Глава 32

Хауленд ушел, и семья собралась на ленч. Чуть погодя Аллегра устремила на мужа рассеянный взгляд и спросила:

— Я говорила, что к нам на чай придут мисс Фолконер и ее приятельница?

Джеффри вздрогнул от неожиданности. Его лицо выглядело усталым, а мысли, казалось, блуждали где-то далеко.

— Что-что?

— Я спросила, говорила ли тебе, что к нам на чай придут мисс Фолконер и ее приятельница, — повторила Аллегра еще более тихим голосом.

— Нет, вряд ли. Мне казалось, сейчас еще не время кого-то приглашать.

— Я подумала, это развлечет Иону. Мисс Фолконер так много знает об этом доме.

— И ей понадобилось целых два года, чтобы осчастливить нас своими познаниями! — огрызнулся Джеффри.

Впервые Иона видела, чтобы он так злобно реагировал на разговор, касающийся его обожаемого дома. Лицо Аллегры сморщилось, словно она собиралась заплакать, но Джеффри тут же опомнился и вновь стал заботливым мужем.

— Прости, дорогая. Но я должен написать кучу писем, и после чая мне придется сразу же уйти. Надеюсь, тебя, Джеки и Ионы будет достаточно, чтобы эти старые леди у нас не заскучали. Вот только я забыл, как зовут приятельницу.

— Мисс Мод Силвер, — ответила Жаклин Делони. — Она — воплощение всех старых дев в этом мире. — Жаклин невесело усмехнулась собственной шутке.

— Право же, Алли! — воскликнул Джеффри, впервые называя жену тем именем, которым ее называла только.

Иона. Почему бы ему было так ее не называть? Все когда-нибудь происходит в первый раз. Тем не менее Ионе это почему-то не понравилось.

Аллегра повторила с рассеянной улыбкой:

— Я подумала, это немножко развлечет Иону. Но Джеки тоже пусть обязательно останется, так как я подолгу не могу разговаривать. Быстро устаю.

Гостьи прибыли ровно в половине пятого. Мисс Силвер надела лучшую шляпу с красной лентой и фиолетовое кашемировое платье, купленное только прошлой осенью.

Так как она неизменно пользовалась услугами пожилого портного в Чизике (у него же покупая ткань), фасон менялся очень мало. Брошь из мореного дуба в форме розы с ирландской жемчужиной в центре придерживала складки на лифе. Что касается мисс Фолконер, то она «на выход» постоянно надевала старое черное платье, широкополую фетровую шляпу в форме гриба и мягкий шарф на шее. Однако жемчуг был настоящим и перешел к ней от матери. Хотя мисс Фолконер уже пришлось продать осень многое, с этим жемчужным колье она рассталась бы только в случае крайней нужды.

Джеффри Трент был просто неотразим, само обаяние, но выпив свой чай, тут же удалился под старым как мир" предлогом — ему срочно нужно ответить на кучу писем, Покуда Аллегра пребывала в очередном приступе апатии, а Иона расспрашивала мисс Фолконер об интересных эпизодах из истории ее рода, мисс Силвер оказалась практически тет-а-тет с Жаклин Делони. Продолжая щелкать спицами, она объяснила, что вяжет чулки для второго сыночка ее племянницы Этель Бэркетт, для Дерека.

— У нее их трое, представляете? И все уже учатся в школе, а у школьников, они такие непоседы, чулки прямо-таки горят на ногах. Три пары для старшего, Джонни, я уже связала, а когда закончу эти, займусь чулками для Роджера — младшего сына. А потом начну вязать платьице для малютки Джозефины.

Отчитавшись насчет своих планов для младшего поколения семейства Бэркетт, мисс Силвер, спохватившись, забормотала, что слишком увлеклась.

— Но я так люблю детей, могу говорить о них сколько угодно… Ведь я достаточно долго занималась преподаванием.

Мисс Делони скривила рот.

— Работа не из легких.

— Но очень благодарная. Уверена, что вы чувствуете то же самое.

Лицо Жаклин вдруг стало мертвенно-бледным, а розовые губы побелели. Зрелище было довольно отталкивающее, но через несколько секунд кровь снова прилила к ее щекам.

— Боюсь, что мне так не кажется, — с горечью, но спокойно отозвалась она.

Мисс Силвер тут же всполошилась, полная раскаянья.

