— Ты опять не закрыла входную дверь! — Сергей с порога начал ворчать.

«Как всегда», — с грустью подумала Маша, а вслух попыталась в очередной раз оправдаться:

— Ну что ты сердишься? Ты же лучше меня знаешь, что наша лестничная клетка отгорожена от целого мира прекрасной железной дверью. А соседи у нас люди приличные…

— Слушай, ты мне эти деревенские замашки брось! — продолжал закипать Сергей. — В Москве на любой замок управу найдут и вынесут все наши вещи к чертовой бабушке! А у меня компьютер — рабочий инструмент.

Мария уже была готова сказать мужу, что если в Москве любой замок вскрыть могут, то уж тот, который она уже несколько раз просила заменить на новый «не скрипучий», точно не остановит вора, но вовремя сдержалась. Последнее время ей становилось все тяжелее общаться с Сергеем. Он легко раздражался по пустякам, стал ворчливым и даже грубоватым. А ведь ему еще нет и тридцати! Вот что могут сделать с человеком постоянные переработки…

И во всем виноват этот компьютер! Ведь трудно представить себе бухгалтера и начальника по производству, который берет работу на дом. А дизайнер — совсем другое дело. Он может работать везде, где есть компьютер. А в их семье эта машина стояла на самом почетном месте, вместо обеденного стола, которым пришлось пожертвовать. А как было хорошо, когда они только поженились: Маша, как заправская повариха, варила мужу борщи, жарила котлеты, накрывала в большой комнате стол, и самый обычный обед превращался в маленький семейный праздник. А теперь…

За этими размышлениями она даже не заметила, как муж решил сменить гнев на милость и подставил щеку для поцелуя.

— Привет! Что сегодня на ужин:

— Здравствуй, милый. — Мария попыталась поцеловать супруга в губы, но он ловко увернулся.

— Ух! Как я устал! — Сергей опустился на стул.

Мария подала ему тапочки.

— Через минуту все будет готово… Мясо еще не успело потушиться, я, кажется, старое на этот раз купила…

Сергей недовольно кивнул, мол, ничего, потерплю, не впервой и начал включать компьютер.

Маше стало обидно. Уж в чем в чем, а в нерасторопности упрекнуть ее было нельзя. Неожиданная накладка с ужином произошла не по ее вине. Кто же знал, что мясо окажется таким жестким и его придется тушить на час дольше обычного. Но вновь переборов желание доказать свою правоту и всю несправедливость обвинений, она предложила:

— Давай после ужина пойдем погуляем, погода прекрасная! Дождик только что прошел. Тепло. Я, пока в аптеке сидела, целый день об этом думала. Представляла, как мы с тобой под зонтиками по нашей аллее ходить станем.

Сергей посмотрел на жену каким-то особенным взглядом и ничего не ответил. Маша решила, что он задумался над ее словами, и продолжила:

— Мы ведь с тобой уже сто лет как никуда не выбирались. Света белого не видим. Только работаем да телевизор смотрим.

Наконец Сергей пожал плечами. Такой знакомый жест! Когда он хочет, чтобы его никто не трогал (а никто — это только Маша, ведь они уже шесть лет как живут одни) всегда так делает. Даже ничего не говорит. Просто дергает плечами, и все… как будто муху прогоняет…

— И ты еще за компьютером сидишь, я знаю, у тебя очень много работы. Но надо ведь когда-то и отдыхать! Мне Рита вчера звонила…

Сергей поморщился. Маргариту, подругу жены, он никогда не любил. Она была, по его мнению, чересчур красива, чересчур вызывающе одевалась и обладала очень уж алчным характером.

— Зря ты так… — Маша все поняла без слов. — Рита неплохая. Она просто не такая, как мы. Ей не нужен быт, ей нужен праздник. Карнавал. Переодевания, влюбленности, сплетни. Она же модель, в конце концов, публичный человек.

