— Ну что ж, — сказала она, отсмеявшись, — раз уж мы все в сборе, не будем заставлять ее величество ждать.
      Все трое, ненавязчиво сопровождаемые одетыми в штатское агентами безопасности, выскользнули наружу как раз в тот момент, когда изящный (несмотря на мощную броню) королевский аэрокар завис над посадочной площадкой. По обе стороны от него держались два окрашенных в цвета королевской гвардии истребителя, в то время как третий бесшумно кружил над площадкой, задействовав антигравитационный привод. Хонор знала, что дворцовая служба, полиция Лэндинга и ее грейсонцы совместными усилиями окружили особняк такой охраной, что сейчас его едва ли смог бы взять штурмом целый батальон морской пехоты.
      В прежние времена капитан Харрингтон сочла бы подобные предосторожности нелепой данью излишней мнительности, но теперь смотрела на слаженные действия людей, обеспечивавших безопасность ее королевы, с нескрываемым одобрением.
      Машина приземлилась, люк сдвинулся вбок, и Елизавета Третья ступила на ярко освещенную площадку. Миранда не сдержала восторженного вздоха, ибо королева прибыла на прием в грейсонском платье. Хонор не без злорадства представила себе, как вытянутся при виде платья королевы физиономии тех придворных, которые порицали герцогиню Харрингтон за обыкновение являться ко двору не в мантикорском дамском парадном наряде (брюки, фрак и кружевное жабо), а в платье. Вообще-то Хонор ничего не имела против фрачной пары, выглядевшей на ее высокой, стройной фигуре куда более выигрышно, чем на иных толстяках и толстушках, вроде графа Сидона или несчастной леди Зидару. Одеваясь по-грейсонски, она подчеркивала свою принадлежность к двум мирам, и королева и отличие от светских сплетников прекрасно это понимала. А поскольку Хонор устраивала прием на территории представительства лена Харрингтон, то есть в юридическом смысле на земле Грейсона, ее величество сочла уместным облачиться в лазурно-серебряный наряд гербовых цветов Дома Винтонов, но грейсонского покроя.
      — Хонор. — Быстро спустившись по трапу, Елизавета протянула герцогине руку.
      — Ваше величество, — пробормотала та и, пожав королеве руку, сделала реверанс на грейсонский манер.
      Миранда присела в еще более глубоком реверансе, а Лафолле почтительно вытянулся по стойке «смирно».
      — Ловко это у вас получилось, Хонор! Надеюсь, вы не потребуете, чтобы я проделала такой же трюк? У вас с Мирандой это получается естественно и грациозно, но я еще не привыкла к платью, а потому и реверанс не освоила. Мне кажется, что, делая его в брюках, я выглядела бы довольно нелепо.
      — Поверьте мне, реверанс в брюках — это гораздо хуже, чем просто «нелепо», — с жаром заверила Хонор. — По правде говоря, этот трюк и в платье-то кажется диковатым, пока не освоишься. Миранде проще, у нее перед нами преимущество: она с детства привыкла к этим противоестественным телодвижениям.
      — Это потому, что ни одна воспитанная грейсонская девушка не позволит себе такого неприличия, как появление на светском приеме в брюках, — сообщила Миранда, скромно потупив глазки.
      Хонор и королева рассмеялись. Потом Елизавета придвинулась ближе к герцогине Харрингтон.
      — Хонор, я до последнего момента надеялась приехать вместе с Джастином, но ему пришлось отправиться на Грифон, разрезать ленту на церемонии открытия чего-то жутко важного, а Роджера, как нарочно, угораздило свалиться с гриппом. — Она закатила глаза. — Вроде бы в его возрасте пора бы и распроститься с детскими болезнями, которые берутся невесть откуда, так ведь нет!
      — Откровенно говоря, ваше величество, — пробормотала дама в полковничьем мундире, появившаяся из аэрокара следом за королевой, — я сильно подозреваю, что его уложил не вирус, а роман с мисс Розенфельд. Если б вы только видели, с какой быстротой она устремилась на помощь — сидеть у его постели, держать больного за руку, нежно менять компрессы на лбу, следить, чтобы вовремя принимал лекарства…
      — Надо же! — воскликнула Елизавета, повернувшись к ней. — Я знала, что она не оставит мальчика в беде. Но неужели, Элен, там и вправду такие сопли?