— Моя дорогая мисс Делони! Поверьте, я не хотела задеть ваши…

— Ничего-ничего. Мистер Трент и я, вероятно, слишком болезненно все воспринимаем. Но понимаете, мы оба очень любили Марго. Но никто, похоже, не в состоянии нам поверить. Все твердят, что искренне разделяют нашу скорбь, но при этом намекают, что это нужно воспринимать как избавление от тяжкого бремени.

Мисс Силвер заметила, что людям очень часто недостает тактичности.

— Даже если они так думают, говорить об этом просто неприлично.

— Мистер Трент тоже так считает.

Несмотря на суровое порицание бестактных людей сама мисс Силвер не собиралась менять тему разговора. Впрочем, вопросы ее были безобидны. Какой у Марго был характер, что она любила… Какие трудности возникали при обучении ребенка с задержкой развития. При этом мисс Силвер так и сыпала примерами из своего опыта и опыта ее друзей-педагогов. Если у мисс Делони и возникало желание присоединиться к Ионе и мисс Фолконер, ей все равно ничего не оставалось, как терпеть.

Иона и мисс Фолконер пребывали в далеком прошлом, в одном из полудюжины столетий, прошедших с тех пор, как Роберт Сокольничий получил в награду землю и соорудил на ней дом.

Аллегра не участвовала ни в той, ни в другой беседе.

Она с отсутствующим видом сидела в углу дивана, потом в какой-то момент вдруг заявила вне всякой связи с тем, что обсуждалось:

— Подруга Ионы, Луиза Блант, предоставила ей очаровательную квартиру. Она собирается за границу и хочет сбыть ее с рук. Куда она едет, Ио?

Услышав этот вопрос. Иона заставила себя вернуться из Средних веков в настоящее.

— Не думаю, что Луиза куда-нибудь собирается, разве что на несколько дней в Париж. И квартиру свою она мне предоставить не может — это ей не по карману. Я арендую ее.

— Так даже лучше, — сказала Аллегра, теперь уже обращаясь ко всей компании. — Иона сможет обставить комнаты своей мебелью, другие вещи купить. На днях мы подбирали в «Кенлоуз» материал для занавесей.

Мисс Фолконер одобрительно кивнула.

— В «Кенлоуз» хорошие ткани, но там все так дорого… — И она тяжко вздохнула.

— Да, конечно, — согласилась Иона. — Но моя подруга не собирается вывозить сразу же свои вещи, так что я могу не торопиться, не покупать все сразу.

Они поговорили о том, как удобно расположена квартира.

— Все магазины рядом! И ваша сестра может иногда к вам приезжать — это будет ей очень полезно.

— Это было бы замечательно! — воскликнула Аллегра, но ею тут же снова овладела апатия. Она откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Званое чаепитие явно было завершено.

Как только дверь за гостьями закрылась, Жаклин Делони поспешила в кабинет и, захлопнув за собой дверь, воскликнула:

— Ох, до чего же я ненавижу любопытных старых дев!

Джеффри Трент улыбнулся.

— Сколько страсти, моя дорогая Джеки!

Она подошла к нему.

— Тебе хорошо, ты почти сразу сбежал!

Джеффри продолжал улыбаться, хотя это было нелегко. Жаклин в последнее время была склонна к мелодраматическим сценам, и он опасался, что сейчас разразится очередная. Впервые Джеффри подумал, что, возможно, Иона права: Жаклин лучше уехать. Никогда нельзя предвидеть заранее, что может наговорить истеричная женщина, что сделать… А в теперешней ситуации атмосфера в доме должна быть внешне нормальной, хотя и несколько печальной — из-за недавней утраты.

— Дорогая Джеки, веди себя разумно!

Она вскинула голову.

— Думаешь, я сейчас на это способна?

Джеффри совершенно этого не думал.

— Эта чертова старая ведьма битый час терзала меня! — продолжала Жаклин. — Сначала донимала своими родственниками, а потом вдруг переключилась на Марго.

Улыбка тут же сбежала с лица Джеффри. Он понизил голос.

— Что она говорила?

— Ничего определенного, просто изводила меня вопросами. Умела ли Марго читать и писать? Ее подруга и коллега, видишь ли, добилась больших успехов в аналогичном случае. Подопечная коллеги могла написать вполне сносное письмо и даже пыталась вести дневник! Конечно я сразу сообразила, что кто-то ей проговорился — Аллегра или Флорри. А потом эта любопытная старая мегера все выведывала, вела ли дневник и наша Марго!

