Страх.
      Жуткие, неясные образы обступили его со всех сторон. Невидимое, обжигающее, неутолимое пламя коснулось разума. В уши словно впилась ледяная игла. Победные крики из темноты.
      Боль. Дикая боль, раздирающая душу на части.
      В момент смерти – озарение. И радость, которая затмила все, испытанное до того.
      Он проснулся в холодном поту. И записал ответ на вопрос, пришедший в голову вечером…

      – Новая земля – наша! – прокричал вождь. – Все вы были на западе изгнанниками, за каждым из вас числятся кой-какие грешки, порой даже преступления. Здесь же вы свободны, и мы создадим новое королевство! Наше королевство!
      Толпа одобрительно загудела.
      – Да, Древние поселились здесь более ста лет назад, но их города занимают только небольшую часть континента, – продолжал он. – С местом проблем не будет. Итак…
      Киль парусника заскрипел по гальке. Корабли достигли берега Восточного континента.
      Они называли себя «Народ Рассвета». В основном то были варвары из Ардок ана, которых эльфы называли кри онами, но часть принадлежала к Древней расе. Лишь одна черта объединяла их – жажда познаний и авантюр. Покинуть родной Центральный континент и уплыть на восток, где уже давным-давно обитали грозные и загадочные драконы… не каждому дано решиться на такое. Конечно, делу помогло и то, что почти все они были изгнанниками.
      Шли дни, недели, годы. На западном побережье Асс ат-Кана стояли уже несколько деревень и город Ренасс ат. Однажды небольшой отряд любителей приключений решил отправиться на северо-восток, туда, где за построенным Древними сто с небольшим лет назад Ферге астом, за долиной Розовых Камней в небеса устремлялся острый палец таинственной цитадели.
      Они узнали в Фергеасте только одно – цитадель эта носила название «Острие Востока». И Древние избегали ходить в те края, но почему, никто из них не пояснил. Странники пытались узнать как можно больше, но Древние (которые и в обычное-то время не особо разговорчивы) при одном упоминании цитадели обрывали беседу.
      – Да пусть все их чертовы страхи провалятся в Бездну вместе с этой треклятой башней! – не выдержал наконец Астенн, которого за кражи, дуэли и прочие проступки разыскивали по всему Ардокану. – Пойдем туда сами и разберемся, в конце-то концов!
      – А что, если в этом Ассатс еке – злые силы, нечто, связанное с магией? – осведомился его приятель. Он казался немного младше пятидесятилетнего Астенна, но что-то в его лице подсказывало: этот человек не так прост, каким выглядит. – Ты постараешься разрубить их на тысячу частей?
      – Вот именно, Г ерскил, – кивнул Астенн. – Добрый клинок – самое лучшее средство в таких ситуациях. Ни один колдун в мире не сможет творить своих чар, если окажется без головы.
      И вот группа авантюристов во главе с Астенном выступила на север. Через два дня они добрались до странной местности – лес вокруг почти весь высох, стволы деревьев были словно скручены в жгуты неведомой силой. Воздух был пропитан страхом.
      Нельзя сказать, что люди чувствовали себя здесь уютно. Но поворачивать назад без веских причин им также не хотелось, а за лесом уже виднелась мрачная башня Ассатсека.
      Ночь прошла в тревожном ожидании. Никто не мог сомкнуть глаз ни на секунду. Казалось, за каждым деревом, за каждым кустом таится Нечто. Его не было видно, оно не издавало ни малейшего шороха – однако оно было здесь, каждый это чувствовал. Хмурый рассвет люди встретили вконец измотанными. После скудного завтрака они, держа оружие наготове, направились к стенам башни.
      – Какой план действий? – шепотом поинтересовался кто-то.
      – Руби все, что движется, – ответил Астенн. – Ничего лучшего не могу предложить.
 
