Глава 37

Едва Дженет ушла, мисс Карстерс подвергла самообладание Энн суровому испытанию. Сложив руки на набалдашнике палки и склонив набок голову, она проговорила:

— Ну, что ты обо мне думаешь? Как по-твоему, я ем младенцев?

Энн вдруг обнаружила, что смеется.

— О, я вовсе так не думаю!

— Что ж, ты ведь в любой момент можешь сбежать, верно? Как ты ладишь с Елизаветой? Не притворяйся, будто не понимаешь, о ком я. Но называть ее Лизбет я не намерена! Это не ее имя, тут и спорить не о чем.

— При крещении ей дали имя Елизавета?

— Вот именно. И что в нем плохого, скажи на милость? А то выдумали — Лизбет! Нет, в этом доме ее позволено звать только настоящим именем — Елизавета, в честь моей бедной кузины, ее матери. Ты ее не знала?

— Нет.

Мисс Карстерс подозрительно взглянула на нее.

— Что-то я о тебе никогда раньше не слышала. Только вчера вечером Дженет сказала мне про тебя по телефону.

Вы с ней давно знакомы?

— Не очень.

— Ни разу никто тебя раньше не вспоминал. Да не маячь ты надо мною! Снимай шляпу и перчатки и садись. Вот так-то лучше. Так о чем мы говорили?

— Не помню.

— Ты же не слабоумная, верно? Разумеется, ты помнишь! Мы говорили о Елизавете. Приютив у себя эту девчонку, Дженет связала себя по рукам и ногам. Она еще успеет сотню раз пожалеть об этом. Но разве она станет слушать! Она ведь все лучше всех знает. Так и будет считать себя самой умной, пока эта девчонка не втянет ее в какую-нибудь историю. А скажи я ей потом, что предупреждала ее, разозлится. А ведь я и в самом деле предупреждала!

Ну, а ты как в это ввязалась? И не вздумай скрытничать, все равно я все из тебя выужу.

Энн поняла, что придется сделать выбор: либо подчиниться этому приказу, либо нет. Если утаивать правду, то надо сразу встать и распрощаться с мисс Карстерс. И что же делать? Внезапно ответ пришел сам собой. Она хочет знать правду? Прекрасно! Пусть узнает. И посмотрим, что из этого выйдет. Энн слегка подалась вперед и небрежно, словно речь шла о каком-то пустяке, обронила:

— Я потеряла память.

— Ты… что?

— Я потеряла память. Я не помню, кто я такая, не помню собственного имени.

Мисс Карстерс стукнула клюкой об пол. Глаза ее впились в лицо Энн.

— Ну-ка, расскажи!

Энн улыбнулась.

— Но больше нечего рассказывать.

— Чепуха, не может такого быть! Разве Дженет не знает, кто ты такая?

— Нет.

— А в полицию ты обращалась?

— Нет, я не хочу.

— Это почему же?

— Не знаю.

— Любой сказал бы, что это весьма подозрительно. Но я бы и сама туда не пошла. Пойти в полицию — значит попасть в газеты. А ведь им только того и надо, тем, кто потерял память! Большинство из них — большие притворщики, просто хотят прославиться. — Глаза ее, устремленные на Энн, странно вспыхнули. — Нет, ты не из таковских. Но ты же мне не все рассказала, верно?

— Нет, не все.

— Ты, часом, не натворила чего-нибудь?

— О, конечно нет, я бы и не смогла.

— Хм! — произнесла мисс Карстерс. Ее черные глазки долго-долго не отрываясь смотрели на Энн. — Хм! — повторила она и поднялась. — Пойдем, разложишь мои вещи, — приказала мисс Карстерс и первой двинулась в соседнюю комнату.

Спальня мисс Карстерс, расположенная в задней части дома, оказалась на редкость грязной и захламленной. На полу и на кровати вперемешку валялись скомканные шали, ночная сорочка, юбки, нижнее белье. Энн принялась подбирать и раскладывать вещи. Мисс Карстерс же уселась на кровать в той же позе, что и прежде, — опираясь на палку и положив подбородок на руки. Ее глаза, очень цепкие и внимательные, неотрывно следили за Энн, а рот не закрывался ни на секунду:

— Ада отвратительно укладывает чемоданы! Все платья нужно немедленно повесить па плечики! А теперь остается только надеяться, что они отвесятся. Будь Дженет чуть умнее, она догадалась бы прислать тебя сюда еще вчера, и сегодня я была бы избавлена от таких хлопот. Тебе доводилось прежде раскладывать вещи?

