Замок Иф теперь находился по адресу: Эмпайр Тауэр, 900-й этаж. И Роланд Марио, терзаясь тревогой и нетерпением, с замирающим сердцем предвкушал исполнение своего заветного желания. Он не спеша освобождал стол, когда Таузиг просунул голову в дверь его кабинета.
      - Ну, чем вы теперь думаете заниматься? Марио пытливо оглядел любознательную физиономию Таузига.
      - Больше не намечается, никаких крупных работ?
      - Абсолютно. Пожалуй что и не будет никогда. Во всяком случае от старика Кубала.
      - Что такое? Он отходит от дел?
      - Отходит от дел? Черта с два! Он свихнулся! Шизик!
      Марио постучал пальцами по столу.
      - Когда это случилось?
      - Вчера вечером. Похоже, завершение Эмпайр Тауэр его окончательно доконало. Полисмен обнаружил его разговаривающим с самим собой на площади Танагра, привел домой. Он не узнает своего племянника, свою экономку. Упорно твердит, что его зовут Брей или что-то в этом роде.
      - Брей? - Марио резко встал, насупив брови. - Брейх!
      - Не иначе как старческий маразм, - рассеянно заметил он.
      - Так и есть, - отвечал Таузиг, продолжая сверлить Марио блестящими любопытными глазками. - Так что же вы теперь собираетесь делать?
      - Я ухожу, - сказал Марио, театральным жестом разведя руки. Отваливаю, подобно старику Кубалу. Эмпайр Тауэр меня тоже доконала. Впадаю в старческий маразм. Прощайте, Таузиг, вы никогда меня больше не увидите.
      И он захлопнул дверь прямо перед носом скисшего Таузига.
      Марио вошел в лифт, спустился на второй этаж, вскочил на ходу на скоростную дорожку, ведущую к его маленькой квартирке в Мельбурн Хаус. Он приложил большой палец к замку. Сканер опознал отпечаток, дверь отошла в сторону. Марио раздел грузное тело Ральстона Эбери, облачил его в халат, опустился, покряхтывая, в кресло рядом с большим низким столом.
      На нем находилась сложная модель, построенная из дерева, металла, пластика и разноцветных ниточек. Она представляла собой девятисотый этаж Эмпайр Тауэр - Замок Иф. Марио изучил ее досконально. Каждая деталь пространства в шестую часть квадратной мили намертво впечаталась в его мозг.
      Вдруг Марио снова встал и оделся в рабочий комбинезон из плотной серой ткани. Рассовав по карманам всякие инструменты и приспособления, он взял в руки чемоданчик и поглядел на себя в зеркало: лицо Эбери... и все же не его. Исчезли сонное выражение глаз и мясистость губ, обвислые брыли щек подобрались, и лицо стало плотным и упругим, как булочка. Марио задумчиво надвинул шапку на глаза, оценил полученный эффект. Человек в зеркале стал неузнаваем. Он прикрепил аккуратную щеточку усов - Ральстона Эбери больше не существовало.
      Марио вышел из квартиры, подозвал аэрокэб и полетел в Медоулендс. Эмпайр Тауэр торчала над городом, как оглобля над полем капусты. Маяк для воздушных судов посылал красные лучи с головокружительной высоты. Миллионы огней, мерцающих на всех девятистах этажах, сливались в густое, как молоко, свечение. Целый город, где два, а может быть, и три миллиона мужчин и женщин могли жить в свое удовольствие. Это был памятник скуке одного, пресыщенного жизнью, человека. Самое грандиозное сооружение на Земле все же было построено, - и было построено без всякой причины, без малейшей необходимости ударить пальцем о палец. Эмпайр Тауэр, на чье строительство были брошены все силы, все богатство планеты, оказалась всего лишь гигантской игрушкой, забавным пустячком.
      Но кто это понимал?
      На двести двадцать первом этаже разместилась лучшая больница в мире. Ее штат можно было принять за список лауреатов ежегодных премий Медицинских ассоциаций. На четыреста шестидесятом этаже находился заболоченный лес Меловой эры Земли. Динозавры в натуральную величину пощипывали первобытную травку, птеродактили скользили по невидимым проводам. В воздухе стояло густое зловоние болота, черного ила, гниющих моллюсков и падали.
