— Присоединившись к ним, — продолжил Стюарт.
Казалось, он не замечал пристального взора сержанта.
— Послушайте, почти все мы во втором отделении выходцы из кварталов латинос. Мы все свои, здесь мы как дома. Мы были бы там в самой гуще и наслаждались бы каждой проведенной там минутой, — он показал на гулянку, — если бы не получили представление, почему не стоит этого делать.
Он повернулся и посмотрел на сержанта, глаза выражали обретенное по новой уважение.
— Ваша речь имеет сейчас больше смысла, чем когда-либо.
Сержант понимающе кивнул:
— Продолжай.
— Но мы можем… просочиться на эту гулянку. У меня есть несколько эффектных штучек привлечь внимание, цирковые фокусы, которым я научился. Я могу собрать многих из них вокруг меня и ребят. Это создаст проход для вас.
— А если это не сработает? — спросил Паппас.
— Мы все удираем во весь опор, — улыбнулся рядовой.
Паппас задумчиво его рассматривал.
— Когда вы доберетесь до части? — спросил он. Подозрение было очевидным.
Стюарт с упреком покачал головой.
— Ганни, я не говорю, что мы не погуляем там немного. Нам придется это сделать, чтобы раствориться в общей массе. Но мы вернемся все к рассвету. Уйти будет труднее, чем прийти. Отвлечь от вас внимание будет легче всего.
Паппас кивнул и посмотрел на рядового умудренным взором.
— Ох-хо. — Он понадувал щеки в задумчивости. — Знаешь, Стюарт, однажды я собираюсь спросить, как тебе удалось протащить всю свою уличную банду через кадровые фильтры Ударных Сил Флота и прямиком в мой взвод. — Он сделал паузу. — Всю целиком.
Стюарт тонко улыбнулся.
— Но не сегодня, — неуступчиво сказал он.
— Не сегодня, — согласился сержант. — Однако я не собираюсь целиком положиться на твою уличную мудрость. Как только мы переберемся на другую сторону, мы устроим наблюдение, пока я не удостоверюсь, что с тобой все в порядке. Не торопись, мы будем там столько, сколько понадобится.
— У меня все будет нормально, сержант, — сказал рядовой со спокойной уверенностью.
— Прекрасно, значит, ты не против, если мы тоже посмотрим? — с улыбкой произнес Паппас.
Покорившись неизбежному, Стюарт покачал головой:
— Как угодно, босс.
— О’кей, — сказал сержант, — представление начинается.
Стюарт украдкой вытер руки о свой шелк, затем шагнул вперед и хлопнул рукой по широкому плечу солдата перед ним.
— Hola, ’migo, idynde ’sta el licor? — Для выполнения задачи требовалось крепкое спиртное.
Крупный солдат-латиноамериканец повернулся с рычанием.
— Que chingadem quiere saber, cameron?
— Эй, мы сюда только что пришли. Мне нужна выпивка.
В руке Стюарта, как по волшебству, появилась двадцатка. Отделение позади него приняло типичные развязные позы, руки засунуты в карманы или зацеплены большими пальцами за ремень, бедра выпячены, головы крутятся, оглядываясь по сторонам. Обычная группа свойских парней, заглянувших на огонек. Стюарт засунул черенки метлы в куртку за спиной так, что они торчали над плечами. В случае чего, пустить их в ход можно будет в мгновение ока.
Большой солдат бросил один взгляд на банду и изменил свое отношение. У него тоже имелась группа мордоворотов, готовых прибежать на зов, но для драки с неясными шансами время было неподходящее. Он был уверен, что сломает этого коротышку, как спичку, но как знать. Тот выглядел чертовски уверенным в себе.
— Трудно достать, чувак, — сказал большой солдат и сделал глоток текилы. — Маракон возле трибун, обычно у него есть.
— Gracias, — сказал Стюарт, двадцатка внезапно торчала уже из кармана латиноса.