— И что ты ей сказала?

Жаклин махнула рукой.

— А что я могла сказать? Что Марго записывала всякую чепуху и обычно сразу же рвала свои записи. Но старуха никак не хотела от меня отстать. Дался ей этот дневник!

— Ладно, она уже ушла. Сядь и возьми сигарету.

Жаклин раздраженно тряхнула головой.

— Думаешь, можно так легко от всего отделаться? Я ведь не знаю, что написала Марго на этих пропавших страницах! В тот день она была очень злобной и с особым азартом что-то изобретала! Все время косилась на меня и ухмылялась!

— Где писала-то? В своем дневнике?

— Да, но я не знала, что она вырвала страницы! Иначе я бы не позволила ей унести их из комнаты!

Джеффри вздохнул.

— В конце концов, Джеки, большая часть писанины Марго была всего лишь детской забавой, вполне невинной.

Не понимаю, почему это тебя так волнует.

— Не понимаешь? Говорю же тебе, она в тот день была очень агрессивна! Ты готов к тому, что эти страницы найдут, а там будет написано: «Джеффри сказал, что я могу взять одну из старых веревок из сарая, поэтому я так и сделаю»? Я вполне допускаю такую запись, представляю, как она, весело хихикая, прячет страницы с подобными откровениями, причем так, чтобы кто-нибудь их нашел!

Последовала пауза. Джеффри уставился на блокнотик промокательной бумага.

— Неужто ты не знаешь, куда Марго прятала такие… мм… секретные вещи? — спросил он наконец.

— Этих страниц нет ни в одном из обычных ее «тайников». Думаешь, я не проверяла? Мне кажется, они в комнате Ионы.

— Почему?

— Марго часто туда наведывалась. Это была одна из ее последних причуд. Видимо, она наткнулась там на какой-то удобный тайник. Беда в том, что я никак не могу пошарить там как следует. Думала, удастся, когда Иона и Аллегра отправились в Рейдон. Я тогда вернулась назад очень быстро. Но не повезло: Флорри как раз убирала комнату.

— А почему ты не попросишь Иону помочь тебе?

Жаклин разразилась нервным смехом.

— Ты просто идиот! Неужели ты не в состоянии понять, что из-за этих пропавших страниц ты можешь получить петлю на свою шею? Не такую, какую ты подучил сделать Марго, а крепкую, которая не порвется! — Опустившись на колени возле стула Джеффри, она схватила его за руку. — Неужели ты не понимаешь, как плохи твои дела? Полиция снова роется в делишках Эдгара, и при первой же возможности тебя обвинят в смерти Марго! Против меня у них ничего нет, а вот под тебя они, похоже, здорово копают. Я готова на все ради тебя! На все! Но я не смогу тебе помочь, если ты не хочешь помочь себе сам!

Джеффри высвободил руку и поднялся. И почему все женщины так эмоциональны? Без всякой меры… Все, кроме его жены. Ему представилась Аллегра — маленькая, бледная и равнодушная.

— Встань, Джеки! — приказал он, отойдя к дальнему краю стола. — Встань и возьми себя в руки! Ты все видишь через увеличительное стекло, и по крайней мере три четверти этого — плод твоего воображения. Если ты будешь по-прежнему твердить, будто я разрешил Марго взять эту чертову веревку, мы серьезно поссоримся. Нелепая, жестокая выдумка, я категорически запрещаю тебе повторять эти глупости!

Поднимаясь, Жаклин нечаянно наступила на подол и ухватилась за стол, чтобы не упасть. Она стояла, вся дрожа и сверкая глазами на пепельно-сером лице.

— Марго никогда тебе не снится?

— Нет, — решительно отозвался Джеффри.

— Ты не боишься встретить ее на одной из этих узких лестниц?

— С чего бы мне этого бояться?

Жаклин склонилась к нему и еле слышно прошептала:

— Она не является тебе по ночам с веревкой в руке?

Джеффри в ужасе от нее отпрянул.

— В отличие от тебя, моя дорогая Джеки, я не истеричная баба. Советую тебе подняться в свою комнату и умыться холодной водой — это хорошо успокаивает нервы.

Он подошел к двери, распахнул ее и вышел, а Жаклин так и продолжала стоять у стола.

