Вашингтон, округ Колумбия, Соединенные Штаты Америки, Сол III
       11 октября 2004 г., 10:46 восточного поясного времени
 
      Грубоватый, но дружелюбный полковник ушел, убедившись, что взвод курсантов Райана полностью влился в состав местных сил. Его заменил значительно более мрачный капитан. Лейтенант Райан чувствовал себя так, словно попал на спектакль в середине третьего акта. Казалось, полковник и капитан общались между собой посредством какого-то кода. Но он мог с уверенностью сказать, что капитану знакомство с ним удовольствия не доставило. Его единственный комментарий смутно упомянул что-то насчет в отношении ПАВП.
      Понятно. Лейтенант Райан хотя и служил в Армии недолго, но он знал, что представляла собой «Покровительственная Ассоциация Вест-Пойнта». Поскольку к ней обычно прибегали для спасения карьеры выпускников Вест-Пойнта, ему пришлось предположить, что он оказался в более глубоком дерьме, чем полагал, в связи с «пропажей» своего взвода. Проделанную ими у Ококвана хорошую работу, разумеется, уже забыли, и в памяти останется только, как он целый день бродил по эспланаде в поисках пристанища. Это казалось несправедливым, но Армия редко бывала справедливой. Миллион «молодцы, ребята!» перечеркивается единственным «эх, напортачили!».
      Тем не менее, нравился он капитану или нет, Райан чувствовал своим долгом указать ему на некоторые вещи. Так что он призвал на помощь всю свою храбрость и приблизился.
      — Сэр? — почтительно спросил он. Капитан повернулся к нему, прервав наблюдение за ходом работ на Арлингтонском мосту. Место давало отличный обзор, поскольку прямо за мостом виднелась тыльная сторона Мемориала Линкольна. Оно имело, однако, и несколько минусов.
      — Да, лейтенант Райан? — спросил он надменным тоном. Капитан Спитман был высоким, широким в кости офицером с пронзающими насквозь черными глазами.
      — Я тут немного подумал кое о чем, сэр, — неуверенно произнес лейтенант. Он прочистил горло. — Это место… несколько открытое.
      Вспышки взрыва Пентагона ослепили нескольких саперов на полотне моста. Это лишний раз показывало, насколько открытой была эта позиция.
      Лицо капитана напряглось. Это могло быть просто вопросом младшего офицера, обращающегося к большему знанию, но капитан явно воспринял его как нападение.
      — И я полагаю, это наблюдение проистекает из вашего огромного боевого опыта, лейтенант? — прорычал он.
      Чрезмерная реакция не оказала эффекта на лейтенанта. Первым позывом Райана, который он подавил, был сарказм. Ему хотелось сказать: Нет, оно проистекает из того факта, что голова у меня находится немного выше талии.Место былооткрытым. Их сразу увидят первые же приблизившиеся к мосту послины. И если у них достанет хоть чуточку сообразительности, они так врежут по этому полуидиотскому «командному пункту», что вышибут из него все дерьмо.
      Но по-мужски сдержался.
      — Нет, сэр. Я просто размышлял.
      — Это лучшее место для контроля за минированием и подрывом зарядов, лейтенант. В командном центре сходятся три разных способа подрыва. Мне нисколько не улыбается вывести один из них туда, откуда кто угодно может взорвать мост по собственному усмотрению. Вдобавок это место дает мне хороший обзор приближающихся послинов. И последнее по порядку, но не по значению: оно расположено значительно дальше стандартной дистанции нападения для сил послинов.
      Лейтенант согласно кивнул на это дурацкое объяснение. Оно немедленно вызвало в памяти Закон Семь из Законов Войны Мэрфи: Если враг находится в пределах дистанции стрельбы, то и ты тоже.
      — Очень хорошо, сэр. Премного благодарен за объяснение. Думаю, мне нужно обсудить некоторые вопросы с сержантом моего взвода. Разрешите идти, сэр? — закончил он уставным вопросом.
      Капитан отпустил его великодушным взмахом руки и вернулся к наблюдению за подключением к электрощиту нескольких последних проводов. У моста действительно было три параллельные системы подрыва. Завершение работы гарантировала любая из трех. Разумеется, все они заканчивались на командном пункте, так что это был основной источник провала. Малозначимый момент, который откровенно бросался в глаза еще не закончившему обучение лейтенанту. Малозначимый момент, отмеченный во всех разделах инструкций «как не надо делать». Но он почему-то полностью ускользнул от внимания командира инженерной роты.

