Мы не станем лишать вас власти над народом, мы будем вам только помогать, чтобы вы научились торговать, после чего вы не будете от нас зависеть. Как я говорил, детали мы разработаем потом, но это всего лишь детали. Став вашими союзниками на основании пакта о взаимопомощи, мы не дадим вам умирать с голоду. Вашим мужчинам и женщинам не придется копаться в зарослях кораллов в поисках хоть какой-нибудь рыбки. А может, вам вообще больше не придется жить на одном суши.
      Решив, что буря миновала, Брюс пожал плечами.
      – Я пришел, чтобы убеждать, а получилось наоборот, – сказал он.
      – Рифы выживут, с вами или без вас, – сказал Эдмунд. – Сейчас важнее другое – война с Новой Судьбой. Помогите нам ее выиграть, а рифы пока вас подождут. Вы же сами говорили, что Большая Зеленуха смогла выжить после всего, что с ней сделали. Она переживала естественные и искусственные катастрофы на протяжении семи миллионов лет. Она выживет и теперь. Если только Новая Судьба не обрушит на нее колоссальные удары энергии. Но и это мы можем предотвратить.
      Снова пожав плечами, Брюс повернул в сторону города. Эдмунд решил, что это хороший знак. Значит, ему все удалось. Пока.
      Рейчел копалась среди листьев и длинных ветвей, шевеля ластами, чтобы держаться на одном месте. Среди подводной растительности она выискивала твердые недозрелые плоды.
      – Морские сливы – это такая штука, которая и полезна, и вредна, – говорила Элайна, роясь в зарослях подводных растений чуть поглубже. – В водах у Флоры они скорее вредители, однако, чтобы вырасти, им нужны определенные условия.
      Заросли плетистых водорослей находились возле родника на мысе Кита, но длинные стебли растений протянулись на несколько метров во всех направлениях.
      – Они переплетаются с морской травой, – сказала Антья, высунув голову из воды, огляделась и снова нырнула вниз, чтобы продолжить поиски. – Их корням нужна пресная вода, но плоды зреют исключительно в соленой. Поэтому морские сливы можно встретить только там, где пресная вода смешивается с морской. Например, в таких местах, как вот этот родник. Здесь они просто растут и никому не мешают. К тому же ими питаются те виды, которые поедают морскую траву.
      – Здесь полно всякой рыбешки и… всего такого, – сказала Рейчел. – А вот морских слив маловато. Элайна, можно тебе задать один вопрос?
      – Конечно, – ответила девушка, слегка помахивая своим ярко-голубым хвостом, который торчал из воды, пока она копалась в зарослях подводных лиан.
      – Где твой угорь?
      – О, я беру с собой Акашу только в особых случаях, – ответила Элайна. – И в основном по ночам. Днем она прячется в пещере. Мне кажется, здесь уже все собрали, – со вздохом добавила она. – Нужно поискать в другом месте. Моллюсков? Омаров?
      – Моллюски живут в водорослях, – сказала Антья, взглянув на Рейчел. – А ближайшая плантация на расстоянии многих километров. Я думаю, нам нужно пошустрить поблизости.
      – Что сделать? – спросила Рейчел.
      – Поискать лангустов, – ответила Элайна и добавила: – Омаров.
      – О.
      – Большую часть пути мы поплывем вверх против течения, зато обратно нас просто вынесет, – сказала Антья, направляясь к выходу из бухты. – Только вверх по течению все тоже собрано. Омары ходят кругами; они постоянно возвращаются в свои норки, но очень ненадолго. Так что я предлагаю плыть на восток, если только вы выдержите обратный путь. Сможете?
      – Думаю, что да, – ответила Рейчел, поднимая корзину, в которой валялось несколько морских слив. – Из чего вы делаете такие корзины? – спросила она, следуя за ихтианками в открытое море.
      Они старались плыть помедленнее, чтобы Рейчел не отставала, но даже такая скорость казалась ей слишком большой, поэтому она очень обрадовалась, когда наконец морское течение подхватило их и понесло на восток.
