Глава 15

На следующее утро Дженет накормила Стеллу завтраком и отвела в дом викария, так и не встретив никого из обитателей Форд-хауса. Когда она вернулась, все были в столовой: Эдна разливала чай, а Джеффри раскладывал рыбные котлеты как ни в чем не бывало — словно их полночные похождения Дженет просто приснились. Разве что Эдна казалась еще бесцветнее, чем обычно, но ее поведение совершенно не изменилось. Она находила мелкие досадные недостатки в работе прислуги, в погоде и во всем остальном. Тосты оказались слегка пересушены — «Миссис Симмонс слишком торопилась. Просто удивительно, как часто приходится указывать на очевидные вещи».

Джеффри рассмеялся на редкость добродушно.

— Возможно, моя дорогая, если ты будешь чуть реже об этом напоминать…

Ее глаза, все еще красные от ночных слез, на мгновение задержались на его лице.

— Джеффри, существуют вещи, напоминать о которых просто необходимо.

Он ответил долгим взглядом — воплощенное обаяние и добродушие.

— Ну, ну, дорогая моя, что толку волноваться так по любому поводу. Ты только зря изводишь себя — люди все равно поступают по-своему. Тебе не изменить человеческой природы. Живи и дай жить другим… Впрочем, думаю, сейчас ты скажешь, чтобы я последовал собственному совету и позволил тебе поступать так, как тебе нравится. Сколько народу явится на завтрашнее Адрианино мероприятие?

Мириэл презрительно фыркнула.

— Думаю, что не меньше половины графства! Будет такой гвалт, что никто собственного голоса не услышит и все будут просто в бешенстве! Но коли Адриана решила устроить это шоу с собственным возвращением, то остальное ее не волнует!

Мейбл Престон пожелала узнать, кто именно приглашен.

— Это в самом деле завтра? А герцогиня приедет — Адриана ее пригласила? Я видела ее однажды — она открывала благотворительную ярмарку, но она-то меня не помнит.

Конечно, если вы герцогиня, вы не станете глазеть по сторонам. О боже! Не представляю даже, что я завтра надену — у меня нет ни единой модной вещи! Не то чтобы эти из высшего света всегда следовали за модой — ни в коем случае! Да я однажды видела герцогиню Хохштейн на благотворительном базаре — ну, доложу я вам, замарашка и только! Такая, знаете ли, полная и отстала от моды лет на двадцать! Вот вам и королевская семья!

После завтрака Дженет отправилась в детскую, Ниниан — следом.

— Мы пропустили автобус в половине десятого, но есть еще один в десять двадцать. Тебе лучше переодеться побыстрей.

Дженет обернулась — ее глаза гневно сверкали.

— Ниниан, перестань! Ты несешь чушь!

Он облокотился на каминную полку.

— Деловая поездка в город для того, чтобы снять квартиру, лично мне чушью не кажется.

— Я не собираюсь снимать квартиру!

— Не собираешься? Это очень интересно. Следует записать — на тот случай, если я вдруг забуду. Тебе не кажется, что ты все усложняешь? Не так уж просто чего-то добиться, если ты даже не позволяешь себе этого захотеть!

— Ниниан!

— Хорошо-хорошо, не хочешь ехать — не надо, но не говори потом, что я тебя не приглашал. И если я сниму квартиру без твоей помощи, не говори потом, что линолеум отвратителен и ты не можешь жить с такими занавесками на окнах — вот и все. Я должен бежать на автобус.

Еще через час в комнату ворвалась Мириэл. На ее лице горел румянец, что уже само по себе было необычно, а голос звенел от гнева.

— Адриана просто невыносима!

Дженет вписала в реестр для Стар очередной пункт: «Два голубых комбинезона — больше не нужно…»

Мириэл топнула ногой.

— Почему вы мне не отвечаете? Что вы делаете?

— Мне показалось, что тут не на что отвечать. Я составляю список одежды, которая есть у Стеллы.

