– Чувствуем себя немного лучше, а? – прошептал он, осторожно разминая ей поясницу и талию.
      – М-м-м-м, намного лучше, – вздохнула она и рассмеялась. – Ты действительно жуткий тип, Пол Тэнкерсли.
      – Жуткий? – повторил он обиженным тоном, и она утвердительно кивнула.
      – Именно. Только посмотри, каким способом ты отвлекаешь меня от работы.
      – Ах, вот как! – прошептал он, скользнул пальцами по бедрам и, наклонившись, поцеловал в спину. – Сладкое отвлечение. Приятное с полезным.
      – Не думаю, что ты так уж прав, – возразила она, перевернувшись, и протянула к нему руки. – Но, с другой стороны, кого это волнует?
      – Ну, что скажешь?
      Пол налил еще вина и, подав ей бокал, вытянулся рядом на кровати. Хонор приподнялась, чтобы он мог обвить ее рукой, и снова опустилась – в его объятия. Он был чуть пониже, но существенная часть высокого роста Хонор приходилась на длинные ноги, так что в кровати они подходили друг другу тик в тик.
      – О чем? – спросила она.
      – Ты не хочешь поговорить о том, что тебя беспокоит, а, капитан?
      Она повернула к нему голову, и глаза ее потемнели, но сочувственная улыбка Пола смягчила внезапную боль оживших воспоминаний. Она собиралась заговорить, но тут к ним на кровать, в ногах, вспрыгнул Нимиц.
      – Я вижу, кто-то еще хочет поучаствовать в разговоре, – сказал Пол, криво усмехнувшись.
      После той первой ночи он больше не выгонял Нимица из спальни, и Хонор часто спрашивала себя, почему он так поступил в первый раз – для нее или для себя. Но, какой бы причиной он ни руководствовался тогда, Пол все больше привязывался к коту, да и кот считал его своим, а этого мало кто добивался. Поэтому теперь Пол просто кивнул гостю и усмехнулся, когда Нимиц осторожно прошелся по прикрытому простыней телу Хонор и растянулся на коленях у них обоих.
      – Гедонист! – упрекнул он с усмешкой, когда кот довольно заурчал. Но улыбка сползла с его лица, и он снова посмотрел на Хонор. – Ты можешь рассказать, как прошел визит?
      – Что об этом говорить? – Хонор опустила глаза, уставившись на свои пальцы, перебирающие край простыни. – Он здесь. И я здесь. Как-то нужно поддерживать с ним отношения. – Она пожала плечами. – Если я должна, значит, буду.
      – Так просто! – проворчал Пол, и она взглянула на него с едва заметной улыбкой.
      – Может быть, не совсем. Но… – Она снова пожала плечами.
      Пол нахмурился.
      – Хонор, ты все еще боишься его? – мягко спросил он.
      Она вспыхнула, но взгляд не отвела, а Нимиц в знак поддержки заурчал; ее колено ощутило вибрацию.
      – Я не… – начала она и вздохнула. – Да. Думаю, боюсь, – согласилась она, теребя край простыни. – Не того, что он может сделать, конечно, а связанных с ним воспоминаний. Несколько лет из-за него меня преследовали ночные кошмары, и всякий раз, когда я думаю о нем, они возвращаются снова. Кроме того, – она опустила глаза, – мне страшно знать, что я могу ненавидеть человека так сильно, как ненавижу его.
      – Примерно так я и думал. – Он прижал ее голову к своему плечу и зашептал на ухо: – С другой стороны, представь только, как онсебя чувствует сейчас.
      – Меня его чувства нисколько не интересуют! – резко сказала она. Пол рассмеялся.
      – А зря. Только представь, Хонор! В настоящий момент Павел Юнг, должно быть, один из самых несчастных офицеров на флоте. И это твоя вина.
      Она резко села – простыня соскользнула и накрыла Нимица – и с удивлением посмотрела на Пола.