* * *

      —  Эхо-Три-Гольф-Один-Один, я Виски-Четыре-Дельта-Один-Пять, прием.
      Керен посмотрел на рацию с озадаченным выражением, передал микрофон Элгарс и достал свой АФАК. Прибор находился на последнем издыхании, и он понятия не имел, где найти другой.
      Взвод остановился с тыльной стороны кургана памятника Вашингтону. Курган прикрывал корпуса их бэтээров от любых послинов на уровне Потомака, но они все еще оставались на виду у Арлингтонского холма. Фейерверк на Холме прекратился, и оставалось только предположить, что майор Старой Гвардии уже чокался с павшими товарищами. Ну а взвод пока был от этого в стороне.
      Остановившись с изготовленными к стрельбе минометами, Керен автоматически вывел их в параллель и установил графический планшет, но сейчас можно было просто отдыхать. Керен собирался в конце концов найти в этой массе кого-либо, кто имеет хоть какое-то представление о том, что происходит. Но сейчас его удовлетворяло, что можно просто немного остыть. Они внесли свою долю и даже больше.
      Поэтому радиовызов неизвестной станции, пытавшейся включиться в их сеть, оказался неожиданным.
      АФАК определил вызывающего как Центр Управления Огнем Артиллерии Пятидесятой дивизии. Но хакерская атака в первый день сражения сделала Керена осторожным. Он взял у Элгарс микрофон. Она вышла из «Сабурбана», прошептав:
      — Надо выйти.
      —  Виски-Четыре-Дельта-Один-Пять, я Эхо-Три-Гольф-Один-Один. Идентификация Виктор-Чарли, прием.
      Такой строчки идентификации не существовало. Это был трюк.
      —  Гольф-Один Один, такой идентификации нет,— сказал по радио недоуменный голос. По размышлении, голос звучал немного механически. Это мог быть очень хороший голосовой процессор, и Керен внезапно обрадовался, что применил старый трюк.
      —  Конечно же, есть, Дельта. Вычислите его или убирайтесь из моей сети.
      Радио замолчало на некоторое время. Керен внезапно осознал, что Элгарс целеустремленно идет размеренным шагом в направлении группы солдат, метрах примерно в семидесяти перед взводом. Судя по положению ее плеч, возникла какая-то проблема, и пока он смотрел, она вытащила его девятимиллиметровую «Беретту» из набедренного кармана своей полевой формы. Из ее слов он предположил, что ей надо в туалет; очевидно, он ошибся. Он переключил частоту.
      —  Сержант Читток! —проорал он. — Вытащи кого-нибудь наружу прикрыть Элгарс!
      Рядовая прошагала в середину группы прямо к дородному солдату, который показывал восхищенной толпе свою снайперскую винтовку пятидесятого калибра. Пока Керен в ужасе смотрел, она уткнула ствол его «Беретты» в затылок солдата и взвела большим пальцем курок. Похоже было, что она вот-вот нажмет на спусковой крючок.
      Один из солдат из группы кинулся к ней, но остановился, когда над головой прошла очередь из крупнокалиберного пулемета Тягача-Три. Тяжелый пулемет размолол бы всю группу в фарш, опусти пулеметчик ствол на несколько дюймов ниже. Трассеры пронеслись мимо памятника Вашингтону в направлении далекого врага.
      Керен снова переключил частоту, пока мятущаяся толпа, подгоняемая вооруженными бойцами взвода и под прицелом двух пулеметов на бэтээрах, двигалась в направлении «Сабурбана».
      —  Виски-Четыре-Дельта-Один-Пять, я Эхо-Три-Гольф-Один-Один, прием.
      —  Гольф-Один-Один, это Один-Пять.— Голос был совсем другой. — Что это за проблема с идентификацией? И где вы находитесь?
