Вашингтон, округ Колумбия, Соединенные Штаты Америки, Сол III
       23 мая 2004 г., 08:12 восточного поясного времени
 
      Сгорбившись в кресле, президент смотрел видео с Барвона. Место действия представляло собой обширную сухую равнину посреди высокого леса и болот. По всему полю валялось разбитое имущество, клочья одежды и разорванные палатки. На переднем плане виднелись разодранные упаковки сухих пайков, в блестящей фольге отражалось вечно багровое небо.
      Комментарий репортера был излишним. Текущей сцене предшествовал клип, снятый неделю назад этой же съемочной группой время посещения командного центра Первой пехотной дивизии. Там, где стояла бригада тылового обеспечения и технической поддержки, сейчас простирался пустырь, усеянный разгромленным снаряжением и клочьями пятнистой униформы. Не было видно ни одного тела.
      Ошибка была стандартной: батальон отходил в тыл на передышку, его смена разминулась с ним всего-то ничего, и тут неожиданно с тылу атаковали послины численностью до дивизии. И пока зажатые с флангов передовые бригады дивизии сражались за существование, послины прошли сквозь слабо вооруженный и недостаточно тренированный тыловой персонал, словно бензопила сквозь бальсовое бревно.
      Окончательные потери все еще подсчитывались. Как всегда в боях с послинами, самой большой была колонка «Пропавшие без вести». Фактически всех их можно было считать мертвыми. Многие станут пропитанием инопланетян, куски и части других затерялись в холме из послинов, сделанном бронированными боевыми скафандрами.
      ББС, на этот раз британский батальон, возглавляли дивизии, спешившие на выручку. При поддержке массированного огня приближающейся подмоги ББС рассекли строй кентавров и спасли остатки американской пехотной дивизии. Затем они вывели на позиции французское подкрепление и добили остатки послинов.
      Но потери были громадные. Большая часть дивизии пропала без вести, то есть погибла. А сейчас шли праймериз, и президенту никак не годилось получать плюхи за этот разгром.
      Он выключил телевизор и развернул кресло к министру обороны.
      — Ну? — спросил президент.
      — Такие вещи случались и раньше… — начал было министр, но его оборвали:
      — Не за прошедший год. Мы понесли тяжелые потери в первый год борьбы, но эта первая крупная потеря, понесенная кем-либо в этом году
      — Китайцы только что получили существенный удар на Ирмансуле, мистер президент, — прокомментировал советник по национальной безопасности. Бывший пехотный капитан почесал нос. Он внес свои предложения в первую же неделю пребывания в администрации. Пришло время посмотреть, принесут ли они плоды.
      — Но не силы НАТО, — отрезал президент. Договор почти умер, но термин все еще использовался для обозначения подразделений стран Первого Мира. Силы НАТО финансировались галактидами в гораздо большем размере, чем их партнеры из других частей света; дивизия НАТО обходилась галактидам в двенадцать раз дороже китайской дивизии. — Пускай консорциум Ирмансула получит то, за что заплатил! Но мы себе таких потерь позволить не можем. Их надо прекратить!
      — Это война, мистер президент, — сказал министр, искоса посмотрев на советника по национальной безопасности. — На ней где-то побеждаешь, а где-то проигрываешь.
      — А я не привык проигрывать, Робби, — сердито оборвал президент. — Но начинаю задаваться вопросом: нет ли такой привычки у всех наших командующих?
      — Вы считаете, есть проблема с командной вертикалью, мистер президент? — спросил министр.
      — Я не знаю, — ехидно сказал президент. — А ты как думаешь, есть у нас проблема? Сначала мы получаем все эти доклады о проблемах с подготовкой и дисциплиной. Потом вязнем в бесконечном споре, следует ли нам оборонять прибрежные равнины или нет. А теперь вот это. Мне приходится спрашивать себя: на своем ли месте все эти люди?
      — В настоящее время есть несколько вопросов… — начал было министр, но снова был прерван.
      — Не хочу слышать про вопросы! — рявкнул президент. — Я хочу слышать про результаты! У тебя есть предложения?
