Видимо, взрыв повредил камеру. Запись прервалась, и следующие кадры пошли из другого помещения. Сато увидела двух федеральных десантников: один возился с дверной клавиатурой, а другой — лица не было видно под шлемом, и ее сознание почему-то сопротивлялось необходимости признать в этом «другом» саму себя, — отойдя в дальний конец комнаты, рассматривает лежащие на столе журналы и изображения на стенах. Потом раздался грохот выстрела — противоположного входа не было видно, — и Мак-Кистерс отлетел на два метра, забрызгав пол кровью, выплеснувшейся из разорванной спины. Один из пиратов мелькнул в поле зрения камеры, и тот «другой», в котором Сато никак не могла узнать себя, вскинул автомат и дал одну длинную, непрерывную очередь. Потом застыл, не двигаясь, даже когда в комнату ворвался Бричард с пятью другими десантниками…

— Зачем вы мне это показали? — спросила Сато. Ее голос прозвучал вяло.

— Я думал, вам будет интересно, — ответил капитан Никсон. — А мне, например, было бы любопытно протестировать ваши рефлексы, реакцию и коэффициент обучаемости. Только не в нашем игрушечном тире. Знаете, почему я на самом деле затеял этот разговор? — Поскольку Сато не отвечала, ему пришлось продолжать: — Просто у меня к вам предложение. Что вы собираетесь делать, когда мы вернемся на базу?

— На базу?

— Да. Одну из пограничных баз, где пишутся отчеты, ремонтируется техника, пополняются экипажи и так далее. Естественно, в отчете об операции должно быть упомянуто, как мы вас нашли. После чего вам просто неизбежно придется дать показания парням из Федеральной Службы Галактической Безопасности. Если вы удачно пройдете их дурацкие тесты, вам предложат вспомнить, откуда все-таки были родом ваши родители. А когда вы ничего не сможете по этому поводу сказать, вас заставят пройти еще пару комиссий, и, если все пройдет гладко, они предложат вам на выбор несколько мест проживания. Скорее всего в больших городах, где за вами установят негласное наблюдение и… — Капитан Никсон помолчал. — В общем, может так случиться, что вам придется все время доказывать, что вы не замысловато внедренный агент Империи, не урод, не монстр, а просто обыкновенный человек, которому довелось попасть в не очень обыкновенные обстоятельства. И самым обидным будет то, что чем больше усилий станете вы прикладывать, пытаясь это доказывать, тем меньше вам будут верить. Может случиться, что вы решите сменить образ жизни на более привычный, но вдруг выяснится, что вам запрещено покидать место проживания.

Если первые реплики капитана Сато слушала не совсем внимательно, то теперь ее проняло.

— Как такое может быть? — спросила она.

— Я не утверждаю, что это случится, но такой вариант вполне возможен. С точки зрения парней из Галактической Безопасности, вы человек, явившийся из ниоткуда и подозрительный уже по этой причине. Если Интерпол не отыщет ваших родителей и если его люди вдобавок обратят внимание на ваши не вполне ординарные способности… Поймите меня, мисс, я вовсе не хочу расстроить вас еще больше. У вас такое лицо, как будто вы жалеете, что вообще встретились с людьми.

Сато молчала, и капитану вдруг показалось, что он недалек от истины.

— У меня есть предложение, которое может избавить вас от этих неприятностей, — продолжил он. — Вы ведь не решили еще, что собираетесь делать, вернувшись в мир людей?

— Я еще не знаю.

— А если я предложу вам вступить в Федеральную Гвардию?

Судя по ее лицу, предложение оказалось более чем неожиданным.

— Но ведь вы сами говорили, не имея даже доказательств, что я — это я…

— Потому что вы будете не одна, — непонятно сказал капитан Никсон. — Это не единственная причина, но хотя бы именно поэтому… Послушайте, неважно, как я это сделаю, вам нужно только сказать мне «да». Можно даже не сегодня, а завтра. Я постараюсь сделать так, что, когда корабль придет на базу, специальные службы не обратят особого внимания на ваше появление.

