Джек Вэнс
      Дворец любви
      Цикл "Принцы демонов", кн.3
      1
      САРКОЙ. Одиночная планета Фи Змееносца.
      Параметры планеты:
      Диаметр, миль - 9600
      Период обращения вокруг своей оси, часов - 37,2
      Масса, относительных единиц - 1,40
      Гравитация - 0,98
      Общая характеристика:
      Для Саркоя характерен влажный климат, плотная
      облачность. Ось планеты перпендикулярна к орбитальной
      плоскости, поэтому здесь нет сезонных вариаций климата.
      Поверхность планеты однородна в физико-географическом
      плане. Характерный тип ландшафта - степи (степь Гормана,
      степь Горобундура, Большая Черная степь и т.д.). Местная
      флора чрезвычайно богата. Именно она поставляет саркойцам
      компоненты для их печально знаменитых ядов.
      Население в основном ведет кочевой образ жизни, хотя
      есть и оседлые племена, носящие общее название "гвозди
      ночи" и живущие в лесах. (Подробную информацию о странных
      обычаях саркойцев можно найти в "Энциклопедии социологии и
      сексуального поведения саркойцев" Б.А.Эдгара.)
      Пантеон Саркоя возглавляет Годогма, носящий цеп и
      цветок и передвигающийся на колесах. Везде, где кочуют
      саркойцы, можно встретить шесты на колесах, воздвигнутые в
      честь Годогмы Быстроходного, Бога Судьбы.
      Из "Краткого планетарного справочника".
      348-е издание, 1525 год.
      Панг, Годоленд.
      Саркой. Июль, 12. Если бы Клариса Адама осудили за
      обман Уильяма Уэллса, если бы Аббатрама Памфильского
      утопили за смрад, если бы дьякона Фицбаха из Шэйкер-сити
      принесли в жертву за избыток усердия, это не повергло бы
      нас в такое удивление, как известие с Саркоя: мастер
      Венефис Какарсис Азм осужден на сотрудничество с Гильдией
      за продажу яда. Пикантность ситуации заключается в том,
      что клиентом Азма был сам Виоль Фалюш, один из Властителей
      Зла, но в вину Азму вменяется не услуга, оказанная
      отъявленному преступнику, и не разглашение секретов
      Гильдии, а "продажа ядов с фиксированной стоимостью по
      сниженным ценам". Какарсис Азм должен умереть. Как?
      Из журнала "Ригелианин", Авента, Альфанор.
      Чем дольше Алюз Ифигения путешествовала с Киртом Джерсеном, тем хуже понимала его. Непредсказуемая смена его настроений выбивала из колеи, поведение причиняло одно лишь беспокойство. Его скромность и самоотверженность - уж не цинизм ли это навыворот? И не скрывает ли маска вежливого внимания зловещие тайны? Эти вопросы посещали ее все чаще и чаще, сколько она ни отгоняла их.
      Однажды, точнее, 22 июля 1526 года, когда они сидели на эспланаде Авенты перед Большой Ротондой, Джерсен попробовал объясниться.
      - Все просто: из меня готовили орудие мести. Больше я ничего не умею. Остается оправдать подготовку.
      В общих чертах Ифигения знала о прошлом Джерсена. Пять Властителей Зла, объединившись для исторического рейда на Маунт-Плезент, убили и взяли в рабство пять тысяч мужчин и женщин. Среди горстки уцелевших были Рольф Джерсен и его юный внук. Ифигения понимала, что подобное может перевернуть всю жизнь, она, однако, тоже познала ужас.
      - Я не изменилась, - укорила она Джерсена. - Я никому не желаю зла, ни к кому не питаю ненависти.
      - А вот мой дедушка питал ненависть, - заметил Джерсен довольно легкомысленным тоном. - Хоть я сам и полагаю, что ненависть - абстракция.
      Ифигения возмутилась:
      - Выходит, ты всего-навсего машина? Это ужасно - быть безмозглым орудием чьей-то ненависти.
      Джерсен усмехнулся.
      - Не совсем так. Дедушка учил меня, или, правильнее будет сказать, не жалел денег на учителей, и я благодарен ему. Без такой выучки я бы давно уже погиб.
      - Ужасный старик - так искалечить мозг ребенка!
      - Он был человек идеи, - возразил Джерсен. - Дед любил меня и полагал, что я разделю его идею. Так оно было и есть.
      - А будущее? Неужели месть - это все, чего ты хочешь от жизни?
      - Месть?.. Я так не думаю. У меня всего одна жизнь, и я знаю, что рассчитываю получить.
      - Но почему не попробовать достичь тех же целей, обратившись к какому-нибудь официальному агентству?
      - Никаких официальных агентств здесь нет. Разве что МПКК, да и та беспомощна.
      - Тогда почему не обратиться к правителям Скопления Ригеля или другого столь же значительного мира? У тебя достаточно энергии и денег. Неужели это хуже, чем убивать собственными руками?
      Джерсен не нашел разумных возражений.
      - Не пойдет, - буркнул он. - Я работаю один и делаю все, как надо.
      - Но ты бы мог учиться!
      Джерсен покачал головой.
      - Я увязну в этих премудростях и стану ни на что не годен.
      Ифигения поднялась и отошла к балюстраде, устремив взгляд на Чудотворный океан. Джерсен любовался ее чистым профилем, гордой осанкой так, словно никогда не видел девушку раньше. Приближалось время утраты, когда все легкое и радостное уйдет из его жизни. Ветер играл светлыми волосами Ифигении, а она не отрывала глаз от синих вод, сияющих под лучами Ригеля. Джерсен вздохнул, развернул газету и рассеянно пробежал глазами первую страницу.
      УБИЙСТВО КОСМОЛОГА
      Большой гиркан атакует палаточный городок.
      Трувен, Фригия. Июль, 21. Иоганн Штраб, сторонник теории звездных ловушек, которая предполагает родство миров Скопления Ригеля и Голубого Компонента, вчера пал жертвой зрелой особи большого гиркана. Доктор Штраб и некоторые члены его семьи исследовали горы Мидаса в Верхней Фригии и случайно пересекли участок, облюбованный зверем. Прежде чем остальные участники экспедиции смогли уничтожить восьмифутового людоеда, доктор Штраб получил смертельный удар.
      Штраб известен в основном своими попытками доказать, что Голубой Компонент и двадцать шесть миров Скопления первоначально являлись независимой системой, которая впоследствии была притянута мощной массой Ригеля. Такое предположение может объяснить различие в возрасте миров Скопления и Ригеля, относительно молодой звезды...
      Джерсен поднял голову. Ифигения не шевелилась, и он снова углубился в чтение.
      ЖУРНАЛ "КОСМОПОЛИС" НА ГРАНИ ПРОДАЖИ
      Знаменитый журнал под угрозой закрытия.
      Совет директоров предпринимает последнее усилие.
      Лондон, Англия, Земля. Июнь, 25. Издательство "Радиана" сегодня выделило срочную субсидию для покрытия хронического ежегодного дефицита журналу "Космополис", вот уже 792 года освещающему состояние дел в обитаемых цивилизованных мирах Вселенной. Шерман Зугель, председатель совета директоров компании, признал наличие кризисной ситуации, но заявил, что способен справиться с ней и обеспечить регулярный выход журнала на протяжении следующих восьмисот лет.
      Ифигения сменила позу - облокотилась на перила, но по-прежнему не сводила глаз с горизонта. Лаская взглядом мягкие очертания ее тела, Джерсен невольно почувствовал соблазн сложить оружие. Он теперь сказочно богат и мог бы жить беззаботно... Кирт с минуту размышлял об этом, затем пожал плечами и вернулся к газете.
      ИЗГОТОВИТЕЛЬ ЯДОВ ОСУЖДЕН НА СМЕРТЬ
      ЗА НАРУШЕНИЕ ИНТЕРЕСОВ ГИЛЬДИИ
      Панг, Годоленд, Саркой. Июль, 12. Если бы Клариса Адама осудили...
      Ифигения бросила взгляд через плечо. Джерсен читал газету безучастный, равнодушный ко всему. Девушка отвернулась, взбешенная его невозмутимостью, от которой веяло ледяным холодом. Она мучается сомнениями, а Джерсен преспокойно читает газету! Ушел в чтение с головой.
      Наконец он поднял голову, улыбнулся. Его лицо осветилось оживлением. Ярость Ифигении угасла. Джерсен выше ее понимания - то ли гораздо тоньше, чем она, то ли значительно примитивнее... Тем временем человек, занимавший ее мысли, поднялся.
      - Нам предстоит путешествие через пространство, к Змееносцу. Ты готова?
      - Готова? Ты хочешь сказать - сейчас?
      - Да. Сейчас. Почему нет?
      - Нет причины... Да, я готова. Соберусь за два часа.
      - Я позвоню в космопорт.
      2
      Кораблестроительная компания "Дистис" производила девятнадцать моделей - от непритязательного суденышка типа 9Б до великолепной "Дистис-Императрицы" с черно-золотым корпусом. Изящная афера, провернутая на Обменном Пункте, позволила Джерсену приобрести модель "Фараон", роскошную посудину, нашпигованную автоматикой, которая превращала путешествие в сладкий сон, например постепенно изменяла давление и состав воздуха до показателей, характерных для пункта назначения.