— Да… мне так кажется.

— А для кого ты это делала? Для себя или для кого-то еще?

— Я думаю, для себя.

— А почему ты так думаешь?

— Не знаю… мне кажется…

— И что же тебе кажется?

Энн стояла посреди спальни, но мысли ее витали совсем в иных местах. Она вдруг ясно увидела, что складывает какое-то очень красивое платье, синее с серебром. Не просто увидела, но даже почувствовала прикосновение ткани к ладоням. Ощущение длилось не больше мгновения.

И вот уже в руках у нее вместо синего с серебром платья оказалось черное с золотом из жесткой парчи с золотой вышивкой. А поверх черно-золотой ткани испытующе глядели на нее черные глаза.

— Что ты там на стене увидела?

— Синее с серебром платье, — честно ответила Энн. — Мне кажется, оно мое.

Мисс Карстерс разразилась хриплым смехом.

— Синее с серебром? Должно быть, красивое! И очень бы тебе пошло, можешь не сомневаться. Но ты ведь увидела его не на себе?

— Нет, я держала его в руках… — голос ее вдруг сорвался.

— Хм. И часто с тобой такое бывает?

— Нет.

— Что ж, у тебя было синее с серебром платье, и ты об этом вспомнила. Только и всего! Так, постепенно, ты вспомнишь все. Но не пытайся тащить их из себя силой, воспоминания, сразу спугнешь. Все вернется в назначенный срок, так, как сейчас, без всякого труда. Но если будешь напрягаться — пеняй на себя, только еще гуще станет туман в голове. — Старуха решительно кивнула и добавила уже другим тоном:

— Ну, хватит об этом. Займись-ка делом!

Глава 38

Энн снова принялась наводить порядок. Когда все вещи были аккуратно развешены и сложены, мисс Карстерс облачилась в красивое меховое пальто и шапочку из черного бархата, отделанную сбоку чудесной пряжкой из металлических пластинок, велела вызвать такси и отправилась по магазинам. Уличный наряд завершали бледно-серые перчатки и туфли, сшитые, по ее утверждению, на заказ, в единственном экземпляре. Это обстоятельство, очевидно, было предметом особой гордости мисс Карстерс. Она объяснила Энн, что ей пришлось заказывать туфли в мастерской, потому что ни в одном магазине не нашлось ее размера. Общество Энн, похоже, было ей приятно.

— Ада — треска вареная, зануда и трусиха, — заявила мисс Карстерс. — Понятное дело, она не может позволить себе тратить деньги. Поэтому с ней очень скучно ходить по магазинам. Ей главное, чтобы подешевле, и в результате я всегда трачу вдвое больше, чем собиралась. Если на меня давить, я делаю все наоборот — естественная реакция. Это ты понимаешь?

Она задала последний вопрос таким резким тоном, что Энн вздрогнула.

— Нет… да… — неуверенно проговорила она. — Да, кажется, я поняла.

И они пустились в увлекательное путешествие по магазинам. Мисс Карстерс хотела приобрести ковер в спальню и ткань для занавесок.

— Моим старым занавескам уже лет двадцать, — заявила она пожилому продавцу, обслуживающему их. — Двадцать лет, а почти как новые. Я их отдам своей компаньонке. Ей лучше дарить старье — все новое она воспринимает как безрассудную блажь, полагая, что о новых вещах можно лишь мечтать! Еще мне нужен новый ковер, а старый тоже пусть забирает! На новый она не решилась даже взглянуть. Боюсь, что и от старого откажется, заявит, что слишком он для нее хорош. — И мисс Карстерс разразилась басовитым смехом.

Почтенный продавец про себя подумал: компаньонке у этой дамы не позавидуешь. Интересно, кого она так подкалывает? Неужто эту юную милую леди, которая сопровождает ее? Если да, он искренне ей сочувствует. Тяжелая ей выпала доля! Волна возмущения все выше поднималась в его душе с каждым новым рулоном цветастого ситца, который разворачивал он перед покупательницей, вновь и вновь слыша одну и ту же фразу: «Очень мило! Да, в самом деле, очень мило, но я бы взглянула на что-нибудь еще!»

