Афёры с фальшивыми деньгами. Из истории подделки денежных знаков

Разумеется, Хайлинг незаконно увеличил заказ своего шефа, распорядившись изготовить каждого типа монет на несколько экземпляров больше — для сувениров своим родственникам или друзьям. При этом заместитель директора настаивал на том, что им были пущены в «переплав» монеты того же достоинства, изъятые им из обращения. Все было сделано с холодной корректностью. Так как официальный заказ федерального министерства финансов заставил себя ждать, изготовленные «зеркальные» монеты были упакованы в уже известную нам коробку, помещённую в одно из четырех хранилищ и всеми забытую.

Немногим позже коробка, чтобы избежать встреч с ревизорами, перекочевала в помещение, где находился сейф под номером 1, которым распоряжался Фетцнер и где регулярных проверок содержимого практически не бывало. В 1973 году Хайлинг распорядился отчеканить ещё 15 «двушек», которые оказались в той же самой коробке.

В конце декабря 1974 года Хайлинг, замещая своего шефа, принял участие в совещании руководителей предприятия по производству монет. Между делом в разговоре с одним из высокопоставленных коллег федерального банка он поинтересовался дальнейшей судьбой монет для коллекционеров, сделанных по заказу Музея денег. Его собеседник ничего не знал, эту историю он слышал впервые.

Явился ли этот мимолётный разговор решающим толчком для последующего развития событий, сказать трудно, но, вернувшись с совещания, Хайлинг тут же отправился в комнату, на бронированной двери которой стояла цифра 1, и занялся таинственной коробкой. Управляющий хранилищем, отвечая в суде на вопрос, не показались ли ему странными действия Хайлинга, чистосердечно заявил: в том, что к нему поднялся господин заместитель директора, ничего необычного не было.

Вообще на монетном дворе в Карлсруэ порядок понимали по-своему. Здесь царила этакая швабская уютность, никто никого ничем особенно не обременял. Вовсе не было, например, контроля на входе и выходе. В суде, отвечая на вопрос, кто же все-таки имел доступ к ключам от бронированных помещений, Клаус Фетцнер заявил: «Кто раньше приходил, тот и брал ключи». Директор монетного двора Отт в другом случае, извиняясь, вынужден был признать: «У нас, вы уже заметили, все соблюдалось не очень точно».

В этих условиях Стефан Хайлинг не слишком рисковал, распоряжаясь коробкой с немалыми ценностями, как своей собственностью. Прежде всего бравый замдиректора, по-видимому, совершенно официально распорядился увеличить количество коллекционных монет. Их штампы хранились все в той же коробке. Затем он похищает для начала четыре комплекта. Хотя что значит «похищает»? Стефан Хайлинг решительно протестует против подобной квалификации его действий. За каждую коллекционную монету он уплатил, пустив монеты, которыми была внесена плата, в переплав.

Эти пояснения Хайлинга, всячески поддержанные защитниками трех главных обвиняемых — адвокатами Эгглером (защищал Хайлинга), Лезером (защищал Отта) и д-ром Кеммерером, доставили суду немало головной боли, но к этому мы ещё вернёмся.

На вопрос суда, почему замдиректора не посвятил в это, по убеждению последнего, законное дело своего шефа, Хайлинг отвечал, что был зол на директора, так как тот собирался отправить его досрочно на пенсию.

В рождественские дни 1974 года Клаус Фетцнер привлекается — чем не подарок? — к реализации многообещающих планов Хайлинга. Есть штампы, есть оборудование, Фетцнер — признанный мастер чеканки. Чего же ещё не хватает для того, чтобы широко развернуться? Теперь столь вожделенные в кругах коллекционеров монеты можно изготовлять в своё удовольствие.

Находится и дилер, который берётся снабжать рынок ценным товаром. Это 39-летний разъездной монтёр Маурич. Установлена и твёрдая такса, по которой он расплачивается с Хайлингом и Фетцнером за каждую проданную монету.

