Официальные речи уже отзвучали. Слава богу, их произносили персоны поважнее Беттины Вистер и даже премьер-министра Кильвио. Выступал президент Да Кунья, который по-прежнему, несмотря на все мыслимые и немыслимые поправки, внесенные в Конституцию, чтобы ограничить его власть, являлся главным выборным лицом Земной Федерации, имевшим право говорить от имени всего человечества. Его выступление было посвящено возобновлению Великого союза, некогда сокрушившего ригельцев.

Представители остальных союзных звездных наций не отстали от президента Да Куньи. В глубине души они, возможно, и радовались тому, что новая напасть свалилась не на них, а на землян, но горький опыт научил их тому, что подобные угрозы надо устранять как можно скорее и совместными усилиями.

Ханна Аврам улыбнулась еще шире, заметив, что Агамемнону Вальдеку наконец удалось отодвинуться подальше от редевшей группы слушателей Вистер. Конечно, Агамемнон был закоренелым мерзавцем, но вместе с остальными магнатами из Индустриальных Миров он поддерживал военных, защищающих торговые корабли Земной Федерации от тангрийцев, ренегатов из числа орионцев и других космических пиратов. Такое отношение Индустриальных Миров к военным было единственным поводом для разногласий между ними и Коренными Мирами, слишком долго просуществовавшими в полной безопасности, и единственной точкой соприкосновения «индустриалов» и обитателей Дальних Миров, которых жители Индустриальных Миров презирали во всем остальном.

Ханна потягивала белое вино. Более крепкий напиток лучше помог бы ей скоротать время на этом приеме, но с возрастом ее организм все хуже и хуже переносил алкоголь. Как всегда при виде политиков, управляющих Земной Федерацией, которой она была безгранично предана, Ханна погружалась в глубокое уныние. Расселение человечества по звездным системам Галактики можно было разделить на три временных отрезка, между которыми бушевали войны. Сначала Коренные Миры при финансовой поддержке Федерации стали создавать колонии, подбирая для них жителей из одинаковых этнических групп со щепетильностью, характерной для решения таких вопросов в XXI веке. Потом, многому научившись во время войн с орионцами, человечество продолжило осваивать космос, опираясь главным образом на частную инициативу. В этот период его экспансия шла под эгидой огромных корпораций, предусмотрительно обосновавшихся в звездных системах, имеющих несколько узлов пространства, ведущих в разных направлениях. Затем, после Третьей межзвездной войны, во время которой человечество заключило союз с орионцами и совместными силами устранило угрозу со стороны ригельцев, колонизация стала развиваться по инициативе этнических, национальных, культурных и других объединений, старавшихся сохранить самобытность, быстро исчезающую в космополитическом обществе Земной Федерации. В результате было сразу заселено множество новых миров. Их первоначальное население было незначительным, но быстро росло.

Индустриальные Миры рассматривали Федерацию как увеличенный вариант одного из своих послушных марионеточных правительств, каких было великое множество в населенных мирах. Конечно, на уровне Федерации ставки были выше, но и прибыль была огромной. Аврам презирала «индустриалов» за их политические игры, но не могла не признать, что ведут они их очень ловко. «Индустриалы» добились внесения в Конституцию поправок, превративших Земную Федерацию в парламентскую республику, управляемую кабинетом министров. Они низвели до роли чисто символической фигуры президента, все еще избиравшегося прямым общенародным голосованием. Это было сделано потому, что численности населения Индустриальных Миров не хватило бы для избрания на пост президента удобного им кандидата. Обладавший же реальной властью премьер-министр утверждался Законодательным собранием, находившимся почти полностью в руках Индустриальных Миров благодаря значительной плотности населения на их планетах, постоянным конфликтам и разногласиям депутатов Коренных Миров, а также благодаря Акту 2340 года «О перераспределении депутатских мест». Дальние Миры отчаянно сопротивлялись принятию этого документа по одной простой причине: в среднем население любого Индустриального Мира насчитывало 1,75 миллиарда человек, а средний Дальний Мир считался густонаселенным, если там проживало тридцать-сорок миллионов человек. Конституция гарантировала каждому миру, входящему в состав Земной Федерации, хотя бы одного представителя в Законодательном собрании, но согласно Акту «О перераспределении депутатских мест» один депутат стал избираться от десяти миллионов жителей. Самые густонаселенные Дальние Миры были представлены в Законодательном собрании пятью-шестью депутатами, а Индустриальный Мир Голвей посылал туда двести депутатов. Благодаря согласованным действиям либерально-прогрессивной партии, правившей в Индустриальных Мирах, в руках таких политиков, как Агамемнон Валь-дек, сосредоточилась огромная власть, и они прекрасно отдавали себе в этом отчет.