— De nada, — ответил тот и отвернулся к своим приятелям.
— Ну что? — прошептал Уилсон.
— У него было перо, — тихо ответил Стюарт, — и какой-то пистолет.
— Было, — улыбнулся его правая рука.
— Было, — сказал Стюарт с полным отсутствием чувства юмора. Он полностью сосредоточился на выполнении задачи. — Мы идем на сделку.
Даже с расстояния в половину поля дилер бросался в глаза, крысиного вида низенький рядовой, окруженный «быками» и кучкой солдат-женщин, в урезанной до минимума форме, состоящей из топов и шорт. Они должны были мерзнуть в прохладную и влажную осеннюю ночь.
— О’кей, — сказал Уилсон, автоматически сканируя местность на предмет опасности. Затем проверил, на своих ли местах остальные бойцы отделения. Они находились на местах, и он удовлетворенно кивнул самому себе. Все было тики-так, как сказал бы Ганни.
— Затем я исполню трюк шпагоглотателя, — продолжал Стюарт.
Он продумывал планы и тактику на будущее, в то время как Уилсон брал на себя настоящее и обеспечивал безопасность. Борьба за существование в кварталах латиноамериканцев по необходимости рождала подобные взаимоотношения, они, сами того не подозревая, заново изобрели связку офицер/сержант.
— Усек.
— Держи. — Он протянул рядовому небольшой пистолет. Прикрывшись Стюартом, рядовой быстро проверил самозарядный пистолет калибра 5, 6 мм. — Прикрывай меня.
Стюарт шагнул к дилеру. Он отмахнулся от телохранителя, преградившего дорогу. Это была формальная демонстрация силы, на которую Стюарт обратил внимания не больше, чем на ветер. Теперь он находился внутри периметра дилера, и по крайней мере два телохранителя были мертвы даже без поддержки Уилсона. Эти парни всего лишь фиговые любители, подумал он.
— Hola, — он широко улыбнулся, — и что водится?
— А чего надо? — скучающе спросил дилер. — Есть почти все.
— Надо выпивки покрепче, чувак. Мы только что из учебки, и нас мучит сильная жажда! — Он маниакально осклабился, тупой мелкий салага из учебки, возомнивший из себя невесть что. Да, именно так.
— Это дороговато, чувак, — сказал дилер. — Выпивку трудно достать. Хреновы военные полицаи постоянно дербанят мои запасы.
— Эй, — сказал Стюарт, вынимая рулон банкнот, — у меня нет ничего, кроме денег, кореш. У тебя есть крепкая текила?
— А то, — улыбнулся похожий на крысу маленький солдат. Он сделал жест одной из девушек, которая залезла в пятнистый снарядный ящик и вытащила бутылку без этикетки. — Шестьдесят.
— Боже, — сказал Стюарт, качая головой, — круто.
Он отсчитал купюры и взял бутылку. Он чуть смочил губы и убедился, что смесь содержала достаточно спирта для его планов.
— Bay! Время повеселиться!
— Ага, — кисло ответил дилер. — В другом месте, у меня есть еще клиенты.
— Конечно, кореш, позже — Стюарт снова улыбнулся и вернулся к отделению.
— Снайпер на верху трибун, — шепнул Уилсон. — Винтовку разглядеть не могу, но она где-то рядом.
— Сможешь снять его с другого конца?
— Только не из долбаной крошечной «Астры». Может быть, ты сможешь, но и то не с первого выстрела. И кто-то уже забил это место.
— No problemo. Люди всегда охотно признают талант, — улыбнулся Стюарт.
— Ты чертов псих, Мануэль.
— Меня зовут Джеймс Стюарт. Никогда не забывай этого.
— Ага, а я сиамский король.
— Платки, — сказал Стюарт без комментариев и протянул руку.
Бойцы отделения передали ему требуемые предметы, и он привязал их к концам черенков метлы. Смоченные семидесятиградусной текилой, они стали факелами, ожидающими спички.