— Да дура она… — веско сказал Сергей. — Вот-вот состарится, и будет никому не нужна. Ни детей, ни мужа. Родители в Волгограде. Только ты у нее и останешься…

— Нет, что ты, она следит за собой, — защищала подругу Мария, — каждый день ходит в фитнес-центр и к парикмахеру. Японские маски ей делают всякие, для поддержания кожи в норме. — При этих словах Мария с сожалением посмотрела на свои все еще красивые, но без должного лоска руки. — Она уже все предусмотрела, по поводу будущего. Сейчас заводит связи, чтобы стать телеведущей на первом канале.

— Знаем мы, как она их заводит, — усмехнулся Сергей. — Скоро ужин будет готов?!

— Ой, сейчас. — Мария кинулась к плите, открыла крышку кастрюли, вдохнула ароматный пар, выловила кусочек мяса (не такое уж оно и старое! Или это просто она может даже из плохого мяса сделать вкусное рагу?) и радостно заключила: — Готово!

Ели картошку с тушеным мясом в абсолютном молчании. Мария с надеждой поглядывала в окно. Сергей не отрывал своего взгляда от пищи. Закончив ужинать, он откинулся на стуле и сказал:

— Пойду, наверное, поработаю.

Мария замерла. Сергей поднялся, старательно пряча от супруги глаза. Но Маша не удержалась:

— Ну почему! Я же не прошу в ресторан меня отвести! Не прошу на Канарские острова со мной поехать! Я просто хочу подышать свежим воздухом! Хочу пообщаться с тобой. Мы же почти не видимся. Утром я ухожу — ты спишь. Вечером ты приходишь поздно. Мы же совсем не общаемся! — Последние слова Маша проговорила почти шепотом, в горле стояли слезы, и ей стоило большого труда не расплакаться.

— Я тебя вижу каждый день! — буркнул Сергей и направился в комнату.

Через пятнадцать минут, когда слезы высохли, Маша принялась мыть посуду. Говорят, что знаменитая детективщица Агата Кристи все сюжеты своих романов придумывала, когда мыла посуду, — уж больно не любила это занятие. А вот Маша, наоборот, последнее время все больше и больше стала находить прелести в домашних делах: никто тебя не видит, не жалеет, не заставляет страдать. Так хорошо, что можно чем-то заняться и ни о чем не думать. Не думать о том, что отношения с когда-то самым близким и родным человеком зашли в тупик. Что одних ее Машиных стараний, наверное, мало. Нужно, чтобы Сергей сам захотел что-то изменить. Но, похоже, его все устраивает. Дома чисто, сытно, жена под боком. Только вот последнее вовсе не обязательно. Маша от этой мысли даже оторопела. А ведь и правда! Сколько времени прошло с тех пор, как они были близки последний раз? Две недели, три… ого, больше месяца!

От неожиданно пришедшего осознания того, что она не интересна мужу уже даже и как женщина, Маше стало совсем нехорошо. Захотелось закрыть лицо руками, зарыдать в голос и оказаться где-нибудь далеко отсюда.

Тревожный звонок телефона разорвал тишину.

— Маша? Здравствуй, доченька! Как дела? Почему не звонишь?

Родной мамин голос сразу привел Машу в чувство. Не раскисать! Нужно собраться и ни в коем случае не дать маме понять, что у меня что-то произошло. Ей совершенно незачем переживать по пустякам. Мы с Сергеем завтра помиримся, а мама еще неделю будет таблетки от давления пить. Все эти мысли пронеслись молнией в голове.

И ответ дочери прозвучал даже слишком игриво.

— Привет, труженикам лопаты и мотыги! У нас все отлично, а ты как?

Но, видимо, материнское сердце и вправду нельзя обмануть. Даже за этими простыми словами пожилая женщина сумела прочитать очень многое.

— Манечка, что случилось?

— Мам, не зови меня Маней, ты же знаешь, я этого не люблю, я — Маша. — Маше было гадко оттого, что она это сказала, но надо было как-то обмануть чуткое сердце Ирины Владимировны.

— Манечка! Не юли, я тебя так с детства зову и ничего. Привыкнуть должна была за свои тридцать лет. Рассказывай, что у вас сегодня случилось? С Сергеем поругались или как?!

