Так как скафандры были конфигурированы для непрямой огневой поддержки, то если в шеренге возникнет брешь, единственными, кому предстояло позаботиться об этом, будут командование и штаб батальона. Не слишком приятная мысль, но такое случалось и раньше. Он перераспределил роты, в то время как Приборы Искусственного Разума обозначили линию атаки каждому отдельному солдату в ротах. Впрочем, линии атаки являлись лишь рекомендациями. Бойцы ББС знали, что при изменении обстановки им полагалось думать на ходу и довести работу до конца. Любимой присказкой была «максимум агрессии». Вслед за выражением, которое их командир применял слишком часто, они просто назвали это «Танцем с Дьяволом». — Артиллерия готовится снизить плотность артподготовки. Давайте перестраиваться, быстро.
      Командиры проделали это, не сходя с места, и на поверхности воды движение почти никак не проявилось, кроме странной ряби в некоторых местах. Солдаты восприняли изменения без комментариев; их системы дали им более чем достаточно данных, чтобы понять причину, и они все были отобраны не за одну лишь агрессивность. Было очевидно, что поддержки заградительного огня не будет. Без него в наибольшей опасности окажется левый фланг. И это означало, естественно, что роте «Браво» будет поставлена дополнительная задача. Как бы Майк ни старался проводить ротацию рот, все соглашались с тем, что, когда действительно пахло жареным, выбор падал на «Браво».
      Поэтому солдаты выполнили неожиданное передвижение невозмутимо и споро. Они выстроились в шеренгу, готовые к выходу. Потребовалась перегруппировка почти двухсот скафандров под десятью футами воды, но это тоже проблемы не составило: ПИРы каждого скафандра проложили маршрут, и бойцы следовали указаниям, «облетая» друг друга на инерционных компенсаторах скафандров, пока не достигли назначенных им позиций.
      О’Нил даже не озаботился посмотреть, есть ли проблемы. «Пантеры» были настолько прокованы, что не осталось ничего, кроме чистого металла; они могли исполнить перестроение даже во сне. Точно также они проведут и последующее сражение, но потери будут велики. И затем батальон станет еще меньше, без существенного пополнения в обозримом будущем.
      Он посмотрел на таймер и скорчил гримасу. Он надеялся выступить на последней стадии артподготовки; обстрел не был помехой скафандрам. Но «время-до-цели» уже заканчивалось, а они только встали на место. Придется обходиться тем, что есть.
      — Пошли.
      Карен Слайт заворчала, когда увидела фактическое положение на берегу. Пока скафандры не вышли из воды, ситуация представляла собой лишь набор иконок и показателей. Она могла получить изображение от скафандра Дункана, но это не сказало бы ей ничего такого, о чем уже не сообщили сенсоры. Фактически оно было бы значительно менее четким. Но чего датчики не могли дать ей, так это графически-наглядное изображение изорванного обстрелом ада, которым стал центр Рочестера.
      Обстрел методом «время-до-цели» велся смесью фугасных и кассетных шариковых боеприпасов с бесконтактными взрывателями по квадрату со стороной в один километр, ограниченному каналом на южной стороне, Каслмэн-авеню на востоке, рекой на западе и Элмвуд-авеню на севере, и он спустил шкуру с послинов в этом кармане. Реку готовились форсировать по меньшей мере тысячи и десятки тысяч кентавроидов, и обстрел перебил большинство из них. Обломки разрушенного города усеивали тела инопланетян размером с арабскую лошадь, местами в три-четыре слоя.
      Обстрел оставил после себя разоренную пустыню из груд щебня, раскиданных тел, висевших над полем битвы облаками дыма и пыли. Но в этом порожденном огнем тумане двигались неясные формы.
      Часть послинов, и даже многие из них, уцелела после первого налета «времени-до-цели» и теперь реагировала на перемещение огненного вала. Некоторые убегали, а другие стояли, как вкопанные, и ожидали, когда он их накроет. Но были немногие, кто начинал учиться человеческой уловке поиска укрытия. Делать это под огнем снарядов с дистанционными взрывателями было непросто: чтобы избежать хлещущей сверху шрапнели, требовалась защита над головой, а несколько последних недель непрерывного сражения разрушили большинство таковой. Но какое-то малое число послинов нырнуло в оставшиеся подвалы и бункеры. И они непременно вылезут обратно, когда вал заградительного огня двинется дальше.
      Батальон вышел на линию первой фазы, высокий берег реки, и солдаты шлепнулись на живот, словно были единым зверем. Скафандры активировали свои маскировочные голограммы, и единственным признаком их присутствия стал краткий ряд всплесков грязи. Однако артподготовку пережили и некоторые бого-короли, и они использовали свои сенсоры, чтобы выследить замаскированные Боевые Скафандры и открыть по ним огонь.
      Люди немедленно ответили, массированный огонь батальона отыскивал лучше вооруженных бого-королей и уделял им свое смертоносное внимание, но гораздо более многочисленные «нормалы» теперь знали, что у них на фланге находится враг. Они повернулись лицом к угрозе и открыли огонь более или менее наугад.
      Большинство огня проходило выше, но часть его молотила по земле и даже по солдатам батальона. Именно в этих условиях ББС оправдывали себя. Распластавшись на земле, они представляли собой в лучшем случае плохую мишень, и большинство попадавших в них зарядов, которые уничтожили бы боевую машину «Брэдли», отскакивали, не причиняя вреда.
      Впрочем, не все, и Слайт снова заворчала, когда увидела, как погас первый индикатор в ее роте. Местоположение и имя солдата, Гарцелли из третьего взвода, кратко вспыхнули в верхней части дисплея, затем исчезли. Она не позволила себе сосредоточиться на нем, только отметила это и пометила его, чтобы потом подобрать. Ее первый сержант наверняка сделал то же самое, но подстраховаться не повредит.
      Она посмотрела на высоту, возвышавшуюся над полем боя. Склон был действительно крутым и отчасти прикрывал батальон от скопившихся наверху послинов. Они не попали под молот огня артиллерии и были свежими; когда они ввяжутся в бой, станет жарко, и «Браво» очутится в самом пекле.
      Основной огонь на прибрежной полосе, однако, был подавлен, и она получила приказ командира батальона начать движение к линии следующей фазы.
      Теперь все стало посложнее. Только один из ее взводов, третий, фактически собирался находиться «на линии» с остальной частью батальона, два других должны были расположиться уступом, чтобы прикрыть левый фланг. Для этого требовалось, чтобы эти два взвода подождали, пока батальон пройдет вперед, и растянулись по той стороне вереницей, словно бусины. Она подождала, пока примерно половина ее людей не пошла вперед, затем двинулась сама. После нескольких шагов она споткнулась и посмотрела вниз на попавшего ей под ноги послина. Разобраться, бого-король он или нормал, было невозможно: стопятидесятипятимиллиметровый фугасный снаряд уничтожил всю его переднюю половину. Но осталось достаточно, чтобы путаться у нее под ногами, и чем дальше вперед, тем больше их было. Она просто разрывалась, присматривая за всей ротой, при этом также следя и за собой, и иногда задавалась вопросом, как, черт возьми, это делает О’Нил.

