Глава 1

В двух тысячах миль восточнее Перы, прямо над центром Мертвой Степи, воздушный плот вдруг затрясся, затем снова ровно пролетел некоторое расстояние и неожиданно встал совершенно странным образом на дыбы. Адам Рейт со злостью дернул головой и помчался к башне управления. Там он быстро поднял богато украшенную бронзовую крышку и заглянул внутрь. Но увидеть что-нибудь конкретное, кроме изысканных переплетений, завитушек и еще какой-то дряни, за которыми почти скрывался механизм, ему не удалось. К нему подошел Анахо.

— Ты не знаешь, что здесь может быть не в порядке? — спросил Рейт.

Анахо презрительно наморщил нос и пробормотал что-то об антикварной витиеватости синих кешей, которая была почему-то присуща и кочевым племенам зеленых кешей. Когда Рейту на глаза попадалось что-либо подобное, на ум приходило сравнение с формами украшений земных скифов, очень похожих на такой стиль.

— А впрочем, вся эта экспедиция — совершенная глупость, — заявил, подводя итог, дирдир-человек.

Плот снова резко встал на дыбы и одновременно из черного деревянного ящика в машинном отделении послышался треск и звон. Анахо костяшками пальцев сильно постучал по стенке ящика. Шум прекратился, но начали сильно вибрировать и трястись двигатели.

— Коррозия, — произнес он. — Естественно, ведь этот электроморфический процесс длится уже сто или более лет. Я думаю, что это модель образца бездарного Хайзакима Бурза, от которой дирдиры отказались уже более двухсот лет назад.

— А как можно починить эту штуку?

— Откуда я могу это знать? Я здесь не рискну даже прикоснуться к чему-либо.

Они прислушались. Машина несколько раз чихнула и затарахтела дальше. Рейт поставил крышку на место.

Трез, свернувшись, отдыхал на диванчике, так как в предыдущую ночь он стоял на вахте. На высоких зеленых подушках под богато украшенным носовым фонарем, подогнув под себя ноги и положив голову на скрещенные руки, сидела Цветок Ката и смотрела на восток в направлении, где находился Кат. Она сидела там часами, ветер теребил ее волосы, и за все время она не промолвила ни единого слова.

Рейту ее поведение казалось странным. В Пере она беспрерывно рассказывала о Кате, об изысканности и красоте дворцов Голубых Йадов, о благодарности ее отца, если он, Рейт, доставит его дочь домой, о великолепных балах, катании на лодках, маскарадах и несравненной элегантности. Теперь же, когда они отправились в Кат, Цветок стала вдруг задумчивой и молчаливой и не отвечала ни на один вопрос. Доверие и понимание, существовавшие между ними до этого, исчезли. «Ну, — думал Рейт, — так-то оно, может, и лучше». Но, тем не менее, ему все больше не давал покоя вопрос: ПОЧЕМУ?

В Кат он летел по двум причинам: во-первых, чтобы выполнить обещание, которое он дал Цветку Ката; а во-вторых, его не оставляла надежда найти мастерскую или фабрику, где он мог бы изготовить маленький, пусть даже примитивный космический корабль. Если он сможет рассчитывать на поддержку Владыки Голубых Йадов, то это будет просто великолепно. А такая поддержка была необходима.

Чтобы добраться до Ката, им предстояло пересечь Мертвую Степь, пролететь вдоль гор Ойзаналаев, затем на северо-восток по степи Лок-Лу, через Жааркен и пролив Аченкин до города Нерв, а потом вдоль побережья Хархана до Ката. Случись с плотом авария, не долети он до Нерва, это означало бы катастрофу. А плот своими взбрыкиваниями и прыжками давал повод предполагать такой исход. Но пока он плавно продолжал лететь дальше.