      – Правда, Хонор. Посмотри, после «Василиска» он не продвинулся по служебной лестнице ни на шаг, а твоя карьера напоминает взлет ракеты. Его отослали на задворки охранять торговые караваны и обновлять карты на дальних звездных маршрутах, а ты оказалась в гуще событий. Более того, каждый человек на флоте знает, что он пытался сделать с тобой и как ты раскатала его в блин. А сейчас где он оказался? Приписан к оперативной группе, в которой ты являешься капитаном флагмана! – Пол покачал головой и криво усмехнулся. – Ничего унизительнеея и представить себе не могу.
      – Допустим, но…
      – Как по мне – никаких «но», – Он рукой закрыл ей рот. – Кроме того, упускаешь из виду еще одно. Ты понимаешь, какой он трус?
      – Трус?
      – Жуткий. Хонор, я был его старпомом в течение двух стандартных лет. За такой срок волей-неволей узнаешь человека, а Павел Юнг – просто гадина.Он пользуется всеми преимуществами своего высокого положения, но и за миллион лет он ни за что не поставит на карту свою карьеру, как сделала ты на «Василиске». А если бы это оноказался на Ельцине, то поставил бы новый рекорд скорости в гиперпространстве, удирая оттуда. Короче говоря, моя дорогая, его моральной – да и физической – удали не хваит и на насекомое, а ты здорово избила его, когда тебе было всего девятнадцать лет. Поверь мне, самый страшный его кошмар – это оказаться рядом с тобой на расстоянии вытянутой руки, так он боится повторения той ночи!
      Хонор внезапно поняла, что сидит с открытым ртом, и тут же его прикрыла. Пол расхохотался. Она продолжала смотреть на него во все глаза, пытаясь понять, что именно из того, что он наговорил, сказано всерьез и много ли он сказал лишь для утешения, выдавая желаемое за действительное. Напряжение медленно схлынуло – она постепенно осознала, что все его слова были правдой. Пол мог ошибаться, но он не сказал ни слова лишь для того, чтобы успокоить ее.
      Она снова легла ему под бочок, уютно свернулась и попыталась посмотреть на все с точки зрения Павла Юнга. Никогда раньше она не пыталась этого сделать. Пол лежал рядом, не мешая ей думать. Она прокручивала в памяти ту неприятную ночь в душевой, изучая ее с разных сторон. И на этот раз она разглядела под ненавистью страх – даже ужас, – вспыхнувший, когда она сбила его с ног. На память пришло и другое: как Юнг избегал спортивных состязаний, как тушевался в тех редких случаях, когда кто-либо равный ему по рангу отпускал мелкие колкости в его адрес…
      Ей никогда не приходило в голову, что Юнг может бояться ее. Она-то после той ночи его уж точно не боялась. Не физически, конечно… Но если он…
      – Может быть, ты прав, – задумчиво сказала она Полу.
      – Конечно, прав. Я всегда прав, – ответил он с подчеркнутой высокопарностью и охнул, потому что Хонор ткнула его пальцем в бок. – Может быть, и мне тебя надо бояться, ты слишком вспыльчивая женщина! – выдохнул он, потирая больное место. Оба рассмеялись. – Ну вот, уже лучше. Только запомни, что всякий раз, когда он будет смотреть на тебя или получать приказ с флагманского корабля, он будет вспоминать, что ты с ним сделала. И что произошло, когда он попытался нанести тебе удар в спину. Один умный человек сказал, что лучший способ отомстить врагу – это жить хорошо. Так что живи и радуйся!
      – Я постараюсь, – сказала она серьезно и вздохнула. – Правда, мысль о том, что он где-то рядом, пусть даже такой несчастный, не делает меня счастливее.
      – Обратное значило бы что с тобой что-то не в порядке, – ответил он так же серьезно.
      И столкнул Нимица с кровати. Кот, ловко перевернувшись в воздухе, с громким шумом приземлился на все свои шесть лап. Пол весело посмотрел на Хонор.
      – А пока что, если ты ищешь чего-нибудь, что сделает тебя счастливее, я готов… если ты не против, – промурлыкал он.