— Но… как? — спросила Сато.

Если бы она лучше знала мир людей, то удивлялась бы меньше.

— Поверьте, я смогу сделать то, что говорю. — Капитан Никсон решил свернуть разговор. — Можно вам дать один совет?

— Да, сэр.

— Видите вон ту кнопку над вашей головой? Возле которой светится цветная лампочка?

Капитан Никсон не был дальтоником, но цвет лампочки предпочел не уточнять. Сато оглянулась.

— Да, сэр, — сказала она.

— Если вы нажмете на кнопку, вам в ладонь вывалится таблетка. Скорее всего это будет антидепрессант плюс слабое снотворное. Запейте ее соком — только не вздумайте взять вторую! и ложитесь спать. Остальное получится само собой. А когда проснетесь, свяжитесь со мной, если я сам вас не разбужу. Вы меня поняли?

— Да, сэр, — ответила Сато, не проявив энтузиазма.

— Тогда до встречи, — сказал капитан Никсон. И отключился.

Сато последовала совету. Однако сразу заснуть ей не удалось. Дело в том, что через пятнадцать минут после разговора с капитаном Никсоном прозвучал новый сигнал тревоги, выбросивший из постелей всех, кто в них находился. Но если экипаж поспешил занять места по боевому расписанию, то Сато явилась в командный отсек, не очень соображая, почему ее занесло именно туда. Снотворное, которое она употребила впервые в жизни, подействовало слишком сильно. Несмотря на остроту момента, все присутствующие нашли хотя бы миг, чтобы на нее оглянуться — заспанную, со слипающимися глазами, не до конца соображающую, что происходит, и одетую скорее частично, нежели полностью.

Впрочем, самое интересное она пропустила. Когда локаторы «Эскалибура» засекли в открытом пространстве неизвестный корабль, майор Моргенштерн проявил молниеносную реакцию на события.

— Если они нас не заметили, ничего пока не предпринимать! — передал он в командный отсек. — Мы возьмем их «на живца». Я сейчас буду!

И в самом деле прибыл быстро. Причем не один. Он притащил с собой пиратского главаря, которого выдернул из изолятора, когда тот тоже попытался успокоиться и заснуть. Он тоже употребил антидепрессантные таблетки, только не одну, а целых пять.

Как и Сато, этот парень не был опытным «аптекарем». Поэтому с той секунды, как в его камеру — три на два с половиной метра, с откидной койкой, без всяких излишеств и предметов комфорта, если не считать таковыми унитаз с крышкой и отвратительного таракана, которого тщетно пытался поймать еще первый заключенный изолятора, ворвался Моргенштерн, ему пришлось испытать ряд дивных ощущений, которые когда-то, на древней Земле, дали богатую почву идеям о существовании всякого рода виртуальных реальностей.

Одним из этих странных ощущений был майор Моргенштерн. Без всяких предисловий ворвавшись в камеру, он сгреб несчастного пирата под мышку и потащил в сторону командного отсека. Уже в самом этом действии было что-то от холодной деловитости валькирии и мистической неумолимости мусорного автомата. Следующее нереальное ощущение пират испытал в командном отсеке. Увиденное напоминало что угодно, но только не то, чем оно было на самом деле. В командном отсеке федерального крейсера просто не могли накинуть на пилотское кресло тигровую шкуру и поставить банку пива на пилотский пульт.

— Джоб, ты хочешь, получив законный приговор, провести срок в уютной камере с телевизором, где тебя не загрызут мутировавшие тараканы? — поинтересовался Моргенштерн, швырнув пленника в операторское кресло.

Тот ухмыльнулся. После пяти таблеток антидепрессанта смешливость может оказаться не самой странной реакцией.

— У меня есть выбор?

