Кейн как раз проверял подкову у лошади, когда в сарай вошел Эдмунд. Кейн с удивлением посмотрел на мэра.
      – Когда тебя выпустили из клетки? – усмехнулся Кейн.
      – Я сказал своим стражникам, чтобы они катились на все четыре стороны, – с такой же усмешкой ответил Тальбот. – Если дашь мне коня, я не прочь прокатиться. А может, и сам поедешь со мной?
      – О'кей. – Кейн выпустил из рук лошадиную ногу. – Вряд ли ты в последнее время подковывал лошадей горячим способом? Я обычно подковывал их по-холодному, но у меня закончились подковы.
      – Сходи к Сувизе. – Эдмунд взял седло и остальную упряжь. – Я теперь вообще мало занимаюсь кузнечным делом.
      – Ладно. – Кейн вышел следом за Эдмундом и свистом подозвал лошадей. – Тебе ханарского или арабского скакуна?
      – Арабского, если не будет возражать Алисса, – ответил Тальбот, потом поймал подбежавшего скакуна и легко оседлал его. – Посмотрим, не забыл ли я, как держаться в седле.
      – Лошади – это как занятия сексом. – И Кейн вскочил в седло. – Стоит один раз попробовать и уже никогда не забудешь.
      – И так же как и в сексе, – проворчал Тальбот, – если какое-то время не практиковаться, то атрофируются нужные мышцы.
      Они выехали из кораля и направились вверх по узкой тропе, извивающейся по заросшему лесом склону, к горе Массан. День был ясный, скоро солнце начнет припекать совсем по-летнему, но в тени деревьев стояла приятная прохлада, особенно в такой ранний утренний час. Лошади бодро скакали вперед. Неожиданно Эдмунд перешел на легкий галоп, потом еще быстрее и пулей помчался по тропе.
      Кейн пытался не отставать, но ханарские скакуны, несмотря на скорость бега, не приспособлены к горным тропам, лучше всего они скачут по равнинам. Более проворный арабский скакун легко оставил своего крупного товарища позади.
      Наконец Кейн выехал на поляну на небольшом плато, где его нетерпеливо поджидал Эдмунд. Ханарский скакун выскочил на поляну, не сбавляя скорости, и араб попятился назад, при этом он воинственно бил копытами землю.
      Тальбот легко держался в седле и улыбался, довольный быстрой скачкой, силой и живостью скакуна под ним.
      – Похоже, я все помню, – радостно сказал он.
      – Ты всегда был прекрасным рыцарем, король Эдмунд, – улыбнулся Кейн.
      – Теперь уже нет, – нахмурился Эдмунд. – Я мэр, мэром и останусь, если мне не помешают.
      – Что ты имеешь в виду? – недоуменно поднял брови Кейн.
      – Эти чертовы идиоты в конституционном комитете… – Тальбот пожал плечами. – Начали с нормальной конституции, а теперь… Они хотят возродить аристократию, и мне не под силу их остановить.
      – Ну… – В свою очередь пожал плечами Кейн. – Наверное, все дело в том, хочешь ли ты сам быть аристократом или нет. Как они собираются выбирать кандидатов?
      – Они выступают за двухпалатную законодательную власть, насколько мне известно, – ответил Эдмунд. – Нижняя палата будет состоять из представителей простого народа, хотя делиться будет по географическому признаку. Верхнюю же палату они хотят сделать аристократической. Думаю, мне удастся добиться, чтобы она была хотя бы частично выборной. Чтобы членов выбирали местные правительства. Но некоторые представители настаивают на введении аристократии. Надо отдать им должное, они не говорят только лишь о наследственной аристократии. Речь идет о «выдающихся личностях», которые будут получать аристократический титул и положение пожизненно. Я в принципе против таких пожизненных назначений, а тем более против наследственных постов в законодательном органе власти.
      – Что они говорят? – поинтересовался Кейн.
