1

«В любом коммерческом обществе вопросом первостепенной важности является наличие или отсутствие фальшивых денег, поддельных банкнот, подложных чеков, короче, любого из дюжины возможных способов придать видимость ценности листку бумаги. Прецизионные копировальные и печатные машины легко доступны во всей Ойкумене, и только тщательные меры безопасности предотвращают хроническое обесценивание нашей валюты. Они состоят в следующем: во-первых, единственным расчетным средством являются стандартные Единицы Валюты (севы), а соответствующие банкноты печатаются только Банком Солнца, Банком Ригеля и Банком Веги. Во-вторых, каждая подлинная банкнота характеризуется „свойством аутентичности“.

В-третьих, вышеперечисленные банки ввели в широкое обращение так называемый фальшметр. Это — карманный прибор, который издает предупреждающее жужжание, если в его щель вложить фальшивую банкноту. Даже маленьким детям известно, что попытки разобрать фальшметр бесполезны — как только корпус поврежден, прибор саморазрушается.

Что же касается «качества аутентичности», то на этот счет высказывалось множество предположений. Очевидно, в некоторых ключевых областях банкноты внедрены определенные комбинации молекул, вызывающие нужную реакцию прибора, но что они изменяют? Электрическую емкость? Сопротивление?

Магнитную восприимчивость? Поглощение или отражение света?

Радиоизотопный состав? Комбинацию нескольких или всех перечисленных изменений? Лишь горстка людей знает ответ, но они молчат».

(Из книги Игнаса Бозлецки «Как торгуют планеты», Космополис, сентябрь 1509 г.)

Герсен впервые столкнулся с Кокором Хеккусом в девятилетнем возрасте. Скрючившись за старой баржей, он с ужасом наблюдал, как его родных и близких грабят, убивают, уводят в рабство. Это была историческая Бойня в Маунт-Плезант, беспрецедентный случай сотрудничества так называемых Лордов Тьмы. Кирт Герсен пережил эту бойню, и пять имен стали для Герсена знакомыми, как свое собственное: Аттель Малагате, Виоль Фалюш, Ленс Ларк, Говард Алан Трисанг, Кокор Хеккус. Каждый из них имел свои отличительные качества. Аттель Малагате был безрассуден и мрачен, Виоль Фалюш был утонченным сибаритом, Ленс Ларк — мегаломаньяком, Говард Алан Трисанг — поклонником хаоса. Кокор Хеккус был самым подвижным и изобретательным. Мало кто мог похвастаться знакомством с ним, но все они единогласно считали его вежливым, приветливым, неутомимым, непредсказуемым и, казалось бы, полностью сумасшедшим, если бы не его сила и демонстративное самообладание. Что же касается его внешности, то все они описывали его по-разному. По слухам, он был бессмертным.

Герсен вновь столкнулся с Кокором Хеккусом во время выполнения рутинной миссии в Глуши. Встреча была безрезультатной — или так ему тогда показалось. В начале апреля 1525 года Бен Заум, сотрудник МПКК 1, тайно встретился с Герсеном и предложил ему поработать «лаской» — тайным агентом МПКК в Глуши. Собственные дела Герсена зашли в тупик, он был усталым и беспокойным и поэтому согласился, по крайней мере, выслушать предложение Заума.

Работа, если верить Зауму, была чрезвычайно простой. МПКК подрядилась найти какого-то беглеца.

— Назовем его мистер Хоскинс, — предложил Заум.

При этом мистер Хоскинс так срочно кому-то понадобился, что по меньшей мере тридцать оперативников были отправлены на его поиски в различные районы Глуши. Работа Герсена должна была состоять в проверке населенных пунктов на некоей планете.

— Назовем ее Паршивой Планетой, — добавил Заум с улыбкой. Герсен должен был найти беглеца, или точно установить, что его нет на Паршивой Планете.

Герсен на минуту задумался. Заум, который вообще обожал секретность, в данном случае превзошел самого себя. Герсен начал терпеливо откалывать кусочки от выступающей над водой части айсберга, надеясь, что всплывут и покажутся новые части.

