Тем не менее легитимность легко представляется легитимностью правового промысла, при всех мерах предосторожности соответствующего истинности, в основном с определенными формальностями (возведением на трон и т.д.).
      e) через представление, что харизма есть свойство крови и распространяется на род, в особенности из ближайших родственников носителя харизмы: наследственная харизма... Тогда вера относится больше не к харизматическим качествам личности, а к легитимному промыслу в силу порядка наследования. (Традиционализация и легализация.) Понятие "божья милость" полностью изменяет свой смысл и теперь означает: хозяин собственного права, независимо от признания подчиненных. Личностная харизма может совершенно отсутствовать.
      d) через представление, что харизма есть такое ( изначально магическое ) качество, которое с помощью ритуального средства, примененного носителем харизмы, можно перенести на или вызвать у других. Это овеществление харизмы, прежде всего должностная харизма. Вера в легитимность больше не относится к личности, а к приобретенным качествам и действенности ритуальных актов.
      Важнейший пример: харизма священника через миропомазание, посвящение в сан, возложение рук; харизма короля, переносимая или укрепляемая через миропомазание и коронование.
      Авторитарный по своему смыслу харизматический принцип легитимности может быть пересмотрен в антиавторитарном направлении. Ибо фактическая значимость харизматического авторитета, по сути, целиком покоится на признании подчиненных, которое обусловлено "доказательством". Однако это признание по отношению к лидеру, квалифицируемому как харизматический и потому легитимный, равносильно долгу. При возрастающей рационализации отношений в союзах напрашивается мысль, что это признание, вместо того чтобы считаться следствием легитимности, принимается за ее основу (демократическая легитимность); выдвижение (возможное) управленческим штабом для занятия должности рассматривается как "предвыборы", предшественником - как "предложение", а признание общностью даже как "выбор". Легитимный в силу собственной харизмы лидер становится тогда лидером по милости подчиненных, которого они (формально) свободно по своему усмотрению выбирают и ставят, а при случае также и отстраняют - ведь утрата харизмы и ее доказательства влечет за собой утрату истинной легитимности.
      Власть имущий предстает свободно избранным вождем. Так же развивается признание общиной харизматических правовых положений к представлению о том, что сама она по собственному желанию может принимать, признавать и отменять право как в общем, так и в частном случае. В то время как случаи спора о "справедливом" праве в условиях подлинной харизматической власти фактически регулированы решением общины, но под психологическим давлением: существует только одно обязательное и правильное решение. Тем самым обсуждение права приближается к представлению о легальности. Важнейший переходный тип: плебисцитарное господство. В современном государстве оно воплощено в типах "партийного вождизма". Но повсюду оно существует там, где власть имущий ощущает себя легитимным доверенным лицом масс и признан таковым...
      Принцип "выбора", как переосмысление харизмы, однажды примененный к лидеру, может быть применен также к управленческому штабу. Выборные чиновники, власть которых легитимна в силу доверия подчиненных и которые поэтому могут быть отозваны в случае объявления недоверия подчиненными, типичны для "демократий" определенного образца, например, для Америки. Эти чиновники не являются "бюрократическими" фигурами. Они занимают свое место, потому что легитимированы самостоятельно, в слабом иерархическом подчинении и с шансами на продвижение и использование, независимыми от "начальника". Составленное из них управление как "прецезионный инструмент" в техническом отношении значительно уступает бюрократическому управлению, состоящему из назначенных чиновников.
      Отношение к экономике: 1. Антиавторитарное переосмысление харизмы обыкновенно ведет на путь рациональности. Плебисцитарный лидер будет пытаться заручиться поддержкой точно и без сбоев функционирующего штаба чиновников. Он будет пытаться привязать подчиненных или воинской славой и почестями, или улучшением материального благосостояния - а при определенных обстоятельствах попыткой их комбинации - к своей харизме, как "подтвержденной". Разрушение традиционных, феодальных, патримониальных и прочих авторитарных сил и предпочтительных шансов становится его первой целью, а второй - формирование экономических интересов, которые связаны с ним легитимностью-солидарностью. Поскольку он использует при этом формализацию и легализацию права, он может в значительной степени содействовать формально-рациональной экономике.
      2. Для формальной рациональности экономики в некоторой степени ослабляюще действуют плебисцитарные силы, поскольку легитимная зависимость от веры и преданности масс принуждает их к обратному: представить экономически материальные постулаты справедливости. То есть: разрушить формальный характер юстиции и управления посредством материальной ("кади") юстиции (революционные трибуналы, системы ордеров, все виды контролируемых продуктов и предметов потребления). Вождь, таким образом, является социальным диктатором, что не связано с современными социалистическими формами.