       — Дельта, у нас тут складывается дерьмовая ситуация, уж простите. Идентифицируйте Виктор-Чарли или уйдите из моей сети.
      Игра начала быстро утомлять Керена, но он уже увяз в ней и был полон решимости не оказаться снова по уши в дерьме, получая приказы ниоткуда.
      —  Эхо-Три, я Виски-Четыре-Дельта-Один-Пять. Я идентифицирую Хренова-Сукина-Сына. Ну, собираетесь поиграть еще в какие-нибудь дурацкие радиотрюки?
      Керен улыбнулся.
      —  Нет, Дельта-Один-Пять, добро пожаловать в сеть.
      —  Понял. Каковы ваши позиция и статус, прием?
      Группа индивидов под прицелом винтовок взвода почти добралась до «Сабурбана». Сержант Читток нес снайперскую винтовку и «Беретту». Все интереснее и интереснее. Керен совсем не отказался бы немного поскучать в ближайшем будущем.
      —  Дельта, я вынужден отключиться на некоторое время. У нас тут проблема с личным составом, и она вышла из-под контроля. Мы стоим с восточной стороны пригорка памятника Вашингтону, прямо у Пятнадцатой улицы. Мы— взвод стодвадцатимиллиметровых минометов с двумя оставшимися трубами на гусеницах. У нас осталось примерно по двадцать фугасных мин на ствол, немного осветительных и Уилли-Питов. Мы крайне нуждаемся в солярке, жратве и боеприпасах. Мы шли в чертовом последнем ряду чертова отступления с самого хероваДэйл-Сити, и мы на пределе. Вот каков наш статус. Прием.
      —  Принято, Гольф-Один-Один, —невозмутимо сказал голос. — Понимаю вас. Мы постараемся добыть вам кое-какое снабжение. Свяжитесь с нами, когда возобновите контроль. Конец связи.
      Керен кивнул невидимому центру управления огнем и переключился на частоту взвода. Уровень конфронтации снаружи понизился до витиеватых ругательств со стороны женщины-солдата. Керен выбрался из «Сабурбана» и поднял руки в успокаивающем жесте, а сержант Читток вернул ему обратно его «Беретту».
      — О’кей, давайте по одному. Что за херня произошла?
      — Этот сукин сын…
      — Эта лживая пи..да…
      — Она сказала, что он…
      Керен поднял пистолет и выстрелил в сторону Потомака.
      — Я сказал «по одному». Сержант Читток?
      Он держал пистолет стволом вверх в сторону реки. Если кто-то и удивился, почему специалист четвертого класса приказывает сержанту, то не выразил удивления вслух.
      Круглое и обычно дружелюбное лицо сержанта застыло в твердых складках.
      — Она говорит, что это ее оружие и что этот солдат и некоторые из его приятелей изнасиловали ее и отняли его у нее.
      Керен обдумал это. Он повидал Элгарс в разных настроениях, и ни одно не говорило, что она может быть легкой жертвой насильников.
      — О’кей.
      Он повернулся к Элгарс и предостерегающе поднял палец.
      — Объясни спокойно. — Последнее слово он подчеркнул голосом.
      Она глубоко вздохнула и сложила руки на груди.
      — Я была снайпером в Тридцать третьей. Рота «Браво» батальона Пятьсот девяносто первого пехотного полка. Мы были в Третьей бригаде. Мой взвод пристал к Двадцать первому бронекавалерийскому в том крысином бедламе в Дэйл-Сити. Я была на западной стороне, когда все развалилось. Под конец я оказалась с этими клоунами.
      Она ткнула большим пальцем в сторону мясистого специалиста, державшего ранее снайперскую винтовку.
      — Я не знаю, где остальные, но он был с каким-то транспортным подразделением. Я прибилась к ним у озера Джексон, потому что не знала, куда мне, на хрен, идти. Ему всегда хотелось пострелять из моей винтовки, и пару раз он пытался повертеть ее. Я не обращала внимания. Такое часто бывает.
