Слушали: Постановили:
      О мятежниках из Смертный приговор ВЧК, утвержденный ВЦИК о
      отряда Попова. 1) М. А. Филонове, 2) Ф. Н. Кабанове, 3) С. П. Пинегине,
      4) М. Д. Костюке, 5) И. А. Козине, 6) И. С. Букрине,
      7) М. С. Засорине, 8) А. Д. Лопухине, 9) Вл. Немцеве,
      10) А. Е. Жарове, 11) Н. В. Воробьеве, 12) А. И. Юшманове и
      13) Александровиче, – привести в исполнение.

      Немецкий посол Мирбах убит членом партии левых социалистов-революционеров Блюмкиным, который явился в посольство с документом, с подделанной на нем подписью т. Дзержинского. Убийство Мирбаха является непосредственным продолжением политики левых эсеров и буржуазных партий – втянуть Россию в империалистическую войну. На предложение Совета Народных Комиссаров выдать убийцу левые эсеры, не отрицая того, что убийство совершено Блюмкиным, ответили отказом. Для убеждения их был послан представитель Совета Народных Комиссаров т. Дзержинский, который был по приходе к ним арестован вооруженными людьми. Левых эсеров поддерживали ничтожные части вооруженного отряда, состоявшего при Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией. Этими отрядами была сделана попытка занять почтамт и были арестованы тт. большевики Лацис и Беленький 2. И, кроме того, левые эсеры предприняли и другие меры для организации вооруженного сопротивления Советской власти и защиты своей политики немедленной войны с Германией.
      Московский Совет рабочих депутатов предлагает всем районным Советам немедленно предпринять самые решительные меры к подавлению попыток левых эсеров к низвержению Советской власти, в чем бы эти попытки ни выражались. При осмотре патрулями на улицах и в подозрительных домах должны быть обезоружены все лица, которые не являются вполне надежной опорой в политике Совета Народных Комиссаров. При малейших попытках левоэсеровских кругов поднять рабочую массу на свою защиту со всей решительностью необходимо объяснить всем рабочим и гражданам Москвы, что нападение левых эсеров на Советскую власть объясняется исключительно тем, что они вопреки воле народа и постановлений съезда Советов поставили своей задачей спровоцировать новую войну с Германией. Необходимо призвать массы рабочих немедленно раздавить эту попытку восстания левых эсеров, в которой их могут поддерживать все буржуазные и белогвардейские группы. В распоряжение районов будут посланы группы товарищей с Всероссийского съезда Советов для агитации и содействия районам во всей их работе по борьбе с восстанием. Районы обязаны о всем происходящем немедленно извещать Центральный Совет рабочих депутатов по следующим телефонам: 64–20, добавочные: 18, 50, 29, 54 и по прямому 3-97-51.
       Настоящее объявление не подлежит пока опубликованию, а предназначается исключительно для внутреннего употребления.
       Все телеграммы и распоряжения Президиума должны проверяться по этим же телефонам.
       Член Президиума.

      Совнаркомом нам было поручено взять на себя непосредственную организацию и руководство операцией по подавлению восстания левых эсеров.
      К организации операции мы приступили в 17 часов 6-го сего июля.
      Немедленно же нами даны были следующие распоряжения:
      1) районным военным комиссариатам – быть наготове всем вооруженным силам, выставить заставы в разных местах и занять мосты,
      2) стянуть войска из лагерей.
      После этого приступили к тщательному выяснению состояния и количества наших сил и сил противника и их расположения. Мы считали необходимым выяснить характер наших сил по трем категориям (безусловно преданные части, неопределенно настроенные и ненадежные). Далее приступили к разработке плана операции (разбивка Москвы на боевые районы, разработка как общей операции, так и задач по отдельным районам). Для разработки общего плана операции, по предложению товарищей латышей – Пече и Козака – и после запроса т. Петерсона был приглашен начальник Латышской дивизии г. Вацетис, совместно с которым и был разработан план и программа военных действий. Для выполнения плана был вызван начальник латышской бригады т. Дудин, которому и было поручено непосредственное командование 1-й группой. Т. Чебышеву было поручено самым спешным порядком доформировать две запасные советские батареи, а тов. Элихову – батарею из слушателей 1-х Советских инструкторских курсов; т. Прозоров был послан в Люблино за кавалерийскими частями.