— Здесь представления не будет, — сказал он и пошел к группе, которая расположилась у секции трибун в стороне от единственного дилера округи.
— Эй, народ, — сказал он группе белых солдат.
Они подозрительно смотрели, как он подходит. Он кивнул очевидному вожаку, крепко сложенному лысеющему сержанту, с валками жира на шее.
— Вы знаете, что нужно этой вечеринке? — спросил Стюарт громким счастливым голосом.
— Тупого идиота? — спросил главарь.
Его группа засмеялась грубой шутке.
Тоже мне Эйнштейн, подумал Стюарт.
— Нет, немного развлечений!
Он вскочил на трибуны и сделал глоток самопального виски. Щелкнул зажигалкой и изрыгнул облако огня. Струя драконьего пламени осветила местность, от группы на трибунах донеслись вздохи удивления.
— Леди и джентльмены, — обратился он к окружению, — добро пожаловать на величайшее представление на Земле! Я потрясу и очарую вас моими фокусами и психическими способностями. Моя сила не знает границ!
Говоря это, он вытащил факелы, зажег их и начал вращать.
— О’кей, — сказал Паппас, — это сигнал. Приготовьтесь двигаться.
Ожидание, пока Стюарт выйдет на позицию, длилось вечность, но сейчас, когда началось шоу, толпа действительно стала двигаться. Он решил идти вместе с ней.
— Четвертое, двигайтесь к Стюарту, постарайтесь подойти как можно ближе. Третье, двигайтесь к центру поля. Когда четвертое займет позицию, направляйтесь к казармам. — Он покачал головой. — Все и каждый прутся к этому мелкому идиоту.
Ему еще никогда не приходилось выступать перед такой огромной толпой, даже дилер с телохранителями перебрался к нему. У народа с развлечениями дело обстояло, видать, совсем плохо. С другой стороны, все шло хорошо. Психологические опыты всегда поражали людей, текилы тоже хватило и на жонглирование, и на глотание огня.
Но он уже дошел до фокусов, и настало время для грандиозного финала. Он дал знак Уилсону, и тот закатал рукава. Он встал напротив Стюарта и посмотрел в сторону отделения. Один из бойцов кинул ему нож, он перебросил его Стюарту. Стюарт бросил его назад, они начали жонглировать вдвоем. Кто-то из солдат отделения начал напевать хорошо известный танцевальный мотив, и они начали танцевать вверх-вниз по трибунам, вращаясь и делая стойки на руках. Периодически то один, то другой член отделения подбрасывал все больше и больше предметов жонглерам. Через пятнадцать минут Стюарт перебрасывался уже четырнадцатью предметами, включая горящие факелы и два ножа, и понял, что пора заканчивать. Кивнув Уилсону, он сделал сальто вперед и похватал из воздуха все, чем они жонглировали, под громовые аплодисменты.
— Ганни, — сказал Адамс, проталкиваясь через плотную толпу, — у нас еще проблемы.
29
Провинция Андата, Дисс IV.
19 мая 2002 т., 00:19 по Гринвичу.
Путешествие длиной сто метров начинается с маленького толчка, подумал О’Нил. Фары скафандра прогнали окружающую тьму, но осветили перемешанные массы пластобетона и щебня, которые действовали так же угнетающе.
— О’кей, у тебя есть какие-нибудь идеи? — спросил он своего ПИРа.
— Только одна. В трех с половиной метрах, на сто двадцать третьем градусе, отметка восемь, есть небольшое открытое пространство. Если вы сможете проползти к нему, тогда вы сможете проложить путь к ближайшему выходу, пробивая небольшие отверстия активаторами зарядов гравиоружия.
— Что, ты предлагаешь использовать их как взрывчатку? Каким образом?
— Если вы плотно закрепите один из них на месте, затем выстрелите по нему из гравипистолета, то емкость с антиматерией расколется, энергия высвободится в виде взрыва.