Глава 33

В половине девятого Фрэнк Эбботт пришел повидать мисс Силвер. Обе леди недавно насладились легким ужином и сейчас завершали торжественный ритуал мытья посуды.

Мисс Фолконер, открывшая дверь, разволновалась, сразу вспомнив былое. Когда-то молодые люди часто наведывались к ним, смеялись и болтали с Робином. Это было так давно и совсем в другом доме. С тех пор как Робин ушел на войну и не вернулся, молодые люди больше не появлялись в ее жилище, а в этом коттедже им было нечего делать. Высокая стройная фигура и голос Фрэнка на момент пробудили воспоминания. Время гасит острую боль, но иногда она может вспыхнуть снова.

Проводив гостя в маленькую столовую, мисс Фолконер включила свет и отправилась на поиски мисс Силвер. В тот момент, когда мисс Силвер вошла в комнату, держа в руке сумку с вязаньем, Фрэнк пытался понять, чем он мог так расстроить хозяйку дома. На мисс Силвер было прошлогоднее летнее платье из искусственного шелка цвета тушеной зелени и полинявшая кофта из черного бархата, которую она всегда брала с собой в деревню. Даже в разгар лета мисс Силвер не забывала о сквозняках, неизбежных в сельских коттеджах и особняках. А в своей уютной и теплой кофте она чувствовала себя в полной безопасности.

Сев на стул и достав из сумки начатый второй чулок для Дерека, мисс Силвер улыбнулась и осведомилась:

— Ну, Фрэнк?

Вторую доску складного обеденного стола уже опустили, поэтому они разместились в резных деревянных креслах по обеим сторонам камина. Мисс Фолконер не переставала жалеть о чиппендейловском гарнитуре, которым ей пришлось пожертвовать, но Фрэнк, знающий толк в хороших вещах, оценил кресла по достоинству и заявил, что они идеально гармонируют с остальным убранством гостиной.

Он засмеялся и спросил:

— Почему это вы говорите мне «ну» таким тоном?

Мисс Силвер сдержанно улыбнулась.

— Ты бы не пришел, если бы тебе было нечего мне сообщить.

— А может быть, я хотел услышать что-либо от вас? — возразил Фрэнк. — Или у меня возникло желание посидеть у ваших ног? Как говорил покойный лорд Теннисон:

Ребенок плачет по ночам

В тоске по свету дня.

— Мой дорогой Фрэнк, ты болтаешь чепуху.

— Dulce est desipere in loco.[13].

Мисс Силвер кашлянула.

— Я не знаю латыни. Когда я училась в школе, ее считали излишней роскошью для девочек.

Фрэнк насмешливо поднял бровь.

— Хоть чего-то вы не знаете! Я всего лишь заметил, что иногда бывает приятно валять дурака.

Она снисходительно посмотрела на него.

— Если у тебя есть какие-то новости, то, может быть, лучше приступить к делу?

— Сейчас. Но, может быть, вам угодно начать первой?

Мисс Силвер обдумала это предложение.

— Мне стало известно об одном эпизоде, о котором и тебе следует знать. Как я поняла, мисс Мьюр не сообщила о нем инспектору Грейсону.

— Зато сообщила вам.

— И я не дала ей никаких обещаний хранить это в тайне. Видишь ли, она подслушала разговор между мистером Трентом и мисс Делони. Думаю, мне лучше пересказать его тебе.

Инспектор внимательно выслушал точное повторение того, что услышала Иона, сидя в потайном шкафу.

— Она не сможет это скрывать, — промолвил он, когда мисс Силвер умолкла. — Рано или поздно ей придется заявить об этом.

— Я ей так и сказала. Она попала в трудную ситуацию.

— Убийство всегда затруднительно для родственников, не так ли? — скептически заметил Фрэнк.

На это мисс Силвер прореагировала укоризненной паузой, после чего весьма сдержанно осведомилась:

— А теперь, полагаю, ты сообщишь кое-что мне?

Фрэнк засмеялся, но тут же стал серьезным.

— Мне показалось, вас заинтересуют выводы Хауленда. Он эксперт по наркотикам, и мы прибыли сюда вместе рано утром. Хауленд уже вернулся в Лондон с докладом, а я решил задержаться.

— И что же думает мистер Хауленд?

