Глава 20

Мистер Харрисон прибыл ровно в половине третьего. Ровно без четверти три он открыл сейф Джеймса Парадайна. Сначала предполагалось, что при этом будут присутствовать Марк и Ричард Парадайны, но, учитывая недавнее событие, было решено пригласить на процедуру всех членов семьи, находящихся в доме. В комнате находились также мисс Силвер и неприметный на вид мистер Джоунс, присланный берлтонской фирмой оценщиков. Посмотрев на него, мисс Силвер наклонилась к Марку и шепотом спросила, не клерк ли это мистера Харрисона. Получив отрицательный ответ, она казалась слегка удивленной, но больше не задавала вопросов.

Открыв сейф, мистер Харрисон шагнул назад и уступил место суперинтенданту Вайнеру, начавшему выкладывать на письменный стол футляры из выцветшей красной кожи, которые мистер Парадайн вынимал из сейфа в ночь своей гибели. Он держал их рукой в перчатке и, кладя на стол по очереди, нажимал пружину и откидывал крышку.

— Мы только проверим их, прежде чем двигаться дальше, мистер Харрисон.

Нотариус вынул список и огласил его:

Бриллиантовая диадема — оценена три года назад, 4000 Фунтов.

Серьги с бриллиантами-солитерами — то же самое, 1000 фунтов.

Кольцо с бриллиантом-солитером — 500 фунтов.

Кольцо с несколькими мелкими бриллиантами — 200 фунтов.

Кольцо-«маркиза» с бриллиантом — 150 фунтов.

Кольцо-полуобод с бриллиантом — 200 фунтов.

Пара браслетов с бриллиантами — 1000 фунтов.

Украшение для корсажа — 2000 фунтов.

Бриллиантовая поперечная брошь — 100 фунтов.

Бриллиантовое солнце — 400 фунтов.

Бриллиантовая бабочка — 150 фунтов.

Бриллиантовая брошь-трилистник — 200 фунтов.

— Все на месте, — объявил Вайнер и оглянулся. — Мистер Джоунс, будьте так любезны…

Все смотрели на бриллианты. Грейс Парадайн не видела их двадцать лет. Было странно думать, что они пролежали все это время в темноте, сохраняя красоту и блеск так же, как сохранили ценность. Бриллианты Клары… Она никогда особенно не любила Клару. Драгоценности заставили Фрэнка Эмброуза вспомнить, как он в последний раз видел их на своей матери. Она выглядела больной и слабой. Рядом с блеском бриллиантов ее глаза казались утомленными и потускневшими. Ричард, Лидия, Филлида и Эллиот Рей раньше видели эти драгоценности только на портрете над камином. Марк, которому приходилось и видеть их, и держать в руках, смотрел на них без всякого интереса. Ему хотелось только того, чтобы формальная процедура окончилась как можно скорее, так как тогда он узнает, собираются его арестовать или нет. В данный момент бриллианты привлекали его не больше, чем обломки гравия. Алберт Пирсон, который мог бы испытывать к ним профессиональный интерес, выглядел почти так же равнодушно. Впрочем, это слово было не совсем подходящим. Держась позади группы вокруг стола, он, казалось, испытывал некоторую неловкость из-за своего присутствия. Как родственник, он едва ли имел на него право. Тогда, как секретарь Джеймса Парадайна? Но его не вызвали для исполнения профессиональных обязанностей. Быстро моргая глазами под толстыми стеклами очков, он спрятал в карманы ставшие влажными руки.

— Позвольте… — сказал мистер Джоунс, проходя мимо него.

Чопорно восседая в дальнем конце стола, мисс Силвер наблюдала за оценщиком. Она не вязала — ее руки покоились на коленях. Глаза были блестящими и внимательными. Они следили за мистером Джоунсом — маленьким невзрачным человечком и старомодном пенсне, криво сидящем на переносице, и блестящими искусственными зубами, придававшими его речи легкую шепелявость. Он подошел к столу, склонился над футлярами и внимательно посмотрел в каждый.

— Полагаю, вам известно, мистер Парадайн, что некоторые из этих камней — копии?

С внезапно пробудившимся интересом Марк выпрямился и подошел к мистеру Джоунсу.

— Что вы имеете в виду? — удивленно спросил он.