      — Боюсь, ваше величество, даже с бантиками, — ответила полковник Элен Шемай, покачав головой, и в ее голубых глазах промелькнула искорка. — Сдается мне, мы имеем дело с самым типичным проявлением, как вам угодно было выразиться, «детской болезни», которая именуется юношеской влюбленностью.
      — Ну, и чем, по-вашему, это может обернуться, Элен? — спросила королева, а когда полковник подняла брови, нетерпеливо взмахнула рукой. — Да ладно вам делать невинное лицо. Вы более тридцати лет возглавляете мою личную охрану и знаете мое семейство не хуже меня самой. А может, и лучше, потому. что избавлены от материнской близорукости. Мне известно, что Ариэлю Ривка очень нравится, но как о возможной супруге для Роджера я о ней не думала.
      — Он — и Звездное Королевство — могли бы сделать куда худший выбор, — ответила, помолчав, Шемай. — Она милая девушка, и, хотя в настоящий момент их с Роджером сентиментальное взаимное обожание достигло высочайшей точки, уравновешена, умна и уверена в себе. Ее семью несусветно богатой не назовешь, но им вполне хватило средств, чтобы отправить ее на учебу в Королевский колледж, не претендуя на стипендию. Не думаю, что жизнь во дворце способна вскружить ей голову.
      — Богатство — это последнее, что меня волнует, — откровенно заявила Елизавета. — Помнишь, когда мама вышла за отца, ее прозвали «маленькой нищенкой». К тому же Ривка удовлетворяет конституционному требованию, обязывающему наследника престола выбирать жену не знатного происхождения. Пожалуй, мне стоит поощрить взаимную симпатию этой парочки, пусть даже им обоим еще рановато принимать на себя какие-либо официальные обязательства. Мне бы не хотелось, чтобы он, как некоторые наследники, влюбился в дочку пэра, а потом вынужден был жениться на простолюдинке, чтобы соблюсти закон. К тому же, — улыбнулась она, — я помню одну особу, встретившую будущего мужа в студенческом кампусе.
      — Надо же, ваше величество, какое совпадение, — пробормотала Шемай. — Странное дело, я тоже припоминаю нечто подобное.
      — Я так и думала, — сказала Елизавета, с улыбкой глядя на женщину, исполнявшую при ней ту же роль, что Лафолле при Хонор, но тут же встряхнулась и повернулась к Харрингтон.
      — Прошу прощения, Хонор. Сегодня я у вас в гостях, и не мешает, хоть ненадолго, выкинуть из головы домашние заботы.
      — Это мелочи, — решительно заявила Хонор. — Знали бы вы, до какой степени держат меня в курсе своих домашних дел жены Бенджамина! Ведь их младшенькая — во всяком случае, она была младшенькой до моего отъезда с Грейсона, хотя Кэтрин, как я понимаю, собиралась это изменить, — моя крестница.
      — Я слышала, — сказала королева, доверительно взяв Хонор под руку, — равно как и то, что она прелестное дитя.
      — Точно, — подтвердила Хонор. — И ей в отличие от меня даже не придется пережить жуткий период, чувствуя себя «гадким утенком».
      — О, — рассмеялась Елизавета, — значит, вам тоже знакомо это чувство. Стало быть, мы с вами поймем друг друга. Я добрых пятнадцать лет изводила дворцовых операторов, заставляя их мучиться и мудрить с камерой, чтобы на экране я не выглядела плоскогрудой, костлявой селедкой. Мне казалось, что грудь у меня не разовьется никогда!
      Она снова рассмеялась и покачала головой.
      — Бог бы с ними, с операторами, но я изводила и Ариэля. Хорошо еще, что он не задал мне хорошую, можно сказать «королевскую», трепку, которой я, по его мнению, заслуживала.
      Кот на плече Елизаветы залился чирикающим смехом. Хонор разделила веселье с ним и королевой, хотя к радости примешивалась память о пережитых горестях. Но внезапно она замерла прямо посередине дорожки, и королева, невольно остановившись рядом, подняла на свою рослую спутницу вопросительный взгляд.
      — Прошу прощения, ваше величество, — сказала Хонор серьезным тоном. — Я хотела повременить, но в связи с вашим замечанием об Ариэле это будет кстати.
