Топ и Гарри (Сыновья Большой Медведицы - 2)

      Матотаупа, Горящая Вода и Харка остались сзади. Они выбрали небольшую возвышенность. Поднявшись на нее, они спешились и присели, чтобы издалека понаблюдать здешнюю жизнь.
      Фактория состояла из трех больших домов - блокгаузов, широко обнесенных палисадом. Один из блокгаузов стоял на берегу небольшого озера, видимо питаемого подземным источником. Из озера вытекал ручеек. Ворота в палисаде были со стороны озера. Индейцы наблюдали, как через них входили и выходили люди. Это были главным образом белые охотники. Они били зимой пушного зверя, ловили капканами и сейчас, по весне, сдавали ценные меха чтобы закупить боеприпасы и все, что необходимо в прериях и лесах. У озера расположились индейцы. Из какого племени, пока трудно было сказать, но несомненно, что настроены они были мирно. Мудрый Змей, Матотаупа и Харка провожали взглядами Томаса и Тэо. Вот те достигли со своими вьючными лошадьми ворот и въехали. С возвышенности было видно, что делается внутри палисада. Харка вместе со спутниками наблюдал, как близнецы спешились, привязали коней и вошли в ближайший к воротам блокгауз.
      За прибытием Томаса и Тэо наблюдали не только с высотки. Молодой охотник, находящийся в блокгаузе, острым взглядом разведчика давно следил за ними через бойницу в стене. Когда Томас и Тэо собрались войти в дом, он поспешил уйти во вторую, заднюю половину блокгауза. Там хозяин фактории, седой житель пограничья, бывший охотник, был занят пересчетом цветных ситцевых рубах и тканых одеял. Бойницы пропускали мало света, он поставил на стол зажженную керосиновую лампу.
      - Что случилось? - довольно недружелюбно спросил старик вошедшего; он сбился со счета и снова стал считать вслух: - Одна, две, три, четыре...
      Молодой охотник ничего не ответил, набил короткую трубку и раскурил ее. При этом он прислушивался к происходящему в передней части дома. Бревенчатая стена, разделявшая дом, и дубовая дверь заглушали звуки, но у молодого охотника был отличный слух.
      В помещении, служащем приемной и магазином, раздались дружеские приветствия: "Томас?.. Тэо!.. Адамсон!.. Как ты попал сюда?.. Давно уж вас жду!.. Вот это встреча!.. Лучше и не придумаешь!"
      Молодой охотник, уловивший эти возгласы, отошел от стола, на котором стояла керосиновая лампа, и стал поближе к двери, чтобы лучше подслушивать. Хозяин, просчитав три стопы ситцевых рубашек, взглянул на него.
      - Ты что, знаком с ними?
      - Вроде бы...
      Старик принялся потихоньку считать байковые одеяла. Молодой продолжал подслушивать.
      - Все отлично, - слышался глухой голос. - Начал хозяйничать. Встречусь теперь с обоими вождями... Принесут подписанный договор. Заплачу честно, и они не обманут меня...
      - Превосходно, Адамсон, превосходно. Мы идем к тебе. У тебя хватит скота для Томаса и Тэо?
      - Скота хватит, хватит и пахотной земли. Можете приходить.
      Хозяин, считая одеяла, прислушался.
      - Проклятье! Томас и Тэо! А я-то думал, что они с нашими капканами охотятся в прериях. И чего этим идиотам взбрело в голову стать ковбоями? Надо посмотреть.
      Старик пошел, но молодой охотник стоял на пути, и хозяину было не открыть дверь. Парень был крепким, широкоплечим. Его волосы и борода были чернильно-черными, и, может быть, поэтому зеленовато-голубые глаза особенно выделялись. Ему можно было дать года двадцать четыре.
      - Да, Томас и Тэо, - сказал он старику, не позволяя открыть дверь. Компания "Те энд те". Беспечно шатаются здесь, в глуши. Не боятся, что в одно прекрасное утро стрела, вонзившись меж ребер, отправит их в места вечной охоты.
      - Что за ерунду ты болтаешь, - недовольно ответил старик и попробовал отстранить охотника от двери, но это ему не удалось. - С индейцами мы тут на дружеской ноге. Все тихо. И торговля идет отлично. Том и Тэо уже лет семь у черноногих. Там они и отлавливают бобров. Что ж тут может случиться. А теперь пусти-ка меня.