Мистер Джоунс взял со стола ручку и, используя перо, как указку, направил ее на брошь-трилистник.

— Это копия — очень хороший страз. Так же, как бабочка, поперечная брошь, солитеры в серьгах и кольце. Большой камень в центре украшения для корсажа тоже был заменен на страз.

— Что?! — воскликнул Марк. — Вы уверены?

Мистер Джоунс сверкнул вставными челюстями в сочувственной улыбке.

— В этом нет никакого сомнения, мистер Парадайн.

В комнате воцарилось молчание. Суперинтендант Вайнер устремил на мисс Силвер взгляд, в котором ясно читалось: «Ну, вот вам и ваш мотив». Мисс Силвер кашлянула, и оба, словно по взаимному согласию, посмотрели на Алберта Пирсона. Теперь у него стали влажными не только руки, но и лоб. Ему было явно не по себе.

Вайнер обернулся к мистеру Джоунсу.

— С остальными камнями все в порядке?

Мистер Джоунс вынул из кармана лупу и стал подносить ее к каждой драгоценности по очереди. Процесс казался бесконечным. Но все рано или поздно подходит к концу. Лупа вернулась в нагрудный карман. Мистер Джоунс прошепелявил заверение, что прочие камни — подлинные, и получил разрешение удалиться. Негромкий стук закрывшейся за ним двери прозвучал для Алберта Пирсона подобно удару судьбы. Его сердце громко и тяжело колотилось, волосы прилипли ко лбу. Сквозь запотевшие стекла очков он видел, что все смотрят на него. Это напоминало ночной кошмар.

— Будьте любезны подойти к столу, мистер Пирсон, — обратился к нему суперинтендант Вайнер. — Я бы хотел задать вам один-два вопроса. В то же время я обязан предупредить, что все, сказанное вами, может быть запротоколировано и использовано против вас.

Алберт двинулся вперед, натолкнулся на стул и сел, машинально протирая очки. Надев их снова, он увидел, что рядом с ним находится красивый молодой констебль с блокнотом и что взгляды всех присутствующих по-прежнему устремлены на него — всех, кроме Филлиды, которая выглядела так, будто собиралась заплакать. На лице мисс Парадайн было выражение, с которым она могла бы прогонять вороватую судомойку. Слишком высокомерное, чтобы его можно было назвать мстительным, оно обладало явными признаками удовлетворения. Теперь Пирсон стал для семьи не только посторонним — он был осужден и приговорен, прежде чем кто-нибудь произнес хоть слово. Судя по позе Пирсона, он понимал, что кольцо улик сжимается вокруг него, что он становится тем, кем, как ему было известно, они уже сделали бы его, если бы могли, — козлом отпущения. Ну, у него есть алиби, которое им вряд ли удастся опровергнуть. Алберт расправил плечи, склонился вперед и положил руки на стол.

— Я готов ответить на все ваши вопросы.

Остальные все еще не сводили с него глаз. Суперинтендант и Марк стояли рядом над открытыми футлярами, в которых поблескивали бриллианты. Стоящая по другую сторону от Марка Лидия придвинулась к нему ближе и взяла его под руку. Эллиот Рей обнимал за талию дрожащую Филлиду (и чего ради ей дрожать, черт бы ее побрал?). У камина, под портретом матери, стоял Фрэнк Эмброуз, уставившись перед собой пустым взглядом. Мисс Силвер с ее нелепой брошью из мореного дуба сидела в конце стола, устремив на Алберта маленькие блестящие глаза, которые словно видели насквозь. Через угол стола от нее восседал мистер Харрисон с видом человека, внезапно и глубоко шокированного. Рядом с ним сидели мисс Парадами и Ричард, А молодой констебль держался рядом с Албертом, не выпуская блокнот.

Собрав волю в кулак, Пирсон выпятил челюсть, смело встретил обвиняющие и потрясенные взгляды и осведомился:

— Ну, что вас интересует?

— Существуют определенные очевидные причины, мистер Пирсон, — сказал Вайнер, — по которым это открытие вас компрометирует. Подобную замену камней способен осуществить не каждый. К тому же это мог проделать только человек, имеющий доступ к этой комнате и к ключам покойного мистера Парадайна. Вы отвечаете обоим требованиям. Следовательно, я должен спросить вас, намерены ли вы что-либо заявить по этому поводу?