Маша поморщилась от предстоящего вранья.

— Да нет, мамуль, я просто очень устала.

— Ванну прими, сходи погуляй, чаю выпей. Нет, сначала погуляй, — решила мама и, как нарочно, попала по самому больному месту.

— Да я хотела… — не выдержала Маша.

— Ну я так и знала. Он опять сиднем сидит у компьютера! Вот приеду я к вам, разобью эту бандуру железную! — пообещала мама, и Марии ничего не оставалось, как вступиться за мужа:

— Мам, он по работе сидит. Он не просто так. Он деньги зарабатывает.

— Какие там деньги! — возмутилась Ирина Владимировна. — Десять лет на одном месте — а толку! Ни повышения, ни прибавки к зарплате. Вообще ничего. Приносит в дом столько же, сколько и ты. Да что говорить, ты в своей аптеке всего второй год, а уже дослужилась до заведующей. И на предыдущей работе тебя ценили. Помнишь, за границу предлагали лететь. На семинары звали, на праздники эти, как их там…

— Корпоративные, — подсказала Мария.

— Точно.

— Нет, мам, это все не для меня — чуть-чуть покривила душой Маша, — ты же знаешь, я человек не общественный. Домашняя кошка. Мне бы сидеть у окна да на воробьев украдкой поглядывать. Окно в моем случае можно заменить телевизором.

— Ну да. То-то тебя в детстве нельзя было домой загнать с улицы. А уж сколько у тебя подруг было — не сосчитать. Только всех их твой ненаглядный отвадил. Одна Рита каким-то образом еще держится.

— Нет, мам, не говори глупостей!

— Кто там? Теща звонит? — появился на пороге кухни Сергей. — Привет ей передай. Скажи, чтоб поменьше меня ругала.

— Мам, Сереженька тебе привет передает, — послушно произнесла в телефонную трубку Мария.

— И ты ему передай. Передай, что компьютер его выкину, когда приеду! И вообще, вы когда мне внуков родите?! Я что ж, по-вашему, помереть должна, внуков не увидев?! Куда твой Сереженька смотрит, а?! Чем он с молодой женой занимается шестой год?!

Маша не выдержала:

— Мам прекрати! Будут у нас дети, чуть позже, но будут.

— Уж постарайтесь, — буркнула Ирина Владимировна. — Аза меня, не беспокойся, я все, что доктор тогда сказал, делаю, сердце свое берегу. Таблетки пью всякие, в огороде не перетруждаюсь. Ладно, пойду я, а то Федоровна скажет, пришла на минуту, засела на час. Я тебе еще на днях позвоню. Погуляй вон пойди. А лучше приезжай ко мне на выходные, погодка стоит — красота! Птички поют, речка журчит. В огороде мне поможешь. С девчонками местными пообщаешься, они тебя научат детей рожать, вон у Гальки уже трое…

Мария покачала головой, Ирина Владимировна была, как всегда, в своем репертуаре — любой разговор сводился на внуков.

— Хорошо, мамуль, я приеду. Только не на этой неделе. Пока не знаю, когда получится. Но приеду. Или ты к нам приезжай. — Мария посмотрела на мужа, угрюмо пьющего рядом чай, Сергей нахмурился. — В общем, созвонимся еще, я Тамаре Федоровне, если что, наберу.

— Целую, дочка, береги себя! — попрощалась Ирина Владимировна и повесила трубку.

Мария нажала кнопку «Отбой» и встретилась взглядом с Сергеем. Предстоял непростой разговор. Муж, похоже, был очень зол.

И словно в сказке «Маша и медведи», глухой рассерженный бас произнес:

— Кто сидел за моим компьютером?!

Маша нервно схватилась за тарелку, попыталась сделать вид, будто убирает со стола.

— Анечка заходила.

— Опять? Я же просил! Что современным детям заняться больше нечем, как по гостям к соседям шастать? Пусть лучше уроки делает. И куда ее родители только смотрят, почему она у нас постоянно ошивается? Я, кажется, запретил тебе подпускать чужих людей к моему компьютеру…

— Запретил, — согласилась Маша. — Мама с папой у нее на работе допоздна задерживаются, вот она и забегает. И мне не скучно, и ей не страшно одной дома сидеть.

