4

Мошки успешно противостояли клещам; популяция обоих видов насекомых сначала возросла, затем стала уменьшаться. А вика становилась выше и сильнее. В воздухе теперь был кислород, и ботаники посеяли дюжину новых растений — производителей кислорода с крупными листьями, фиксаторов азота, поглотителей аммиака. Метанофилы из молодых, богатых метаном миров соединяли кислород с метаном и вымахали в величественные белые башни, словно из резной слоновой кости.

Ноги Бернисти восстановились наконец, правда, стали немного больше по размеру, чем прежние, и ему пришлось заменить свои изношенные, но удобные ботинки на новую пару из жесткой белой кожи.

Катрин шаловливо помогала ему впихивать ноги в их жесткую полость. Между делом Бернисти спросил:

— Это меня давно беспокоило, Катрин. Скажите мне, как вы связываетесь с Кеем?

Она вздрогнула, взглянула на него жалкими широко раскрытыми глазами, словно загнанный кролик, затем рассмеялась:

— Так же, как и с вами — ртом.

— Когда?

— Каждый день примерно в это время.

— Я был бы счастлив понаблюдать за вами.

— Хорошо, — она посмотрела в окно и произнесла фразу на звенящем кейанском языке.

— Что вы сказали? — спросил вежливо Бернисти.

— Я сказала, что клещи потерпели неудачу; что здесь, на борту «Бьюдри» царит воодушевление, что вы великий лидер, замечательный человек.

— И вы не рекомендуете дальнейшие диверсии?

Она застенчиво улыбнулась.

— Я не эколог — ни в каком смысле, ни в конструктивном, ни в деструктивном.

— Прекрасно, — сказал Бернисти, пробуя ботинки, — поглядим.

На следующий день ленты радаров показали присутствие двух кораблей; они нанесли мимолетный визит.

— Вполне хватит, чтобы сбросить свой злодейский груз, — так сообщил Буфко.

Груз оказался яйцами лютой белой осы, которая охотилась за мошками. Мошки гибли, клещи процветали; вика начала чахнуть, не выдерживая бесчисленных сосущих хоботков. Чтобы противостоять осам, Бернисти освободил рой пернатых летающих лент. Осы размножались внутри определенных крошечных летучих грибов коричневого цвета (споры которых были рассеяны вместе с личинками ос). Летающие ленты поедали эти грибы-одуванчики. Не имея убежищ для личинок, осы стали вымирать; мошка восстановила свою численность, наедаясь до отвала клещами.

Кей предпринял более широкомасштабную атаку. Ночью прилетели три больших корабля и извергли из своего дьявольского котла рептилий, насекомых, пауков, сухопутных крабов, дюжину видов, не поддающихся никакой классификации. Человеческие ресурсы «Бьюдри» были недостаточны, чтобы принять вызов. Последовали неудачи, укусы насекомых. Один из ботаников получил пульсирующую сине-белую гангрену, оцарапавшись об отравленную колючку.

Новая Земля не была больше унылым царством вики, лишайника и пыльных ветров; Новая Земля превратилась в фантастические джунгли. В зарослях листьев друг за другом охотились насекомые; они обладали некоторыми особенностями в результате адаптации к местным условиям. Были здесь и ящерицы размером с кошку; скорпионы, которые звенели на ходу, словно электрические звонки; длинноногие омары; ядовитые бабочки; образчики гигантской моли, которая, сочтя обстановку дружелюбной, стала даже еще более гигантской.

На «Бьюдри» царило чувство поражения. Бернисти прогуливался, прихрамывая, по смотровой палубе. Хромал он скорее подсознательно, чем по физической необходимости. Проблема была слишком сложной для одного человека, думал он, или даже для одной команды людей. Различные жизненные формы на планете, каждая развивается, мутирует, распространяется в незанятые экологические ниши, выбирает свою дальнейшую судьбу — все это составляли узор настолько беспорядочный, что с ним не мог справиться ни единичный компьютер, ни даже целая команда компьютеров.