      Четыреста шестьдесят первый этаж изображал собой первый город, построенный людьми, - шумерский Эриду. Кирпичная стена высотой в тридцать футов ограждала храм-зиккурат, посвященный Энлилю, богу Земли, царский дворец, глиняные лачуги земледельцев. Четыреста шестьдесят второй этаж представлял собой Остров мифов, омываемый голубой соленой водой. На вершине острова, посреди оливковой рощи возвышался храм Миноса, длинноносые галеры скользили по воде, и солнечные зайчики, отраженные от бронзовых щитов, пламенели на пурпурных парусах.
      Четыреста шестьдесят третий этаж был ландшафтом вымышленного фантастического мира, созданного художником-мистиком Лайером Лотаром. На пятьдесят девятом этаже находилась укрытая от посторонних глаз сказочная страна с волшебными садами, населенными таинственными нимфами.
      На некоторых этажах размещались офисы бизнесменов, лаборатории и просто жилые помещения. На четвертом этаже располагался самый большой в мире стадион. С трехсот двадцатого и по трехсот двадцать третий, три этажа занимал Всемирный Университет, его регистрационные списки составляли собой две тысячи человек. Двести пятьдесят пятый этаж являл собой обширнейшую библиотеку, триста двадцать восьмой - огромную художественную галерею.
      Выставочные залы, маленькие частные лавочки, роскошные рестораны и скромные кабачки, театры, студии телевещания - сложный общественный мир, схваченный и поднятый в воздух прихотью Мервина Аллена.
      Человеческая тоска по утраченной юности оплачивала все это. Мервин Аллен продавал товар, который нельзя было оценить в унциях золота и ценных бумагах, рядом с которым меркли все другие цели и стремления. Вечная жизнь, возвращенная молодость... разве могли соперничать с ними такие понятия, как любовь, долг, совесть и честь.
      Часть 9
      ГЛАЗА В СТЕНЕ
      Марио проворно выскочил из аэрокэба на общую посадочную площадку, расположенную на 52-м этаже, координационном центре башни, и растворился в толпе посетителей, служащих, жильцов. Он ступил на дорожку, ведущую к центральной шахте. Добравшись до скоростного подъемника на 600-й этаж, он вошел в одну из маленьких кабинок. Двери закрылись, Марио почувствовал толчок ускорения, и почти сразу же тело потеряло вес. Двери разъехались, и он вышел на 600-м этаже, на высоте двух миль над поверхностью земли.
      Марио очутился в холле Райской гостиницы, по сравнению с которым холл отеля Атлантик-Эмпайр казался темным и узким сараем. Марио влился в поток изысканно одетых мужчин и женщин - богатых, властных, надменных. Он был неприметен, как невидимка. Он вполне мог сойти за швейцара или электрика. Спокойно пройдя по коридору, он наконец остановился у двери с надписью "Посторонним вход воспрещен", приложил к замку палец. Дверь открылась, и он попал в привратницкий чулан. Конечно, у каждого швейцара на 600-м этаже была своя кладовка. Ничей другой отпечаток пальца не мог открыть этот замок. Случись управляющему этажом вскрыть эту комнату, он не отличил бы ее от всех других привратницкиих кладовок.
      И все же это был совершенно особый чулан. На задней стене Марио нашел два гвоздя, находившиеся в разных местах, нажал на их шляпки, и стена отъехала в сторону. Теперь он был в полном одиночестве... Он был более одинок, чем если бы вдруг очутился в центре Сахары. В пустыне его мог бы выследить пролетающий самолет, здесь же в мертвом пространстве, окружающем несущие колонны, среди лифтовых шахт, он был надежно укрыт от всего мира. Умри он тут - никто не узнал бы про это. Когда-нибудь потом, в далеком будущем, когда наконец развалится Эмпайр Тауэр, только тогда его скелет объявится миру. А пока Марио будто исчез с лица земли.