— Понятно. — С этим Сергей еще мог смириться, но: — А компьютер зачем включать? Ей что, телевизора мало? И вообще, если приглашаешь в дом человека, будь добра, развлекай его самостоятельно, не используя мои орудия труда.

Маша скривилась, если Сергей начинал выражаться вычурно, значит, остановить его будет не просто.

— Да что у тебя там, в компьютере?! — спросила жена у мужа. — Что у тебя там такого, что ребенок не может в шахматы поиграть?

— Она не в шахматы играла, а в карты. — Отрезал Сергей. — Как относятся ее родители к тому, что она играет в азартные игры?

Maша развернулась к Сергею:

— Ты сейчас глупости какие-то говоришь…

Сергей и сам понял, что его занесло не туда, а потому приосанился и перешел в наступление:

— В общем, на эту тему разговор окончен. Девочку к компьютеру не подпускай. Это раз. Второе: зачем ты матери на меня жалуешься? Она и так мне не рада была в свое время. Тебе не надоело жертву из себя строить, масло в огонь подливать?

Мария опешила:

— Сереж, ты что? Мы же одна семья. Мама ворчит, потому что у нас детей нет…

— Нет, я слышал, — сопротивлялся разумным доводам супруги Сергей, — ты ей жалуешься на то, что мы с тобой нигде не бываем. Неужели так сложно самой пойти погулять! Почему обязательно выставлять меня эдаким монстром? Ты ведь прекрасно знаешь, я занят! Ты же видишь, работаю!

— Вижу… И маме сказала. И мама не спорила, мама просила меня с подругами в таком случае общаться почаще.

И правильно просила! — обрадовался Сергей. — Лучше с подругами гуляй, чем меня лишний раз дергать. Люди должны иметь свою какую-то личную жизнь, тогда они будут интересны друг другу.

Мария хотела возразить, что люди обычно интересны друг другу в том случае, если интересы у них общие, но не стала. А Сергей продолжал:

— Вот мы с ребятами… Раз в неделю обязательно на футбол. Раз в месяц в баню. Через недельку совсем потеплеет, на рыбалку поедем дня на два.

. После этих слов Сергей выразительно посмотрел на жену и вышел из кухни.

Вот оно! То самое. О чем ее в самом начале их с Сергеем отношений предупреждала мудрая свекровь, Серафима Яковлевна. Хорошая была женщина, насколько уж сына своего любила, а все его недостатки видела. Когда он только привел Машу знакомиться, сразу заявила:

— Не будь тихоней. Это он сейчас тебя за кротость любит, а как пообвыкнется, приестся ему твое вечное соглашательство, сразу начнет на сторону смотреть. Знаю я его. Дольше года ни в одной секции не мог заниматься. Скучно ему становилось. А советую я тебе это не потому, что не хочу, чтобы вы были вместе, наоборот. Хочу, чтобы через год не разбежались.

Через год не разбежались. Шестой пошел, а «секция» под названием «семейная жизнь» Сергею, похоже, уже надоела. Или она не права. Может, зря на мужа напраслину возводит? Небольшой конфликт — в какой семье не бывает, — а она уже крест на семейной жизни ставит. Нет. Сергей не такой. Он ее любит. Вот скоро у них юбилей свадьбы, наверное, он придумает что-то интересное, запоминающееся. Точно! Вот почему он не разрешает лазить в свой компьютер — сюрприз ей готовит. На днях она видела по телевизору, как какая-то наша эстрадная знаменитость хвасталась, что все свои фотографии хранит в компьютере. Мол, это очень удобно, можно сделать коллажи, что-то пририсовать, поменять цвет. Вот бы Сергей сделал их семейный альбом — можно было бы не искать часами старые фотографии.

Маша даже от одной мысли, что муж готовит ей сюрприз, раскраснелась. Как это прекрасно, когда близкий человек не забывает о вашем общем празднике. Значит, и она должна постараться на славу.

