И у них всё-таки были линейные крейсера, со всем причитающимся оружием и бронёй.
 

***

 
      - Это определенно линейные крейсера, сэр, - констатировала Хелен.
      Она сконцентрировалась на своих экранах, стараясь не думать о том, как много людей только что было убито и ранено на борту кораблей эскадры. На борту "Гексапумы". Она знала, что Аикава жив, но где Паоло? Был ли он хотя бы…
      Она снова отбросила эти мысли подальше. У неё не было на это времени. Другие люди зависели от неё.
      - Разведывательные массивы достаточно близко, чтобы разглядеть их, несмотря на их средства РЭБ, - продолжила она. - Они определённо поддерживают клинья на минимально возможном уровне, но мы получаем достаточно характеристик, чтобы быть уверенными в их тоннаже.
      - Можем ли мы определить, являются ли они "Неутомимыми"?
      - Нет, сэр. Мы мало что получаем кроме характеристик импеллера и данных об эмиссии нейтрино.
      - Шкипер, - вмешался лейтенант Багвелл от пульта управления РЭБ, - пока они не перейдут в активный режим, мы ничего больше о них не узнаем. Однако, судя по качеству их систем маскировки, они должны быть конструкции солли.
      - Ещё одно, сэр, - добавила Абигайль. - Кем бы ни были эти люди, очевидно, что они уже шли в баллистическом режиме к станции "Эройка", когда мы появились, иначе бы мы засекли их двигатели. Полагаю возможным, что они шли на импеллерах, а их системы маскировки просто скрыли это от нас, но я так не считаю. Думаю, они заглушили двигатели до того. Что приводит меня к мысли о неких учениях.
      - И? - мягко подтолкнул её Терехов, когда она сделала паузу, хотя уже практически был уверен, что знает, к чему она клонит.
      - Понимаете, сэр, я считаю возможным, что командир ФСЛ мог захотеть потренировать свои команды, но вряд ли бы он пошёл на такие меры, действуя против сенсоров типичного для Пограничья уровня. Думаю более вероятно, что это такие же корабли… переданные Монике, но уже прошедшие процесс переоборудования, и тренирующие свои команды.
      - Это гипотетическое заключение, шкипер, - заявил Багвелл, - но думаю, что гипотеза хороша.
      - Как и я, - Терехов одобрительно улыбнулся своему юному тактику. И её ещё более юной помощнице. Затем его лицо посерьёзнело.
      Если Абигайль была права, и те корабли находились всё ещё в стадии подготовки, то вероятно у них найдутся слабые места, прорехи в их обороне. Но они всё равно являлись линейными крейсерами. Эти трое превосходили по массе шесть его выживших кораблей более чем в два раза, и к тому же у них не было повреждений.
      Он посмотрел на экран. Одиннадцать минут прошло с момента, как был обнаружен третий крейсер. Всего лишь одиннадцать минут, за которые сотни его людей были убиты, а потери мониканцев наверняка исчислялись тысячами. Он тормозил, уклоняясь от приближающихся крейсеров на максимальном темпе, который могла поддерживать эскадра, но ничто не могло предотвратить их атаку на его корабли.