— Почему только тридцать ласок? Чтобы выполнить эту работу, нужна минимум тысяча.

На лице Заума появилось задумчивое выражение, придавшее ему сходство с большой белой совой.

— Нам удалось ограничить область поисков. Я даже могу сказать вам, что Паршивая Планета — одно из наиболее вероятных мест. Именно поэтому я предлагаю эту работу вам. Эта работа исключительно важна. Поверьте, я не преувеличиваю.

Герсен решил, что не хочет браться за это дело. Заум решил — или был вынужден — скрывать от него все, что возможно. Герсен терпеть не мог работать в потемках — это раздражало и отвлекало его, снижало его эффективность — и соответственно повышало риск не вернуться из Глуши. Герсен задумался над тем, как бы отклонить эту работу, не обидев Бена Заума и не испортив отношения с МПКК.

— А что мне делать, когда я найду мистера Хоскинса? — спросил он.

— У вас будут четыре варианта, которые я сейчас перечислю в порядке убывающей желательности. Доставить его живым на Альфанор. Доставить его на Альфанор мертвым. Заразить его одним из ваших жутких саркойских нервно-паралитических ядов. Пристрелить на месте.

— Я не наемный убийца!

— Но это вовсе не просто убийство. Это — поверьте, я не имею права вдаваться в детали. Но это действительно необходимо, уверяю вас!

— Не то, чтобы я вам не верил, — возразил Герсен. — Но я не стану — фактически, просто не смогу — убивать человека неизвестно за что. Вы лучше предложите это кому-нибудь другому.

При обычных обстоятельствах Заум немедленно прервал бы беседу, но сейчас он продолжал настаивать, давая понять Герсену, как высоко он ценит его услуги.

— Если дело в деньгах, — продолжал Заум, — я думаю, я смог бы уладить это.

— Я думаю, что это не стоит обсуждать.

Заум полушутя ударил себя кулаками по лбу.

— Герсен, вы один из немногих людей, в чьей компетентности я безусловно уверен. Это — убийственно деликатная операция — если, конечно, Хоскинс посетит Паршивую Планету, что весьма вероятно. Я даже смогу сказать вам — в это замешан Кокор Хеккус. Если он встретится с Хоскинсом… — Заум воздел руки к небу.

Герсен сохранил незаинтересованный вид, хотя дело теперь выглядело совершенно иначе.

— Так мистер Хоскинс — преступник?

Заум поморщился.

— Я не могу вдаваться в детали.

— В этом случае, как по-вашему я его найду?

— У вас будут фотографии и подробное описание. Этого должно хватить. Работа совершенно простая. Найдите человека. Убейте его, одурманьте или привезите на Альфанор.

Герсен пожал плечами.

— Очень хорошо. Но поскольку я незаменим, я хочу повышенную оплату.

Заум отпустил несколько брезгливых замечаний.

— Теперь к делу: когда вы можете отправиться в путь?

— Завтра.

— У вас все тот же корабль?

— Если вы называете Локатор 9Б кораблем.

— Он доставит вас туда и обратно, и он достаточно неприметен. Где он припаркован?

— В космопорту Авенты, сектор В, секция 10.

Заум сделал несколько заметок.

— Завтра садитесь на корабль и отправляйтесь. Корабль будет заправлен топливом и снабжен продуктами. В мониторе будет код Паршивой Планеты. Пакет с информацией о мистере Хоскинсе вы найдете в Звездном Атласе. Вам нужно взять только личные вещи — оружие и тому подобное.

— Как долго мне обыскивать Паршивую Планету?

Заум глубоко вздохнул.

— Я и сам бы хотел это знать. Если вы не найдете его в течение месяца, вероятно будет уже слишком поздно. Если бы мы только знали наверняка, куда он направился, каковы его мотивы…

— Насколько я понимаю, он не является известным преступником.