Всего Маурич, по его показаниям, принял к продаже 500 монет, предоставленных ему предприимчивым дуэтом. За это он выплатил Хайлингу 35 тыс., а Фетцнеру — 28 тыс. марок. Свою собственную прибыль Маурич оценил в 11 тыс. марок.

Три ошибки

Хайлинг и Фетцнер допустили три ошибки, совершенно непростительные для служащих предприятия, где производятся деньги.

Первая ошибка — это монета в две марки, заказ на чеканку которой поступил на монетные дворы Карлсруэ и Гамбурга в 1959 году. Штампы поступили из Мюнхена. По каким-то причинам заказ вскоре был аннулирован. В результате монет серии «М.р. 1959 G» вообще не должно было быть.

Но в коробке нашлись образцы этих монет. И дуэт Хайлинг — Фетцнер, не задумываясь, запустил их в своё производство. Ошибка была обнаружена тогда, когда исправить её было уже невозможно. Маурич уже продал первые несуществующие монеты.

Вторая ошибка — это монеты в 50 пфеннигов 1950 года выпуска. При их изготовлении для лицевой стороны; использовали старый штамп с гравировкой «Банк немецких земель», для обратной стороны использовали более поздний штамп. К тому же при более поздней «дочеканке» применяли технологию зеркальной полировки, упустив из виду, что «зеркальные» коллекционные монеты появились только в 1952 году. 50-пфенниговые монеты 1950 года в зеркальном исполнении — это был абсолютный уникум.

Представитель обвинения д-р Адольф Мюллер, руководитель отдела по борьбе с хозяйственными преступлениями прокуратуры Карлсруэ, в своём выступлении счёл вполне доказанным обвинение трех сидящих на скамье подсудимых господ в фальшивомонетничестве в соответствии с § 146 уголовного кодекса. Но подделываются только те деньги, которые могут иметь курс. Никто не подделывает деньги, чтобы выкупить их за ту же цену. А в этом Хайлинг и Фетцнер были очень точны. За каждую монету «собственного производства» они вносили её номинальный эквивалент в обычных монетах, которые шли на переплав. В своём роде это был уникальный случай в истории фальшивомонетничества, против которого буква закона оказалась бессильной. Фальшивомонетчики из Карлсруэ действовали вполне в духе незабвенного Беккера, но по существу все происходило совсем иначе — на государственном монетном предприятии с использованием штампов, являющихся собственностью государства.

Прокурор стоял на своём. Он опирался на то, что законного заказа на дочеканку монет не было, об этом говорили свидетели: директор федерального банка д-р Вешке, который курировал работу всех четырех монетных дворов ФРГ, а также эксперты по фальшивым деньгам того же банка.

Кроме того, на каждой денежной купюре, выпускаемой федеральным банком, мелким шрифтом написано: «Подделка банкнот, приобретение и распространение фальшивых банкнот караются лишением свободы на срок не менее двух лет». То же самое относится и к находящимся в обращении монетам. Диапазон наказания, конкретную меру которого определяет суд, широк: от указанных 2 до 15 лет лишения свободы, если доказана подделка находящихся в обращении денег. Ни одна кассирша супермаркета не признала бы деньги, о которых шли дебаты, как настоящие. Самое же главное состояло в том, что незаконно дочеканенные монеты пользовались большим спросом в кругах нумизматов, здесь их курс превышал номинал.

Действия по конфискации у похитителей и ставших известными покупателей способствовали тому, что монеты Хайлинга — Фетцнера превратились в раритет с резко подскочившим на них спросом.

Прокурор потребовал приговорить обвиняемых к следующим срокам лишения свободы:

Клауса Фетцнера — к трём годам и трём месяцам, Стефана Хайлинга — к четырём годам, Вилли Отта — к трём годам.