      Сон? Или реальность?
      Призраки вернулись, теперь уже незваными.
      Они окружали его со всех сторон, надвигаясь с грозной медлительностью. И его страх был их оружием.
      Внезапно пришло озарение: надо пройти через свой страх, одолеть его!
      Инерр ен взял свой посох, одним безмолвным приказом погасил все светильники внутри крепости и пошел по направлению к большому залу.
      Первый вывернулся из-за поворота и занес топор. «Умри!» – прозвучал приказ, и он с удивлением узнал в говорившем самого себя. Призрак с тихим стоном рухнул. Еще двое, издав боевой клич, ринулись к нему. Он не видел, что за оружие у них в руках, – но это было не важно. В его руке появилась горсть пыли и полетела в нападавших.
      Противники, задыхаясь, повалились на пол. Лица посинели – пыльца Черного Лотоса убивала одним прикосновением. Даже Тени опасались ее – хотя, казалось бы, чего бояться тем, кого не берет ни сталь, ни яд?
      Еще одного нападавшего испепелила на месте струя пламени, выпущенная драконьей головой в навершии посоха.
      Инеррен вошел в зал. У противоположной двери стояли двое. Первый погиб мгновенно, пронзенный Смертельным Взглядом. Второй быстро отпрянул в сторону. От его движения дверь распахнулась. Порыв ветра сорвал капюшон с головы чародея как раз в тот момент, когда разбившаяся о стену комета выхватила из сумерек лицо врага.
      – Нет! – вырвался крик.
      Это было его собственное лицо.
 
      Мир вокруг дрогнул, разбился на тысячи мельчайших частиц и сложился вновь. Но теперь он выглядел совершенно иначе.
      Двое стояли друг против друга. Один был одет в старый плащ, посох с навершием в виде драконьей головы слегка светился в его руках. Второй был чуть повыше, в плотной кожаной куртке и стальной шапке, в его руке был зажат топор с серебристым лезвием, выгнутым наподобие полумесяца. Но они были похожи, словно две капли воды: те же длинные черные волосы, орлиные черты лица и загорелая кожа; даже короткие бороды были одинаково подстрижены у обоих. Имелось, правда, одно отличие: в темных глазах первого таилось знание, наделившее его безумием.
      – Брат?.. – нерешительно произнес Герскил.
      – Кем был твой отец? – вместо ответа спросил Инеррен.
      – Рейнджером и начальником стражи Рент она, – ответил тот. – Он был из Древних. Погиб несколько лет назад.
      – А моя мать была колдуньей, причем из крионов, – пробормотал чародей. – Странно. Древние никогда не заключали брачных союзов с младшими расами…
      – Все бывает, – пожал плечами его брат. – Но чем ты занимался в этом… месте?
      – Получал знания, – сказал Инеррен. – И больше никогда не спрашивай об этом – не отвечу.
      – Ладно, пусть так, – согласился Герскил. – А я за свою жизнь перепробовал целую кучу занятий. Больше всего мне по душе кузнечное дело, и…
      Внезапно из дверного проема за спиной чародея вынырнул Астенн и с криком «Смерть колдунам!» всадил короткий меч ему под лопатку.
      Взгляд умирающего впился в глаза Астенна. Тот отпрянул с криком ужаса и, врезавшись затылком в стену, сполз на пол. Герскил подошел к брату и склонился над ним. Рана была смертельной, это прекрасно понимали оба.
      – Не хватит сил… исцелиться, – выдохнул чародей и закашлялся. Изо рта потекла кровь. – Возьми меня… за руки…
      Брат исполнил просьбу. На миг его сознание помутилось.
      Тело чародея обмякло. Герскил почувствовал, что держит труп.
      – Ну вот ему и конец, – прохрипел Астенн, поднимаясь. – А здорово ты его заговорил. Я сам чуть не поверил, что он действительно твой братец.
      – Я не лгал, – покачал головой Герскил. – Посмотри на него: такое сходство не может быть случайным. Ну да ладно – пошли отсюда. Мне это место совсем не нравится.
      Авантюристы покинули башню и направились на юг.
      Их рассказ был воспринят Древними с крайним недоверием. Но один из них, кое-что смысливший в Искусстве, применил свои познания на деле и подтвердил: эти два варвара говорят правду.
      Благодарность Древних оказалась столь же скупой, как и их общительность. Зато Народ Рассвета встретил их, словно настоящих героев – кем они себя вскоре и сами стали считать.
      – Больше нет злых чародеев на этой земле! – радовались все вокруг. – Наши отважные воины уничтожили их!
      – Ну и как тебе это? – весело усмехнулся Астенн. – Лично мне – очень нравится.
      – Может, они и правы, – ответил Герскил. – Хотелось бы верить, но что-то мне подсказывает: это далеко не конец.
      «Верно, братец, – прозвучал где-то внутри голос, принадлежавший умершему чародею, – все только началось!»
 