День догорал. В слабом свете Карины 4269 под ними лежала коричнево-серая Мертвая Степь. В сгущающихся сумерках они перелетели большую реку Йатль, и всю ночь им освещали путь розовая луна Эз и голубая луна Брез. Утром на севере показались невысокие плоские холмы, которые, по мере приближения, становились все выше и выше, пока не превратились в Ойзаналаисские горы…

Около полудня они приземлились возле небольшого озерца, чтобы пополнить запасы воды. Трез чувствовал себя неуютно.

— Где-то неподалеку от нас зеленые кеши, — сказал он и показал рукой на лес, отстоявший примерно на милю к югу. — Они спрятались, чтобы иметь возможность за нами оттуда наблюдать.

Когда баки были уже почти заполнены, из леса выскочила банда в сорок зеленых кешей на боевых скакунах. Юлин-Юлан никак не могла взобраться на плот и Рейту пришлось схватить и затащить ее на борт. Анахо потянул рычаг набора высоты, но, видимо, сделал это быстрее, чем следовало. Двигатели крякнули и плот сильно затрясло.

Рейт подбежал к машинному отделению, сорвал крышку и со всей силы стукнул по черному ящику. Двигатель перестал кашлять, и прямо перед самым носом у надвигавшейся орды плот взмыл в воздух.

Всадники изо всех сил натянули поводья своих скакунов, и уже в следующий момент в плот полетели длинные железные стрелы. Но тот был уже достаточно высоко, и лишь несколько стрел ударились о его корпус, со звоном от него отскочив. Внизу зеленые кеши со злостью размахивали своими длинными, в десять шагов мечами.

Плот, покачиваясь, полетел на восток. Зеленые кешы предприняли попытку преследовать их, но вскоре отстали и скрылись из виду. Однако чем дальше летел плот, тем яснее вырисовывалась опасность: Рейту все чаще приходилось стучать по черному ящику, но это уже не давало почти никаких результатов.

— Придется нам эту штуку ремонтировать, — сказал он Анахо.

— Попробовать мы, конечно, можем. Но для начала надо пытаться приземлиться, — ответил тот.

— С зелеными кешами за спиной? — возразил Рейт.

— Но в воздухе нам остановиться никак не удастся. Трез показал на север, где была видна горная цепь, состоявшая из плоских вершин.

— Будет лучше всего, если мы приземлимся на одной из этих вершин, — предложил он.

Анахо с трудом удалось повернуть и направить плот на север. Но тут нос стал раскачиваться вверх и вниз, как на качелях.

— Держитесь! — заорал он, сомневаясь, что им удастся долететь хотя бы до первых холмов.

— Попробуй дотянуть до следующего холма, — крикнул ему Трез, и Рейт сразу оценил, что тот был намного удобнее, чем первый, так как его плато со всех сторон было окружено неприступными отвесными стенами.

Анахо оставалось лишь надеяться на судьбу и, наконец, они приземлились на этом втором холме. Неожиданная неподвижность подействовала на них, как тишина после сильного шума.

Путешественники сошли с плота. Их мышцы побаливали от напряжения. Рейт недовольно осмотрелся. Более унылого места, чем это плато длиной в четыреста шагов посреди Мертвой Степи, он себе и представить не мог. Его надежды на легкое и быстрое путешествие в Кат развеялись быстро и бесповоротно.

Трез подошел к краю плато и посмотрел вниз.

— Мне кажется, что нам отсюда спуститься не удастся, — сказал он.

Аварийный комплект, который Рейту удалось спасти со своего погибшего корабля, состоял из стрелкового оружия, энергетической батареи, электронного телескопа, ножа, антисептиков, зеркала и большого мотка очень крепкой веревки.

— Нам это удастся, — сказал он и обратился к Анахо, печально смотревшему на плот. — Как ты думаешь, нам удастся его починить?

Анахо сложил свои длинные белые руки.

— Я должен тебе сказать, что таким вещам я не обучался, — произнес он задумчиво.

— Тогда покажи мне, что здесь не в порядке. Может быть, мне удастся что-то сделать, — сказал Рейт.