— Он тоже инспектор полиции, как и ваш покорный слуга, но вид у него абсолютно штатский. Мне хотелось превратиться в муху на стене, когда он разговаривал с Трентом и мисс Делони. Хауленд умудряется создавать такое впечатление, будто ему не хочется задавать все эти вопросы, которые тем не менее следуют один за другим, что он почти боится своих собеседников. Возможно, он и на самом деле чересчур робок, но сумел превратить свою природную застенчивость в весьма эффективный прием при допросах.

Мисс Силвер щелкала спицами.

— Я бы хотела знать, что он думает о мистере Тренте и мисс Делони.

— Ну, оба отвечали достаточно убедительно. Трент честно признал, что его весьма обескуражили некоторые факты, всплывшие после войны, когда он взялся улаживать дела своего кузена Эдгара. Кузен покончил с собой в сорок втором, и Тренту пришлось много потрудиться, чтобы вытащить этот бизнес из руин. Он заявил, что с тех пор не имел сведений о каких-либо нарушениях и не готов вдаваться в детали бизнеса без бухгалтерских книг под рукой.

И еще выразил готовность лететь в Александрию, чтобы уладить дела с местной полицией.

— И мистер Трент действительно это сделает?

— Постараюсь этого не допустить, но не знаю, удастся ли. Должен сказать, если он в самом деле замешан в двух убийствах, Александрия была бы для него очень удобной лазейкой. Задних дверей и черных лестниц там сколько угодно, а с ключами от этих дверей трудностей не возникнет, если его компания участвует в нелегальном бизнесе. Главный вопрос в том, насколько правомерны эти предположения, что с гибелью его воспитанницы дело нечисто и что это Трент пырнул ножом своего дворецкого, так как тот знал то, что ему не полагалось. Грейсон выложил мне всю информацию, которой они располагают. Он славный и честный парень, но есть один момент. Он женат на девушке из семьи Хамфрисов, поэтому ему вряд ли будет все равно, если Тома Хамфриса отправят на виселицу. Как бы Грейсон ни старался сохранять беспристрастность, он наверняка надеется, что в показаниях старого Хамфриса и кроется истина.

Мисс Силвер задумчиво кашлянула.

— Тебя интересует мое мнение?

— Как ничье другое!

— Хорошо. Когда доказательства не слишком убедительны и, возможно, даже тенденциозны, по-моему, более разумно сосредоточиться на характерах и склонностях людей, замешанных в происшедшем. Давай проанализируем факты. Молодая женщина с не очень крепкими моральными устоями, вступила в связь с дворецким мистера Трента, хотя он человек семейный. Ее отец, Том Хамфрис, застиг их врасплох и после бурной сцены выстрелил во Флэксмена дробью. Тот не мог серьезно пострадать, поскольку находился довольно далеко. Дворецкий, пошатываясь, побрел прочь, а Том Хамфрис втолкнул дочь в дом и стал ее избивать. До этого момента за происходящим наблюдала хозяйка соседнего коттеджа, миссис Ларкин. Согласно ее показаниям, она окликнула Флэксмена, спрашивая, все ли с ним в порядке, а он посоветовал ей не лезть не в свое дело.

После этого она якобы вернулась в коттедж и больше ни во что не вмешивалась, но при этом заявила, что знает точно, как здорово Том Хамфрис отколотил дочь. Учитывая ее болтливость и любопытство, ты мог бы поверить в то, что она действительно просто вернулась в коттедж?

— Откровенно говоря, нет. А что, по-вашему, она делала потом?

Спицы защелкали вновь.

— Думаю, миссис Ларкин действительно вернулась в дом.

Том Хамфрис был вне себя и в руке у него была палка, так что тут любому не поздоровилось бы. Но она могла подглядывать из окна второго этажа. Любая женщина на ее месте поступила бы именно так. Миссис Ларкин могла не только слышать вопли Нелли, но и видеть, насколько далеко отошел Флэксмен. Вечер был облачным, но тогда сквозь облака пробивался лунный свет. Мне говорили, что миссис Ларкин любит похвастаться своим острым зрением. Думаю, из верхнего окна ей открывалась достаточно широкая панорама.

Фрэнк присвистнул.

— Вы хотите сказать, что она увидела бы Тома Хамфриса, если бы тот вышел из дому?

— Думаю, что да. Если она его не видела, это означает что он, поколотив дочь, улегся спать.

— Дорогая мэм, он мог подождать подольше, чтобы соседке надоело подсматривать, и после выскользнуть незамеченным.

Мисс Силвер покачала головой.