Молодая женщина встряхнула кипой чудесных длинных волос, выпрямилась, приосанилась и подошла к зеркалу: оттуда на нее смотрела все еще очень симпатичная барышня с хорошей фигурой. Прикрытой, правда, домашним халатиком, но и через него дотошный взгляд мог рассмотреть красивую женскую грудь, соблазнительные изгибы тела, стройные бедра и невероятной красоты щиколотки. Кстати, этими щиколотками не раз восхищались Машины однокурсники и завидовали все девушки курса. Если бы в мире проходили соревнования на самую стройную щиколотку — Маша бы точно вошла в число призеров. Окинув свои прелести критическим взглядом, молодая женщина пришла к выводу, что интерес мужа к ней как к женщине не может быть потерян окончательно.

Значит, дело в чем-то другом. Может, он ждет, что она сама возьмет инициативу в свои руки? Вот и в популярных журналах рекомендуют заканчивать ссоры сексом. А что, если попробовать прямо сейчас.

Когда спустя десять минут Маша вышла из душа и направилась в комнату к мужу, на ней не было надето практически ничего — только легкая шелковая рубашка, которая скорее открывала, чем закрывала все самое интересное. Но соблазнительницу ждало разочарование — за то время, что она провела в ванной, Сергей уже успел раздеться и уснуть. И как она ни пыталась его разбудить, ничего не получилось.

В последующую неделю Сергею снова было не до исполнения супружеского долга — то его вызывали срочно на работу, то он встречался с друзьями, а то и просто отворачивался от жены и смотрел телевизор. А вот ссорам не было конца. И все чаще в них мелькало имя единственной Машиной подруги. Вот и сейчас Сергей завелся из-за того, что Маша посмела обвинить одного из его друзей в недостойном поведении.

— О каких прелюбодеяниях ты говоришь? У тебя подруга лучшая без пяти минут проститутка.

— Хватит на Риту наговаривать! Ты ее все время ругаешь, что у тебя на ней свет клином сошелся?!

И тут Сергей неожиданно побагровел и произнес недовольно, сквозь зубы:

— Наш разговор окончен. Еще раз повысишь на меня голос, уйду от тебя к чертовой бабушке. Все. — И, развернувшись, он направился в комнату. Проходя мимо выключателя, Сергей щелкнул кнопкой. Видимо, не сдержался. Мария осталась стоять в темноте.

«Зачем он выключил свет?» — подумала она. Ни о чем большем думать не было сил. Мария вдруг ощутила небывалое изнеможение, как будто бы из нее вынули зарядное устройство, и теперь, лишившись блока питания, она должна рухнуть как подкошенная прямо на пол. Но женщина осталась стоять.

Мария который раз за последний месяц чувствовала, что ее списали в утиль, выбросили на помойку, ее чувства совсем ничего не значили, говорить то, что думает, она не имела права, и даже света обычного она была недостойна. На глаза потихонечку наворачивались робкие слезы. Плакать нужно было беззвучно, Сергей уже выключил компьютер, Windows промурлыкал, прощаясь, и тут же заскрипела кровать, муж лег спать, не приняв душ и не пожелав супруге спокойной ночи. По щекам побежали слезы. Мария кончиком языка попробовала свое горе на вкус. Соленое. Такое же, как море, на которое они ездили с Сергеем всего лишь раз — в медовый месяц. Завтра будет ровно шесть лет, как они поженились. А как далеко кажется теперь то сладкое соленое море, на которое они обещали друг другу приезжать каждый год, и так быстро забыли о своем обещании.

Анечка позвонила в дверь ровно через пять минут, после того как Маша перешагнула порог. Сегодня она специально ушла с работы пораньше. Во-первых, у нее болела голова, а во-вторых, она хотела к годовщине испечь что-нибудь вкусненькое. Рыжеволосая смышленая девчушка очень нравилась Маше. Втайне она надеялась, что ее дочка (если у нее будет дочка) будет такой же бойкой и жизнерадостной. Анечка же, в свою очередь, ценила тетю Машу за то, что та делала с нею уроки, угощала вкусностями и, вообще, приходила домой до десяти вечера, в отличие от ее измотанных добычей денег родителей.