И без того продолговатое лицо Анахо вытянулось еще больше. Рейт был живым отрицанием всех его воззрений и убеждений. Исходя из доктрины дирдиров, дирдиры и дирдир-люди развились из яйца-прародителя на их родной планете Сибол; единственными настоящими людьми были дирдир-люди, а все остальные считались полулюдьми или уродами. В понимании Анахо никак не укладывалось то, что Рейт был грамотным и образованным и знал, как нужно поступать в любой ситуации. Его отношение к нему постепенно изменилось: презрение и ворчливое удивление сменились неосознанной лояльностью. Но ему, тем не менее, совершенно не хотелось, чтобы Рейт обошел его и здесь. И он поспешил к машинному отделению, поднял крышку и засунул свое лицо в темную, вычурную глубину.

Плато, на котором они приземлились, не имело совершенно никакой растительности. На его поверхности были видны лишь несколько заполненных песком канавок. Юлин-Юлан хмуро бродила по плато. На ней были широкие серые штаны и куртка уроженца степей, поверх была надета еще и бархатная жилетка. Ее плоские черные башмаки были, вероятно, первыми, ступавшими по этим скалам.

Трез смотрел на запад. Рейт подошел к нему. Он внимательно посмотрел на степь, но так ничего и не увидел. Неожиданно Трез сказал:

— Зеленые кеши знают, что мы здесь.

Сколько Рейт не напрягал глаза, ему не удалось заметить ни клубящейся пыли, ни признаков какого-либо движения. Он вынул свой сканоскоп и посмотрел сквозь серовато-голубоватую дымку.

— Да, я их вижу, — подтвердил он.

Трез кивнул с таким видом, будто его это совсем не интересовало. Рейт про себя усмехнулся — ему нравилась мрачная личность юноши. Он подошел к плоту.

— Как продвигается ремонт? — спросил он. Анахо раздраженно пожал плечами:

— Посмотри сам.

Рейт заглянул в черный ящик, который Анахо уже успел разобрать.

— Все дело в ржавчине и возрасте. Я думаю вставить сюда и сюда новые металлические прокладки. — Он показал на места поломок. — Но без инструментов и необходимых материалов это довольно сложно.

— Значит, сегодня вечером мы никак не сможем полететь дальше?

— Я думаю, что завтра к обеду.

Рейт обошел все плато по периметру и остался удовлетворен результатами осмотра. Со всех сторон скалы опускались вертикально; отвесные каменные стены были испещрены гротами и складками. Эти скалы почти наверняка были для зеленых кешей неприступны, и Рейт очень сомневался, что они вообще попытаются на них взобраться лишь для того, чтобы доставить себе удовольствие расправиться с несколькими людьми.

Старое коричневатое солнце низко висело на западе, и длинные тени от Рейта, Треза и Юлин-Юлан растянулись по всему плато. Девушка нерешительно подошла к Рейту и Трезу.

— Куда вы все время смотрите? — спросила она.

Рейт показал на преследователей. Зеленых кешей, сидевших на огромных скакунах, можно было различить уже и невооруженным глазом: они казались темной, прыгающей молью, приближавшейся с большой скоростью.

Юлин-Юлан затаила дыхание.

— Они идут сюда… из-за нас?

— Я думаю, да.

— Мы сможем от них защититься? У вас вообще есть оружие?

— На борту есть пескоизлучатель. Если они после наступления темноты начнут карабкаться на скалы, то, может, им и удастся нам чем-то навредить. Но днем нам совершенно нечего беспокоиться.

Эти пескоизлучатели были очень действенным оружием. По электронной дуге песчинки вылетали почти со скоростью света, и каждая песчинка при этом приобретала многократную массу и огромную пробивную силу. При попадании в цель такая песчинка производила сильный взрыв.

У Юлин-Юлан задрожали губы, и она почти беззвучно произнесла:

— Если мне, в конце концов, суждено вернуться домой, я спрячусь в самом дальнем гроте сада Голубых Йадов и никогда больше не выйду оттуда. Если я вернусь…

Рейт попытался обнять ее за плечи, но она вся напряглась.