— О! Разумеется! Сколько угодно! — радостно подтвердил Моргенштерн. — Ты можешь сейчас же вылететь в открытое пространство — без ранцевого двигателя, без запасных баллонов и, по-видимому, вообще без скафандра.

— М-м? — сказал пират. В сущности, это был вчерашний прыщавый городской паренек, который хотел взять от жизни побольше и не осмыслил мудрость, твердящую, что ничего в ней не дается даром. — Это ведь незаконно, не правда ли?

— Ты имеешь право подать на меня жалобу в комиссию по правам человека, — прозвучал ответ.

— Иначе говоря, — сделал вывод пират (заработавший себе общий срок в две тысячи лет, по подсчетам самых нетребовательных юристов), — выбора у меня нет. А что от меня требуется?

— Сущие пустяки, — ответил Моргенштерн. — Сейчас этот незнакомец выйдет на связь. Подозреваю, что вы с ним знакомы. Ради спасения его и своей жизни ты ответишь, что крейсер в ваших руках, и выдумаешь историю, которая его убедит. И пусть он пожалует к нам в гости. Парень ты хороший, с фантазией, так что все у нас получится.

Как ни странно, именно так и случилось. Час спустя корабль был захвачен, и его экипаж перекочевал в изоляторный отсек. Ввиду неопределенности ситуации приз с собой решили не брать, и поэтому захваченный корабль просто бросили, запрограммировав на автоматическую посадку в одном из бесчисленных каньонов находившейся рядом планеты. Как водится в таких случаях, автоматику корабля заблокировали паролем второй пилот просто набрал на клавиатуре пришедшую ему в голову комбинацию знаков. В тот миг, когда он нажимал клавишу «Ввод», взгляд капитана Никсона упал на экран. Эта случайность впоследствии повлекла цепь важный событий.

Прыщавого главаря вернули в ту же самую камеру. Оставшиеся до прихода на базу дни ему оставалось коротать, пытаясь прихлопнуть назойливого таракана, который каждый раз, как только узник засыпал, норовил взобраться на кровать и пробежаться по его лицу. Скажем сразу, убить таракана ему так и не удалось, и, когда на федеральной базе На-Кон-Тром пиратский главарь вышел из камеры, это был совершенно другой человек. Еще не один год, во время следствия, и во время суда, и в начале своего пожизненного срока, ему суждено было с криком просыпаться: ему снилось, что отвратительное насекомое снова взобралось на кровать и пробежалось по его лицу. Снова засыпая, он пытался подстеречь проклятого таракана, и ему это опять не удавалось — даже во сне.

Он бы лучше понял, почему именно, если бы знал, что таракан не был настоящим. По инициативе одного из отделов службы ЦРМФ электронного таракана сконструировали в секретной лаборатории все той же службы в качестве штатного оборудования тюремного изолятора.

Что касается Сато, то ей мешали спать не тараканы, а собственные кошмары. А разбудил ее капитан Никсон.

— Как вам спалось, мисс? — спросил он для начала.

— Спасибо, — пробормотала она.

Но по ее малоосмысленному взгляду стало ясно, что проснулась она не полностью.

— Умывайтесь и приходите ко мне пить кофе, — сказал капитан Никсон. — У себя на острове вы пили по утрам кофе?

— Нет, сэр, — ответила Сато. — Я вообще не пила кофе.

— Я так и понял.

— Почему? — рассеянно спросила она.

— Определил по цвету зубов, — непонятно ответил капитан Никсон. — Но вам понравится. Ожидаю вас через пятнадцать минут. И отключился.

Сато пришла через тринадцать минут. Капитан Никсон пододвинул ей чашку. Вроде бы сейчас следовало прозвучать фразе: «Итак, вы что-нибудь решили?». Но вместо этого он подождал, пока она допьет кофе и скажет что-нибудь сама.

— Я подумала, сэр, — сказала Сато.

— И? — спросил капитан Никсон.