      – Главный их аргумент – это то, что в некоторых областях уже решили перейти к наследственной передаче власти, – вздохнул Эдмунд. – И вряд ли мы можем добиться поддержки этих областей, если не будем учитывать их мнение. Кроме того, некоторые комитетчики знают, что войдут в эту палату. Они настаивают, что такой подход поможет упрочить власть в глазах простых людей.
      – Эдмунд, послушай меня внимательно, – осторожно начал Кейн. – Они… не совсем не правы. Общество пережило страшный шок. Людям сейчас больше всего нужна надежная опора. Наследственная аристократия представляет именно такой остов общества.
      – Лучше бы сказал что-нибудь новенькое, – ответил ему Эдмунд. – Но в перспективе эта мысль не кажется такой уж мудрой. Тебе известно, как много я работал над тем, чтобы избежать малейших проявлений феодализма. А среди сторонников, мнение которых мы должны будем учитывать, есть новоиспеченные феодалы. А дальше будет еще хуже: разрешая наследственную аристократию, мы тем самым даем зеленый свет феодальному обществу. Сейчас все будет не очень заметно, но со временем где-то появятся вассалы, где-то нет. А это уже начало гражданской войны, если я хоть что-то смыслю в истории.
      – Ого, – процедил Кейн. – Это верно.
      – А мне тем временем нужно защищать город, и об этом я хотел поговорить с тобой в первую очередь.
      – Да?
      – Мне нужны две вещи, и именно ты мне в этом поможешь. Прежде всего нам нужна конная разведка, потом понадобится и тяжелая кавалерия. Хорошая кавалерия такая же редкость, как хорошие лучники и легионеры. На самом деле ты, наверное, вообще скажешь, что нельзя все сделать так быстро, ведь для того, чтобы создать хорошую армию, нужно несколько поколений.
      – Согласен, – вздохнул Кейн. – С лучниками тоже все не так просто. Я бы не отказался от отряда лучников, но здесь это вызывает некоторые сложности. Ведь нам нужны равнины, а тут сплошные леса.
      – Точно. И все равно я очень хочу, чтобы ты занялся этим делом. Необязательно делать из них кавалеристов-профессионалов, но постарайся, насколько возможно. Начинай с тех наездников, которые помогали во время охоты. Конная разведка нужна в ближайшее время, а для этого им требуется хорошо ориентироваться и уверенно держаться в седле.
      – Отлично, начну с Герцера, – улыбнулся Кейн.
      – Ну, сначала поговори с ним, – ответил Тальбот. – Насколько мне известно, из него может получиться неплохой лучник, Джоди просит вернуть его в бригаду лесорубов, ты прочишь его в отряд кавалеристов, а когда он вчера помогал мне в кузнице, я понял, что из него может получиться отличный коваль. Единственный человек, не заинтересованный в нем, это Джон Миллер, он называет парня «идиотом без рук».
      – И кому же он достанется? – с улыбкой спросил Кейн. Все старые реконструкторы прекрасно знали хозяина лесопилки.
      – Он сам сказал мне, что хочет стать легионером, – пожал плечами Эдмунд.
      – Что ему известно о кавалерии?
      – По-моему, ничего, но я не уверен, что тебе удастся его переубедить, – ответил Тальбот. – Мне кажется, что когда мы обучим их азам военного дела, то и лучников, и пехоту нужно обязательно научить держаться в седле. При этом они не будут кавалеристами.
      – Ладно, посмотрю, что можно сделать, – снова улыбнулся Кейн. – Даже если Герцер не согласится.
      – Второй момент, о котором я хотел поговорить, – продолжал Эдмунд, поворачивая коня назад, вниз по склону. – Мне нужен человек, способный организовать отряд милиции. Можешь думать, что хочешь, но среди реконструкторов-воителей ты личность известная. А у меня нет времени. Роберт займется лучниками, Ганни – легионерами, теперь мне нужен еще один человек, который мог бы собрать отряд милиции.
      – Слушай, а кавалерию ты придумал в качестве пряника, чтобы задобрить меня?