      - Иди, - чернобородый отошел от двери, - только...
      Старик взялся было за ручку двери, но вдруг помедлил.
      - Что "только"?
      - Ты видел, что они притащили с собой индейцев? Индейцы не поехали сюда, а спрятались где-то неподалеку.
      - Что за ерунда, Фред. Сюда любой может приходить, когда захочет.
      - Тогда спроси-ка ты этих, с кем они пришли. А я пока подожду здесь.
      - Потешный ты парень, Фред. Ну ладно, я сделаю, как ты хочешь.
      - Давай-ка. Я буду здесь.
      - Дело твое.
      Торговец пошел в соседнее помещение. Тот, кого старик называл Фредом, отошел в тень и встал так, чтобы, когда откроется дверь, его не было видно.
      - Абрахам! - одновременно воскликнули все трое, как только к ним вышел старый торговец.
      - Абрахам, прародитель знаменитой фактории! - не унимался Томас. - Где ты так долго прятался? Опять пересчитывал деньги, чтобы их стало больше?
      - Зачем вы явились сюда с капканами?
      - Чтобы сдать их.
      - Сдать? Да что, у вас медведь последние мозги повытряс? Чем заплатите?
      - Кипой бобровых шкурок, старый торгаш! Горой бобрового меха!
      - Сначала посмотрим. Виски хотите?
      - Даром?
      - Для вас даром! По глотку!
      - Пошли, Тэо, выпьем. Запах спиртного неплох!
      - Ничего себе запах!
      Наступила пауза. Видно, выпивали. Чернобородый подошел вплотную к двери, чтобы лучше слышать. По деревянному столу стукнули кружки.
      - Где вы оставили ваших индсменов? - Это был голос старого Абрахама.
      - Наших индсменов? Там, в прерии, ваша вонючая конура не для них, да и продаешь ты только дрянные ситцевые рубашки да одеяла, словно половые тряпки.
      - О, не хули мои товары! За паршивые шкуры, что тащат сюда краснокожие, и мой ситец слишком хорош.
      - Для тех, кому он нужен. Нашим индсменам не нужны твои рубахи. Куртки из лосевой шкуры - получше. А больше у тебя ничего нет?
      - Чего ж больше? Чем могут твои голодранцы заплатить?
      - Спроси сам. Дай-ка своим старым друзьям еще по глоточку.
      - Не набивай цену, Томас! Держи, но это последняя, которую получаешь бесплатно. Ну, а теперь не темни. Говори ясно и коротко, кого ты притащил к моей фактории.
      - Не ори так громко. Если мои краснокожие друзья услышат твои оскорбления, то как бы не пощекотали тебя между ребер.
      - Томас, я знаю индсменов лучше, чем ты. Я имею дело с людьми разного сорта и разного сорта заключаю сделки. Итак, кого ты притащил? Что они хотят купить? Чем будут платить?
      - Не споткнись на тысяче вопросов, старый Абрахам, как молодой жеребенок, который путается в своих четырех ногах. Прежде всего - кто они: великий воин сиксиков, его зовут Мудрый Змей, а с ним - Топотаупа и Гарри.
      - Вот так имена! Чем они платят?
      - Спроси у них. Сначала скажи-ка: нет ли у тебя хорошего ружья на продажу?
      - Ружья? Я не продаю дряни. Мои ружья не купить индейцам, да и тебе, горе-охотнику, они не по карману.
      - Ну, об этом - потом. У нас есть время. Можно переночевать у тебя?
      - Мой дом - большой. Вы мои друзья. Складывайте здесь капканы и шкуры, а утром мы еще поговорим о вашей дурацкой затее. Располагайтесь в соседнем доме, а мне надо заняться своими делами.
      Чернобородый в соседней комнате проворно отбежал от двери, и, когда старик вошел, он безразлично стоял у стола с керосиновой лампой.
      Абрахам плотно прикрыл за собой дверь.
      - Ты ведь все слышал, Фред, - сказал он и пошел к полке.
      - Верно, я все слышал. Дурацкая история.
      - Мало сказать - дураки. Надо их взять в руки. Притащили обратно капканы! Да их в сумасшедший дом упрятать надо!
      - Уж вечер. Не выпить ли с ними?
