Колин открыл глаза и встал. Его мысли бегали по кругу, и он чувствовал, как почти закипает его мозг. Ему было необходимо поговорить с Гором в надежде, что его озарит какая-нибудь идея.
      Видит Бог, как она им нужна!
      Колин поискал Гора, но его не было на корабле. Колина сильно тревожило, когда Гор или кто-то ещеиз имперцев покидали пределы маскировочного поля «Нергала». Но сами они, казалось, относились к этому спокойно, в силу привычки. Конечно, у них было достаточно времени, чтобы привыкнуть к такому риску.
      Такой риск был неизбежен, ибо они не могли собраться в полном составе на борту корабля. Многие из землян вернулись на корабль после того, как убили семью Кэла, но остальные продолжали жить повседневной жизнью и выполнять свой долг, и их мужество потрясло Колина. Но это означало, что имперцы время от времени должны были покидать «Нергал», ибо только они могли управлять малозаметными флаерами корабля. Использовать их было опасно, даже если летать над самой землей на высоте, способной испугать самого видавшего виды вертолетчика, но у северян было слишком мало секретных линий связи, чтобы координировать работу всех звеньев агентуры не покидая корабля. Колин предпочел бы, чтобы Гор доверил выполнение этой рискованной работы кому-нибудь другому, но он уже слишком хорошо узнал пожилого имперца, чтобы предложить ему такое.
      Поэтому он подавил легкое разочарование, когда обнаружил на капитанском мостике не Гора, а его дочерей.
      Джилтани встала, как только он вошел, враждебно ощетинившись, впрочем, как и всегда в его присутствии, но Исис улыбнулась, приветствуя его. Колин украдкой посмотрел на прекрасное лицо Джилтани и решил было удалиться, но это было неразумно с точки зрения дальнейшего взаимодействия. Поэтому он нарочно сел в капитанское кресло и посмотрел ей в глаза.
      — Добрый день, дамы. Я искал вашего отца.
      — Не здесь ищи его, — резко ответила Джилтани. МакИнтайр пропустил ее слова мимо ушей, и она пристально посмотрела на него. «Если бы она была кошкой, на которую здорово смахивает, — подумал Колин, — то сейчас бы выпустила когти и выгнула спину».
      — Танни, — спокойно обратилась к ней Исис, но Джилтани сердито встряхнула гривой черных волос и гордо удалилась.
      Исис посмотрела ей вслед и вздохнула.
      — Ну и девчонка! — усмехнулась она и взглянула на Колина. — Боюсь, она слишком болезненно все воспринимает, коммандер.
      — Прошу вас, — произнес он немного печально, — после всего, что произошло, мне бы хотелось, чтобы вы называли меня Колин.
      — Конечно, Колин.
      — Я… у меня не было случая, чтобы попросить у вас прощения.
      Она подняла руку, но он покачал головой:
      — Нет. Вы очень добры, и я не хочу причинять вам боль своим разговором, но мне необходимо сказать это вам.
      Рука Исис опустилась на колени.
      — Кэл был моим другом, — тихо сказал Колин, — а я ввалился в его дом, сверкая супертехнологиями Империума, как новыми игрушками, и обнаружил всю его семью… Я не мог этого предвидеть, но прошлого не изменишь. Он мертв, и я несу ответственность за это.
      — Ваше право думать так, как вы думаете, — мягко произнесла Исис, — но он и Фрэнсис знали о риске. Эти слова могут звучать жестоко, но это правда. Я воспитывала его после того, как погибли его родители, и я любила его, как любила свою невестку и моих правнучек, но мы всегда знали, что подобное может случиться. Знал это и Энди, когда женился на мне.
      Она взглянула на него затуманенными от слез глазами и улыбнулась. Боль отразилась на ее морщинистом лице, и у Колина комок подкатил к горлу.
      — Я не могу понять некоторых вещей, — сказал он через некоторое время. — Как мог ваш отец вести такую работу под псевдонимом Горация Хидачи и рисковать, имея детей? Почему он вообще это делал?
      — Вел работу или имел детей? — засмеялась Исис, и Колин почувствовал, как тяжесть их общего горя стала чуть меньше.
      — И то и другое.