      — Кстати? — непонимающе переспросила Елизавета.
      Хонор кивнула.
      — Нимиц с Самантой подготовили для вас и Ариэля сюрприз. В последние несколько месяцев они с Марком, Мирандой и доктором Ариф работали над одним интересным проектом.
      Улыбнувшись ничего не понимающей королеве, Хонор обернулась к сидевшему на плече Нимицу и спросила:
      — Паршивец, ты ведь хотел что-то сказать ее величеству?
      Кот мявкнул и энергично закивал головой в знак согласия.
      — Ну что ж, не сомневаюсь, что Миранда с удовольствием тебе поможет. Не правда ли?
      — Конечно, миледи, — ответила служанка, глядя, однако, не на Харрингтон, а на Нимица.
      Елизавета проследила за ее взглядом, и глаза ее расширились: руки Нимица начали сложное движение.
      Он приложил правую ладонь с растопыренными пальцами к груди, потом поднял руку, свел пальцы в щепоть, провел ими от уха к носу, а потом поднял обе руки перед собой и сложил их, правую поверх левой.
      — Моя жена… — начала Миранда, полностью сосредоточившаяся на жестах кота.
      Указательным пальцем правой руки Нимиц коснулся своей груди.
      — … и я, — продолжила Миранда.
      Кот развернул обе ладони от себя, потом снова повернул их к груди и слегка сцепил пальцы.
      — … хотим…
      Руки продолжали двигаться. В глазах Елизаветы Винтон разгорался огонь изумления.
      — … научить вас… — перевела Миранда, когда кот, указав правой рукой на королеву, сделал движение, словно пытался поймать падающий предмет.
      — … и Ловца…
      Большой и указательный палец правой руки коснулись указательного пальца левой, изобразив что-то вроде треугольного флажка.
      — … Листьев…
      Указательный палец правой руки обвел круговым движением рот.
      — … разговаривать…
      Вновь в движение пришли обе руки: на сей раз все пальцы, кроме больших, были сложены, большой палец левой руки повернулся вверх, а правой — вниз.
      — … друг с другом…
      Указательные пальцы обеих рук трижды соединились перед грудью.
      — … как…
      Вытянутый палец указал вниз, а потом двинулся по дуге налево.
      — … мы.
      Миранда кивнула, глубоко вздохнула и, посмотрев на королеву, спокойно повторила все слово в слово:
      — Он сказал: «Моя жена и я хотим научить вас и Ловца Листьев разговаривать друг с другом; как мы», ваше величество.
      Елизавета медленно перевела взгляд с Нимица на грейсонку, в то время как ее правая рука непроизвольно потянулась к застывшему на плече коту.
      — Ловца Листьев? — еле слышно переспросила она. — Это что, настоящее имя Ариэля?
      — Не совсем так, ваше величество, — так же тихо ответила Хонор.
      Взгляд королевы сфокусировался на ней, и леди Харрингтон улыбнулась.
      — В последние несколько недель мы подолгу беседовали с Нимицем, Самантой и Фаррагутом. Как они объяснили, любой кот, принявший человека, имеет два имени. Одно — данное кланом, — является чем-то вроде личной характеристики и меняется на протяжении жизни иногда не один раз; другое — данное принятым человеком, — остается неизменным. Похоже, это имя они рассматривают как официальное признание установившейся связи и придают ему большое значение.
      Потрясенная до глубины души королева ошеломленно смотрела то на Нимица, чьи глаза сияли, как изумруды, то на искрящуюся радостью Харрингтон. Ариэль, похоже, был ошеломлен не меньше, чем сама Елизавета.
      — Хонор, — выговорила, прокашлявшись, Елизавета, — вы правда хотите сказать, будто научили Нимица тому… чему, как мне кажется, вы его научили…
      От волнения ее голос звучал хрипло.