      Затем, когда все развалилось снова, я просто решила немного отдохнуть. Мы были в кузове грузовика, ехавшего по дороге в Манассас.
      Она замолчала и снова сделала глубокий вздох.
      — Я проснулась, двое меня держали, а Свинячье Рыло стягивал с меня штаны. Когда все трое закончили, они высадили меня на обочине с этой дерьмовой винтовкой и одним хреновым магазином.Полагаю, они думали, что отступали последними. — Она снова глубоко вздохнула. — Там вы меня и нашли.
      Она посмотрела на Керена горящими глазами.
      — Я хочу отобрать на фиг свое оружие у этого Свинячьего Рыла, а его самого отдать под суд! Я бы предпочла кастрацию, но не хочу сама оказаться в Ливенуорте.
      Керен кивнул ей, когда удостоверился, что она закончила, и повернулся к мясистому специалисту. Походя он отметил имя на нагрудной нашивке: «Питтетс».
      — Что скажешь на это? — ровно спросил он. Он на девяносто девять процентов был уверен, что Элгарс говорила правду. Но поскольку по какой-то возмутительной причине все смотрели на него в ожидании, он должен быть беспристрастным.
      — Эта блядь врет! — прорычал крепко сложенный специалист, сжимая и разжимая кулаки. — Я никогда не видел ее до того, как она подошла и приставила к моей голове свою хренову пушку. Она просто захотела мою винтовку, сука. Поверить не могу, что вы позволите ей оттрахать меня из-за такой фигни!
      Сержант Читток успел схватить Элгарс за шиворот камуфляжа как раз вовремя и за свои труды получил локтем в живот. Но она тут же утихла, когда поняла, кого ударила.
      Керен снова кивнул. Он задумчиво потер щетину на подбородке и кивнул последний раз.
      — Какой у пушки серийный номер? — спросил он Питтетса.
      Дородный специалист несколько раз моргнул.
      — Да на кой черт мне запоминать серийный номер? Не понимаю, какое это…
      — «БР девятнадцать семьсот восемьдесят четыре», — прошипела Элгарс. — Это означает «Баррет-Райфлз». И мои инициалы нацарапаны с нижней стороны газоотводной трубки. А-Л-Э.
      Она неприятно улыбнулась.
      — Если я никогда с тобой не встречалась, то я никогда не видела и винтовки, верно, Свинячье Рыло?
      Керен посмотрел на сержанта Читтока, осматривающего винтовку в поисках номера. Он замер, затем посмотрел на Керена и кивнул.
      Лицо Керена окаменело. Он посмотрел на Питтетса.
      — Свяжите его скотчем и примотайте к борту Тягача-Один. Мы сдадим его соответствующим властям, если когда-нибудь их найдем. Если будет сильно шуметь, заклейте лентой его жирную пасть.
      — Эй! — закричал специалист, когда множество рук поволокли его к минометному бэтээру. — Вы не имеете права! У меня есть права…
      Элгарс приподняла винтовку и попыталась опереть ее на сломанное левое запястье, но сморщилась и опустила ствол.
      — Ну вот, — сказал Керен с угрюмым выражением. — Она снова у тебя. И что ты собираешься с ней делать?
      Она поставила приклад на землю и раскрыла сошки одной рукой.
      — Ну, первым делом я собираюсь ее хорошенько искупать, — сказала она. — Затем я собираюсь вывести ее прицел в ноль.
      Она опустила винтовку на сошки и села рядом со скрещенными ногами.
      — Чего я не знаю, это как я буду менять магазины.
      — Что ж, — произнес Керен со слабой улыбкой. — Полагаю тебе понадобится кое-какая помощь.

