ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

На следующее утро с пяти часов начались приготовления к дальнейшему полету. Джо разрубил топором (к счастью, найденным) клыки слона, и освобожденная «Виктория» понеслась. на северо-восток со скоростью восемнадцати миль в час. Еще накануне вечером доктор по звездам определил ее местоположение. Шар находился на 2° 40' широты, то есть в ста шестидесяти географических милях от экватора. Путешественники неслись над многими селениями, не обращая внимания на крики, вызванные их появлением. Фергюссон все время зарисовывал местность, над которой они пролетали. Он пронесся над горами Руэмбе, почти такими же крутыми, как вершины Усагары, а дальше у Тенге над первыми отрогами цепи Карагвы, которые, по его мнению, являются продолжением Лунных гор. По старинному преданию, эти горы являются колыбелью Нила, и, по-видимому, это утверждение близко к истине: горы подступают к озеру Укереве, где, как полагают ученые, берет свое начало великая река.

Когда «Виктория» была над Кафуро – обширной областью, известной как торговый центр, – доктор, наконец, увидел Озеро, предмет стольких исканий, озеро, которое 2 августа 1858. года впервые неясно вырисовалось перед глазами капитана Спика.

Волнение охватило Самуэля Фергюссона: ведь он почти достиг одного из главных пунктов, которые собирался исследовать. Вооружившись подзорной трубой, он старался не пропустить ни одного уголка этого таинственного края.

Под ним проносились довольно истощенные земли: только некоторая часть их была обработана. Местность, усеянная остроконечными холмами небольшой высоты, по мере приближения к озеру становилась все более ровной; вместо рисовых плантаций здесь стлались поля ячменя. Рос тут и подорожник, из которого туземцы приготовляют местное вино, и «мвани» – дикое растение, употребляемое вместо кофе. Полсотни круглых хижин с соломенными крышами представляли собой столицу Карагвы.

Можно было хорошо рассмотреть изумленные лица довольно красивых людей с желтовато-коричневой кожей. На полях с трудом передвигались женщины невероятной толщины. Фергюссон очень удивил своих спутников, сообщив им, что эта полнота, очень ценимая в здешних местах, достигается путем обязательного употребления кислого молока. В полдень «Виктория» была под 1° 45' южной широты,а через час она уже парила над озером.

Капитан Спик назвал это озеро «Ньянца Виктория» («Ньянца» означает «озеро»). В данном месте оно могло иметь в ширину миль девяносто. В южной его части капитан Спик открыл целую группу островков, названных им Бенгальским архипелагом. Свои исследования Спик довел до Мванза, расположенного на восточном берегу озера, где и был радушно принят султаном. Спик сделал тригонометрическую съемку этой части озера, но не смог раздобыть лодку, чтобы переплыть через озеро и осмотреть большой остров Укереве. Остров этот (во время отлива – полуостров) очень густо населен и управляется тремя султанами.

«Виктория» все неслась к северной части озера, о чем доктор очень сожалел. Ему хотелось точно определить южные его очертания. Берега, над которыми пролетали аэронавты, заросли густым и колючим кустарником, и их едва можно было разглядеть сквозь тучи носившихся над ними светло-коричневых москитов. Жить в этой местности было невозможно, и она была необитаема.

Только гиппопотамы лежали в густых высоких тростниках или прятались в белесоватых водах озера.

На западе берега не видно, озеро разлилось как море. Расстояние между берегами настолько велико, что сообщения между ними нет; здесь часто разражаются сильные бури, так как в этой высокой и открытой местности свирепствуют ветры. Доктору трудно было теперь справляться со своим шаром; он боялся, что его может отнести на восток. Но, к счастью, ему удалось попасть в течение, которое умчало «Викторию» на север; в шесть часов вечера она была над маленьким пустынным островком, находящимся в двадцати милях от берега, на 0° 30' южной широты и 32° 52' восточной долготы.