«Они считают себя венцом творения, — подумала Ханна Аврам, глядя на Вальдека, беседовавшего на другом конце зала со своими приспешниками. — А смешнее всего то, что в этом они недалеки от истины».

Она с удрученным видом протянула к бокалу левую руку, точнее, протез, доставшийся ей в наследство от Фиванской войны, и сделала глоток. Уловив краем глаза какое-то движение по соседству, Ханна Аврам подняла голову и сразу улыбнулась. Глава орионской делегации при Объединенном комитете начальников штабов Великого союза явно не разделял ее сдержанного отношения к алкоголю. В этом он не очень отличался от своих соотечественников, на которых алкоголь действовал так же, как на людей. Более того, бурбон уже стал важнейшей статьей экспорта Земной Федерации в Орионское Ханство. Однако Ктаару'Зартану нельзя было отказать в некоторой оригинальности: он держал в руке стакан с неразбавленной водкой, и Ханна Аврам даже заметила, что он бросил в водку щепотку перца, как это делают на прародине-Земле к востоку от Минска и к западу от Владивостока.

— А, это вы, владетель Тальфон, — официальным тоном приветствовала она Ктаара. — Надеюсь, вам не скучно в нашем обществе!

С этими словами она не выдержала и рассмеялась, а Ктаар'Зартан вопросительно поднял мохнатое ухо.

— Я просто вспомнила, что ответил наш великий драматург Джордж Бернард Шоу, когда ему задали этот же вопрос при схожих обстоятельствах, — пояснила она. — Он сказал: «Мне никогда не бывает скучно в собственном обществе».

Ктаар не то гортанно замурлыкал, не то откашлялся: так звучал смех орионцев. Помимо отдельных личностей с чрезвычайно гибким речевым аппаратом, люди были не в состоянии воспроизводить звуки орионского языка, а орионцы — человеческого, но они могли научиться понимать друг друга. Это взаимопонимание было невероятно важным мостом над пропастью, разделявшей две звездные нации, возникшие в результате эволюции, шедшей в двух совершенно разных направлениях. Ханне Аврам вновь пришлось напомнить себе, что сходство орионцев с земными кошками было чисто внешним и совершенно случайным. Земные ящерицы или, к примеру, дубы были гораздо ближе к земным котам, чем вежливое существо, стоявшее перед ней и машинально разглаживавшее свои пышные кошачьи усы. Покрывавший его тело мех был иссиня-черным, что несомненно указывало на аристократическое происхождение орионца. Мех поблескивал серебром, и знатоки могли понять, что орионец уже не молод.

«Да, мы стареем», — подумала Ханна. Она познакомилась с Ктааром в конце Фиванской войны, когда тот, молодой и пылающий жаждой отомстить убийцам своего двоюродного брата, служил под командой Ивана Антонова. Орионцы не знали омолаживающей терапии, которой могли пользоваться земляне, и, несмотря на то что жили они по полтора столетия…

— Конечно, я помню, кто такой Шшоу, — сказал Ктаар, прервав ее размышления. — Прекрасный пример того, как блестящий литературный талант может сопутствовать политическому инфантилизму.

Орионец улыбнулся Ханне, старательно пряча хищные клыки.

— Кстати, о политиках… Как это вы терпите у себя таких персонажей? — Ктаар махнул рукой в сторону Вистер. — Или, точнее сказать, зачем вы их терпите?

— Видите ли, владетель Тальфон, у нас некоторые считают, что даже самые абсурдные политические взгляды должны быть безупречны с моральной точки зрения.

— Почему? — Ктаар даже не пытался скрыть своего удивления. — Я хорошо знаю вас, госпожа командующий, — (народном языке Ктаар присвоил Ханне орионский чин первого клыка), — и уверен, что сами вы так не думаете.