       Вашингтон, округ Колумбия, Соединенные Штаты Америки, Сол III
       11 октября 2004 г., 10:48 восточного поясного времени
 
      — Мы можем чем-нибудь помочь, эл-тэ? — спросил сержант Лео. Старик был таким подавленным, каким сержант его еще не видел. Даже хуже, чем когда он думал, что они останутся без жратвы.
      Лейтенант сидел на ступеньках Мемориала Линкольна и смотрел на сверкающий пруд. Стоял такой же превосходный осенний день, какими были все эти жуткие дни смерти и опустошения. Словно природа насмехалась над людьми и их глупыми играми в войну. Единственными пока последствиями кинетических бомбардировок стали некоторые особо эффектные закаты и восходы.
      Лейтенант Райан выбрал место, где очень удобно было разглядывать отражение Монумента на поверхности воды. Его настроение шарахалось от истерики к депрессии, оба ощущения балансировали на кончике ножа. Он был выпускником академии, который выполнил свое первое профессиональное задание лучше, чем кто-либо был вправе ожидать. Удачно подвернувшийся «Миссури» позволил ему устроить бойню послинам. А его взвод держался под огнем, словно ветераны.
      Так, значит, они потерялись. Не по своей вине. Там не к кому было присоединиться. А теперь за его спиной станут шептаться, как ПАВП проходится спасать его карьеру. После того, как он растер в порошок почти дивизию послинов.
      И теперь вот это.
      Он участвовал в сражении всего несколько дней, но ощущал, что развил в себе «шестое чувство». И это чувство говорило ему, что послины снесут единственный контроллер управления подрывными зарядами. То есть они захватят мост. После чего раздолбанные подразделения на эспланаде рассыплются, словно разбитое стекло. И в лапах послинов окажется самая суть Америки.
      Утрата эспланады вырежет у Штатов сердце. Черт, это сильно скажется на экспедиционных силах. Американцы все время бранят свое правительство, но это вовсе не означает ненависти к символам на этом историческом клочке земли. И все потому, что единственный тупой офицер не обратил внимание на то, что ему подсказывали инструкция, опытный младший офицер и здравый смысл. Но Райан был офицером. И к тому же профессиональным офицером, потомком длинной седой династии.
      — У меня все нормально, сержант.
      Он встал и сделал глубокий вдох. В воздухе чувствовался запах дыма от пожаров на юге, где морские пехотинцы взорвали Пентагон микроядерными зарядами. Он зафиксировал на лице выражение, как он полагал, сдержанной задумчивости.
       Я был прав,подумал Лео, мы в жопе.Последний раз такой взгляд страдающего запором опоссума был у эл-тэ как раз перед тем, как они связались с «Мо» и получили столько огневой поддержки, сколько может только пожелать любой здравомыслящий человек.
      Лео знал, что гложет лейтенанта, и соглашался с ним. Он был, в конце концов, подрывником- инструктором. А капитан полностью облажался. Когда эл-тэ минировал Сто двадцать третий мост, Лео был готов помочь со схемой. Но эл-тэ не только рассчитал точное количество взрывчатки и установил не только три отдельных контура подрыва, но и разные места включения для каждого из них. Это с лихвой удовлетворило бы любого консерватора, но Старик был из породы парней, считавших, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Что вполне устраивало сержанта без двух пальцев на левой руке. Срезать углы при обращении с взрывчаткой было пла-а-ахой идеей.
      — Как там люди? — спросил лейтенант, оборвав несказанную фразу, и его дыхание стало глубже — он что-то обдумывал.
      Лео склонил голову набок:
      — Прекрасно, сэр. Мы пополнили запасы еды и боеприпасов. Черт, нам даже удалось раздобыть колеса.
      Он наклонился, чтобы посмотреть в лицо офицеру, который вдруг перестал обращать внимание.
      — Сэр?
      Он посмотрел туда, куда смотрел эл-тэ, но видел только сверкающий пруд и Монумент.
      Лейтенант на мгновение прикрыл глаза, затем широко их распахнул.
      — Гони их сюда! — рявкнул он. — С полной выкладкой. Немедленно!
      — Есть, сэр! — сказал сержант и побежал вниз по ступенькам даже еще до того, как задался вопросом, а зачем. Но он продолжал бежать. Старику лучше не перечить.
      Лейтенант прошел по гулкому залу, посвященному то ли величайшему гуманисту, то ли величайшему тирану в американской истории — выбирайте любое, — и остановился у неприметной боковой двери. Он посетил Мемориал еще ребенком и хотел тогда знать, куда она вела. Кто-то уже отстрелил замок, и он ступил в маленькую комнату за дверью. Лестница, которую он непременно ожидал увидеть, уходила вниз, словно в глубины Стикса, и он улыбнулся. Собираются оттрахать его страну? Собираются трахнуть саперов?
      Последний солдат взвода уже начал спускаться по лестнице, когда в Мемориал впился первый сгусток плазмы.