Метеоролог Бландвик нашел его на прогулочной палубе и подал ежедневный рапорт о состоянии атмосферы. Бернисти получал некое меланхолическое удовольствие от того, что не обнаруживал значительного повышения процентного содержания кислорода и водяных паров, но в то же время не было никакого снижения их количества.

— Фактически, огромное количество воды связано в биомассе жуков и прочих паразитов, — сказал Бландвик.

Бернисти покачал головой.

— Ничего ощутимого… И они поедают нашу вику быстрее, чем мы уничтожаем их. Мы не успеваем обнаруживать все новые разновидности вредителей.

Бландвик нахмурился.

— Кажется, у кейанцев нет какого-то четкого плана.

— Нет, они всего лишь вываливают на нас все, что, как они считают, может оказаться деструктивным.

— Тогда почему бы нам не использовать тот же способ? Вместо избирательного противодействия мы откроем все наши биологические арсеналы. Метод стрельбы по площадям.

Бернисти прохромал еще несколько минут, пока метеоролог выкладывал новые факты, а затем продолжил свою мысль:

— Ну, а почему бы и нет? Окончательный эффект может быть благотворным… И явно менее деструктивным, чем то, что происходит сейчас,

— он помедлил. — Тут, конечно, много непредсказуемого… и это противоречит основам моей логики.

Бландвик фыркнул:

— Навряд ли то, что мы получили сейчас, можно назвать предсказуемым.

Бернисти на мгновение почувствовал раздражение, затем ухмыльнулся, так как замечание было не вполне корректным; содержи оно что-либо правдивое, тогда стоило бы злиться.

— Прекрасно, Бландвик, — сказал он весело, — мы выстрелим изо всех орудий. Если получится, то первое поселение на этой планете мы назовем Бландвиком.

— Хм, — ответил пессимист Бландвик, и Бернисти отправился отдавать необходимые приказы.

Каждый чан, каждый садок с культурой, инкубатор, каждый лоток и стеллаж был теперь в деле; как только содержимое достигало хотя бы минимальной степени акклиматизации в атмосфере, в которой еще слишком много было азота, оно выбрасывалось наружу: семена и споры, растения, плесень и бактерии, амебы, насекомые, кольчатые черви, ракообразные, сухопутные ганоиды и даже несколько примитивных представителей класса млекопитающих. Новая Земля раньше была полем битвы, теперь же она превратилась в сумасшедший дом.

Одна разновидность пальм достигла необычайной высоты; через два месяца гигантские деревья-башни торчали повсюду. Между ними тянулись вуали особенной, летучей паутины, которая питалась крылатыми существами. А под ветвями убивали вовсю, размножались вовсю, росли, боролись, суетились, умирали. Бернисти ходил по «Бьюдри» с довольным, даже веселым видом.

Он хлопал Бландвика по спине:

— Мы не только назовем в вашу честь город, мы присвоим ваше имя целому направлению философии. Метод Бландвика. Звучит?

Бландвика не тронула лесть.

— Несмотря на успех «Метода Бландвика», как вы зовете его, кейанцам еще есть что сказать.

— Что они могут сделать? — доказывал Бернисти. — Они не могут спустить на нас существ более уникальных, более хищных, чем мы сами спустили. Все, что теперь они пошлют, в любом случае приведет к спаду напряжения.

Бландвик кисло усмехнулся:

— Вы думаете, они так легко сдадутся?

Бернисти почувствовал беспокойство и отправился на поиски Берель.

— Ну, девушка для развлечений, — потребовал он, — что говорит тебе твоя интуиция?

— Она говорит мне, что пока вы наслаждаетесь оптимизмом, кейанцы готовятся к самой опустошительной атаке, — отрезала Берель.

Бернисти напустил на себя шутливый вид:

— И когда случится эта атака?