      Светя перед собой ручным фонариком, он двинулся к центральному спинному хребту лифтовых шахт, натянутые тросы которых наводили на мысль о стеблях чудовищных растений. Здесь Марио нашел свой личный лифт, затерянный среди остальных, как случайный прохожий в толпе. Механики, устанавливающие его, даже не подозревали, какой цели он служит. Это была мелкая деталь на чертежной кальке, быстро забытая частица работы одного дня. Для Марио это была связь с девятисотым этажом - Замком Иф.
      Он ступил на крохотную площадку. Двери закрылись. Лифт взметнулся вверх, еще на одну милю. Кабина остановилась, Марио вышел. Он находился в Замке Иф - невидимый, как привидение. Невидимый, неслышимый - в этом была вся его сила. Неожиданно, не вызывая ни малейшего подозрения, он мог ударить из пустоты - полновластный хозяин и властелин Замка Иф.
      Марио глубоко и возбужденно дышал, дрожь пробирала его от сознания собственного могущества. Это был апофеоз его жизни. Марио пощелкал выключателем фонарика, но в этом больше не было никакой необходимости. Он знал здесь каждый закоулок как свои пять пальцев. Свет был символом его абсолютной власти. Не таясь, он мог делать все, что хотел. Он был в своем личном убежище, безопасном и надежном укрытии.
      Марио остановился, поглядев на стену. На ней через каждые восемь футов ярко светились кружки, нанесенные флуоресцентной краской. За стеной должно было находиться главное фойе Замка Иф. Марио подошел к одному из кружков. Он сам нарисовал их на стене, пометив таким образом смотровые глазки. Внутри были крошечные темные пятнышки, невидимые с трех шагов, едва ли больше булавочной головки. Марио, под видом электрика, сам установил их попарно, чтобы обеспечить бинокулярный обзор.
      Он вытащил из кармана очки в большой оправе, подсоединил проволочки к контактным клеммам своих шпионских глазков, водрузил очки на нос. Теперь он видел внутренность фойе так же ясно, будто смотрел через дверь.
      Вечеринка была в полном разгаре - в Замке Иф праздновали новоселье. Мужчины - старые и молодые, - как это свойственно людям преуспевающим, отличались видом важным и значительным, женщины - все как на подбор томные и надменные: шик, блеск - грандиозное шоу планеты. Марио увидел золото и бриллианты, струящиеся и переливающиеся тысячами оттенков цветные ткани, а на уровне своих глаз - удивительную бело-золотисто-черную смесь из множеств лиц и голов - пеструю многоцветную толпу.
      Марио узнавал некоторых из этих людей, их лица и имена были известны всему миру. Художники, администраторы, инженеры, бонвиваны, куртизанки и философы - все они заполнили фойе Замка Иф, клюнув на эту полную неизвестности, щекочущую нервы и пользующуюся дурной славой приманку.
      Мервин Аллен, весь в черном, конечно, тоже был там. Высокий, красивый, как греческий бог, уверенный в себе, но скромный и подчеркнуто галантный владелец фирмы, и в то же время - радушный хозяин дома.
      Тейн Перен нигде не было видно.
      Марио двинулся вдоль коридора. Он обнаружил комнату, такую же как в доме 5600 на улице Эксмур, залитую янтарно-желтым цветом, прелестную, как кудрявая головка ребенка, где широколиственные растения росли привольно, как на родной почве. Оранжерея была пуста, растения источали дурманящий аромат для своего собственного удовольствия.
      Марио прошел дальше. Он заглянул в пустую, необставленную комнату подсобное помещение для выращивания растений. К стене было придвинуто несколько столов на резиновых колесиках, покрытых белыми простынями. На противоположной стене комнаты находился балкон, поддерживающий сложную сеть из аппаратуры, черных изогнутых ручек, стекла и сверкающего металла. С него свешивались два полупрозрачных шара мертвенно-голубого цвета, похожие на головки сыра рокфор. Марио пригляделся: целлулы голазмы!
      В палате никого не было, только на одной из каталок кто-то лежал. Лица было почти не видно. Марио, внезапно заинтересовавшись, поискал более удобную позицию для наблюдения. Он увидел крупную, светловолосую голову, грубые, резкие черты лица - перебежал к другому глазку. Да, действительно, это оказался Джаннифер, уже под наркозом, приготовленный к перемещению в другое тело.