      Герскил понял: умирая, брат каким-то таинственным образом перенес свой разум в его тело. Но занимать одно тело два человека не могут… или все-таки могут? Они ведь братья-близнецы, а значит, очень похожи.
      «Мои знания в сочетании с твоей силой – огромное преимущество, – говорил его внутренний голос. – Мы сделаем эту землю объединенной под единой властью! Как тебе нравится идея о том, чтобы стать королем?»
      «Твое знание свело тебя с ума, – мысленно заметил Герскил. – Но мне хочется сохранить то, что я имею, – такой ценой я не хочу власти. Извини, братец.»
      «На сей счет не волнуйся, – был ответ. – Нас двое в одном теле, и это дает одну неплохую возможность. У меня – знание, а у тебя – огромное упорство, которое защитит твой разум от воздействия этого самого знания. Применять его буду я, а не ты.»
      «Не знаю, что из этого получится…»
      «Если не согласишься – не узнаешь никогда! – резко сказал чародей. – В конце концов, я ради тебя же стараюсь!»
      «Хорошо, – буркнул Герскил (если можно сделать это мысленно), – с чего начнем?»
      «С объединения, разумеется, – объяснил Инеррен. – А лучшее, что может объединить два разных народа, – борьба против общего врага!»
      И странные картины заполнили их общий разум…
 
      За пять лет Народ Рассвета значительно расширил территорию своего обитания. Единственным построенным ими городом оставался Ренассат на западном побережье, но цепочка деревень и мелких селений почти достигла Фергеаста. Древним это развитие событий, возможно, и не понравилось, но их реакция была обычной – то есть нулевой.
      «Да, – Герскила это ничуть не удивило, – их принцип – ни во что не вмешиваться, пока дело не зашло слишком далеко. Отец мне много раз пытался объяснить суть этого мудрого правила, но смысл всех его разъяснений от меня как-то ускользал…»
      «Ничего, – ответил Инеррен, – вскоре дело как раз и зайдет слишком далеко. У них не будет выбора.»
      Герскил давно уже забросил прежнюю работу кузнеца и стал исследователем новых земель. Это позволяло ему осуществлять план своего брата. Он, правда, не до конца понимал все его детали, но Инеррен чародей, а он – нет. В конце концов, у них нет иного выхода, кроме как прийти к согласию. Иначе обоих ожидает безумие и скорая гибель – в одном теле…
      А план Инеррена состоял ни более ни менее, как в создании «великой опасности», противостояние которой должно было объединить Древних и Народ Рассвета!
      Подготовка этой операции требовала некоторого времени. Но гораздо больший срок занял тщательный расчет: что и как именно следует сделать. К счастью, Герскил обладал таким недоверием к выводам чародеев (включая своего брата; вернее, в первую очередь – к выводам своего брата), что ни одна деталь не ускользнула от внимания Инеррена.
      И вот наступило полнолуние, и звезды, по словам чародея, заняли необходимое положение на небосводе.
 