— Спросите женщину-шпионку; она поведает свои секреты любому, кто попросит.

— Очень хорошо, — ответил Бернисти, — найдите ее, очень прошу вас, и пошлите ко мне.

Появилась Катрин.

— Что, Бернисти?

— Я интересуюсь, — сказал Бернисти, — что вы передаете на Кей.

Катрин сказала:

— Я сообщила им, что Бернисти их победил, что выстоял перед их самыми страшными угрозами.

— И что они вам ответили?

— Они мне ничего не отвечают.

— А что вы им рекомендуете?

— Я рекомендую им или победить в результате решительной массированной атаки или отступить.

— Как вы сообщите им это?

Катрин рассмеялась, обнажив красивые белые зубы:

— Я говорю им точно так же, как говорю сейчас вам.

— И когда, вы думаете, они ударят?

— Я не знаю… кажется, они и так уже сильно запаздывают. Вы так не считаете?

— Считаю, — признал Бернисти и повернул голову в ту сторону, откуда приближался радист Буфко.

— Кейанские корабли, — сказал Буфко, — целая дюжина, огромные, словно бочки. Они сделали один оборот — и удалились!

— Ладно, — сказал Бернисти, — вот это и произошло, — он обратил к Катрин ровный холодный рассудочный взгляд, а та ответила ему застенчивой улыбкой, к чему оба они давно привыкли.

5

Через три дня все живое на Новой Земле стало мертвым. Не просто мертвым, а превратилось в тягучую серую массу-сироп, которая затопила равнину, сочилась как плевки по утесам, испарялась и уносилась ветром. Эффект был потрясающий. Там где равниной правили джунгли, только равнина осталась и ветер гнал смерчи.

Во всеобщем уничтожении существовало единственное исключение — гигантская моль, которая каким-то неизвестным способом, может быть, из-за своеобразия обмена веществ, ухитрилась выжить. Они парили по ветру, хрупкие трепещущие силуэты, в поисках былой пищи, но не находили ничего, кроме пустыни.

На борту «Бьюдри» царила растерянность, затем уныние, затем вялое бешенство, которое не могло найти открытого выхода. В конце концов Бернисти отправился спать.

Он пробудился с чувством смутного беспокойства, даже беды: коллапс всей экологии Новой Земли? Нет, что-то более глубокое, более скорое. Он накинул одежду и поспешил в салон, который был почти полон. Царил дух нескрываемой злобы.

В кресле, бледная, напряженная, сидела Катрин; за спиной ее стоял Банта с гарротой. Он явно собирался удушить ее при единогласном сочувствии остальной команды.

Бернисти прошел через салон и ударил в челюсть Банту, разбив себе пальцы о кость. Катрин молчала, глядя на него вверх.

— Эй, вы, жалкие ренегаты, — начал Бернисти, но, оглядев кают-компанию, не нашел признаков стыда, лишь злобу, растущее неповиновение. — Что здесь происходит?

— Она изменница, — сказала Берель, — мы наказываем ее.

— Как она может быть изменницей? Она никогда не клялась нам в верности!

— Она бесспорно шпионка!

Бернисти рассмеялся:

— Она никогда не скрывала тот факт, что имеет связь с Кеем. Как она может быть шпионкой?

Никто не ответил, только беспокойно переглядывались.

Бернисти пнул Банту, который поднимался на ноги:

— Прочь отсюда, ты, ублюдок… Я не потерплю никаких убийц, никаких линчевателей в своей команде!

Берель закричала:

— Она изменяет нам!

— Как она может изменять нам? Она никогда не просила нас поверить ей. Скорее, наоборот: она открыто явилась к нам как кейанка. Она честно сообщила мне, что докладывает обо всем на Кей.

— Но как? — усмехнулась Берель. — Она заявляет о том, что говорит с ними, чтобы заставить нас поверить в то, что она шутит.