— Нет, он прожил долгую и плодотворную жизнь. Потом с ним встретился человек по имени Зеуман Отуал, которого мы считали агентом Кокора Хеккуса. С тех пор, по свидетельству жены, мистер Хоскинс стал сам не свой.

— Вымогательство? Шантаж?

— В данных обстоятельствах это исключено.

Больше информации Герсену выжать не удалось.

Прибыв в космопорт Авенты на следующий день около полудня, Герсен обнаружил, что все, что обещал Заум, выполнено. Поднявшись на борт своего спартански скромного корабля, он сразу взял Звездный Атлас, в котором обнаружил плотный конверт с фотографиями и детальным описанием мистера Хоскинса. Мистер Хоскинс был снят в разных костюмах, шляпах и тонировках кожи. Он выглядел как человек, приближающийся к старости, с крупным телом, большими приветливыми глазами, широким ртом с крупными зубами, маленьким хищным носом. Мистер Хоскинс был с Земли — это было заметно по его костюму и тонировке кожи, которые были в общем похожи, но в деталях отличались от принятых на Альфаноре. Герсен отложил конверт в сторону, задумался и решил, что не стоит сейчас лететь на Землю, где он смог бы установить личность «мистера Хоскинса». Подобное отклонение потребовало бы слишком много времени — и МПКК наверняка занесло бы его в черный список. Он проверил приборы и запросил у диспетчера разрешение на взлет.

Через полчаса, когда Альфанор превратился в сверкающий кружок, на обзорном экране, Герсен включил монитор и стал наблюдать, как корабль разворачивается и ложится на курс, составляющий угол приблизительно шестьдесят градусов с линией Ригель — Солнце.

Включился привод Джарнелла, создающий условия для того, чтобы несколько килограммов тяги приводили к почти мгновенному перемещению.

Время шло. Случайные фотоны, просачивающиеся сквозь оболочку поля Джарнелла к кораблю, позволяли наблюдать окружающую вселенную — сотни и тысячи звезд, проносящихся мимо, как искры, гонимые ветром. Герсен вел тщательные астрогационные записи, следя за положением Солнца, Канопуса и Ригеля.

Наконец корабль пересек незримую границу между Ойкуменой и Глушью, и закон, порядок и цивилизация остались позади. Экстраполируя траекторию полета, Герсен смог наконец идентифицировать Паршивую Планету — Карина ЛО-461 IV по Звездному Атласу или Гроб Биссома на жаргоне Глуши. Генри Биссом уже был семьсот лет мертв; планета, или по крайней мере область, окружающая главный город Скузе, принадлежала теперь семейству Уиндлов. Паршивая Планета была неплохим названием, подумал Герсен. Фактически, приземлись он сейчас в Скузе без убедительной причины — а он не мог на скорую руку придумать ни одной — и его немедленно прихватит местное отделение Неласкового Корпуса 2. Он будет подвергнут суровому допросу, и, если повезет, получит десять минут сроку на то, чтобы покинуть планету. Если же его заподозрят в сотрудничестве с МПКК, то убьют немедля. Герсен помянул недобрым словом Бена Заума и его манию секретности. Если бы он знал, куда летит, он бы придумал подходящее прикрытие.

Неяркая зеленовато-желтая звезда, висящая в перекрестье экрана, росла на глазах. Отключился расщепитель Джарнелла, эфирный вихрь сжался и, казалось, встряхнул все атомы корабля и самого Герсена — ощущение, от которого заныли зубы, хотя оно и было почти нереальным.

Старенький Локатор 9Б двигался в нормальном пространстве. Неподалеку виднелся Гроб Биссома — Паршивая Планета. Это была небольшая планета, с ледяными шапками на полюсах и цепью горных хребтов вдоль экватора, напоминающей сварной шов, которым соединили полушария. К северу и югу от экватора тянулись пояса морей, переходящих на широте около 50°, в болотистые озера, джунгли, за которыми до полярных шапок тянулись пустоши и трясины.