      До министра обороны наконец дошло, что нужно президенту. Ему нужна была голова кого-нибудь из «творцов политики». В условиях уже начавшейся предвыборной гонки он хотел дистанцироваться от провала на Барвоне и в то же время возложить вину на конкретное лицо. Это означало определение виноватых на достаточно высоком уровне: пусть все видят, что администрация «делает хоть что-то». Министр внезапно осознал, что ему остается только подать в отставку, если президент действительнотак считает.
      — Думаю, нам нужно поразмыслить насчет нового командования Наземными Силами, — осторожно сказал министр.
      — Думаю, нам нужно поразмыслить не только об этом, — сказал президент. — Думаю, нам нужно полностью сменить командную верхушку и изменить командную структуру…
      Советник по национальной безопасности скрыл легкую улыбку. Поистине плодородная почва.

* * *

      Генерал улыбнулся широко, но невесело. Жертвами этой хорошо известной манеры пало бесчисленное количество подчиненных.
      — Что-что он сделал?
      Генерал Джим Тэйлор, начальник штаба Главнокомандующего Наземными Силами, осклабился во весь рот и стал играть с боевым ножом марки «Фэйрбарн», стараясь уравновесить его на одном пальце.
      — Он снял командующего и зама. — В свое время Джим Тэйлор имел дело со множеством морских пехотинцев, и насколько мог судить, заместитель командующего был всего лишь человеком, надевшим форменную шляпу морской пехоты. — И он совершенно поменял структуру командования. Главнокомандующий будет руководить обучением, подготовкой, разведкой, тыловым обеспечением и снабжением и что там еще. Включая Командование Поддержки Баз.
      — КОНАРК, — произнес его собеседник и удрученно вздохнул. По крайней мере его должности наконец-то дали правильное имя. Он занимал должность КОНАРКа последние два года, сразу после завершения пребывания во главе отдела пехоты в Бюро Галактических Технологий. Период сплошных разочарований и неудовлетворенности. Не только пропадали впустую его накопленные годами знания одного из самых опытных боевых командиров Армии, но и приходилось нести ответственность за базы, ему не подчинявшиеся. Он был командующим персонала баз и «владел» базами, но он не командовал подразделениями, приписанными к этим базам. А те подразделения были наполовину мятежными и почти ежедневно устраивали погромы. Последствия этих погромов покрывались из егобюджета. И оставалось бессильно смотреть, как ослепительная ранее карьера рушилась из-за чужих ошибок.
      — Не-а, — сказал генерал Тэйлор. — Командование Континентальной Армии претерпело наибольшие изменения. Под началом Главнокомандующего будут командования двух сил: КОНАРК и ЭкСилК. Командование Континентальной Армией и Командование Экспедиционными Силами. Командующий КОНАРКа будет прямо контролировать и непосредственно командовать всеми Вооруженными Силами континентальных Соединенных Штатов.
      Седой генерал, с которым разговаривал Тэйлор, резко выпрямился в кресле и пронзил своего чернокожего как смоль начальника взглядом стеклянно-голубых глаз.
      — Ты шутишь?
      — Не-а, — сказал Тэйлор с широкой улыбкой. — И прежде чем ты спросишь: да, Джек, ты остаешься на этой должности. Я говорю это как новый Главнокомандующий, — добавил он, еще шире растянув рот в улыбке.
      Генерал Джек Хорнер откинулся на спинку кресла, и редкая истинная улыбка нарушила его обычно серьезную мину.
      — Поздравляю. Господи, все же Ты есть.
      Тэйлор пожал плечами и мастерски метнул нож в круглую пробковую мишень с пришпиленным изображением Джа-Джа Бинкса.
      — Есть и другие проблемы. Он хотел снова вернуться к Смехоплану, но думаю, я отговорил его от этого. Но нам придется держать силы на прибрежных равнинах во время главного вторжения.
      — О! — произнес Хорнер с еще одной сжатой улыбкой. — Великолепно.
      — Ага. Здесь для него есть смысл: общественное мнение категорически против полной сдачи равнин. Отход к Аппалачам и Скалистым горам с оставлением всех главных городов вызовет раскол в стране…
      — Прекрасная декламация, — прокомментировал Хорнер. — Ты собираешься выдвигаться в Конгресс?
      — При таких словах надо улыбаться, напарник, — сказал Тэйлор с предостерегающей улыбкой. — Нет, но это все равно верно.
      — Сэр! — произнес Хорнер официальным тоном. — Способа защитить равнины не существует.