В конце концов из огромной груды тканей мисс Карстерс отобрала шесть лучших образцов и принялась расхваливать их, не в силах остановить выбор на чем-то одном. И вдруг, заскучав и разом утомившись, ткнула пальцем в рулон пестрой ткани с узором из наперстянок и в довольно унылую темно-пурпурную плотную ткань для ковра.

Уже на выходе из магазина им повстречался, юноша в сером костюме. Мисс Карстерс как раз успела продиктовать служащему свой адрес, назначить точную дату доставки покупок и выписать чек. Продавец мысленно потирал руки, радуясь выгодной сделке. Мисс Карстерс и Энн зашагали к выходу, как вдруг перед ними, в некотором отдалении, возник этот весьма миловидный юноша. Он не замечал их, увлеченный разговором со своими спутницами. Мисс Карстерс же устремила на него внимательный взгляд и негромко усмехнулась.

— Забавно! В самом деле, очень забавно, — заметила она и замолчала, явно ожидая от Энн какой-нибудь реакции.

— Что вас развеселило? — послушно поинтересовалась Энн, но ответ получила крайне невнятный:

— 0-хо-хо! Это действительно крайне забавно, но только в том случае, если тебе известно то же, что и мне. Но ведь ты ничего не знаешь! Нет, моя дорогая, ты совсем, совсем ничего не знаешь!

Прозвучало это, однако, весьма благодушно, и Энн тоже невольно усмехнулась. Усмехнулась и посмотрела в ту сторону, куда был устремлен взгляд мисс Карстерс, и… едва не лишилась чувств. Ибо лицо юноши в сером было ей знакомо. Лишь на секунду она узнала его, вспомнила, кто он и что связывает его с ней. У нее закружилась голова. Энн протянула руку в поисках опоры, нащупала прилавок и прислонилась к нему. Несколько секунд все плыло у нее перед глазами. Потом сознание ее прояснилось, все предметы вернулись на свои места. Не было только юноши в сером. Мисс Карстерс все еще глядела на то место, где он только что стоял, и, похоже, даже не заметила того, что творилось с ее спутницей.

— Этот юноша, помнится, так и не понял, где его ждет удача.

— Как его зовут?

— Не знаю. Раньше знала, да забыла… Крэддок, Крокетт… нет, не могу вспомнить. Да бог с ним!

— А его спутниц вы знаете?

Напрасно Энн задавала эти вопросы: голос ее до сих пор предательски дрожал. В ответ на нее посмотрели таким взглядом, который проникает в твои самые сокровенные мысли.

Это походило на жестокий, бесцеремонный допрос.

— Нет, я их не знаю, — зазвенел в ее ушах хрипловатый голос. — А ты?

Эти слова заставили Энн содрогнуться.

— Нет… — пролепетала она и сразу поняла, до чего неубедительно прозвучал ее ответ.

— Так ты их не знаешь?

— Нет. — На сей раз девушка заставила себя посмотреть в холодные черные глаза, буквально впившиеся в нее.

— Ты едва не упала в обморок при виде этих людей.

Неужто они такие страшные? Женщины тебя вряд ли встревожили, следовательно, все дело в мужчине. Так что все это значит?

Энн почувствовала, что в голове у нее полная пустота.

Что она не помнит, ни кто эти люди, ни кто она сама.

— Я не знаю, — ответила она.

Мисс Карстерс наградила ее еще одним сверлящим взглядом и снова принялась мыть косточки Аде Лашингтон, ругая ее привычки, ее нрав, ее необычайную любовь к кошкам…

— Дай ей волю, она бы дюжину завела. У нас и так уже четыре штуки! Я ничего не имею против одной нормальной, здоровой кошки — только не такой, которая без конца приносит котят! Но четыре! Я велела избавиться от троих, подыскать им других хозяев, иначе в один прекрасный день они просто исчезнут неведомо куда. И что, по-твоему, осмелилась заявить мне эта нахалка? Ни за что не догадаешься. Ей хватило наглости ответить, что я сама без ума от этих тварей и не отдам их никому, разве что в очень хорошие руки! Ну, что ты на это скажешь?

Энн тем временем думала о юноше в сером. Исчезнув из виду, он исчез и из ее памяти. Сейчас она уже не могла понять, почему его вид так встревожил ее. Доводилось ли ей раньше встречаться с ним? Если нет, то почему она разволновалась? Напрасно или, наоборот, было о чем волноваться? Энн не могла ответить ни на один из этих вопросов. Однако встреча эта потревожила самые дальние, потайные уголки ее сознания.