— Звучит… необычно, но возможно. О’кей, от меня требуется лишь преодолеть четыре или пять шагов вверх и вправо. Как мне развернуться? Да ладно… Есть идея.
Правая рука, по счастью, находилась недалеко от гравипистолета. Биомеханической мускулатуре скафандра потребовалось немного времени пробраться сквозь щебень, и он облегченно вздохнул, когда рука в перчатке сжала знакомую рукоятку. Он потянул на себя и прижал ствол наискосок к брюшной кирасе в точке, казавшейся наиболее прочной. Он прошептал короткую молитву каким бы то ни было богам, которые приглядывали за этим мешком пыли, называющимся планетой, и сделал одиночный выстрел по массе пластобетона.
Грохот удара прозвучал внутри брони неожиданно громко благодаря контактной проводимости. Прежде звук не превышал приемлемого уровня. Несмотря на изолирующий внутренний слой, в ушах у него зазвенело, словно кто-то надел ему на голову ведро и треснул по нему палкой. На мгновение у него появилась возможность двинуться, и он быстро перекатился влево, затем правое плечо опять застряло. Если бы он был без скафандра, он бы согнул плечи вперед и завершил переворот. С другой стороны, без скафандра он был бы уже мертв. Внешние датчики показывали крайне низкий процент кислорода и наличие токсичных примесей, скорее всего образовавшихся в результате взрыва и горения масла.
С немалыми усилиями он повернул ствол вверх и старательно отвернул голову. Если бусина ударит в шлем или любую часть скафандра под прямым углом, он превратится в пюре, как тот бедняга рядовой в первой стычке. Вдавив ствол в плиту как можно сильнее, он выстрелил. На этот раз бусина безрезультатно прошла по пластобетону по касательной и срикошетила от кирасы. Релятивистская каплеобразная пуля оставила глубокую раскаленную канавку на крепкой броне, которая отразила тысячи низкоскоростных дробин во время сражения, внутренний слой рассеял тепло.
Ругнувшись на промашку, он сделал еще попытку и со второго раза расколол непокорный пластобетон. Он извернулся, как кошка, и оказался лежащим на животе с небольшим наклоном вниз. Хотя давление в некоторых точках сохранялось, обломки все же поддавались, благодаря огромной мощи боевого скафандра. Он подергался немного взад-вперед, кусок плиты, который раскололся вначале слева от него, а теперь лежал поперек правого плеча, соскользнул вниз с гулким грохотом, и вверху справа открылось небольшое свободное пространство. Он сунул пистолет в кобуру и протянул руку к подходящему выступу, высвеченному фарами. Крепко ухватившись за металлокерамический каркас, он резко подтянулся вверх и вправо. Поскольку ему надо было именно туда, он уперся ногами в щебень, из которого выбрался, и оттолкнулся вверх. И, поскользнувшись, съехал назад.
После упорной борьбы, вынужденный еще дважды воспользоваться пистолетом, когда в награду за бурную возню крупные плиты придавливали различные части скафандра, он наконец добрался до обещанного открытого пространства. Над головой висела часть какого-то неясного механизма. Именно это огромное нечто, образчик галактической машинерии непонятного назначения, образовало карман. Он выпил глоток воды и немного посидел, оценивая ситуацию.
Винтовка потеряна где-то во время взрыва. Плечевые гранатометы оторваны подчистую. Заменить их в полевых условиях пара пустяков при наличии запасного комплекта, которого у него не было. Сто двадцать восемь тысяч трехмиллиметровых бронебойных бусин обедненного урана, с обоймой активатора антиматерии, совершенно бесполезны без винтовки. Гравипистолет и четыре с половиной тысячи зарядов к нему. Двести восемьдесят три гранаты двойного назначения, можно использовать как ручные и стрелять из гранатомета. Тысяча метров микротроса, выдерживающего нагрузку в десять тонн, с универсальным зажимом и лебедкой. Си-9, четыре килограмма. Детонаторы. Всякая пиротехника и снаряжение подрывника. Прибор индивидуального силового поля, бесполезный против кинетического оружия, как он отметил, но все же какое-никакое приспособление. Запаса воздуха, пищи и воды скафандра хватит по меньшей мере на месяц.