      — Это было рискованно, — согласилась она, — но азиатский псевдоним Хидачи сочетался с его внешностью — мы всегда находили это удобным, хотя возникновение Азиатского Альянса с недавних пор осложнило дело, — и отец всегда очень осторожно выбирал время и место. Университет Клемзон входит в четверку лучших технических институтов страны, но он стал таким совсем недавно. В те времена это учебное заведение не было передовым в области физики, к тому же отец публиковал работы в самых незаметных и малотиражных журналах, какие только мог найти. Знаете, он даже намеренно делал ошибки в своих трудах. Все это, плюс то, что Гораций Хидачи никогда не искал прикладного применения своему открытию и оставался в рамках чистой теории, было сделано лишь для того, чтобы убедить людей Ану, которые могли заметить его, что он землянин, который даже не понимает всей важности своей работы.
      Что касается моего рождения, — тут Исис улыбнулась более свободно, — то это была случайность. Моя мама была восьмой женой Гора, мать Танни погибла еще во время мятежа. Честно говоря, мама думала, что уже не сможет забеременеть, поэтому была несколько неосторожна. Когда стало ясно, что она ждет ребенка, это напугало их обоих, но все же они решили не делать аборт, за что я могу быть им только благодарна. — Она широко улыбнулась, и впервые за то время, что Колин был с ней знаком, ее глаза засияли. — Но это действительно было трудно. Как правило никто из имперцев не взаимодействует с землянами открыто, и в тех редких случаях, когда это происходит, они появляются и затем бесследно исчезают. Почти всегда они действуют в одиночку, а это значит, что отец и мама совершенно вышли за рамки сценария. И это также служило им защитой, и они надеялись на лучшее. Помогло также то, что мама была рождена на Земле — блондинка, маленькая, хрупкая и в то же время сильная. Мы с ней совершенно не походили на имперцев.
      Колин кивнул. Никто, находясь в здравом уме и твердой памяти, не подставит свою семью под удар, следовательно наличие семьи у Горация Хидачи служило веским доказательством тому, что он вовсе не является представителем Империума. При мысли о том, насколько опасно иметь такое прикрытие, у Колина по спине побежали мурашки, и он пожалел, что ему не довелось встретиться с этой неординарной, «хрупкой, но в то же время сильной» женщиной, матерью Исис.
      — Все же, — печально продолжала Исис, — мы знали, что они следят за семьей «Хидачи». Поэтому я занялась медициной, а Майкл стал брокером на бирже. Мы оба старались держаться от физики как можно дальше. Но Кэл был слишком похож на своего прадеда. Он был намерен активно участвовать в игре.
      — И все-таки я не понимаю почему. Зачем так рисковать, чтобы внедрить теорию, которую мятежн…
      Колин осекся и покраснел, а Исис звонко рассмеялась.
      — Прошу прощения, — продолжил он после недолгой паузы. — Я хочу сказать, зачем было так рисковать, чтобы внедрить теорию, о которой клика Ану знала и так?
      — Как это «зачем», Колин?! — Исис с недоумением вытаращила на него глаза. — Вы сидите здесь только благодаря тому, что эта теория стала применяться в космических исследованиях. Если бы южане не довели дело до конца, мы бы сами рано или поздно продвинули его, потому что нам было нужно, чтобы ваши исследовательские приборы были изобретены. Конечно, мама и папа были практически убеждены, что «клика Ану», как вы их назвали, будет внедрять теорию в практику, ибо «Гравитонная теория Горация Хидачи» действительноявляется основой для создания досветовых двигателей и двигателя Энханаха, но мы не могли быть уверены на сто процентов. Мы хотели, чтобы они верили в то, что основы теории заложил «дегенерат», потому что нам нужна была полная уверенность в том, что они будут производить соответствующую технику, а не препятствовать ее производству и внедрению, ибо нашей конечной целью было то, чего мы в конце концов и добились: спровоцировать ту или иную реакцию «Дахака».
      — Спровоцировать «Дахак»? — Колин ущипнул себя за нос. — А не было ли это, гхм, немного рискованно?
      — Конечно, было, но наши имперцы стареют, Колин. Когда их не станет, остальные будут делать все, что в их силах, однако наши позиции будут еще безнадежнее, чем сейчас. Совет не знал, функционирует «Дахак» или нет, но мы уже внедрили многих наших людей, таких как Сэнди или Кэл, в космические программы. Кроме того, если бы человечество вообще узнало, чтовисит у них над головой, не важно, в рабочем состоянии или нет, положение Ану стало бы гораздо более шатким.
      — Почему?
      — Мы никогда не размышляли над тем, что на самом деле сделает «Дахак», Колин, но что-тодолжно было произойти. Ану мог попытаться взять программу по исследованию Луны в свои руки, но мы были готовы бороться с ним — тайно, но довольно эффективно — до тех пор, пока он не начнет действовать открыто. А если бы он действительноначал действовать открыто, не кажется ли вам, что ему понадобилось бы очень много людей, чтобы держать под контролем весь тот хаос, который бы начался?