Девушка, вздрогнув, очнулась и встретила выжидательный взгляд мисс Карстерс.

— Так что ты на это скажешь? — настойчиво повторила та.

Энн вспыхнула и торопливо, испуганно проговорила:

— Думаю, она была права, — повергнув мисс Карстерс в изумление.

— Ах вот как? — Старуха замолчала и с минуту возмущенно смотрела на нее. — Не думаю, что ты меня слушала, — наконец резко заключила она. — Да я и не сказала ничего особенного. А теперь мне нужно купить лепт на подвязки. Ты умеешь шить подвязки?

— Мне кажется, да.

— Что значит «кажется»? Ты должна точно это знать.

Учти: я ношу только аккуратные, изящные подвязки. Сейчас мы купим лент, и сегодня же ты сядешь за работу. Еще нам нужна резинка. Я дам тебе пару подвязок, чтобы ты сшила такие же.

Тем временем за дверями магазина Росс Крэнстон прощался со своими спутницами — миссис Мэгсток и ее золовкой Сильвией. Он столкнулся с ними случайно, и встреча эта взволновала его. Сильвия Мэгсток была очень хорошенькой и питала к нему симпатию. Он мог бы воспользоваться сегодняшней встречей, но с таким же успехом мог назначить свидание и на любой другой день. Ему известен их адрес, он может сегодня же позвонить им… Если только… если только… Росса вдруг охватил страх зайти слишком далеко, отрезав себе путь к отступлению. Такое уже с ним было. Словно нечто ужасное замаячило впереди, ужасное и пока еще далекое, однако расстояние до него неумолимо сокращалось с каждым новым шагом. Он вздрогнул от леденящего ужаса. Картина, которую он так упорно старался изгнать из своей памяти, обрела четкость. О, как хотел бы он забыть тот темный подвал, и ту лестницу, и мертвую девушку у ее подножия!..

Росс яростно затряс головой, отбрасывая ужасное воспоминание, и зашагал прочь.

Глава 39

Энн вернулась домой в половине седьмого. Переодевшись, она спустилась в гостиную, но, к своему удивлению, обнаружила там одну Лизбет. Выяснилось, что Дженет отправилась навестить больную подругу.

— По-моему, она просто дура, — заявила Лизбет. — Нельзя же так переживать из-за каждого встречного! Этих несчастненьких только начни опекать, от них уже не отделаешься, а они от этого только наглеют. Вот что я вам скажу. Но вам-то, наверное, поведение Дженет очень даже нравится!

— Почему вы так решили?

На коленях у Лизбет лежала книга, но она давно уже не читала.

— Ну как же… Где один несчастненький, там и другой… Пришла беда — отворяй ворота. Ох, зря я вам проговорилась, теперь вы наябедничаете Дженет, и мне от нее достанется. А вам только того и надо!

Энн, чьи мысли витали далеко отсюда, заставила себя очнуться.

— Послушайте, Лизбет, — проговорила она спокойно. — Я знаю, что мое присутствие здесь вам не по вкусу.

Что ж, я скоро уеду, можете не расстраиваться.

Лизбет состроила недоверчивую гримасу.

— Как же, как же!

— Я знаю, что говорю, — все так же спокойно возразила Энн. — Я вам не по душе, но подумайте хотя бы о Дженет — ее-то вы любите. Неужели вы не способны ради нее немного потерпеть мое общество? Я как раз ищу работу.

— Вы же уже нашли.

— Это ненадолго. Вам ведь известно, что я просто временно исполняю обязанности мисс Лашингтон, пока она в отъезде. Тем не менее эти две недели нам с вами не придется слишком много общаться.

— Да. Только вечерами, — вскинула голову Лизбет. — И по утрам, перед вашим уходом. Мне дурно становится, когда я вижу, как Дженет над вами трясется!

— Она надо мной не трясется.

Лизбет вздернула подбородок.

— Ну конечно! Вы этого даже не замечаете!

Дженет вернулась домой около семи, вид у нее был грустный.

— Бедняжка Магда! У нее сильнейшая депрессия.

— И она, конечно, готова переложить все свои проблемы на твои плечи! — вставила Лизбет.

Дженет порозовела.

— Ладно тебе! — примирительно произнесла она и рассмеялась. — Я же не собираюсь тащить их домой!