      Высокий человек воткнул длинный посох в землю на вершине холма. Холодный северный ветер раздувал полы темного плаща, длинные черные волосы походили на грозный вымпел, трепещущий в предзнаменовании чего-то ужасающего…
      Слова слились с ветром, становясь его частью.
 
Грозой, войной и властью Тьмы —
Проснись, созданье дней былых!
 
      Холм вздрогнул, словно некий гигант пошевелился внутри.
      Человек вынул посох, отошел от холма шагов на сто и прокричал:
 
Спящий, сон с себя стряхни —
Встань! Здесь я, твой господин!
 
      «Думаешь, сработает?» – мысленно спросил Герскил.
      «Не думаю – ЗНАЮ», – ответил Инеррен.
      Холм рассыпался на части. Лунный свет заслонила огромная черная фигура, не менее ста футов в высоту.
      – Что за?.. – Герскил не боялся никого из людей, и немногие из прочих созданий – как на земле, так и под землей – заставляли его вести себя осторожно. Но ЭТО!
      «Каменный Гигант, – усмехнулся Инеррен. Чародей явно наслаждался как видом огромной фигуры, так и реакцией брата. – Их в незапамятные времена сотворил Гарросд ан, но потом разочаровался в них и погрузил в сон. А теперь этот гигант – мой слуга и сделает все, что я прикажу.»
      – Надеюсь, – проворчал Герскил. – Приступай.
      Контроль над телом вновь перешел к Инеррену. По мановению руки чародея Гигант двинулся на север – в сторону Фергеаста…
      Что бы там ни говорили, но чародеи (во всяком случае, некоторые из них) умели составлять планы! Едва до Древних дошла весть о Каменном Гиганте, как они тут же предложили вождям Народа Рассвета свою помощь в этом деле. И разумеется, предложение было с радостью принято.
      Неповоротливость и тупость стофутового великана сполна компенсировались полной его неуязвимостью и искусным контролем Инеррена. Разумеется, его ни в чем не подозревали (в конце концов, разве смерть – не достаточное подтверждение того факта, что он тут совершенно ни при чем?); Герскил же постоянно был на виду, сражался в первых рядах и прочая. Людей погибло совсем немного, зато страху было…
      – Мы не можем справиться с этой тварью! – яростно орал вождь.
      В глазах Древнего читалось почти то же чувство, но менее выразительное.
      – Вы же все чародеи – сделайте ЧТО-НИБУДЬ!
      – Невозможно, – скупо ответил тот. – Лишь волшебное оружие способно поразить Каменного Гиганта – а мы не умеем делать его. Это знание утеряно после Великого Искажения.
      – Вы сказали «волшебное оружие»? – Герскил только и ожидал этих слов, чтобы вмешаться в разговор. – А как насчет этого? – Он протянул свой топор.
      Древний провел рукой над серебристым лезвием и с удивлением посмотрел на воина.
      – Откуда это у тебя?
      – Отец подарил, – ответил Герскил. – Так как?
      – Есть одно уязвимое место у этого монстра, – сказал Древний. – Между глаз. Один удар изо всех сил – может быть, что-то и получится. Стоит попробовать.
      – Вы сможете свалить эту тварь с ног?
      Древний кивнул и прикрыл глаза.
      – Мы сделаем это, – сказал он вскоре. – Готовьтесь.
      «Жаль только гиганта, – проговорил чародей, – такие нечасто попадаются. Впрочем, орудие, выполнившее свое предназначение, должно быть уничтожено – в особенности если у него есть хоть намек на разум.»
      Заклятия Древних повалили гиганта. Герскил, заорав во все горло боевой клич «Заря и сталь!», обрушил удар в нужную точку. Раздался скрежет – и голова каменного великана, напоминавшая скорее огромную, грубо отесанную глыбу, развалилась на четыре части.
      Торжествующий возглас, вероятно, слышала вся Четр ания…
      «Прекрасно, – заметил Инеррен. – Теперь набери побольше воздуха и произнеси речь… или дай я сделаю это.»
      «Нет уж, я сам», – ответил Герскил, разворачиваясь к смешанному войску Древних и Народа Рассвета.
      – Мы победили!
      Возгласы одобрения и торжества.
      – Но что, если вновь нашим землям будет грозить опасность?
      Недоуменный гул, выкрики «Нет, никогда!», «Мы им покажем!»
      – Наша сила – в единстве! – закричал он. – Вместе мы сможем победить любого врага, противостоять любой угрозе! Я обращаюсь прежде всего к вам, люди Древней расы! Пускай вы Перворожденные, однако вам не под силу справиться со всем! – Герскил дал слушателям немного успокоится, а затем продолжил: – Присоединяйтесь к нам! И мы будем единым народом, единой державой! Вы научите нас своим знаниям, мы же отдадим все, что есть у нас! Вы говорили, что древнюю кровь нельзя разбавлять, – но посмотрите на меня: мой отец был Древним, а мать – из крионов!
      Ропот изумления. Действительно, об этом никто не знал (впрочем, до недавнего времени – и сам Герскил).
      – Так выберем же правителя – и пусть весь Ассат-Кан будет единым целым!
      «Повторяешься, – холодно заметил Инеррен. – Хотя так, пожалуй, даже лучше.»
      Он был прав. На следующий день состоялся Большой Совет, и Герскил почти единогласно был провозглашен королем. Лучшие мастера в считанные часы создали золотую диадему, на которой помещался орнамент в виде восходящего солнца.
      Когда золотой ободок Короны Зари коснулся его головы, Герскил с удивлением обнаружил в себе твердую уверенность, что это как раз то, чего ему всю жизнь недоставало.
 