— Я ничего об этом не знаю, — скучным голосом произнес Алберт.

— Исчезли бриллианты на сумму около двух тысяч фунтов, мистер Пирсон. Они не могли уйти сами.

— Разумеется, суперинтендант. А вам не приходит в голову, что мистер Парадайн сам мог их заменить?

— Вы хотите сказать, что действовали по его распоряжению?

— Конечно нет. Я только говорю, что вам будет нелегко доказать, что работа сделана не по приказу мистера Парадайна. Естественно, вы обследуете футляры на предмет отпечатков пальцев, но боюсь, вы будете разочарованы. Понимаете, мистер Парадайн часто вынимал их из сейфа. Ему нравилось смотреть на драгоценности — этот факт делал весьма затруднительным для кого угодно произвести замену без его ведома.

Последовала пауза.

— Вы очень хорошо информированы, мистер Пирсон, — заметил Вайнер.

Глаза под круглыми стеклами спокойно смотрели на него.

— А чего вы ожидали? Я ведь был его секретарем.

— Отлично. Я говорил об очевидных причинах, заставляющих подозревать вас. Но есть и другие, не настолько очевидные. Входило ли в ваши обязанности секретаря перевести в четверг вечером часы в комнате мистера Рея на четверть часа вперед?

На лице Алберта появились красные пятна. Кожа вновь стала влажной. Ему понадобилась вся сила воли, чтобы не стиснуть в кулаки лежащие на столе руки.

— Не знаю, что вы имеете в виду.

— Думаю, что знаете. Помощница горничной Полли Парсонс видела вас выходящим из комнаты мистера Рея, когда поднялась разбирать постели. Ее удивило, что часы в тон комнате показывали десять минут одиннадцатого, А часы в вашей комнате — без пяти десять. Пятнадцать минут разницы, мистер Пирсон. Вы очень старались обеспечить себе алиби на время, в течение которого мистер Парадайн должен был ждать в своем кабинете. Он ждал признания. Когда сразу после без десяти десять вы пошли в кабинет пожелать ему доброй ночи, Лейн, пришедший за вами, слышал, как мистер Парадайн сказал: «Привет, Алберт. Пришел сознаваться?» У вас не было времени ответить, потому что Лейн вошел с подносом. Полагаю, вы оба пробыли там несколько минут, после чего вы побежали наверх, перевели стрелки и спустились, чтобы встретить мистера Рея и оставаться с ним, пока переставленные часы не покажут восемь минут первого, создав вам алиби. Но в действительности тогда было только без семи минут двенадцать — то есть, оставалось еще семь минут до времени, установленного мистером Парадайном. Вы пожелали доброй ночи мистеру Рею, который сразу же пошел в ванную и открыл краны. Вы знали, что мистер Парадайн все еще в кабинете — у вас было время застать его там и ответить на его вопрос. Если вы собирались делать признание, вам бы хватило времени и на это. Если вы не намеревались признаваться, то у вас было время добраться до террасы через одно из окон на нижнем этаже. Ваш отпечаток имеется на оконной раме ванной. Как и всем остальным в доме, вам было известно, что мистер Парадайн регулярно выходит на террасу перед тем, как лечь спать. Кто-то поджидал его там, мистер Пирсон, и столкнул его оттуда через парапет. Должен снова предупредить вас…

Алберт Пирсон так резко отодвинул стул, что он упал. Красные пятна исчезли с его лица; теперь оно приобрело зеленоватый оттенок. Он склонился вперед, опираясь руками на стол. Весь его облик свидетельствовал о крайней степени испуга. Но в нем ощущалось и нечто другое, заставившее мисс Силвер положить ладонь на рукав суперинтенданта, уже собиравшегося шагнуть назад, чтобы пройти позади Марка к Алберту.

— Подождите, — сказала она. — Ему есть что сказать.

Дрожащий всем телом, покрытый потом Алберт посмотрел через стол на Фрэнка Эмброуза, прислонившегося к мраморной облицовке камина.

— Мистер Эмброуз, вы не можете позволить им арестовать меня! Вы не можете продолжать молчать, и я тоже! Я невиновен, и вы это знаете! Если я был там, то и вы тоже, поэтому мы оба видели, что произошло. До сих пор я держал язык за зубами, но больше не могу это делать. Если вы не заговорите, то я сам все расскажу, но вам было бы лучше, если бы они услышали это от вас.