      Ригель и Скопление растаяли. Впереди лежала тьма, усыпанная звездами. Ифигения, изучавшая "Звездный атлас", удивленно нахмурилась.
      - Змееносец не звезда. Это сектор. Куда мы направляемся?
      - Солнце - Фи Змееносца, - бросил Кирт и, помолчав, добавил: - Планета называется Саркой.
      - Саркой? - встревожилась Ифигения. - Планета отравителей?
      Джерсен кивнул.
      Взгляд Ифигении блуждал во мраке за иллюминатором. Почему Джерсен покинул Альфанор с такой поспешностью? Она последовала за ним, повинуясь внезапному импульсу, решимости изменить его образ жизни, но теперь сомневалась, что ей это удастся. Девушка раскрыла "Краткий планетарный справочник", прочла статью про Саркой. Джерсен стоял у фармацевтического блока, готовя препараты против зловредных белков, вирусов и бацилл Саркоя.
      Ифигения не смогла сдержать любопытства:
      - Почему ты отправился туда? Похоже, это дурное место.
      - Хочу потолковать кое с кем, - сказал Джерсен размеренным голосом и протянул чашку: - Выпей! Это средство против парши и чесотки.
      Ифигения безропотно проглотила снадобье.
      Для посещения Саркоя не требовалось проходить через формальности. Джерсен посадил корабль в космопорте Панга, как можно ближе к таможне деревянному строению с лакированной тростниковой крышей. Чиновник зарегистрировал их как посетителей, и прибывших немедленно обступили около дюжины аборигенов в темно-коричневых балахонах, отороченных мехом. Посыпались предложения услуг:
      - Что вам угодно, сэр, леди? Посетить деревню? Я глава...
      - Не хотите ли поохотиться? Отличные звери! Свирепые...
      - Яды жидкие и в порошке! Гарантирую качество и надежность. Доверьтесь мне - и я обеспечу вас лучшими ядами.
      Джерсен переводил взгляд с одного лица на другое. У нескольких туземцев на щеке был вытатуирован голубой Мальтийский крест, у одного на лице красовалось две таких татуировки.
      - Ваше имя?
      - Эдельрод. Я знаю все о Саркое, множество увлекательных историй. Ваше путешествие будет интересным и поучительным...
      Джерсен прервал поток красноречия:
      - Я вижу, вас посвятили в подмастерья.
      - Верно. - Эдельрод казался озадаченным. - Вы уже посещали наш мир?
      - Бывал здесь.
      - Приехали пополнить запасы? Могу устроить замечательную сделку. Есть новинки.
      Джерсен отвел Эдельрода в сторону.
      - Вы знаете мастера Какарсиса Азма?
      - Знаю. Он приговорен к сотрудничеству.
      - Так Азм еще не умер?
      - Умрет завтра вечером.
      - Ладно. Я найму вас, если не заломите космическую цену.
      - Я продаю знание, дружбу, защиту - и все за пятьдесят севов в день.
      - Согласен. В первую очередь нам нужно найти постоялый двор.
      - Минуту.
      Эдельрод пригнал двухколесную повозку и доставил путников к постоялому двору "Отрава", бревенчатому трехэтажному сооружению с двенадцатиконечной крышей из зеленой стеклянной черепицы. Внутри здание поражало варварской роскошью: пол устилали пестрые ковры, выдержанные в кроваво-черной гамме; пилястры с резными фигурами, величественными и зловещими, украшали стены; с потолочных балок свешивались лозы с зелеными листьями и пурпурными цветами. Из окон - три человеческих роста в высоту - открывался вид на Горобундурскую степь, которая на западе граничила с черно-зеленой трясиной, а на востоке - с мрачным лесом. Еда подавалась в общей зале, обставленной мебелью черного дерева. К облегчению Ифигении, оказалось, что в кухне управлялись иномиряне и можно было выбирать между блюдами шести различных миров. Тем не менее, девушку мучили сомнения:
      - Туда добавляют эти ужасные травы.
      Джерсен успокоил ее:
      - Они не станут тратить на нас стоящие яды. Большего я гарантировать не могу. Это - обычный хлеб, вот те маленькие черные шарики - тростниковые ягоды, а здесь - жаркое или гуляш. - Он попробовал кусочек. - Я ел и худшее.
      Ифигения угрюмо поглощала ягоды, которые припахивали дымом.
      - Сколько ты намерен здесь оставаться? - спросила она обреченно.
      - Два дня или около того, если все пойдет хорошо.
      - Конечно, это твое дело, но все-таки любопытно...
      - Ничего таинственного - нужно узнать кое-что у человека, который долго не проживет.
      - Понятно.
      Дальше этого интерес Ифигении к планам Джерсена не простирался, и она не участвовала в беседе Кирта с Эдельродом.
      - Я бы хотел переговорить с Какарсисом Азмом. Это возможно?
      Эдельрод задумчиво подергал длинный нос.
      - Трудное дело. Он должен сотрудничать с Гильдией, а такого человека, ясное дело, тщательно охраняют. Конечно, можно попытаться. Как насчет монеты?
      - Пятьдесят севов - в казну Гильдии, еще пятьдесят - мастеру Гильдии, двадцать-тридцать - вам. Но не более того.
      Эдельрод, толстяк неопределенного возраста с гривой жестких черных волос, надул губы.
      - Не королевский размах. На Саркое щедрость ставят выше всех других достоинств.
      - Если я правильно понял намек, плата вас не устраивает. Что ж, обращусь к кому-нибудь другому.
      - Погодите, - вздохнул Эдельрод, - я попробую что-нибудь разнюхать.
      Джерсен присел рядом с Ифигенией, которая напустила на себя деланное безразличие. Эдельрод вернулся сияющий.
      - Я все уладил. Цена будет лишь чуть больше названных сумм. - Он возбужденно щелкнул пальцами.
      - Я тут подумал, - процедил Джерсен. - Мне не так уж и нужно говорить с мастером Азмом.
      Эдельрод слегка встревожился.
      - Но это возможно. Я уже договорился.
      - Может быть, в другой раз.
      Эдельрод скривился:
      - В ущерб себе я могу обойтись суммой в двести севов или около того.
      - Информация того не стоит. Завтра я улетаю в Кадан, где мой старый друг, мастер Кудироу, все устроит.
      Эдельрод вытаращился на него, изумленный.
      - Ну так это меняет все! Что же вы не упомянули Кудироу раньше? Думаю, глава Гильдии умерит свои запросы.
      - Вы знаете верхний предел.
      - Хорошо. - Эдельрод состроил кислую гримасу. - Встреча состоится сегодня, чуть позже. А пока чего бы вы хотели? Может, осмотрим окрестности? Погода хорошая, в лесах полно цветов, душилок, взрывчатых деревьев. Проложены безопасные тропы.
      Неутомимая Ифигения поднялась. Эдельрод повел их по тропе, которая пересекала солоноватую реку и петляла по лесу.
      Растительность оказалась типичной для Саркоя. Высокий подлесок был окрашен в черно-коричневые тона, ниже сверкали красные, зеленые, бледно-голубые. Эдельрод указал на маленький серый гриб:
      - Это - источник твитуса. Отличный яд! Если давать его два раза в неделю в сочетании с мерваном, образуется соединение, которое незаметно для жертвы скапливается в коже и становится смертельным лишь на прямом солнечном свету. Я знал людей, которые из страха перед отравлением до конца дней прятались под тентом.
      Они вышли на поляну. Эдельрод быстро обвел ее взглядом.
      - У меня нет явных врагов, но здесь недавно умерло несколько человек... Сегодня, вроде бы, все в порядке. - Он указал на чахлый кустарник со светлой корой и желтыми круглыми листьями. - Некоторые зовут его "денежное дерево", другие - "все за ничего". Он абсолютно безвреден, как в естественном виде, так и после обработки. Вы можете попробовать любую его часть: листья, кору, почки, корни - и отделаетесь легким расстройством желудка. Один из наших мастеров, досадуя, что от растения нет никакого толку, потратил несколько лет на исследования и недавно выделил вещество необычайной мощи. Будучи растворенным в метицине и распыленным в воздухе, оно проникает в тело через глаза, вызывая вначале слепоту, затем немоту, а потом и полный паралич. Вы только подумайте! Из бесполезного растения извлечь полезный и эффективный яд! Это ли не доказательство человеческой настойчивости и изобретательности!
      - Поразительное достижение! - подхватил Джерсен, а Ифигения промолчала.
      Эдельрод продолжал:
      - Нас часто упрекают в приверженности к ядам естественного происхождения и пренебрежении к лабораторным исследованиям и синтезу. Однако природные яды, изначально связанные с живой тканью, более действенны.
      - Я бы скорее предположил наличие каталитических добавок в естественных ядах, - возразил Джерсен, - нежели какую-либо метафизическую связь.
      Эдельрод заметил назидательно:
      - Вы недооцениваете роль разума. Возьмем... Здесь где-то поблизости должен быть... Да, вот! Погладите на эту рептилию.
      Под покровом бело-голубых листьев затаилось мелкое ящероподобное создание.
      - Это - менг. Из одного его органа получают вещество, которое затем продают под разными названиями - "улгар" и "фурукс". Повторяю: одно и то же вещество! Однако, когда его продают под названием "улгар" и применяют соответственно, у жертвы наблюдаются спазмы, укушение языка, потеря рассудка. Если же ему присваивают название "фурукс", происходит размягчение костей. Что скажете? Разве это не метафизика чистой воды?