      Сделать королевство из ничего оказалось довольно трудным делом. Но прошло несколько лет, и система управления, частью скопированная с эльфийской, а частично – добавленная по советам «внутреннего голоса», начала работать.
      «Теперь мне здесь делать нечего, – сказал Инеррен. – Дальше ты сможешь сам управлять.»
      «Не уходи, – возразил Герскил. – Если ты покинешь мое тело, тебе вряд ли удастся вернуться. Ты ведь обманул смерть…»
      «Да. Но она все равно меня найдет, раньше или позже. А окончательно скрыться от смерти можно только в одном месте – в ее собственном царстве.»
      – В Серых Странах?! – Король до того удивился, что начал говорить вслух. – Но…
      «Помолчи. Я ДОЛЖЕН идти туда, – заявил чародей. – Тому есть две причины. Знаю, для тебя Серые Страны – обитель смерти. Но что еще ты о них знаешь? Мне известно больше: там скрыты источники странных знаний и сил. Поэтому, если мне повезет, я смогу вернуться в новом, созданном собственными руками теле. Ясно?»
      «Хорошо, но как ты собираешься попасть в эти чертовы края? Нужно, чтобы твой путь не был известен Кэрд ану.»
      «Ну, таких путей нет, – вздохнул Инеррен, – ведь Серые Страны – не просто его владения; Бог Смерти сам создал их и знает там каждый дюйм. Но мне надо только проскользнуть мимо Старухи Смерти, а это не так уж и невозможно. Старуха не столь умна, поэтому просто следует идти дорогой, которой никто и никогда не пользовался; а это значит, что я должен создать свою собственную.»
      «Но как?» – Герскил давно уже понял, что его брат был довольно силен как волшебник, но такое деяние казалось доступным лишь для Богов.
      «Я еще думаю над этим. Возможно, понадобится твоя помощь.»
      – Ты ее получишь, – произнес король.
      Стук в двери прервал беседу. Вошли два гвардейца. За ними стоял мэр Фергеаста с очередной порцией указов, которые следовало срочно скрепить подписью монарха. Герскил обреченно вздохнул и углубился в государственные дела…
      «Решение найдено, – известил наконец Инеррен. – Только одно неясно: если я решу вернуться, то могу оказаться в любом месте Четрании, но не знаю заранее, в каком.»
      «Это плохо?» – спросил Герскил.
      «Не люблю неопределенности. Но справиться можно. Это мелочь по сравнению со всем прочим.»
      «Так как ты хочешь провернуть эту штуку?»
      «Мне необходимо несколько вещей, – сказал чародей. – Эти заклятия не столь просты, как те, которыми я пользовался ранее. Требуется довольно сложный ритуал, который придется осуществлять в Ассатсеке, потому что я не знаю, как надо действовать в других местах. Правила сильно связаны с местом.»
      «А что тебе нужно еще?»
      «Кузнечный горн, молот, щипцы и наковальня, – перечислил Инеррен. – Какое-нибудь большое зеркало и фунта три серебра. Наилучший вариант – старые монеты эльфов. Еще – несколько алмазов и кусок льда.»
      «Странный набор, – усмехнулся Герскил. – Хорошо. Я прикажу доставить все это сюда, а потом как-нибудь съезжу в Ассатсек и отвезу – народ до сих пор боится этого места.»
      «И правильно делает. Издай указ о том, что эта башня, мол, заколдована и тому подобное.»
      «Это еще зачем? – пожал плечами король. – Все и так знают, что там нечисто. Издай я указ, еще кому-то в голову придет: ага, если написано, что там заколдовано, значит, что-то в той цитадели упрятано! Такие мысли в природе человека всегда были и будут.»
      «А ты быстро учишься», – заметил чародей.
      И вот настала ночь, которую Инеррен счел подходящей для претворения своего плана в жизнь. Насчет льда беспокоится не пришлось, так как снаружи стояла зима.
      Высокий человек развел огонь в горне и сложил монеты в тигель. Затем взял форму для отливки ножей и поставил у наковальни.
      Он вытащил длинными щипцами из огня кусок угля и провел по воздуху над наковальней и тиглем, сказав первую часть заклятия:
 