      - Я не возражаю, если ты платишь. Ты, кажется, при деньгах?
      - Ну, ну... посмотрим...
      Фред подошел к двери, прислушался, потом открыл ее и вошел в помещение. Близнецы и тот, кого они называли Адамсоном, в это время направлялись к выходу. Видимо, они хотели взглянуть на коней, прежде чем уйти в соседний дом на ночлег.
      - М-м-м! - произнес Фред, и это должно было означать что-то вроде приветствия. Он вышел вместе с ними во двор, обнесенный палисадом, и, украдкой разглядывая всех троих, пришел к выводу, что легче всего, пожалуй, завести знакомство с Томасом. Лицо Томаса было необыкновенно подвижным, он непрестанно ворочал глазами, и даже кончик его носа шевелился, когда он говорил.
      - Добрый вечер, - сказал Фред после того, как его нечленораздельное приветствие не встретило возражений. - Можно вопросец?
      - Разведчики, лесные бродяги, охотники и прочий честной люд ко всему готовы, - ответил Томас.
      - Не выпьем ли мы вместе? Только и всего!
      - Виски дорого. Старый Абрахам, конечно, душа-человек, однако и живоглот порядочный.
      - Он мне кое-что должен. На четыре кружки хватит.
      - Иди ты один, Томас, - предложил Адамсон, - тогда каждому достанется по паре. Мы с Тэо останемся у лошадей.
      - Ты правильно решил, Адамсон. Конечно, это самое лучшее. Присмотри за Тэо и за моей лошадью. Я пойду выпью с черной бородой. Я объясню этому юнцу, чем отличаются прерии от Нью-Йорка, бобер - от бизона и индеец - от мерзавца.
      - Но не напивайся, - предупредил Тэо.
      - Две кружки меня не свалят с ног, малыш, - подмигнул он.
      Томас пошел за Фредом через темный по вечернему двор к третьему блокгаузу, в котором находился бар. Свободных мест тут хватало, и Фред с Томом заняли стол в уголке.
      Когда выпили по кружке и закурили трубки, Томас заговорил:
      - Ну, молодой человек, что у тебя за заботы? Тебе повезло, что ты пригласил опытного и честного охотника, который много знает и не обманет тебя!
      Фред чуть опустил веки и молча смотрел в свою пустую кружку. Его ироническую улыбку скрывала густая борода.
      - Мне повезло... мне повезло... Один вопрос!
      - Давай же.
      - Сначала наполним кружки. Э-э!
      Подошел высокий парень, наполнил им кружки и мелом поставил на столе еще два кола.
      Томас давно не пил спиртного и скоро почувствовал себя словно в покачивающейся колыбели. Он добродушно посматривал на своего соседа.
      - Итак, мои вопрос, - снова сказал чернобородый. - Топотаупа или Матотаупа, с которым ты сюда приехал, хочет купить ружье?
      - Абрахам рассказал?
      - Да.
      - Уж не хочешь ли ты его опередить?
      - Отчего бы нет.
      - Пожалуй, мы с тобой поладим. Ты кажешься мне настоящим парнем. С Топотаупой или... как ты сказал?
      - Матотаупа.
      - Да, да, так всегда его называет Гарри, но я ломаю язык на этом имени. Скажем просто - Топ. Итак, с Топом ты можешь совершить любую сделку, он джентльмен, гран-сеньор.
      - Что?
      - Гран-сеньор! Не сомневайся. Как тебя зовут-то?
      - Фред.
      - Не сомневайся, Фред. А слово это я слышал в Канаде, и оно означает: высокий человек, стоящий. Но ты же ничего не соображаешь, совсем как Тэо. Ты пойми, что можешь хорошо продать свое ружье Топу. Оно у тебя выглядит совсем неплохо.
      - Посмотрю. А что это Топ притащил сюда своего мальчишку? Я-то думал, он оставил его у сиксиков.
      - Ха! Да ты знаешь обоих! Это же превосходно. Да, они живут у черноногих. А мальчишку он притащил, чтобы купить ему ружье. У него еще есть деньги, у Топа. Может быть, зимой заработал или сумасшедший художник ему подарил. Как только купим ружье, Гарри уедет с Мудрым Змеем обратно.
      - А Топ - нет?