— Зачем?

— Стар попросила.

Мириэл откинула голову назад и рассмеялась.

— Одежда! И тут тоже! Я только что была у Адрианы, и как вы думаете, чем она занята? Не комната, а дешевая распродажа — всюду разложены наряды! И знаете, что она с ними делает? Большую часть отдает этой чертовой Мейбл!

— Почему бы и нет?

Мириэл сделала исполненный драматизма жест.

— Потому что это хорошие, превосходные вещи! Могла бы сначала предложить их мне! Потому что все, что ей надо, это показать себя великодушной и чтобы эта старая дура смотрела на нее во все глаза и восхищалась! Вы знаете, там лежит пальто, о котором я мечтаю с тех пор, как она его купила! Я в нем такая хорошенькая, а на этой Мейбл любая вещь, самая прекрасная, выглядит как со свалки!

— Тогда почему вы не попросили Адриану отдать это пальто вам?

— Я просила! Просила! И как вы думаете, что она мне ответила? Клянусь, что она собиралась отдать его Мейбл, но когда я ее об этом спросила, она ответила: «О, нет, не думаю, что я смогу с ним расстаться!» В нем, видите ли, так хорошо гулять по саду, и она думает, что оставит его на тот случай, если ей захочется погулять!

— Ну, по-моему, это разумно.

— Нет! Нет, не разумно! Она делает это назло мне! Я же говорила, что на следующий день после визита к врачу она купила себе в городе новое пальто — в крупную ржаво-коричневую клетку и такое мягкое! А то подходит мне намного больше — черно-белая клетка с изумрудными полосками! Я же говорю, оно прямо как на меня сшито! И как только я отвернусь, она тут же отдаст его Мейбл — я в этом совершенно уверена! Если только… О, Дженет, может быть вы скажете ей — может быть, вы сможете ее остановить?

— Не думаю.

— Вы хотите сказать, что не станете! Вам просто нет дела, никому нет дела!

Дженет еле сдерживалась, после пяти минут беседы с Мириэл ей ужасно хотелось взять ее за шиворот и хорошенько потрясти. С сожалением отметив, что ее нравственные понятия стремительно деградируют, Дженет сделала над собой усилие.

— Послушайте, почему бы вам не подождать, пока Адриана останется одна и не спросить ее спокойно, что она намерена делать с этим пальто? Если она скажет, что оставит его себе, то она не отдаст его Мейбл и вы тоже не вправе просить о нем. Но вы можете объяснить ей, как оно вам нравится и что вы надеетесь, что она не отдаст его кому-нибудь другому.

Мириэл встала в позу.

— И вы думаете, это ее остановит? Как же плохо вы ее знаете! Если она узнает, что какая-то вещь мне нравится, то непременно уберет ее подальше от меня — да-да! А потом отдаст кому-то другому! Она от этого удовольствие получает! Видите ли, у вас обычное стандартное мышление — нет, не считайте это оскорблением. Это должно быть здорово — принимать все события так, как они есть и никогда не пытаться заглянуть глубже и не витать в облаках! Я бы хотела стать такой, как вы, но это бесполезно. И вам никогда не понять меня или Адриану, так что не стоит и пытаться. Но мы видим друг друга насквозь.

Она знает, как причинить мне боль, и я вижу, какое удовольствие это ей доставляет. Это не самое приятное на свете — знать, что думают другие. Радуйтесь, что вам это не дано. Я вижу слишком много и временами содрогаюсь от того, что вижу! — она провела рукой по глазам и медленно удалилась.

Покончив наконец со списком Стеллиных одежек, Дженет отправилась к Адриане. То, что она обнаружила в комнатах хозяйки дома, сильно напоминало магазин модного платья. Одежда всевозможных фасонов висела на стульях, на спинке дивана и была сложена стопками везде, где для этого нашлось место. Пальто, описанное Мириэл, находилось как раз в центре событий. Точнее сказать, Адриана как раз его снимала.