— Конечно же, ты возвратишься, и будешь жить точно так же, как и до твоего похищения.

— Нет. К тому времени уже другая станет Цветком Ката. Раньше она, наверное, завидовала мне, и теперь она не выберет Юлин-Юлан в свой букет.

Пессимизм девушки был для Рейта загадкой. Все предыдущие тяготы она переносила со стоическим терпением. Теперь же, когда появилась реальная надежда вскоре попасть домой, она стала такой мрачной. Рейт тяжело вздохнул.

Зеленые кеши были уже на расстоянии какой-то мили. Рейт и Трез отошли от края плато, чтобы не привлекать к себе внимания на тот случай, если кеши еще не были уверены, что они именно здесь. Но скоро с этой надеждой пришлось расстаться — зеленые кеши подскакали почти к подножию холма, спрыгнули со скакунов и стали смотреть наверх.

Рейт посмотрел вниз и насчитал сорок этих чудовищ. Все они были ростом от двух до двух с половиной метров, с массивными руками и ногами и полностью покрыты металлически-зелеными чешуйками. Их лица казались под высокими остроконечными черепами маленькими, похожими на рыла насекомых Они были одеты в кожаные передники и доспехи, защищавшие плечи. Их мечи были такими же длинными, как и рост их хозяев, и казались очень неудобными. Некоторые из них были вооружены еще и катапультами. Рейт поспешил укрыться, чтобы в него случайно не попала стрела. Он поискал глазами большие камни, которые можно было бы бросить вниз, но ничего подходящего не нашел.

Несколько кешей объехали вокруг всего холма, обследуя его склоны. Через некоторое время они вернулись к основной группе, где принялись совещаться, бормоча что-то друг другу. Рейт подумал: «По их виду нельзя сказать, что они довольны результатами обследования, и перспективой карабкаться на отвесные скалы». Посовещавшись, кеши без промедления приступили к обустройству своего лагеря. Они крепко привязали своих скакунов и принялись запихивать в их огромные пасти темную и липкую на вид массу. После этого они разложили три костра, на которых стали жарить комья того же вещества, которым кормили скакунов, и заталкивать их в свои черепашьи рты. По всей видимости, этот ужин у них особого восторга не вызывал.

Солнце исчезло в туманной мгле. На степь опустилась янтарная дымка. Анахо отошел от плота и вместе со всеми посмотрел вниз.

— Нижние цанты, — сказал он. — Видите эти наросты с обеих сторон головы? С их помощью они отличают своих от больших цантов и других племен. Эти, что внизу, не столь опасны.

— По-моему, выглядят они довольно внушительно, — не согласился Рейт.

Трез на что-то показал. В расщелине между двумя глыбами скалы стояла высокая темная тень.

— Фанг, — прошептал он.

С помощью сканоскопа Рейт смог рассмотреть эту фигуру, совершенно непонятно откуда появившуюся здесь.

Рост его был более двух с половиной метров, и в своем широком черном плаще и мягкой черной шляпе он выглядел, как гигантский кузнечик в облачении мага.

Когда фанг, полный мрачной деловитости, наблюдал за зелеными кешами, которые в каких-то десяти метрах от него доедали свой ужин, нижняя грубая часть его лица находилась в постоянном движении.

— Сумасшедший, — прошептал Трез, и его глаза засверкали. — Смотри, сейчас увидишь его фокусы.

Фанг выпрямил длинную тонкую руку и подбросил высоко вверх обломок скалы; большой камень упал среди кешей, прямо на чью-то согнутую спину.

Один из зеленых кешей подскочил и со злостью посмотрел вверх на плато. Фанг продолжал спокойно стоять — в тени его почти не было заметно. Кеш, в которого попал камень, лег на живот и стал руками и ногами делать резкие движения, словно он плыл.