Путешественники зацепились за дерево, и, так как ветер к вечеру стих, они могли спокойно стоять на якоре. О том, чтобы спуститься на землю, нечего было и думать. Здесь, как и по берегам озера, держались густые тучи москитов. Пока Джо укреплял якорь на дереве, его уже успели искусать москиты, но он не почувствовал никакой злобы к ним, находя это вполне естественным.

Доктор же, настроенный менее оптимистически, отпустил канат якоря, насколько это было возможно. Он стремился избавиться от безжалостных насекомых; они уже поднимались к ним с жужжанием, от которого трем друзьям становилось не по себе. Доктор определил, что высота озера над уровнем моря – три тысячи семьсот пятьдесят футов, и это совпадало с вычислениями капитана Спика.

– Ну, вот мы и на острове, – проговорил Джо, сильно расчесывая себе кожу.

– Надо поскорей осмотреть его, – отозвался охотник. – Видимо, кроме этих милых насекомых, здесь нет ни одной живой души.

– Надо вам сказать, что все островки, которыми усеяно озеро, не что иное, как вершины затопленных водою холмов, – пояснил доктор. – Нам положительно посчастливилось найти здесь пристанище, ибо берега озера населены свирепыми племенами. Спите же, благо небо сулит нам спокойную ночь.

– А ты, – Самуэль, разве не последуешь нашему примеру? – спросил Дик.

– Нет, я не мог бы сомкнуть глаз. Мысли гонят всякий сон. Завтра, друзья мои, если только ветер будет благоприятным, мы понесемся прямо на север и, быть может, откроем истоки Нила – эту тайну, не разгаданную до сих пор. Я не в силах уснуть, когда так близки истоки великой реки!

Кеннеди и Джо, которых вопрос об истоках Нила далеко не так волновал, как доктора, не замедлили крепко заснуть под его охраной.

В среду, 23 апреля, в четыре часа утра «Виктория» снялась с якоря. Царил еще полумрак. Ночь неохотно покидала воды озера, над которым стоял густой туман. Но вскоре его разогнал сильный ветер. «Викторию» несколько минут качало из стороны в сторону, а затем понесло прямо на север. Фергюссон от радости захлопал в ладоши.

– Мы на верном пути! – закричал он. – Увидим Нил сегодня, или никогда! Знаете, друзья мои, ведь мы на экваторе! И вот-вот будем в нашем северном полушарии!

– О! Так, значит, сэр, вы считаете, что именно здесь проходит экватор? – спросил Джо.

– Именно здесь, мой милый.

– Вот как! По-моему, сэр, непременно нужно не теряя времени вспрыснуть это событие.

– Ну, давайте выпьем по стакану грога! – смеясь, ответил доктор. – Твой способ изучать космографию, Джо, совсем не плох.

Вот как на «Виктории» был отпразднован перелет через экватор.

«Виктория» быстро неслась вперед. На западе виднелся низкий ровный берег, а дальше – плоскогорья Уганда и Усога. Быстрота ветра все возрастала: она достигала теперь почти тридцати миль в час.

По озеру, точно по морю, шли большие пенящиеся волны. Видно было, что оно очень глубоко. За все время перелета на нем показалось всего каких-нибудь два грубо сделанных челнока.

– Это озеро, – начал доктор, – расположено так высоко, что оно должно служить естественным водоемом для больших рек Восточной Африки. Небо возвращает ему в виде дождей то, что забирает у его истоков в виде испарений.

– Мне кажется вероятным, что Нил берет свое начало именно здесь.

– Увидим, – проговорил Кеннеди.

Около девяти часов утра приблизились к западному берегу, лесистому и, очевидно, пустынному. Ветер стал относить «Викторию» несколько к востоку, и вдали показался другой берег озера. Он изогнулся, и на 2° 40' северной широты эта излучина кончалась очень открытым углом. Вдали поднимались обнаруженные вершины высоких гор, среди которых по глубокому извилистому ущелью бурлила река.

Все время, управляя шаром, Фергюссон не отрывал глаз от местности, над которой они пролетали.