— Теть Маш, можно я от вас позвоню? — с порога спросила Аня. — Я быстро.

— Звони. — Маша взяла у девочки ранец, чтобы та спокойно разулась, и отнесла его в комнату. — Только руки помой.

Аня босиком просеменила в ванную. Мария крикнула:

— Тапки надень.

— Угу, надену, — откликнулась девчушка и побежала из ванной комнаты на кухню к телефону.

Мария поставила перед девочкой маленькие тапки, купленные недавно на рынке, и деликатно удалилась, чтобы не мешать юной особе.

На самом деле Марии нужно было подумать. Она еще не решила, что приготовит, помимо утки с яблоками и пирога. Шампанское уже стояло в холодильнике, фрукты помыты, но чего-то все же не хватало.

Анечка говорила по телефону совсем недолго. Проигнорировав новые тапочки, девочка, громко стуча пятками по полу, пришла к Марии.

— Теть Маш, а можно я с компьютером поиграю?

Мария посмотрела на яркие большие веснушки, украшавшие веселый курносый нос. Как можно было отказать этому жизнерадостному лицу? Серые глазки горели такой надеждой. Мария вздохнула, затем улыбнулась:

— Только платьице не помни. Может быть, тебе футболку дать? Скоро обедать будем, чтобы не заляпалась.

— Да, теть Маш, мне мама как раз говорила, что у нее времени нет, ни стирать, ни гладить. Давай футболку.

Мария улыбнулась еще раз рассудительному тону своей подружки и протянула девочке футболку.

Маша решила, что вряд ли в день годовщины их свадьбы Сергей, по приходу домой, кинется включать свой компьютер. А потому Анечка могла беспрепятственно им пользоваться. Столько, сколько захочет.

Мария вернулась на кухню, и ей вдруг стало не по себе. Мама так сильно ждала появления внуков, как будто предчувствовала что-то нехорошее. Здоровье Ирины Владимировны стало сдавать после смерти мужа. Сердце шалило, давление прыгало. Марии было о чем беспокоиться, мама жила в деревне совсем одна. Нет, у нее были, конечно, подруги. Та же Тамара Федоровна, обладательница телефона. Или Галя, соседка с тройней… У Маши внезапно заныло в груди. Ах, как бы она хотела иметь ребенка. Однажды, в самом начале семейной жизни, у нее случилась задержка. Менструация не наступала целых четыре дня, а до того шла всегда как часы, в ночь с двадцать шестого на двадцать седьмой день цикла. И тут, первая в жизни задержка. Сразу после медового месяца! С замиранием сердца рассказала Мария супругу новость. Молодожен долго молчал. Потом чуть слышно произнес: «Нам рановато сейчас… Маш, пойми…» Мария ничего не ответила. И инцидент был исчерпан. На следующий день у нее пошла кровь. В такие минуты, как сейчас, когда Сергей находился с ней в ссоре, когда Анечка была рядом, когда мама жаловалась на отсутствие внуков при каждом звонке, когда все это лезло в голову и вдруг накипало, разбухало, норовило убежать через край, Мария с трудом справлялась с черными думами. С горечью она обрывала свои сомнения. А они все равно возникали: «Попросил бы ее Сергей сделать тогда аборт?!» или «Почему он все время цепляется к Рите?», а того хуже — «Не завел ли он интрижку на стороне?» Маша боролась с мыслями, как могла. Как вдруг из комнаты раздался звонкий Анечкин голос:

— Теть Маш! Теть Маш, иди сюда! Смотри, чего я нашла!

Подойдя к Анюте, она увидела, как с монитора им подмигивает девица в купальнике. Этого Маша точно не ожидала.

— Что ты сделала?!

— Ничего, не в ту папку зашла, — пояснила сообразительная первоклассница.

— Ань, ты лазила по файлам Сергея Викторовича? — строго спросила Маша.