      Когда чернобородый спросил об этом, ему стоило огромного усилия не выдать своего волнения и спокойно продолжать разговор. Его трясло, как на холодном ветру, но Том ничего не замечал.
      - Нет, Топ не поедет назад к черноногим. Он хочет Таченку взять за горло.
      - Таченку? А не Тачунку Витко?
      - Вот, вот, именно его.
      - Топ многого захотел.
      - Это я тоже ему говорил. Но Топ - твердолобый. Вопит все время, что Таченка его оскорбил и он должен отомстить ему.
      - Жаль.
      - Почему жаль?
      - Сегодня надо уезжать. А когда вернусь, Топа уже не застану.
      - Почему не застанешь? Мудрый Змей и Гарри уедут к черноногим, как только купим ружье. А Топ решил сначала переодеться, чтобы его не узнали, а потом поедет с нами на ферму к Адамсону. Мы с Тэо хотим помочь Топу, потому что он нас, бедных бродяг, замечательно принимал у себя.
      Фред сухо засмеялся.
      - Хм, и переодетым оказаться на земле дакота?.. Здорово придумано. Ты мне нравишься. Орлиный Нос. Я поговорю со старым Абрахамом. Утром у вас будет ружье. Оно должно быть недорогим?
      - Наверное. По мне, так лучше бы подешевле. Топ все равно отберет у Тачунки двустволку, которую тот уволок у Гарри.
      Фред с силой стукнул кулаком по столу.
      - Вот простофиля Гарри, не сумел сохранить такую вещь, снова остался без ружья!
      - Что значит снова?
      - Старая история, расскажу потом.
      - Ха! Да вы давно знакомы? То-то обрадуются Топ и Гарри. Вот так случай!
      - Что значит случай? Известно же, что они собирались жить у сиксиков, а это недалеко. Но с Гарри мне не придется повидаться, надо уезжать. Топа я увижу, когда вернусь. А вернусь скоро.
      - Я им расскажу...
      - Нет, не расскажешь. Ты будешь молчать! Понятно?!
      - Совсем ничего не понимаю. Чего ты кипятишься?
      Фред вытер рот и дернул себя за бороду. Потом рассмеялся.
      - Хочу удивить Топа! Вот глаза-то раскроет, когда увидит меня. Ты не должен мешать, Томас.
      - Ах так, ах так, ну понимаю. Значит, старые друзья. Но ты поговоришь с Абрахамом о ружье?
      - Сделаю.
      - Ну ладно, я не помешаю вашей дружеской встрече.
      - Я вижу, ты, Орлиный Нос, полюбил Топа и Гарри.
      - Замечательные ребята, замечательные ребята.
      - Если ты действительно их хороший друг...
      - Ну, конечно же, конечно. Что у тебя еще на сердце, молодой человек?
      - И ты будешь нем, как снежная пустыня?
      - Как Северный полюс.
      - И Адамсону ничего не скажешь об этом?
      - Ничего.
      - Собственно, это глупая история.
      - Могу себе представить. Топ и Гарри - дакота, и они - злейшие враги дакота, видно в этом дело?!
      - Это еще ничего.
      - Что-нибудь с Тачункой. Это тоже плохо.
      - Да, но...
      - Говори же ты наконец! Нельзя ли еще по кружечке?
      - Давай.
      Кружки были снова наполнены, и парень добавил еще две черточки на столе. Томас, как и Фред, выпил виски залпом.
      - Итак?.. - Томас был падок на новости.
      - Матотаупа прикончил тут одного, и теперь его ищут. Но держи язык за зубами, говорю я тебе.
      - Топ?.. Укокошил? Когда же? Такой джентльмен и... Нет, тут была причина, если он так поступил.
      - Белого он убил. Уважаемого человека. В Миннеаполисе. Больше я тебе не могу ничего сказать. По следам Топа рыщут.
      - Больше ничего не скажешь? Эх Топ, Топ! Бедный чертяка!.. Такой гран-сеньор и джентльмен! Но Топ не родился убийцей!
      - А кто говорит. Но полиция!..
      - Бог мой! Вот дуралей. Хорошо, что мы Топа переоденем.
      - Верно. Но держи язык за зубами, говорю я тебе. Иначе ты мне больше не друг.