К несчастью, при его текущем расходе энергии она закончится через двенадцать часов. Системам компенсации кинетической нагрузки пришлось работать сверх положенного, нейтрализуя не только поражающий фактор взрыва топливно-воздушной смеси, но также и давление массы обломков. Смешай все это с неожиданным и беспрецедентным напряжением по преодолению завала, и рецепт бедствия готов.
Майк попробовал еду из рациона скафандра. А, паста со вкусом жареной свинины и риса. Полубиотический внутренний слой впитывал все телесные выделения, выходящие через кожу кислород и азот, отмирающие клетки кожи, пот, мочу и так далее, и преобразовывал их снова в пригодный для дыхания воздух, питьевую воду и на удивление съедобную пищу. По правде говоря, еда имела довольно приятный вкус, который постоянно менялся. Как раз сейчас он сменился на брокколи. По текстуре она оставалась пастой, система лишь задействовала немного энергии, и оп-па. Не нужно ни о чем беспокоиться, кроме энергии, пока он не задумывался, откуда берется пища.
Что ж, если пробиваться через обломки придется двенадцать часов, он все равно покойник. К тому времени он будет далеко за линией фронта. Если он будет один, он станет покойником. С другой стороны…
— Мишель, сколько других членов батальона здесь внизу, которые боеспособны? — Системы коммуникаций ГалТеха были способны легко пробиться через завалы и точно определить положение каждого.
— Пятьдесят восемь. Старший капитан Райт из роты Альфа. Капитан Веро также попал в ловушку под Квалтревом, но получил тяжелые ранения, и его ПИР задействовал гиберзин. Тридцать два человека смогут выжить, если будут эвакуированы в медицинское учреждение первого класса в течение ста восьмидесяти дней. Все сейчас в состоянии гибернации.
В своей броне Майк покачался взад-вперед на куче пластобетона, пытаясь найти устойчивое место.
— О’кей, дай мне трехмерную карту их положения и обозначь звание увеличением яркости. Выбывшие из строя желтым, боеспособные зеленым.
Пока он говорил, перед его глазами формировалась карта. Большинство тяжелораненых составляли те, кто находился ближе всего к месту взрыва топливно-воздушной смеси или зарядов Джерико.
— Кто-нибудь начал выбираться?
— Некоторые. Технология известна всем ПИРам. Начинать без пистолета было трудно, но сержант Дункан из роты Браво предложил воспользоваться гранатами. Пока это действует.
— Дай мне капитана Райта, — сказал Майк, счастливый от возможности переложить поиск решения на другого.
— Слушаюсь, сэр. — Послышалась трель и звук сдавленной и бессильной ругани.
— А, сэр?
— Да! Кто это? — Капитан Гарольд Райт сверился по дисплею. — О, О’Нил. Ваша великолепная идея сработала как по волшебству. Поздравляю.
— Все было бы в порядке, если бы не взрыв топливной смеси, сэр, — огорченно произнес Майк.
С потолка кармана посыпалась струйка пыли.
— Для того и существуют планы на случай непредвиденных обстоятельств, лейтенант. Сейчас батальон небоеспособен, не говоря уже о ловушке под завалами! Есть еще блестящие идеи?
— Выбраться на чистое место, собрать уцелевших и отступить к своим? — риторически спросил Майк.
— И с чего начать? — спросил капитан.
— У ваших ПИРов есть планы, сэр. Я перебрался в свободный карман и готовлюсь двигаться к периметру здания. В основном мы будем пробивать путь взрывами.
Гэл Райт некоторое время изучал план, нарисованный ПИРом.