      Единственным преимуществом, которое у него оставалось, была досягаемость ракет "Гексапумы", а геометрия приближающегося боя в значительной мере нейтрализовала даже его. Дистанция уменьшилась до 30,9 миллионов километров, и, учитывая преимущество догоняющих крейсеров в скорости в 38 985 километров в секунду, максимальная дальность стрельбы Гексапумы увеличивалась почти до тридцати семи миллионов километров. Полагая, что оценка РУФ ракет линейных крейсеров этого класса была верна, их досягаемость не превосходила пятнадцати миллионов километров, несмотря на преимущество в скорости. Однако при текущих скорости и ускорении, они выйдут на эту дистанцию в течении 6,3 минут, а зоны обстрела энергетическим оружием достигнут ещё через одиннадцать минут. У "Колдуна" будет некоторое преимущество в досягаемости перед мониканскими линейными крейсерами, но чтобы изменить тактический расклад этого не было достаточно. Его пусковые были просто слишком маленькими; он не мог даже стрелять ракетами Марк-14, которыми могли стрелять "Саганами-B", не говоря уже о Марк-16 "Саганами-C", так что его преимущество будет чуть более трёх миллионов километров - едва семьдесят пять секунд при темпе сближения мониканцев.
      Дистанция пока ещё была слишком велика, особенно учитывая современные системы РЭП и ПРО солли… и у него было не так много ракет, чтобы через них пробиваться. Каждая из его ракет Марк-16 весила свыше девяноста четырёх тонн, а полный боезапас ударных ракет "Гексапумы" составлял 1200. К счастью, они загрузили дополнительно сто двадцать птичек, но Абигайль потратила большинство из них ведя огонь по плану Омега, и ещё пятнадцать были в очередях подачи пяти разрушенных пусковых. Без дополнительных рабочих рук, которых не было на "Гексапуме", не было никакой возможности вручную перетащить эти ракеты, так что реально её боезапас составлял всего 1155 ракет. Цикл стрельбы её пусковых, при максимальном темпе, составлял один пуск каждые восемнадцать секунд, в два раза больше чем требовалось более старому кораблю вроде "Колдуна". Отчасти из-за того, что ракеты были просто больше, но в основном из-за необходимости запуска бортового реактора Марк-16 до старта. Тем не менее, теоретически, каждая пусковая могла выстрелить пятьдесят четыре раза, прежде чем кто-либо из противников приблизится для ответного огня… если не считать того, что у "Гексапумы" был только по тридцать три ракеты на пусковую.
      Но у него было очень мало времени на эти раздумья. Полётное время ракет будет больше трёх с половиной минут.
      - Канонир, - объявил он своему юному тактику, - ваша цель - ведущий бандит. Мне нужны объединенные бортовые залпы с интервалом в двадцать пять секунд. Можете использовать по четыре пусковых в каждом залпе для "Зуделок" и "Драконьих Зубов". Пять залпов по Бандиту-Один, затем перенос огня на Бандита-Два.
      - Есть, сэр.
      - Миз Зилвицкая, направьте данные массива Альфа-Семь напрямую лейтенанту Багвеллу. - Он развернулся к офицеру РЭБ. - Защита этих людей будет хорошей… очень хорошей. Нам нужно пробить её, и для этого нам нужны данные об их средствах РЭБ - и быстро. У остальной эскадры будет десять минут для атаки, когда они выйдут на рубеж досягаемости ракет, но чтобы они смогли использовать это время, мы должны передать им все, что сможем разузнать о защитных системах противника, а наше превосходство в дальности хода ракет - единственный наш инструмент. Нам надо заставить их выложиться по полной программе.
      - Ясно, сэр, - отчеканил Багвелл.
      - Замечательно. Миз Хернс - открыть огонь!
 