– Смотрите, друзья мои, смотрите! – вдруг закричал он. – Значит, то, что рассказывали арабы, верно! Они говорили о реке, которая вытекает из северной части озера Укереве. Теперь она перед вами! Мы летим над нею. Она несется почти с такой же быстротой, как и мы. И эта струйка воды, бегущая под нами, конечно, сольется с волнами Средиземного моря. Это Нил!

– Это Нил! – повторил за своим другом Кеннеди, заразившись его энтузиазмом.

– Да здравствует Нил! – воскликнул Джо, никогда не пропускавший случая весело пошуметь.

Громадные утесы здесь и там загромождали течение этой таинственной реки. Вода бурлила, образуя стремнины и водопады, и все это еще больше убеждало Фергюссона в верности его предположений. Сотни потоков, пенясь, неслись с окружающих гор. Видно было, как из земли выбиваются на поверхность тонкие струйки, как они бегут, встречаясь, сливаясь, состязаясь друг с другом в скорости, к этой рождающейся речке, которая принимала их в себя и становилась рекой.

– Конечно, это Нил, – убежденно повторил доктор. – Знаете, происхождение названия этой реки вызывало у ученых не менее жгучий интерес, чем местонахождение ее истоков. С какими только языками это слово «Нил» не связывали: и с греческим, и с коптским, и с санскритом[21]. Но все это в конце концов неважно, раз этому самому Нилу пришлось, наконец, открыть нам тайну своих истоков.

– Но скажи, Самуэль, как убедиться, что это та самая река, которую обследовали северные путешественники? – спросил охотник.

– Если благоприятный ветер продержится хотя бы еще час, мы получим доказательства самые верные, самые бесспорные и неопровержимые, – ответил доктор.

Горы расступались, как бы освобождая место многочисленным селениям и полям кунжута и сахарного тростника. Туземцы, по-видимому, были очень возбуждены и враждебно настроены. Очевидно, они скорее были склонны к гневу, чем к поклонению, принимая аэронавтов отнюдь не за богов, а за чужестранцев. И «Виктория» должна была держаться вне досягаемости мушкетных выстрелов.

– А спуститься на землю здесь будет трудновато, – проговорил шотландец.

– Ну, и невелика беда, – отозвался Джо. – Тем хуже для этих дикарей, мы лишим их приятной беседы с нами.

– Однако снизиться все же необходимо хоть на четверть часа, – промолвил Фергюссон. – Мне нужны доказательства, которые подтвердили бы мои выводы.

– По-твоему, это необходимо, Самуэль?

– Совершенно необходимо, и мы спустимся, даже если бы понадобилось при этом прибегнуть к оружию.

– Это-то мне по вкусу! – воскликнул Кеннеди, поглаживая свой карабин.

– Словом, мы спустимся, сэр, когда вам будет угодно, – сказал Джо, начиная готовиться к бою.

– Иногда приходится служить науке с оружием в руках, – заметил доктор. – Между прочим, это же случилось с одним французским ученым, когда он в горах Испании измерял земной меридиан.

– Будь спокоен, Самуэль, и положись на своих телохранителей, – заявил Дик.

– Спускаемся, сэр? – спросил Джо.

– Нет еше. Мы раньше поднимемся, чтобы сделать точную съемку местности.

Водород расширился; не прошло и десяти минут, как «Виктория» парила уж на высоте двух тысяч пятисот футов над землей. Отсюда ясно была видна целая сеть речек, впадавших в большую реку. Большинство из них текло с запада, среди холмов и плодородных полей.

– Мы не более как в девяноста милях от Гондокоро и менее чем в пяти милях от пункта, которого исследователи достигли с севера, – справившисб по карте, сказал Фергюссон. – Итак, начнем осторожно снижаться.

Когда «Виктория» опустилась больше чем на две тысячи футов, доктор предупредил:

– Теперь, друзья мои, надо быть готовыми ко всевозможным случайностям.

– Мы готовы! – ответили в один голос Дик и Джо.

– Прекрасно!

«Виктория» неслась вдоль русла реки в каких-нибудь ста футах от него; в этом месте река была не шире пятидесяти саженей. Туземцы шумно суетились в своих селениях, на обоих его берегах.