      Марио вздохнул так глубоко, что заходило ходуном брюхо Эбери. Ничего не скажешь, чисто сработано. Заер, Марио, Брейх, и вот теперь Джаннифер, как бараны, что идут на бойню за козлом-провокатором, попали в эту комнату вслед за Дитмаром. Марио оскалился в гримасе, которую трудно было назвать улыбкой. Волна темной ярости затмила ему сознание.
      Он остудил пыл. Искаженное гримасой лицо снова приобрело расплывчатые черты Эбери. Кто из них, в конце концов, не взял греха на душу? Тейн Перен? Нет. Она служит Мервину Аллену, темной душе в теле своего брата. Он сам, Роланд Марио? Разве он не мог убить Мервина Аллена? Обратиться к властям, чтобы остановить этот чудовищный конвейр. Он не стал этого делать из-за боязни потерять свое тело. Пит Заер? Разве он не мог предостеречь своих товарищей с Оксфордской террасы, выполнив свои обязательства перед ними?
      А все остальные жертвы, которые из таких же соображений сдерживали ярость и обуздывали чувство долга перед своими друзьями-товарищами? Нет, Дитмар - обычное человеческое существо, такое же слабое и эгоистичное, как и все они: то, что он сделал, ненамного хуже бездействия остальных.
      Марио проследовал дальше, пристально разглядывая квартиру Аллена прихожую, жилые комнаты. Какая-то блондинка, молоденькая и свежая, как аппалачский левкой, плавала голышом в громадном бассейне Аллена, сделанном из зеленого стекла, потом, подняв облако серебристых пузырьков, села на край бассейна. Марио, проклиная этого похотливого козла Эбери, прошел дальше. И нигде он не увидел Тейн Перен.
      Он вернулся к холлу, где проходил прием. Вечеринка подошла к концу, Мервин Аллен раскланивался с гостями: со всеми этими мужчинами и женщинами, наевшимися и напившимися за его счет, обещая каждому - так сердечно, так любезно - продолжить знакомство при более удобном случае.
      Марио смотрел до тех пор, пока гости не разошлись. Но оставался еще один - невероятно высокий и худой старик в пижонском наряде жемчужно-серо-белых цветов. "Какой-то ходячий скелет, - подумал Марио, тонкие, как прутики, руки, голая, как череп, голова". Он выглядывал из-за плеча Мервина Аллена - шаловливый старикашка с накрашенными губами, напомаженный и надушенный.
      Аллен о чем-то любезно расспрашивал его, старик кивал, сияя улыбкой. Аллен провел его в боковую комнату: кабинет, выкрашенный темно-серой и зеленой краской.
      Старик уселся, выписал чек. Аллен опустил его в прорезь экрана, и они стали ждать, коротая время за разговором. Было похоже, что старик наседает на Аллена с расспросами, а тот ловко увиливает от прямых ответов. Экран замигал, промелькнуло подтверждение из банка. Аллен встал. Старик тоже. Аллен сделал глубокий вдох, и они вошли в оранжерею. Не пройдя и трех шагов, старик покачнулся. Аллен ловко подхватил его, положил на незаметную до тех пор кушетку и покатил вперед, в лабораторию, где уже лежал Джаннифер.
      Теперь уже Марио смотрел во все глаза, воткнув в оправу очков еще один проводок, подсоединенный к видеокамере, которая лежала у него в кармане. Все, что он видит, теперь будет записано на пленку.
      Смотреть особенно было нечего. Аллен подкатил Джаннифера под одну из целлул, цвета снятого молока, старика - под другую. Он установил стрелку циферблата, нажал на педаль, включил питание и отошел назад. Подставка с аппаратурой, вся целиком, опустилась. Целлулы поглотили две головы, стали пульсировать, менять форму. На балконе все пришло в движение, закрутились колеса, засветились приборы. Операция, по-видимому, шла автоматически, сама по себе.