      – В основном из морских водорослей, – сказала Антья. – Можно и из морских слив, но если выдергивать стебли, не будет фруктов. Тяжелый выбор.
      – И все равно эти корзины быстро сгнивают, – пожаловалась Элайна. – К тому же они очень непрочные.
      – С этим мы можем вам помочь, – сказала Рейчел. – Не знаю, что лучше – хлолк или пенька, но у нас есть и то и другое. Пока немного, но с каждым годом будет все больше.
      – А мне бы хотелось иметь такую же штуку от купальника, – сказала Антья, глядя на бикини Рейчел. – Надоело без конца демонстрировать грудь. Иногда не хочется, чтобы на тебя пялились, если вы понимаете, о чем я. Не говоря уже о как бы случайных прикосновениях.
      – Говори за себя, – весело возразила Элайна. – Мне вот все это очень нравится. Пусть смотрят и даже пусть прикасаются, только бы не лапали.
      – Это потому, что ты потаскушка, Элайна, – спокойно сказала Антья.
      – Она не потаскушка, – вступилась за Элайну Рейчел. – Ей просто… нравится показывать свое тело. Но я тебя понимаю, Антья. Для меня это тоже слишком уж вызывающе. Перед Спадом я не любила обращать на себя внимание. Правда, когда я была моложе…
      – Надевала ровно столько, чтобы не шокировать мамочку, а потом щеголяла всем на удивление? – усмехнулась Антья.
      – Нет, мне было все равно, – засмеялась Рейчел. – Но потом… потом я стала ловить на себе какие-то странные взгляды. От них бросало в дрожь, понимаете? И я перестала разгуливать полуголой. А после Спада… когда произошло… в общем, я стала ходить только в длинных юбках или брюках и наглухо застегнутых рубашках. Не нужны мне те взгляды. Совсем.
      – А мне они нравятся, спасибо, – сказала Элайна. – И ничего я не потаскушка. Такая спит с любым, кто поманит ее пальцем. Я куда разборчивее. Вот Баст, это да, это потаскушка.
      Судя по тому, как ты описала потаскух, – засмеялась Рейчел, – Баст просто совершенство. Знаешь, ей ведь все равно, как ее называют – потаскухой или нет; для нее это даже комплимент. Но учти – Баст крайне разборчива, она, насколько я знаю, по-настоящему моногамна. Я не сразу это поняла. Она ведь ни разу не взглянула на другого мужчину с тех пор, как встретила Герцера, во всяком случае в Вороньей Мельнице я ничего такого за ней не замечала. Зато Герцер, не раздумывая, скачет из постели в постель. Вот кто настоящая потаскуха, а не Баст. Да черт возьми, она выбрала моего отца, когда он был не намного старше Герцера, и почти десять лет они были просто идеальной парой.
      – Правда? – изумленно прошептала Элайна. – Твоего отца?
      – Ага, – усмехнулась Рейчел. – Когда-то давно он наверняка был крупной шишкой. Да что тут говорить, он ведь жил с тетей Шейдой до того, как встретил мою мать, а это было то ли после Баст, то ли во время их связи, точно не знаю, да я и не спрашивала. А потом, когда он встретил мою мать, дал от ворот поворот им обеим. Представляю, что это было за зрелище.
      – Тетя Шейда? – спросила Антья, что-то вспомнив. – Это не член Совета?
      – Она самая, только теперь она Шейда, королева Соединенных Свободных Штатов. Но даже тогда она стояла второй или третьей в списке Хранителей Ключей, а это, знаете, что-нибудь да значит. А тут мой папаша бросает Баст ради Шейды, а потом и ее, и выбирает мою мать, единственную среди всех женщин.
      – И что же, он больше не спал с Баст? – спросила Элайна. – Трудно поверить. Она такая…
      – Чувственная, – закончила за нее Рейчел. – Когда моя мать бросила его, забрав меня с собой, он скорее всего вернулся к Баст. Но… что там у них было, я не знаю. Наверное, ему просто нужна была живая душа: после ухода матери он был как потерянный.