— Нет, — поморщилась капризно Анюта, — я просто…

— Не обманывай!

— Я правда случайно, — На глазах девочки выступили слезы, и Маша сразу сменила гнев на милость.

— Так, давай пообедаем, и ты пойдешь к себе домой делать уроки.

— Теть Маш! — возмущенно отозвалась Аня.

— Никаких теть Маш! — отрезала Мария. — Мне еще в магазин надо сходить.

— Хорошо. — Анюта поняла, что слезы тут не помогут.

Покормив и спровадив наконец любознательную девчонку, Мария кинулась к монитору. Папка находилась среди программных файлов, называлась странно XL и содержала огромное количество фотографий полуобнаженных красоток. Кровь застучала у Маши в висках, она открывала все новые и новые файлы, с ужасом ожидая откровенной порнографии, но, к счастью, ее так и не нашла. Нет, Сергей зачем-то собрал множество симпатичных девушек, только и всего. Видимо, переписал снимки с какого-то диска, наверное, с фотобазы. Подозревать Сергея в измене с кем-то из сфотографированных девиц было глупо, так как они все были разные. Но радоваться особенно повода не было.

Чтобы хоть как-то снять напряжение, Маша набрала телефон подруги.

— Рит, привет! Не отвлекаю?

Марго была самой настоящей моделью, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Носила обувь сорокового размера, ростом была около метр девяносто, и ноги росли у нее, что называется, от ушей. А еще она» была обладательницей роскошных, очень ухоженных волос удивительной длины. Каштановые локоны, ниспадая по плечам и спине, доставали аж до упругих ягодиц. В профессиональном плане Рита не доросла еще до тех высот, когда можно отказываться от всех предложений сразу, поэтому бралась за любую работу, которая ассоциировалась со словом «модель». Ее можно было встретить, как на показе итальянского кутюрье, так и на автомобильной выставке, как на рекламном щите у дороги, так и на борту автобуса, маршрутного такси и т.д. Однако амбиции у Марго были огромные. И Маша была уверена — подруга обязательно станет настоящей звездой!

— Здравствуй, птичка моя! — сладким голосом произнесла Рита.

Познакомились девушки на презентации одной дорогостоящей косметики, которая продается только в аптеках. Рита хотела попробовать все, что предлагала фирма. А Маше было совершенно не жалко отдать все открытые пробники очаровательной незнакомке. Так они и подружились. Машин альтруизм встретил Ритину жадность. Рита не говорила Марии, но, помимо всего прочего, не малую роль в их дружбе сыграла Машина внешность. Роскошной красавице Маргарите было не стыдно появиться с подругой на улице или же заглянуть в кафетерий. С другой стороны, на скромное очарование Марии обращали внимание реже, чем на кричащую страстность Риты. Так что соперницей Марию Рита отнюдь не считала, зато компаньонкой своей называла с большим удовольствием. И только в одном завидовала. У Маши был муж. Не просто какой-то там. А с московской квартирой и неплохим местом работы. Другое дело, что пост он занимал незавидный, но в этом модель винила Машу. Известно же, что за карьерой мужчины всегда стоит амбициозная женщина. В понимании Маргариты подруга просто пустила дела мужа на самотек, чего нельзя было делать ни в коем случае. Да и себя Мария запустила изрядно. Что и подтвердил ее тревожный звонок.

Выслушав историю про каких-то там девиц на экране, Рита вынесла свой вердикт:

— Ты просто не привлекаешь его больше как женщина.

Мария осеклась на полуслове — ведь она сама пришла к такому же выводу. Но услышать подобное из уст другого человека, пусть даже близкой подруги, было очень больно.

— Тебе надо привести себя в порядок, прикупить эротического белья, зажечь свечи и на ужин будет достаточно только шампанского с уткой. А еще лучше просто шампанского. Уверена, ты сейчас в фартуке, на кухонном столе у тебя лежит список дел, и ты собираешься вымыть весь дом, приготовить кучу снеди, надраить окна. Все это вместо того, чтобы сделать прическу, накраситься и приодеться. Ну же! Скажи мне, что я не права.