      - Конечно, интересно... Гм... А что случается, если вещество продают под видом, ну, воды?
      Эдельрод подергал себя за нос.
      - Очень интересный эксперимент... Я полагаю... Но это не удастся подтвердить на опыте. Кто будет покупать воду, да еще за такую цену?
      - Я недостаточно обдумал свое предложение, - согласился Джерсен.
      Эдельрод извиняюще кивнул.
      - Вовсе нет, вовсе нет. На этом можно построить интересные вариации. Например, сероцвет. Кто догадывался, что запах способен отравить? А грандмастер Штрубал подвесил сероцвет венчиком вниз и оставил на месяц в темноте, в результате чего он стал смертельно ядовитым. Одно лишь дуновение убивает. Достаточно медленно пройти мимо объекта.
      Ифигения остановилась, чтобы подобрать маленький кварцевый голыш.
      - Какое ужасное вещество вы извлекаете из этого камня?
      Эдельрод оторопел:
      - Вообще никакого... насколько я знаю. Хотя мы используем такие камешки в качестве жерновов, когда размалываем семена фотиса. Не беспокойтесь, галька вовсе не так безопасна, как кажется.
      Ифигения с раздражением отбросила камешек.
      - Невероятно, - пробормотала она, - чтобы люди посвятили себя подобной деятельности!
      Эдельрод пожал плечами:
      - Мы приносим пользу: каждый человек хоть однажды ощущает нужду в яде. У нас к этому особые способности, и мы обязаны реализовать их. - Он с любопытством поглядел на Ифигению. - Обладаете ли вы подобным умением?
      - Нет.
      - На постоялом дворе продается буклет "Основы искусства приготовления и использования ядов". Думаю, в него входит рецептура основных алкалоидов. Если вы заинтересуетесь...
      - Благодарю, у меня нет подобных намерений.
      Эдельрод вежливо кивнул, признавая, что каждый выбирает в жизни собственный путь.
      Тем временем лес начал редеть, тропа расширилась и вернулась в степь. На краю города возносились к небу восемь шпилей строения из окованных железом бревен, десять железных дверей которого выходили в степь. Рядом притулилось множество лавчонок.
      - Караван-сарай, - объяснил Эдельрод. - Здесь заседает Конвент, который выносит приговоры. - Он указал на платформу наверху, где четыре человека за решеткой безнадежно таращились на площадь. - Последний справа Какарсис Азм.
      - Я могу поговорить с ним сейчас? - спросил Джерсен.
      - Пойду выясню. Пожалуйста, подождите в этой лавочке, моя бабушка заварит вам отличный чай.
      Ифигения с сомнением оглядела убранство лавочки. На плите яростно кипело какое-то варево. Сотни склянок с загадочными травами, корнями и зельями пылились на полках.
      - Все абсолютно чистое и безвредное, - успокоил Эдельрод. Располагайтесь. Я вернусь с хорошими новостями.
      Ифигения молча уселась на лавку. Перемолвившись парой слов с бабушкой Эдельрода, Джерсен принес поднос с мягким стимулятором - вербеновым чаем.
      Из степи возвращался караван. Впереди катила восьмиколесная механическая колымага, везущая святыни, палатку гетмана и цистерны с водой, за ней тянулось несколько дюжин повозок, больших и маленьких, гудящих, клацающих. Все они несли на себе надстройки, на которых размещались люди, тогда как вещи и товары были сложены внизу. Несколько человек ехало на мотоциклах, другие теснились в повозках, которыми управляли старухи и рабы. Дети бежали сзади, неслись на велосипедах или же цеплялись за бамперы повозок.
      Караван остановился. Женщины и дети установили треноги, подвесили котелки и начали стряпать. Рабы разгружали из повозок товары: меха, древесину редких пород, связки трав, бурдюки, набитые агатами и опалами, птиц в клетках, сосуды с латексом, ядами и двух пленных хэрикапов, созданий с зачатками разума, служивших на Саркое для жестокой забавы хэрбайта. Мужчины сбились в кружок, чтобы попить чаю, а потом наведаться на базар. В одиночку они туда не заглядывали - боялись, что обманут.
      От караван-сарая рысцой трусил Эдельрод. Джерсен буркнул Ифигении:
      - Сейчас начнет объяснять, что нужно еще денег.
      Однако Эдельрод налил себе слегка пригоревшего айолу и молча сел.
      - Ну? - спросил Джерсен.
      Эдельрод вздохнул и покачал головой:
      - Все мои договоренности обратились в ничто. Главный Исполнитель объявил, что встреча невозможна.
      - Ну и ладно, - махнул рукой Джерсен. - Я только хотел передать ему соболезнования от Виоля Фалюша. Сделаем это иначе. Где он будет сотрудничать?
      - На постоялом дворе "Отрава" - там резиденция Конвента в Панге.
      - Будем надеяться, я улучу возможность шепнуть ему пару слов или, по крайней мере, сделать ободряющий знак. Пойдем пройдемся.
      Расстроенный Эдельрод повел их по базару. Только в рядах, где торговали ядами, он слегка оживился, торговался, хвалил особенно замечательные препараты.
      - Поглядите на это смертельно опасное вещество. - Саркоец поднял шарик серого воска. - Я держу его без страха, потому что невосприимчив к такому яду. Но если вы потрете им любой предмет, принадлежащий вашему врагу, расческу или зубочистку, - считайте, что он уже мертв. Либо напылите его на ваши идентификационные документы, и чересчур рьяный таможенник дорого поплатится за свое усердие.
      Ифигения глубоко вздохнула:
      - Каким образом саркоец умудряется дожить до зрелого возраста?
      - Два слова, - важно ответил Эдельрод, подняв в назидание два пальца, осторожность, иммунитет. Я невосприимчив к тридцати видам яда. Ношу с собой индикаторы, уберегающие от клюса, мератиса, "черной вдовы" и вольи. Я соблюдаю чрезвычайную осторожность, когда ем, обоняю, одеваюсь или ложусь в постель с незнакомой бабой, ха-ха. Не ухмыляйтесь - многие чересчур пылкие любители удовольствий попались на этот крючок. Но продолжим. Я осторожен везде, всегда подхожу с наветренной стороны, хотя у меня иммунитет на мератис. Осторожность становится второй натурой. Если я подозреваю, что у меня есть враг либо вот-вот появится, я стараюсь свести дружбу и отравить, чтобы уменьшить риск.
      - Возможно, вы доживете до старости, - протянул Джерсен.
      В ответ Эдельрод сделал круговое движение руками, что символизировало остановку колеса Годогмы.
      - Будем надеяться. А вот... - он указал на пузырек с белым порошком, клюс. Полезнейший, универсальнейший. Если вам нужен яд, покупайте клюс.
      - У меня уже есть клюс, - охладил его восторги Джерсен. - Хоть, может, он слегка и выдохся.
      - Купите этот - не пожалеете, - горячо воскликнул Эдельрод. - Он всего лишь вызывает гноящиеся язвы и гангрену. - Саркоец повернулся к продавцу: - Товар свежий?
      - Как утренняя роса!
      После бурного торга Джерсен купил пузырек с клюсом. Ифигения стояла за его спиной, отвернув голову с видом сердитого неодобрения.
      - А теперь, - сказал Джерсен, - вернемся в гостиницу.
      Эдельрод неуверенно начал:
      - Мне пришла в голову одна мысль. Если я принесу наблюдателям котелок чая, да получше, эдак за двадцать-тридцать севов, они могут разрешить посещение.
      - Безусловно. Сделайте им такой подарок.
      - Вы, естественно, возместите мне затраты?
      - Что? Вы уже запросили сто двадцать севов!
      Эдельрод досадливо взмахнул рукой.
      - Вы не понимаете моих трудностей. - Он неопределенно пощелкал пальцами. - Очень хорошо. Пусть будет так. Расположение к вам толкает меня на жертвы. Где деньги?
      - Здесь пятьдесят. Остаток после встречи.
      - А как быть с леди? Где она подождет?
      - Только не на базаре. Кочевники могут счесть ее товаром.
      Эдельрод кашлянул.
      - Подобное случалось. Но не беспокойтесь! Леди находится под бдительной опекой подмастерья Идделя Эдельрода. Она в такой же безопасности, как двухсоттонная статуя дохлой собаки.
      Но Джерсен настоял на том, чтобы они наняли экипаж и доставили Ифигению на постоялый двор. Затем Эдельрод проводил Джерсена в караван-сарай; пройдя через анфиладу залов, они поднялись на последний этаж. Шесть наблюдателей скучились вокруг булькающего котелка. Смерив Эдельрода равнодушным взглядом, стражи сразу сосредоточили внимание на его подношении. Они перебрасывались репликами, очевидно сального свойства, потому что перемежали их жеребячьим ржанием.
      Джерсен приблизился к клетке, где томился Какарсис Азм, некогда мастер, а теперь приговоренный к сотрудничеству. Азм оказался довольно высок для саркойца и довольно тучен для заключенного. У него была крупная голова с узким лбом и широкими скулами; длинные черные усы грустно свешивались по краям крупного рта. Как преступник он не носил обуви, и его ноги с традиционными татуировками колес судьбы посинели от холода.