* * *

      Волны ионизированного дейтерия обращали мраморную облицовку Мемориала в пар. Газообразный углерод смешивался с углеродом отделения у колоннады, порывы перегретого воздуха уносили его прочь. В первые мгновения никто не заметил летевших бого-королей, но затем вся эспланада увидела быстро приближающиеся блюдца, орудия которых продолжали заливать огнем территорию между Мемориалом и мостом.

* * *

      Кеналлуриал испустил восторженный крик, вспышки озаряли его тенар.Так вот оно какое, боевое помешательство те’наал,о котором говорили. Сейчас он чувствовал себя цельным, слившимся воедино со своей задачей. Треши горели под ударами его пушки, и это было хорошо. Противоположная сторона моста была захвачена, на этот раз над ненавистными военными техниками удалось одержать верх. Он направил Арната’дра снимать подрывные заряды, а сам атаковал огромное здание.
      Вход на этой стороне здания, похоже, отсутствовал, но препятствием это не являлось. Он поднял тенардо уровня, на котором размещались ненавистные техники, и приземлился. Их устройств видно не было, но провода еще оставались, местами вплавленные в поверхность камня, местами свисающие до земли. Не зная их назначения, он брезговал до них дотрагиваться; пусть этим занимается Арната’др.
      Он триумфально воздел когти кверху. Пусть Ардан’аат попробует принизить это достижение! Мост через реку находился в руках Воинства. Да изведают треши отчаяние.

       Вашингтон, округ Колумбия, Соединенные Штаты Америки, Сол III
       11 октября 2004 г., 10:50 восточного поясного времени
 
       Вот оно какое, отчаяние.Джек Хорнер смотрел на два донесения в падающем через люк покачивающегося «Брэдли» свете. Батальон ББС находился на пересечении ЮС-1 и Капитолий-авеню. Всего в десяти кварталах от того места, где атаковали президента.
      Они собирались покинуть свои контейнеры почти у самой эспланады, но снижающийся посадочный модуль вынудил их сесть. На поверхности они модуль не интересовали, но все летающее являлось для него целью. Они разворачивались в боевой порядок как раз сейчас, пока генерал читал противоречивые донесения. Если он пошлет их на север к атакованному лагерю беженцев, они все равно не смогут спасти президента, который уже наверняка погиб. Может быть, им удастся спасти немного больше гражданских, но президентская Охрана, вероятно, и так с этим неплохо справляется.
      Тогда, значит, юг. Но когда они туда доберутся, послинов там уже будет много. Это означает, что скорее всего батальон будет опрокинут точно так же, как эти бедняги у озера Джексон. Это было как раз место того сорта, где для остановки послинов он приказывал своим подчиненным использовать регулярные силы, а не ББС. Скафандры — ограниченный ресурс. Ему следовало попытаться преградить путь волне посредством Сто пятой. Применение ББС будет неправильным стратегическим решением.
      Но Сто пятая не остановит переправу. Она слабее прутика, даже с «бандой героев», которых он мог туда бросить. И они сломаются, как и другие подразделения; горстью дроби ведро соплей не сцементируешь. А затем послины перейдут Потомак. И это означает отступление до Саскуэханны. И сдачу послинам Мэриленда и Делавара. И Вашингтонской эспланады. Если смотреть в корень, выбор стоял между батальоном или Монументом. И он никак не мог принять профессиональное решение.
      Он потряс головой и щелкнул по ПИРу.
      — Карга, дай мне майора Гивенса из ББС.