На продуваемом всеми ветрами каменистом плато находился город Скузе — беспорядочное скопище грязных каменных домов. Герсен был озадачен. За каким чертом прилетел бы сюда Хоскинс? Существовала уйма более приятных убежищ. Бринктаун был почти веселым и блестящим городом. Но он слишком многое принимал, как данное. Мистер Хоскинс мог вообще не собираться прилететь сюда, вся миссия могла быть пустым номером, как и предупреждал его Заум.

Герсен осмотрел планету в макроскоп и не обнаружил ничего интересного. Экваториальные горы были пыльными и пустынными, океаны — серыми и неприветливыми. Он стал рассматривать Скузе, городок с тремя или четырьмя тысячами жителей. Поблизости виднелось выжженное поле, окруженное ангарами и складами — по-видимому, космопорт. Нигде не было видно ни одного роскошного здания или замка, и Герсен вспомнил, что Уиндлы обитали в пещерах в горах рядом с городом. В ста милях к востоку и западу от Скузе обитаемая местность по всем признакам заканчивалась. На планете был еще один городок — порт на берегу Северного океана. Рядом был расположен металлургический завод, судя по огромным зданиям и горам шлака. В остальной части планета выглядела необитаемой.

Если он не может посетить Скузе открыто, он должен сделать это тайком. Он выбрал изолированное ущелье, дождался вечера и приземлился как мог мягче. В течение часа он привыкал к атмосфере, затем вышел из корабля. Воздух был холодным и, как и на большинстве планет, пропитанный своим особым ароматом, который быстро становился привычным и незаметным. В данном случае это были горьковатые химические испарения смешанные с чем-то вроде жженых пряностей: первое, вероятно, от почвы, второе от местной растительности. Герсен вынес необходимое ему оружие и разведывательное снаряжение, погрузил его на летающую платформу и отправился на запад.

В первую ночь Герсен обследовал Скузе. Улицы были кривыми и немощенными. Он обнаружил административное здание, несколько складов, гараж, три церкви, два храма, и трамвайную линию, зигзагами спускавшуюся к океану. Он нашел и гостиницу — трехэтажное здание из камня, пластика и дерева. Скузе был унылым городком, казалось, пропитанным скукой, убожеством и невежеством. Герсен решил, что положение жителей немногим лучше рабства.

Он сконцентрировал свое внимание на гостинице, где мистер Хоскинс почти наверняка остановился бы, будь он на планете. Он не смог найти окошка, чтобы заглянуть внутрь, а каменные стены не позволяли использовать микрофон для подслушивания. И он не осмеливался заговорить ни с одним из посетителей, время от времени выходивших пошатываясь из гостиницы и исчезавших в кривых и темных улочках Скузе.

Вторая ночь также не принесла успеха. Правда, напротив гостиницы он обнаружил пустое здание — когда-то мастерскую или магазин, но теперь заброшенное и полное пыли и маленьких белых насекомых, омерзительно похожих на миниатюрных обезьянок. Здесь Герсен укрылся и в течение всего зеленовато-желтого дня наблюдал за гостиницей.

Перед ним разворачивалась жизнь городка, — мимо проходили суровые мужчины и флегматичные женщины, одетые в темные пиджаки, свободные коричневые или каштановые штаны и черные шляпы с поднятыми полями. Говорили они с таким своеобразным тягучим акцентом, который Герсену было не сымитировать, так что пришлось отбросить план раздобыть местную одежду и зайти в гостиницу.

Под вечер в городе появились, судя по костюмам, космонавты с корабля, который только что приземлился. Герсен принял стимулирующую таблетку, чтобы отогнать усталость. Как только солнце опустилось и наступили грязно-зеленоватые сумерки, он покинул свое убежище и направился в космопорт. Там действительно оказался большой грузовой корабль, из которого как раз сейчас выгружали тюки и ящики. Пока Герсен разглядывал корабль, по трапу спустились три космонавта, перешли освещенную часть поля, предъявили пропуска охраннику у ворот и свернули на дорогу в город. Герсен присоединился к ним. Он поздоровался и они вежливо ответили. Потом Герсен спросил название их корабля.