      Эдельрод презрительным тоном обратился к Азму:
      - Ничтожная собака, этот благородный иномирянин желает допросить тебя. Веди себя пристойно.
      Азм поднял руку, словно разбрасывая яд. Эдельрод с поразительной прытью отскочил, а узник расхохотался. Джерсен повернулся к Эдельроду:
      - Подождите в стороне. Мне нужно поговорить с мастером Азмом наедине.
      Эдельрод торопливо удалился. Азм, усевшись на стул, смерил Джерсена жестким взглядом.
      - Я заплатил, чтобы побеседовать с вами, - начал Джерсен. - Я, собственно, для этого прилетел сюда с Альфанора.
      Никакой реакции.
      - Виоль Фалюш заявил протест по вашему делу? - спросил Джерсен.
      Невыразительные глаза Азма слегка оживились.
      - Вас послал Виоль Фалюш?
      - Нет.
      Оживление пропало.
      - Как странно, - вкрадчиво произнес Джерсен, - ведь это он впутал вас в преступление и должен быть, как и вы, приговорен к сотрудничеству.
      - Резонно, - кивнул Азм.
      - Я не совсем понимаю, в чем состоит ваше преступление. Вас осудили за продажу яда известному преступнику?
      Азм фыркнул и сплюнул в угол клетки.
      - Как мог я знать, что это Виоль Фалюш? Я знал его раньше под другим именем. Он изменился; его невозможно узнать.
      - Тогда почему вы приговорены к сотрудничеству?
      - Гильдия установила специальные цены для Виоля Фалюша. А я продал ему две драхмы [драхма - 1/8 унции в аптекарском весе, 1/16 унции - в торговом] _пациглопа_ и одну - _вольи_, сравнительно мало, но это не учитывалось. Глава Гильдии - мой давний враг, хоть ни разу не попробовал моего яда. - Он вновь сплюнул, а затем подозрительно поглядел на Джерсена. - Почему я должен откровенничать с вами?
      - Потому что я ручаюсь, что вы умрете от чего угодно, но не от сотрудничества.
      Азм сардонически фыркнул:
      - Мастер Петрус не упустит возможности попробовать на мне свою новинку - пиронг.
      - Мастера Петруса можно умилостивить. Деньгами, если не чем-нибудь иным.
      Азм пожал плечами:
      - Надеяться глупо, но я ничего не потеряю, если расскажу вам, что знаю.
      - Виоль Фалюш покинул планету?
      - Давно.
      - Где и когда состоялось ваше первое знакомство?
      - Очень давно. Двадцать-тридцать лет назад... Очень давно. Он был работорговцем, самым молодым работорговцем из всех, что я знал. Почти мальчик. Прибыл на старом корабле с партией рабынь, которые безумно боялись его гнева. Можете себе представить? - Азм в удивлении покачал головой. - Ужасный юнец. Он просто дрожал от страсти. Теперь изменился. По-прежнему одержим страстями, но научился ими владеть. Виоль Фалюш стал совсем другим человеком.
      - Как его звали тогда?
      Азм покачал головой:
      - Уже не помню. Возможно, и не знал никогда. Он продал мне двух славных девушек за деньги и яд. Они плакали от счастья, когда покидали его корабль. Остальные тоже плакали, но оттого, что остались там. Боже, как грустно! - Азм вздохнул. - Инга и Дандина их звали. Такие болтушки. Они хорошо знали этого парня и никогда не уставали ругать его!
      - Что случилось с ними? Они еще живы?
      - Не знаю. - Азм вскочил, прошелся взад-вперед и снова опустился на стул. - Дела призывали меня на юг, в Согмер. Я продал девушек по дешевке использовал их уже два года.
      - Кто купил рабынь?
      - Гаскойн, работорговец с Мерчисона. Это все, что я знаю.
      - А откуда родом были девушки?
      - С Земли.
      Джерсен помедлил минуту.
      - А Виоль Фалюш - как он выглядит сейчас?
      - Высокий. Волосы темные. Хорошо одет. Никаких бросающихся в глаза черт. В юности его безумие было заметно, отражалось на внешности. Теперь этого не скажешь, если только не знал его, подобно мне, в молодости.
      Джерсен задал еще несколько вопросов, но мастер не мог на них ответить. Когда гость собрался уходить, саркоец, сохраняя безразличный вид, поинтересовался:
      - Вы собираетесь просить за меня Петруса?
      - Да.
      Азм подумал немного и наконец выдавил из себя:
      - Будьте осторожны. Он опасен. Если будете чересчур доверчивы, Петрус отравит вас.
      - Спасибо, - сказал Джерсен. - Надеюсь помочь вам.
      Он дал сигнал Эдельроду, который наблюдал за ними издали с плохо скрытым любопытством.
      - Отведите меня к мастеру Петрусу.
      Эдельрод повел Джерсена на первый этаж караван-сарая, через один изогнутый зал в другой и, наконец, в комнату, имевшую еще один выход, скрытый занавесом из желтого шелка. На кушетке восседал тощий человек с замысловатой татуировкой на щеках и изучал стоящие перед ним маленькие флакончики.
      - Джентльмен из внешнего мира хочет поговорить с мастером, почтительно произнес Эдельрод.
      Тощий человек поднялся, подошел к Джерсену, внимательно исследовал его одежду, понюхал руки, осмотрел язык и зубы.
      - Одну минуту, - бросил он и скрылся за шелковым занавесом. Наконец он возвратился и махнул Джерсену рукой: - Сюда.
      Джерсен оказался в помещении без окон, таком высоком, что потолка не было видно. Четыре шарообразные лампы, подвешенные на цепях, отбрасывали желтый маслянистый свет. На столе булькал любимый саркойцами травяной напиток. Дышалось тяжело от духоты и густых запахов воска, краски, кожи, пота, трав. Мастер Петрус, который до их прихода, видимо, спал, теперь, наклонясь с кушетки, бросал травы в котелок. Это был старик с ясными черными глазами и бледной кожей. Он приветствовал просителя быстрым кивком.
      Джерсен промолвил:
      - Вы уже старик.
      - Мне сто девяносто четыре земных года.
      - Сколько вы еще рассчитываете прожить?
      - Надеюсь, по крайней мере лет шесть. Многие хотели бы отравить меня.
      - На крыше ожидают наказания четыре преступника. Все они приговорены к сотрудничеству?
      - Все. Мне нужно опробовать дюжину ядов, и другим мастерам тоже.
      - Я обещал Азму, что он умрет от чего угодно, но не от сотрудничества.
      - Должно быть, вы оптимист, а я вот скептик. Преступление Азма получило широкую огласку. Ему не избежать сотрудничества.
      В конце концов за пять сотен севов Джерсен заручился обещанием, что Азм умрет "от чего угодно", и вернулся к Эдельроду, который истомился от ожидания и неутоленного любопытства. Когда они вышли на улицы Панга, сумерки уже размывали очертания высоких бревенчатых домов на сваях.
      Ифигения отдыхала в своей комнате, и Джерсен решил не беспокоить ее. Он вымылся в деревянной бадье и вышел поглядеть на степь. Над ней стелился туман, чернели причудливые силуэты шестов с колесами.
      Джерсен заказал чаю и, за неимением лучшего, задумался о своей жизни... По обычным меркам он богач, счастливчик. А что сулит будущее? Предположим, судьба ему улыбнется, и он достигнет цели, уничтожит всех Властителей Зла, что тогда? Сможет ли он вернуться к нормальному существованию? Или же обречен до конца своих дней искать новые жертвы? Джерсен угрюмо усмехнулся. Как бы то ни было, он должен выжить. Да и что такого удалось ему узнать от Азма? Только то, что двадцать-тридцать лет назад мальчишка-маньяк продал саркойцу парочку девиц, Дандину и Ингу, которых тот сбыл Гаскойну, работорговцу с Мерчисона. Почти ничего. Правда, Дандина и Инга хорошо знали своего похитителя и "никогда не уставали ругать его".
      Появилась Ифигения. Не обращая внимания на Джерсена, она глядела в темную степь, где теперь мерцали редкие огоньки. В небе мелькнул красный отблеск, затем вспыхнули белые огни, и почтовый корабль, курсирующий на линии Робарт - Геркулес, сел на поле. В конце концов девушке наскучило зрелище темной, дикой степи, она повернулась и села рядом с Джерсеном, держась очень прямо. Ифигения отказалась от чая и сухо спросила:
      - Как долго ты должен здесь оставаться?
      - Только до завтрашнего вечера.
      - Почему мы не можем уехать теперь? Ты поговорил со своим другом и приобрел яд.
      Словно бы в ответ на ее вопрос, в дверях появился, кланяясь, Эдельрод, в длинной хламиде и высоком меховом колпаке.
      - Здоровья и иммунитета! - приветствовал их саркоец. - Посетите ли вы сегодня церемонию отравления? Она должна состояться здесь. Очень поучительное зрелище.
      - Сегодня? Я думал, это будет завтра вечером.
      - Церемония перенесена согласно повороту колеса Годогмы. Сегодня осужденные должны сотрудничать.
      - Мы придем.
      Ифигения быстро встала и двинулась в свою комнату. Джерсен последовал за ней.
      - Ты на меня сердишься?
      - Не сержусь, просто очень обеспокоена. Я не могу понять твоего интереса к этим ужасным людям. Смерть...