***

 
      - Запуск ракет!
      - Поднять клинья! - в тот же миг рявкнул Хорстер, и импеллерные клинья дивизиона развернулись на полную мощь. Это произошло не мгновенно, даже с уровня минимальной мощности, но времени до подхода атакующих ракет было вполне достаточно.
      Коммодор быстро шагнул к главному экрану, ища приближающийся залп, и глаза его сузились, когда он его нашёл.
      Стреловидные иконки тридцати пяти ракет направлялись прямо к его тройке кораблей с постоянным ускорением в 46 000 g. Двадцать пять секунд спустя последовал второй залп. Затем третий. Четвёртый.
      - Целью является "Тайфун", - объявил БИЦ, когда первые противоракеты отправились им навстречу, и Хорстер кивнул. "Тайфун" был его ведущим кораблём. Он ожидал, что тот привлечёт огонь противника, предполагая, что те не были настолько глупы, чтобы распределить его по всем его кораблям.
      Манти начали стрельбу намного раньше, чем он ожидал. На мгновение он задумался, не значило ли это, что они планируют пустить ракеты по баллистике. Но это было бы пустой тратой боеприпасов, а они запустили свои птички в режиме половинного ускорения. Это заставляло предположить, что у тех должно было хватить досягаемости даже на эту дистанцию, - по-видимому, даже с достаточным временем на завершающие атакующие маневры. Тем не менее, их было меньше сорока в залпе. Стрелял по всей видимости один корабль, так что возможно у манти в действительности был таки как минимум один собственный линейный крейсер. В любом случае, количества ракет было недостаточно, чтобы перегрузить оборону его дивизиона, так что…
      Его глаза сузились ещё сильнее, когда первый залп внезапно исчез с экрана. Вот только что он был там, а в следующее мгновение все тридцать с лишним ракет исчезли. Пятью секундами позже они появились снова, но не как постоянные кроваво-красные огоньки, какими были раньше. Теперь они быстро мигали, почти мерцали, и он вперил разъярённый взгляд в старшего техника.
      - Я не знаю! - выпалил гражданский, правильно интерпретировав взгляд. - Должно быть, это какой-то вид постановщиков помех. Это, - он указал на мигающие значки ракет, - показывает, что мы видим их, но у нас нет надёжного захвата. И смотрите… смотрите! Проклятье!
      Хорстер удержался от ругательства, только скрипнул зубами, когда весь первый залп противоракет его дивизиона потерял захват и безрезультатно ушёл в пустоту.
 

***

 
      Терехов ухмыльнулся, глядя на тактический экран. Несмотря на дистанцию, сверхсветовые отчёты с разведывательных аппаратов Хелен давали ему четкую картинку происходящего в реальном времени. Он не давал Абигайль твёрдых указаний как распределить платформы РЭБ в выпущенных ею залпах, но понял, что она сделала. Она использовала все доступные места в первом сдвоенном залпе под "Зуделки", но заблокировала их до того момента, пока они не заметили запуск первых противоракет противника. Когда мощные излучатели помех включились, мониканские противоракеты уже захватили цели и были отключены от каналов управления запустивших их кораблей. Но их системы самонаведения не годились на то, чтобы справиться с хлестнувшим по ним неожиданным, мощным импульсом помех.
      Атакующие ракеты завихляли, уклоняясь от внезапно ослепших и неуверенно маневрирующих перехватчиков, которые должны были их остановить, а затем разминулись со второй волной противоракет, которые уже нацелились на следующую волну ракет Абигайль. Четыре ракеты первой волны внезапно отклонились, потеряв захват, сбившись с пути, соблазненные средствами РЭБ мониканцев. Потом за ними последовала пятая. Но тридцать удержали захват, а их скорость сближения была слишком высока, чтобы обороняющиеся могли навести на них ещё одну волну противоракет.
      Потом открыли огонь носовые лазерные кластеры Бандита-Один.
 

***

 
      На этот раз Янко Хорстер всё-таки выругался.
      Корабельные сенсоры "Тайфуна" пострадали от адских помехопостановщиков манти меньше, чем системы самонаведения противоракет, но было болезненно очевидно, что и они не остались незатронуты. Они выстрелили позже, и их меткость оказалась неважной. Лазерных кластеров линейного крейсера типа "Неутомимый" должно было быть более чем достаточно для залпа такого размера, но они остановили только четырнадцать ракет. Остальные шестнадцать прорвались.
      К счастью, три из них видимо были платформами РЭБ. Но остальные тринадцать лазерных боеголовок сдетонировали в такой быстрой последовательности, что показались одним растянутым взрывом, произошедшим прямо перед "Тайфуном". Лазеры с накачкой взрывом ударили прямо через горловину его клина, не остановленные гравистенкой.
      Носовая молотовидная оконечность "Тайфуна" была серьёзно бронирована как раз против такой атаки, но даже его броня не могла остановить этот град разящих рентгеновских лазеров. Она поглотила дюжину лучей, но остальные её пробили. Они выбили две погонные пусковые, одно из энергетических орудий, две пусковые противоракет и лазерный кластер. И, что было намного хуже, один из лучей разнес вдребезги его носовой радарный массив. Это ослепило "Тайфун", лишило зрения его носовую ПРО, а вторая волна атакующих ракет была всего лишь в двадцати пяти секундах полёта.
 