— Судя по тому, что вы мне рассказали, это самое лучшее, из чего я могу выбирать.

Гримасу капитана Никсона можно было трактовать как выражение досады с некоторой примесью сожаления.

— Видите ли, мисс, — сказал он, — на самом деле я делаю №1 предложение, которое дается далеко не каждому. Федеральная Гвардия — это ангелы космоса, щит и карающий меч человеческого разума, рыцари Круглого Стола и Святая Инквизиция в одном лице. Немало молодых людей, которые мечтают о приеме в Гвардию, не проходят тесты и получают отказ. Но дело даже не в том, что мое предложение престижно и почетно. И даже не в том, что, едва попав в человеческое общество, вы сможете начать интересную полнокровную жизнь, путешествовать и заработать немало денег. Лично для вас мое предложение — замечательная удача. Оставшись служить на нашем крейсере, вы избавитесь от одной из самых страшных проблем, которые могут грозить человеку.

— Вы имеете в виду спецслужбы, сэр? — спокойно спросила Сато.

Выпив первую в жизни чашку кофе, она не без удивления следила за результатом.

— Нет! — сказал капитан Никсон. — Я имею в виду одиночество.

Если он хотел произвести впечатление, то ему это удалось. На все сто процентов. Сато его не поняла.

— Какое одиночество, сэр? — спросила она.

— Видите ли, мисс, наверное, сейчас вам трудно меня понять. А мне очень трудно это объяснить, даже если я буду очень стараться. Я могу, конечно, подсказать на эту тему подходящие ссылки, вы прочтете и все равно ничего не поймете, пока не увидите и не ощутите все сами. Дело обстоит так, мисс, что, только оставшись с нами, вы окажетесь среди людей, в которых, я надеюсь, найдете хороших товарищей и друзей. А потеряв нас, рискуете остаться в одиночестве.

— Среди людей? — спросила Сато.

— Именно так, — подтвердил капитан Никсон. — Среди людей. И чем больше их будет, тем сильнее окажется ваше одиночество.

Было очевидно, что она по-прежнему не понимала.

— А знаете, что я решил? — продолжил он. — Чтобы вам не казалось, что я оказываю на вас давление, вы просто напишете заявление о приеме в десантный корпус Федеральной Гвардии, когда мы придем на базу. Если вы передумаете, заявление будет очень легко аннулировать.

Настроение Сато заметно улучшилось. Капитан Никсон приписал это воздействию кофеина и, в общем-то, был прав. Процентов на семьдесят.

— Почему вы думаете, что я буду испытывать одиночество?

— Мне так кажется, — сказал он. — Вернее, я говорю это, исходя из своего знания людей. Может, спросите у меня об этом, когда вернетесь из отпуска?

— Какого отпуска?

— Который я вам предоставлю, когда мы придем на базу. И вы отправитесь на какую-нибудь из ближайших планет. Чтобы вы не растерялись, я отпущу с вами кого— нибудь из членов экипажа. Который не будет нужен на корабле. К примеру, сержанта Бричарда.

— Это было бы замечательно, сэр, — заявила Сато. И помолчала, справляясь с нерешительностью. — Скажите, сэр, зачем вы так стараетесь мне помочь?

На лице капитана Никсона наметилось что-то вроде жалости.

— Почему вам не приходит в голову, что я просто хорошо к вам отношусь? — поинтересовался он.

— Но, — начала Сато, — сэр… — И замолчала.

— Что? — спросил капитан Никсон.

— Нет, — сказала она. — Ничего.

В это самое время среди аттракционов курорта Дум-Дум вырос еще один новый павильон. Строительные киберы фирмы «Кох и Мых» возвели его в течение двенадцати часов на месте кегельбана, прогоревшего из-за слишком жесткой конкуренции. Огромная вывеска возвещала: «Поединок с МОНСТРОМ!!!» Втиснувшись между двумя центральными буквами последнего слова, над ними возвышался пластиковый монстр, исполненный с большой точностью, но еще более зловещий, чем в оригинале. Ниже значилось: «Один тур 10 маэлей. Призы победителю от 100 до 10000 маэлей!»