      – Примерно так, – усмехнулся Эдмунд. – Конечно, можешь отказаться, но мне бы хотелось, чтобы ты занялся этим в свободное время.
      – Много у меня свободного времени, – проворчал Кейн. – Ну да ладно.
      – Мы все несем свой крест, – успокоительно проговорил Эдмунд. До загонов оставалось около километра, и Эдмунд заговорщически улыбнулся: – Давай, кто быстрее.
 
      – Герцер, к тебе пришли, – объявила Рейчел, не заходя в спальню.
      Герцер поднял голову и, увидев входящих Кортни и Майка, улыбнулся. Рейчел ушла.
      – Гости из далеких стран.
      Герцер радостно отложил в сторону книгу, которую читал. После работы в кузнице он несколько дней, что и неудивительно, чувствовал большую усталость, но теперь все прошло, и он уже начинал скучать в одиночестве. К счастью, у мастера Тальбота было прекрасное собрание старинных книг, так что Герцер не терял времени даром.
      – Что это значит? – спросила Кортни.
      – Неважно, – усмехнулся Герцер. – Садитесь, хотя стул тут только один. Ко мне мало кто ходит, так что выкладывайте все новости.
      – Как ты себя чувствуешь? – вместо новостей спросила Кортни.
      – Нормально. Уже надоело тут.
      – Ударился ты очень сильно, – заметил Майк, он прислонился спиной к стене и сложил руки на груди.
      – Ну, это уже дело прошлое, – ответил Герцер.
      – Поверь, работать еще хуже, – вздохнула Кортни и тряхнула головой. – Поэтому-то к тебе и мало кто ходит. Мы все крутимся как белки в колесе.
      Герцер усмехнулся и продолжал:
      – Ну, рассказывайте, что произошло? Я же ничего не видел, в том числе и великую бойню и пир после нее.
      – Ну, попировали пару дней, да, – согласился Майк.
      – Но все это далось такой ценой! – Кортни передернула плечами.
      – Настолько страшно? – спросил Герцер.
      – Помнишь ручеек за бойнями? – Кортни дождалась, пока он кивнул, и продолжала: – Там все было красным-красно от крови. Всего получилось примерно шестьсот туш, словно какой-то конвейер. Их всех надо было повесить на крюки, снять шкуры, разрезать на куски, вынуть внутренности…
      – Потроха, – поправил ее Майк. – Так лучше звучит, особенно когда потом ты сам все это ешь.
      – Еще поймали много одичавшего домашнего скота, – продолжала Кортни. – Мясо коптится до сих пор, и вот об этом мы и хотели с тобой поговорить.
      – Да?
      – Наша группа распадается на части, – сказала Кортни, – Эмори будет работать с Джоди в лесу и жечь уголь, Шилан примкнула к ткачам. Мы присоединились к группе фермеров, но хотим на этом и закончить. Сейчас начинают раздавать землю под будущие фермы и собираются провести розыгрыш-лотерею пойманного скота. На землю может претендовать любой, а билеты лотереи получают те, кто участвовал в охоте.
      – Видишь, – продолжал Майк, – они распределят всех животных. Поймали их очень много, но всем в любом случае не хватит, к тому же все хотят набрать себе разных.
      – Я тоже участвую в лотерее? – с улыбкой спросил Герцер.
      – Ну да, – смущенно ответила Кортни. – И мы хотели тебя спросить…
      – Что я собираюсь делать с теми животными, которых выиграю? – договорил за нее Герцер.
      – Да.
      – Ну, я впервые обо всем этом слышу, так что для меня это большая новость.
      – Ты тоже можешь претендовать на землю, – сказал Майк. – Не знаю, насколько это разумно, но если ты возьмешь соседний с нами участок, я смогу обрабатывать оба. За землю нужно выплачивать деньги, там определенная система платежей. Я, конечно, не гарантирую, что смогу потянуть так много, но попробовать – попробую. А если получится, то и доходы буду делить пополам. Тогда у тебя будет еще один источник дохода. Не сразу, конечно.