      - Я молчу, молчу. Кто же хочет несчастья таким людям, как Топ и Гарри. Томас стукнул своей кружкой по столу. - Нет, нет. И этакое случилось! Бедный мальчик! Но не повесят же они его отца?! Мир плох, скажу я тебе, плох мир...
      - Я тоже так думаю. Все дерьмо, чертовщина.
      - Это так, мой юный друг, это так.
      - Ну, не поддавайся отчаянию, Орлиный Нос. Иди-ка спать, пока еще стоишь на ногах. А мне надо уезжать. Но Абрахаму о ружье я скажу.
      Фред поднялся, заплатил за шесть кружек и пошел. Парень стер пометки. Томас печально посмотрел вслед уходящему охотнику.
      - Вот чертяка! - пробормотал он и поплелся к коням, которые были привязаны у другого блокгауза.
      Тэо спал у коней.
      - Тэо!
      - Да.
      - Мир плох!
      - А ты пьян.
      - Я пьян.
      - Идем спать.
      - Да, пошли. Адамсон уже храпит.
      Бородатые близнецы побрели к дому. Большое помещение служило спальней. Близнецы завернулись в свои одеяла, и Томас, перегруженный тяжкими раздумьями, тут же заснул.
      Индейцы всю ночь оставались у коней в прерии. Они заметили, что ночью одинокий всадник покинул факторию и направился на восток. Но у них не было причин тревожиться из-за этого.
      Едва наступило утро, как Матотаупа, Харка и Мудрый Змей проснулись. Они позавтракали. С наступлением рассвета они продолжали наблюдать за факторией и за индейцами, расположившимися у озера. Теперь они хорошо различили, что большинство было из племени ассинибойнов - врагов сиксиков. Впрочем, ассинибойны не были друзьями и своих ближайших родственников - дакота. Но с последними были в мире. Несколько в стороне, ниже по течению ручья, расположились четверо дакота, из них двое - вожди.
      Прошло немного времени, и из палисада вышел Томас. Он помахал рукой. Индейцы поняли, что надо ехать к блокгаузу. Они сели на коней и подъехали к воротам.
      - Доброе утро! - крикнул Томас. - Итак, вы здесь. Ружье тоже здесь. Но старая железка... Возможно, сам Адам стрелял из него в яблоко еще в раю, когда Ева что-то там сделала... Проклятье, я вечно путаю все истории. Во всяком случае, эта штука стреляет. Можете взглянуть.
      Индейцы приветствовали Тэо, с достоинством познакомились с Адамсоном. Потом все вместе отправились в первый блокгауз и подошли к прилавку. Только Тэо остался снаружи у мустангов индейцев.
      Старый Абрахам их ждал.
      - Вот вам ружье! - крикнул он и положил на прилавок. - Это, я вам скажу, ружье! Оно по вашим деньгам. Вот этому мальчишке?
      Харка посмотрел на ружье, не подходя близко.
      - Шомпольное ружье, - презрительно заметил он. - Заряжается с дула.
      - Но зато дешевое.
      - Слишком дешевое.
      - Ты уж, парень, очень требовательный. Оно же стреляет.
      - Мой лук лучше.
      Мудрый Змей подошел ближе и попросил старого Абрахама и Томаса объяснить устройство ружья. Потом он попросил, чтобы кто-нибудь сделал пробный выстрел. Абрахам вышел с ружьем во двор и выстрелил в указанный Харкой сучок, в одном из бревен палисада.
      Цель была поражена.
      Матотаупа заметил, что сиксику очень хочется заполучить ружье. Он открыл мешочек, висящий на поясе, и заплатил указанную небольшую цену монетами. Потом кивнул Абрахаму и пошел с ним в блокгауз. Там он взял некоторое количество боеприпасов, заплатил за них и после этого передал ружье Мудрому Змею.
      - Это твое. Ты тот, кто первым приветствовал нас, и тот, кто пригласил нас в палатки сиксиков.
      Мудрый Змей принял подарок. По глазам было видно, что он доволен. Он попросил еще раз объяснить, как нужно обращаться с ружьем, и во дворе сделал первый выстрел. Отдача в плечо его несколько испугала, и цель была поражена не очень хорошо, но с ружьем он освоился. Остального можно было достичь тренировкой.