— Ты же сам в это не веришь, — укоризненно промолвила она. — Вряд ли он рассчитывал, что его раненный дробью противник будет околачиваться поблизости, ждать, когда он выйдет из дому, чтобы окончательно с ним расквитаться. Ты не учитываешь того, о чем мы с тобой только что говорили — особенности характера. Том Хамфрис слывет человеком вспыльчивым, но не жестоким. В данном случае он был доведен до состояния аффекта. Не помня себя от горя и ярости он выстрелил дробью в наглеца Флэксмена и избил непутевую дочь. После этого гнев, очевидно, немного утих, иначе он бы сразу выбежал с палкой в руке наружу — убедиться, что Флэксмен ушел. Трудно представить, чтобы Том Хамфрис, разобравшись на свой лад с дочерью, взял садовый нож и отправился убивать обидчика, который, по всем расчетам давно должен был скрыться. К тому же, если бы он сделал это, его бы видела миссис Ларкин.

— Допустим, меня вы убедили, но я не знаю, что скажут на это присяжные, — отозвался Фрэнк. — А если миссис Ларкин действительно смотрела в окно, действительно Том Хамфрис больше не выходил, то почему она не заявит об этом? Чтобы с него сняли подозрения.

Мисс Силвер отмотала от клубка несколько витков.

— Миссис Ларкин вот уже десять лет как вдова. Мисс Фолконер говорила мне, что она неоднократно пыталась женить на себе Тома Хамфриса, у нее постоянные стычки с Нелли, а недавно произошла бурная ссора с самим Томом.

Так как миссис Ларкин обсуждала это со всей деревней, тут каждому известно, что он потребовал оставить его в покое.

— Понятно: «в самом аду нет фурии страшнее, чем женщина, которую отвергли»[14]. Прав был бессмертный Шерлок Холмс, утверждая, что английская деревня усеяна семенами преступлений[15]. Насколько я помню, доктор Ватсон не мог ему поверить. Но я могу!

Мисс Силвер с легким упреком заметила, что человеческая натура одинакова везде, но согласилась с тем, что сельские жители все-таки гораздо больше знают о своих соседях.

Фрэнк встал и подошел к камину.

— Ладно, Том Хамфрис не мог убить Флэксмена, так как миссис Ларкин не видела его выходящим из коттеджа, но не скажет об этом, потому что он ее отверг. Дочь клянется, что отец никуда не выходил, а лег спать, но она, по-видимому, утверждала бы это в любом случае. Ну и что ж нам делать дальше?

— Искать человека, который вышел из деревни, — серьезно ответила мисс Силвер. — Том Хамфрис был занят тем, что задавал трепку Нелли в своем коттедже, миссис Ларкин поднялась наверх, чтобы подсматривать из окна. А тем временем кто-то шел по дороге из деревни и встретил на пустоши Флэксмена. Давай обсудим характер Флэксмена. Хвастун. Он похвалялся Нелли, что знает нечто такое, что станет для него золотой жилой. То, что Флэксмену нужно было перед кем-то красоваться, выглядеть дерзким храбрецом, свидетельствует скорее о слабости. Сильный человек держал бы язык за зубами. Но Флэксмен был слаб и нуждался в ком-то, кто бы его подбадривал, восхищался им. А вспомни, как он вел себя в сцене у коттеджа. Отец застал его с незамужней дочерью хозяина, а он даже не попытался ее защитить, трусливо сбежал, когда Хамфрис всадил в него горсть дроби. Очевидно, ему было жаль себя до слез, и если он знал того человека, с которым столкнулся на пустоши, то мог даже попросить его помочь добраться домой.

Таким образом, убийца получил великолепную возможность нанести удар.

— И кто, по-вашему, этот неизвестный нам человек? — осведомился Фрэнк.

Мисс Силвер кашлянула.

— Я бы назвала четыре варианта. Один из них более чем сомнительный, но мы рассмотрим его вместе с остальными. Из четырех возможных убийц Флэксмена, трое — из самого особняка, а один — из коттеджа садовника.

— Старый Хамфрис?

— Я имела в виду именно его, говоря о более чем сомнительном варианте. Конечно этот вариант нельзя принимать всерьез, но и вообще не учитывать нельзя. Старик мог услышать от кого-то из завсегдатаев пивной, что его сын ушел гораздо раньше, чем обычно, наверняка ради того, чтобы застать у дочери Флэксмена. Мисс Фолконер говорила мне, что их роман уже давно обсуждает вся деревня. Предположим, мистер Хамфрис решил посмотреть, что происходит в доме сына. Он мог положить в карман садовый нож, а потом поддался внезапному искушению — пустил его в ход.

