– Ну, вам и вдвоем будет неплохо, – сухо ответила Рейчел. – Да мне и некогда.
      – Дело не… – начал было Герцер.
      – Герцер хочет сказать, что не прочь, чтобы у нас был сопровождающий. – Шилан поджала губы.
      – Вовсе нет! – в отчаянии выпалил Герцер.
      – Ну и как? – Рейчел уперла руки в бока. – Сначала ты бегаешь с Баст, потом валяешься в лесу с одной из кухонных работниц, а теперь собираешься в баню с двумя девушками сразу!
      – Хм, интересный подход. – Шилан встала и тоже уперла руки в бока, потом насмешливо глянула на Герцера. – Не изволите ли объясниться?
      – Боже мой! – Герцер воздел руки к небу. – Я совершенно запутался.
      – Не без моей помощи, – смягчилась Шилан. – Пойдем, Рейчел, не пожалеешь. Герцер на самом деле был бы рад, если бы нас было не трое, а четверо. Он что-то там себе напридумывал насчет меня и Круза.
      – А кто такой Круз? – спросила Рейчел.
      – Расскажу, когда погрузимся в чаны с горячей водой, – ответила Шилан.
      – Ладно, – согласилась Рейчел. – А я выложу тебе все тайны Герцера.
      – Идет! – Шилан протянула руку.
      – Платить буду я. – Наконец поднялся и Герцер. – Тогда хоть похвастаться смогу, что затащил с собой в баню двух телок одновременно.
      – Попробуй только! – предупредила Рейчел.
 
      В бане было совсем немного народу. Они разделись, взяли чеки и прошли внутрь. Герцер изо всех сил старался не разглядывать девушек, но обе были крайне привлекательны: и в одежде, и без нее. Шилан – высокая и стройная, с тугими, полными грудями и необыкновенно красивыми бедрами и ягодицами, достаточно округлыми, чтобы привлечь мужчину, но и в меру стройными по последней моде. Рейчел, напротив, почти полностью отвечала его представлению об идеальной женщине: высокие, упругие и округлые груди, тонкая, но не слишком, талия, в меру широкие бедра и совершенно потрясающие ягодицы.
      Не в первый раз он задумался, почему ему так нравится Рейчел; ведь он западал на нее, еще когда был совсем мальчишкой, и все «героини», которых ему так или иначе нужно было спасать, походили на нее, вплоть до рыжих волос и голубых глаз.
      Герцер старался, чтобы девушки не заметили, что он их рассматривает, еще больше он старался контролировать естественную мужскую реакцию. Он повернулся под душем ко всем спиной и принялся вспоминать вслух имена всех спартанцев, участвовавших в битве при Фермопилах. Этого оказалось недостаточно, тогда он проговорил их в обратном порядке. Таким образом ему удалось переключить внимание с женских грудей, ягодиц и сокровенных мест, и к тому моменту, когда он обернулся полотенцем, никто и не догадался бы, что с ним происходило до этого. Но стоило ему увидеть Рейчел в почти прозрачной простыне, и пришлось снова вспоминать имена спартанцев. Простыня лишь усиливала эффект.
      – Герцер, что ты там такое бормочешь? – спросила Рейчел.
      – Военную историю, – немного неестественным голосом ответил он. – Иди первая.
      Вслед за Рейчел он прошел к свободному чану, стараясь смотреть куда угодно, только не на нее. В зале уже было человек десять, и почти все мужчины с определенной долей здорового мужского интереса рассматривали обеих девушек.
      – Вот это-то мне здесь и не нравится. – Рейчел обернулась и грозно посмотрела на мужчин. – Терпеть не могу, когда на меня пялятся.
      Она убедилась, что все отвели от нее взгляды, и взяла простыню в руки так, чтобы отгородиться от остальных, пока не погрузилась в чан с водой.
      Герцер подумал про себя, что ничего более эротического он не видел за всю свою жизнь.
      – Ну, я ведь на тебя не пялюсь, – скромно заметил он.
      – Ну, ясно, нет, – фыркнула она, залезла в воду по шею и тогда только, вздохнув, закончила: – Мы знаем друг друга с самого детства; зачем тебе смотреть.
      – Ну да. – Герцер глубоко вдохнул. Убедившись, что может себя контролировать, он скинул простыню и тоже быстро опустился в чан.
      – А как же я? – спросила Шилан с улыбкой, которую можно было расценить как кокетливую.
      – Ты приятельница. – Герцер пожал плечами. «Черт, опять, кажется, начинается казус!»