***

 
      Лейтенант Хулио Тайлер пошатнулся когда "Тайфун" задрожал. Он отвечал за Реактор-Один, носовую термоядерную установку крейсера, и побледнел, когда завизжали сигналы тревоги. Реактор-Один располагался достаточно глубоко и был прикрыт достаточно мощной бронёй, чтобы вероятность достать его любой лазерной боеголовкой крейсерского калибра была весьма невелика. Но, судя по звукам тревоги, эти лазерные боеголовки проникали значительно глубже, чем должны были.
      Тайлер судорожно сглотнул и оглядел ярко освещённый, просторный отсек. Его перевели в команду "Тайфуна" на три дня позже остальной команды, чтобы заменить парня, который ухитрился упасть с аварийной лестницы и сломать себе бедро, и он знал, что остальные члены команды машинного отсека линейного крейсера не были от него в восторге. Он привык, что его быстрое продвижение по службе вызывает зависть. Относительно немногие офицеры могли похвастать званием старшего лейтенанта до своего двадцать первого дня рождения, но Тайлер всегда старался исполнять свою работу. Чтобы на самом деле быть достойным быстрого продвижения, которому был обязан своей фамилии.
      Однако на этот раз он отчётливо осознавал свои недостатки. За последние две недели он начал входить в курс дела, по крайней мере достаточно хорошо, чтобы быть уверенным, что его рядовые или старшины больше не смеются над ним за его спиной. И вынужден был признать, что техники "Технодайн" были правы: реакторные отсеки "Тайфуна" были действительно скомпонованы лучше, и органы управления было легче использовать. Просто это были не те органы управления, которые Тайлер изучил как свои пять пальцев за три с половиной года службы на крейсере "Звёздная Ярость".
      Прислушиваясь к вою сирен, он понадеялся, что группы борьбы за живучесть изучили своё оборудование лучше, чем он своё.
 

***

 
      - Множественные попадания в Бандит-Один! - объявила Хелен, наклонившись к своим дисплеям. Её глаза сузились, пока она изучала данные, поступающие с её разведывательных модулей. - Думаю, мы только что уничтожили его носовой радар, сэр!
      - Замечательно! - признал Терехов, хоть и знал, что это будет самым эффективным из всех их залпов. Теперь, когда мониканцы знали наверняка, что их видят, они больше не пытались прятаться. Их клинья были подняты, и они ускорялись прямо по направлению к эскадре на пяти сотнях g. Это должно уменьшить время ракетной перестрелки, холодно подумал он, но это вряд ли можно было счесть неожиданностью. И, по крайней мере, если они собираются его преследовать, значит подставят горловины своих клиньев его ракетам.
      А на линейных крейсерах типа "Неутомимый" не было носовых гравистенок.
      Он наблюдал на экране как второй сдвоенный залп Абигайль входит во внешнюю оборонительную зону мониканцев. Он видел момент, когда включились "Зуделки", и противоракеты, спешащие им навстречу, отклонились в сторону, но на этот раз времени для наведения второй волны противоракет было достаточно. Семнадцать ракет были перехвачены и уничтожены, затем открыли огонь лазерные кластеры. Ещё двенадцать были подбиты, но шесть проскочили, и Бандит-Один содрогнулся, когда его броню пронзили новые кинжалы.
 