* * *

      Осознанно Майк даже не зафиксировал символ рыхлой поверхности, но топнул сапогом, пробив грудную клетку кессентая, затем дернул ногой, чтобы освободиться, и продолжил движение. Условные обозначения почвы вокруг него не смог бы прочитать никто другой, гиперсжатая схема показывала уровень земли и ее кондиции. Оригинальная схема заменила первоначальное изображение в нижней части экрана после того, как он провалился пару раз под лед. Тогда половина экранных образов была сжата с боков, пока не осталась полоска обозначений высотой в дюйм, простиравшаяся по всему его полю зрения.
      Его «обзор» сражения, после пяти лет командования, представлял собой сплошнуюмассу условных значков и графиков; естественный внешний вид только отвлекал. Он удовлетворенно пробежал глазами по обозначениям. Все роты двигались упорядоченно, и капитан Слайт отлично действовала, выводя «Браво» на позицию вдоль Элмвуд-авеню. Рано или поздно масса По’ослена’ар вокруг Мемориальной Больницы Стронга или ее развалин ломанется вниз в порыве атаки тена’ал и врежется в «Браво» подобно лавине. Если они дотянут до момента, когда «Браво» полностью встанет на позицию, роли это не сыграет. И пока все показатели светились зеленым.
      Пара мостов отображалась как сомнительные, их иконки высвечивались желтым. Он не стал и пытаться выяснить почему; его ПИР обрабатывал данные из тысячи источников, и любое из них могло привести к этому заключению. За прошедшие несколько лет Шелли стала чрезвычайно сведущей в оценке качества подразделений, и если она говорила, что с мостами, вероятно, придется провозиться немного дольше предполагаемого, чтобы попасть в «горячую» зону, то, вероятно, она была права. Другой экран показывал символы выдвигающихся на позиции Десяти Тысяч.
      На другом берегу реки имелись высокие здания, и он отметил факт, что кессентаи на высотах начали падать. За дело явно взялись снайперы Десяти Тысяч, используя и свое собственное оружие, и установленные на треножниках системы с «телеуправлением». Впрочем, на таких дистанциях было маловероятно, чтобы они могли всадить пулю в энергетический отсек тенара, а жаль: когда снайперская пуля пятидесятого калибра поражала энергокристаллы, нестабильная матрица имела склонность превращаться в близкое подобие двухсотпятидесятикилограммовой бомбы.
      Батальон достиг путей железнодорожной магистрали «Конрэйл», и Майк распорядился сделать короткую остановку, чтобы привести все в порядок. «Косари», которые постоянно откликались на запросы подбросить огня, выдернули зарядные трубы из огромных корзин для боеприпасов, приваренных у них на спинах, а обычные бойцы ББС проверяли уровень боеприпасов и менялись местами в случае необходимости. Стандартные скафандры несли сотни тысяч пуль в форме капли из обедненного урана, но гравиоружие имело скорострельность почти пятьсот выстрелов в секунду. Это подразумевало, что бойцы иногда должны были беспокоиться о нехватке боеприпасов, каковую ситуацию до войны посчитали бы невозможной.
      Выпуклые скафандры санитаров и инженеров двинулись вперед, пополняя боеприпасы бойцам и проверяя оборвавшуюся связь. Такое повреждение обычно означало, что солдату уже не помочь, УМН, или Убит На Месте на бездушном языке санитаров на поле боя, но иногда оно было лишь обширным повреждением скафандра, при котором боец оставался в живых. Если дело обстояло именно так, в девяти случаях из десяти санитар также оставлял солдата лежать на месте.