      Шилан нахмурилась и уставилась на Герцера, словно пыталась понять, говорит он серьезно или нет.
      – Шилан, – вздохнул Герцер, – ты правда хочешь в постель? А точнее, ты хочешь в постель, чтобы заниматься сексом? – Девушка нахмурилась, а Герцер кивнул. – Даже если бы я и был в этом заинтересован, каким бы я был подлецом, если бы попытался теперь на тебя давить, так?
      – Так, – тихо ответила она.
      – Я не ангел и могу быть подлецом, но только не в этом вопросе.
      Она снова нахмурилась, потом кивнула – девушка приняла его слова, хотя и не совсем поняла их.
      – Герцер, как всегда, настоящий рыцарь, – с легким ехидством заявила Рейчел, хотя в ее взгляде читалась некоторая недоговоренность.
      – Не… всегда, – усмехнувшись, поправил ее Герцер. – Рыцарей не часто затаскивают в постель.
      Шилан облегченно рассмеялась, даже Рейчел вынуждена была улыбнуться.
      – К вам можно присоединиться или тут место только для молодых?
      Вопрос задал высокий сухопарый мужчина с седеющей бородой и ярко-голубыми глазами.
      – Привет, Август, – ответила Рейчел. – Конечно, присоединяйся к нам.
      Мужчина без стыда скинул простыню и, словно лягушка, плюхнулся в воду.
      – Потрясающая идея. – Он окунулся под воду с головой и через секунду вынырнул обратно. – Я бы, конечно, предпочел огромную бочку из выдубленной кожи, но кожи у нас не хватает даже на нормальные ботинки!
      – Дай бог, чтобы хватило деревьев, – мрачно покачал головой Герцер.
      – Август, это Герцер Геррик и Хсу Шилан. Они участники одной из обучающих программ. Герцер, Шилан, это Август Шарпф, реконструктор, который после Спада возглавил одну из главных мастерских – по выделке кож. Может, вы в скором времени попадете именно к нему.
      – А вы, значит, рубили деревья, так? – спросил Август и внимательно оглядел молодых людей. Судя по всему, они ему понравились, и он одобрительно кивнул. – Это прекрасно, что вы набрались опыта работы в лесу – он вам еще пригодится!
      – Зачем? – спросила Шилан. – То есть мы совершенно не представляем, что будем делать дальше. Возможно, я вообще больше никогда в жизни не попаду в лес. Насколько я понимаю, и в исторические времена многие люди обходились без этого.
      – Ну, исторические времена бывали разные, – ответил Август. – Мы сейчас живем скорее по законам раннего индустриального периода, а не позднего Средневековья. А имел я в виду, девушка, Большую Охоту.
      – Большую Охоту? – переспросил Герцер.
      – Неужели вы ничего не слышали? – подмигнув, в свою очередь спросил Август. – Вот повеселимся!
      Герцер какое-то время следил за ирландским акцентом Августа, который то появлялся, то исчезал, потом пожал плечами и спросил:
      – Но нам-то кто-нибудь расскажет, в чем дело?
      – Это замечательная идея моего отца насчет того, как же побольше загрузить работой мою мать и меня, – заявила Рейчел.
      – Ты не права, девушка, – поправил ее Август. – Идея пришла в голову не Эдмунду, а Мирону.
      – Ладно, – согласилась Рейчел. – Замечательная идея Мирона, чтобы загрузить нас работой!
      – Я уже говорил вам, что нам не хватает кож, – продолжал кожевенник, не обращая внимания на слова Рейчел. – Беда в том, что и домашнего скота у нас не много; кое-что поставляют охотники, но этого недостаточно. Нам нужно мясо, кости, копыта, все, что можно взять от крупных животных. И конечно, шкуры. И вот, – продолжал он, споласкивая лицо водой, – до Спада я был мелким торговцем. Делал всякие безделушки, которые потом продавал на Ярмарке. Изделия из кожи, на заказ, аккуратные такие, все вручную. По существу, настоящее хобби, но у многих ведь были свои хобби, какая разница, что я получал взамен несколько энергетических талонов? Так вот, я умею обрабатывать шкуры – от начала и до конца, если, конечно, есть что обрабатывать! Знаете, что удалось поймать охотникам за всю предыдущую неделю?
      – Нет, – ответил Герцер, которого задела речь Августа.
      – Двух одичавших коров, их мы сейчас едим, шесть кабанов, пять оленей, маленьких пушных зверьков, трех индюков и одного эму. Разве такого количества мяса может хватить на три тысячи человек? А шкур и подавно.