***

 
      "Тайфун" задрожал, когда вторая волна рентгеновских клинков прошла сквозь его броню. Его обильная противоракетная оборона должна была остановить больше ракет, - должна была остановить все, - но он не мог их видеть. Его лазерные кластеры попали в зависимость от данных слежения "Циклона" и "Урагана", а это было просто неадекватно для перехвата столь быстро приближавшихся целей. Особенно целей настолько неуловимых, как мантикорские ракеты Марк-16. Свежие отчёты о повреждениях хлынули на мостик, а его ускорение снизилось, поскольку четыре бета-узла взорвались.
      Скачки напряжения, начинаясь в Импеллере-Один и Лазере-Три, пробежали по всем его системам. Автоматические предохранители остановили большинство из них, но три предохранителя сами были выбиты. Неистовая энергия хлынула через них, и сверхпроводящее кольцо бортового гразера взорвалось, разрушая внутренние перегородки, и добавляя свою огромную мощь к скачку энергии.
      К скачку, который через главную линию питания гразера ринулся прямо в Реактор-Один.
      Дикий поток энергии ворвался в отсек. И без того испуганный старшина отскочил назад, когда взорвалась его панель управления. Он шлёпнулся на палубу на собственный зад, а по схемам управления затанцевали электрические огоньки, и взвыла тревога.
 

***

 
      Айварс Терехов сидел в своём командном кресле, излучая ауру воплощенной решимости. Это было всё, что ему оставалось. Он отдал приказы; теперь дело было за теми, кто должен был исполнять их. А он наблюдал за Гатри Багвеллом, сконцентрировавшимся на данных, текущих с сенсорного массива, находящегося почти прямо над Бандитом-Один. Казалось невероятным, что мониканцы не знали о присутствии там Альфы-Семь, но, без сомнения, если бы они знали о нём, то давно бы уничтожили!
      Багвелл подался вперёд, словно собирался влезть в экран, и его пальцы зависли над клавиатурой. Каждые несколько секунд они приходили в движение, ударяя по клавишам и пересылая новые пакеты информации, новые отчеты о работе систем РЭП противника на тактические компьютеры Абигайль Хернс и остальной эскадры.
      Терехов взглянул на таймер. Прошло пять минут боя. Третий залп Абигайль накатывался на Бандита-Один, а чуть больше чем через семьдесят секунд обе стороны будут в пределах досягаемости ракет друг друга.
      Абигайль хватило времени - едва-едва - на то, чтобы обновить программу третьего залпа в свете наблюдения Багвеллом мер РЭП, которыми встретили первый залп, и глаза Терехова блеснули. Противоракеты мониканцев сбили двадцать приближающихся ракет, но только две из пятнадцати поддались усилиям вражеской РЭБ. Пять из оставшихся тринадцати были уничтожены лазерными кластерами Бандита-Один, но три платформы РЭБ и пять ударных птичек прорвались до рубежа поражения.
      Ударные сдетонировали.
 

***

 
      - Капитан, это Тайлер, из Реактора-Один! - молодой голос в наушнике капитана Шрёдера был охвачен ужасом. - Мы теряем удержание плазмы в реакторе!
      - Отключите его!
      - Сэр, я пытаюсь, но…
 

***

 
      Янко Хорстер побледнел, когда "Тайфун" взорвался.
      "Этого не могло произойти, - кричала часть его сознания. - Не с линейным крейсером!"
      - Аллах! - прошептал техник из Технодайна. Его лицо теперь блестело от пота, а руки тряслись. - Как?..
      - Понятия не имею, - хрипло сказал Хорстер. - Случайное попадание. Кто-то в реакторном отсеке нажал не на ту кнопку. Может, просто Бог разгневался на всех нас! Но это не особо поможет им ещё через шестьдесят секунд!
 