      – А когда это было? – спросила Антья.
      Мне тогда было около четырех, – печально ответила Рейчел, вспомнив то время. – До Спада мой отец был очень неплохим ролевиком. Он жил в каменном доме, у него была пища, которую он готовил сам или ему готовила служанка, в общем все такое. Жил как какой-нибудь феодал. То есть совсем неплохо: у него был водопровод с горячей и холодной водой, которая поступала из цистерны, расположенной на холме, а цистерна наполнялась водой из родника. А холодная вода была действительно холодной. Сейчас я думаю, что матери не хотелось воспитывать меня в таких условиях, но и уходить она тоже не хотела. Она прилепилась к отцу, как полип к скале, и… жила своей собственной жизнью. Он приходил и некоторое время жил с нами, но изменить тоже ничего не мог. Техника, наверное, сводит с ума, если пользоваться ею каждый день. В общем, когда мне исполнилось шесть, он ушел навсегда. Я потом навещала его время от времени, особенно на Ярмарку. И тогда мне казалось, что все очень здорово. Отец был местным «лордом», меня наряжали как куклу, а люди только перешептывались. Но потом, когда я повзрослела, все это начало казаться мне каким-то… устаревшим. И я перестала видеться с отцом.
      – Что случилось? – спросила Элайна. – Почему ты вернулась?
      – Потому что начался Спад, балда, – фыркнула Антья.
      – Да уж, действительно, – нахмурившись, сказала Рейчел. – Мы с матерью жили… черт, недалеко от Вороньей Мельницы. Километров сто, не больше. Знаете, как трудно пройти сто километров, таща на себе провизию, когда вокруг бушует буря?
      – Угу, – буркнула Элайна.
      – Вот именно. А куда еще нам было идти? До Спада было так: «Вода холодная как лед!» Или: «Не хочу я пользоваться этим старомодным бачком!» «Ну почему ты не ездишь, как все нормальные люди, па-а-а-па!» Но когда я добралась до нашего дома и увидела этот старомодный бачок и ванну с горячей водой, я плакала, как ребенок. Не надо больше прятаться по кустам и мыться ледяной водой. Мама… – Рейчел на секунду остановилась, чтобы перевести дух, – сразу же полезла в ванну. После этого они с отцом помирились. А потом… сделались друзьями. Сначала на это было больно смотреть, вели себя как глупые подростки. Но теперь они… теперь они такая идеальная пара, каких я не видала. Они обсуждают проблемы, почти никогда не спорят и время от времени делают друг другу комплименты. А Баст, между прочим, хватило ума уйти в сторону. Да и зачем ей мой отец? У нее есть Герцер!
      – А что у тебя с Герцером? – спросила Элайна. – Я слышала, на корабле вы жили в одной каюте? Можешь рассказать что-нибудь интересненькое?
      – Он храпит, – с любезной улыбкой ответила Рейчел. – А что до остального, то Герцер мне как брат. Я… у нас ничего не было. И не будет.
      – Почему? – спросила Антья. – Я хочу сказать, что с Джейсоном и Герцером у меня тоже ничего не было, но это не значит, что я не вижу в них мужчин. Черт, вы бы видели, как он выглядит в своем гидрокостюме!
      – Я видела! – хмыкнула Элайна.
      – Так вот… – произнесла Рейчел, немного покраснев. – Если… если есть такое определение, как «антипотаскуха», то это я. Это, конечно, не означает, что я презираю девушек, которым нравится секс. До Спада Маргарет была моей лучшей подругой, а она потеряла девственность, когда у нее только начали округляться груди. Ну и что? А я… мне это было не интересно.
      – Ты хочешь сказать, тебя не привлекали мальчики? – спросила Элайна.
      – Меня не привлекал секс, – ответила Рейчел. – Меня все это не интересовало. Мне нравилось дружить, с мальчиками или с девочками, не важно. А вот все такое… мне это было не нужно. Мне и сейчас неловко вам об этом говорить.