Оно действительно поражало: контрастные черные и белые двенадцатидюймовые квадраты и пересекающие их ярко-зеленые полосы заставили Дженет зажмуриться — пожалуй, Мириэл права, оно совершенно не к лицу бедняге Мейбл Престон и куда больше подошло бы Мириэл. Дженет представила, как выглядела бы в нем девушка — эффектно и очень привлекательно.

Адриана взмахнула пальто.

— Когда будете уходить, захватите это вниз и повесьте в гардеробе. Я собиралась отдать его Мейбл, и Мириэл сильно рассердилась по этому поводу, так что я сочла за лучшее отправить его вниз и время от времени надевать. Мейбл сможет надевать его, если, конечно, захочет, а потом даже забрать с собой, когда соберется уезжать, так что не будет никакого шума. Мириэл просто невыносима, когда ей что-нибудь взбредет в голову!

Голос Дженет звучал мягко и вкрадчиво:

— Ей в самом деле очень хочется получить это пальто.

Адриана издала сухой смешок.

— Она прислала вас выпросить у меня это пальто?

— Ей я сказала, что не стану этого делать.

Адриана потрепала ее по щеке.

— Не позволяйте людям себя использовать, иначе вы рискуете окончить жизнь у них под ногами. Вы еще не знаете, какой становится Мириэл, когда захочет что-то, чего не может получить.

— А она правда не может получить это пальто?

Адриана нахмурилась.

— Не может, и я даже объясню вам почему. Оно слишком броское, и я слишком долго его носила. Мне не хочется, чтобы люди говорили, что я настолько скупа, что позволяю Мириэл носить мои обноски. А они непременно это скажут и вы это знаете. Вся округа в радиусе десяти миль видела меня в этом пальто, и вы наверняка согласитесь с тем, что тот, кто видел его хоть раз, не забудет его никогда — не так ли?

Дженет повернулась к двери, держа в руках злосчастное пальто, когда в гостиную из спальни вошла Мейбл Престон, одетая в черное с желтым платье-"коктейль", придававшем ей убийственное сходство с осой. Она нелепо взбила свои сухие рыжие космы и теперь экспериментировала с румянами и помадой Адрианы. Результат, что называется, был на лице, но что удивительно, Мейбл была им безумно довольна. Она вошла в комнату, весьма успешно имитируя походку манекенщицы.

— Вот! — заявила она. — Ну и как? Довольно неплохо, вы не находите? А черного платья никто не помнит, так что если я надену его на твой завтрашний прием, все будет в порядке — не правда ли, дорогая? И я чувствую себя такой элегантной! Оно почти новое! Никто не догадается, что его уже надевали, если, конечно, не рассматривать его слишком пристально, а этого никто делать не станет.

Дженет поспешила ретироваться. Она забрала пальто в детскую и, когда пришло время забирать Стеллу от викария, отнесла его вниз и повесила в гардеробе.

Глава 16

Ниниан решил переночевать в городе. Он позвонил в семь, потребовал Дженет к телефону в детской и щедро, без счета, тратил телефонное время.

— Ребенок уже спит?.. Отлично! Значит, я все точно рассчитал. А теперь слушай! Линолеум очень приятного оттенка и почти не вытертый. Занавески тоже вполне приличные. Ты сможешь представить их себе по описанию?

Давай, включай воображение.

— Мириэл сегодня утром сообщила, что у меня его нет.

Что я — счастливый обладатель абсолютно стандартного мышления, лишенный дара понимания — этого тяжкого бремени тонко чувствующих натур, — ответила Дженет и услышала, как он засмеялся.

— Не обращай внимания. Завтра я вернусь и сумею тебя защитить. А теперь сосредоточься на занавесках. Окно спальни выходит на северо-восток и здесь занавески кремовые с узором в розовую мальву. Создается впечатление, что в окно светит солнце, даже если оно за тучами уже несколько недель. Очень приятно просыпаться при таком освещении, ты не находишь?