Огонь и воздух —
На вечный отдых
В объятьях кошмарного сна.
 
      Уголь вспыхнул и превратился в пепел, посыпавшийся в форму.
      Расплавленное серебро в тигле засияло красноватым светом. Чародей собрал железной ложкой с пола щепотку земли, плюнул в нее – и произнес вторую часть заклятия:
 
Земля и вода —
Теперь и всегда,
Угрюмо сверкает луна.
 
      В ложке осталась однородная масса, похожая на деготь. Он вылил ее в кузнечную форму и отложил ложку. Затем в ту же форму чародей аккуратно вылил серебро из тигля. Оно тотчас почернело, но продолжало слабо светиться – только теперь сияние было темно-синим.
      Семь граненых алмазов и большой кусок льда были положены в форму поверх всего остального. И вновь прозвучали непонятные слова:
 
Алмазы и лед —
И сила найдет
Клубящийся в сумерках страх.
 
      Вспышка – и серебро стало ослепительно белым.
      Чародей вынул кривой нож и надрезал левую руку у запястья. Красная струйка зашипела на раскаленном, полужидком металле.
 
Бурлящая кровь —
И к бою готов
Стремительный блеск серебра.
 
      «Теперь бери контроль», – пригласил Инеррен.
      Герскил несколькими точными ударами молота придал клинку нужный вид. Затем опустил новоизготовленное оружие в снег. Кинжал зашипел и окутался облаком пара, а когда пар рассеялся, его серебряное лезвие оказалось уже заточенным до бритвенной остроты.
      «Прекрасно! – торжествующе заметил чародей. – Теперь снова моя очередь…»
      Инеррен взял еще теплый кинжал и подошел к висевшему на стене зеркалу.
 