— «Айвен Гарфанг», с Халкедона, — ответили ему.

— Халкедон — Земля?

— Именно.

Самый молодой из космонавтов спросил — А что из себя представляет этот городок? Есть какие-нибудь развлечения?

— Никаких! — ответил Герсен. — Тут есть гостиница, и все. Это унылый городишко, и я бы очень хотел убраться отсюда. Ваш корабль берет пассажиров?

— Да, у нас сейчас на борту есть один пассажир и еще четыре свободных места. Пять, если мистер Хози сойдет здесь, как он по-моему собирался. Хотя чего ради он приехал сюда… — парень недоуменно покачал головой. Вот, подумал Герсен, как все просто. Ясно, что Хози и Хоскинс — одно и то же лицо. Но где же и когда появится Кокор Хеккус?

Он проводил трех космонавтов до гостиницы и вошел с ними внутрь, так как теперь он вполне мог сойти за члена команды и не вызвать подозрений в шпионаже.

Герсен укрепил знакомство, заказав всем выпивку. Правда, в гостинице не подавали ничего, кроме жидкого и горького пива, и белого мутного арака.

Внутри гостиница выглядела достаточно уютно, с традиционным баром и горящим камином. Официантка в мятом красном платье и соломенных шлепанцах принесла выпивку. Самый молодой из космонавтов, которого звали Карло, попытался заигрывать с ней, но это лишь привело ее в полное замешательство.

— Оставь ее в покое, — посоветовал самый старший из космонавтов, который представился, как Буде. — У нее не все дома. — Он многозначительно постучал себя по лбу.

— Проделать такой путь, забраться в саму Глушь, — пожаловался Карло,

— и первая женщина, которую мы встретили, оказывается полоумной.

— Оставь ее мистеру Хози, — предложил Хелви, третий космонавт. — Если он сойдет здесь, ему предстоят долгие нудные времена.

— Он что, ученый? — поинтересовался Герсен. — Или журналист? Они иногда забираются в странные места.

— Черт его знает, что он такое? — проворчал Карло. — Он не сказал и двух слов с тех пор, как поднялся на борт.

Разговор перешел на другие темы. Герсен с удовольствием поговорил бы еще о мистере Хози, но не решался задавать вопросы — в Глуши это почти всегда приводило к скверным последствиям.

Несколько местных жителей стояли у камина, потягивая мелкими глотками пиво и неторопливо беседуя. Герсен отозвал бармена в сторону и спросил о комнате. Бармен покачал головой.

— Мы уже так давно не сдавали никому комнат, что у нас и белья то свежего нет. Вам лучше вернуться на корабль.

Герсен бросил взгляд на Карло, Буде и Хелви. Они явно пока не собирались уходить.

— Найдется тут кто-нибудь, чтобы сбегать с поручением на корабль?

— На кухне есть мальчишка, который может помочь.

Мальчика позвали. Герсен дал ему щедрые чаевые и заставил трижды повторить послание:

— Я должен попросить мистера Хози и сказать ему, что его просят немедленно прийти в гостиницу.

— Правильно. Теперь поторопись и заработаешь еще. Помни, не передавай это никому, кроме мистера Хози.

Мальчик убежал. Герсен обождал пару минут, затем выскользнул из гостиницы и последовал за ним к космопорту, держась на почтительном расстоянии.

Охранник в воротах явно знал мальчика, и после того, как они обменялись парой слов, пропустил его на поле. Герсен подобрался настолько близко, насколько осмелился, затаился в тени высоких кустов и стал ждать и наблюдать.

Прошло несколько минут. Мальчик вышел из корабля — но один. Герсен выругался от разочарования. Когда мальчик вышел на дорогу, Герсен окликнул его. Парнишка от неожиданности вскрикнул и отскочил в сторону.

— Поди сюда, — велел Герсен. — Ты видел Хози?

— Да, сэр, видел.

Герсен вытащил фотографию «мистера Хоскинса» и осветил ее фонариком.

— Вот этого джентльмена?