— Ниниан…

— Дорогая, не перебивай. Твое дело слушать. Занавески в гостиной меня просто умилили — такой приятный зелененький оттенок, да еще и в полосочку, так что выгореть не должны. Правда хороший цвет — и для глаз полезно.

Так что я сделал решительный шаг и сказал Хеммингу, что нас все устраивает. Надеюсь, ты одобряешь?

— Ниниан…

— Если нет — ты сама виновата, ведь я приглашал тебя поехать со мной и организовать это было совсем не трудно.

Так что когда — или, скажем так, если — ты проснешься и возненавидишь занавески с мальвами, то пеняй на себя.

— Ниниан…

— Никшни, женщина! Это — мой выход и я желаю говорить. А твое дело — слушать, смирись же с этим! Я уже говорил, что… — и он продолжал транжирить время на всякие мелочи вроде дверного коврика или серванта. — Его тетка все держит во встроенных шкафах — им хорошо, в шотландских домах! А еще есть сушилка для белья и два более или менее подходящих книжных шкафа.

Пока он описывал все эти вещи в мельчайших подробностях, с комментариями и восклицаниями, явно предназначенными для того, чтобы вывести ее из себя, Дженет решила, что ей куда лучше удастся отомстить ему, если придержать язык. Ничто так не угнетает человека, устроившего фейерверк, как отсутствие восхищенных криков зрителей. Ниниан еще некоторое время продолжал расписывать достоинства мебели, прежде чем запнулся и спросил:

— Дорогая, ты еще слушаешь?

— Пока да, — ответила Дженет.

— Я было подумал, что ты упала в обморок от восторга.

— Услышав, как ты городишь всю эту чушь? В этом нет ничего нового.

— Дорогая, это звучит очень по-шотландски.

Мелодия дорийского наречья

Звучит и в тихом шепоте ее…

Я был уверен, что эти прекрасные строки принадлежат мне, но не могу поклясться, что они не были написаны сэром Вальтером Скоттом в один из самых волнующих моментов его жизни.

— Не сказала бы, что все это мне нравится!

— Дорогая, я готов всю ночь слушать твой голос, но счетчик-то включен, денежки накручивает. Да, к слову сказать, в вечерней газете я прочел, что исполнитель главной роли постановки, в которой играет Стар, попал в больницу с переломом ноги и премьера отложена. Они собираются заполнять паузу чем-нибудь другим до тех пор, пока он не поправится Какой удар для Стар — она возлагала на это шоу такие надежды. Я думаю, что она может вернуться.

— Разве она не занята в том спектакле, что они собираются ставить теперь?

— О нет, это не для нее — играть в пьесе Джозефы Кларк.

Дорогая, этот звонок стоит немалых денег. Спокойно? ночи. Желаю увидеть меня во сне.

На следующий день с утра Форд-хаус охватила обычная суета, предшествующая большому приему. Миссис Симмонс доказала, что приготовление еды — искусство не хуже прочих. Печально было наблюдать, что рука, столь легкая в приготовлении пирожных и суфле, становится тяжелой и жесткой, едва взявшись за бразды правления: в ее голосе внезапно зазвучали интонации, заслышав которые, даже самые отважные слуги стремглав бросались выполнять поручение, даже не пытаясь огрызнуться. Мистер Симмонс, за много лет совместной жизни показавший себя мужем благоразумным и осторожным, лучше других знал, что значит оказаться «под каблуком». Он вернулся к себе в буфетную, где принялся распоряжаться напитками и полировать бокалы для коктейля до алмазного блеска.