      Герцер обдумал услышанное и кивнул:
      – Ладно, погодите секундочку. Вот что я сделаю, пожалуй. Кортни, в шкафу есть кожаный мешочек. Вытащи его, пожалуйста, и брось мне сюда.
      Она протянула ему мешочек, а он вытряхнул все талоны прямо на кровать.
      – Я собираюсь податься в солдаты, – сказал он, разбирая свои деньги. – Насколько я понял, меня берут на полное довольствие. Мне заплатили за день работы до охоты, за саму охоту и еще за три дня болезни. Как «опытному наезднику», так что за охоту я получил еще и бонус. – Герцер взял себе один талон и немного мелочи, а остальное протянул Кортни: – Берите все, что достанется мне по лотерее, и я подам заявку на землю, чтобы получить участок рядом с вами. Это, – и он указал на талоны, – вам взаймы. Сможете купить кое-какой инвентарь, то, что вам понадобится.
      – Спасибо. – Кортни смотрела на талоны, словно перед ней лежало настоящее золото.
      – А-а, я не уверен, – ответил Майк. – Я думал попросить тебя дать нам взаймы животных, выигранных по лотерее, но не уверен насчет денег…
      – Замолчи, – бросила Кортни. – Лучше скажи «спасибо», дурачок.
      – Я вполне серьезно, – покачал головой Герцер. – Не нужно никакой благодарности. Делай, как сказал, попробуй обработать оба участка. Если получится, а я уверен, что у тебя все получится, тогда в будущем я не только стану получать небольшой дополнительный доход, но, как делали в старые добрые времена, смогу, когда подам в отставку, отдыхать на собственной ферме!
      Майк расхохотался и покачал головой, хотя вид у него все равно был неуверенный.
      – Что касается денег, я же сказал, что даю их взаймы. Вы вернете мне их, когда у вас появятся свои, но не торопитесь, сначала хорошенько встаньте на ноги. Я знаю, что у вас все получится.
      – Ладно, – наконец сдался Майк. – На эти деньги я смогу купить кое-что, что нам действительно очень нужно. Столярно-плотницкий инструмент, запасные детали к плугу, веревки. А если нам не повезет в лотерее, купим животных.
      – Ну, как вам нравится быть фермерами? – Герцер решил переменить тему разговора.
      – Работа тяжелая, – ответила Кортни. – И без выходных. Все время что-то нужно делать. Но я согласна с Майком: на ферме мне нравится больше, чем все, что мы пробовали до сих пор.
      – Не знаю, – сказал Майк. – Я бы, наверное, смог быть плотником, столяром, мог бы строить дома. Но и на ферме такой работы будет много.
      – А вы бы вернулись назад? – очень серьезно спросил Герцер. – То есть если бы все вдруг стало по-старому? Если бы снова можно было во всем полагаться на джиннов?
      Майк на секунду задумался, потом кивнул:
      – Да. Иногда я просыпаюсь и какое-то мгновение не могу понять, где я, потому что все не так. Через несколько минут я все вспоминаю, и, знаешь, ощущение остается ужасное.
      – У меня тоже такое бывает, – признался Герцер, но в его голосе прозвучали странные нотки.
      – Меня ты не убедил, – бросила Кортни.
      – Это трудно объяснить, – согласился Герцер. – Если бы я мог нажать на кнопку и повернуть все вспять, чтобы вернуть наше прошлое, я бы это сделал. – Он вздохнул, пожал плечами. – Но, представляете, кажется, я и тогда просыпался бы иногда со странным чувством – где я, что я? И вот это были бы по-настоящему мрачные дни.
      – Ужас, – сказал Майк.
      – Ну да, всего не расскажешь.
      – И точно уж не сегодня, – сказала вошедшая в комнату Рейчел.
      – Ага, Рейчел, иди к нам!
      – Тебе нужен спокойный постельный режим, а вовсе не сумасшедший, – сказала Рейчел и покраснела.
      – Трудно сказать, – рассмеялась Кортни.