— Да-да, сэр, именно этого.

— И что он сказал?

Мальчик отвел глаза в сторону, блеснул белками.

— Он спросил, знаю ли я Билли Уиндла.

— Билли Уиндла?

— Да, сэр. И конечно я его не знаю. Билли Уиндл же хормагаунт. Он велел сказать вам, что ежели вы Билли Уиндл, то идите к кораблю. Я сказал, что нет, что вы космонавт. А он сказал, что будет говорить только с Билли Уиндлом самолично.

— Понятно. А что такое — хормагаунт?

— А это мы тут их так зовем. Может на вашей планете их зовут иначе. Это те, кто высасывает чужие жизни, а потом отправляется жить на Фамбер.

— Билли Уиндл живет на Фамбере?

Мальчик кивнул с серьезным видом.

— Это настоящая планета, не сомневайтесь. Я знаю, потому что хормагаунты там и живут.

Герсен улыбнулся.

— Вместе с драконами, феями, великанами и гномами.

— Мальчик грустно заметил:

— Вы мне не верите.

Герсен протянул ему деньги.

— Вернись к мистеру Хози. Скажи ему, что Билли Уиндл ожидает его на дороге и приведи его сюда.

Глаза мальчика расширились от изумления.

— Так вы — Билли Уиндл?

— Не твое дело. Иди и передай послание мистеру Хози.

Мальчик вернулся к кораблю и через пять минут спустился по трапу вместе с мистером Хози, который несомненно был мистером Хоскинсом. Они пошли через взлетное поле.

Внезапно в небе появился вращающийся диск из красных и синих огней, который спикировал и мягко приземлился. Это оказался роскошный аэрокар, отделанный по последнему крику моды, с разноцветными огнями, золотыми надписями и дрожащими золотыми и зелеными листьями. Его пилотировал стройный длинноногий и широкоплечий человек, одетый ярко и вызывающе, под стать своей машине. Лицо его было подкрашено в черно-коричневый цвет, черты были подвижными, правильными и моложавыми. На голове у него был белый тюрбан с парой залихватских кисточек, свисающих над правым ухом. Он был переполнен жизненной энергией; спрыгивая на землю он, казалось, подскочил как мячик.

Мальчик и мистер Хоскинс остановились. Новоприбывший человек быстро направился к ним через поле. Он сказал что-то Хоскинсу, который явно удивился и показал рукой в сторону дороги. Это должен быть Билли Уиндл, подумал Герсен, скрипнув зубами от досады. Билли Уиндл глянул в сторону дороги, затем спросил о чем-то мистера Хоскинса, который вроде бы согласился и хлопнул себя по карману. Однако при этом он выхватил оружие и, явно нервничая, направил его на Уиндла, как бы желая подчеркнуть, что никому не доверяет. Билли Уиндл в ответ просто рассмеялся.

Когда же в игру войдет Кокор Хеккус? — Может быть, Уиндл — один из его агентов? Существовал простой и прямой способ проверить это. Все внимание охранника было поглощено людьми на летном поле. Он не услышал, как Герсен подкрался к нему сзади и ничего не почувствовал, когда Герсен одним мастерским ударом вырубил его. Герсен надел фуражку и накидку охранника и спокойно направился к Уиндлу и Хоскинсу. Они были поглощены обменом: каждый держал в руке конверт. Билли Уиндл глянул на Герсена и повелительно махнул рукой в сторону ворот, но Герсен продолжал идти, стараясь выглядеть как можно подобострастнее.

— Вернись на пост, охранник, — резко скомандовал Билли Уиндл. — Не лезь в наши дела. — Было что-то невыразимо жуткое в его позе, в посадке головы.

— Простите, сэр, — пробормотал Герсен, прыгнул вперед и шарахнул по роскошному тюрбану Билли Уиндла рукояткой лучемета. Уиндл пошатнулся и рухнул, а Герсен, быстро обернувшись к Хоскинсу, выстрелом из лучемета парализовал его руку, выбив оружие. Хоскинс заорал от боли и изумления.