      3. Избираемое чиновничество - источник разрушения формально рациональной экономики, потому что оно является упорядоченным партийным чиновничеством, а не специально обученным профессиональным, и потому что возможности отозвания или неизбрания препятствуют ему в проведении управления и строго деловой юстиции, не заботящейся о последствиях. Избираемое чиновничество незаметно тормозит формально-рациональную экономику только там, где ее шансы, вследствие возможности использовать технические и экономические достижения старых культур на новой почве с еще не апроприированными средствами, оставляют достаточно широкое пространство для развития, чтобы потом поставить в счет как издержки почти неизбежную коррупцию избираемого чиновничества и все-таки достичь прибыли в еще большем размере...
      Заключение
      Несомненно, что господствующие союзы, принадлежащие только к одному или другому из рассмотренных выше "чистых" типов, являются в высшей степени редкими... Вообще следует отметить, что основой всякого господства, а следовательно, и каждого подчинения является вера: вера в "престиж" господствующего или господствующих. Она редко до конца определена. При "легальном" господстве она никогда не бывает чисто легальной. Но вера в легальность является "привычной", а стало быть, даже связанной традицией срыв традиции в состоянии ее уничтожить. Она также является и харизматической в негативном смысле: постоянные шумные неудачи любого правительства приводят его к гибели, ломают его престиж и позволяют назреть харизматической революции...
      Чисто традиционные сообщества, пожалуй, существовали, но среди них никогда не было вечных. Это имеет значение и для бюрократического господства - редко встречались сообщества без личной наследственно-харизматической или чиновничье-харизматической верхушки (наряду с чисто традиционной). Обыденные экономические потребности удовлетворялись под руководством традиционных господ, внеобыденные (охота, военные трофеи) - под предводительством харизматических вождей. Идея существования "устава" также довольно стара...
      Только харизматические (и только наследственно-харизматические и т.д.) господства также являются очень редкими. Из харизматического господства может - как при Наполеоне - вытекать самый настоящий бюрократизм или, уж точно, пребендальные и феодальные организации.
      Таким образом, терминология и казуистика ни в коем случае не могут быть решающими и не вправе схематизировать историческую реальность. Их польза в том, что по мере надобности можно сказать: ЧТО в союзе заслуживает одного или другого наименования или приближается к нему, - иногда в этом все-таки заключается значительная польза.
      При всех формах господства факт существования штаба управления и его действий, постоянно направленных на осуществление порядка и принуждение к нему, является жизненно необходимым для сохранения повиновения. Это есть то, что обозначают термином "организация". Решающей является также (идеальная или материальная) солидарность интересов штаба управления с господином. Об отношении господина к штабу можно сказать, что господин, поддержавший эту солидарность, сильнее каждого отдельного члена, но слабее всех вместе. Для того, чтобы планомерно и, следовательно, успешно проводить обструкцию или акцию сопротивления господину и парализовать его руководство, было необходимо плановое обобществление штаба, точно также, как для каждого, кто хочет нарушить господство, было необходимо создание собственного штаба управления для возможности собственного господства, откуда следует, что он должен бы рассчитывать на конвенцию и кооперацию существующего штаба против прежнего господина. Эта солидарность интересов с господином существует в наибольшей степени там, где собственная легитимность и гарантия обеспечения штаба управления зависит от легитимности и гарантий обеспечения господина. В отдельных случаях существуют возможности уклониться от этой солидарности, очень различные по структуре. Тяжелее всего - при полном отчуждении от средств управления, а именно: в чисто патриархальном (покоящемся только на традиции), чисто патримониальном и чисто бюрократическом (покоящемся только на регламенте) господствах; легче всего - при сословной апроприации (лены, наделы).
      Но, в конце концов, и на самом деле историческая реальность является также и непрерывной, чаще всего скрытой борьбой между господином и штабом управления за апроприацию или экспроприацию одного или другого. Почти для всего культурного развития решающими были:
      1.  исход этой борьбы как таковой;
      2.  характер этого сословия по принадлежащим к нему чиновникам, которые помогали господину выигрывать борьбу против феодальных или других апроприированных властей: ритуальные литераторы, клерки, чисто западные "клиенты", министериалы, юридически образованные литераторы, профессиональные финансовые чиновники (о понятиях позже).
      В виде этой борьбы и развития раскрывается добрая часть не только истории управления, но и истории культуры, так как этим было определено направление воспитания и был детерминирован вид образования сословий.