      – Странно, – сказала Элайна. – Не могу себе этого представить.
      – Потому что у тебя присутствует половое влечение, – печально улыбнувшись, сказала Рейчел. – А у меня его нет. Это как быть тугим на ухо. Слушаешь музыку, а в голове один только шум. К тому же неприятный. Как подумаю, что вот штука Герцера входит в меня, так… брр! – Рейчел даже передернуло от отвращения.
      – О'кей, – сказала Антья. – Вынуждена признать, это странно.
      – Если нормальное половое влечение – это пять, – сказала Рейчел, – у Элайны, скажем, восемь, то я – минус один.
      – А Баст? – спросила Элайна.
      – Три тысячи сто пятнадцать, – засмеялась Рейчел. – Более или менее.
      Они подплыли к разбросанным рифовым островкам, многие из которых торчали над водой на метр и больше, и Антья, внезапно нырнув, принялась шарить в небольшой пещерке.
      – Вот он, – сказала она, вытаскивая из норы омара.
      Тот яростно шевелил своими усами-антеннами, пытаясь уколоть Антью хвостом, но она ловко открутила хвост и швырнула безжизненного омара в корзину.
      – Обычно они прячутся под камнями и в расщелинах, – пояснила Антья, опускаясь на песчаное дно и осматривая подножие рифов.
      Внимательно исследуя все трещины и выемки, она снова быстро сунула руку куда-то внутрь. На этот раз она выдернула ее с гримасой отвращения.
      – Нам бы сюда копья, – сказала она. – Охотиться с копьем – это, конечно, не слишком интересно, но мы ведь здесь не развлекаемся.
      Рейчел отплыла немного подальше и принялась обследовать свой кусок рифа. Опустившись на дно, она заглянула под камни, но увидела одну черноту. Солнце светило так ярко, что, казалось, над головой не было толщи воды метров десять высотой. Под камнями скользили неясные тени, мелькали маленькие рыбки. Заметив какое-то движение, Рейчел протянула было руку, но быстро отпрянула, когда из расщелины, медленно шевеля плавниками, выплыла небольшая акула. По крайней мере, она подумала, что это акула. Очень похожа, только рот какой-то сжатый, словно рыба только что жевала лимон.
      – Акула-нянька, – сказала появившаяся рядом Элайна. – Они безобидные, если их не трогать. Хотя, если рассвирепеют, могут и разорвать. Один парень, еще до Спада, из ихтиан кстати сказать, вздумал на такой покататься. К счастью, нанниты его правильно собрали. Так вот после того случая он Изменился и стал обычным человеком и больше никогда даже близко не подходил к воде.
      – Как вы здесь что-то видите? – спросила Рейчел, которая безрезультатно осматривала очередной кусок рифа.
      Ничего, и ты привыкнешь, – пообещала Антья, проплывая мимо. В ее сумке лежали уже три омара, из которых один был просто огромным. – Только осторожнее, у них шипы. Держи их крепко, но не жми. Смотри, чтобы они не вывернулись, и следи за шипами, иначе они могут распороть руку. И не сжимай, а то уколешься.
      – Отлично, – сказала Рейчел, когда под одним из камней шевельнулись усы-антенны.
      Оттолкнувшись ногами от дна, она бросилась к омару, которого, по всей видимости, мало беспокоила эта встреча, только его усы зашевелились более угрожающе. Рейчел протянула руку, ухватила омара и потащила. Ей удалось зацепить его прямо за усы, но омар, к ее удивлению, оказал сильное сопротивление. Быстро взяв его за туловище, Рейчел резким движением оторвала хвост.
      – Один есть, – сияя, сказала она.
      И только тут заметила на пальцах мелкие порезы, которые сразу начало щипать от морской воды, однако, что было делать, приходилось терпеть.
      – Перчатки, – заявила Элайна, появившись из воды метрах в десяти. – Вот что нам действительно нужно: перчатки.