* * *

      Майк наблюдал, как майор Гивенс поднял вверх большой палец в невидимом для его собеседника жесте, и топнул по земле бронированным сапогом. Дисплей О’Нила показывал шесть различных карт сражения, и модуль на севере, президент там или нет, не представлял проблемы. Топтание на месте и рассуждения лишь увеличивали трудности. Он снял шлем, прилепил его на бок скафандра и втянул воздух. Единственным, что скафандры не воспроизводили хорошо, был запах. От кухонь в районе эспланады тянуло дымом горящих дров. Также присутствовали и менее приятные запахи горелого. Вероятно, от Пентагона. И чувствовались, испарения немытых человеческих тел. Скоро, уже скоро появится и вонь трупов послинов. Или он не Майкл Леонидас О’Нил.
      Для поражения места не оставалось; выбирать можно было только между успехом или паромщиком. Он втянул последний на какое-то время глоток свежего воздуха и ощутил, как внутри у него все наконец-то встало на место. Никаких сомнений. Никакого страха. Никакого поражения. Он поклялся в этом памятью своих павших товарищей.
      — Капитан О’Нил, — сказал наконец майор Гивенс, включая его в разговор, — у нас две проблемы.
      — Морпехи справятся с беженцами, сэр, — оборвал его Майк. — Нам нужно добраться до эспланады. Немедленно.
      Он открыл поясной отсек и вынул банку «Сколы». Трансивер шлема добросовестно транслировал его слова.
      — Майк, — сказал генерал Хорнер. — Они разойдутся по сторонам…
      — Не проблема, — коротко ответил он, снял бронированную перчатку и прилепил ее к скафандру.
      — Майк… — сказал генерал Хорнер по радио.
      — Джек, не учинас делать нашу работу. У нас нет времени на это.
      Он откупорил банку и повернул голову чуть набок, прислушиваясь. Стрельба на севере, ощущаемая и слышимая на заднем плане, достигла крещендо и прекратилась, когда огонь открыло большое количество гравиоружия. Это звучало так, словно они устранили мешавшее препятствие. И словно их владельцы были очень-очень сердиты.
      — Капитан… — сказал майор Гивенс.
      — Нет, — негромко перебил генерал Хорнер. — Майор, капитан — эксперт.Если он говорит идти, то вам лучше идти.
      — У нас… четырнадцать секунд на продолжение разговора, — каменным тоном произнес Майк, бросив взгляд на голограмму. Он поставил время, которое, как он полагал, потребуется послинам для развертывания, на обратный отсчет наряду с минимальным временем перехода. Батальон был готов. Им нужно было только услышать «добро».
       Никаких сомнений.Он проигрывал это тысячи раз. Все получится.
      Скафандры к тому же были бесполезны для отщипывания табака. Он взял банку в левую руку и вынул щепотку.
      — Генерал Хорнер! — продолжал он официально. — Ударные Силы Флота несдадут Вашингтон послинам.
      Никакого страха. Они непобедимы. Послины могут убить отдельных солдат. Но для подразделения в целом единственным путем к поражению было отказаться от попытки. Это была прямолинейная операция в стиле «Гораций на мосту». Он подготовил сорок сценариев. Сработает любой их них.
      — Генерал? — спросил исполняющий обязанности командира. Офицер привык к четким планам, разработанным заранее. И хотя он до некоторой степени был способен менять их на лету, он не был «интуитивным» воином. Он одновременно пребывал и на командовании, и не в своей тарелке. Крайне некомфортное ощущение.
      — Делайте, — сказал Хорнер. Он понятия не имел о плане. Но он знал Майка О’Нила. Если Мощный Мышь скажет, что небо зеленое, то Хорнер сначала дважды проверит прогноз погоды, а потом еще и поспрашивает других, прежде чем засомневается в его словах.