      — Ты не пойми меня неправильно, Джек. Я знаю это и не собираюсь профукать жизни ребят в попытке это сделать. И также не собираюсь позволить это и президенту. Что нам нужно сделать, так это подготовить план обороны некоторых ключевых городов.
      — Каких именно? — спросил генерал Хорнер, слегка нахмурившись в знак согласия. — Это я переживу, если только не придется защищать слишком многие.
      — Ну, какие и где, решим мы. Но я более или менее обещал, что если город «исторический», то его я буду оборонять.
      Хорнер кивнул.
      — Ты знаешь, я некоторое время назад на эту тему помозговал. Оборона внутренней части всех «основных» городов, которые мы планировали потерять. Но мы не станем это делать при их обычном населении.
      — Я тоже сказал ему об этом, — кивнул Тэйлор. — Мы подготовим план эвакуации всех, кроме военных и необходимого гражданского персонала. Детей не оставим никого.
      Хорнер кивнул, еще раз одобрительно нахмурившись.
      — Хорошо. Такой план обороны, сам понимаешь, гораздо лучше.
      Тэйлор кивнул с мрачной улыбкой:
      — Города оттянут на себя часть сил от горных укрепрайонов.
      — И это тоже, а еще они удержат часть сил послинов в пределах досягаемости переоборудованных линкоров, — кивнул Хорнер. — Я подготовлю список городов, рекомендованных для защиты, к концу недели. Включая Норфолк, округ Колумбия, Сан-Франциско и Нью-Йорк.
      — О’кей, — сказал Тэйлор. — И начинай думать, как вытаскивать защитников, когда станет слишком горячо. Планировать следует их пребывание в городах в течение пяти лет без поддержки извне. Но нам нужно иметь план на случай возникновения угрозы, что их опрокинут.
      — Еще одна задача для ББС, — нахмурившись, сказал Хорнер. Он знал как раз того человека, кто напишет эту часть плана. Всегда обращайся к эксперту.

       Вашингтон, округ Колумбия, Соединенные Штаты Америки, Сол III
       28 мая 2004 г., 06:05 восточного поясного времени
 
      — Доброе утро, профессор! — прозвучало от двери.
      Монсеньор Натан О’Рейли, доктор философии, профессор кафедры археологии и древней истории, оторвался от экрана компьютера, глаза его загорелись. Юная леди в дверях была не только одной из его бывших любимых студенток, еще она была отъявленной сплетницей. Поскольку на ее новой работе частенько ходили сплетни, которые ему хотелось слышать, видеть ее всегда доставляло удовольствие.
      — Кари! Проходите, — сказал и поднялся на ноги передвинуть кресла. — Садитесь, — скомандовал он, указывая на удобное кресло возле стола. — Кофе?
      — О нет! — задохнулась она. — Я не вынесу больше ни единой капли. Я была на ногах практически целую ночь и направляюсь в постель!
      — С каких это пор Протокольный Офис Белого Дома перешел на работу в ночную смену? — спросил он, задрав седые брови. Он отпил кофе из своей чашки и посмотрел на цезиево-кварцевые часы на стене. Среди мешанины древних изделий, археологических находок и старинных фолиантов они были неуместны, как ядерный реактор в римском Колизее.
      Часы были подарком другого бывшего студента. Недавно назначенный вице-адмирал Флота Федерации подарил их своему старому учителю и пошутил, что теперь он всегда может точно знать, какой век на дворе. Сейчас они показывали, что Кари возвращалась домой в начале седьмого утра. Хотя сам профессор, по обыкновению, приходил на работу рано, по опыту он знал, что Кари, хорошенькая внешне и обладавшая блестящим интеллектом, была немного с ленцой. Что Кари работала всю ночь напролет, он бы никогда не поверил.
      — Ах! — воскликнула она и тряхнула головой, отбрасывая с лица выбившуюся прядь светлых волос. — Это просто потрясающе! Тир лорд Дол Нок прибывает с государственным визитом! И первымделом он приедет прямо сюда!
      — Кари, Кари, — принялся унимать ее профессор, — успокойтесь. Поточнее, милая. Под «прямо сюда» вы подразумеваете Университет Джорджа Мэйсона или Вашингтон?