Фанг поднял еще один большой камень и опять швырнул в него. На этот раз один из кешей заметил движение. Визжа от злости, они схватились за свои мечи и бросились вперед. Спокойно и с расстановкой фанг сделал шаг в сторону и взмахнул своим плащом; вдруг в его руке откуда ни возьмись появился меч, и он с такой легкостью замахал и затряс им, будто это был не тяжелый меч, а зубочистка. Пританцовывая, он молниеносно разил врага, причем, по всей видимости, особо не целясь. Кеши бросились врассыпную. Некоторые из них уже лежали на земле, а фанг прыгал то в одну, то в другую сторону, рубил, колол и продолжал кружиться. Зеленые кеши, огонь, воздух — казалось, что все перемешалось.

Наконец зеленые кеши несколько оправились от неожиданности и со всех сторон бросились на фанга. Они и били, и кололи, и рубили, и наконец фанг выронил меч из рук, словно тот стал обжигающе горячим. В следующий же момент он был изрублен на куски. Голова отскочила в сторону и упала возле костра; черная шляпа осталась на голове, и это выглядело совершенно неестественно. Рейт наблюдал за всей этой резней в сканоскоп. Голова казалась еще живой; глаза смотрели на огонь и желваки медленно шевелились.

— Голова будет жить еще несколько дней, пока не высохнет, — тихо объяснил Трез. — Постепенно она окоченеет.

Кешей убитый больше не интересовал. Они отвязали своих скакунов, загрузили свои пожитки и через пять минут исчезли в темноте. Голова фанга задумчиво смотрела на затухающий огонь.

Трое мужчин провели на краю холма еще какое-то время, всматриваясь в темноту степи. Трез и Анахо спорили о фангах и их природе. Трез утверждал, что они являются неестественным результатом скрещивания пнумеков и трупов пнумов.

— Семя растет в загнивающем трупе, как червь, и в конце концов, молодой фанг прорывается сквозь кожу и на вид почти не отличается от облезлой ночной собаки.

— Какая глупость, юноша, — несколько высокомерно ответил на это Анахо. — Они без сомнения размножаются так же, как и пнумы. Если то, что я слышал, правда, то это удивительный процесс.

У Треза было самолюбия ничуть не меньше, чем у дирдир-человека, и он постепенно стал дерзить.

— Как ты можешь говорить об этом с такой уверенностью? Ты что, лично наблюдал за этим процессом? Тебе когда-нибудь приходилось видеть фанга в компании себе подобного? А может, тебе довелось встретить молодого фанга? — Он шмыгнул носом. — Нет! Они всегда остаются одинокими! Они слишком ненормальные, чтобы размножаться так, как это делают другие!

Анахо поучающе поднял указательный палец.

— Пнумов группами встречали очень редко. Но их вообще можно увидеть чрезвычайно редко. И развиваются они тоже с присущими им странностями и своеобразием. Всегда опасно что-либо обобщать. Правдой является то, что мы после стольких лет пребывания на Чае почти ничего не знаем о фангах или пнумах.

Трез продолжал тихо ворчать, хотя прекрасно знал, что логике Анахо было нечего противопоставить. Но, тем не менее, свои воззрения он тоже отбрасывать просто так не хотел. Анахо же не предпринял никакой попытки развить свою мысль дальше. А Рейт придерживался мнения, что им обоим было бы неплохо поучиться считаться с мнением друг друга.

Наутро Анахо снова занялся двигателем, в то время, как остальные бездельничали и мерзли. С севера подул холодный ветер. Трез напророчил дождь, и вскоре тучи затянули небо. На горы опустился туман.

Наконец Анахо со скучающим видом отложил инструменты.

— Я сделал все, что было в моих силах. Воздушный плот может лететь дальше, хотя далеко на нем не уедешь.

— А как далеко на нем можно лететь? — уточнил Рейт, так как к разговору прислушивалась и Юлин-Юлан. — До Ката мы сможем на нем долететь?

Анахо поднял руки и затряс ими в неописуемом и неподражаемом жесте дирдиров.

— До Ката по запланированному тобой маршруту — невозможно! Механизмы просто рассыпятся от ржавчины.