***

 
      Терехов недоверчиво уставился на свой экран. Корабль в восемьсот пятьдесят тысяч тонн только что просто исчез. И всё.
      - Отличная работа, канонир! - услышал он собственный голос, всё ещё пытаясь осознать произошедшее.
      Абигайль не отвела глаз от своей консоли. Он не знал, услышала ли она его вообще. Она была невосприимчива ко всему постороннему, погруженная в отстраненное состояние, которое Терехов знал по своему опыту. Всё её внимание до последней крупицы было сконцентрировано на её экранах, клавиатурах, и рубиновых иконках её целей. Всё непосредственно касающееся их уничтожения регистрировалось мгновенно и четко; всё остальное было посторонним и в высшей степени несущественным.
      Её следующие два залпа - шестьдесят две драгоценных лазерных боеголовки и восемь платформ РЭБ - ушли в никуда. Их цели больше не существовало, и не было времени перенацелить их на Бандита-Два. Они будут лететь, пока хватит их двигателей, а затем безвредно сдетонируют. Но это дало её компьютерам дополнительные пятьдесят секунд на то, чтобы обновить программы первых залпом по Бандита-Два. И на этот раз она выбрала иной подход с мерами обеспечения прорыва.
 

***

 
      Настала очередь "Урагана".
      В отличие от "Тайфуна" с его носовыми сенсорами всё было в порядке. Но казалось, что рвущийся к нему залп ракет полностью безразличен к средствам РЭП. Они игнорировали его имитаторы и отмахнулись от поставленных помех. Это было нелепо. Никто не мог так быстро приспособиться к средствам радиоэлектронной борьбы противника!
      Но каким то образом манти это сделали.
      Противоракеты "Урагана" устремились навстречу. Помехи, поставленные манти, на этот раз не казались такими интенсивными - или же его тактики тоже к ним приспосабливались. Хорстер улыбнулся, глядя, как противоракеты мчатся навстречу ракетам манти.
      А затем, внезапно, приближающихся птичек стало уже не тридцать пять; их стало больше семидесяти.
      - Проклятье! Будь они прокляты! - выругался техник. - Они не могут вытворять это чертовщину!
      - О чём вы? - прорычал Хорстер, когда противоракеты бешено заметались, пытаясь удержать захват назначенных целей среди тучи внезапно размножившихся угроз.
      - У них не может быть достаточной энергии, чтобы так дурить наши сенсоры! - бросил гражданский. - Они в пределах зоны обзора сенсоров нашего корабля. И обманывают не разведывательные массивы, и даже не сенсоры меньших кораблей… чёрт побери, это же линейные крейсера! Мы должны быть способны пробиться сквозь этот хаос, словно его и нет!
      - Вы же говорили, что у них есть реакторы сверхплотного термояда на их ракетах, так почему бы и нет? - резко спросил Хорстер.
      - Но даже если у них есть энергия, излучатели должны быть… - голос солли затих, а глаза сузились, когда напряженные размышления преодолели - по крайней мере, на мгновение - даже его страх.
      Хорстер уставился на него с изрядной долей зависти. Часть коммодора желала, чтобы что-нибудь могло отвлечь его от мыслей о разгроме, которому подвергся его флот. Неважно, что произойдёт с противостоящими ему манти, те выполнили свою миссию. Когда дым рассеется, не останется никакого Системного Флота Моники.
      Но, по крайней мере, он мог позаботиться о том, чтобы некому было праздновать их триумф.
 

***

 
      Дверь лифта открылась, и через неё на мостик вбежал гардемарин Пауло д'Ареццо.
      Терехов заметил его; Хелен же была настолько сильно сконцентрирована на данных её разведывательных массивов и на назревающем ракетном бою с приближающимися линейными крейсерами, что даже не обратила на него внимания.
      - Простите, сэр, - сказал Пауло, на время останавливаясь рядом с капитанским креслом. - Этот взрыв оглушил меня на пару минут. Боюсь, он также повредил мою станцию РЭБ. Так что я прибежал сюда, проверить, не нужны ли лейтенанту Багвеллу лишние руки.
      Терехов заметил, что на правом виске молодого человека была кровь, и что по всей правой стороне его лица начинал расплываться кровоподтёк. Но он был на ногах, и он был здесь, поэтому капитан слегка улыбнулся, и указал на Багвелла.
      - Только не толкаете его под локоть, Пауло, - сказал он, и гардемарин, улыбнувшись наполовину маниакальной улыбкой, поспешил к Багвеллу.
 