Наступило молчание. Все уставились на Фрэнка Эмброуза, чье лицо не выражало ничего, кроме усталости. Когда суперинтендант Вайнер резко произнес его имя, он с усилием выпрямился и ответил на подразумеваемый вопрос:

— Да, я должен сказать кое-что. Пирсон прав. Я не могу позволить вам арестовать его. Дело в том, что в ту ночь я снова вернулся сюда.

Мисс Силвер поднялась, слегка развернула свой стул и снова села. Теперь, поворачивая голову вправо и влево, она могла видеть и Алберта Пирсона, и Фрэнка Эмброуза.

— В ваших сегодняшних показаниях, мистер Эмброуз, — заговорил Вайнер, — вы заявили, что вернулись сюда повидать мистера Парадайна около половины одиннадцатого. Это подтверждает миссис Рей, которая слышала, как ваш отчим назвал вас по имени. Далее вы сказали, что оставались здесь около двадцати минут, А потом покинули дом. Это верно?

— Абсолютно верно, кроме того что я не пошел домой.

— Но вы ушли отсюда?

— Да, но не домой. Постараюсь вам объяснить. Мне не хотелось возвращаться домой слишком рано. Я был очень расстроен состоянием моего отчима и опасался серьезных осложнений в семье. Он сообщил мне о своих намерениях, и я понимал, что это может привести к скандалу. Ночь была прекрасная. Я хотел подумать и решил пойти кружным путем через каменный мост — это около трех миль. Когда я добрался до своего дома, то посмотрел на часы. Было без восьми двенадцать. Я почувствовал, что должен вернуться в Ривер-хаус и узнать, что здесь произошло. Я знал, что отчим еще не лег, и решил пройти через террасу, чтобы застать его там или постучать в стеклянную дверь и попросить меня впустить. Поэтому я вернулся по пешеходному мосту и по тропинке вверх. При дневном свете я трачу на этот путь семь минут, но тогда, очевидно, проделал его за десять. Впрочем, я не спешил, так как подумал, что лучше подождать, пока отчим выйдет на террасу — в кабинете у него мог быть кто-то еще. Я стал подниматься на террасу и остановился на полпути. Благодаря рассеянному свету, я мог разглядеть парапет на фоне реки и окна на белой стене дома. Я увидел, как кто-то приподнял окно ванной отчима и выглянул наружу.

— Вы видели, кто это?

— Нет. Тогда я подумал, что это может быть Лейн. Это, безусловно, не был мой отчим. Его я бы сразу узнал по росту.

— Это не мог быть мистер Пирсон?

— Да, это был Пирсон, — равнодушно подтвердил Фрэнк Эмброуз, — по я узнал об этом только потом.

Мисс Силвер воспользовалась паузой, чтобы посмотреть на Алберта Пирсона. Он стоял прямо, держа левую руку в кармане, А правой собирался спрятать в другой карман белый носовой платок, которым, очевидно, вытер лоб. Зеленоватый оттенок исчез с его лица. У него был вид человека, которому отсрочили смертный приговор. Мисс Сил вер медленно перевела взгляд назад — молодой констебль что-то записывал в блокноте, Ричард Парадайн поднялся со стула, мисс Парадайн сидела прямо и неподвижно, мистер Харрисон казался еще более шокированным, чем прежде, а Фрэнк Эмброуз выглядел дошедшим до крайности.

— Продолжайте, мистер Эмброуз, — сказал Вайнер.

Все напряглись, понимая, что перед ними свидетель смерти Джеймса Парадайна. Какие бы слова он ни произнес сейчас — признание или обвинение, — их уже будет невозможно взять назад.

Фрэнк Эмброуз заговорил усталым бесстрастным голосом.

— Эта комната и соседняя с ней комната моей матери очень похожи. Я увидел, как открылась стеклянная дверь комнаты матери и кто-то вышел на террасу…

— Не мистер Пирсон?