Юлин-Юлан отвела взгляд и стала смотреть на положенные перед собой руки.

— Если мы полетим на юг, то сможем долететь до Коада на Дван Жере, — продолжал Анахо. — А там мы сможем найти какой-нибудь корабль, чтобы переплыть Драшаду. Этот маршрут длиннее и займет больше времени. Но таким образом мы с большей вероятностью попадем в Кат.

— Мне кажется, что выбора у нас нет, — сделал вывод Рейт.

Глава 2

Они долго двигались на юг вдоль широкой реки Набиги, летя на минимальной высоте и почти касаясь поверхности воды; это был самый щадящий режим для реактивного двигателя. Вскоре Набига повернула на запад, разделяя Мертвую Степь и степь Эмен. Они же полетели дальше на юг над необитаемыми территориями с непроходимыми лесами, болотами и трясинами. Через день под ними снова показалась степь. Как-то далеко впереди они заметили караван — длинную вереницу грузовых и пассажирских повозок на огромных колесах. Неподалеку от него им встретился отряд кочевников с красными украшениями из перьев на плечах, мчавшихся через степь с целью захватить караван. Но сделать этого они не успели, и караван улизнул у них из-под носа.

В сумерках они с трудом перелетели через коричневые и серые холмы. Плот взбрыкивал и трясся, из черного ящика доносились странные хрипящие звуки. Рейт вел плот очень низко, временами почти касаясь верхушек черного древесного папоротника. Однажды они пролетели прямо над головами у расположившейся на отдых банды разбойников в широких белых одеяниях; несмотря на их необычный вид, они несомненно были людьми. Они перепугались, бросились врассыпную, падали на землю и с истошными воплями стреляли вслед плоту из древнего оружия. Но цель подпрыгивала и качалась из стороны в сторону, и путешественники избежали неприятностей.

Всю ночь они летели над густым лесом. Когда рассвело, под ними снова простирался только черный, зеленый и коричневый ковер, до горизонта покрывавший степь Эмен. Трез полагал, что степь должна была уже вот-вот закончиться, и здесь должен был начинаться лесной массив Великий Дадуз. Анахо не поленился достать и разложить карту и показать своим длинным белым пальцем на то, в чем Трез ошибался.

На угловатом лице Треза появилось хмурое и упрямое выражение.

— Это большой лес Дадуз! Когда я носил эмблему Онмале, я дважды приводил мое племя сюда, и мы искали здесь травы и цветную глину.

Анахо сложил карту.

— Мне совершенно безразлично, лес или степь. В любом случае нам необходимо пересечь и то, и другое.

Из машинного отделения снова раздался угрожающий звук, и Анахо озабоченно оглянулся.

— Я надеюсь, что нам удастся долететь хотя бы до окрестностей Коада — это примерно в двухстах милях отсюда. Но когда мы там сядем и рискнем заглянуть в моторный отсек, то обнаружим там лишь ржавую труху.

— Но нам, таки, удастся добраться до Коада? — бесцветным голосом спросила Юлин-Юлан.

— Я на это надеюсь. Что такое двести миль?

Эта новость несколько подбодрила Юлин-Юлан.

— Как отличается это оттого, что уже было! Тогда священницы привезли меня в Коад как пленницу!

Казалось, что воспоминания сильно подействовали на нее, и она снова замолчала.

Наступила ночь. До Коада оставалось еще около ста миль. Лес несколько поредел, и гигантские черные и золотистые деревья перемежались с большими травянистыми полянами, на которых паслись массивные шестиногие животные с большими рогами и бивнями. Ночью посадка здесь была бы весьма затруднительна. Рейт и Анахо не очень рассчитывали прибыть в Коад уже ранним утром. Поэтому они привязали плот к верхушке одного из высоких деревьев и при помощи реактивных двигателей удерживали его в воздухе.