      Аллен сел, зевая, закурил сигарету. Прошло пять минут. Подставка поднялась. Целлулы голазмы перевернулись на оси, и она снова опустилась. Прошло еще пять минут. Аллен подошел, выключил питание.
      Сделав каждому телу подкожную инъекцию, он выкатил кушетку в примыкающую к лаборатории комнату и ушел, даже не оглянувшись,
      "Прямо в плавательный бассейн, - подумал Марио. - Скатертью дорога!"
      В девять часов на площади Танагра из аэрокэба вывалился старик с мутными глазами, высокий и худой, как жердь. Рухнул на скамью. Марио подождал, пока старик не начал подавать признаков жизни, проследил, как тот с легким беспокойством, перерастающим в безумие, обследовал свои истощенные руки, постепенно приходя к мысли, что у него украли пятьдесят лет жизни. Марио подошел, посадил старика в кэб, привез в свою квартиру. Ужасное утро!
      Джаннифер совсем отупел, опустошенный ужасом, горем, ненавистью к этому скрипучему старому телу. Марио вызвал агентство Бреннена, попросил Морриса Слейда. Низенький толстячок с приплюснутой головой появился на экране, уставясь сквозь слой стекла на Марио:
      - Привет, Слейд, - сказал Марио. - У меня для вас имеется работа на сегодняшний вечер.
      Слейд посмотрел на него, вдумчиво и настороженна
      - Очень беспокойная?
      - Нет.
      - Что за работа?
      - Этот человек, за которым вы следите, Роланд Марио, вы знаете, где найти его?
      - Он сейчас завтракает на Персидской террасе вместе с девицей, с которой он провел ночь. Ее зовут Лаура Линша, она танцовщица из театра "Веданта Эпик".
      - Это неважно. Берите лист бумаги и записывайте то, что я вам продиктую.
      - Давайте, я готов.
      - "Ждите меня в одиннадцать вечера у Камбоджийской колонны, в холле Райской гостиницы на 600 этаже Эмпайр Тауэр. Очень важно. Приходите один. Не опаздывайте, у меня всего несколько минут.
      Мервин Аллен, Замок Иф".
      Марио подождал, пока Слейд не проверил написанное.
      - Отпечатайте это, - сказал он, - и вручите Роланду Марио примерно в 9.30 вечера.
      Часть 10
      ОБМЕН ТЕЛАМИ
      Марио беспокойно мерил шагами комнату, сцепив за спиной толстые короткие ручки. Целый год он провел, держа в постоянном напряжении ум и воображение; и вот сегодня ночью он увидит плоды своих тяжких трудов. Сегодня ночью, если все пройдет удачно, он сбросит ненавистную личину Ральстона Эбери. Он вспомнил о Луисе Корреасе. Бедный Луис, подумал Марио, встряхнув головой. Что станет с его аэрофаром? А с Летиа Арнольдом? Не вернется ли он опять на Площадь Танагра, чтобы с шипением выскакивать из укрытия каждый раз, когда напыщенный Ральстон Эбери гордо прошествует мимо?
      Он вызвал Этерианский квартал, связался с Корреасом.
      - Что новенького, Луис?
      - Полный порядок. Мы уже все переоборудовали, на следующей неделе начнем выпуск новой серии.
      - Как Арнольд?
      Корреас даже зажмурил глаза.
      - Эбери, вы сейчас подумаете, что я такой же псих, как Арнольд. Но он действительно летает быстрее света.
      - Что?
      - В прошлый вторник он пришел в контору. Уже поздно вечером. Всякими правдами и неправдами он уговорил меня пойти вместе с ним. Я пошел. Он привел меня в свою обсерваторию... так, всего лишь окно в небо, где он поставил маленький протонный магнескоп. Он настроил его, позвал меня поглядеть. Ну, я поглядел - увидел диск... какой-то темный диск, приблизительно размером с полную луну. "Плутон, - сказал Арнольд. - Не пройдет и десяти минут, как на левой стороне появится маленькая белая вспышка".
      "А ты откуда знаешь?"