      К 20-ти часам был выработан общий план сосредоточения наших сил: предположено было наши силы сосредоточить в двух исходных пунктах: 1) в районе Военного комиссариата и Храма Спасителя и 2) в районе Страстной площади. В первом районе сосредоточены были: 1-й Латышский стрелковый полк, образцовый Советский полк, батарея Латышской дивизии, рота 1-х инструкторских курсов и одна броневая машина; во втором районе – один батальон 2-го Латышского полка, батарея из 1-й Советской запасной бригады, батарея 1-х инструкторских Советских курсов и две броневые машины. Команда разведчиков 3-го Латышского полка в 42 человека и две броневые машины были оставлены на Арбатской площади. Кроме того, было предписано свести из состава 1-й Советской дивизии 2 роты, которые оставить в районе Арбатской площади в резерве. Численность наших сил к 4-м часам утра достигла следующих цифр: 720 штыков, 12 орудий 3-дюймовых, 4 броневика, команда конных разведчиков в 72 человека и пулеметная команда в 40 человек. Эти силы предположено было стянуть к району боевых действий к 2-м часам ночи. Командование первой группой, сосредоточенной у Храма Спасителя и военного комиссариата, было поручено, как выше указано, т. Дудину, 2-й группой, сосредоточенной у Страстного монастыря, командовал т. Рекст. Войска, сосредоточенные в районе Арбатской площади, оставались в резерве.
      Но к двум часам ночи ни одна группа не была на указанном месте. Личный объезд тт. Вацетиса и Подвойского с 12-ти часов ночи показал, что войсковые части сосредоточатся в указанных местах не ранее рассвета, что впоследствии и оказалось, и, таким образом, уже был проигран ночной характер операций и операции должны были принять характер дневного боя.
      В течение ночи точно было установлено, что главные силы левых эсеров были сосредоточены в районе Трехсвятительского переулка, имея впереди на большом расстоянии отдельные заставы с пулеметами. Подступы к главным их силам были заграждены окопами (со стороны Покровской площади). Орудия их были наведены в разных направлениях подступов к штабу, а одно орудие – на Кремль. Общие силы противника состояли: от 6 до 8 орудий, 4 броневика, кавалерийский отряд в 80 человек, стрелков до 1800 штыков при 48-ми пулеметах и при большом количестве ручных бомб и других взрывчатых веществ.
      Для проведения операций был дан каждой группе подробный план действий. Группе Дудина приказано было действовать с фронта: Устьинский мост – Красная площадь в общем направлении на Малый Трехсвятительский переулок. Группе командира 2-го полка т. Рекста приказано было действовать окружным путем по трамваю линии «А», по Чистым Прудам, к Покровским казармам и далее к Малому Трехсвятительскому переулку, держа связь с группой т. Дудина и оставив на Страстной площади прикрытие для артиллерии.
      16-му летучему отряду т. Винглинского и Военному комиссариату железнодорожного района указано было оборонять подступ Курского вокзала против захвата подвижного состава и зданий вокзала отрядом Попова и для преграждения путей отступления.
      Около 6-ти часов утра первая группа т. Дудина пошла в наступление, группа командира 2-го полка начала наступление около 4-х часов утра. К этому же времени одна батарея со Страстной площади была переведена к Храму Спасителя.
      Первые наши действия сводились к выяснению группировки отрядов Попова, что приводило к столкновению наших отрядов с заставами противника на разных улицах всего фронта. Столкновения с противником выяснили, что отряд Попова занимает фронт от Чистых Прудов до Яузского бульвара. Передовые заставы противника под давлением наших сил постепенно стали отходить к Трехсвятительскому переулку, где были сгруппированы главные его силы. По выяснении решено было подвести артиллерию на Руках на самое близкое и возможное для стрельбы расстояние и раздавить мятежников артиллерийским огнем. Эта задача была возложена на 1-ю латышскую батарею 1-х инструкторских Советских курсов. Крайне рискованная и тяжелая задача была выполнена с неподражаемой лихостью. На предложение о сдаче поповцы прислали своих парламентеров во главе с адъютантом Попова, что они не сдадутся и будут сражаться до последнего. После этого указанные батареи, подведя скрытно орудия на 200 шагов, около половины двенадцатого дня начали обстрел гранатами. Прежде всего разгромлен был штаб Попова, а затем и еще 2 дома, где помещались силы постоянно квартировавшего в этих домах отряда Попова. Эти удачные в высшей степени действия артиллерии, разгромившей прежде всего штаб, вызвали суматоху во всем отряде и полное расстройство управления.