      – Не говоря уже обо всем остальном, – широко улыбнулась Шилан.
      – Именно, именно, – подмигнул ей Август. – Копыта нужны для получения клея! Кости для изготовления инструментов и для удобрений! И студень для очаровательных леди!
      – Студень? – спросила Шилан.
      – Из свиных мозгов, – не задумываясь, выпалил Герцер. – Подается со специальной подливкой.
      – Бог ты мой!
      – Выходит, нам нужны животные, – заключил Герцер. – Вот почему Большая Охота.
      – Да и… – начала Рейчел. – У нас уже много людей, которые изъявили желание стать фермерами. Им будет гораздо легче, если на фермах будет скот. В лесах много одичавших домашних животных, так что предполагается отлавливать и их во время Охоты.
      – А как сказала моя прежняя… – Герцер на секунду замешкался, – девушка, в лесах есть еще и тигры.
      – У-у-ух! – заморгал Август. – Это становится интересным!
      – Ничего себе, – промолвила Шилан. – Теперь у докторов прибавится работы.
      – Ну, пусть тигры тебя не волнуют, – пожала плечами Рейчел и села, так что груди ее чуть не показались над водой. Герцер изо всех сил старался не смотреть в ту сторону. – Конечно, тигров хватает, но в лесах также много одичавших свиней.
      – Свиней? – переспросила Шилан. – А с ними-то что?
      – Ну, это не такие уж и безобидные розовенькие поросятки. Погоди, вот увидишь.
      – Я их сам не видел, но порядком наслышан, – рассмеялся Герцер. – Четыреста килограммов щетины и клыков. Не очень-то весело. И когда намечается эта Охота? Боюсь, меня ждет перелом ноги.
      – Если ты сломаешь ногу, тебя поставят на свежевание туш, – заметила Рейчел.
      – А если сломаю руку?
      – Будешь выносить ведра с нечистотами.
      – Ага! Я видел процесс свежевания по видео. Спасибо, я лучше обойдусь без этого!
      – Надо было бежать вместе со своей подружкой, – сказала Рейчел.
      – С какой именно? – язвительно уточнила Шилан.
      – Ну и молодчина! – воскликнул Август. – Сколько их у тебя?
      Герцер лишь простонал в ответ и опустился с головой под воду.
 
      Даная отвела взгляд от молодого человека, лежавшего в поту на больничной койке, и кивнула Эдмунду и женщине с ним. Она раньше не встречала эту репродукторшу, но прекрасно знала подобный тип. Женщина была килограммов на двадцать полнее нормы, а ведь при нынешних условиях и учитывая медицинские возможности до Спада, не так-то просто сохранить избыточный вес; к тому же она была просто увешана серебряными украшениями, в основном – знаки зодиака и прочие оккультные символы, но еще и кристаллы.
      – Даная, это Шэрон, она травница, – представил женщину Эдмунд.
      – Сейчас не совсем подходящее время, Эдмунд! – резко ответила Даная, снимая с руки молодого человека повязку – рана под ней была просто ужасной.
      Произошел несчастный случай, парень поранился топором, а рана сразу же начала гноиться. Иммунная система современных людей была достаточно крепкой, но спасти кожу было сложнее всего. Область вокруг раны стала зеленовато-коричневой из-за гангрены, и если она тут же не придумает способ остановить смертельный процесс, молодой человек погибнет. И очень быстро.
      – Гангрена, – заметила женщина, склонившись над больным и принюхавшись. – На свете нет трав, которые могли бы это вылечить, вам нужен либо сульфаниломид, либо один из антибиотиков.
      Даная повернулась и внимательно оглядела женщину, а травница усмехнулась.
      – Не ожидали, что я все это знаю, да, доктор? Но ведь пенициллин – не что иное, как простая плесень, а сульфаниломид – переработанный вар, так ведь?
      – Они у вас есть? – спросила Даная.
      – Нет, но я только что прибыла сюда, – ответила травница. – Правда, мне кажется, что и они тут не помогут. А вы пробовали санировать раневую полость?
      – Да, но процесс не остановить.
      Даная отогнала муху. Насекомые, несмотря на все меры предосторожности, умудрялись залетать в лазарет и больше всего любили садиться на открытые раны.
      – Оставь, – вдруг сказал Эдмунд, когда она принялась отгонять следующую муху.
      – Что? – В один голос спросили обе женщины.
      – Давайте выйдем. – И Эдмунд показал в сторону выхода из лазарета.