      "Я послал оттуда сигнал чуть больше шести часов назад. Примерно сейчас к нам дойдет свет вспышки". Я с сомнением поглядел на него, но все же, как приклеенный, стал смотреть туда... и будьте уверены - так и было: маленькая искорка белого цвета. "Смотри еще, - сказал он. - Теперь будет красная". И действительно - была красная. - Корреас потряс своей большой рыжеватой головой.
      - Эбери, я убежден. Он заставил меня поверить. Марио сказал без всякого выражения:
      - Пришлите его, Луис, если найдете. Чуть погодя на экране замаячило изможденное лицо Летиа Арнольда.
      - Это правда, Арнольд? - спросил Марио, еле шевеля губами. - Вы летаете быстрее света?
      - Конечно, правда, - брюзгливо ответил Арнольд. - Почему это должно быть неправдой.
      - Как вы это делаете?
      - Э, взял и прицепил парочку электронных пушек на один из ваших высотных аэрокаров. Ничего больше. Я только включил питание. Эти висюльки, как разъяренные фурии, вырвались из Вселенной. Ни ускорения, ни инерции, ничего. Только скорость, скорость, скорость. За несколько дней можно попасть на любую звезду. Я все время твержу вам об этом, а вы говорите, что я псих. - Лицо его исказилось, речь стала желчной и злобной. - Я никогда не увижу их, Эбери, и вы в этом виноваты. Я уже мертв. Я видел Плутон, я написал на его льду свое имя, это все, что от меня останется.
      Он исчез с экрана. Снова появился Корреас.
      - Он конченый человек, - резко сказал Корреас. - Прошлой ночью у Арнольда было кровоизлияние. Если оно повторится - это конец.
      - Позаботьтесь о нем, Луис, - сказал Марио отрешенно. - Потому что завтра, боюсь, все будет иначе.
      - Что значит... иначе?
      - Характер Ральстона Эбери станет прежним.
      - Упаси Господи!
      Марио прервал связь, снова зашагал по комнате, но сейчас он двигался медленно, как слепой, ничего вокруг не замечая...
      Марио вызвал посыльного.
      - Видишь вон того молодого человека в рыжей кофте, у Камбоджийской Колонны?
      - Да, сэр.
      - Передай ему эту записку.
      - Да, сэр.
      Ральстон Эбери совсем распустил тело Марио. Под глазами повисли мешки, рот стал вялый, слюнявый. Марио даже пот прошиб от внезапного прилива праведного гнева. Вот свинья! Так испортить здоровое беззащитное тело своими погаными мозгами.
      Эбери прочел записку, огляделся вокруг. Марио уже ушел. Эбери, следуя инструкциям, завернул в коридор, ведущий к солярию. Шел медленно, нерешительно.
      Он подошел к двери, на которой было написано: "Посторонним вход воспрещен", дверь была слегка приоткрыта. Постучал.
      - Аллен, вы тут? Что все это значит?
      - Входите, - сказал Марио.
      Эбери осторожно просунул голову в щель.
      Марио втащил его в комнату, со всего размаха треснув ребром ладони по шее Эбери. Тот брыкнулся, сопротивляясь, задергался, затих. Марио закрыл дверь.
      - Вставай, - сказал Марио.
      Эбери с остекленевшими глазами послушно поднялся на ноги, Марио протолкнул его через заднюю дверь, поднял на лифте на девятисотый этаж Замок Иф.
      - Сидеть, не двигаться, - приказал Марио.
      Эбери сидел, как жаба, выпучив глаза.
      Марио тщательно разведал обстановку. В это время вечера Аллен уже должен был закончить свои дневные дела.
      Аллен только что завершил транспозицию. Марио проследил за тем, как он втолкнул две лежащие фигуры в боковую комнату, затем проводил Аллена к его квартире, наблюдая, как тот разоблачался и надевал шелковую пижаму, приготовившись отдыхать или заняться спортом со своей хорошенькой блондиночкой.
      Можно было действовать. Марио вернулся к месту, где сидел Эбери.
      - Вставай и следуй за мной.
      Назад они шли потайными коридорами, спрятанными внутри вентиляционных труб. Лаборатория была пуста. Марио поднял защелку, оттянул одну из стенных панелей прессованного дерева.