      Только незначительное число солдат выбывало из боя по причине серьезных ранений или поврежденного оружия. Обычно, если что-то пробивало скафандр, это оказывалось смертельным, но опять же, если боец оставался жив после начального шока, скафандры поддерживалив них жизнь, пока их не подберут, локализовывали повреждение, обрабатывали рану, боролись с инфекцией и либо погружали солдата в анабиоз, либо блокировали нервные окончания, в зависимости от тактической ситуации. И даже такие повреждения, как потеря конечностей, представляли собой в худшем случае неудобство, что О’Нил хорошо знал: он покинул Дисс только с одной функционирующей конечностью. Регенерация и гиберзин являлись, возможно, двумя самыми большими благами, которые людям дали галактиды, и бойцы в скафандрах хорошо это знали; в то или иное время большинство ветеранов потеряло по меньшей мере одну конечность.
      Майк сплюнул часть жвачки в карман в слое внутреннего геля. Иконки послинов на высотах свидетельствовали, что те начинали собирать свои силы. Среди прочего имелись признаки спешившихся кессентаев. Если они также будут достаточно умны, чтобы не поднимать свои гребни, снайперам через реку будет чертовски трудно их выискивать. Даже если снайперы смогутих отстреливать, это был плохой знак. Это подразумевало, что имелся бого-король, который знал, что он делает, и мог заставить повиноваться остальных. Итак, батальону реально придется отрабатывать жалованье. Время Танцевать.

* * *

      Дункан сидел ссутулясь и жалел, что в скафандре нельзя курить. Он проделал это пару раз раньше, но скафандру понадобилось чертовски много времени справиться с дымом. Внутренний гель вел себя… очень странно в последующие два дня. Он не знал, был ли это токсический шок от дыма, или скафандр просто разобиделся: спустя какое-то время внутренние слои приобретали «индивидуальность», каковая все еще оставалось загадкой. Но какова бы ни была причина, он в конце концов решил, что курить в скафандре не стоит.
      Так что он пытался управлять почти дивизией артиллерии и при этом боролся с сильным желанием покурить.
      Он смотрел на те же самые обозначения, что и командир батальона, и хотя у него отсутствовали инстинкты Майка относительно движений послинов, он мог сказать, что они готовились к атаке. Он бы запросил огня у двух батальонов стопятидесятипятимиллиметровых, которым поставили задачу стрелять «по запросу», но они были наполовину бесполезны. В конце концов он переключился на использование внутренних минометных подразделений ожидающих дивизий и Десяти Тысяч. Среди них имелось немало таких, которые были не слишком резвыми, или жутко мазали, но их было почти в два раза больше, чем артиллерии. Координировать их всех было ужасно тяжело; некоторые из них не отзывались на электронные команды, а другие отзывались… но неточно. Это заставляло его ПИР «подделывать» его голос по всем сетям. Но по местам скопления послинов уже начал вестись довольно сносный огонь, как раз в то время, когда главные силы начали движение.
      Он смотрел на поток изображений и жалел, что не может почесать голову. Его предположениезаключалось в том, что они пойдут по боковым улочкам вокруг ПС-49. Большинство из них использовало Западный Брайтон и Элмвуд-авеню, чтобы добраться до шаткой переправы. Если бы они проследовали тем же самым маршрутом, они бы вгрызлись прямо в «угол» батальона и крепко врезали по роте «Браво».
      Проблема заключалась во времени полета. Послины двигались более или менее подобно лошадям и примерно столь же быстро. Так что он должен был решить, где большинство из них собиралось быть через четыре или пять минут — время, которое требовалось, чтобы отдать приказ и обратить его в команду «огонь», а затем на полет снарядов артиллерии и минометов, — потому что это важнее, чем где они находятся прямо сейчас.
      Все это было сложным и каверзным. Но именно поэтому он получал крутые бабки и не должен больше находиться на передовой.
      Теперь они, похоже, отклонялись к Элмвуд-авеню, и, кратко попросив удачи у любого высшего существа, которое его слышит, он сконцентрировал весь доступный ему огонь на и вокруг ПС-49.