— Права… — еле слышно вымолвила Мария. Рита ошиблась только в одном, по списку нужно было драить не окна, а ванну с раковиной. Маше стало неловко. Оказывается, в разладе их отношений виноват не Сергей, а она сама. Молодая женщина тут же поделилась своими соображениями с подругой.

— Конечна! — воскликнула обрадованная Рита. — Наконец-то ты начинаешь меня понимать.

— И что же мне делать? — растерянно сказала Маша. — Сергей придет через четыре часа, в парикмахерской наверняка очередь, а до магазина хорошего нижнего белья полчаса езды.

— Хм, — озадачилась Рита. Когда кто-то берет на себя роль наставника, всегда приходится потом за это расплачиваться, оказывая услуги своему ученику. Естественно, бескорыстно. И Рита решилась. В конце концов, Мария не раз помогала ей раздобыть то или иное средство для ухода за кожей. Находила какие-то неведомые мази, которых и на рынке-то не было. А несколько раз спасала витаминами от истощения, когда измученная диетами Рита была не в силах передвигаться по подиуму. В общем, Рита сделала не характерный для нее жест — дала подруге адрес своего любимого салона красоты и назвала волшебное имя: Андрей. Так звали Ритиного стилиста. — Он обслужит тебя абсолютно бесплатно, вне очереди! — пообещала Рита. — Я с ним договорюсь.

— Спасибо! — чуть ли не слезно воскликнула Мария. — Спасибо тебе большое! Я через десять минут выезжаю, заскочу за бельем, и к Андрею. Рита, я буду вечно тебе благодарна.

— Это уж точно, — сказала Рита задумчиво. — Я ведь спасаю твой брак.

Витринами столичных магазинов невозможно не любоваться. Они манят яркими огнями, заигрывают с покупателем, обещая ему настоящий рай на земле, который скрыт здесь, именно здесь, за этой кокетливой или вычурной, стилизованной под старую Францию и современный Нью-Йорк, заполненной бархатными манекенами или новогодними шарами витриной. Пройти мимо и даже не попытаться заглянуть внутрь не может ни одна женщина. Маша шла по Арбату и с удивлением осознавала, что этот прекрасный мир красивых вещей и сбывшихся желаний живет параллельной с ней жизнью. Почему-то за все годы брака, призванного помочь женщине раскрыться во всей ее красе, превратиться из неуверенной куколки в ослепительную бабочку, она так и не стала ближе к миру современных женщин. Эти счастливые обладательницы новых модных вещей, качественной косметики, дорогого парфюма и, самое главное, хорошего настроения пролетали мимо нее возбужденными стайками и щебетали на своем, одним им понятном языке.

Маша чувствовала себя Спящей Красавицей, которая вот-вот должна пробудиться от своего сна. Она нерешительно остановилась перед магазином женского белья. Подумала секунд пять и решительно взялась за ручку входной двери. Внутри ее ждало кружевное белье всех размеров. Бюстгальтеры с силиконовыми вставочками и без. Укороченные чашечки, трусики стринги, полупрозрачные шортики, многочисленные бюстье. Мария растерялась. Покупательницы деловито щупали ткани, разглядывали ценники, а она даже не знала, с чего начать. Последний раз в подобном магазине она была еще до свадьбы. А после — ни разу. И в этом можно было винить только Сергея — ведь это он любил частенько повторять, что дорогое нижнее белье — зря потраченные деньги, и он не готов так швыряться «золотыми дублонами». Вот поэтому последние пять лет она покупала белье на рынке. «Чтобы было удобно», — говорила она продавцам, и те понимающе продавали ей всякую ерунду. Теперь Марии предстоял нелегкий выбор.

Внимательный консультант поспешил ей на выручку:

— Вас интересует что-то конкретное? Могу я вам что-нибудь подсказать?

Мария недоуменно воззрилась на молодого человека в униформе продавца. Ей было неловко делиться своими желаниями с посторонним мужчиной. С другой стороны, все остальные консультанты были заняты, а времени до встречи со стилистом оставалось все меньше и меньше.