Герсен подхватил конверт Уиндла и потянулся к тому, который держал Хоскинс. Хоскинс отшатнулся было, но замер, увидев направленный на него лучемет.

Герсен подтолкнул его в сторону аэрокара Билли Уиндла.

— Быстро. Забирайтесь внутрь, или я вас еще разок поджарю.

Шаткой рысцой, спотыкаясь и прихрамывая, как будто его ноги были набиты ватой, мистер Хоскинс двинулся к аэрокару. Когда он взбирался на борт, то попытался запихнуть конверт себе под рубашку. Герсен протянул руку и схватил конверт, тот разорвался и, после короткой борьбы, Герсен оказался с половинкой конверта в руке. Вторая половина валялась где-то на земле. Билли Уиндл, шатаясь, подымался на ноги. Герсен больше не мог тратить время. Приборы управления были стандартными. Он двинул рычаг подъема до максимума. Билли Уиндл заорал что-то неразборчивое, потом, когда аэрокар взмыл в воздух, выхватил свой лучемет и выстрелил. Разряд пропел над ухом Герсена и пробил голову Хоскинса. Герсен выстрелил в ответ, но дистанция была уже слишком велика и он просто выбил из поля облачко пыли. Высоко над Скузе он развернул машину, полетел на запад и приземлился возле своего корабля. Он вытащил тело Хоскинса в корабль и, бросив разукрашенный аэрокар, поднял корабль в космос. Он включил расщепитель и, наконец, оказался в безопасности — способов перехватить его не существовало. Задание было выполнено вполне успешно и не слишком затянулось. Мистер Хоскинс мертв и будет доставлен на Альфанор согласно инструкциям. Короче говоря, чистая рутина. Герсен должен бы быть доволен, но не был. Он ничего не узнал, ничего не добился; ничего, кроме выполнения странного задания, с которым он был послан на Гроб Биссома. Кокор Хеккус был замешан в это дело, но теперь, когда Хоскинс был мертв, Герсену уже не узнать, как и почему.

Герсен подумал, что делать с трупом, потом оттащил его в задний грузовой отсек и запер дверь. Он достал конверт, который отобрал у Билли Уиндла и открыл его. Внутри был лист розовой бумаги, на которой кто-то писал кричаще пурпурными чернилами. Текст был озаглавлен: «Как стать хормагаунтом». Герсен поднял брови: шутка? Однако почему-то он так не думал. Герсен стал читать инструкцию, чувствуя, как от ужаса у него мурашки бегают по коже.

«Старение — это состояние, когда жизненные соки молодости истощаются. Хормагаунт желает пополнить эти жизненные эликсиры из наиболее очевидного источника — людей, которые еще молоды. Это очень дорогостоящий процесс, если не иметь в своем распоряжении множества молодых людей. В этом случае хормагаунт поступает так…»

Дальше в инструкции было написано:

«Из тел живых детей хормагаунт должен добыть определенные органы и железы, приготовить из них экстракты, из которых в конце концов получит небольшой восковидный комочек. Если его имплантировать в гипофиз, хормагаунт перестает стареть».

Герсен отложил письмо в сторону и стал рассматривать обрывок, вырванный из рук Хоскинса. Там было написано:

«Завитки, или точнее полоски, разной плотности. Они, на первый взгляд, расположены хаотически, хотя на практике это сделано для того, чтобы они были неощутимы. Критическим является расстояние между ними, которое должно меняться как корень из первых одиннадцати простых чисел. Наличие шести или более таких полосок в любой определенной области будет подтверждать…»

Герсен решил, что это непонятно, но крайне интригующе: что же такое важное знал мистер Хоскинс, что это можно было обменять на секрет вечной молодости? Он перечитал жуткие инструкции желающим стать хормагаунтом, раздумывая, правда ли это. Затем сжег оба письма.

Приземлившись в Авенте, он позвонил Зауму по видеофону.

— Я вернулся.

Заум поднял брови.

— Так быстро?

— Незачем было задерживаться.