Бернисти задумчиво посмотрел на Катрин:

— Если я прочел ее характер верно, Катрин говорит только правду. Это ее единственная защита. Если она говорит, что связывается с Кеем, значит это так… — Он повернулся к медику. — Принесите инфраскоп.

Инфраскоп открыл странные черные тени внутри тела Катрин. Маленькая кнопочка у гортани, два плоских ящичка у диафрагмы, проволочки, спускающиеся под кожей по ногам.

— Что это? — выдохнул медик.

— Внутреннее радио, — сказал Буфко. — Кнопочка воспринимает ее голос, проволочки в ногах это антенны. Идеальное шпионское снаряжение.

— Она не шпионка, я говорю вам! — зарычал Бернисти. — Вина не в ней, вина во мне! Она же мне говорила! Если бы я спросил, как ее голос доносится до Кея, она бы сказала мне — чистосердечно, честно. Я ни разу ее не спросил, я предпочел рассматривать все дело как игру. Если хотите кого-нибудь удушить — удушите меня! Изменник я, не она!

Берель развернулась и вышла из кают-компании, остальные за ней. Бернисти обратился к Катрин:

— Ну, что вы теперь будете делать? Ваша затея оказалась успешной.

— Да, — сказала Катрин, — успешной. — Она тоже вышла из кают-компании. Бернисти, любопытствуя, последовал за ней. Она направилась к внешнему люку, надела шлем, открыла двойные запоры и шагнула на мертвую равнину.

Бернисти наблюдал за ней из иллюминатора. Куда она собралась? Никуда… Она собралась умереть, словно человек, который бросается в прибой и плывет в открытое море. В небе колыхалась гигантская моль, трепеща в порывах ветра. Катрин взглянула вверх. Бернисти увидел, что она съежилась. Моль подлетела ближе, стараясь схватить ее. Она уклонилась; ветер схватил тщедушные крылья, и моль унесло.

Бернисти закусил губу, затем рассмеялся:

— Дьявол берет все, дьявол берет Катрин, дьявол берет свое… — он рывком нахлобучил шлем.

Буфко поймал его за руку:

— Бернисти, куда вы собираетесь?

— Она храбрая женщина, она непоколебима. Почему надо позволить ей умереть?

— Она наш враг.

— Лучше храбрый враг, чем трусливые друзья, — он побежал по податливому лессу, хрустящему коркой высохшей грязи, прочь от корабля.

Моль трепетала в небе и бросалась вниз. Она вцепилась в плечи Катрин колючими лапами; женщина сопротивлялась, колотя слабыми руками по огромной мягкой туше.

Тени нависли над Бернисти; он увидел пурпурно-красное сияние громадных глаз, тупой взгляд. Он взмахнул кулаком и почувствовал, как хрустит хитин. Острая боль в пальцах напомнила ему, что он уже повредил руку о челюсть Банты. Моль колотилась на земле, а он помчался, чувствуя, как в спину ему бьет ветер. Катрин лежала ничком, а очередная моль тыкала ее жалом, хорошо приспособленным пронзать пластик и ткань.

Бернисти призвал все свое мужество; крылатая тварь навалилась ему на спину и повалила его на землю. Он перекатился и пнул ее, поднялся, подскочил к Катрин и схватил моль, которая напала на женщину. Он оторвал твари крылья и выкрутил голову. Затем развернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с остальными тварями, но от корабля уже мчался Буфко с игольчатым излучателем. Мотыльки падали с неба.

Бернисти взял Катрин на руки и понес обратно к кораблю. Добравшись до хирургического отделения, он положил ее на койку.

— Вырежьте из нее это радио, — сказал он медику, — сделайте ее нормальной и затем посмотрим, смогут ли получать информацию на Кее.

У себя в каюте он нашел Берель, которая нежилась на койке в соблазнительно прозрачной ткани. Он бегло и безразлично взглянул на нее.