После ужина Цветок Ката отправилась в свое купе, находившееся за салоном; Трез изучал небо и прислушивался к ночным звукам, затем закутался в свой плащ и растянулся на диване. Рейт, облокотившись о перила, наблюдал за розовой луной Эзом, которая уже достигла своего зенита, в то время, как голубая луна Брез только что взошла и ее свет пробивался сквозь листву стоявшего вдалеке высокого дерева. Анахо подошел к Рейту.

— Ну, и что ты думаешь о завтрашнем дне?

— Я ничего не знаю о Коаде. Я предлагаю попытаться разузнать о возможностях переправиться через Драшаду.

— Ты все еще не отказался от мысли сопровождать эту женщину до Ката?

— Конечно, — удивленно ответил Рейт. Анахо тихо свистнул сквозь зубы.

— Тебе достаточно лишь посадить ее на корабль и совершенно необязательно ехать с ней.

— Правильно. Но в Коаде я тоже не собираюсь оставаться.

— А почему бы и нет? Во всяком случае, дирдир-люди довольно часто посещают этот город. Если у тебя есть деньги, ты можешь все купить и в Коаде.

— Даже космический корабль?

— Это вряд ли. Мне кажется, что ты помешался на этой идее.

Рейт засмеялся:

— Можешь называть это, как тебе угодно.

— Ты удивляешь меня сверх всякой меры, — продолжал Анахо. — По-моему, у тебя произошел провал памяти. В твоем подсознании возникла история, давшая теоретическую основу твоему существованию И ты, естественно, нерушимо веришь в собственную сказку.

— Разумно, — ответил на это Рейт.

— Но остаются еще невыясненными некоторые обстоятельства. У тебя имеются странные приборы. Этот электронный телескоп, энергетическое оружие и другие вещи, названия и назначения которых я просто не знаю и происхождение которых мне неизвестно. Но они вполне соответствуют хорошему уровню дирдиров. И это дает мне основание предположить, что твоя родная планета — это планета вонков. Я правильно думаю?

— Откуда же мне знать это, если у меня больше нет памяти?

Анахо тихонько засмеялся.

— И ты по-прежнему собираешься отправиться в Кат?

— Конечно. А ты?

Анахо пожал плечами.

— Города ничем не отличаются друг от друга. По крайней мере, это мое мнение. Но я, честно говоря, сомневаюсь, представляешь ли ты себе, что может ждать тебя в Кате.

Я знаю про Кат лишь то, что мне рассказывали. Мне кажется, что там живут цивилизованные люди, — ответил Рейт.

Анахо презрительно передернул плечами.

— Они — йао — раса с горячей кровью, склонная к ритуалам, экстравагантности и преувеличениям. Скоро ты убедишься, насколько тяжело сориентироваться в сложной иерархии общества в Кате.

Рейт наморщил лоб.

— Я надеюсь, что в этом не будет никакой необходимости. Девушка поклялась в благодарности ее отца, и я надеюсь, что это упростит все остальное.

— Эта благодарность будет чистой формальностью. В этом я абсолютно уверен.

— Почему же только формальностью, а не подкрепленная материально?

— Ну, то, что у тебя с девушкой имелись интимные отношения, — это уже препятствия.

Рейт кисло улыбнулся.

— Эти интимные отношения возникли уже давно. — Он оглянулся на палубную настройку. — Если говорить откровенно, ее понять я не могу. Мне кажется, что перспектива попасть домой ее пугает.

Анахо посмотрел в темноту.

— Ты действительно такой наивный? Ведь она с ужасом думает о том мгновении, когда вынуждена будет представить нас троих обществу в Кате. И она, видимо, была бы сверх меры счастлива, если бы отправил ее домой одну.

Рейт горько засмеялся.

— В Пере она пела совсем другую песенку. Там она молила, чтобы ей помогли вернуться в Кат.

— Тогда это было весьма маловероятной перспективой. А теперь и она, и мы должны считаться с реальностью.

— Какой абсурд! Ведь Трез всегда остается таким, какой он есть. Ты — дирдир-человек и не можешь ничего для…

Анахо сделал красноречивый жест.