      – Смотри, я отдыхаю! – Герцер откинулся на подушки. – Смотри.
      – Знаешь, что на днях сделал этот сумасшедший? – спросила у Кортни Рейчел.
      – Понятия не имею, – с улыбкой ответила девушка. – И что же он сделал?
      – Он целых четыре часа помогал моему отцу в кузнице.
      – Ну что ж, замечательно! – воскликнула Кортни.
      – Мне понравилось, – вставил Герцер, – правда, немного болела голова.
      – Кажется, в какой-то момент ты назвал эту боль «ослепляющей», – уточнила Рейчел. – Говорил о каких-то красных пятнах. Спокойный постельный режим. Спокойный постельный режим.
      – О'кей, мы все поняли, – сказал Майк. – Уходим.
      – Герцер, я заполню договоры и передам их тебе, – сказала на прощание Кортни. – Еще раз спасибо. Пусть кто-нибудь поможет тебе в них разобраться, только тогда все подпиши, а уж я заверю их у нотариуса.
      – Ладно, – ответил Герцер. – Я вам верю, ребята. Но если вы настаиваете на том, что надо все оформить законным путем…
 
      Герцер не знал, специально ли доктор Даная выписала его в тот день, когда набирали первых рекрутов, или нет.
      Едва рассвело, он пешком пришел на пункт, с интересом озираясь по сторонам, соскучившись по всему за дни, проведенные в постели. Рекрутский пункт представлял собой обыкновенный стол и несколько палаток позади. Над всеми палатками висели фонари. Герцер оказался не первым, уже около полудюжины молодых людей пришли сюда раньше него, среди них Динн.
      – Решила стать солдатом? – спросил Герцер, подходя и протягивая с улыбкой руку.
      – Мы работали с кожами, – ответила Динн, крепко пожав руку Герцеру. – И когда главный дубильщик сказал, что перво-наперво надо лишиться обоняния, я решила, что лучше подыскать какое-нибудь другое занятие.
      Герцер усмехнулся и оглядел остальных; некоторые были такими же юными, как и они с Динн, другие оказались старше. Физически все были примерно равны, хотя разница была, и выражалась она в мелочах – в жестах, позах, осанке. При современных медицинских технологиях люди начинали стареть не раньше двухсот лет, и Герцера интересовало, что в этих парнях настоящее, а что сделано при помощи наннитов и вскоре исчезнет.
      Они молча ждали, со стороны городка появлялись новые желающие. Динн оказалась единственной знакомой, но кое-кто кивал ему, потому что его уже узнавали. Герцеру слава давалась с трудом, он никак не мог привыкнуть к тому, что его помнят.
      – О тебе все еще говорят в городе, – заметила Динн после того, как один из пожилых людей подошел к Герцеру и молча похлопал его по плечу.
      – Я всего лишь загонял коров в загон, – пробурчал он, покачивая головой.
      – Быков, – улыбнулась в ответ Динн. – Я заработала на тебе пять талонов. Никто и поверить не мог, что ты останешься живым после первого тигра. Ты так носился по полю, что все думали, ты продержишься не более получаса.
      Герцер ничего не ответил. В этот момент полог палатки откинули в сторону и в проеме показалась мужская фигура в военных доспехах.
      – Подходите к столу, называйте имена и отвечайте на вопросы, – сказал мужчина и отошел в сторону, а место за столом заняли две женщины.
      Герцер ждал, когда окружающие его люди выстроятся в очередь, сам он встал вместе с Динн. Очередь двигалась медленно, предстояло долгое ожидание.
      Наконец наступил его черед, и он подошел к столу. К этому времени солнце поднялось высоко в небо, в животе у Герцера было пусто, с утра он еще ничего не ел.
      – Герцер Геррик, – представился он. – Семнадцать лет. – И еле сдержался, чтобы не добавить, что семнадцать ему еще только будет.
      – О'кей, думаю, я могу записать, что ты умеешь обращаться с лошадьми и стрелять из лука, – усмехнулась женщина.