      – Лучше копья, – сказала Антья. Ее почти не было видно, в воде мелькал только золотисто-красный хвост, цвет которого можно было различить лишь у поверхности воды.
      – А почему у ихтиан такие яркие хвосты? На глубине ведь они все равно кажутся либо коричневыми, либо зелеными, – спросила Рейчел, возвращаясь к поиску омаров.
      – Наши глаза различают только голубой цвет, – ответила Антья, подцепляя очередного омара. – На глубине мы цветов вообще не различаем, зато метрах в двадцати от поверхности все видим прекрасно, и в цвете. А если мы опускаемся метров на тридцать или даже сорок, то вновь возвращаемся к нашему обычному зрению, потому что там для нас все голубое.
      – Так вы плохо видите? – спросила Рейчел. – Я хочу сказать, когда вы в городе или еще где. Там ведь все голубое.
      – Нет, – ответила Элайна. – У нас прекрасное ночное зрение. Примерно как у кошки. Наверное, мы видим даже лучше, чем вы. Поэтому и под камнями находим больше, потому что видим лучше.
      А вот и я вижу! – воскликнула Рейчел, нырнув вниз и схватив омара за туловище так ловко, что на этот раз даже не порезалась, однако сильно ударилась рукой о риф, когда тащила упиравшееся ракообразное. И поняла, что очень устала. И что впереди у них долгий путь назад. – Нелегкое это занятие.
      – Точно, – сказала Антья. – И я не уверена, что мы получим больше калорий, чем израсходуем, особенно если учесть, что нам предстоит плыть против течения, да еще тащить омаров.
      Немного подумав, Рейчел неожиданно рассмеялась.
      – Я их потащу, – сказала она, высматривая еще одного омара. – Я пойду пешком, так что вам не придется из-за меня задерживаться.
      – Принято, – сказала Элайна. – Мы можем плыть по мелководью, и ты будешь нас видеть. И откроешь мне все самые страшные тайны Герцера.
      – Пусть их тебе сам Герцер открывает, – заметила Рейчел.
      – Ну, это неинтересно, – махнула рукой Элайна.
      – В жизни Герцера до Спада не было страшных тайн, – сказала Рейчел, попыталась схватить омара и едва не упустила еще одного, гораздо более крупного. – У него что-то было с генетикой, моей матери пришлось его лечить, но, к счастью, это было до Спада. И все же с возрастом эти нарушения не исчезали, а когда он стал взрослым, его дела пошли совсем плохо. У него… не было друзей, не говоря уже о девушках.
      – Как-то не верится, – сказала Антья.
      Ее корзина была уже почти полной, и ихтианка отдыхала, сидя на верхушке рифа. Рейчел внезапно поняла, что чешуя у Антьи на хвосте служила не только для красоты: если бы не прочный чешуйчатый панцирь, та давно ободрала бы об острые кораллы весь зад.
      – У него были… припадки, – с трудом подбирая слова, сказала Рейчел. – Он пытался с этим справиться, но у него не получалось: он трясся, как тонкая ветка. Да еще и заикался. Иногда у него вдруг начинали течь слюни, а иногда сама по себе дергалась рука или нога. На все это было… страшно смотреть. Он рос здоровым, резвым ребенком, а эта… болезнь его вмиг скрутила. Честно говоря, я стала его избегать. Стыдно вспоминать, но он казался мне каким-то странным. А потом мама придумала, как все исправить, перед самым Спадом. Можно сказать, что она Герцера сначала убила, а потом возродила к жизни. – Рейчел хотела что-то добавить, но осеклась. – После этого между ними возникла… какая-то странная внутренняя связь. И девушек у него никогда не было. А вот то, что произошло после Спада, это уже другая история.
      – Значит, я у него первая? – спросила Элайна. – А я-то гадала. Он был таким… отличным любовником. Просто потрясающим.
      – Это все из-за Баст, – пояснила Рейчел. Высунувшись из воды, она смотрела, как Антья уписывает омара. – Разве мы не должны доставить весь улов в город?