На втором градусе Нил образовал водопад, где вода свергалась с высоты около десяти футов. В этой своей части он был несудоходен.

– Вот, наверное, тот водопад, о котором упоминал Дебоно! – воскликнул доктор.

Река расширялась и была усеяна многочисленными островками; их Самуэль Фергюссон рассматривал с особым вниманием. Казалось, он ищет какой-то ориентир, которого ему пока не удавалось найти.

Несколько негров подплыли на лодке под самый шар. Кеннеди приветствовал их выстрелом из карабина. Не причинив им вреда, выстрел этот, однако, заставил их как можно скорее добраться до берега.

– Счастливого пути! – прокричал им Джо. – На их месте я не рискнул бы вернуться, я бы здорово испугался чудовища, которое ревет и гремит.

Но вот доктор Фергюссон схватил подзорную трубу и направил ее на островок посредине реки…

– Четыре дерева! – закричал он. – Смотрите, вон там! Действительно, на берегу островка росли четыре дерева.

– Это остров Бенга. Да, конечно, он! – прибавил доктор.

– Ну, и что из этого? – спросил Дик.

– Да то, что мы с божьей помощью спустимся здесь.

– Но там, кажется, есть люди, мистер Самуэль, – заметил Джо.

– Ты прав. Если я не ошибаюсь, вон там кучка туземцев человек в двадцать, – подтвердил Кеннеди.

– Мы живо обратим их в бегство, это не так уж трудно, – ответил Фергюссон.

– Ну, что ж, сказано – сделано, – ответил Дик. Когда «Виктория» спускалась к островку, солнце стояло в зените.

Негры, принадлежащие к племени макадо, стали громко кричать. Один из них размахивал шляпой из древесной коры. Кеннеди прицелился в нее и выстрелил, – шляпа разлетелась на куски.

Это вызвало страшное смятение. Негры бросились в реку и вплавь перебрались на тот берег. Оттуда немедленно посыпались град пуль и туча стрел. Но «Виктория», зацепившаяся за расселину скалы, была недосягаема. Джо соскользнул на землю.

– Лестницу! – закричал доктор. – Кеннеди, за мной!

– Что ты хочешь делать, Самуэль?

– Давай спустимся, Дик, – ты мне нужен как свидетель.

– К твоим услугам.

– А ты, Джо, сторожи хорошенько.

– Будьте спокойны, сэр, я за все отвечаю.

– Ну, идем же. Дик, – торопил доктор.

Сойдя на землю, он повел, своего друга к группе скал, возвышавшихся на краю острова. Здесь он принялся что-то искать среди кустарников и при этом в кровь исцарапал себе руки. Вдруг он схватил охотника за плечо.

– Смотри! – проговорил он.

– Буквы! – закричал Кеннеди.

В самом деле, на скале очень ясно вырисовывались две буквы: А и Д.

– А и Д – это собственноручная подпись Андреа Дебоно, исследователя, дальше всех поднявшегося вверх по течению Нила, – объяснил доктор.

– Вот это действительно неопровержимо, дорогой мой Самуэль!

– Теперь ты, наконец, убедился?

– Это Нил. Теперь уж сомневаться невозможно.

Фергюссон тщательно срисовал эти драгоценные инициалы, точно придерживаясь их величины и формы, и, взглянув на них в последний раз, сказал:

– А теперь вернемся к нашей «Виктории».

– И не теряя времени, – прибавил Кеннеди, – ибо, видишь, несколько туземцев уже собираются плыть сюда.

– Теперь для нас это неважно. Пусть бы ветер еще несколько часов нес нас к северу, и тогда мы будем в Гондокоро, где сможем пожать руки нашим землякам.

Через десять минут «Виктория» величественно поднималась в воздух. Доктор Фергюссон, в ознаменование достигнутого успеха, развернул флаг Англии.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

– В каком направлении мы летим? – спросил Кеннеди своего друга, видя, что тот смотрит на компас.