      — Да, ваше величество, хотя заслуга тут не моя, а доктора Ариф и Миранды. У меня, с моей-то нагрузкой в Академии и ВТК, на столь серьезную работу просто не было времени. Не говоря уж о том, что этот придаток, — она помахала протезом, — пока еще слишком неловок и не годится для обучения языку жестов. Собственно говоря, честь сделать этот перевод досталась Миранде именно потому, что она потратила уйму времени и усилий, осваивая этот язык, и владеет им куда лучше меня. К счастью для Нимица и для меня, большая часть этих знаков усваивается на интуитивном уровне. К тому же наша связь с ним настолько глубока, что я в состоянии «читать» эти знаки, не прибегая к сознательному распознаванию каждого из них в отдельности, а сосредоточиваясь лишь на его ощущениях. Но Нимиц с Самантой действительно научились разговаривать знаками и уверяют нас, что они — во всяком случае Саманта, ведь ее «передатчик» по-прежнему работает — могут научить этому любого кота за считанные часы. По правде сказать, мы, люди, не будучи телепатами, только замедляем процесс обучения.
      — Боже мой! — благоговейно прошептала Елизавета, чьи карие глаза сверкали почти так же ярко, как глаза Нимица. — Вы хотите сказать, что теперь, после стольких лет, мы с Ариэлем сможем по-настоящему разговаривать? И Монро с Джастином?
      — Именно это я и хочу сказать, — подтвердила Хонор. — Конечно, этот язык пока еще не стандартный английский, скорее упрощенный жаргон, но, думаю, по мере того, как мы все будем осваиваться с ним, шероховатости постепенно сгладятся. Во всяком случае могу вас заверить: Миранда с Нимицем свою демонстрацию не репетировали. Все это было настоящим экспромтом, но, думаю, по ее переводу вы убедились, что это действительно работает.
      — Боже мой! — в сияющих глазах Елизаветы блеснули слезы. — Спустя четыреста лет вы наконец раз и навсегда доказали, что коты так же разумны, как и мы!
      — Это не моя заслуга, ваше величество! — со страстью возразила Хонор. — Я имею к этому отношение лишь в силу того, что мой близкий друг пострадал и оказался инвалидом, моя матушка предложила эту идею, и у меня нашлись деньги, позволившие привлечь к работе поистине блестящего специалиста. Так что если кого-то и следует поблагодарить, то никак не меня, а мою маму и доктора Ариф!
      Елизавета, обескураженная этой горячей тирадой, моргнула, а потом криво ухмыльнулась.
      — Слушаюсь, мэм, — скромненько прошелестела она.
      Хонор явственно расслышала, как стоявшие позади Эндрю Лафолле и Элен рассмеялись, эхом вторя друг другу.
      — Вы должны понимать, — продолжила королева, что теперь, вне зависимости от того, что скажу или подумаю я, вам следует ждать шквала репортерских сообщений со всеми грифами срочности и заголовками типа: «Харрингтон совершает прорыв в межвидовых коммуникациях!», а то и того пуще: «Саламандра наносит новый удар!»
      — Ну уж нет! — возмущенно воскликнула Хонор. — Ничего у вас не выйдет. По одной простой причине. Вы, ваше величество, в ответ на горячую просьбу одной из наивернейших ваших подданных, конечно же, распорядитесь о том, чтобы первое сообщение об упомянутом вами прорыве было сделано из вашего Дворца. Сделает его доктор Ариф при участии Ариэля. Который и продемонстрирует свое новообретенное красноречие.
      — Из Дворца? — Елизавета покачала головой. — Нет, я никак не могу присвоить себе чужую заслугу. Да еще имеющую такое значение для каждого принятого.
      — Вы ничего и не присвоите: вся слава достанется моей матушке и доктору Ариф. Вчистую мне, конечно, не отвертеться, доктор наверняка вставит мое имя в одну из своих монографий, но это будет уже потом, когда схлынет ажиотаж. Единственное, о чем я прошу, это провести первую передачу из Дворца, чтобы меня хотя бы в связи с этим не терзали репортеры. Вы сами не раз говорили, что Королевство передо мной в долгу. Я по-прежнему так не думаю, но я готова бесстыдно воспользоваться вашим заблуждением: выполните мою просьбу, и будем считать, что долг уплачен с лихвой.
      — Понятно, — с усмешкой сказала Елизавета. — Ну что ж, видимо, у меня нет другого выхода. Придется подчиниться насилию.
      — Вот и хорошо, — твердо подвела итог Хонор, и они двинулись дальше, к бальной зале и ожидающим их появления гостям.