      Захваченные противником наши пленные нам сообщили: когда разгромленный штаб, спасаясь бегством от артиллерийского огня, был замечен окружающими солдатами Попова, то последние со словами: «Что ж, штаб бежит, а мы будем оставаться» – частью обратились в бегство.
      При дальнейших артиллерийских атаках и нашем пулеметном огне остатки мятежников не выдержали и стали, спасаясь поодиночке, бросая оружие, убегать. Группа их направилась Дегтярным переулком с двумя орудиями на Курский вокзал, но там встретила отпор со стороны поставленного нами эскадрона конницы. Бросив артиллерию, она отправилась на станцию «Москва 2-я» и, захватив подвижной состав, стала нагружаться, но это им не удалось благодаря близости наших войск и благодаря тому, что путь был захвачен посланными нами латышскими стрелками на 2-х грузовиках. Видя окончательную неудачу и этого рискованного маневра, эта кучка, которая состояла из главарей и матросов, главным образом черноморцев, бросая свой багаж и своих соратников, направилась к северу – по направлению к Сокольникам. Она уже не представляла организованной силы, а лишь спасающихся от поимки.
      Для преграждения пути было организовано преследование эскадроном конницы, стрелками латышского полка, инженерного батальона с пулеметами, группами железнодорожной охраны, отрядом Пресненского района, отрядом т. Эйдука и продовольственными отрядами т. Зусмановича.
      Для объединения деятельности всех отрядов, преследующих бегущего противника, нами был назначен т. Антонов, который отправился на автомобиле сначала к Курскому вокзалу, а потом по пятам бегущего противника – по Владимирскому шоссе, по направлению к Богородску. Ему были отданы свободные грузовики для перевозки отрядов и один броневик.
      В 18-м часу дня тов. Антонов с небольшим отрядом т. Эйдука и с подходящими частями Пресненского района подъехали к станции «Москва 2-я» Курской железной дороги. Получив сведения о направлении бегущих и о количестве их (до 300 человек), т. Антонов двинулся по направлению Владимирского шоссе с отрядами Яшвили на 2-х грузовиках Эйдука; часть отрядов т. Зусмановича отправилась на станцию Перово. Т. Моисеев с 70 чел. занял ближайшие станции по Нижегородской дороге. Выяснилось, что поповцы двигаются по Владимирскому шоссе. На 12-й версте этого шоссе т. Антонов обнаружил взорванный броневик «Гарфорд» с орудиями. На 30-й версте Владимирского шоссе были настигнуты отряды противника, здесь было взято в плен свыше 10 человек, орудия, бомбы, винтовки и автомобили. Одновременно с преследованием по шоссе в город Богородск послан был броневой отряд под командой т. Ветошкина, для того чтобы не дать возможности бежавшим мятежникам прорваться через Богородск. Ранее этого были посланы комиссары в Богородск для принятия мер против отступающего противника.
      На Владимирском шоссе и на флангах его, по предварительным сведениям, нами взято в плен около 300 человек. 8-го сего июля пленных взято свыше 400 человек, к сожалению рядовых членов партии, а из главарей арестован был только один Александрович (Пресненским районным Советом). Там же арестован весь районный комитет эсеров, у которых было отобрано двести пятьдесят винтовок и множество бомб.
      Сведений определенных об убитых противниках не имеется. Сколько раненых и убитых с нашей стороны, еще не выяснено. Называют пока единичные случаи.
      Подводя итоги нашей деятельности в боевой части по ликвидации мятежа, мы считаем необходимым указать, что почти все наши предположения не были осуществлены так планомерно и так быстро, как того требовали обстоятельства.
      Причины этого таковы:
      1) переформированное наше военное управление находится в стадии развертывания;
      2) непосредственное управление войсками находится в не вполне подготовленных руках;
      3) боевая подготовка воинских частей только что начата и не везде проходит планомерно, не говоря уже о том, что нигде еще она не доведена до должной высоты;
      4) слабость дисциплины нашей молодой армии;
      5) связь как в отдельных воинских частях, так и между воинскими соединениями недостаточна: отсутствие самокатов, автомобилей, мотоциклов, лошадей, неисправность телефонов и сплошь и рядом плохое состояние проводов.
      К причинам случайного характера, сильно влиявших на операцию, следует отнести:
      1) совпадение восстания с кануном большого праздника (Иванова дня), когда многие солдаты были отпущены по домам;
      2) расположение большинства частей в лагерях на большом расстоянии от Москвы;
      3) отсылка в тот же день в Ярославль некоторых частей для подавления мятежа, а накануне – в Тамбов тоже для той цели, не говоря уже о большом отливе наиболее подготовленных воинских сил на чехословацкий фронт.