      — Вашингтон! Он собирается встретиться на высшем уровне с президентом Эвардсом, чтобы окончательно договориться о продаже тяжелого вооружения для центров планетарной защиты в США!
      Профессор покачал головой. Кари была замечательной девушкой, но в такой ранний час трудно было вынести ее энтузиазм, похожий на восторг девушек-болельщиц.
      — Чудесная новость. Но почему вы провели всю ночь на ногах?
      — А! — произнесла она и вздохнула преувеличенно глубоко. — Саммит не растянется на месяцы, но протокол в отношении Высокого Тира просто ужасносложный. До этого в ПОБД думали, что единственный достаточно близкий земной протокол имел место быть, похоже, у китайских мандаринов. Но тут просто сказалась узость мышления. Я смогла убедительно продемонстрировать, что в нем присутствует гораздо больше сходных черт с египетским лейтмотивом…
      О’Рейли подался вперед и переключил на нее все свое внимание. Хотя во многих отношениях Кари воплощала образ глупой блондинки, она была одной из самых одаренных юных леди, которых он имел честь учить. Глубина ее понимания взаимоотношений внутри древних обществ, вероятно, превосходила его собственную. Если бы она не была такой болтушкой или имела хотя бы слабое представление, что на самом деле происходит в окружающем ее мире, она стала бы превосходным рекрутом для «Сосьете».
      Он кивнул, когда она указала на поразительное сходство протокола минойского двора с протоколом дарелов. Он знал про это сходство, фактически указал на него ей во время предыдущего визита. Однако у него в отличие от Кари имелось вполне пригодное объяснение этому сходству. Церемониал двора царя Миноса происходил из Египта и Финикии. С момента вступления профессора в «Сосьете» то, что он мог сказать относительно культуры майя, Египта и Финикии, опубликованию не подлежало. Он не мог, к сожалению, учить правде. И это сильнее всего задевало за живое.
      — Так что, во всяком случае, — закончила она свой экскурс, — нам пришлось полностью переделать план. Клянусь, эти идиоты из Госдепартамента думают, что дарелы — это просто китайцы забавного вида или вроде этого. У них вообще нет ни малейшего представления, что в случае с тиром определение порядка предшествования меняется на противоположное. У них нет никакого понятия о протоколе питания: они собираются подавать ростбиф вегетарианцу!
      — Обычно Госдеп свое дело знает лучше, — с усмешкой прокомментировал профессор. — Наверняка они уже сталкивались с идиосинкразиями дарелов?
      Он знал, что сталкивались. Кари была не единственным бывшим студентом, периодически заглядывавшим «поболтать».
      — Не знаю, какой слабоумный состряпал меню, — ответила она. — Но мы его поправили. Вопрос предшествования, видимо, проглядели раньше.
      — Что ж, в этот раз его не проглядели, — улыбнулся профессор. — Дела у вас, похоже, идут неплохо?
      — Ну, я не знаю. — Она вздохнула, ее обычно оживленное лицо осунулось. — И вообще какого черта? На Земле все равно разразится кромешный ад, как бы хорошо я ни разбиралась в протоколе.
      — Мы все должны вносить свою скромную лепту в будущее, — сказал профессор с утешительной улыбкой. — Подумайте о тех бедных людях, кто трудится на фабриках или даже работает в магазинах, открытых до поздней ночи. По крайней мере вы работаете в Белом Доме.
      — Хм-м, — произнесла она и задумчиво нахмурилась. — Но в последнее время я чувствую, что должна делать больше.
      — Например?
      — Лари предложил мне должность в его штабе, — сказала она.
      — Вы хотите записаться рядовым во Флот? — удивленно спросил он.
      — Не рядовым. Получить аттестацию на офицерское звание. Там нужны офицеры по связям с индоями и дарелами.
      Он хмуро разглядывал ее некоторое время. Если она покинет Белый Дом, то не только он потеряет очень хороший источник, но и она сама уподобится выброшенной из воды рыбе. Она просто не имеет представления, насколько армейская жизнь отличается от всего ее жизненного опыта.
      — Кари, — осторожно сказал он, — почему, как вы сказали, тир прибывает с визитом?
      Она нахмурила брови и склонила голову набок.