А Эдна Форд невольно спровоцировала бурю, которая без нее вполне могла бы пройти стороной. Органически неспособная не вмешиваться в чужие дела, Эдна, весьма раздраженная, зашла на кухню в тот деликатный момент, когда миссис Симмонс готовила сырную соломку, слывшую по праву ее гордостью. Не придав должного внимания зловещей складке, омрачившей чело кухарки, Эдна разразилась взволнованной тирадой:

— О, миссис Симмонс, надеюсь, вы не слишком заняты. Мисс Форд так беспокоится — я так поняла, что она этого даже не скрывает, — ведь вы сейчас делаете сырную соломку, не правда ли?

Голосом, вполне соответствующим выражению ее лица, миссис Симмонс произнесла:

— Да.

Эдна поправила выбившийся из прически клок волос.

— Но милочка, — сказала она, — я слышала, что мисс Форд заказала все закуски в Ледбери. Я знаю, она очень боится перегрузить вас.

Пальцы миссис Симмонс, скручивавшие полоски теста, замерли.

— Покупной сырной соломки в этом доме не бывало с тех самых пор, как я здесь работаю, и если это случится, то заявляю вам честно и откровенно, миссис Форд, — я немедленно покину это место! А теперь, если можно, я продолжу свою работу…

— Да-да, конечно же! Я только зашла посмотреть, чем я могу…

— Ничем, миссис Форд, просто не мешайте мне, если можно.

Тогда Эдна обратила свой взор к миссис Бэлл, убиравшей гостиную, и так довела несчастную служанку, что та разбила статуэтку саксонского фарфора, подаренную хозяйке самим эрцгерцогом в те стародавние времена, когда еще существовала Австро-Венгерская империя.

Перекусывая часов в одиннадцать, миссис Бэлл оплакивала трагедию:

— Чтобы расстроить человеку нервы, вполне достаточно подойти сзади и сказать: «О, прошу вас, будьте осторожны!» Знаете, никто на свете не обращается с фарфором бережнее, чем я. У меня есть сервиз еще моей прабабушки, который ей подарили на свадьбу — этой весной ему исполнилось сто лет и до сих пор все предметы целы, ни у одного даже щербинки нет! И я до сих пор пользуюсь сковородкой, которая принадлежала еще моей бабушке.

— Значит, пора обзавестись новой, — заметила миссис Симмонс.

Дженет, спросив у Адрианы, где от нее будет больше пользы, получила совет выбрать меньшее из двух зол.

— Если вы предложите Мириэл помочь ей с цветами, она наверняка пырнет вас садовыми ножницами. А если вы не станете ей помогать, то самое худшее, что она сможет сделать, это жаловаться всем, что никто не протянет ей руку помощи. Я бы порекомендовала вам выбрать то, что безопаснее.

— Почему она так себя ведет? — огорченно спросила Дженет.

Адриана пожала плечами.

— Почему человек ведет себя так, а не иначе? Выбирайте, что вам больше нравится: это написано у него на лбу, на ладони или в гороскопе. Или кто-то огорчил его еще в колыбели и тем испортил его характер. Тут я согласна с Шекспиром:

Проблема, милый Брут, не в наших звездах,

Но в нас самих — мы так слабы и жалки.

А если с Мириэл что-то и не так, так это потому, что я никогда не была способна отвести ее в сторонку и драматически поведать ей, что она — непризнанный отпрыск королевской династии. Но если в один прекрасный день она меня окончательно допечет, боюсь, я ей расскажу, кто она такая на самом деле!

— О! — воскликнула было Дженет, но сдержалась, потому что дверь за спиной Адрианы открылась. Там стояла Мириэл, ее лицо было бледно, широко распахнутые глаза сверкали. Она медленно вошла в комнату, сжав рукой горло, но не смогла сказать ни слова.

Адриана смутилась.

— Послушай, Мириэл…

— Адриана!

— Дорогая, нет ни малейшего повода устраивать сцену.

Я не знаю, что ты подумала, когда услышала мои слова.

Голос Мириэл снизился до шепота.