Через тридцать минут Герсен и Заум встретились в вестибюле космопорта.

— Где мистер Хоскинс? — поинтересовался Заум, подозрительно разглядывая Герсена.

— Вам понадобится гроб. Он мертв уже некоторое время. С тех пор, как мы покинули Паршивую Планету, как вы ее называете.

— Он успел — как все это произошло?

— Он заключил какую-то сделку с человеком по имени Билли Уиндл, но они в чем-то не сошлись. Уиндл был очень разочарован и убил мистера Хоскинса. Мне удалось забрать труп.

Заум окинул Герсена подозрительным взглядом.

— Они обменивались какими-либо бумагами? Другими словами, получил Уиндл от Хоскинса какую-нибудь информацию?

— Нет.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно.

Заум все еще был обеспокоен.

— Вам больше нечего рассказать?

— А разве этого мало? Вы хотели Хоскинса — вы его получили.

Заум облизал губы и искоса поглядел на Герсена.

— Вы не нашли при нем никаких бумаг?

— Нет. И я хочу задать вам один вопрос.

Заум глубоко и недовольно вздохнул.

— Ладно, если смогу, отвечу.

— Вы упомянули Кокора Хеккуса. Как он замешан в этом деле?

Заум помедлил с ответом, почесывая подбородок:

— У Кокора Хеккуса много имен. Нам сообщили, что одно из них — Билли Уиндл.

Герсен грустно кивнул:

— Этого я и боялся… Я упустил свой шанс, а второго может и не быть… Вы знаете, что такое хормагаунт?

— Что-что?

— Хормагаунт. Похоже, что это бессмертное существо, живущее на Фамбере.

Заум ответил размеренным голосом:

— Я не знаю, что такое хормагаунт, и все мои познания о Фамбере ограничиваются детской считалкой — «Если Сириус в путь тебя провожал, тогда по склону края лети, и Фамбер засияет тебе впереди».

— Вы забыли вторую строчку — «И к северу ты Ахернар держал».

— Не имеет значения, — отрезал Заум. — Как найти страну Оз я тоже не знаю. — Он тяжело вздохнул. — Я подозреваю, что вы не сказали мне всю правду. Но…

— Но что?

— Будьте откровенны…

— В самом деле?

— И будьте уверены, что если вы нарушили планы Кокора Хеккуса, вы встретитесь с ним снова. Он никогда не благодарит за добро и никогда не прощает зло.

2

«Можно спросить, каким образом из такого множества воров, похитителей, пиратов, работорговцев и убийц по обе стороны границы можно выделить пять индивидуумов и назвать их „Лордами Тьмы“. Автор, хотя и признает в определенной степени произвольность выбора, тем не менее может с чистой совестью назвать критерии, согласно которым именно эту пятерку следует считать злейшими врагами человечества и верховными повелителями сил зла.

Во-первых: все Лорды Тьмы отмечены определенным величием. Вспомните, каким образом Кокор Хеккус заслужил свое прозвище «Машина Смерти», или плантацию Аттеля Малагате на планете Грабхор (цивилизацию — по его определению), или грандиозный монумент самому себе, воздвигнутый Ленсом Ларком, или Дворец Любви Виоля Фалюша.

Ясно, что это не деяния заурядных людей и не результат заурядных пороков (хотя и говорят, что Фалюш тщеславен, а в некоторых поступках Кокора Хеккуса существует легкое жуткое сходство с экспериментами ребенка, обрывающего лапки у мухи).

Во-вторых: эти люди обладают творческим гением; ими движут не злоба, жадность, извращенность или мизантропия, а некие глубокие внутренние потребности, по большей части туманные и неясные. Почему Алан Говард Трисанг прославляет хаос? Каковы цели безжалостного Малагате или поразительного яркого Кокора Хеккуса?

В-третьих: каждый из Лордов Тьмы окружен тайной; каждый настаивает на анонимности и безликости. Эти люди неизвестны даже их ближайшим помощникам, ни один из них не имеет ни друзей, ни возлюбленных.