      - Саркойцы живут по своим законам. Мне это интересно. Я уцелел благодаря умению избегать смерти и не упускаю случая научиться всему, что помогает избежать гибели.
      - Но зачем? У тебя огромное состояние, десять миллиардов севов в банке!
      - Уже нет.
      - Уже нет? Ты потерял его?
      - Огромное состояние уже не в банке. Оно вложено в анонимную корпорацию, где у меня контрольный пакет. Деньги дают ежедневный доход в миллион севов или около того. Все еще огромное состояние, разумеется.
      - С такими деньгами тебе незачем пачкать руки. Найми убийц - хотя бы этого омерзительного Эдельрода. За деньги он отравил бы родную мать.
      - Любого наемного убийцу можно перекупить. Нет, нужно оставаться в тени. Боюсь, меня уже взяла на заметку Конгрегация, а это скверно.
      Ифигения вспылила:
      - Ты одержимый. Маньяк. Сделал убийство своим ремеслом.
      Джерсен едва сдержался, чтобы не напомнить, как это самое его ремесло несколько раз спасло ее жизнь.
      - У тебя есть и другие способности, - настаивала Ифигения. - Ты можешь быть добрым, веселым. Но никогда не даешь воли своим чувствам. Ты духовно истощен, искалечен. Думаешь только о власти, смерти, ядах, сценариях убийства, мести.
      Джерсена поразила ее горячность, абсурдность обвинений, но, похоже, она сама в них верила. Каким же чудовищем он выглядит в ее глазах! Кирт попробовал успокоить девушку:
      - Это совсем не так. Когда-нибудь ты поймешь, однажды... - Он осекся, потому что Ифигения в гневе тряхнула головой, так что взлетели ее золотисто-каштановые волосы. Да и то, что он собирался сказать, вдруг показалось ему нелепым, неуместным - пустые слова, шаткие надежды обрести отдых, дом, семью.
      Ифигения холодно обронила:
      - А как насчет меня?
      - Я не имею права вмешиваться в твою судьбу, ломать ее, - нехотя признал Джерсен. - У тебя лишь одна жизнь, и нужно получить от нее все лучшее.
      Ифигения поднялась, спокойная и собранная. Джерсен грустно побрел в свою комнату. И все же он испытывал мрачное удовлетворение. Возможно, втайне от себя он надеялся, что путешествие на Саркой откроет Ифигении его предназначение, поможет сделать выбор.
      К его удивлению, она появилась за обедом, бледная, немногословная.
      Зала была переполнена. Судя по богатству украшений и мехов, здесь собралась саркойская знать. Присутствовало необычно много женщин в забавных пурпурных, коричневых и черных балахонах; их шеи отягощали массивные ожерелья, бирюза и нефрит матово поблескивали в волосах, у висков, на поясе. В углу сидела группа туристов с экскурсионного корабля, который прибыл в Панг ближе к вечеру - по случаю казни, решил Джерсен. Костюмы туристов свидетельствовали, что они прилетели с одной из планет Скопления Ригеля, скорее всего, с Альфанора - об этом говорил сероватый оттенок кожи.
      Словно из-под земли вынырнул Эдельрод.
      - А, лорд Джерсен! Приятно вновь увидеть вас. Могу ли я присоединиться к вам и прелестной леди? Не хотите присутствовать при процедуре отравления? - Приняв кивок Джерсена за разрешение, он уселся за стол. Сегодня вечером состоится банкет. Шесть перемен блюд, саркойская кухня. Советую посетить. Раз уж вы здесь, на нашей чудесной планете, надо испробовать все развлечения. Счастлив помочь вам. Все идет хорошо, я полагаю?
      - Все в порядке, благодарю.
      Эдельрод не обманывал: к столу подавали лишь местные кушанья. Пока гости пробовали бледно-зеленую болотную траву, довольно горькую, салат из тростника, чернику и черные ломтики едкой коры, официанты принесли с террасы четыре столба и установили их в углубления.
      Появилась вторая перемена блюд: рагу из бледного мяса в коралловом соусе, желе из неведомого растения и местные фрукты.
      Ифигения ела без особого аппетита, Джерсен вообще не был голоден.
      Третью перемену составляли пахучий крем на ломтиках подсушенной дыни с гарниром из мелких моллюсков в растительном масле. Когда тарелки унесли для следующей перемены, в зале появились, мигая от яркого света, четыре преступника. На них не было ничего, кроме массивных ошейников, толстых полосатых перчаток и туго затянутой на поясе цепи, которой осужденных привязали к столбам.
      Ифигения рассматривала их с деланным безразличием.
      - Это и есть преступники? За что их осудили?
      Эдельрод поглядел на нее поверх батареи соусников и кувшинов, которые только что принесли на стол вместе с дымящийся смесью мелко нарубленных насекомых, болотного корня и кусочков жареного мяса.
      - Это Азм, который предал Гильдию. Следующий - кочевник, осужденный за сексуальное оскорбление.
      Ифигения издевательски рассмеялась:
      - Это возможно на Саркое?
      Эдельрод снес насмешку с ангельским терпением.
      - Третий запустил в свою бабушку кувшином кислого молока. Четвертый осквернил фетиш.
      На лице Ифигении проступила растерянность. Она в недоумении взглянула на Джерсена, чтобы понять, не шутит ли Эдельрод.
      - Их проступки кажутся странными, - заметил Джерсен, - но некоторые из наших обычаев озадачили бы саркойцев.
      - Совершенно верно, - подхватил Эдельрод. - На каждой планете действуют свои законы. Я понимаю удивление иномирян. Повсюду людей толкает на преступления жадность. На Саркое же имущество одного человека принадлежит всем. Деньги отдают без единого слова. Процветает необычайное благородство. - Он искоса поглядел на Джерсена, но тот лишь улыбнулся.
      Ифигения так и не попробовала четвертой перемены блюд, а уже подали пятую: на лепешке из печеного теста лежала крупная многоножка с гарниром из ярко-голубого корнеплода и горкой полупрозрачного темного желе, издававшего пряный запах. Девушка встала и вышла. Эдельрод проводил ее озабоченным взглядом.
      - Леди нехорошо?
      - Боюсь, что да.
      - Жаль. - Саркоец энергично принялся за еду. - Пища здесь выше всяких похвал.
      На террасе появились четыре подмастерья и мастер для наблюдения за процедурой и аналитических комментариев. Все было приготовлено для отравления. Подмастерья водрузили перед преступниками по табурету, на которых стояли яды в белых мисках.
      - Первый объект, - провозгласил мастер, - некий Какарсис Азм. Согласившись на сотрудничество с Гильдией, он вызвался проверить препарат, известный под названием "того". При оральном употреблении того почти немедленно вызывает блокаду спинных нервных узлов. Сегодня мы проверяем того в новой комбинации и ожидаем, что летальный исход наступит быстрее, чем когда-либо наблюдалось. Осужденный Азм, сотрудничайте, будьте так добры!
      Какарсис Азм дико повел глазами, озираясь. Подмастерье выступил вперед. Экс-мастер покорно открыл рот, проглотил отраву и через секунду испустил дух.
      - Потрясающе, - восхитился Эдельрод. - Каждую неделю что-то новенькое.
      Экзекуция продолжалась. Мастер сопровождал ее подробными объяснениями. Согрешивший против нравственности попытался кинуть яд в лицо подмастерью, но поддался убеждению; в остальном процедура прошла гладко. За шестой переменой блюд - изысканным салатом - последовали чай и сласти, банкет подходил к концу.
      Джерсен неторопливо поднялся в номер Ифигении. Та паковала вещи. Он застыл в дверях, пораженный тем, какой ужас вспыхнул в глазах девушки. Его фигура, темнеющая в светлом проеме двери, показалась ей зловещей.
      Собравшись с духом, Ифигения проговорила:
      - Экскурсионный корабль возвращается на Альфанор. Я заказала билет. Мы должны идти каждый своим путем.
      Джерсен с минуту помолчал, затем сказал:
      - На твоем счету в банке есть деньги. Я прослежу, чтобы тебе выплачивалось достаточно, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Если срочно потребуется большая сумма, обратись к управляющему банка. Он все уладит.
      Ифигения не отвечала, и Джерсен добавил:
      - Если когда-нибудь тебе будет нужна помощь...
      Она коротко кивнула:
      - Я запомню.
      - Тогда прощай.
      - Прощай.
      В своей комнате Джерсен лег на постель, закинув руки за голову. Итак, праздник кончился. Никогда больше, никогда он не позволит женщине блуждать в темных дебрях его судьбы, особенно женщине благородной и доброй.
      Ранним утром корабль линии Робарт - Геркулес унес Ифигению на борту. Джерсен отправился в космопорт, заплатил выездной налог, расчелся с Эдельродом и отбыл с Саркоя.
      3
      ЭЛОЙЗ. Шестая планета Веги.
      Параметры планеты:
      Диаметр, миль - 7340
      Период обращения вокруг своей оси, часов - 19,8
      Масса, относительных единиц - 0,86
      Общая характеристика:
      Элойз и его близнецы, Бонифас и Катберт, были первыми
      планетами, которые интенсивно колонизировались Землей.