Если вы полагаете, что на приманку клюнула толпа любопытных, то здорово ошибетесь. Курорт Дум-Дум является местом, где трудно кого-то чем-то удивить. Даже га бы в небесах огненными буквами запылала надпись: «АРМАГЕДДОН», взревели трубы судного дня и показались бы четыре всадника, первый из которых метко стреляет, а четвертый крайне истощен, то зрелище вызвало бы у зрителей весьма скромный интерес. Во всяком случае, пока из содрогнувшейся земли не принялись бы суетливо вылезать обрастающие плотью скелеты. Да и то многие посетители решили бы, что администрация курорта хватила лишку со специальными эффектами. И если честно, были бы совершенно правы. Откуда, в самом деле, наберется столько скелетов в земле, которая до строительства курорта была каменистым плато, и на планете, где высшим достижением местной эволюции остались панцержаберные моллюски?

В общем, несмотря на зазывную вывеску, толпа в павильон не ломилась. Прошло не менее трех часов, когда, толкнув зеркальную дверь, в здание вошел первый случайный посетитель. Следовало бы его подробно описать, но на самом деле совершенно неважно, как он выглядел и какое общественное положение занимал. Был ли он преуспевшим толстым и пузатым оптовым торговцем или небритым хиппи, сыном-лоботрясом состоятельных родителей, одетым в висящее картинной бахромой тряпье, не имеют никакого значения. В таких случаях первый посетитель исключителен только тем, что он первый.

— Аттракцион «Поединок с монстром» приветствует вас! — поднявшись навстречу, радостно провозгласил благообразный толстяк, волосы которого теперь могли служить лучшей рекламой шампуня против перхоти, — Я уверен, вы не пожалеете, что зашли сюда. Как первому посетителю, вам предоставляется право пройти три тура бесплатно.

— Э-эк! — сказал первый посетитель. Его мучило похмелье, и он рассчитывал, что моцион приведет его в приемлемое состояние. — Ик! А где этот ваш, как его.., монстр?

— О-о, вы сейчас его увидите! — сказал Бариль Альфонес, хлопком в ладоши включив экран на стене. — Правда замечательно? Совсем как настоящий!

Первый посетитель снова издал горловой звук:

— А почему он не двигается?

— Сейчас он оживет, — заверил Бариль Альфонес, нажав наугад пару кнопок. — Ожить! — громко произнес он.

И Большой Квидак послушно сделал несколько шагов среди окружавших его псевдогранитных глыб, образовывавших что-то вроде миниатюрного каменного леса. Помещение было погружено в сумерки, скрывающие подробности и придающие мертвым имитаторам вид живых существ. Только сейчас дело обстояло с точностью до наоборот.

— Какой-то он не настоящий, — капризно сказал посетитель. — Грубая работа.

Бариль Альфонес даже всплеснул руками:

— Ну не скажите! Монстр как живой, очень быстрый, хитрый и коварный. Ручаюсь, знакомство с ним вам понравится.

— А это что у него вместо носа? — поинтересовался посетитель. — Я так понял, это пулемет?

— Совершенно верно, — прозвучал ответ. — Шестиствольная установка.

— А хвост?

— Что «хвост»? Ах да, хвост исполняет функцию холодного оружия. Не беспокойтесь, наш аттракцион гарантирует безопасность клиентов. Никаких травм! Монстр стреляет краской. Не волнуйтесь, краска сама испаряется и не оставляет следов.

Посетитель снова рыгнул.

— Ну, дык, ладно, — сказал он. — Объясняйте, чего там надо.