Из Серых Стран сюда явись скорей!
Я заменю тебя в стране теней
Храни владельца этого клинка,
Оставшись в этом зеркале – пока.
Когда вернусь, получишь ты награду.
Но если на пути найду преграду,
Я разобью стекло, – и даже Ночь
Тебе не сможет в этот миг помочь!
 
      Отражение в зеркале стало меняться.
      «Этот кинжал – твой знак, а зеркало – хранитель! – быстро сказал чародей. – Повесь его в своих покоях. Прощай!»
 
      – Брат? – спросил Герскил, но присутствие другого разума исчезло.
      Он вздохнул и, поворачиваясь, внезапно заметил, что в овальном зеркале ничто не отражается.
      – Что за черт?
      – Я – Защитник, – раздалось из зеркала.
      – Лучше уж я назову тебя Зеркало, – буркнул Герскил.
      – Тогда пусть будет Живое Зеркало-Защитник, – попросило зеркало. – Это мне больше нравится.
      – Хорошо, – усмехнулся король. – Пускай Исс-ин-ор. Эй, а неплохо звучит! Ты не возражаешь, если я назову страну в твою честь?
      – Конечно, – одобрительно произнесла тень в глубинах зеркала. – Я могу помочь тебе и со страной. Мне многое известно.
      – Заметано, – проговорил Герскил. – Когда мне понадобится хороший совет, я тебя спрошу…
      С тех пор большое овальное зеркало всегда висело в королевских покоях. Правда, разговаривало оно, даже с королями, крайне редко, но в летописях было упомянуто: «В час нужды подойди к тому зеркалу, обрати мысли свои и слова на то, что гнетет твое сердце, испроси совета у мудрого Иссин ора – и, коль угодно будет Судьбе, ответит он.»
      Возможно, причина неудач заключалась в том, что серебряный кинжал был утерян, а Герскил так и не узнал его предназначения.
      А самое интересное в этой части истории – это само имя «Герскил». С Древнего оно переводится как «мастер-кузнец», и все короли Иссинора носили это имя, хотя мало кто из них действительно понимал в кузнечном деле. Почему-то люди очень скоро стали забывать основную мудрость: «Твое Имя – это твоя Судьба»…

      Инеррен прошел сквозь серую пелену небытия. Брат дал ему гораздо больше, чем просто помощь, – чародей, будучи внутри его разума, ухитрился справиться со своим безумием, не утратив при этом знания. Он «одолжил» у Герскила его здравый смысл, который и разрушил чары, наведенные «посредниками» из иных миров.
      Да, теперь Инеррен отчетливо понимал все происшедшее. Чтобы получить знания, он вступил в союз с безымянными обитателями темных миров. Знания-то он получил, став при этом, вероятно, самым могущественным магом в Четрании; а вот разум – утратил. Смерть от меча авантюриста стала бы логическим завершением чародейской карьеры… Не появись его брат, в сознание которого он мог войти почти без усилий, этот план бы сработал.
      Занавес теней раздвинулся. Перед глазами Инеррена открылись негостеприимные просторы Сумеречных Стран.
      Хотя он не был большим поклонником поэзии, в этот момент память услужливо подсказала древнюю легенду:
 
Земля Теней. Страна, где все возможно.
Везде опасности, забвение и страх.
Здесь даже думать надо осторожно —
Иначе канет жизнь твоя во мрак.
 
 
Здесь нету ни заката, ни восхода,
На красном небе – только черный диск,
Не греет солнце, и не светят звезды,
Везде туман, покой – и тонкий свист:
 
 
То Тени меж собой ведут беседу,
Но смертным не дано их речь понять —
Не умерев, вовек нельзя изведать
Боль и забвенье, вечность, страх и ад…
 
 
Не знают Тени старости и смерти,
Не ведают они добра и зла.
И нету мест таких на белом свете,
Чтоб Тень уйти оттуда не могла.
 