***

 
      Сверхъестественно увеличившийся мантикорский залп обрушился на "Ураган".
      Хорстер не был уверен, сколько реальных ударных ракет смогли сбить "Циклон" и "Ураган". По меньшей мере несколько. Но множество прорвалось, и настала очередь "Урагана" дергаться в агонии, когда в него вонзились рентгеновские иглы. Они обрушились по всему корпусу, разрывая его, словно демоны, но, в отличие от "Тайфуна", он перенёс удары без особых повреждений, и Хорстер оскалился, словно отходящий от нокдауна боксер. Вот что значит быть линейным крейсером, сражающимся с тяжелыми!
      - Выходим на дальность стрельбы ракетами через двадцать секунд, коммодор!
      - Дивизиону разворот направо. Открыть орудийные порты левого борта.
      - Есть, сэр.
      Два выживших линейных крейсера развернулись направо, левым бортом к противнику, и Хорстер мысленно выдал себе затрещину. Ему следовало сделать это раньше. Он слишком зациклился на преследовании врагов, на ускорении прямо на них. Ему следовало, не обращая внимания на действия манти, пожертвовать скоростью сближения для того, чтобы задействовать бортовые сенсоры и дополнительные средства ПРО. Но он был уверен в мощи своей брони и эффективности своих систем РЭБ… по крайней мере, пока не взорвался "Тайфун".
      Они только начали разворот, когда открыл огонь второй тяжелый крейсер манти. Несколько секунд спустя его примеру последовали все уцелевшие мантикорские корабли.
 

***

 
      "Гескапума" и "Эгида" были единственными кораблями в покалеченной эскадре Терехова со способностью стрелять по одной цели обоими бортами. У легкого крейсера было двадцать пусковых. У "Колдуна" по наименее поврежденному борту было шестнадцать. На "Янычаре" оставалось восемь, на "Арии" - шесть, а у серьёзно искалеченного "Дерзкого" их было три. Вместе это составляло восемьдесят восемь пусковых. Минимальное время цикла пусковых у "Колдуна", "Янычара" и "Эгиды" составляло восемь секунд, а у устаревших "Арии" и "Дерзкого" - четырнадцать секунд. Но перегрузка обороны линейных крейсеров требовало массированного огня, так что равняться следовало на самый медленный цикл перезарядки.
      "Гескапума" потратила четыреста шестьдесят пять ракет Марк-16 и шестьдесят из ста тридцати платформ РЭБ. У неё осталось только шестьсот тридцать ударных птичек - только на восемнадцать двойных залпов, но у её спутников были полные погреба, а Айварс Терехов менее всего желал подпустить два неповрежденных линейных крейсера на дальность стрельбы энергетическим оружием по его покалеченным кораблям. Чтобы что-то с этим поделать у остальной эскадры было около одиннадцати минут на концентрированный ракетный обстрел, что являлось подлинной причиной того, почему он потратил так много ракет, пока только "Гексапума" могла атаковать противника, но у неё самой ракет оставалось только на пять минут.
      Анализ Гатри Багвелла возможностей РЭБ противника разошелся по всей эскадре, и, пусть у них не было досягаемости "Гексапумы", даже старые эсминцы почти могли сравниться с ней по возможности преодоления обороны врага на той дистанции, на которой они могли его достать.
      Если они не смогут остановить или, по крайней мере, серьёзно повредить этих приближающихся левиафанов прежде чем обе группы сойдутся в ближнем бою, не будет никакого "завтра", так что как только дистанция упала до 11,4 миллионов километров, они открыли беглый огонь максимальным возможным для "Гексапумы" темпом.
 