      - Парень, парень, - обратился Томас к Харке, - ты все же сглупил, что не взял ружья. Но с другой стороны, это хорошо: Мудрый Змей меня и Тэо принял у себя в палатке, и там было как в раю. Он заслужил это ружье. Матотаупа, ты-джентльмен. Это я говорил и буду говорить всегда, пока я жив.
      Вмешался Абрахам:
      - Купите ситцевые рубахи. Купите отличные одеяла. Подходите, господа. Товары прима!
      Абрахам ушел в заднее помещение, чтобы вынести вещи, которые, по его мнению, могли подойти индейцам.
      Когда прибывшие остались одни, они заговорили.
      - Не покупайте у него этой дряни, - энергично сказал Адамсон. - Для чего в лесу и в прериях ситцевые рубашки? И разве согревают эти тряпичные одеяла? Во время дождя промокнешь до костей, зимой не согреешься и при первом случае разорвешь. Ни жителям прерий, ни индейцам такие вещи ни к чему. Эти новомодные товары изобрели для того, чтобы торговцы обманывали индейцев и наживались.
      Мудрый Змей согласился. Но Томас, зная, что Матотаупа хочет переодеться, возразил:
      - Нет необходимости расставаться с кожаными вещами, но свежая зеленая рубашка...
      В это время появился Абрахам.
      - ... зеленая рубашка, черные брюки и это красивейшее одеяло. Ну как, Топ?
      Матотаупа был не очень доволен.
      - Вот эту. Эта рубашка лучше, - сказал он. - Коричневая, зеленая, белая... человек будет, как пятнистая лошадь, и его издалека трудно увидеть. Штаны должны быть коричневые, а одеяло вот это - черное, белое, зеленое.
      После долгих пререканий между Томасом и Абрахамом Матотаупа по достаточно умеренной цене получил желаемое.
      Как только покупка состоялась, Мудрый Змей посмотрел на Матотаупу и решительно сказал:
      - Я еду к нашим палаткам.
      Харка поднял голову и взглянул на отца. Он знал, что ему предстоит разлука с Матотаупой, и, несмотря на то, что все было заранее предусмотрено, момент расставания был нелегким.
      За время изгнания они с отцом очень привыкли друг к другу. Но Харка давно приучился стойко переносить всякую боль. Теперь, не выказывая беспокойства, он стоял перед мужчинами и ждал окончательного решения отца.
      - Мой сын Харка пойдет с тобой к палаткам, - сказал отец сиксику.
      Этим было сказано все, что должно было быть сказано. Матотаупа и Харка распрощались только взглядами. Мальчик подошел к Тэо, взял у него своего мустанга и мустанга Мудрого Змея. Они сели на коней и, миновав ворота, подняли их в галоп.
      Оставшиеся провожали их взглядами, но всадники не обернулись. Они исчезли в холмистой прерии. Стук копыт стих вдали.
      Все направились к блокгаузу, чтобы продолжать свои дела. Матотаупа последним вошел в дом. Он дольше всех смотрел вслед уезжающим и теперь, хоть и оставался среди людей, почувствовал вокруг себя пустоту. Он очень хорошо понял, что Харка - единственный человек, с которым они были как бы одним целым. Они принадлежали друг другу. Матотаупа пытался подавить в себе чувство одиночества, и внешне ему удалось казаться невозмутимым.
      Войдя в блокгауз, он не слышал начала разговора трех белых и ухватил только середину фразы.
      - ... надо заканчивать, Томас, с капканами и мехами, - говорил обычно молчаливый Тэо. - Абрахам становится невыносимым.
      - Добрейший был человек, но с тех пор, как стал хозяином фактории, превратился в настоящего живоглота. Я ему это дело растолкую. Пошли. Мы это сразу сделаем. А куда ты всю эту дрянь сложил?
      - Там, в лавке, в углу.
      - Пошли.
      Томас и Тэо направились в первый блокгауз. Матотаупа с Адамсоном остались снаружи. Фермер Матотаупе понравился. Он был еще не стар, но, видимо, много работал и немало пережил. Его продубленная непогодами кожа была коричневой, руки тощие, но мускулистые; шевелюра и борода - с проседью, хотя Матотаупа давал фермеру не больше тридцати пяти лет. Но и Адамсон, наверное, заметил в косах Матотаупы пряди седых волос. Они были ровесники. Индеец, однако, был почти на голову выше довольно рослого белого.