      — Есть проблема с тяжелыми гравиорудиями, предназначенными для центров планетарной защиты. Галактиды не смогут до вторжения произвести столько, сколько планировалось. Новый план обороны городов также потребует больше, чем запланировал Пентагон. Тир прибывает, чтобы окончательно решить вопросы пропорционального распределения не только в Соединенных Штатах, но и по всему миру.
      — Хм-м, — пробормотал профессор, кивая. — Вы думаете, что тир преисполнится благорасположения к Соединенным Штатам и даст им больше гравиоружия, если президент пожмет ему руку, лично поведет к обеденному столу и накормит его говядиной?
      Глаза Кари расширились.
      — А?
      Лицо старика расплылось в обаятельной улыбке. Кари подумала, что она сбрасывает с него лет тридцать. К тому же глаза у него были такие зеленые, каких она в жизни не видела. На мгновение ей стало интересно, какой он был в молодости. Она знала, что он поздно пришел в своею нынешнюю профессию. И пока он не поседел, волосы у него были огненно-рыжими. Вероятно, в юности он был неотразим.
      — Ну как, — спросил он, — все еще собираетесь на эту флотскую должность?
      — Нет, — сказала она, качая головой. — Ваша логика, как всегда, безупречна. — Она улыбнулась в ответ. — А вы?
      Настал его черед принять унылый вид.
      — Ну, министерство не чувствует необходимости возвращать к активной жизни бывшего субалтерна, несмотря на все его последние достижения.
      Она покачала головой.
      — Что за идиоты! Они могли бы использовать вас в разведке флота. Вы, похоже, понимаете галактидов и послинов лучше любого из известных мне военных.
      На его лице совсем не отразился ужас, вспыхнувший внутри от этого небольшого предположения. Он думал, что тщательно скрывал свое понимание и галактических «союзников», и их предполагаемых врагов. Видимо, он был недостаточно осмотрителен.
      — Ну, мне кажется, что знание природы человечества и его многих слабостей дает более чем достаточную основу для понимания наших союзников и врагов. Мы, в конце концов, не настолько уж и разные.
      Она кивнула головой и зевнула.
      — Ой! — воскликнула она, поднеся ладошку ко рту. — Простите!
      — Ничего, дорогая, — сказал он с искорками в глазах. — Думаю, вам надо отдохнуть.
      — М-м, — согласилась она, встала и направилась к двери. Он тоже поднялся с архаической учтивостью. Возле двери она остановилась. — Какое-то время я буду занята, так что, может быть, не смогу вас навещать. Берегите себя, монсеньор.
      — Взаимно, моя дорогая, — произнес он, когда она выходила за дверь. — И вы тоже. Непременно берегите себя.
      Он сел и снова вернулся к анализу написанной на санскрите таблички на экране, в то время как его мозг работал по многим различным направлениям. Он начал напевать себе под нос почти забытый мотив, от которого остались только детские стишки:
      — Янки Дудль сел на пони и поехал в городок…

       Форт-Индианатаун-Гэп, Пенсильвания, Соединенные Штаты Америки, Сол III
       6 июня 2004 г., 10:23 восточного поясного времени
 
      — У него хоть когда-нибудь бывает хорошее настроение? — спросила лейтенант Найтингэйл, выйдя на крытое крыльцо штаб-квартиры роты. Высокая блондинка, поджарая, как борзая, заместитель командира только что стала жертвой разноса О’Нила. Сейчас она воспользовалась моментом постоять в тени, где солдаты ее не видели, и прийти в себя.
      — Вряд ли, — качнул головой лейтенант Арнольд, ее товарищ по несчастью, высокий лысеющий командир пулеметно-минометного взвода, тридцати двух лет.
      До прибытия второго пополнения он был старшим помощником командира роты «Браво». Он отлично знал, насколько строги требования командира, и приноровился к ним. У Тэри же возникли проблемы.
      С точки зрения капитана провинности двух лейтенантов были слишком многочисленны, чтобы все их перечислить.
      Работа старшего помощника командира обычно в первую очередь заключается в обеспечении бесперебойного функционирования подразделения, во вторую он учится быть командиром. О’Нил, однако, переложил «отладку» роты на плечи отлично знающего свое дело первого сержанта и настаивал, чтобы Найтингэйл научилась маневрировать ротой в бою не хуже его самого. Пока что она терпела сплошные неудачи.