— Вы сказали, что, если я вас в один прекрасный день окончательно допеку, вы расскажете мне, кто я на самом деле! Я прошу вас рассказать мне об этом сейчас!

Адриана протянула руку.

— Моя дорогая, здесь нечего рассказывать. Я не раз говорила тебе об этом, но ты не веришь мне, потому что это никак не соответствует твоим романтическим фантазиям.

— Я требую, чтобы вы сказали мне правду!

Адриана с усилием овладела собой.

— Ты же слышала все это много раз. Ты родилась в семье самых обычных людей, твои отец и мать умерли, и я им обещала, что позабочусь о тебе. Что ж, я ведь выполнила обещание, не так ли?

Лицо Мириэл вспыхнуло.

— Я вам не верю! Я не верю, что родилась в обычной семье! Я думаю, что я — ваша дочь, но у вас не хватило Духу признать это! Если бы вы это сделали, я могла бы вас уважать!

— Нет, я не твоя мать, — сказала Адриана тихо. — Если бы у меня был ребенок, я бы его признала. Уж поверь мне.

— Нет, я вам не верю! Вы лжете мне назло! — голос Мириэл сорвался в крик. — Я никогда не поверю вам… никогда… никогда! — она выбежала из комнаты и захлопнула за собой дверь.

— Ее отцом был испанец, погонщик мулов, — в голосе Адрианы звенело холодное бешенство. — Он заколол се мать, а потом себя. Осталось прелестное черноглазое Дитя, я подобрала его и впридачу получила кучу неприятностей.

Пораженная Дженет молчала. Адриана коснулась ее руки.

— Я никому об этом не говорила. Вы ведь не станете об этом рассказывать, правда?

— Нет, — ответила девушка.

Глава 17

Всю дорогу от дома викария Стелла говорила о приеме.

— Я надену новое платье, то, которое Стар купила перед самым отъездом. Такое желтое. Очень красивое, потому что на нем нет оборок. Терпеть не могу оборки. У мисс Пейдж есть платье с оборками, и она собирается надеть его сегодня вечером. Она выглядит в нем как кукла на новогодней елке, только черная. Она надела его, и миссис Лентон сказала: «О, Элли, ты просто картинка!» Я думаю, что это очень глупо — говорить такие вещи, а ты? Потому что картинки бывают всякие, иногда очень даже некрасивые!

Дженет рассмеялась.

— Миссис Лентон имела в виду, что мисс Пейдж идет это платье.

Стелла скорчила гримасу.

— Я не люблю черные платья. Никогда такое не надену.

Я говорила Стар. Не понимаю, зачем оно мисс Пейдж.

— Блондинкам идет черное.

— Только не мисс Пейдж, В нем она похожа на то мое розовое платье, с которого полиняла вся краска, и няня сказала, что лучше бы Стар попробовала сперва постирать небольшой кусочек. Джоан Катл говорит, что мисс Пейдж ужасно подурнела.

— Стелла, это нехорошо — повторять такие вещи за глаза.

— Да, Стар тоже так говорит. Но мисс Пейдж Правда раньше была красивей. Дженни Лентон говорит, что она плачет по ночам. Она пожаловалась миссис Лентон, и она забрала Дженни и Молли в другую комнату. Обычно они спали в одной комнате с мисс Пейдж, но теперь нет, потому что она мешает им спать. Здорово, правда, что сегодня такой хороший теплый день? Дженни сказала, что и не догадаешься, что сейчас не лето, а я ответила, что это глупо — ведь цветы-то другие. Ведь летом не бывает ни георгинов, ни астр, правда?

Ухватившись за садоводческую тему, Дженет сумела добраться до дома, избежав дальнейших подробностей частной жизни мисс Элли Пейдж.

День выдался и в самом деле теплый — один из тех дней ранней осени, которые подчас бывают жарче, чем в июле.

Эдна Форд, которой непременно нужно было найти повод для беспокойства, теперь волновалась из-за не по сезону теплой погоды.