Речи адвокатов сводились к требованию освободить их подзащитных. Их аргументация сводилась к следующему. Обвиняемые по существу не знали своего правового статуса, причём то же самое можно сказать, как показывает судебное расследование, и о чиновниках федерального министерства финансов. Нанесение имущественного ущерба ни государству, ни коллекционерам не доказано. Обвинения в фальшивомонетничестве не обоснованы уже хотя бы потому, что любые деньги, производимые на государственном монетном дворе, если незаконность их изготовления не доказана (а таких доказательств, по мнению защиты, представлено не было), должны быть признаны настоящими.

Приговор земельного суда в Карлсруэ от 11 октября 1976 г. гласил:

Клаус Фетцнер за продолжительное воровство и мошенничество осуждается к 10 месяцам лишения свободы. При внесении штрафа в 5 тыс. марок лишение свободы заменяется условным сроком заключения в три года.

За аналогичные преступления Стефан Хайлинг приговаривается к 11 месяцам лишения свободы и штрафу в 4800 марок. При внесении дополнительного штрафа в 5 тыс. марок лишение свободы заменяется условным сроком заключения в три года.

Вилли Отт приговаривается к денежному штрафу в 7200 марок.

Маурич избежал наказания, так как был выдвинут довод, что он мог догадываться, но не знал наверняка, что имеет дело с фальшивыми деньгами, его можно обвинить лишь в попытке обмана.

Приговор для обвиняемых был чрезвычайно благоприятным.

Но осуждённые последовали примеру прокурора и подали апелляцию. Трудно предположить, что они всерьёз рассчитывали на то, что им удастся выйти из воды совершенно сухими; чем они руководствовались — не вполне понятно.

Федеральный суд рассмотрел апелляцию и направил дело на пересмотр в I большую уголовную палату земельного суда в Карлсруэ. Первое разбирательство проходило в III уголовной палате того же земельного суда в Карлсруэ.

Третий судебный раунд проходил в Карлсруэ с 1 по 14 июня 1978 г. Интерес к этому делу заметно угас. В зале находились лишь немногие любопытные и несколько представителей прессы. Суд руководствовался в данном случае тем, что основной критерий, являлись ли спорные деньги, изготавливаемые монетным двором в Карлсруэ, фальшивыми, состоит в том, было или нет разрешение на их выпуск со стороны хозяина монет — федерального министерства финансов.

В результате приговор звучит так.

Вилли Отт — 11 месяцев тюрьмы с заменой на три года условно при выплате штрафа в 10 тыс. марок.

Клаус Фетцнер — 10 месяцев тюрьмы с заменой на три года условно при выплате штрафа в 3 тыс. марок.

Основные неприятности ожидали Стефана Хайлинга. Он осуждён к 18 месяцам тюрьмы без возможности замены этого срока на условный и к штрафу в 3600 марок, что означало потерю всех привилегий, которыми обладал чиновник его ранга, и утрату права на пенсию.

Возникшая в начале 1975 года с помощью газет гора «скандала века» родила мышь. Относительно серьёзно пострадал лишь Стефан Хайлинг.

В кругу коллекционеров не было слишком большого зла к дуэту фальшивомонетчиков из Карлсруэ. Несмотря, а точнее благодаря, официальному запрету на их продукцию, цены на «монеты Хайлинга» уже к первому раунду судебного разбирательства достигли заоблачных высот.

Примечания

1

от немецкого fragen — спрашивать. — Прим. пер.

2

вероятно, потому, что Фрагфурт легко прочитывается как Франкфурт. — Прим. пер.

3

фамилия из разряда «говорящих», может быть переведена как «аварийная игла». — Прим. пер.

4

эти монеты должны были быть золотыми. — Прим. пер.

5

Беккер в данном случае ещё одна «говорящая» фамилия и в переводе с немецкого означает «пекарь». — Прим. пер.

6

здесь и далее, если особо не оговорено, имеются в виду марки ФРГ. Прим. пер.

7

род личного дворянства с титулом «сэр», ниже баронета. — Прим. пер.

8

персонаж карточной игры, синоним проигрыша. — Прим. пер.