– Мы летим на северо-северо-запад.

– Черт побери, это ведь не север!

– Конечно, нет, Дик. И боюсь, что нам трудновато будет добраться до Гондокоро. Обидно, но не надо забывать, что нам уже удалось соединить воедино труды исследователей, двигавшихся и с востока и с севера. Нет! Жаловаться нам не приходится.

«Виктория» мало-помалу удалялась от Нила.

– Ну, бросим же последний взгляд на эти широты – предел, которого не могли переступить самые отважные путешественники, – проговорил Фергюссон. – Именно здесь обитают те враждебные европейцам племена, о которых упоминали Питрик, Арно, Миани и молодой путешественник Лежан, которому, надо сказать, мы обязаны лучшими трудами о верховьях Нила.

– Значит, Самуэль, наши открытия не противоречат научным гипотезам? – спросил Кеннеди.

– Нисколько. Белая река, Бахр-эль-Абиада, вытекает из озера, громадного, как море; здесь и берет свое начало Белый Нил; поэзия от этого без сомнения проиграет; этой королеве рек охотно приписывали небесное происхождение; древние называли ее Океаном и чуть ли не верили, что она течет прямо с солнца! Но приходится идти на уступки и время от времени принимать то, чему учит нас наука; ученые, быть может, будут не всегда, а поэты всегда найдутся.

– А вон, видны водопады, – сказал Джо.

– Это водопады Македо, находящиеся на третьем градусе широты, – отозвался Фергюссон. – Да, это они. Как жаль, что нам не удалось еще несколько часов пролететь над Нилом, – добавил он.

– Там, впереди нас, виднеется горная вершина, – заметил охотник.

– Это гора Логвек, называемая арабами «Дрожащая» гора[22], – пояснил доктор. – Все эти места посетил Дебоно, путешествовавший под именем Латиф Эфенди. Надо сказать, что племена, живущие по берегам Нила, постоянно враждуют между собой и ведут бесконечные кровопролитные войны. Вы представляете себе, какой страшной опасности подвергался Дебоно в такой обстановке?

Тут ветер стал нести «Викторию» на северо-запад. Чтобы избежать вершины горы Логвек, пришлось искать иное воздушное течение.

– Друзья мои, – обратился Фергюссон к своим спутникам, – в сущности только сейчас и начинается наш перелет через Африку. Ведь до сих пор мы чаще всего шли по стопам наших предшественников. Теперь же мы пускаемся в края, совершенно неведомые. Хватит ли у нас на это смелости?

– Конечно! – в один голос крикнули Дик и Джо.

– Ну, тогда в путь-дорогу! И да поможет нам небо! Пронесясь над оврагами, лесами и разбросанными там и сям селениями, наши путешественники в десять часов вечера были у пологих склонов «Дрожащей» горы.

В этот памятный день, 23 апреля, «Виктория», увлекаемая сильнейшим ветром, пролетела за пятнадцать часов расстояние в триста пятнадцать миль.

Но во время последней части этого перелета настроение у аэронавтов было подавленное. В корзине царила полнейшая тишина. Был ли поглощен доктор Фергюссон мыслями о своих открытиях? Задумались ли его спутники о том, что ожидает их в совершенно неведомых краях? Все это было, конечно, а в придачу нахлынули еще воспоминания о родине и далеких друзьях. Один только Джо продолжал смотреть на все философски, считая совершенно естественным, что родина, находясь так далеко, не может быть одновременно и здесь. Но он уважал молчание Самуэля Фергюссона и Дика Кеннеди.

В десять часов вечера «Виктория» стала на якорь против «Дрожащей» горы. Здесь путники плотно поужинали и хорошо выспались, поочередно неся вахту.

Утром они проснулись в лучшем настроении, чем накануне. Погода была хорошая, и дул благоприятный ветер. За завтраком Джо так развеселил своих спутников, что они окончательно пришли в хорошее настроение.

Страна, где они находились, была огромна, на границах ее тянулись горы Лунные и Дарфур. По величине она равнялась чуть ли не всей Европе.