      - Выходи, - сказал он. - Ложись на эту кушетку.
      Эбери повиновался.
      Марио покатил его через комнату к этой подставке грязно-серого цвета с формочками для мозгов, подумал Марио, - подкатил другую кушетку, для себя. Он собрал всю волю в кулак, заставив себя не думать ни о чем, кроме транспозиции.
      Марио установил стрелку на циферблатах, надавил ногой педаль, в точности как это делал Аллен. Теперь забраться на кушетку, нажать всего лишь одну кнопку. Он стоял, глядя на лежащую фигуру. Самое время. Действуй. Это было так легко - только забраться на кушетку, протянуть руку, нажать кнопку. Но Марио стоял в раздумье, переминаясь с ноги на ногу.
      Слабый шорох позади. Он обернулся. Тейн Перен смотрела на него с бесстрастным любопытством. Она даже не двинулась с места: не пыталась бежать, звать на помощь. Наблюдала за ним с насмешливым, недобрым выражением лица. Марио поражался, как могла красота, столь совершенная, быть в тоже время столь холодной и недружелюбной. Может быть, когда-то этому сердцу нанесли смертельную рану? Почему сейчас, сию минуту, она не бежит, не поднимает шум? Если она пошевелится, он убьет ее.
      - Продолжайте, - сказала Теин. - Что вы остановились? Я не буду мешать вам.
      Марио понял, что это правда. Он повернулся, опустил взгляд на свое вялое тело. Нахмурился.
      - Не нравится? - спросила Тейн. - Вы его помните не таким? Все вы одинаковы, только и знаете, что петушиться, скоты хвастливые.
      - Нет, - медленно сказал Марио. - Не в этом дело. Я думаю о том, что жил только с одной целью - вернуть свое тело. Но сейчас... я не знаю. Я не знаю, хочу ли этого. Я - Эбери, промышленник. Он - Марио, плейбой.
      - А-а... - протянула Тейн, пренебрежительно вскинув высокие брови. Полюбили денежки, власть...
      Марио вяло и болезненно засмеялся.
      - Вы слишком долго варились в этом котле. Вы просто помешаны на деньгах. Тут совсем другое. Исследования звезд. Галактика... сокровищница чудес. Будучи Эбери, я через неделю улечу к звездам. Став Марио, я вернусь на Оксфордскую террасу играть в гандбол.
      Она сделала шаг вперед.
      - Вы...
      - Как раз на прошлой неделе, - сказал Марио, - один физик решил эту проблему, разрушил все преграды. Он попал на Плутон за пятнадцать минут. Эбери не станет слушать его, а этот человек уже одной ногой в могиле, он даже не может вразумительно объясняться. Эбери назовет его психом и загробит весь проект целиком. Потому что нет других доказательств... только слова двух человек.
      - Вот как? - спросила Тейн. - Так что вы будете делать?
      - Я хочу свое тело, - медленно проговорил Марио. - Я ненавижу эту поросячью шкуру сильнее смерти. Но еще сильнее я хочу к звездам.
      Она подалась вперед. Глаза ее сияли, как Вега и Спика на теплом летнем небе. Как он мог думать, что она холодна? Быстрая, горячая, с бьющими ключом мечтами, страстью и воображением.
      - Я тоже хочу к звездам.
      - Куда это вы все собрались? - прозвучал небрежный баритон - с легкой иронией, но полный затаенной злобы. Мервин Аллен быстрыми шагами пересек комнату. Поводя руками, он разминал свои могучие плечи атлета, сжимая и разжимая кулаки.
      - Куда это тебе захотелось? - обратился он к Марио. - К черту на рога? Сейчас туда попадешь.
      Он выбросил вперед кулак.
      Марио покачнулся назад, еле удержавшись на ногах. Тело Эбери не обладало бойцовыми качествами. Несмотря на аскетическую жизнь Марио, брюхо булькало и колыхалось из стороны в сторону, как мокрая тряпка. Но он боролся. Он боролся с дикой яростью, через минуту сломленной силой и натиском Аллена. Ноги Марио стали как ватные, он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Он смотрел, как Аллен шагнул вперед, размахнувшись огромным массивным кулаком. Сейчас он сокрушит ему челюсть, как картонную коробку, вдребезги раздробит зубы...