Не отрывая глаз от книги, Лизбет пробормотала:

— Ты и без того слишком часто тащишь домой всякие неприятности, дорогая.

Утром Энн снова отправилась к мисс Карстерс, полная решимости подыскать новое жилье. Нужно обсудить это с Дженет. Она устала от колкостей Лизбет, а перевоспитывать ее бессмысленно. Нотации только злят ее еще больше. Энн подозревала, что эта юная особа замышляет какую-то гадость, и все ее выходки только укрепляли уверенность в этом. С подобными упрямцами бесполезно бороться. Нужно просто держаться от них подальше. Энн не собиралась отказываться от дружбы с Дженет, но им вовсе не обязательно общаться под бдительным оком Лизбет. Когда Энн подошла ко входу в квартиру мисс Карстерс, у нее уже созрел четкий план.

Дверь открыла миссис Боббет.

— Миссис Боббет, — сразу с порога начала Энн, — может быть, вы знаете, где есть недорогое жилье? Денег у меня немного, но я могу сама убирать свою комнату и вообще помогать по хозяйству.

Миссис Боббет погрузилась в раздумья.

— Какая вам нужна комната?

— О, подойдет любой закуток, лишь бы было, где переночевать. Видите ли, я пока не нашла постоянной работы и не могу позволить себе много тратить. Главное, чтобы место было надежным.

Миссис Боббет уставилась в пол, потом поглядела на потолок.

— Тут наверху есть одна комнатка — совсем маленькая, с наклонным потолком. По правде говоря, я ее не сдаю.

Сама я живу в комнате рядом, и когда ко мне приезжает племянница из деревни, я селю ее в эту каморку. Если хотите взглянуть…

Чердачная каморка оказалась совсем крохотной, но очень опрятной. Сразу же заявив, что комната ей подходит, Энн направилась вниз, к мисс Карстерс, охваченная радостным возбуждением, которое, однако, внезапно сменилось смутным, но неодолимым ощущением тревоги. Почему, Энн и сама не могла понять. Ей и вообще была несвойственна резкая смена настроений. Как бы там ни было, но вернуться к прежнему веселью ей так и не удалось, и предчувствие беды терзало ее весь день.

Энн попыталась успокоить себя, объясняя свое состояние плохой погодой: они с мисс Карстерс уже собирались выйти, как вдруг начался дождь. Мисс Карстерс проворчала, что в дождь никогда не выходит.

— Не понимаю, почему мы терпим этот безобразный климат! Неужто ученые до сих пор не изобрели какого-нибудь способа управлять погодой? Пожалуйста, пусть льет по ночам и ближе к вечеру, но только не утром, когда у всех полно дел!

— Но тогда бы все перессорились! — возразила Энн. — Некоторые, наоборот, выходят только по вечерам, и их вряд ли бы устроило бродить под дождем, мокнуть. Если позволить кому-то решать, когда должны выпадать осадки, всегда найдутся недовольные. Они начнут собираться кучками, устраивать митинги и демонстрации.

— Ну и пусть устраивают, все лучше, чем сидеть сложа Руки, верно? — сердито отозвалась мисс Карстерс. Потом обиженно поджала губы:

— Понимаешь, я ненавижу скуку.

Дома-то всегда есть чем развлечься: можно порыться в старых письмах и фотографиях. Это очень интересно. Вспоминается прошлое и, как выясняется, в нем было немало хорошего. Когда я уезжаю из дома, то говорю себе: побольше двигаться и развлекаться. Говоря по правде, очень неплохо хоть на время избавиться от Ады. То есть мне бы совсем не хотелось вообще с ней расстаться, но иногда мне хочется от нее отдохнуть. А в этот раз она сама от меня укатила, ну и скатертью дорога! И что, по-твоему, у меня нет совести?

Ничего подобного, но всем хочется перемен, хоть иногда.

После ленча небо расчистилось, и они все-таки отправились в магазин. Мисс Карстерс уговорила Энн купить себе материала на две ночные рубашки.

Глава 40

Заглянув в гостиную, Лизбет увидела, что Энн сидит одна и что-то шьет. Войдя, она плотно прикрыла дверь и уселась на подлокотник кресла, стоявшего рядом с креслом Энн. Энн разложила на столике детали будущей ночной рубашки и в данный момент сшивала два длинных куска розовыми нитками. Заметив Лизбет, она подняла голову, ожидая, пока та заговорит. Но Лизбет лишь молча оглядела ее с ног до головы. Почувствовав, что краснеет, Энн снова принялась за шитье. И в ту же секунду Лизбет произнесла:

— Как долго вы намерены у нас задержаться?