      Поэтому культура Элойза уходит корнями в века. Сохранению
      ее в первозданном состоянии способствовал тот факт, что
      первые поселенцы, так называемые консерваторы, отказались
      возводить строения, не сочетающиеся гармонично с
      ландшафтом. Их потомки следуют традиции, и на Элойзе вы не
      найдете стеклянных башен, вроде высящихся на Альфаноре или
      современной Земле, либо построек, характерных для
      Оллифэйна.
      Ось Элойза наклонена к плоскости орбиты под углом в
      31,7 градуса, отсюда климат подвержен довольно заметным
      сезонным вариациям, в какой-то степени смягчаемым плотной
      атмосферой.
      На планете девять материков. Самый крупный - Дорган,
      столица - Нью-Вэксфорд. Благодаря продуманной налоговой
      политике и разумному управлению Нью-Вэксфорд долгое время
      представлял собой крупный финансовый центр, что отразилось
      на составе его населения.
      Флора и фауна в основном представлены земными видами,
      которые благодаря усилиям первых поселенцев широко
      распространились. Поэтому посетители найдут здесь вполне
      гостеприимное окружение.
      Из "Краткого планетарного справочника",
      348-е издание, 1525 год.
      Надзор за прибывающими на Элойз был настолько же суров, насколько необременителен он был на Саркое. В миллионе миль от планеты Джерсен доложил первому пропускному пункту о намерении совершить посадку, идентифицировал себя и корабль, представил рекомендации, объяснил причины визита и получил разрешение приблизиться ко второму пункту, отстоящему на полмиллиона миль. Здесь придирчиво изучили его документы, проверили рекомендации. И только в третьем "отстойнике", в ста тысячах миль от планеты, ему с некоторыми проволочками дали разрешение на посадку. Формальности были утомительными, но неизбежными. Не остановись Джерсен в первом "отстойнике", на его корабль навели бы оружие. Проскочи он мимо второго "отстойника", пушка Трибольта выстрелила бы по судну липкими бумажными дисками, а если бы он попробовал миновать третий, то был бы уничтожен. [Пушка Трибольта стреляет при помощи привода Джарнелла. Выпущенный поисковый модуль, носящий на себе так называемый промежуточный расщепитель, беспрепятственно пронизывает пустое пространство, но реагирует на значительную массу вещества. Встретив на пути такую массу, поисковый модуль дает сигнал, и промежуточный расщепитель наводится на цель. Пушка Трибольта - эффективное оружие, действующее на больших расстояниях, ограниченное лишь точностью наведения и возможными маневрами цели, поскольку поисковый модуль после запуска не может менять направление. В каждом технически развитом мире первоначальный вариант пушки Трибольта подвергался местным модификациям для улучшения эффективности действия. Наиболее перспективной является фиксация цели наведения при помощи радарной установки, что позволяет вывести поисковый модуль на незначительное расстояние от цели, снижая тем самым возможность маневра. При этом используется оборудование высокой разрешающей способности. - Прим.авт.]
      Джерсен посадил корабль в центральном космопорте Доргана.
      Нью-Вэксфорд лежал двадцатью милями севернее, город изогнутых улочек, ступенчатых холмов и средневековых зданий. Банки, брокерские и меняльные конторы занимали центр города, а на окружавших его холмах располагались гостиницы, магазины и агентства. Роскошные виллы предместий славились на всю Ойкумену.
      Джерсен остановился в обширном отеле "Конгрив", заказал завтрак и съел его, почти не ощущая вкуса, поглощенный чтением газет. Городская жизнь текла мимо него: шествовали местные жители, в основном торговцы, в забавных архаических нарядах; фланировали аристократы с Бонифаса, мечтающие лишь о возвращении домой; иногда мелькал и обитатель Катберта, выделяющийся эксцентричной расцветкой одежды и до блеска выбритой головой. Землян можно было узнать по солидной одежде и бросающейся в глаза самоуверенности - качество это раздражало жителей иных миров не меньше, чем сам термин "иные миры".
      Джерсен расслабился. Все в Нью-Вэксфорде дышало покоем, везде обнаруживались убедительные доказательства солидности, процветания, главенства закона и порядка. Кирту понравились сбегавшие уступами улочки, здания из стали и камня, которые теперь, спустя тысячу лет, уже никто бы не назвал смехотворными, как бывало, ибо на них легла печать веков.
      Джерсен уже не в первый раз наведывался в Нью-Вэксфорд. В прошлый приезд он свел знакомство с неким Джианом Аддельсом из Транскосмической корпорации вкладчиков. Встрече предшествовали две недели осторожных поисков и расспросов. Аддельса рекомендовали как экономиста, обладающего необычно широкими связями и возможностями. Джерсен позвонил ему по городскому общественному видеофону, выключив свое изображение. Моложавый человек, худой, с длинным скептическим лицом и лысым черепом, вежливо произнес:
      - Аддельс слушает.
      "Почему он не даст себе труда регенерировать волосы? Слишком занят?" подумал Кирт и сказал: - Вы меня не знаете, мое имя не имеет значения. Полагаю, вы работаете на Транскосмическую корпорацию?
      - Совершенно верно.
      - Сколько они вам платят?
      - Шестьдесят тысяч плюс различные надбавки. - Аддельс отвечал без раздражения, хотя и говорил с пустым экраном. - А что?
      - Я бы хотел нанять вас для выполнения сходных обязанностей за сто тысяч с ежемесячной прибавкой в тысячу и премией раз в пять лет, скажем в миллион севов.
      - Условия многообещающие, - отозвался Аддельс сухо. - А кто вы?
      - Я предпочитаю остаться неизвестным, - отрезал Джерсен. - Если вы настаиваете, я встречусь с вами и отвечу на все вопросы. Пока же вам достаточно знать, что я не преступник и деньги, которые хочу вручить на хранение, получил, не нарушив законов Нью-Вэксфорда.
      - Гм... О какой сумме идет речь?
      - Десять миллиардов севов, наличными.
      - Ого! - присвистнул Джиан Аддельс. - Где... - Тень раздражения пробежала по его лицу, он не закончил фразы: Аддельс хотел, чтобы его считали человеком искушенным, которого ничто не может удивить. - Это необычайно большая сумма денег. Я не могу поверить, что она нажита легальными способами.
      - Этого я не сказал. Деньги добыты на Краю Света, где легальных способов не существует.
      По губам Аддельса скользнула улыбка:
      - И законов тоже. Итак, никакой легальности. Никаких преступлений. И все же происхождение ваших денег меня не касается. Что именно вы хотите сделать?
      - Я хочу, чтобы деньги были вложены в дело, приносили прибыль, но не склонен возиться с ними и привлекать к ним внимание. Никаких слухов, никакой рекламы. Деньги надо вложить так, чтобы никто не обратил на это внимание.
      - Сложно. - Аддельс подумал с минуту. - Однако вполне реально, если программа тщательно спланирована.
      - Оставляю это на ваше усмотрение. Вы будете контролировать всю операцию, получая от меня лишь случайные запросы. Естественно, вы можете нанять штат, хотя сотрудникам ничего объяснять не должны.
      - Здесь нет никакой проблемы. Я сам ничего не знаю.
      - Вы согласны на мои условия?
      - Разумеется, если все это дело не надувательство. Я не могу упустить шанс стать чрезвычайно обеспеченным человеком, как благодаря оплате, так и вложениям, которые буду делать совместно с вашими. Но поверю, лишь когда увижу деньги. Надеюсь, что они не подделка.
      - Ваш собственный фальшметр подтвердит это.
      - Десять миллиардов севов, - пробормотал Аддельс. - Огромная сумма. Страшный искус, даже для честного человека. Откуда вы знаете, что я не украду ее у вас?
      - Вы известны не только как деловой человек, но и как человек слова. К тому же вам не представится возможности. У меня своя агентура.
      Джиан Аддельс коротко кивнул:
      - Где деньги?
      - Они будут доставлены в любое удобное вам место. Либо подойдите в отель "Конгрив" и заберите их.
      - А если я умру сегодня вечером? Как вы вернете свои деньги? Если же умрете вы, как я узнаю, правду ли вы говорите? И как я распределю всю эту огромную сумму, если предположить, что она существует?
      - Приходите в номер шесть-пятьдесят в отель "Конгрив". Я передам вам деньги, и мы обговорим все варианты.
      Джиан Аддельс появился в номере Джерсена через полчаса. Он исследовал деньги, которые содержались в двух больших чемоданах, проверил несколько банкнотов при помощи фальшметра и обеспокоенно покачал головой:
      - Чудовищная ответственность. Я могу дать вам расписку, но это пустая формальность.
      - Возьмите деньги, - сказал Джерсен. - Завтра включите в свое завещание пункт, что в случае вашей смерти деньги возвращаются ко мне. Если же я умру или не свяжусь с вами в течение года, пустите прибыль на благотворительные цели. Но я рассчитываю вернуться в Нью-Вэксфорд через два-три месяца. До этого буду связываться с вами только по видеофону под именем Генри Лукаса.
      - Очень хорошо, - взбодрился Аддельс. - Думаю, я позабочусь о содержимом чемоданов.
      - И помните: полная секретность! Даже ваша семья не должна знать подробностей.
      - Как хотите.
      На следующее утро Джерсен покинул Элойз и отправился на Альфанор.