— Нет, не Пирсон. Я услышал первый удар часов сиротского приюта вверх по дороге. Через несколько секунд мой отчим вышел из этой комнаты и направился по террасе к парапету. Особа, вышедшая из комнаты матери, последовала за ним. Я стоял на месте, не желая вмешиваться, так как не мог догадаться, что произойдет, — о таких вещах не думаешь, пока они не случаются. Я видел, как отчима толкнули и как он свалился вниз через парапет. Особа, толкнувшая его, быстро скрылась в спальне моей матери. Все было так неожиданно, что я не успел и пальцем шевельнуть. Потом начался дождь. У меня был в кармане фонарик. Я достал его, быстро поднялся на террасу и включил фонарь. Луч, скользнув, осветил Пирсона в окне ванной. Он знал, что я видел его, по мне только теперь стало известно, что оп меня узнал. Я подошел к парапету и посмотрел вниз. Лил дождь, и ничего не было видно. Тогда я спустился на тропинку и нашел там тело отчима. Убедившись, что он мертв, я вернулся домой.

Последовала очередная пауза.

— Вам следовало сообщить полиции о том, что вы видели, мистер Эмброуз, — заметил Вайнер.

— Естественно, — согласился Фрэнк Эмброуз.

— Если вы этого не сделали, значит, у вас был сильный мотив для того, чтобы хранить молчание?

На сей раз ответа не было.

— Я должен спросить вас, мистер Эмброуз, узнали ли вы ту, как вы говорите, «особу», которая вышла из комнаты покойной миссис Парадайн?

— Конечно он ее узнал, — безапелляционно заявил Алберт Пирсон. — И я тоже.

Вайнер посмотрел на него.

— Вы говорите, что узнали эту особу. Объясните, каким образом. Мистер Эмброуз только что сказал, что смог узнать вас, только направив на вас луч фонаря.

Алберт кивнул.

— В комнате, откуда она вышла, был включен свет. Я видел ее, когда она выходила и когда возвращалась назад.

Это заявление было подобно удару током. Рука Эллиота рея напряглась на талии жены. Лидия затаила дыхание.

— Судя по вашим слонам, это была женщина? — осведомился Вайнер.

— Разумеется.

— Какая женщина?

Фрэнк Эмброуз шагнул вперед.

— Пирсон… — начал он.

Но Алберт покачал головой.

— Бесполезно, мистер Эмброуз, вы не можете это скрыть. Я не собираюсь отправляться вместо нее на виселицу, хотя знаю, что вас всех это бы удовлетворило. Вот почему я перевел часы. Я знал, что если у меня не будет падежного алиби, все скажут, что я единственный, кому было в чем признаваться. Но раз дело дошло до виселицы, то я видел, кто вышел из той двери, и вам от этого не отвертеться. — Он повернулся к Вайнеру. — Это была мисс Парадайн.

В последовавшем жутком молчании даже молодой констебль оторвался от блокнота и уставился на семью, в самой гуще которой только что взорвалась бомба, быстро окинув всех взглядом карих глаз. Мистер и миссис Рей находились напротив него — он выглядел мрачным, А она открыла рот, как будто собираясь закричать, но не издала ни звука. Рядом с ними мисс Пеннингтон и мистер Марк Парадайн — у него тоже вид так себе, словно его как следует двинули, и он не знает, падать ему или нет. Что касается суперинтенданта, трудно сказать, ожидал он этого или нет. То же самое с этой мисс Силвер — странная старушонка. Мистера Эмброуза, во всяком случае, это не удивило — он знал все с самого начала и пытался это скрыть…

Все это промелькнуло перед глазами констебля, прежде чем он вместе со всеми остальными посмотрел на мисс Парадайн. Она была слишком бледна, чтобы побледнеть еще сильнее, и сидела абсолютно неподвижно, но эта неподвижность была следствием не слабости, А жесткого самоконтроля. Что именно она сдерживала, мелькнуло на момент в ее глазах. Констебль не мог охарактеризовать это иначе, как жажду насилия. «Черт побери, она действительно это сделала!» — подумал он.

Кашель мисс Силвер нарушил молчание. Склонившись вперед, она обратилась через стол к Эллиоту Рею:

— Если мне будет позволено внести предложение, мистер Рей, то я думаю, что миссис Рей не обязательно здесь находиться.

Грейс Парадайн наконец пошевелилась. Посмотрев туда куда смотрела мисс Силвер, она увидела пепельное лицо возле плеча Эллиота.