      – Не хочется тащить на себе такую тяжесть, – ответила Антья. – Если я немного отъем, то понесу это в желудке.
      – Мы можем по пути обмениваться корзинами, – предложила Рейчел. – Моя не так набита.
      – Согласна, – сказала Антья и, доев омара, вытерла руки о чешую.
      – Нет, а все же при чем здесь Баст? – спросила Элайна. Ее хвост возбужденно подергивался, когда она шарила в расщелине. – Ха, попался, ублюдок.
      – Баст считает своим долгом учить своего возлюбленного, – сухо ответила Рейчел. – Она много занималась с Герцером.
      – Оно и видно, – засмеялась Элайна. – Чтобы понять разницу в анатомии, ему хватило нескольких минут. После этого все пошло как по маслу.
      – У Герцера есть два величайших таланта, – сказала Рейчел. – Один к сражениям, а другой… не важно. И мне бы очень хотелось оценить и тот и другой.
      Она поймала еще одного омара и понесла его Антье, которая тащила за собой что-то очень похожее на корзину Рейчел, наполненную уже почти наполовину.
      – Как это у тебя получается так быстро? – спросила Рейчел.
      Я этим с детства занимаюсь, – ответила Антья. – Мои родители были ихтианами, и я родилась под водой. И ловила омаров с тех пор, как себя помню. Вообще-то говоря, я на этом рифе уже охотилась; я знаю, где они прячутся. Вот здесь посмотри, – добавила она, показывая Рейчел на участок рифа, который на первый взгляд ничем не отличался от остальных. Но, подплыв к нему, Рейчел сразу поняла причину успешной охоты Антьи: вдоль всего выступа, прямо под скалой, сидело множество омаров, сердито шевелящих своими усами-антеннами. Рейчел схватила одного, и тогда все остальные возбужденно забегали туда-сюда, а потом бросились наутек. Рейчел едва успевала хватать их руками и совать в корзину. Некоторые попытались прорваться напролом, но тут на помощь с радостным воплем пришла Элайна, и через некоторое время на морском дне валялась дюжина омаров с оторванными хвостами.
      – Вот это здорово, – с улыбкой сказала она, складывая добычу в корзину.
      – Ну что, может, хватит? – спросила Антья. – Я думаю, трех корзин на сегодня достаточно.
      – Так, значит, ты от рождения ихтианка, – сказала Рейчел. – А они? Откуда они взялись? Из подводного маточного репликатора? Или как?
      – Нет, – ответила Антья, и по ее тону было видно, что она не хочет это обсуждать.
      – Извини, – сказала Рейчел, поняв свою ошибку. А ейто казалось, что до этого они обсуждали куда более щекотливые темы.
      – И ты меня извини, – пожала плечами Антья. – Просто не будем об этом говорить, хорошо?
      – Хорошо, – кивнула Рейчел и нахмурилась. – Антья, после Спада исчез контроль над размножением как сухопутных мужчин, так и, извини, пожалуйста, сухопутных женщин. У нас начались жуткие проблемы с первой… менструацией. А как было у вас? – осторожно спросила она.
      – Тоже не слишком просто, – неохотно ответила Антья. – Хотя, с другой стороны, у ихтиан более совершенная конструкция, чем у вас, обычных людей: у нас, слава богу, не бывает менструаций.
      Но ведь вы способны размножаться? – спросила Рейчел и только тут поняла, на какую скользкую почву ступила, когда увидела выражение глаз Элайны. – У вас с Джейсоном может родиться ребенок? А у Элайны может родиться ребенок от Герцера? – добавила она и заметила панику на лице девушки, словно подобная мысль только что пришла ей в голову.
      – Да, может, – ответила Антья. – И знаешь, хватит обсуждать эту тему.
      – Простите, – сказала Рейчел. – Простите мое назойливое любопытство. Только один вопрос, последний: Антья, что случилось с вашими детьми?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