Через пять минут он был облачен в пятнистый комбинезон и закрытый шлем, получил ружье, похожее на настоящее, и спущен вниз, к пластиковым зарослям, глыбам и скрывающемуся среди них монстру. Естественный вопрос: «на кой черт мне это надо?» — пришел с запозданием, и теперь оставалось только получить обещанное удовольствие. Подражая движениям героев боевиков, посетитель сделал несколько перебежек между гранитными столбами, подумав, что это скучно, когда за тобой не следят сосущие пиво приятели, с которыми в следующем туре можно поменяться местом, чтобы в свою очередь пить пиво и комментировать чужие промахи. Он уже собрался плюнуть на этот идиотский аттракцион, когда увидел Большого Квидака прямо перед собой. Лицом к лицу, образно говоря.

Хотя на экране монстр казался очень неестественным, теперь посетитель резко изменил мнение. Вынырнувшее из темноты чудище оказалось живым воплощением ужаса. Не успев успокоить себя простым соображением, что это всего-навсего аттракционная марионетка, посетитель заорал что-то совсем не героическое и принялся палить из ружья. Через секунду Большой Квидак был заляпан фосфоресцирующей краской и светился, как неоновая реклама в момент падения напряжения в сети. Монстр не проявил себя, как было обещано, хитрым и коварным, но уж быстрым оказался точно. Вместо того чтобы хлопнуться на пол и задергаться в агонии, соблюдая правила игры, он приблизился, навис над посетителем и взмахнул хвостом. Подобно своим предшественникам, человек произнес «ой!», уронил ружье и, опустившись на пол, задумался над смыслом жизни. Прежде чем начала испаряться светящаяся краска, новый адепт поднялся на ноги и изъявил монстру все пришедшие на ум знаки почтения.

— Это хорошее мнение иметь, — прошелестел в ответ монстр, и человек озадаченно завертел шеей в поисках источника звука. — Теперь ты имеешь смысл жизни. Теперь тебе идти к своим новым друзьям. Надо подумать, как привести сюда еще много людей, имеющим нам полезность.

И новый прозелит удалился, пятясь задом и неловко кланяясь. Возможно, так в нем проявлялись рефлексы, сохранившиеся в мифической наследственной памяти. Со следующими посетителями пришлось повозиться. Их было трое, и Большому Квидаку пришлось всерьез изображать аттракционную марионетку. Но с задачей он справился, и все трое покинули павильон в твердой уверенности, что для них нет более достойного способа распорядиться своей судьбой, чем посвятить жизнь служению членистоногому монстру.

На следующий день Альфонес погасил, а затем и вообще ликвидировал зазывную вывеску. В ней больше не было надобности. Посетители повалили стабильным потоком, и мрачный монстр уподобился напряженно работающей машине по наделению смыслом жизни. Случайных прохожих почти не было. Приходили те, кого люди Большого Квидака подбирали в пестрой курортной толпе, где так легко заводятся случайные знакомства. Были тут одуревшие от однообразия серой жизни мелкие правительственные служащие, жаждущие расслабиться пилоты кораблей, средней руки коммерсанты, просто профессиональные бездельники — в общем, тот самый человеческий материал, из которого для начала и за неимением лучшего Большой Квидак собрался слепить невидимый фундамент своей великой империи.

При всех странностях характера капитан Никсон умел держать слово. Так никогда и не выяснилось, почему найденной на острове девушкой не заинтересовались специальные службы. Тем не менее это случилось, и через трое суток после прихода «Эскалибура» на базу сержант Диксон Бричард и кандидат Сато Ишин получили двенадцатидневный отпуск.

За этот срок можно отвести душу, но его до смешного мало, чтобы разобраться почти с ноля, что такое человеческий мир. Впоследствии специальные службы так и не выяснили, где эти двое провели время. Известно только, что ровно через двенадцать дней они вернулись. Поправившийся килограммов на пять сержант взошел на корабль с вытянутой физиономией, как будто за время отдыха его чем-то очень удивили и он до сих пор от изумления не оправился. Сато была спокойна, молчалива и сосредоточенна.