Победив смущение, девушка спросила:

— Ну, что теперь, Бернисти?

— Мы начнем снова.

— Снова? Ведь Кей с такой легкостью смел с планеты все живое.

— На этот раз мы будем действовать по-другому.

— Как?

— Вы знаете экологию Керрикирка, столичного мира Кея?

— Нет.

— Через шесть месяцев Новая Земля будет его копией в той степени приближения, на какую мы окажемся способны.

— Но это безрассудство! Каких вредителей кейанцы могут знать лучше, чем из своего собственного мира?

— Это дело мое.

Вскоре Бернисти пошел в хирургическое отделение. Медик вручил ему внутреннее радио. Бернисти уставился на него:

— А что это такое — эти крошечные нашлепки?

— Это побудители, — сказал медик. — Их очень легко включить так, чтобы они раскалились докрасна…

Бернисти спросил резко:

— Она не спит?

— Нет.

Бернисти поглядел на бледное лицо Катрин:

— У вас больше нет радио.

— Я знаю.

— Будете ли вы продолжать шпионить?

— Нет, я клянусь вам в своей лояльности и своей любви.

Бернисти кивнул, тронул ее лицо, повернулся, вышел из комнаты и отправился давать распоряжения о том, как продолжать работу. Приказал доставить запасы с Белой Звезды — исключительно флору и фауну Керрикирка — и распространить ее по планете, как только позволяют условия.

Три месяца не принесли каких-либо неприятностей. Растения Керрикирка процветали; воздух становился все лучше. Новая Земля познала первые свои дожди. Керрикирские деревья и травы пустили ростки, затем потянулись вверх, подстегиваемые гормонами роста. Равнины по колено утопали в травах.

Затем снова явились кейанские корабли и, похоже, они теперь играли в хитрые игры, полные сознания своей силы. Первые посевы вредителей доставили только незначительные трудности.

Бернисти усмехнулся и выпустил керрикирских амфибий в новые водоемы. Теперь кейанские корабли появлялись как по расписанию и каждый выбрасывал вредителей все более зловредных и прожорливых. Технический персонал» Бьюдри» работал без отдыха, пытаясь противостоять непрекращающемуся вторжению.

Вновь среди экипажа вспыхнуло недовольство. Бернисти отослал тех, кто желал, домой, на Белую Звезду. Берель улетела. Ее срок пребывания в девушках для развлечений закончился. Она с достоинством попрощалась. Бернисти почувствовал что-то вроде вины перед ней. Но когда он вернулся к себе в каюту и нашел там Катрин, чувство вины исчезло.

Кейанские корабли летели и летели. Все новые орды голодных существ опустошали планету.

Кое-кто в команде заговорил о поражении:

— Где этому конец? Надоело. К черту эту неблагодарную работу!

Другие твердили о войне:

— Разве Новая Земля уже не поле битвы?

Бернисти беззаботно махнул рукой:

— Спокойно, спокойно. Подождите еще месяц.

— Почему месяц?

— Вы еще не поняли? Экологи Кея надорвались, разводя вредителей.

Прошел еще месяц, в течение которого не раз прилетали кейанские корабли, проливая дождем злонамеренную жизнь, жаждущую вцепиться в горло живым существам Новой Земли.

— Все! — сказал Бернисти.

Техники с «Бьюдри» собрали последний груз, самый действенный из всех предыдущих, затем размножили его — семена, споры, яйца. Все было надлежащим образом собрано и упаковано.

В один прекрасный день с Новой Земли по направлению к Керрикирку стартовал корабль, трюмы которого раздувались от груза самых злостных врагов керрикирской биосферы, каких только смогли найти ученые Керрикирка. Корабль вернулся на Новую Землю с пустыми трюмами. Не прошло и шести месяцев, как сквозь кейанскую цензуру просочились сведения о величайшей эпидемии в истории Кея.