 
Им многие и многое известно,
Но трудно что-нибудь узнать у них.
Не купишь их, и неподвластны лести
Бездушные созданья дней былых.
 
 
Опасен путь к Обители Туманов,
Но Знание здесь можно обрести —
Чтоб подчинить и бури, и вулканы,
Чтобы сквозь Тьму и Свет вперед идти…
 
      Мир вокруг полностью соответствовал словам забытого барда. Холодные лучи кроваво-красного неба окрасили равнину в мрачные, до невозможности черные цвета.
      – Оптимизма не внушает, – заметил Инеррен, делая шаг вперед.
      Тотчас же поток странных образов захлестнул его сознание.
       Полуразрушенный амфитеатр, частично заполненный рядами странных существ, с увлечением обсуждающих различные способы полного снятия кожи с живого человека…
       Огромный черный единорог, взметнувшийся на дыбы над коленопреклоненной фигурой обнаженной женщины…
       Длинный, тонкий клинок, прикованный к стене легкими серебряными цепочками. Зеленоватый лунный свет из разбитого окна…
       Три ряда алмазных зубов, сверкающие в разинутой пасти…
       Золотые монеты, сложенные в аккуратные столбики на длинном столе вперемежку с драгоценными камнями…
       Окно – дверь? стена? – из цветного стекла, покрытого изощренными узорами. Радуга, очертания и цвета которой странно искажены…
       Ослепительно белый снег и обезглавленное тело, запятнавшее его красной лужей. Убийца, торжествующе вскинувший вверх тяжелый меч и отсеченную голову…
       Разряд молнии. Шар жидкого пламени, летящий прямо в лицо…
       Изящная, хрупкая башня из дымчатого камня. Небо над ней – светло-лиловое, окаймленное тройным кольцом грозовых туч. Вонзающаяся точно в центр игла желтого света…
      Последняя картина оставила у Инеррена четкое ощущение цели. Похоже, это и была та самая Обитель Туманов. Но что произошло?
      – Ничего особенного, – послышался свистящий голос сзади.
      Чародей быстро повернулся. Клок серого тумана скользнул влево, но, когда посох Инеррена качнулся в его направлении, остановился.
      – Не надо. – На сей раз тон был почти просительным.
      – Ты читаешь мои мысли?
      – Не все. Только явные, – ответила Тень (это она и была). – Что касается того, что ты испытал, – это всего лишь проверка.
      – И что же ты проверял?
      – Имеешь ли ты право находиться здесь.
      – Так каков же результат? – Инеррен крепче сжал посох.
      Тень вскинула щупальца, движения которых до странности напоминали умоляющие жесты рук.
      – Разумеется, имеешь. Ведь ты – маг, а маги нам не подчиняются. Правда, с Повелителем тебе придется разговаривать самому.
      Чародей слегка расслабился. Похоже, его могущество осталось достаточно действенным аргументом и в Серых Странах. Не зря говорили: «Маг остается магом везде и всегда».
      – А откуда тебе известен Общий Язык? – спросил он.
      Тень издала серию звуков, напоминавших смех.
      – Общий Язык потому и называется общим, что на нем говорят жители всех миров, граничащих с Серыми Землями. Мы, Тени, вынуждены изучать его именно из-за этого.
      – Отведешь меня к Обители Туманов? – спросил Инеррен.
      – Возможно, – ответила Тень.
      – Что значит «возможно»?
      – Я не обязан делать это.
      – Разумеется, – согласился чародей, – это всего лишь просьба. У тебя есть право выбора.
      Тон его голоса говорил: для тебя же будет лучше, если этот выбор окажется правильным. Тень прекрасно понимала это.
      – Путь долог и труден, – наконец ответила она. – Но пусть так.
 
      Дорога действительно оказалась невероятно долгой. Порой Инеррену казалось, что время застыло и лишь они двое движутся вперед в этом сумрачном мире.