* * *

      – Полагаю, все в сборе, так что приступим.
      Марк Сарнов, появившийся на экране коммуникатора, приветствовал собрание капитанов и флаг-офицеров. Терминал в каюте Пола был слишком мал, чтобы и всех остальных показывать в нормальную величину, но его размеров хватало, чтобы Хонор смогла разобраться, кто есть кто. Большой адмиральский экран, конечно, позволял видеть все в деталях, и она обрадовалась, что ее мундир нынче ночью не помялся.
      – Первый вопрос в повестке, разумеется, – разбор вчерашних учений, – продолжил Сарнов. – Которые, должен заметить, для некоторых из нас прошли заметно лучше, чем для других.
      Его жизнерадостный тон смягчал возможный упрек, но коммодор Бэнтон криво усмехнулась.
      – Вы хотите сказать, сэр, что некоторых из нас придется перевести в дворники, – ответила она. Она нашла лицо Хонор на экране и покачала головой. – Леди Хонор, Вы меня сделали как первоклашку.
      – Мне повезло, мэм.
      – Повезло! – фыркнула Бэнтон, потом пожала плечами. – Допустим, повезло, но некоторые люди, кажется, сами куют свою удачу. Поверьте мне, в следующий раз я собираюсь надрать вам уши, а не быть девочкой для битья.
      Послышался одобряющий шепот, и лицо Хонор вспыхнуло.
      – Я согласен с мнением коммодора Бэнтон, – решительно сказал Сарнов, – и это подводит меня к следующему вопросу, который бы я хотел обсудить. Мы уже обсуждали, как можно использовать подвески для повышения плотности ракетных залпов. Что, если мы попробуем использовать обманки так, как это сделала леди Хонор?
      – Вы имеете в виду, подобраться на расстояние ракетного выстрела для перехвата по баллистической траектории, пока противник будет смотреть в другую сторону? – спросил коммодор Прентис, задумчиво нахмурив лоб. – Не слишком ли большой риск, против стены, сэр? А вдруг они засекут нашу систему контроля за ведением огня, прежде чем мы произведем залп…
      – Подожди, Джек, – прервала его Бэнтон. – Адмирал говорит о другом. Допустим, противник заметит нас на расстоянии ракетного выстрела, значит, мы имеем две или три минуты, чтобы задействовать импеллеры. Если мы будем держать их в максимальной готовности, то импеллерный клин установится за девятнадцать секунд. Защитные стены тоже. И у нас еще остается время на выстрел.
      – Правильно, – сказала капитан Рубинштейн, – но остается еще…
      Началось обсуждение, и Хонор была рада послушать других. Лично ей идея нравилась, по крайней мере как один из возможных вариантов. Слишком много в бою зависит от оперативной ситуации, чтобы заранее составлять детальные планы, но Хонор одобряла, что Capнов подключал своих офицеров к решению трудных тактических задач. Если капитаны будут понимать логику действий своего адмирала, заранее проанализировав различные ситуации, то, вероятно, в бою будут реагировать быстрее, не дожидаясь подробных приказов.
      Дискуссия перешла к обсуждению мелких деталей маневров и закончилась предложением Эрнестины Корелл и коммандера Тернера об усовершенствовании системы контроля за ведением огня для подвесок. Ну что же, решила Хонор, все выглядит хорошо. Правда, сохранялся оттенок беспокойства: оперативная группа слишком хорошо сознавала, как слабо она была вооружена. Впрочем, именно это и заставляло офицеров Сарнова лезть вон из кожи, пытаясь как-то улучшить сложившуюся ситуацию.
      – … что позволит объединить их в единое целое, – сказал, подводя черту, Сарнов. – Капитан Корелл к полудню предоставит каждому из вас новые схемы ведения огня, а с вами, Изабелла, и коммандером Тернером я хотел бы обсудить окончательную версию программы, меняющей сигнатуры в системе огневого контроля. Вы можете выйти со мной на связь в… тринадцать ноль-ноль?