      — А! Вы рассчитывали на то, что, если бы он рискнул разбудить остальных и те обнаружили, что он натворил за все это время, Ану получил бы удар в спину в виде восстания своих же сторонников?
      — Именно так. Это был отчаянный шаг, но, как я уже говорила, нас все больше охватывало чувство безысходности. В крайнем случае это могло добавить еще одну неизвестную в уравнение. С другой стороны, у нас всегда было задействовано многолюдей в космических программах. Было возможно, даже вероятно, что если корабль хотя бы частично функционирует, то одному из наших землян удастся проникнуть внутрь. Честно говоря, — Исис посмотрела в глаза Колину, — мы надеялись, что с вашим заданием полетит Влад Черников.
       — Влад? Только не говорите мне, что онодин из ваших людей!
      — Если вам так хочется, не буду, — ответила она, а Колин не удержался от смеха.
      В первый раз после смерти Шона он позволил себе рассмеяться и был потрясен, как здорово это ему помогло.
      — Хорошо, черт побери, — сказал он наконец, а затем поднял одну бровь. — Но не слишком ли рискованно посылать столько людей именно в ту зону, которую Ану держит под самым пристальным вниманием?
      — Колин, все что мы когда-либо делали, было рискованно. Конечно, мы рискуем, иногда сильно рискуем, но контроль Ану не является прямым. Каждая сторона знает, чем занимается другая, — мы, однако, надеемся, что знаем больше, — но Ану не может себе позволить убивать любого, кто окажется под подозрением.
      Исис замолчала, а когда заговорила вновь, то ее тон стал мрачным.
      — И все-таки он многих убил по подозрению. «Несчастный случай» — его излюбленный прием, вспомните хотя бы случай с тем шаттлом, который сбила «Черная Мекка». — Колин кивнул, а Исис пожала плечами. — Это дело рук Ану. Ему нравится использовать террористов-«дегенератов» для грязной работы, а их фанатизм позволяет легко ими манипулировать. Майор Леман на борту того шаттла был одним из нас. Мы не знаем, как Ану вышел на него, но именно поэтому в последнее время было так много террористических актов в аэрокосмической промышленности. «Черная Мекка» взяла на себя ответственность за то, что случилось с семьей Кэла.
      — Господи! — Колин покачал головой и наклонился вперед, поставив локти на стол и обхватив ладонями подбородок. — Все это время никто даже не подозревал! Трудно поверить.
      — Несколько раз мы думали, что все кончено, — сказала Исис. — Один раз они едва не обнаружили «Нергал». Это было единственной причиной, по которой Джилтани вывели из анабиоза.
      — Вы решили убрать детей на всякий случай подальше?
      — Именно так. Это произошло около шестисот лет назад, и это был самый сильный страх, какой мы когда-либо испытывали за все это время. Уже тогда у Совета было много помощников из числа землян и, поверьте, имбыло очень трудно понять ситуацию и привыкнуть к ней! Так вот, некоторые из них взяли детей имперцев и рассыпались по всей планете. Это объясняет английский Танни — она выучила его во времена войны Алой и Белой розы.
      — Понятно. — Колин глубоко вдохнул и на секунду задержал дыхание.
      Мысль о том, что эта красивая девушка выросла в пятнадцатом веке в Англии, действовала очень отрезвляюще — более отрезвляюще, чем все события последних дней вместе взятые.
      — Исис, — наконец произнес он, — сколько лет Джилтани на самом деле? Я имею в виду, если не учитывать годы анабиоза?
      — Она немного старше меня.
      На его лице отразился шок, который он тщетно попытался скрыть, и она мягко улыбнулась.
      — Мы, земляне, научились жить с этим, Колин. На самом деле я не знаю, чья ноша тяжелее — наша или имперцев. Но Танни снова отправили в анабиоз, когда ей было двадцать, и она очнулась вновь, когда папа еще был Хидачи.
      — Она не особенно ко мне расположена, не так ли? — хмуро сказал Колин.
      — Она очень несчастная девочка, — промолвила Исис, а затем тихо засмеялась. — Девочка! Танни старше меня, но я все равно воспринимаю ее как ребенка. И она действительноребенок, в понятиях Империума. Она самая младшая из имперцев, и это всегда угнетало ее. Она сопротивлялась, когда отец отослал ее обратно в анабиоз, потому что ей хотелось сделать что-нибудь, Колин. Она чувствует себя обманутой, и я не могу винить ее за это. В том, что она застряла здесь, нет ее вины. Она любит отца, но его участие в мятеже обрекло ее на изгнание. Не забывайте также, что ее мать убили в той схватке.