      – Я не эксперт… – начал Герцер.
      – Он не эксперт, представляешь? Еще что-нибудь умеешь делать?
      – Учился фехтованию, – ответил Герцер. – В условиях усиленной виртуальной реальности. Немного умею обращаться с копьем.
      – И пикой, – вставила женщина.
      – Нет, – поправил ее мужчина в доспехах. – Ему просто повезло. А так он все делал неправильно.
      Герцер бросил быстрый взгляд на мужчину. Тот был немолод, волосы седые, лицо в морщинах, но по всему видно, что орешек крепкий. На мужчине были доспехи, покрытые роговым защитным слоем, чешуйки находили одна на другую и напоминали панцирь сороконожки. Герцер хотел было поспорить с мужчиной, но понимал, что тот прав. Действительно, ему очень повезло. Просто мужчина говорил без прикрас. Все точно.
      – Ты знаком с оружием и доспехами?
      – Нет, никогда этим не занимался, – признался Герцер. – Еще я плохо знаю, как ухаживать за лошадьми, хотя могу держаться в седле.
      – Это верно, – согласился мужчина.
      – Что-нибудь еще? – повторила свой вопрос женщина.
      – Нет.
      – Проходи в палатку и делай все, что тебе скажут, – велела она и протянула Герцеру какую-то папку. – Там все, что нужно. Теперь ты официально зарегистрирован.
 
      Герцер крепко держал папку в руках. Он по очереди прошел все проверочные испытания: сначала тест на чтение и письмо, потом простая проверка силы, во время которой нужно было поднимать различные тяжести, и в завершение врачебный осмотр. К концу Герцер уже настолько привык, что его все время щупают и тычут, что совсем не удивился, когда его попросили высунуть язык и сказать: «А-а-а-а». Осматривала их одна из медсестер, работавших с доктором Данаей, Герцер видел ее, когда лежал в лазарете. Симпатичная брюнетка с противной привычкой говорить, сжав зубы. Она всегда общалась с ним достаточно дружелюбно, но сейчас в ее поведении чувствовалась некоторая профессиональная отстраненность. И лишь в самом конце она улыбнулась.
      – Если учесть, что пару дней тому назад доктор Даная проверяла тебя с ног до головы, мой осмотр и не нужен.
      Она все же сделала пометки на листе бумаги и положила его в папку Герцера.
      – Я не хотел вам этого говорить, – улыбнулся Герцер.
      – Конечно, нужны физические занятия, но в принципе вполне подходящее пушечное мясо. – Сестра нахмурилась. – Только сделай одолжение, оставайся живым. Мы столько над тобой трудились.
      – Ну, раз вы просите об этом, я постараюсь.
      – Ладно. – И она улыбнулась. – Иди вон туда.
      Герцер вышел на улицу и сразу увидел небольшую группу рекрутов, среди них была и Динн. Группой руководил мужчина в легком кольчужном шлеме и кожаных наручах. Он кивнул Герцеру и сказал:
      – Двадцать. Идите за мной.
      За палатками была большая поляна, здесь недавно вырубили деревья и еще не успели выкорчевать все пни. Они находились в северо-восточном квадранте Вороньей Мельницы. На одном конце поляны стояли мишени для стрельбы из лука – на разном расстоянии, у каждой мишени сверху была написана какая-то цифра. Мужчина подвел их к столу, на котором были разложены различные луки. Сбоку у стола стояло ведро с водой, из обрезанной бочки торчали стрелы с разноцветным оперением. Герцеру показалось, что перья сделаны как-то странно.
      – Меня зовут Малькольм Д'Эрл, – представился мужчина, когда все собрались вокруг стола. – Сегодня я проверю, как вы можете натягивать тетиву лука и стрелять из него. Мы, конечно, не ждем, что вы сразу же начнете попадать в цель. Просто хотим проверить, у кого какие способности.
      Герцер с облегчением заметил, что рядом с луками лежат перчатки и наручи.