      Ей стоило больших трудов приспособить свой командный стиль к управлению боевым отрядом. Вежливое обхождение, которое отлично работало в отношении техников ее бывшей роты обработки разведывательной информации, рассматривалось этими бугаями как слабость. Было также похоже, что у нее совсем нет тактических способностей. Тот факт, что она практически была новичком, во внимание не принимался. Капитан О’Нил не был склонен предаваться сантиментам. Лейтенанту Найтингэйл вот-вот предстояло принять его роту в свои руки, и либо она справится, либо нет.
      Для Арнольда проблемой были новое вооружение и методы его использования. Ему приходилось приспосабливаться к таким дистанциям огня и способам маневрирования, о которых он раньше никогда не думал. Одновременно он должен был надзирать за тренировками солдат с разнообразным оружием, превосходившим всякое воображение.
      Военные извлекли определенные уроки из кампаний на Диссе и Барвоне, и взводы тяжелого оружия ББС сейчас несли такую огневую мощь, что их в шутку называли «Косарями Смерти». Первоначально их вооружали семидесятипятимиллиметровыми автоматическими минометами и тераваттными лазерами. Дисс доказал, что стандартные гранатометы скафандров на короткой дистанции имеют преимущество перед автоминометами, в то время как лазеры слишком массивны и неудобны для быстрых передвижений, принятых отрядами ББС. Минометы и лазеры без проволочек отправили в отставку, но им на смену пришел набор специального оружия, крепящегося на скафандре. Из этого набора командиру взвода предполагалось выбрать наиболее подходящее для выполнения намечаемой задачи. Поскольку ни одно задание не выполняется в полном соответствии с планом, неправильный выбор делался гораздо чаще правильного.
      Если намечаемое задание сводилось к общей огневой поддержке, взвод вооружался индивидуальными мультиминометами. Они представляли собой увеличенные гранатометы, и на каждом скафандре их было четыре штуки: по одному на каждом плече и каждой руке. Они стреляли шестидесятимиллиметровыми снарядами на пять миль с игольной точностью, и в них применялись четырнадцать различных типов зарядов.
      Базовым боеприпасом служил стандартный заряд мощной взрывчатки, который можно было установить на подрыв в воздухе, на поверхности и с задержкой. Дальше мощность вооружения повышалась до «усиленных обычных боеприпасов», то есть кассетных бомб, и завершалась зарядами антиматерии с радиусом «частичного поражения» больше, чем дистанция стрельбы из миномета. Так что в случае их применения все незащищенные броней люди или послины в непосредственной близости от огневого взвода превращались в жаркое. К сожалению всех, кого это касалось, эти скафандры тяжелого оружия могли израсходовать весь носимый при себе боезапас за двадцать секунд. «Косари» шутили, что им каждому нужно по взводу солдат только чтобы подносить боеприпасы.
      Если возможным заданием была поддержка с близкого расстояния, на выбор имелось три раздельные системы оружия, в зависимости от того, насколько близкого. Самой простой была установка из супердробовиков с многочисленными типами боеприпасов, из которых следовало выбирать. Тут начинались сложности.
      К несчастью, каждый скафандр мог нести только один тип вооружения, и выбор правильного сочетания оружия мог решить исход боя. Старик начал подбрасывать некоторые изумительные подлянки для внесения в книгу игр с участием огневого взвода, но они требовали, чтобы командир взвода обладал способностью читать его мысли. Когда книгу игр доведут до кондиции, дело, может быть, пойдет легче, а пока неверные сочетания выбирались гораздо чаще верных.
      — Ну, мне плевать, что там кто говорит, — сердито продолжала Найтингэйл, — есть еще такая штука, как… Это что еще за черт?
      — Это индои, я полагаю, — серьезно сказал Арнольд.
      Летнее солнце Пенсильвании порождало в расположении роты игривые пылевые смерчи. Из крутящейся пыли вышла группа приземистых зеленых гуманоидов. Внешне они напоминали полных детей. Цвет гуманоидов объяснялся хлорофилловым симбиотом, который колыхался на их слегка плакированной коже подобно меху. Кошмарные лица походили на морды летучих мышей, но глаза были большими и круглыми и придавали лицам простодушное выражение, которое очень хорошо сочеталось с их индивидуальностью. Гуманоиды тащили антигравитационную платформу с большим ящиком.