***

 
      Янко Хорстер осознал, что совершил и другую ошибку, гораздо худшую, чем не развернуться бортом пораньше. У каждого из его линейных крейсеров по борту было по двадцать девять пусковых. С исчезновением "Тайфуна" это давало ему пятьдесят восемь пусковых - две трети от мантикорских - с минимальным циклом перезарядки в тридцать пять секунд. Хуже того, его тактики ничего не знали о системах РЭБ манти, в то время как быстро и пугающе стало очевидно, что командир манти за время сближения выяснил очень много о его РЭБ.
      Его люди старались, как могли, но семи недель комбинации занятий на тренажёрах и практических тренировок было недостаточно. Это не стало их второй натурой, не стало инстинктом. Легкая задержка в ответных действиях, сбои в цепочках принятия решений могли быть несущественны против любого другого флота Пограничья. Но он столкнулся не с флотом Пограничья. Ему противостоял Королевский Флот Мантикоры, а эта было ошибкой из тех, которые мало кто переживал.
 

***

 
      В течении следующих двухсот шестнадцати секунд эсминцы и крейсера Айварса Терехова выпустили девятьсот девяносто ударных ракет и сто двадцать "Зуделок" и "Драконьих Зубов". Семьсот тринадцать ракет и семьдесят девять птичек РЭБ были выпущены до того как сдетонировал первый залп. За то же самое время "Циклон" и "Ураган" выпустили триста тридцать шесть ракет… среди которых не было ни одной специализированной платформы РЭБ.
      Это была бойня.
      Мантикорские ракеты прошли сквозь электронные средства защиты Мониканцев словно раскалённые шила. Противоракеты смогли сбить десятки, кластеры ПРО ещё больше, но на каждую сбитую ракету приходилось по пять прорвавшихся. Системы слежения линейных крейсеров были просто перегружены фальшивыми образами боеголовок, создаваемыми "Драконьими Зубами". Их сенсоры были оглушены ослепляющими вспышками помех. Они были третьесортным флотом, сражающимся с теми, кто вполне мог претендовать на статус лучшего боевого флота исследованной галактики, и уступали им во всём, кроме храбрости.
      Янко Хорстер видел приближение конца. И понимал, что даже "эксперты" "Технодайн" недооценили огромное технологическое превосходство мантикорского флота над их оборудованием. Понимал, с ещё большей горечью, насколько уступали его команды - и он сам - командам тех кораблей манти. Его корабли были линейными крейсерами, намного сильнее бронированными и вооруженными, чем любой из противников. Но какой толк от брони, когда её разрывают, разламывают и пробивают сотни и сотни лазерных боеголовок? Какая польза от могучих батарей энергетических орудий, когда они уничтожены, превращены в месиво обломков и гибнущих людей до того, как они успели подойти к противнику на дистанцию открытия огня?
      Сам космос казалось, содрогался вокруг двух кораблей, корчащихся в огненном горне, окруженных бурлящим очагом ядерных взрывов, когда одна за другой лазерные боеголовки взрывались и обрушивали на них свою ярость. Броня и обшивка корпуса разлетались обломками, воздух, словно кровь, вытекал из зияющих ран, а люди гибли. Некоторые мгновенно, словно по щелчку выключателя, а некоторые - стеная в невыносимой агонии, одинокие и оказавшиеся в ловушке в обломках своих кораблей.
      К моменту, когда "Циклон" и "Ураган" достигли дистанции досягаемости энергетического огня до ближайшего мантикорского корабля, они мало чем отличались от пустых корпусов, лишенные клиньев и энергии, теряющие воздух, разбрасывающие спасательные капсулы и обломки.