      Исис печально покачала головой.
      — У бедняжки Танни никогда не было нормальной жизни. Те четырнадцать лет, проведенные в Англии, были самыми близкими к понятию «нормальная жизнь», но даже тогда приемные родители были вынуждены держать ее под настоящим домашним арестом, понимая, что девушка совсем не похожа на европейку. Думаю, что именно поэтому она отказывается говорить на современном английском.
      Но вы правы насчет ее отношения к вам. Боюсь, что она винит вас в том, что случилось с семьей Кэла… и в особенности с девочками. Она была очень близка с Гэрриет.
      У Исис задрожали губы, но она сдержала слезы и продолжала:
      — Умом она понимает, что вы не могли предвидеть такой развязки. Она знает, что вы отомстили за убитых, и на самом деле никто из нас не верит, что надо подставлять другую щеку. Но ваша ответственность за произошедшее в ее глазах усугубляется также тем, что вы не только заняли место отца, который так долго боролся, но и являетесь угрозой для него. Даже если мы победим, отца ждет наказание, ибо он на самом делебыл мятежником, что бы ни делал потом. И, откровенно говоря, она возмущена.
      — Тем, что я вмешался в вашу операцию? — тихо спросил Колин. — Или есть и другая причина?
      — Ну конечно, существует другая причина, и я вижу вы понимаете в чем дело. Но разве можно ее винить? Разве нельзя посмотреть на это ее глазами? Вы — капитан «Дахака», космического корабля, который является мечтой для всех нас, землян, который одновременно и рай, и ад. Но Танни на самом деле гуляла по палубам этой мечты… и потеряла ее в наказание за то, чего не делала. Она провела всю свою взрослую жизнь в борьбе, пытаясь исправить то, что натворили другие. И вот теперь вы, лишь потому, что оказались первым землянином, ступившим на «Дахак», становитесь не просто членом экипажа, но капитаном.Почему вы, а не она? Почему вам достался полный набор имплантантов старшего офицера, а ей — жалкие крохи?
      Исис замолчала, изучая его лицо, а затем кивнула:
      — Но хуже всего, Колин, то, что она — воин. У нее нет шансов выстоять в рукопашном бою с представителем Империума, и она знает это, но она — воин. Она провела всю свою жизнь во мраке, сражаясь с призраками, не в открытую, а под защитой папы и других, потому что она слабее, чем они, и не может сражаться с врагом лицом к лицу. Вы понимаете, как это больно?
      — Да, — тихо ответил Колин. — Да, — повторил он более твердо, — и я запомню это, но нам всем приходится сражаться против Ану, Исис. Я не могу допустить, чтобы она боролась против меня.
      — Не думаю, что она станет… — Исис замолчала, нахмурившись. — Но Танни в данный момент рассуждает не очень… здраво.
      — Я знаю. Но если она решитсябороться против меня, это может разрушить все. Слишком многое зависит не только от победы над Ану, но и от того, найдем ли мы способ победить ачуультани. Если она не сможет работать со мной, то я, безусловно, не позволю ей работать против меня.
      — Что… что вы сделаете? — тихо спросила Исис.
      — Я не причиню ей боли, если это то, чего вы боитесь. Она и так много страдала — вы все много страдали. Но если она будет представлять угрозу делу, у меня не останется выбора, кроме как отправить ее опять в анабиоз.
      — Нет! Прошу вас! — Исис крепко схватила его за руку. — Это будет хуже, чем убить ее, Колин.
      — Я знаю, — мягко ответил он. — Я знаю, чем бы подобное было для меня, и я не хочу этого. Видит Бог, я не хочу этого. Но если она будет бороться против меня, у меня не останется выбора. Помогите ей понять это, Исис. У вас это получится лучше, чем у меня.
      Пожилая женщина посмотрела на него взором, затуманенным слезами, ее губы дрожали, но она медленно кивнула и похлопала его по руке.
      — Я понимаю, Колин, — сказала она очень тихо. — Я поговорю с ней. Я понимаю.
      — Спасибо, Исис, — спокойно ответил Колин.
      Он посмотрел ей в глаза, затем бережно пожал руку, лежавшую в его руке, и встал. Поддавшись какому-то неожиданному импульсу, он нагнулся и поцеловал Исис в пергаментную щеку.
      — Спасибо, — повторил он и покинул командную палубу.

Глава 12