      — Знаете, — задумчиво сказала Елизавета, шагая бок о бок с Хонор по дорожке, — мне кажется, я должна сделать для вас кое-что еще. Может быть, даже не для вас лично, но для землевладельца Харрингтон, да и всех остальных землевладельцев Грейсона.
      — Прошу прощения? — С высоты своего роста Хонор смотрела на королеву с откровенным удивлением.
      — С самого начала войны Грейсон был и остается нашим самым верным и отважным союзником, — начала королева, и на сей раз тон ее был совершенно серьезным. — Этот мир вступил в Альянс, обладая куда меньшим потенциалом, чем Эревон, но добился, откровенно говоря, несравненно большего. А когда мы — на что я твердо надеюсь — начнем получать добрые вести о ходе операции «Лютик», то и ее успехами будем во многом обязаны грейсонским конструкторам, подарившим нам множество ценных идей, и Грейсонскому флоту, сражающемуся вместе с нашим.
      Королева сделала паузу.
      — На это, ваше величество, мне возразить нечего, — сказала Хонор, не в силах скрыть гордость за мир, ставший ее второй родиной. — Грейсонцы — замечательные люди!
      — Полностью разделяю ваше мнение, — сказала Елизавета, — и буду благодарна, если вы по возвращении передадите Протектору мое личное послание.
      — Послание?
      — Да. Прошу передать, что я сочту за великую честь, если он окажет мне любезность и направит от имени Меча Грейсона официальное приглашение Короне Мантикоры посетить его планету с государственным визитом.
      Кто-то за спиной — Хонор показалось, что полковник Шемай, — с шумом выдохнул, да и сама леди Харрингтон от удивления едва не сбилась с шага. Последним государственным визитом правящего монарха Звездного Королевства в иную державу было посещение Роджером Третьим Сан-Мартина, состоявшееся за восемь стандартных лет до захвата хевами звезды Тревора. Королева Мантикоры являлась, во-первых, слишком занятой особой, а во-вторых, слишком много значила для Альянса. Она не могла позволить себе даже ненадолго покидать свою державу, где ей была гарантирована безопасность, и удаляться от коммуникационных центров, откуда осуществляла управление Королевством.
      — Вы уверены, что это возможно, ваше величество? — сказала Хонор. — Как землевладелец Харрингтон я, безусловно, должна приветствовать такое решение, но как герцогиня не могу не задать вопрос: допустимо ли, чтобы вы так надолго отлучались с Мантикоры? Путь туда займет неделю, чуть больше, столько же — путь обратно, да и грейсонцы никак не отпустят вас раньше, чем через две календарные недели. Таким образом, получится, что вы пробудете вне столицы минимум месяц — и это как раз в тот период, когда станет ясно, смогут ли адмирал Белой Гавани и Элис Трумэн развить успех после первой фазы операции «Лютик»!
      — Все это я учитываю, — ответила Елизавета, — но мне кажется, что как раз это время может оказаться самым удачным. Полагаю, мое прибытие было бы наиболее уместным после открытия Конклава Землевладельцев, с тем чтобы я и Бенджамин могли издать совместное коммюнике сразу же по получении первых сообщений об успехах Восьмого флота. Мое присутствие на Грейсоне в такой важный момент станет, во-первых, знаком признательности Звездного Королевства к грейсонским союзникам, а во-вторых, свидетельством нашей уверенности в себе. Это должно оказать благотворное влияние на общественное мнение как у нас, так и на других планетах Альянса. Нет, Хонор, — она покачала головой, — по здравом размышлении лучшего времени не найти. К тому же мне хочется лично познакомиться с Бенджамином, а если я захвачу с собой Аллена и дядюшку Энсона, мы сможем обсудить важные межгосударственные дела на высшем уровне и решить накопившиеся проблемы быстрее, чем это возможно при использовании обычных каналов.
      — Если ваше величество так считает, я с большим удовольствием сообщу о вашем желании Протектору.
      — Вот и прекрасно, — сказала Елизавета, вновь взяла Хонор под руку и слегка приподняла край подола. — А теперь, герцогиня Харрингтон, после того как мы разобрались с мелочами, давайте все вместе — вы, я и Миранда — покажем этим замшелым ретроградам и снобам, что носят в этом сезоне настоящие модницы!

Глава 35