      – Конечно, сэр.
      – В таком случае, леди и джентльмены, доброго всем утра. Приятного аппетита за завтраком. – Все заулыбались и приготовились прервать связь. Хонор помедлила, держа палец на кнопке, и тут Сарнов посмотрел прямо на нее.
      – Задержитесь на минутку, леди Хонор, – попросил он.
      Она вопросительно посмотрела на адмирала. Лица остальных быстро исчезали с экрана. Они остались одни, и Хонор удивленно подняла брови:
      – Что-то случилось, сэр?
      – Да, Хонор. – Он сел поудобнее и, вздохнув, провел рукой по усам. – Я подумал, что вы должны знать об изменениях, которые произошли в иерархии подразделения коммодора Ван Слайка.
      – В самом деле, сэр? – Она постаралась, чтобы ее голос прозвучал естественно.
      – Да. Капитан Юнг старше по званию всех офицеров этого подразделения, и это автоматически делает его заместителем Ван Слайка.
      – Понимаю, – спокойно сказала Хонор.
      – Я был уверен, что вы поймете, – нахмурился Capнов и пожал плечами. – Эта ситуация совсем не радует меня, но ее никак нельзя изменить. Боюсь, впрочем, что нам придется помочь Ван Слайку побыстрее привести его в кондицию. И я хотел, чтобы вы услышали об этом от меня.
      – Благодарю вас, сэр. Я ценю это.
      – Да. – Сарнов снова пожал плечами и выпрямился. – Ну что же, хватит неприятных новостей. Вы не откажетесь пообедать со мной? Возьмите с собой коммандера Хенке, и мы устроим рабочую встречу за едой.
      – Конечно, сэр. Мы придем.
      – Отлично.
      Сарнов кивнул ей и отключил связь, а Хонор, расслабившись в кресле, взяла на руки Нимица.
      – Ну что, позавтракаем перед уходом? – позвал Пол из маленькой смежной обеденной каюты.
      – Конечно, – ответила она. – Надеюсь, у тебя найдется немного сельдерея для одного пушистого разбойника?

* * *

      Павел Юнг прошел по туннелю от катера к стыковочному причалу КЕВ «Крестоносец». Этот корабль был меньше и старее его собственного «Колдуна», но даже Юнг не мог придраться ни к встречающей команде, действовавшей без единой ошибки, ни к состоянию вылизанной до последнего пятнышка галереи. Он одобрительно кивнул, потому что ухоженный корабль функционирует значительно лучше.
      – Добро пожаловать на борт, лорд Юнг. Я – коммандер Ловат, старший помощник. Коммодор просил меня проводить вас в кают-компанию.
      – Конечно, коммандер. – Юнг оглядел причудливо уложенные каштановые волосы Ловат, оценил аккуратную фигуру и подарил ей приветливую улыбку. Он не прочь был бы заполучить ее в помощницы к себе,подумал он, следуя за ней к лифту, и позволил взгляду украдкой приклеиться к ее бедрам.
      Ловат, не вступая в разговор, привела его к кают-компании и нажала кнопку, чтобы открыть перед ним дверь.
      – Мы на месте, сэр.
      Голос ее был приятным, но равнодушным, и, когда дверь открылась, Юнг улыбнулся еще обаятельней.
      – Благодарю вас, коммандер. Надеюсь, мы еще встретимся. – Он слегка задел ее, проходя мимо, вошел в кают-компанию – и остановился, потому что встречал его не коммодор, а коммандер с аксельбантом штабного офицера.
      – Доброе утро, лорд Юнг, – приветствовал капитан. – Я – Артур Хаусман, начальник штаба коммодора Ван Слайка. Сожалею, но коммодору пришлось в последнюю минуту задержаться. Это выяснилось, когда вы уже были в пути, и он просил меня встретить вас и заверить, что постарается прибыть как можно быстрее.
      – Хорошо.