      Лазарет был небольшим, несколько коек и «операционная» в дальнем конце – на самом деле просто выскобленный стол и инструменты, которые скорее навевали мысли об инквизиции, а не о медицине. Но с каждым днем работать становилось легче. А если эта травница действительно представляет, о чем говорит, им станет еще легче. Даная прекрасно понимала, что недостаточно представляет себе природу лекарств – лишь теоретически знает, как их делать, как именно применять. Но объединившись с этой женщиной, если, конечно, она действительно что-то знает, они, пожалуй, смогут врачевать. Несмотря на протесты Эдмунда, она все же отогнала муху, наложила свежую повязку на рану и только после этого вышла вслед за мужем.
      – Что хорошего ты нашел в мухах, Эдмунд? – спросила она. – Они ведь разносчики всякой заразы!
      – Да, конечно, – ответил он. – Они откладывают яйца в гниющую плоть, из яиц получаются личинки, а личинки едят что?
      Даная остановилась, задумалась, потом покачала головой.
      – Хочешь, чтобы я позволила личинкам пожирать его плоть?
      – Мертвую плоть, – поправил ее Эдмунд. – Послушай, я знаю, что звучит это ужасно, и вообще, лучше бы использовать специально выведенных на чистой мертвой плоти личинок, но на это у нас нет времени, так?
      – Так, – просто ответила Даная. – Если процесс не остановить, он умрет. Обычно конечность ампутировали с запасом, чтобы отсечь инфекцию.
      – Ты можешь приготовить лекарства, о которых говорила, и быстро? – спросил Эдмунд у Шэрон.
      – Нет, – ответила она. – Нужно найти пенициллиновую плесень, для этого надо проверить миллион разных грибков. Для выращивания культур мне нужна посуда. Часто в старых могилах можно найти тетрациклиновую плесень, но у нас нет и могил.
      – Могил? – Эдмунд покачал головой. – Дело в том, что личинки действительно могут помочь, только надо следить, чтобы они не занесли вторичную инфекцию. – В любом случае, гангрена – анаэробная инфекция, – продолжал Эдмунд. – Так что лучше оставить рану открытой.
      – А можно подвести к ране больше кислорода? – спросила Шэрон.
      – Гипербарических камер у нас нет, – ответила Даная. – Выделять кислород мы тоже не можем, ведь для этого нужно высокое давление и супернизкие температуры.
      – Шейда? – спросил Эдмунд.
      – До сих пор она не выделила нам ни капельки энергии, – устало заметила Даная. – У нее нет энергии на медицину, зато хватает на собственные передвижения!
      Эдмунд укоризненно покачал головой и вздохнул:
      – Думаю, у нас остаются только личинки.
      – Я смогу придумать какие-нибудь бактерицидные средства, – сказала Шэрон. – Есть некоторые травы. Я смогу быстро приготовить раствор для промывания ран. Конечно, не такой сильный, как антибиотики, но все же.
      – Давай, – кивнула Даная. – И побыстрее. Эдмунд, надо сделать для нее лабораторию.
      – Я попрошу стекольщика помочь с посудой, – пообещал он. – У него, правда, и так работы по горло.
      – Скажи, что и ему скоро может понадобиться наша помощь! – резко бросила Даная. – Ему будет о чем подумать.
      – Шэрон знает много трав и лекарств, – осторожно заметил Тальбот. – В том числе и пижму.
      – Я бы ее не рекомендовала, только в самом крайнем случае, – вставила Шэрон. – Насколько я знаю, пижма небезопасна. Есть и другие травы. У меня в запасе маковые семена, надо посадить их, тогда у нас будут опиаты. Это сильные вещества, у человека может возникнуть привыкание. Еще можно использовать ивовую кору.
      – Это я знаю, – усмехнулась Даная. – И еще кору вишневого дерева.
      – Кажется, вы сработаетесь, – заметил Эдмунд. – А мне нужно…
      – … заняться другими вещами, – сухо закончила Даная. – Прекрасно. Увидимся вечером?
      – Надеюсь, – мрачно ответил он. – Ты вернулась, но мы с тобой почти не видимся. – Он кивнул, быстро вышел и направился в сторону городской ратуши.
      – Ну, хотя бы спите вместе, – подмигнула Шэрон.
      – Нет, не спим, – ответила Даная.
      – Но… ну… – озадаченно нахмурилась Шэрон.
      – Брось, – покачала головой Даная. – Скажем так: возможно, я первая испробую на себе действие пижмы.
      Шэрон внимательно посмотрела на нее, потом поняла, что доктор не шутит, и побледнела:
      – Бог ты мой.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