      Теперь, три месяца спустя, он снова очутился в Нью-Вэксфорде, в отеле "Конгрив". Отправившись к общественному видеофону и затемнив, как и раньше, экран, Кирт набрал номер Джиана Аддельса. Экран расцвел нежной листвой и бледными махровыми розами. Женский голос пропел:
      - Инвестиционная компания Бремера.
      - Мистер Генри Лукас хочет поговорить с мистером Аддельсом.
      - Минуту!
      На экране появилось лицо Аддельса.
      - Это Генри Лукас.
      Аддельс откинулся в кресле:
      - Я доволен, более того, счастлив, что слышу вас.
      - Линия не прослушивается?
      Аддельс включил аппарат контроля прослушивания и поглядел на огонек.
      - Все чисто.
      - Как идут дела?
      - Очень неплохо.
      Аддельс рассказал, что распределил сумму на десять номерных счетов в различных банках - пять в Нью-Вэксфорде, пять на Земле - и постепенно вложил деньги в прибыльные предприятия, чрезвычайно осторожно, чтобы не потревожить исключительно чуткие нервы воротил финансового мира.
      - Я не представлял масштаба работы, когда согласился на нее, пожаловался Аддельс. - Она просто головоломная. Нет, я не жалуюсь. Я бы не мог найти более интересного или более ответственного дела. Но вложить незаметно десять миллиардов севов все равно что прыгнуть в воду и остаться сухим. Я нанял штат сотрудников для отработки различных деталей инвестиций и управления. А недавно подумал, что нам нужно бы владеть банком или, возможно, несколькими.
      - Делайте все, что посчитаете нужным, - сказал Джерсен. - А теперь у меня для вас специальное задание.
      Аддельс немедленно принял деловой тон:
      - Какое задание?
      - Газеты писали, что издательство "Радиана", выпускающее "Космополис", испытывает финансовые трудности. Я хочу купить контрольный пакет.
      Аддельс оттопырил губу.
      - Плевое дело. Проверну хоть сейчас: издательство на грани банкротства. Но вы должны знать, что это не слишком выгодное вложение. Они теряют деньги уже годами, вот почему мы так легко сможем заполучить их.
      - Считайте, что мы покупаем предмет для спекуляций. Попытаемся наладить дела. У меня есть свои причины для приобретения "Космополиса".
      Аддельс поспешил согласиться, готовый выполнить любое желание Джерсена.
      - Я только лишь хотел, чтобы была полная ясность, - расшаркался он. Завтра же начну переговоры с издательством.
      Звезда Мерчисона, Саггита-203 по "Звездному атласу", лежала вне плоскости Галактики, за Вегой, - тридцать пять световых лет от Края Света. Она была желто-оранжевой и принадлежала к группе, в которую кроме нее входили два красных карлика, бело-голубой карлик и средних размеров зелено-голубое светило, не подпадающее под обычную классификацию. Мерчисон, единственная планета, размерами немного уступал Земле. На единственном массивном континенте ветер упорно нагонял в экваториальной зоне песчаные дюны, горные утесы постепенно понижались по направлению к полярным морям. В горах жили аборигены, чернокожие создания с капризным нравом - то опасные, коварные, злобные, то сговорчивые и дружелюбные. Пребывая в благостном состоянии, они приносили немалую пользу, поскольку производили краску и волокна для тканей - основного предмета экспорта Мерчисона. Ткацкие фабрики концентрировались в окрестностях города Сабры. Там работали тысячи женщин. Их поставляла дюжина работорговцев, главным из которых был Гаскойн, предлагавший качественный товар по сносным ценам. В Сабре его основным заказчиком выступала Индустриальная служба Ф-2. Ее интересовали женщины, проданные вторично, либо не первой молодости, но здоровые и работоспособные, с хорошим характером и привлекательные, что входило в условия договора.
      Сабра, приютившаяся на побережье северного полярного моря, представляла собой унылое фабричное поселение; разношерстные обитатели ее мечтали об одном - сколотить состояние и перебраться в более приветливое местечко. Прибрежные равнины были утыканы сотнями причудливых вулканических скал, подернутых бурой растительностью. Единственную достопримечательность города составляла площадь Орбана, открытое пространство, в середине которого торчал один из этих вулканических конусов. Вокруг площади сосредоточились наиболее значительные учреждения планеты: Торговая гостиница Вильгельма, выставка тканей, бюро Гаскойна-работорговца. Техническая академия Оденора, таверна Кади, гостиница "Голубая обезьяна", зал заседаний Производственной текстильной корпорации, магазин спортивных товаров, Пищевая компания, "Торговля кораблями Гамбела", Районная продовольственная компания. Гостиница "Гранд-Мерчисон" располагалась на гребне вулканической скалы.
      Сабра с самого начала своего возникновения успешно противостояла пиратским налетам. На батареях Трибольта постоянно дежурили члены городской милиции, и прибывающие корабли сразу брали на заметку.
      Джерсен, зная об этом, радировал в космопорт и был направлен на постоянную орбиту. В космопорте его встречали местные функционеры Неласкового корпуса. Впрочем, один взгляд на роскошный "Фараон" успокоил их: "ласки" странствовали по космосу на разведчиках модели 9Б единственных кораблях, которыми готова была рискнуть МПКК. Джерсен заявил, что прибыл в Сабру с целью отыскать женщину, привезенную сюда около двадцати лет назад Гаскойном-работорговцем.
      Встречающие скосили глаза на циферблаты и лампочки детектора лжи, обменялись сардоническими взглядами, пораженные таким припадком донкихотства, и отпустили Джерсена бродить по городу.
      Стояло позднее утро. Джерсен снял номер в гостинице "Гранд-Мерчисон", которая ломилась от постояльцев. Здесь останавливались оптовики и торговые посредники, слетавшиеся за тканями со всех концов Ойкумены, а также любители острых ощущений, мечтающие поохотиться в горах Бувьера.
      Джерсен принял душ и переоделся в местный костюм - панталоны из красного бархата и черный кафтан. Спустившись в ресторан, он позавтракал дарами моря, отдав должное салату из водорослей и вареным моллюскам.
      Недалеко от гостиницы располагалось бюро Гаскойна, хаотическое трехэтажное строение с внутренним двором. Огромная розово-голубая вывеска на фасаде гласила:
      ТОРГОВЫЙ ЦЕНТР ГАСКОЙНА
      Качественные рабы для любых нужд
      Ниже была нарисована парочка соблазнительных женщин и дюжий мужчина. В самом низу вывески значилось:
      Заслуженно известная десятипунктная гарантия Гаскойна!
      Джерсену повезло: Гаскойн был на месте и согласился поговорить с ним тет-а-тет в своей конторе. Глазам Джерсена предстал хорошо сложенный, красивый мужчина неопределенного возраста с вьющимися волосами цвета воронова крыла, черными усами и выразительными бровями. Контору Гаскойн обставил более чем скромно: голый пол, старый деревянный письменный стол и видавший виды компьютер. На одной из стен висел плакат - знаменитая гарантия Гаскойна в рамке из золотых и алых завитушек. Джерсен объяснил цель визита:
      - Около двадцати лет назад вы посетили Саркой, где купили пару женщин у некоего Какарсиса Азма. Их звали Инга и Дандина. Я очень хотел бы разыскать этих женщин. Возможно, вы окажете мне любезность и сверитесь со своими записями.
      - С радостью, - отозвался Гаскойн. - Я не могу сказать, что припоминаю, но... - Он подошел к компьютеру, нажал на клавиши, и спустя секунду экран вспыхнул голубым светом. На нем появилось изображение ухмыляющегося лица, которое, подмигнув, пропало. Гаскойн покачал головой: - От этой штуки только одни хлопоты. Давно нужно починить ее. Ладно, посмотрим... Сюда, пожалуйста. - Он провел Джерсена в заднюю комнату, все стены которой занимали полки с гроссбухами. - Саркой. Я туда не часто прилетал. Зловредный мир, испорченный народ! - Он листал книги, один год за другим. - Должно быть, вот эта поездка. Тридцать лет. Как давно! Давайте посмотрим. Вот так, глядишь, и пробуждаются воспоминания о старых добрых денечках... Как, говорите, их звали?
      - Инга, Дандина - не знаю фамилий.
      - Не имеет значения. Вот они. - Он переписал номера на клочок бумаги, подошел к другому гроссбуху, сверил цифры. - Обе проданы здесь, на Мерчисоне. Инга ушла на фабрику Куалага. Знаете, где это? Третья на левом берегу реки. Дандина - на фабрику Юнипера, как раз напротив Куалага, через реку. Надеюсь, эти женщины не приходятся вам подругами или родственницами? Мой бизнес, как и все в этом мире, имеет свои отрицательные стороны. На фабрике женщины ведут правильный образ жизни, но их вряд ли слишком балуют. Да кого эта жизнь балует? - И, нахмурив брови, он грустно взмахнул рукой.
      Джерсен вежливо кивнул, поблагодарил Гаскойна и удалился.
      Фабрика Куалага занимала шесть четырехэтажных зданий. В вестибюле главного офиса, украшенном образцами гобеленов, бледный клерк с обесцвеченными волосами поинтересовался причиной визита.
      - Гаскойн сказал мне, - объяснил Джерсен, - что тридцать лет назад фабрика Куалага приобрела особь женского пола по имени Инга под номером 10V623. Можете ли вы сказать мне, работает ли еще у вас эта женщина?