      – Это, – и Малькольм взял один из крупных луков, – длинный лук. Он называется так, потому что, как видите, действительно очень длинный. Это сделано для того, чтобы стрелять на дальние расстояния. Из коротких луков стрела не полетит так далеко, как из длинного. Пока что этот тип лука будет основным для отрядов обороны Вороньей Мельницы. Вам надо кое-что знать об этом луке. Во-первых, лук очень тяжелый, тетиву натянуть трудно, особенно когда в бою это нужно делать постоянно. Во-вторых, лучник должен быть ростом со среднего мужчину или выше. – Он оглядел всех собравшихся и остановил взгляд на Динн: – Вот, к примеру, вы, девушка. Не думаю, что у вас получится хорошо стрелять из этого лука. Просто потому, что вам не хватит роста.
      Динн нахмурилась, потом проворчала:
      – Но попробовать-то можно?
      – Конечно. Скажите, кто-нибудь из вас уже стрелял из лука?
      Прошла минута, и никто не поднял руки, тогда Герцер с неохотой вышел вперед.
      – Ну да, парень-наездник. Где ты учился?
      – Играл в виртуальной реальности, до Спада, конечно, – ответил Герцер.
      – Из какого лука ты привык стрелять?
      – Во время тренировок это был стокилограммовый составной лук, сэр. Но я давно не тренировался, думаю, что сейчас не смогу нормально стрелять.
      – Сто килограммов? Приятно слышать. У меня нет такого мощного лука, так что проверить все равно не сможем. Я принес только вот эти луки. – Малькольм положил длинный лук на место и взял другой, поменьше. – Это короткий лук, видите, он намного меньше. Во всем остальном конструкция та же самая, что и у длинного. Основные различия – это расстояние, на которое летит стрела, сила, с которой она летит, и толщина доспехов, которую она может пробить. Массированный обстрел из коротких луков бывает эффективен против больших групп врага без доспехов. Но в отличие от длинного лука стрела, посланная из короткого, не сможет пробить доспехи, даже кольчугу.
      Он взял другой лук, примерно такой же длины, но резной.
      – Это короткий составной лук. Он намного мощнее простого, стреляет гораздо дальше. Для придания прочности его усиливают сухожилиями. Этот конкретный лук сделан из рога и сухожилий, только в середине проложена небольшая полоска дерева. Лук очень крепкий, не уступает по мощи длинному луку. Однако делать такие луки очень сложно, для их изготовления требуются материалы, которых у нас нет, и они крайне боятся влаги. Пользовались ими в основном степные кочевники. В степях очень сухо, под рукой много необходимого материала, а вот деревьев как раз нет. К тому же такой лук удобен при стрельбе из седла.
      Посмотрите остальные луки. А стрелять мы будем так: сначала все выстрелите по мишени, помеченной цифрой семьдесят пять. Цифра означает расстояние в метрах.
      Он взял длинный лук и стрелу из бочки, натянул тетиву и поднял лук.
      – Обратите внимание, я держу стрелу прямо у щеки и отталкиваю от себя сам лук, – продолжал Малькольм. – И целюсь выше мишени. – Он выпустил стрелу, и та глубоко вонзилась в мишень чуть правее «яблочка». – Стрелы тоже непростые, вам придется с ними повозиться, – мрачно заметил он. – Первый опыт наших учеников, и они не самые удачные. Но для вас сейчас самое главное – послать стрелу на нужное расстояние. Если ваша стрела долетит до цели, тогда продолжим. Те, кто смогут выстрелить из лука или хотя бы поднять его с земли, будут допущены к следующему тесту.
      – Можно вопрос? – спросил Герцер.
      – Пожалуйста.
      – Все, кто пройдут тест, будут зачислены в лучники?
      – Оба теста. Этот и еще тест на время. Нужно будет за десять минут послать пятьдесят стрел. Если никто не сможет этого сделать, снизим требования.
      – А вы можете? – с вызовом спросила Динн.