— О’кей, может, это и сработает. Мне нужно собрать сержантов…
— Сэр, ПИР может набросать организационно-штатное расписание на основе тех, кто есть и кто может выбраться. Мой ПИР гораздо опытнее вашего. Если хотите, он может связаться с вашим и помочь сгладить трудные места…
— Как некий услужливый лейтенант?
— Идея была совсем другая.
— Ну, какова бы ни была идея, согласно этой схеме вашего услужливого ПИРа, вы единственный живой лейтенант здесь внизу. Поздравляю, оперативный, — криво закончил он.
— Я не вхожу в командную цепочку, сэр.
— Теперь входите. Кроме того, согласно этой схеме, в конце мы окажемся далеко друг от друга. У вас будет около тридцати пяти солдат на вашем участке. Когда вы соберетесь, мы можем попытаться использовать эти служебные туннели для рандеву. Впрочем, первым делом нам нужно выбраться самим. Свяжитесь со своими людьми, среди них сержант первого класса Грин, взводный сержант моего второго взвода. Поставьте им задачу, организуйте исполнение, затем возвращайтесь ко мне.
— Следите за уровнем энергии, сэр, — предостерег Майк, проверяя свой собственный убывающий показатель. — Мой уже порядком упал. Мы можем подпитаться, когда найдем источник, но тем временем…
— Хорошо. Не забудьте сделать упор на этом. Действуйте, опер.
— Десант, сэр.
В течение нескольких часов проходили переговоры с солдатами и сержантами, команды были составлены и отправлены работать. Личный состав, сохранивший свободу передвижений, отправился выручать целиком застрявших товарищей. Идея с гранатами работала хорошо, за исключением случая со злополучным рядовым, который после активации гранаты обнаружил, что не сможет убрать руку. К счастью, медицинские технологии ГалТеха смогут регенерировать оторванную кисть, если получится добраться до своих. Учитывая, что боль длилась недолго и скафандр запечатал брешь и впрыснул болеутоляющее почти мгновенно, произошедшее вызвало определенную долю черного юмора за счет рядового. Который стал еще чернее, когда он сказал остальным про свои последние слова: «Будет же бо-ольно».
Преодолев разные препятствия, через семь часов после взрыва весь личный состав, который мог освободиться, достиг служебных туннелей. К сожалению, в их число не вошли капитан Райт и трое солдат из роты «Альфа». Они оказались погребены под огромной грудой тяжелого оборудования. Несмотря на многократные попытки добраться до них, бойцы не смогли пробиться в глубь завала. После того как все остальные освободились, капитан Райт приказал оставшимся в ловушке солдатам активировать свои системы гибернации, передал командование лейтенанту О’Нилу и активировал собственную.
О’Нил оглядел группу подавленных солдат, собравшихся в главном водном коллекторе. Конец приплюснутой трубы высотой два метра был разрушен и выступал над рукотворной каверной, которую солдаты вырыли за последние несколько часов. Один старшина отделения уже проходил по туннелю и заявил, что другой конец закрыт наглухо.
— Сержант Грин.
— Да, сэр?
— Скажите людям поесть и проверить оружие и системы. Перераспределите боеприпасы. Проведите обычные мероприятия после боя. К этому времени я определюсь с обстановкой и приготовлю план действий.
— Да, сэр.
О’кей, с одной проблемой покончено. Решай их по одной, и все будет в ажуре.
— Мишель, кто остался из командной верхушки? — Майк набрал команду на конфигурируемой панели левого предплечья и получил цветную схему уровня запасов энергии солдат. Он бросил взгляд и вздрогнул. Зарядись или умри, с мрачным юмором подумал он. Мы не зайчики-энерджайзеры.
— Остатками батальона сейчас командует майор Паули.
— О’кей, свяжи меня с ним. Где они?
— Подразделение отступило примерно на шесть километров по прямой к ГЛО.
— Что? А где кавалеристы?