      Юнг, стараясь скрыть недовольство, подошел к столу и сел на первый попавшийся стул. Его всегда раздражала необходимость иметь дело с офицерами низшего ранга, но он понимал, что вины Хаусмана в этом нет.
      – Пожалуйста, садитесь, коммандер, – сказал он, указав на другой стул, и Хаусман сел.
      Юнг внимательно разглядывал штабного офицера из-под полуопущенных век. Хаусман. Один из Вальдхайм-Хаусманов из Новой Баварии, никаких сомнений – характерная внешность. Юнг узнал его и внутренне поморщился: Хаусманы были известны своими крайне либеральными взглядами, они постоянно скулили о «маленьких людях» и «ответственности перед обществом». Однако, как заметил Юнг, ни одному из них это не мешало пользоваться всеми преимуществами, полученными благодаря знатности и богатству. Собственная болтовня просто наполняла их самодовольством и благодушием, и они с презрением взирали на тех людей, которые жили точно так же, как они, но только не провозглашали высокопарные пошлости.
      – Я полагаю, сэр, вам сообщили не так уж много, когда посылали сюда? – Хаусман попытался завязать вежливый разговор.
      – Да, это так, – пожал плечами Юнг. – Но вы ведь не жалуетесь, когда Адмиралтейство отдает вам срочный приказ исключительной важности. Вы просто выполняете его.
      – Именно так. Но зато вы, по крайней мере, избавлены от того, что всем нам пришлось перенести вчера, сэр.
      – Вчера? – Юнг наклонил голову, и Хаусман невесело улыбнулся.
      – Мы были в составе прикрытия отряда коммодора Бэнтон, – начал объяснять Хаусман.
      Юнг по-прежнему смотрел на него без интереса, и улыбка коммандера стала совсем кислой.
      – Когда наш доблестный флагманский капитан запустила свой маленький сюрприз, сэр, «Крестоносец» смело вместе со всеми ее крейсерами.
      Юнг застыл на стуле, его ментальные антенны зашевелились, распознав ядовитые интонации Хаусмана. Интересно, подумал Юнг, понимает ли капитан, как много сведений он только что выдал, а в следующее мгновение уголком сознания задумался о том, почему Хаусман ненавидит Харрингтон.
      И тогда в памяти что-то щелкнуло. Хаусман!
      – Да, – ответил Юнг, откинувшись на спинку стула и закинув ногу на ногу, – учения я пропустил. Но капитана Харрингтон я знаю уже давно. Собственно, еще с Академии.
      – Вот как, сэр? – Отсутствие удивления в голосе Хаусмана заставляло предположить, что его откровенность была неслучайной, и следующие слова подтвердили это. – Я знаю ее всего несколько месяцев. Но конечно, я слышал о ней и раньше. Нельзя же заткнуть уши, понимаете, сэр?
      – Я тоже кое-что слышал. – Юнг обнажил зубы, пытаясь улыбнуться. – Как я понимаю, за последние несколько лет она сделала себе имя собственными руками. – Он пожал плечами. – Она всегда была… решительной,можно сказать. Я всегда знал, что она немного вспыльчива, но я не думаю, что это может стать помехой в бою. Во всяком случае, если вы не теряете голову.
      – Согласен с вами, сэр. С другой стороны, я не уверен, что вспыльчивость – именно та черта, которая необходима флагманскому капитану. Это сказано слишком… мягко,если вы понимаете, что я имею в виду.
      – Очень хорошо понимаю – Юнг снова оскалил зубы. Поощрять критику старшего по званию офицера бьшо совершенно недопустимо, но Хаусман – не просто офицер. Он начальник штаба коммодора с которым Харрингтон сталкивается регулярно, а Ван Слайк должен быть сверхчеловеком, чтобы не прислушиваться к своему начальнику штаба и его мнению относительно капитана флагманского корабля
      – Пожалуй, вы правы, коммандер, – сказал он, настраиваясь на долгий – и полезный – разговор. – Я помню, на острове Саганами у нее была привычка давить на коллег. Конечно, в пределах правил, но я всегда думал…

Глава 23