      В ответ на ее вопрос Малькольм взял десять стрел и воткнул их в землю полукругом. Потом быстро пустил их в цель одну за другой, причем несколько стрел попали либо в само «яблочко», либо рядом.
      – Нужно узнать, кто из подмастерьев делал какие стрелы, – сухо заметил Малькольм. – Эти вполне ничего.
      – А что, если кто-то не хочет быть лучником? – продолжал Герцер.
      – Нам нужны лучники, – ответил Малькольм. – Мечом махать может каждый. Лучником рождаются, этому нельзя научить. Если ты можешь быть лучником, значит, будешь им. Можешь вообще уйти, но отказаться от того, чтобы стать лучником, не можешь.
      Герцер открыл было рот, чтобы поспорить, но передумал.
      – Начинай.
      Малькольм протянул ему лук. Герцер какое-то мгновение рассматривал лук, потом взял подходящую перчатку и наруч.
      – Я специально выбрал его, чтобы кое-что вам продемонстрировать, – заметил Малькольм. – Если вы будете стрелять без перчатки, особенно вначале, то пальцы у вас превратятся в кровавое месиво. А наручи нужны будут всегда. Тетива бьет с отдачей по внутренней стороне руки. Для боя нужны даже металлические наручи, хотя они обязательно должны иметь внутреннюю прокладку из более мягкого материала.
      – Сколько выстрелов? – спросил Герцер и попробовал натянуть тетиву, чтобы почувствовать ее. Он сразу ощутил, как противятся мышцы спины; видимо, он еще не до конца оправился. Но все равно он знал, что сможет пройти и этот начальный тест, и, скорее всего, второй. Но тогда ему никуда не деться от лучников.
      – Хотя бы один, – ответил из-за его спины Малькольм.
      – Пять, – сказал Герцер. – И один прицельный, чтобы лучше почувствовать лук.
      – Ладно.
      Герцер ощущал, что все взгляды прикованы к нему. Он натянул тетиву, поднял лук примерно на такую же высоту, как и Малькольм, оттолкнул его немного вперед и, когда стрела оказалась на линии мишени, выстрелил. Мимо.
      – Теперь понимаете, почему для этого теста я решил использовать стрелы, сделанные учениками, а не настоящие боевые, – сухо заметил Малькольм. – Сегодня мы потеряем не один десяток стрел.
      Герцер ничего не ответил, просто взял следующую стрелу и немного опустил лук. Он не учел, что ростом немного выше Малькольма, значит, нужно менять угол наклона лука. Он снова натянул тетиву и выстрелил. Стрела была действительно несовершенной и потому сильно вибрировала в полете, но все же попала в нижний левый угол мишени. Герцер снова натянул лук и по очереди пустил еще четыре стрелы. Может, не так быстро, как Малькольм, но зато примерно с таким же успехом.
      – Парень умеет стрелять. – Малькольм взял протянутый ему Герцером лук. – Отдохни, пока я проверю остальных.
      Герцер взял воды и какое-то время наблюдал, как стреляли остальные. Потом забрал составной лук, несколько стрел и направился к другой линии стрельбы. Составной лук Малькольма, что и неудивительно, был немного туже лука Алиссы. Герцер послал пару стрел прямо в мишень, затем внимательно осмотрел оставшиеся стрелы. Они были сделаны неумело. Он вдруг понял, что вообще не представляет, как изготавливаются стрелы, так что и критиковать никого, в общем, не имеет права.
      Подошла очередь Динн стрелять. Лук, конечно же, оказался для нее слишком большим. Она старалась изо всех сил, но нижний конец лука все время касался земли, один раз она из-за этого чуть не ударила себя вторым концом по лицу. После нескольких неудачных выстрелов она гневно вернула лук Малькольму и быстро ушла прочь.
      Наконец все закончили тест, и Малькольм объявил перерыв.
      – Герцер, Розио, Нган, Эрнест и Маскелл, оставайтесь здесь. Остальные возвращайтесь назад и подождите, пока мы закончим второй тест.