— Подразделения американской бронекавалерии проводят общее отступление к ГЛО. Их силы составляют менее тридцати процентов номинальной. В других обстоятельствах их бы признали небоеспособными.
— Покажи.
Местная схема стала уменьшаться в масштабе и расширяться, пока не показала массив красного цвета, с разрывом прямо над ними, но в остальном почти сплошного, в контакте с тонкой зеленой линией. Она прерывалась то тут, то там, но в сторону континента была открыта полностью, с большой брешью к тылу и другой небольшой порцией зелени, отстоящей далеко от основной части. Брешь расширялась, и было очевидно, что красная масса послинов вскоре обойдет с фланга или окружит теснимые зеленые бронескафандры.
— Он все еще отступает, — сказал Майк, наблюдая, как отряд ББС совершил очередной бросок к сомнительной безопасности главной линии обороны.
— Да.
— Он поддерживает связь с главным командованием? — вслух размышлял лейтенант.
— Я не вольна обсуждать связь со ставкой главного командования, — чопорно сказал ПИР.
— Великолепно. Соедини меня.
— Он сейчас разговаривает. Я свяжусь, когда он будет доступен.
— О’кей.
Майк принялся снова изучать схему, отстраненно сжимая и распрямляя ладонь. ПИР автоматически изменил степень сопротивления перчатки до уровня торсионного эспандера, который он обычно использовал.
— Эта сплошная масса красного изображена точно или имеются свободные участки?
— Информация базируется на данных визуальных и акустических сенсоров на всей соответствующей территории. Она довольно точна. Я бы рекомендовала отойти подальше от границы сражения, прежде чем выйти на поверхность. — ПИР высветил на карте вероятные места незначительного присутствия послинов.
— Так, где ближайший главный сточный коллектор? — спросил Майк. — Нам необходимо выбираться отсюда.
Он остановился на мгновение, затем до него дошло.
— Эй, как же, черт побери, ты обнаружила это сейчас, но не знала до нападения? — сердито спросил он.
— Что вы имеете в виду? — осведомился ПИР.
— Когда мы ждали нападения послинов, единственная доступная информация представляла собой крохи от индоев и химмитов.
— Вы ссылаетесь на донесения батальонной разведки, — сказал ПИР.
— Да, — запальчиво ответил Майк.
— Вы никогда не спрашивали меня, — сказал ПИР. Майк почти расслышал фырканье.
Майк подумал над этим заявлением и испытал внезапное желание бросить все к черту. Такие моменты заставляли его просто ненавидеть скафандры. Если бы он не находился среди многотонных завалов пластобетона и сталепласта в шлеме толщиной семь с лишним сантиметров, он мог бы треснуть себя по лбу, или долбануться головой о стену, или по крайней мере помотать ею из стороны в сторону. А так ему пришлось просто стоять неподвижно, как статуя, пока его кровеносная система получала дозу адреналина в результате ощущения себя полнейшим болваном. Он сделал глубокий вдох. Выдох создал крошечное избыточное давление в маленькой открытой области перед его ртом. Это был почти максимум доступной ему осязательной обратной связи.
— Мишель, ты постоянно отправляешь отчеты? — устало спросил он.
— Нет, подразделение под эмиссионным контролем, только местные передачи.
Система местной связи скафандра основывалась на направленных импульсах монопериодного подпространственного излучения. Импульсы передавались по распределительной сети от одного скафандра к другому в пределах видимости, курсируя по группе в той же манере, что и пакет информации по Интернету. Поскольку сообщения просто перескакивали с одного скафандра на другой, энергии требовалось совсем ничего, и вероятность обнаружения или перехвата была ничтожной. Если послин мог засечь излучение, значит, он находился уже внутри периметра.
— О’кей. — Иногда казалось, что послины применяли пеленгаторы, так что смысл в этом был. — Ну, при первом же контакте с начальством, который произойдет скоро, я хочу, чтобы ты передала полный отчет для меня. Включая эту малость. А теперь, как насчет сточных коллекторов?