— О, наши роли однозначны. От нас нечего ждать каких-то неожиданностей. Но здесь совершенно другой случай. Для всех нас было бы самым лучшим, если бы ты отправил девушку одну кораблем домой.

Рейт посмотрел сквозь море верхушек деревьев, купавшихся в лунном свете. Будь даже это мнение правильным, осмыслить его он не мог. Он попал в довольно затруднительное положение. Если он не поедет в Кат, то откажется от лучшей возможности приблизиться к космическому кораблю; единственной альтернативой этому было украсть корабль у дирдиров или вонков; или, при стечении обстоятельств, у синих кешей. Но все это было, в общем, довольно призрачной перспективой.

— Почему, — спросил Рейт, — я должен быть в Кате менее желанным, чем, скажем, ты или Трез? Из-за интимных отношений?

— Конечно же, нет. Йао намного больше внимания уделяют систематике, а не действиям. Меня удивляет, что ты не можешь этого понять.

— Ну, я со своей бестолковостью…

Анахо пожал плечами.

— У тебя нет титула, нет роли, нет собственного места в обществе Ката. Ты — существо без расы, такой себе оборванец на балу. А твои воззрения и взгляды в Кате сегодня все равно неприемлемы.

— Ты имеешь в виду мою… одержимость?

— К сожалению, она похожа на истерию, которая определяла ранний цикл их общества. Около ста пятидесяти лет назад — год на Чае соответствовал примерно семи пятым земного года — группу дирдир-людей вышвырнули из академий в Элиазире и Анизме ввиду явного преступления; а именно, распространения фантастических идей. Вместе со своими женами они прибыли в Кат и основали там Общество Кающихся Беглецов или, другими словами, «Культ». Их верования основывались на том, что все люди — дирдир-люди, низшие типы людей и все остальные люди — будто бы прилетели с далекой планеты в созвездии Клари и, будто бы, эта планета являлась раем, в котором надежды и чаяния людей превратились в действительность. Весь Кат восторженно встал на сторону Культа. Общими усилиями сконструировали и построили трансмиттер и направили сигнал в сторону созвездия Клари. Кому-то это не понравилось, и были выпущены торпеды, которые разрушили Сеттру и Баллисидру. Говорят, что это сделали дирдиры, но это полный абсурд. Зачем им было это нужно? Я могу тебя заверить, что для этого они слишком высокомерны и чрезвычайно равнодушны.

Но это все-таки произошло. Сеттра и Баллисидра превратились в руины, а Культ приобрел дурную славу. Замешанных в этом дирдир-людей вышвырнули вон, а общество бросилось назад в ортодоксальные верования. Если сегодня кто-то хоть мимоходом напоминает о Культе, это считается вульгарным, а значит, и нас посчитают такими же, как и ты. Ты ярый приверженец догмы Культа, и это выражается в твоем поведении, твоих делах, твоих целях. Кажется, что ты не можешь отличать факты от фантазий. Говоря грубо, в этом смысле ты производишь впечатление психически неполноценного.

Рейт с трудом удержался, чтобы громко не рассмеяться, так как это только могло усилить подозрения Анахо относительно его, Рейта, здравого рассудка. Несколько выразительных ответов уже вертелось у него на языке, но он сдержался чтобы их тут же не высказать. Наконец он сказал:

— Ну, по крайней мере, ты честно говоришь то, что думаешь, и я это ценю.

— Ах, но ведь это же, само собой разумеется, — любезно заявил Анахо. — Я думаю, что достаточно сказал тебе, чтобы ты понял, почему девушка боится возвращаться домой.

— Да. Она, так же, как и ты, считает меня сумасшедшим.

Дирдир-человек взглянул вверх на розовый Эз.

— Пока она была в Пере или где-либо еще вне пределов досягаемости общества, она могла делать уступки. Теперь же она стоит перед воротами Ката…

Больше он ничего не сказал и через несколько минут уже лежал на своем диване в салоне.