      Оба молча стояли рядом и прислушивались к спору в лавке, который шел на все более и более высоких тонах. Старый Абрахам на чем свет стоит поносил бобровые шкуры, доставленные Томасом и Тэо; близнецы же на все лады корили алчность старого Абрахама, да еще в пользу меховой компании.
      - Тут не до смеха, - громко ворчал Абрахам. - Я знаю ваши повадки. Вы нежитесь в прериях, как бизоны на солнце. Жарите себе грудинку и так, между прочим, ловите бобров. Вот это жизнь! Потом тащите сюда капканы. Это от лени! В сумасшедший дом вас! В сумасшедший дом!
      - Кто это стал бесчестным плутом - ты или мы? Мы невинны, как ангелы. Индейцы нас не душат процентами и процентами с процентов, а угощают по-королевски - жареным мясом. Разве мы не приносили много раз тебе отличные бобровые шкуры? За что же ты хочешь отправить нас в сумасшедший дом?
      Адамсон, который вместе с Матотаупой все слышал, сделал нетерпеливый жест рукой.
      - Болтовня продлится не меньше двух часов - и потом они сойдутся. Земледельцу нельзя тратить на пустяки столько времени, как торговцам и охотникам. Мне надо беречь время. Послушай, у меня к тебе просьба.
      - Мой белый брат может говорить.
      - Я тут заключил договор с двумя вождями дакота на землю, которую уже обрабатываю. Мы с ними во всем сошлись. Эти двое здесь. Они там, на берегу озера. Я должен получить тотем или как там это у вас называют. Хорошо, если бы ты взглянул на договор о продаже и купле. Ты же письмо индейцев лучше разберешь, чем я.
      - Я посмотрю тотем. Как зовут людей, с которыми мой белый брат здесь встречается? К какому костру советов дакота они принадлежат?
      - Тетон-дакота. А вот имя... имя... я позабыл. И я обещал им, что выступлю против всякого, кто вторгнется на их землю. Я иду к ним. Пойдем со мной?
      - Я останусь у коней. Ты принеси тотем, чтобы я мог его посмотреть.
      - Жди. Я скоро вернусь.
      Адамсон вышел через ворота и направился по берегу озера к южной его оконечности, туда, где из него вытекал ручей. Матотаупа следил за ним, пока он не скрылся среди зелени. Уже через несколько минут Адамсон снова появился и поспешил назад к блокгаузу. Он подошел к Матотаупе, держа в руках свернутую в трубку кожу, которую передал ему. Матотаупа стал рассматривать картинное письмо. На лбу индейца залегли глубокие складки. Наконец он вернул договор.
      - Хорошо.
      - Итак, ты думаешь, что с этим я могу начинать?
      - Хау. В глазах всех дакота это будет охранять тебя, твою жену, детей, землю, на которой ты живешь, и твой скот. Ты будешь стоять на стороне дакота, они будут стоять на твоей стороне.
      - Верно. Те двое сказали, что договор утвердил их очень большой вождь. Имя его я не помню, но, кажется, Та... Ту... Ты... Не можешь сказать его мне по тотемному знаку?
      - Хау. Тачунка Витко?
      - Да, да. Так его и называли. Тачунка Витко, Тачунка Витко. А он пользуется влиянием?
      - Хау.
      - Ну, значит, все в порядке. На слово индейцев можно положиться, как и на мое слово. - Адамсон совершенно успокоился. - Наконец-то под ногами земля. Моя земля! Но ее нужно не раз и не два вспахать. У меня есть сын. Он года на два моложе твоего Гарри, но уже помощник. Его зовут Адамс, Адамсон, как и моего отца, и отца моего отца, и его деда. Наверное, нас так зовут с тех пор, как библейского Адама изгнали из рая и он стал обрабатывать землю. Теперь можно сына с бабушкой взять сюда. Работа нелегка, но Адамсоны всегда были трудолюбивы. У меня хорошая жена, работает, как мужчина. - Адамсон легко вздохнул. - Да, снова собственная земля.
      - Ты потерял свою землю?
      - Из-за ростовщиков, которые отняли ее у меня на родине. Но тут совсем другая земля, первозданная земля! Здесь выгодно. работать. И мы снова добьемся успеха. Что ты думаешь о Томасе и Тэо?