      Бац!
      Аллен взвизгнул тонким фальцетом, оседая на пол, взмахнул руками и рухнул как подкошенный. Тейн с пистолетом в руке глядела на тело.
      - Это же ваш брат, - прохрипел Марио, больше испуганный выражением лица Тейн, чем борьбой с Алленом за свою жизнь.
      - Это тело моего брата. Мой брат умер сегодня утром. Рано, на рассвете. Аллен уверял, что не позволит ему умереть, что даст ему новое тело... Но мой брат умер сегодня утром.
      Она посмотрела вниз, на бездыханную груду мяса.
      - Когда он был молод, он был так красив... Теперь мертв его разум и мертво его тело. Она положила оружие на стол.
      - Я знала, что так и произойдет. Я больна от всего этого. Хватит. Теперь мы полетим к звездам. Вы и я, если вы возьмете меня. Какое мне дело до вашего толстого тела? Вы - это ваш разум.
      - Аллен мертв, - будто просыпаясь, сказал Марио. - Никто не сможет помешать. Замок Иф - наш.
      Она посмотрела с недоумением, приоткрыв рот.
      - Что?
      - Где здесь экран?
      Комната неожиданно оказалась наполненной людьми. Марио с удивлением это обнаружил. До сих пор он ничего не замечал вокруг себя. Он был занят. Теперь он закончил.
      Четверо стариков лежали рядышком еще под действием наркоза, уставясь в пространство пустыми глазами; им еще предстояло испытать мучительную тоску по молодости, полученной и вновь утраченной жизни.
      Посреди комнаты, взволнованные, бледные, молчаливые, стояли Заер, Брейх, Джаннифер. И тело Ральстона Эбери. Но из этого .тела стремительной скороговоркой сыпали мысли, принадлежащие Летиа Арнольду.
      А в изможденном теле Летиа Арнольда, пока еще не приходя в сознание, поселился разум Ральстона Эбери.
      В своем собственном теле Марио прошелся по комнате, попрыгал, проверяя ноги, покачал руками, ощупал лицо. Тейн Перен стояла, не отрывая от него глаз, как будто она, прозрев, впервые увидела свет, предметы, цвета, как будто Роланд Марио был единственным существом на свете, ради которого стоило жить.
      Больше в комнате никого не было. Муррис Слейд, которого вызвали и подкупили те, что стояли в комнате Замка Иф, запуганный и обалдевший, дальше фойе пройти не осмелился.
      Марио обратился к Заеру, Брейху, Джанниферу.
      - Вот вы трое, вы сознаете, что у вас еще остался долг.
      Они повернули к нему широко раскрытые, изумленные глаза, все еще немного не в себе от радостного облегчения, что вернулись в свои собственные жизни.
      - Да... Да... Да...
      - Некоторым из переселенных помочь уже нельзя. Кто-то умер, кто-то сошел с ума. Этим уже не поможешь. Но вернуть в свои тела тех, кого еще можно, - это ваш долг.
      - Мы разобьем эту чертову машину на мельчайшие кусочки и развеем по ветру, - сказал Брейх, - И от Замка Иф останутся лишь слухи и пересуды, лишь воспоминания стариков о сладких мечтах.
      - Помните рекламу? - улыбнулся Марио. - "Ты устал? Тебе все надоело? Испробуй Замок Иф".
      - Кажется, я больше никогда уже не буду скучать, никогда больше не устану, - вздохнул Заер.
      - Да уж, мы сполна получили за свои деньги, - криво ухмыльнулся Джаннифер.
      - Где Дитмар? - нахмурился Марио.
      - Ему велено прийти завтра, в десять часов утра, - сказала Тейн. - Он придет за новым, честно заработанным телом.
      Брейх с удовольствием потер руки.
      - Вот тут-то мы и встретимся.
      - Представляю, как он удивится, - сказал Джаннифер.
      - Почему? - спросил Заер. - В конце концов, это ведь Замок Иф.