— Я согласна на ваше предложение, сэр, — сказала она, встретившись с капитаном Никсоном.

— Очень хорошо, — ответил тот. — В таком случае будем считать, что приказ о вашем приеме в Гвардию входит в силу с настоящей минуты. Поэтому рад вам сообщить, что, если вы не спустите ноги на пол или сделаете что-нибудь подобное в следующий раз, вы получите дисциплинарное взыскание.

— Есть, сэр, — сказала Сато. Скрыть обиду ей не удалось.

— Скажите, сэр, — начала она, чуть помедлив. — Почему вы считали, что мне грозит одиночество, если я не останусь здесь?

Ей показалось, что капитан Никсон хотел бы не отвечать на этот вопрос.

— По нескольким причинам, — сказал он. — Самая главная из них: вы слишком не похожи на других людей. А здесь пока что единственное место, где вас готовы принять такой, какая вы есть.

— Но, сэр! — сказала Сато. — Люди все ведь не похожи друг на друга. А в том городе, где мы были, многие из них, наоборот, из кожи вон лезут, чтобы казаться не такими, как все.

Капитан Никсон обозначил улыбку.

— Я не знаю, — сказал он, — водятся ли на вашем острове какие-нибудь яркие птицы, где успех у самок вызывают именно самцы с более ярким оперением?

— Да, сэр, — подтвердила Сато. — Я помню таких птиц.

Капитан Никсон кивнул.

— А если взять в руки яйцо или птенца из гнезда, — продолжил он. — а потом вернуть на место, может так случиться, что, вернувшись, птица откажется кормить своего птенца. Или сразу его убьет.

— Ну и что? — спросила Сато.

— Просто мне пришло в голову именно такое сравнение. Это правда, что люди хотят казаться ярче других. Это очень понятное желание. Но если человек не похож на других по-настоящему, а не только расцветкой, люди реагируют на него, как птица или зверь на незнакомый запах. Не потому, что они боятся. Просто, если вы действительно не похожи на других, происходит то, что у психологов называется «реакцией отторжения». Вам подсказать ссылки?

— Спасибо, сэр, — сказала Сато. — Если будет нужно, я найду сама.

— Вот и прекрасно! — подытожил капитан Никсон. — А теперь к делу. Поскольку вы вступаете в Федеральную Гвардию, вам придется отправиться в один из ее учебных центров. Там вы получите необходимые знания и навыки. Желаю вам подтвердить мою рекомендацию и поскорей вернуться.

Одним из последних посетителей устроенного Барилем Альфонесом аттракциона оказался некий офицер Федеральной Гвардии, проводивший на Дум-Думе двое суток очередного увольнения. Аттракционные чудища его мало волновали, и он забрел в павильон случайно, не то спьяну, не то с похмелья. Увидев монстра, он только успел сказать «а-а-а?» — и затем прекратил существование как независимая личность.

В течение следующих двух дней заведение со снятой вывеской посетила дюжина его сослуживцев. Никто из посторонних ничего не заметил и, соответственно, не сделал выводов. Прошла еще неделя, и какой-то коммерческий корабль был остановлен в открытом космосе патрульным куттером и подвергнут досмотру на основании 13-й поправки к федеральной конституции «О борьбе с пиратством и враждебными человечеству формами жизни». Капитан корабля терпеливо переждал обыск, но предложение побывать на куттере воспринял с удивлением.

— Это еще зачем? — спросил он.

— О! — заверили его. — Это пустая формальность. Проверка личности. Все пройдет очень быстро.

И в самом деле, все произошло очень быстро. И тоже осталось незамеченным.