Одна из светлых бровей Фрэнка насмешливо приподнялась.

— Мы ведь рассуждаем о характерах, не так ли? По-вашему, старый Хамфрис способен на такие выходки?

Мисс Силвер улыбнулась.

— Едва ли. Думаю, обсудив данную версию, мы можем смело ее исключить. И опять-таки о характере: не могу представить, чтобы он позволил арестовать сына за преступление, совершенное им самим. Я уверена, что он сразу же явился бы в полицию.

— Согласен, — кивнул Фрэнк. — А теперь перейдем к трем «полноценным» подозреваемым из «Дома для леди».

Их имена?

— Мы не можем полностью исключить жену Флэксмена, — начала мисс Силвер. — Смертельный удар ножом — это как-то очень не по-английски, но когда подобное случается, как правило, так действует женщина. Мужчина полагается на собственные кулаки, а женщина хватается за нож. Ревнивая женщина вполне способна ударить ножом мужчину, который ей изменил, или свою соперницу.

— Вы снова правы.

— Мисс Фолконер сообщила мне, что в деревне часто обсуждают похождения Флэксмена, которые причиняли его жене немало горя, — это тоже всем было известно. Не исключено, что она подкараулила его у «Сокола» и последовала за ним к коттеджу Тома Хамфриса. Но не думаю, что миссис Флэксмен отправилась бы за ножом в сарай садовника. Скорее это могли сделать двое других подозреваемых.

А у нее под рукой полно ножей и на кухне, любая кухарка тут же вспомнила бы про эти ножи, а не про спрятанные где-то в сарае.

Фрэнк расхохотался.

— Миссис Флэксмен покидает суд без единого пятна на ее кухонных ножах! А сейчас, по-видимому, наступает очередь Трента и его соблазнительной секретарши.

На маленьком аккуратном личике мисс Силвер мелькнуло удивление. Мужчины так легкомысленны! С этим ничего не поделаешь. Даже с Фрэнком…

— Ты находишь ее соблазнительной?

— На работе я не позволяю себе поддаваться соблазнам и даже называть кого-то этим словом, — засмеялся он.

Невероятное легкомыслие! Подумав так, мисс Силвер представила себе бесцветное и напряженное лицо Жаклин.

— Мне она такой не кажется.

— Вы видели ее не в лучшей форме и в неподходящей ситуации. Но поверьте мне на слово — в ее теле полыхает огонь.

Мисс Силвер отложила вязанье и посмотрела на него.

— И этот огонь предназначен для Джеффри Трента.

— Вы говорите так на основании того, что сообщила вам Иона Мьюр, или потому что это буквально лезло вам в глаза?

— Право же, мой дорогой Фрэнк! — Выразив таким образом свое недовольство его легкомыслием, мисс Силвер прилежно продолжила:

— Мисс Мьюр сообщила мне о подслушанном ею разговоре, из которого становилось ясно, что их связывают весьма близкие отношения. Мистер Трент потом заверил ее, что с этим романом покончено еще до его брака, и содержание разговора в общем это подтверждает, Но когда я побывала в «Доме для леди» на званом чаепитии, то почти сразу поняла иное. Чувства мисс Делони отнюдь не остались в прошлом. Она смотрела на мистера Трента так, как смотрит на мужчину обожающая его женщина.

Фрэнк кивнул.

— А что Трент?

— С его стороны никакого отклика я лично не заметила.

Эбботт внимательно посмотрел на нее. Мышиного цвета волосы, в которых со времени их первой встречи, похоже, не прибавилось седины. На лоб спускалась аккуратная челка. Каждый волосок — и в челке, и в локонах на затылке — был тщательно уложен. Подобный эффект достигался благодаря сетке и, главным образом, врожденной опрятности и методичности. Украшение на груди всегда располагалось на одном и том же месте. Розу из мореного дуба временно заменил викторианский золотой медальон с прядями волос покойных родителей. Платье на ней было ужасающим — цвета вареного шпината. Но во взгляде Фрэнка светилась не только усмешка (впрочем, вполне добродушная), но и искренняя привязанность. Его почтенная наставница была уникальной и неповторимой!