Энн подняла глаза:

— Не знаю.

— Но вы все-таки подумайте получше.

Энн внимательно поглядела на нее, опустив шитье па колени.

— Мое присутствие вас раздражает.

Лизбет вздернула подбородок.

— Как это странно, да?

— Да. Странно. Почему вы так настроены?

Лизбет подалась вперед, опираясь ладонями о подлокотник.

— А кто вы такая? Откуда взялись? От кого прячетесь?

— Я не прячусь.

Лизбет тряхнула головой.

— Нет, прячетесь. Дженет велела никому не рассказывать о том, что вы у пас, ни единой душе. Зачем бы ей это говорить, если вам нечего скрывать? Значит, у вас есть какие-то ужасные тайны. Но я не позволю вам втягивать Дженет в ваши грязные делишки. Слышите? Не позволю!

И можете не говорить, будто ни в чем не виноваты, — так я вам и поверила! Даже не пытайтесь морочить мне голову!

Что можно было ответить этому глупому ревнивому ребенку? Энн не могла подобрать подходящих слов. Но ради Дженет она должна постараться…

— Знаете, вы все только осложняете.

— Я? Осложняю?

— Да, еще как. Мне очень жаль, что мое общество столь вам неприятно. Но потерпите, это ненадолго.

Лизбет снова вздернула подбородок.

— По-вашему, я должна радоваться?

Энн не знала, что делать: то ли плакать, то ли смеяться. В конце концов ей удалось заставить себя усмехнуться, но голос ее дрожал.

— Лизбет, не будьте такой упрямой. Неужели вы не можете потерпеть меня пару недель?

— Если бы только пару…

— Не дольше. Могу дать вам обещание, если хотите.

Лизбет вдруг вспыхнула и топнула ножкой.

— Думаете, я поверю хоть единому вашему слову? И не надейтесь!

Тут внизу хлопнула дверь, и Лизбет мгновенно выскочила из комнаты. Энн услышала, как она пробежала вверх по лестнице и с грохотом закрыла дверь своей спальни.

Саму ее била дрожь. Нужно уезжать отсюда как можно скорее. Слов нет, Лизбет — испорченная, избалованная девчонка. Но Дженет… нельзя портить ей нервы, это несправедливо и нечестно. Она должна при первой же возможности избавить Дженет от ссор с сестрой, то есть — уехать.

Дженет возвращалась от мисс Силвер, к которой зашла специально, чтобы поговорить об Энн. Ей хотелось убедиться, что мисс Силвер действительно считает, что Джиму Фэнкорту можно доверять.

Мисс Силвер ее успокоила, сказала, что убеждена в его искренности, и даже объяснила почему. В общем, разговор шел очень откровенный, но в какой-то момент Дженет вдруг умолкла. Но все же решилась на нелегкое признание:

— У меня серьезные трудности с моей кузиной. Ее всю жизнь баловали… О нет, не я! У меня она живет не так давно, но уже успела причинить немало беспокойства.

Видите ли, и ее дедушка, и ее старая нянька потакали всем ее капризам, она и привыкла, что все занимаются только ею. К тому же она, в сущности, еще ребенок, ей Всего семнадцать. Энн не виновата… Она старалась с ней подружиться, но Лизбет такая упрямая… И вот я подумала… — Дженет замолчала, устремив на мисс Силвер тревожный взгляд.

— Что же вы подумали, моя дорогая?

— Мне трудно что-то решить… Я просто не знаю, как поступить, хотя это совсем не в моем характере. Лизбет такая еще глупая и такая избалованная, она может натворить что угодно. Не уверена, что я долго смогу ее обуздывать.

Дженет покидала жилище мисс Силвер, успокоенная и ободренная. Мисс Силвер полагала, что довольно скоро Энн не будет нуждаться в ее опеке. Скоро грянут перемены, и значительные — понадеялась мисс Силвер. Она даже вызвалась подыскать для Энн подходящее жилье.

— Полагаю, это наилучший выход — поселить Энн где-нибудь поблизости. Вы сможете часто с ней видеться, не вызывая у кузины столь тягостной для вас ревности.