А еще через некоторое время упомянутый корабль в свою очередь возник в каком-то очень глухом районе космоса, где на много парсеков имелась одна-единственная фактория, хозяин которой вел уединенную жизнь робинзона. Ну, скажем так, робинзона, решившего остаться на острове после установления регулярной навигации и державшего свой бизнес на поставках козлятины проходящим кораблям и сдаче единственной бухты в аренду для крепования и мелкого ремонта.

Это был человек недоверчивый, склонный к отшельничеству, если не к мизантропии. Проходящие звездолеты он предпочитал обслуживать с помощью ремонтных киберов. Но в данном случае встретились два старых приятеля, неизменно отмечавшие столь редкое событие бутылкой рома. Хозяин фактории без колебаний поднялся на борт — и свел ближнее знакомство с Большим Квидаком.

И это тоже осталось тайной для огромного человечества.

Некоторое время спустя, уже располагая маленьким подпольным государством, Большой Квидак поставил вопрос о чем-то более масштабном, нежели перехват отдельных кораблей. Как всякий великий диктатор, он оформил свое решение представительным совещанием. Монстр уже обзавелся внушительным штатом советников, в число которых входили офицеры, политологи, экономисты, социальные психологи и еще всякого рода личности, не имевшие специального образования, но обладавшие большим практическим опытом. Пользуясь таким мозговым центром, как архимедовым рычагом, при благоприятном обороте событий можно было действительно захватить кусочек Вселенной, даже не прибегая к особым талантам монстра.

Совещание проходило на одной покинутой орбитальной станции, вращавшейся вокруг некоей планеты, также брошенной за ненадобностью. Наши старые знакомые участвовали в действе на уровне статистов: рыжий монстр в качестве охранника, а Гардинг в роли стюарда. Он как раз Разносил прохладительные напитки, когда слово взял один из экспертов. Это был отставной неполный генерал, уволенный после того, как при очередном тестировании он не смог пятьдесят раз отжаться от пола.

— Теперь, — сказал он, — нам надлежит приступать к захвату небольших планет на периферии Федерации.

Точнее сказать, генерал-то как раз был полным. В смысле толстым и жирным. Неполным он был в том смысле, что до отставки не успел получить полного числа звездочек на эполетах.

— Пардон, а почему небольших и почему на периферии? — возразил ему хмурый человечек по другую сторону стола. — Почему бы ни попробовать приобщить к нашей Великой Цели сразу Федеральный Конгресс и самого президента Федерации?

При последних словах губы отставного неполного генерала растянулись в улыбку.

— Действительно! — сказал он с сарказмом. — Как просто! А известно ли вам, мой друг, как надежно поставлена охрана членов Федерального Конгресса? Не говоря уже об охране самого президента? А сколько агентов Империи сейчас отдыхают в федеральных тюрьмах? Их всех отследили, едва только они появились в столичном секторе и прежде, чем они хоть что-то успели сделать. Это вам не мошенничества с фиктивным капиталом! — И победоносно выпил стакан минеральной воды.

Хмурый начал отступление.

— Я только хотел сказать, что это слишком длинный путь, — выдвинул он аргумент в качестве арьергардного заслона. — Даже захватив несколько дюжин второстепенных планет, мы можем ни на йоту не приблизиться к нашей главной цели.

Большой Квидак не вмешивался в ход совещания, предпочитая присутствовать на заднем плане в роли молчаливого кукловода.

— Отнюдь нет! — возразил полный неполный генерал. — Второстепенные планеты — это директора местных офисов фирм-разработчиков. Через них наш хозяин сможет дотянуться до генеральных директоров компаний. А от них можно легко выйти на членов Федерального Конгресса. И даже на самого президента. Можете назвать это долгим путем, но зато это путь реальный. — Генерал сделал многозначительную паузу. — Это и есть истинная стратегия непрямого действия, господа!

Ему никто не возразил. Все присутствующие покосились на стоящего в тени монстра.

Тот предвкушал грядущее всемогущество. Как уже говорилось, монстр был очень неэмоциональным существом, но только не тогда, когда дело касалось власти.