* * *

      Майк отметил перемещение иконок огня по запросу и кивнул. Предположение было хорошим, и огонь, вероятно, накроет большой процент нападающих. Но все еще будут такие, кому удастся просочиться через огонь и обойти его. Заняться ими предстоит капитану Слайт, а им пора двигаться; вал заградительного огня перед ними закончил предусмотренную остановку и приготовился перемещаться вперед.

* * *

      Капитан Слайт передала по команде приказ идти вперед и обратила свое внимание на север. Массивный минометный огонь только что начал смещаться, и послины изо всех сил старались опередить его. Где-то около больницы находился бого-король, или бого-короли, обладавшие здравым смыслом, и они не только гнали «свои» силы в направлении людей, но гнали и неуправляемую массу нормалов, до этого потерявших бого-королей. Это примерно напоминало загон кошек, поскольку нормалы, которые не были подобраны — «привязаны» — другими бого-королями сразу после смерти своего лидера, имели тенденцию впадать в хаос и бросаться на все, что движется. Но в данном случае для несвязанных оставался только один путь, и он вел прямо на «Браво».
      Это началось, когда батальон снова пошел вперед. Большинство несвязанных, кто нес тяжелое оружие, побросали его, и почти весь огонь велся из одномиллиметровых рэйлганов и дробовиков, которые скафандры даже не замечали. К сожалению, в массе нормалов все еще оставались вооруженные более тяжелыми трехмиллиметровыми рэйлганами, которые могли пробить скафандр, если послину везло, или с пусковыми установками гиперскоростных ракет, которые могли расколоть скафандр подобно грецкому ореху. И ПИРам было трудно выделить их из всей этой массы для оказания им специального внимания.
      Была также такая проблема, что рота не могла просто игнорироватьогромную массу, чтобы сконцентрироваться на более опасных отрядах позади нее. Каждый из этих кентавроидов нес мономолекулярное мачете-бома. Несколько ударов одного из них, и целостности скафандра конец; одним из самых больших страхов любого бойца в скафандре было оказаться затоптанным лошадьми.
      Поэтому когда лавина послинов устремилась вниз по узким улицам, мелькая среди обломков, рота открыла по ней огонь.
      Сделанное индоями гравиоружие стреляло трехмиллиметровыми пулями покрытого углеродом обедненного урана в форме капли, которые ускорялись до небольшой доли скорости света. Углеродное покрытие добавили после того, как обнаружили, что заряды ОУ имели тенденцию «таять» приблизительно через десять километров при нормальном атмосферном давлении, но углерод не предотвращал образование характерных для них «серебряных молний» плазменного разряда. Вдобавок из-за релятивистской скорости зарядов, когда они поражали твердый объект, большая часть их кинетической энергии высвобождалась в сильном взрыве.
      Таким образом, волну послинов встретила почти сотня полос серебряного огня, переходивших в волны мощных взрывов, когда крошечные «пули» обращались в питаемое ураном пламя. Залп уничтожил первую волну полностью, любой из зарядов, не попавших в цель, летел дальше и поражал следующего инопланетянина.
      Сражение с послинами в подобной ситуации часто сравнивали с попыткой остановить лавину из пожарных брандспойтов, и именно это здесь и происходило. Пока «Браво» продолжала стрелять, ни одному из послинов не удавалось сделать хороший выстрел раньше, чем его уничтожал поток огня гравиоружия. В то же самое время минометы и артиллерия громили их в мешке.
      Однако чтобы достичь цели, им просто нужно было преодолеть расстояние. Батальон не мог остановиться и подождать, пока «Браво» перебьет всех послинов вокруг больницы. Даже если это было бы возможно, что вряд ли, задача состояла в том, чтобы захватить и удержать плацдарм у моста, затем дождаться подхода поддержки Десяти Тысяч.
      «Браво» просто должна была двигаться. А когда она двинется, то подставит свой фланг под огонь.

5