      - Хорошие парни.
      - Да, это верно. Только Томас много болтает. От этого ему надо отучиться. Вечером за кружкой пива и мне по душе веселое слово, но на работе мужчине не следует зря разевать рот.
      В блокгаузе все еще продолжалась словесная перепалка.
      - Пошли, - сказал Адамсон Матотаупе. - Пойдем к нашим коням и позавтракаем. Мне придется подождать, пока завершится эта сделка с мехами. А там снимемся и поедем. Торговля - это потеря времени и обман. Не для земледельца.
      Индеец присел вместе с Адамсоном в палисаде у коней. Фермер достал шпик и отрезал большой кусок. Индеец не стал есть свинину и, поблагодарив, достал свои запасы.
      - Томас говорил, что ты поедешь с нами на ферму. Так ведь? - спросил Адамсон, проглатывая последний кусок.
      - Нет, я не поеду с вами.
      - Нет? Я думал, что ты тоже едешь через Миссури.
      - Хау. Но я еду один.
      - Как хочешь. Одному в глуши худо. Поехал бы с нами, я был бы рад тебе.
      - Я не хочу оскорбить своего белого брата, но ехать с вами на ферму не могу. Тачунка Витко взял тебя под защиту, Адам, Адамсон. Тебя, твою жену и детей, твою землю. Тебе же будет нехорошо, если ты, приняв тотем Тачунки Витко, пригласишь к себе его смертельного врага.
      - Эх, черт возьми, щекотливый вопрос! Это что ж, вражда действительно так сильна?
      - Хау.
      - Очень жаль. Но ты прав. Благодарю тебя за заботу обо мне.
      Адамсон кончил завтракать, и как раз в это время из лавки вышли Томас и Тэо. У них были довольные лица, а сзади показался старый Абрахам.
      - Непутевые олухи, - кричал он. - Притащили мне капканы! Да еще груду дрянных шкурок, а я теперь сиди в дураках. Больше никаких с вами дел! Никогда! Прощайте!
      - До свидания, старикан!
      Оба подошли к Адамсону и Матотаупе.
      - Что скажете? Не прошло и пяти минут, а дело сделано. А меха, что мы принесли, все же первоклассные.
      - Ну, теперь-то мы можем ехать? - проворчал Адамсон.
      - Как угодно. Но Топ еще не одет.
      - Он не едет с нами.
      - Почему?
      Матотаупа ответил сам.
      - Наши пути расходятся, но мы остаемся друзьями, - сказал он так решительно, что у Томаса застрял в горле следующий вопрос. - Прощайте.
      Адамсон и близнецы сели на коней, а Томас все покачивал головой. Фермер еще раз кивнул индейцу.
      Матотаупа смотрел на отъезжающих через открытые ворота; они поехали берегом озера и скоро растворились в утренней дымке прерий. Он остался совсем один.
      Пока Матотаупа решил ничего не предпринимать. Он шагом направился к холму, на котором ночевал вместе с Харкой и Мудрым Змеем. Там он стреножил Пегого и лег на вершине в траву. Отсюда было хорошо видно факторию и индейцев, расположившихся на берегу озера. Он решил дожидаться отъезда дакота, с которыми вел переговоры Адамс.
      Пока он лежал на холме, его мысли текли, как поток, по которому ветер гнал против течения волны. Он хотел бы не сомневаться в своем решении, но события последнего времени и то, что он слышал вокруг, заставили его задуматься. Ведь он собрался взять Харку в дорогу отмщения Тачунке Витко. Ему казалось естественным, что Харка поедет с ним, Харка, который делил с отцом все превратности жизни в изгнании. Но когда Горящая Вода бросил на Матотаупу удивленный взгляд, отец впервые засомневался, имеет ли он право согласиться с желанием сына участвовать в этом опасном предприятии. Ведь Тачунка Витко уже однажды похитил мальчика и намерен был воспитать его у верховных вождей и великих жрецов дакота... А попав на земли дакота, Матотаупа мог в любой момент расстаться с жизнью. Горящая Вода был прав. Задуманное Матотаупой предприятие совсем не подходило для мальчика. В палатках сиксиков мальчик будет в безопасности, и, даже если Матотаупу убьют, он и без отца вырастет, станет великим воином и вождем.