Приободренная Дженет возвращалась домой в отличном настроении. Она была настолько погружена в свои мысли, что даже не заметила, как какой-то мужчина, все это время слонявшийся рядом с домом мисс Силвер, двинулся следом за ней.

Глава 41

Лизбет глазела в окно, изнемогая от обиды и ревности. Дженет к ней даже не зашла! Вернувшись, сразу направилась в гостиную, она все еще там, болтает со своей ненаглядной Энн! А до того как у них поселилась эта девица, Дженет первым делом заходила ее проведать! Лизбет топнула ногой так сильно, что отбила пятку, и снова уставилась на улицу.

И сразу обратила внимание на мужчину. Он разглядывал таблички с номерами домов. А потом повернулся и скрылся на другой стороне улицы. Лизбет вдруг ощутила странную уверенность, что незнакомец собирался позвонить в их дверь, но почему-то передумал. Схватив шляпку, она бегом помчалась вниз. Если Дженет спросит, можно сказать, будто она идет на почту. Но Дженет так и не вышла из гостиной. Как же, у нее слишком важный разговор, чтобы вспомнить о собственной сестре! Праведный гнев охватил Лизбет. Она приоткрыла входную дверь и выглянула наружу.

Незнакомец был там, на полпути до поворота. Ей ведь совсем не обязательно говорить с ним; Можно просто последить за ним, так, что он даже не заметит. Она дойдет вслед за ним до поворота, где стоит почтовый ящик, притворяясь, будто хочет отправить письмо. Отличный повод, чтобы хорошенько его разглядеть. Если он ей понравится — она заговорит с ним. Если нет — что ж, ничего страшного.

Ускорив шаг, Лизбет поравнялась с незнакомцем, который шел неторопливой походкой, потом обогнала его и приблизилась к почтовому ящику. Делая вид, будто опускает в щель письмо, она обернулась и внимательно присмотрелась.

Незнакомец оказался весьма симпатичным и красивым.

Перед Лизбет стоял не таинственный посетитель Чантриза — тот был куда старше и совсем не так хорош и, уж конечно, не так симпатичен, совсем наоборот. Встретившись взглядом с Лизбет, незнакомец улыбнулся и приподнял шляпу:

— Не подскажете, что это за улица?

Лизбет вспыхнула. Она совсем еще недолго прожила в Лондоне и до сих пор не могла понять, почему «старомодная зануда» Дженет всегда запрещала ей болтать на улице с незнакомыми людьми. Она выросла в деревне, где все знали внучку старого сквайра еще с колыбели и, разумеется, не могла понять, что плохого может сделать даже и незнакомец. Глупые проповеди Дженет были ей не указ.

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — любезнейшим тоном отозвалась Лизбет.

— Я просто подумал: может быть, вы знакомы с моей приятельницей, которая, как мне кажется, живет именно здесь. Я не знаю ее точного адреса — так уж получилось.

Но вы, наверное, едва ли сумеете меня выручить.

— Ну, не знаю…

В Краксфорде такой вопрос показался бы вполне невинным. Поэтому Лизбет не почувствовала ничего настораживающего. Однако некоторое сомнение все же не покидало ее. Она прекрасно знала, что Дженет жутко разозлится, Ну ее… старомодная зануда. И эгоистка: надо же, пришла домой и даже не поинтересовалась, где сестра!

Никому до нее нет дела! А этот юноша ею заинтересовался… Лизбет отбросила прочь все разумные опасения.

Молодой человек между тем радовался своему везению.

Какая красавица и совсем молоденькая — ей на вид не больше восемнадцати… Придав лицу почтительно восхищенное выражение, он произнес:

— Мою приятельницу зовут Энн…

По чуть приподнявшимся бровям он понял, что Энн ей действительно знакома.

— Я не назвал ее фамилии… Видите ли, до меня дошли слухи о ее замужестве, но я не знаю, так ли это. Вот хотел удостовериться.

— Ее зовут Энн Фэнкорт?

— О, так вы с ней знакомы?

— Я знакома с Энн Фэнкорт.

Лизбет вдруг снова вспомнила о Дженет, и на этот раз испугалась. Что скажет Дженет, когда узнает, что она — сама! — заговорила на улице с незнакомцем? Она залилась румянцем.

— Я… думаю, мне не следует больше говорить о ней.

Мне… мне кажется, ей это не понравится.

— Может быть. А может, наоборот, она будет довольна. Я так давно ее ищу. Возможно, она будет рада со мной увидеться.