— Филлида останется, — сказала она.

Эллиот наклонился и что-то шепнул на ухо Филлиде Она покачала головой.

— Так как Филлида слышала это чудовищное обвинение, — продолжала Грейс, — я бы хотела, чтобы она выслушала и мой ответ.

Сквозь окутывающий ее туман Филлида услышала слова предупреждения, произносимые суперинтендантом. Те же слова, которые были сказаны Алберту Пирсону, звучали вновь: «Все, сказанное вами, может быть запротоколировано и использовано против вас…» Комната кружилась перед ее глазами. Филлида не могла четко разглядеть ни одного лица. Она опустила голову на плечо Эллиота и почувствовала, как его руки поддерживают ее.

Мисс Парадайн сдержанно выслушала формальную фразу.

— Благодарю вас, суперинтендант, — сказала она. — Естественно, я готова сделать все, что могу, чтобы прояснить это дело. Но мне кажется, что подобное обвинение, исходящее от человека, который признает собственное присутствие…

Сидевший рядом мистер Харрисон наклонился к ней и что-то тихо произнес. Мисс Парадайн, не оборачиваясь, покачала головой.

— Спасибо, но я предпочитаю говорить. Разумеется, это обвинение фантастично. Мотив мистера Пирсона выглядит абсолютно очевидным. — Ее взгляд задержался на бриллиантах. — Он признает, что сфабриковал свое алиби, признает, что присутствовал, когда мой брат упал с террасы. Право, не знаю, что вам нужно.

Вайнер посмотрел ей в глаза.

— Есть еще один свидетель, помимо мистера Пирсона. — Он резко повернулся. — Мистер Эмброуз…

Грейс Парадайн тоже обернулась.

— Ну, Фрэнк, кажется, остальное зависит от тебя. Ты можешь в один момент прекратить все это.

Их глаза встретились. Во взгляде Грейс больше не было ни гнева, ни жажды насилия — только спокойное и даже доброжелательное требование. Это была самая страшная минута в ее жизни. Наверное, все было бы легче, будь она не так уверена в нем и в себе. Грейс Парадайн смотрела на нею с улыбкой в глазах, ожидая, что он оправдает ее. Для этого ему достаточно сказать, что особа, вышедшая из комнаты Клары Парадайн, была выше или ниже ростом, крупнее или меньше Грейс, что ее лицо было ему незнакомо. Но он не мог этого сделать. Преступление, взывающее к правосудию, чей жертвой стал человек, которого он любил больше, чем многие сыновья любят своих отцов; свойственное его натуре упрямство — все это не позволяло ему подчиниться. Фрэнк видел, как улыбка во взгляде Грейс сменяется гневом.

— Мы все ждем тебя, — произнесла она своим глубоким, звучным голосом. — Ты не мог меня видеть, так как меня там не было. Тебе остается только сказать это.

Он покачал головой.

— Я не могу…

Слова словно упали в ожидающую их тишину. Они прозвучали и не могли быть взяты назад.

— Вы узнали мисс Парадайн? — спросил Вайнер.

— Да… — еле слышно ответил Фрэнк.

Грейс Парадайн встала.

— Одну минуту, суперинтендант. Думаю, я имею право просить вас проверить это странное заявление. Раз мой племянник утверждает, что видел меня, выходящей из комнаты моей невестки, значит, он искренне так думает. Я могу доказать, что он ошибается, и хотела бы получить возможность это сделать. Но, может быть, прежде кто-нибудь скажет мне, какой мотив мог у меня иметься. В конце концов, преступления не совершают без мотива, А если у меня его не было…

— У вас он был, мисс Парадайн, — прервал Вайнер. — Когда мистер Парадайн объявил всем вам, что один из членов семьи предал ее интересы, он имел в виду кражу чертежей мистера Рея. Их взяли из портфеля мистера Парадайна в четверг в самом начале вечера и положили назад в углу его письменного стола между девятью и девятью пятнадцатью вечера — у нас есть свидетели, позволяющие сузить время до этого промежутка. Никто из членов семьи, кроме вас, не оставался один ни на момент в течение этого периода. Только вы могли вернуть чертежи.

Во взгляде Грейс Парадайн мелькнуло презрение.