— Магистральные сточные коллекторы отсутствуют. Есть трубы сброса химических отходов, но я не рекомендую пользоваться ими. С течением времени химикаты повредят броню.
— Как же мы тогда выберемся? — спросил озадаченный О’Нил. Мишель прозрачно намекала, что у нее есть план.
— По трубам магистрального водопровода, — сказал ПИР.
— Система герметична. Если мы ее откроем, нас выплюнет оттуда, как виноградную косточку, и забраться туда снова будет чертовски трудно. Мы сможем перекрыть воду? — спросил он.
Майк изучал схему водоснабжения. Вода из океана поступала на перерабатывающие заводы на побережье. Из воды выделялись планктон и минералы для дальнейшего использования, опресненная и очищенная вода перекачивалась в мегалополисы. Хотя большинство жизненно необходимых продуктов регенерировалось внутри мегалополисов, значительное количество воды терялось в результате испарения, отсюда потребность в гигантской системе снабжения. Туннели тянулись по всему мегалополису, пересекаясь друг с другом и составляя обширную сеть.
— Мы не можем перекрыть поток, — ответил ПИР, возвращаясь к вопросу. — Послины взяли под контроль большинство насосных станций между городом и побережьем и занимаются установкой собственного оборудования и программного обеспечения. Вдобавок, даже если бы мы остановили насосы, мы бы столкнулись с обратным потоком из многих мегаскребов.
— Так каким образом мы преодолеем препятствие?
— В настоящий момент у меня нет плана, — расстроенно сознался ПИР.
— Что ж, у меня тоже. Будем ломать голову, когда настанет время.
Дункан потер бока шлема. Внешний датчик кислорода показывал, что в туннеле хватало «О-два» для людей, но около взвода солдат быстро его используют, если снимут шлемы. Что было хреново, потому что ему чертовски хотелось выкурить «Мальборо».
— Дай мне сержанта Грина, — сказал он своему ПИРу и посмотрел на нового лейтенанта.
О’Нил выглядел долбаным придурком, пальцы дрыгались перед броней. Он был тем самым парнем из Дивизии и крутился возле батальона последний месяц с лишним, когда они с места в карьер резво взялись за изнурительные тренировки. Глупо. Батальон ну никак не мог приготовиться меньше чем за два месяца, после того как профукал все прочее время на борту корабля. Это была просто показуха. С другой стороны, тренировки, украдкой проводимые Визновски, действительно помогли. Ему хотелось, чтобы кто-нибудь заставил подполковника прислушаться к нему. Виз знал свое дело.
— На что О’Нил смотрит? — спросил он.
Он обнаружил, что все ПИРы были связаны друг с другом, и иногда ему удавалось подглядеть, что другие делали со своими системами.
— Я не могу войти в его систему, — ответил ПИР.
— Как насчет сержанта Грина? — спросил Дункан, пиная щебень на полу. В свете фар скафандра сталепластовые осколки отлетали к зазубренному краю туннеля и падали вниз.
— Он разговаривает с сержантом Визновски.
— Попытайся встрять. — Он был уверен, что они его пустят. Во время полета его отделение стало одним из первых вовлечено в тайные тренировки Визновски и у них установились хорошие отношения.
— Да, Дункан, — устало спросил Грин. Сержант вернулся в нормальную колею, но все же периодически становился занозой в заднице.
— Что-нибудь слышно? — спросил он. Он мог видеть двух сержантов на другом конце туннеля. Они рассматривали завал в той стороне, струйка воды у их ног отливала серебром в свете фар.
— Кое-что. Я только что обсуждал это с Визновски. Лейтенант говорит, мы собираемся выбраться отсюда по магистральному водопроводу. Нам необходимо разбить людей на отделения. Я хочу, чтобы ты взял семерых, Биттэна и Санборна из твоего отделения и одного сапера. Я собираюсь дать Брекеру его собственное отделение.