      Клерк отошел, чтобы просмотреть картотеку, затем произнес несколько слов в интерком. Джерсен ждал. Вошла высокая женщина с приятным лицом и мощными конечностями.
      Клерк раздраженно произнес:
      - Джентльмен разыскивает Ингу, B2-AG95. Здесь на нее желтая карточка с двумя белыми наклейками, но я не могу найти запись.
      - Вы ищете в бараке F, а все В2 находятся в бараке А. - Женщина извлекла другую карточку. - Инга. B2-AG95. Умерла. Я хорошо ее помню. Женщина с Земли, всегда что-то из себя строила, всегда жаловалась на то, на се. Когда я была советником по отдыху, она начала работать с красителями. Очень хорошо ее помню. Инга работала с голубой и зеленой гаммой, и это сломило ее - бросилась в чан с красно-оранжевой краской. Так давно это было... Боже, как летит время.
      Покинув фабрику Куалага, Джерсен по мосту пересек реку и отправился на фабрику Юнипера, которая была чуть больше. На сей раз ему не повезло. Клерк отказался просматривать записи.
      - Нам не разрешают давать такую информацию, - сказал он опасливо.
      - Позвольте мне обсудить этот вопрос с управляющим, - попросил Джерсен.
      - Мистер Плюсе - владелец фабрики. Подождите. Я справлюсь, примет ли он вас.
      Джерсен не успел как следует рассмотреть гобелен, который изображал цветущее поле и сотни разноцветных птиц, как клерк вернулся.
      - Мистер Плюсе примет вас, сэр.
      Мистер Плюсе, угрюмый человечек с серым хохолком и черными тусклыми глазами, явно не имел намерения угождать Джерсену или кому бы то ни было.
      - Простите, сэр. Мы должны заниматься продукцией. А с этими женщинами просто беда: мы делаем для них все, что можем, снабжаем хорошей пищей, создаем возможности для отдыха; они даже ходят мыться раз в неделю. И все недовольны.
      - Могу ли я узнать, работает ли еще у вас эта женщина?
      - Работает или нет, я не позволю беспокоить ее.
      - Я буду рад возместить вам любые неудобства.
      - Гм... Одну минуту... - Мистер Плюсе заговорил в интерком: - Меня интересует текущий индекс Дандины из прядильного цеха. Гм... Понимаю. Когда он вновь обернулся к Джерсену, его глаза подозрительно блеснули. Очень ценный работник. Я не могу допустить, чтобы ее расстроили. Если хотите поговорить, купите ее. Цена - три тысячи севов.
      Без лишних слов Джерсен выложил деньги. Мистер Плюсе облизнул розовые губы и вновь заговорил в интерком:
      - Быстро доставьте Дандину в контору.
      Прошло десять минут. Мистер Плюсе с отсутствующим видом делал записи в блокноте. Наконец дверь открылась, и клерк ввел полную женщину в белом халате с крупными, расплывчатыми чертами лица, коротко остриженными волосами мышиного цвета. Она вопросительно поглядывала то на мистера Плюсса, то на Джерсена.
      - Вы покидаете нас, - объявил мистер Плюсе. - Этот джентльмен покупает вас.
      Дандина посмотрела на Джерсена со страхом:
      - О, что вы со мной собираетесь сделать, сэр? Я приношу тут пользу, и мне хорошо. Я делаю свою работу, я не хочу работать на фермах и слишком стара для грузовых работ.
      - Не бойся, Дандина. Я заплатил мистеру Плюссу, и ты теперь свободная женщина. Если хочешь, можешь вернуться домой.
      Слезы набежали на ее глаза.
      - Не верю!
      - Это правда.
      - Но почему? - Ее лицо выражало смесь надежды, страха и сомнения.
      - Я хочу задать тебе кое-какие вопросы.
      Дандина отвернулась и закрыла лицо руками. Спустя мгновение Джерсен спросил:
      - Ты хочешь что-нибудь забрать с собой?
      - Нет. Ничего. Если бы я была богатой, то взяла бы этот гобелен на стене, где маленькая девочка танцует. Я ткала для него основу, и он мне очень нравился.
      - Сколько это стоит? - поинтересовался Джерсен у мистера Плюсса.
      - Номер девятнадцать? Семьсот пятьдесят севов.
      Джерсен заплатил и забрал гобелен.
      - Пойдем, Дандина, - сказал он коротко. - Нам лучше поспешить.
      - Но попрощаться... Мои дорогие подруги!
      - Невозможно, - процедил мистер Плюсе. - Вы хотите расстроить остальных женщин?
      Дандина задумалась и почесала нос:
      - Я не выбрала своей премии. Три полупериода отдыха. Я бы хотела передать их Альмерине.
      - Ты же знаешь, что этого нельзя делать. Мы никогда не позволяем передавать или выменивать премиальные. Если хочешь, можешь использовать их теперь, до отъезда.
      Дандина неуверенно поглядела на Джерсена:
      - А у нас есть время? Жалко... Впрочем, теперь это не имеет значения...
      Они медленно шли вдоль реки к центру города. Дандина бросала осторожные взгляды на Джерсена.
      - Я не могу сообразить, что вам от меня нужно, - начала она обеспокоенно. - Я никогда не знала вас.
      - Мне интересно то, что ты можешь рассказать о Виоле Фалюше.
      - Виоль Фалюш? Но я не знаю такого человека. Я ничего не могу рассказать о нем. - Дандина внезапно остановилась, колени ее тряслись. Теперь вы отправите меня обратно на фабрику?
      - Нет, - устало сказал Джерсен. - Не отправлю. - Он поглядел на нее в глубоком разочаровании. - Но ведь ты та Дандина, которую похитили вместе с Ингой?
      - О да. Я - Дандина. Бедная Инга!.. Я не слышала о ней с тех пор, как она попала к Куалагу. Говорят, там еще хуже.
      Джерсен судорожно искал выход.
      - Вас похитили и привезли на Саркой?
      - Да, да. Что это было за время! Мы ездили по степям в этих тряских стареньких повозках.
      - Но человек, который похитил вас и привез на Саркой, - его звали Виоль. Так мне, по крайней мере, сказали.
      - Этот! - Рот Дандины скривился, словно она хлебнула чего-то горького. - Его звали не Виоль Фалюш.
      И Джерсен с замиранием сердца вспомнил, что Какарсис Азм говорил то же самое. Человек, продавший Ингу и Дандину, не называл себя Виолем Фалюшем в то время.
      - Нет, нет! - произнесла Дандина смягчившимся голосом, оглядываясь на прошлую жизнь. - Это был не Виоль Фалюш. Это был отвратительный Фогель Фильшнер.
      Весь обратный путь в Ойкумену по обрывкам и фрагментам, кусочек оттуда, фраза отсюда, Джерсен восстанавливал историю, которую рассказала ему Дандина.
      Возбужденная свалившейся на нее свободой, Дандина говорила охотно. О да, она знала Фогеля Фильшнера. И очень хорошо. Так он сменил свое имя на Виоля фалюша? Неудивительно, ведь он покрыл позором свою мать. Хотя мадам Фильшнер никогда не пеклась о своей репутации и вряд ли даже знала, кто был отцом Фогеля. Он ходил в ту же школу, что и Дандина, на два класса старше.
      - Где это было? - спросил Джерсен.
      - Да в Амбуле! - воскликнула Дандина, удивленная тем, что собеседник еще не знает историю ее жизни так же хорошо, как она сама. Хоть Джерсен бывал в Роттердаме, Гамбурге и Париже, он никогда не посещал Амбуле, район Ролингшейвена, что на западе Европы.
      По мнению Дандины, Фогель Фильшнер всегда был странноватым малым.
      - Необычайно чувствителен, - утверждала она. - То впадал в ярость, то постоянно хныкал. Никогда не знаешь, что выкинет этот Фогель. - И бывшая рабыня смолкла, покачивая головой, - дивилась поведению Фогеля Фильшнера. - Когда ему было шестнадцать, а мне около четырнадцати, в школу пришла новенькая. Очень хорошенькая - Игрель Тинси ее звали. И конечно, Фогель Фильшнер тут же влюбился в нее.
      Но Фогель Фильшнер был неуклюжим и нескладным, и Игрель Тинси, девушка с запросами, нашла его отталкивающим.
      - И кто мог осудить ее за это? - вопрошала Дандина. - Фогель не отличался красотой в то время. Я хорошо его помню: слишком высокий для своего возраста и тощий, но с круглым животиком и тяжелым задом. Ходил, наклонив голову к плечу, и жег всех темными горящими глазами. О, эти глаза все видели, ничего не упускали! Должна сказать, что Игрель Тинси обращалась с ним весьма бессердечно, смеялась и все такое. По моему мнению, она довела бедного Фогеля до отчаяния. И этот тип, к которому Фогель ее ревновал, - не могу вспомнить его имени. Он писал стихи, очень странные и красивые. И все над ним смеялись, хоть у него были покровители в старших классах!
      Тут Дандина погрузилась в ностальгические воспоминания: - Я даже теперь чувствую этот морской воздух. Амбуле, наш старый район, Гааз, лучшая часть города. И самая богатая. Какие там росли цветы! Подумать только, я не видела цветов тридцать лет, кроме тех, которые сама ткала. - И Дандина вновь начинала рассматривать гобелен, свешивавшийся со стены каюты.