      Содействовали операциям:
      1) Присланные ЦК нашей партии в распоряжение командования в значительном количестве наши партийные ответственные товарищи, которые были назначены нами комиссарами вокзалов, полков, рот, районных комиссаров, казарм и служили нашей связью как с районами, так и с действующими воинскими частями, и были лучшей нашей разведкой.
      Наши упущения:
      1) Нами не была своевременно достаточно усилена охрана телеграфа: караул телеграфа из 20-ти солдат был усилен нами только на 15 человек.
      2) В тыл противника было послано малое количество партийных комиссаров, которые могли бы проверять и исполнять наши распоряжения по организации завесы на пути отступления противника.
      3) Вполне объяснимая для нас нервность из Кремля, покоющаяся на желании самым быстрым путем подавить восстание, нервировала и нас и иногда выбивала нас из планомерной работы.
      Подробный доклад будет представлен нами дополнительно.
       Н. Подвойский Н. Муралов

      Сводному отряду Красной Армии под общим командованием начальника караульной команды Красной Армии Рогожско-Симоновского района т. Логофета, отправившемуся с согласия народного комиссара т. Антонова по линии Нижегородской железной дороги в целях перерезать путь отступления отрядам, взбунтовавшим Центральным Комитетом левых эсеров.
      Вступать в бой с этими отрядами не пришлось, главным образом, потому, что, доходя до линии Нижегородской железной дороги, войска эти более не представляли из себя даже какого бы то ни было подобия воинских частей. Это были отдельные группы людей, объединенные лишь общим безумным ужасом перед преследующими их советскими частями. Это было паническое, безумное бегство. Грязные, многие без сапог для облегчения бега, большинство без винтовок, некоторые бегущие левоэсеровские части бросали [винтовки] по дороге, в лесу, в канавах, часто отдавали встречавшимся обывателям. Некоторые из этих бывших красноармейцев были уже наполовину в штатском. Безумие паники бегства, боязнь потерять каждую лишнюю минуту были так велики, что встречались беглецы, скакавшие на артиллерийских лошадях из-под орудий и зарядных ящиков, некоторые так торопились, что теряли всякую способность соображать, и, вместо того чтобы снять хомут или хотя бы отвязать или обрубить постромки, они, боясь потерять на это время, оставляли их болтаться и тем задерживали ход лошадей, калечили их, резали постромками ноги. Беглецы сдавались без всякого сопротивления каждому, кто только хотел их брать. При беглом допросе арестованных подавляющее большинство говорит, что они ничего не знали, что были одурачены, главным образом Поповым, что если бы знали все, то никогда не пошли бы с ним вместе, так как ни в коем случае не хотели выступать против Советской власти. Большинство их называет себя беспартийными, многие большевиками или сочувствующими большевизму.
      Около двенадцати часов дня и ранее, 7 июля, небольшие группы взбунтовавшихся эсеровских частей бродили в некоторых частях Рогожского района, обезоруживали отдельных попадавшихся им красноармейцев, издеваясь над последними и над жидовской, как они говорили, красной звездой красноармейца. Кричали группам рабочих о том, что пришел конец большевистской власти; в других местах старались распространить слухи о том, что уже арестованы видные большевики и т. д. Когда после этого были высланы сильные советские патрули, бродившие эсеровские банды сразу исчезли; их почти не удалось даже встретить. Они, очевидно, разбежались, услышав об этих патрулях от обывателей.
      Что можно отметить как наиболее отрадное – это горячее участие рабочих с заводов и фабрик в защите Советской власти, что факту реальной победы дает огромную моральную силу. Очень недурно было также впечатление, колоссально по сравнению с прежним, возросшей военной силы советской Красной Армии. Так, по Нижегородской железной дороге контрреволюционная обывательская масса за несколько часов до прихода советских воинских частей, вслух мечтавшая о перспективах будущей расправы с большевиками, после прихода их, видя маневрирование отдельных отрядов красноармейцев, подло заискивала перед ними и лебезила.
       Член Военного комиссариата Рогожско-Симоновского района (подпись).

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ СЛЕДСТВЕННОЙ КОМИССИИ ПРИ ВЦИК

а) ПОКАЗАНИЯ СВИДЕТЕЛЕЙ