— Вы правы. Но я пытаюсь растолковать вам особенности цивилизации, создавшей Земную Федерацию. Господствовавшая в этой цивилизации религия, приверженцем которой я, кстати, не являюсь, в момент своего возникновения испытала на себе значительное влияние философии, называемой гностицизмом, считавшей, что мир в таком виде, в каком его воспринимают наши органы чувств, обманчив и порочен. Из этой предпосылки вытекало, что единственным надежным источником знаний является вероучение. Такие взгляды бытуют и по сей день, хотя теперь им и не сопутствуют религиозные атрибуты. Если же оказывается, что эти взгляды не отражают реальный мир, их приверженцы лишь сильнее верят в то, что познали «высшую истину».

Слушая объяснения Ханны, Ктаар с недоверчивым видом медленно шевелил ушами.

— Я никогда не пойму вас, людей, госпожа первый клык, — вздохнул он.

— Ничего удивительного, владетель Тальфон, — улыбнулась Ханна. — Мы и сами себя не понимаем.

Некоторое время они с Ктааром молча потягивали содержимое своих стаканов. Впрочем, им не пришлось долго хранить молчание, потому что к ним приблизились представители Ассоциации скопления Змееносца и народа гормов, присланные в Объединенный комитет начальников штабов Великого союза своими нациями.

— А, ггоспожа ккомандующий, — сказал адмирал Ттаржан. — Ввижу, ччто ввысшие оффицеры ссоюзных ввооруженных ссил о ччем-то ссерьезно рразговаривают. Этто ппредвещает пплодотворное ссотрудничество вв ррамках Ввеликого ссоюза, нне ттак лли?

Выпрямившись во весь рост, председатель военно-космического флота гормов Норак вполне мог претендовать на титул самого высокого существа в зале. Ттаржан мало чем уступал ему в этом отношении. Традиционные союзники землян «змееносцы» были такими же «птицами», как прежние враги и недавние соратники человечества — орионцы — «кошками». Репертуар форм, которые могут принимать способные изготавливать орудия труда существа, ограничен, и в Галактике, насчитывающей четыреста миллиардов звездных систем, не могло не происходить странных совпадений. Встречались и редчайшие случаи, прекрасным примером которых были «змееносцы», способные на две, казалось бы, взаимоисключающие вещи — летать и пользоваться орудиями труда.

Тем не менее Ханна Аврам иногда ловила себя на том, что удивляется, как это Ттаржан не испытывает ни малейшей робости в присутствии Ктаара. Впрочем, удивляться тут было нечему. Конечно, орионцы были плотоядными существами, похожими на кошек, но и Ттаржан, и его народ, хотя и считающийся теперь одной из миролюбивейших рас в известной Вселенной, отнюдь не были безобидными огромными канарейками. «Змееносцы», как и орионцы, были результатом эволюции самых грозных хищников своей планеты. У своих предков эти высокие, покрытые пухом существа с легкими полыми костями унаследовали массивные головы, украшенные гребнями и зловещего вида крючковатыми клювами.

Разглядывая Ттаржана, Ханна Аврам подумала, что «змееносцы» не случайно управляют космическими истребителями еще лучше орионцев, прозванных землянами «усатыми-полосатыми» и считающихся замечательными пилотами.

Благодаря виртуозному умению «змееносцев» пилотировать истребители силы самообороны Ассоциации скопления Змееносца очень высоко ценились их земными союзниками. Ассоциация подписала с землянами договор о партнерстве и взаимопомощи еще во времена Второй межзвездной войны, когда обе нации плечом к плечу сражались против Орионского Ханства, и на протяжении нескольких столетий «змееносцы» зарекомендовали себя в высшей степени надежными союзниками. Они были миролюбивее землян и уж тем более орионцев, но, когда войны было не избежать, им было не занимать решительности, мужества и здравомыслия. Пожалуй, в первую очередь они славились именно здравым смыслом. В Ассоциации скопления Змееносца не осталось неисследованных узлов пространства. Столкнувшись с тем, что их государству больше некуда расти, и будучи физически неспособными обеспечивать жизнедеятельность населения такой высокой плотности, какая встречалась на планетах, заселенных землянами или орионцами, «змееносцы» ограничили численность населения своих планет сравнительно невысоким уровнем. Поэтому военно-космический флот, который они могли построить и содержать, тоже был небольшим. Однако его техническая оснащенность находилась на самом высоком уровне, и корабли флота зачастую участвовали в маневрах в составе соединений ВКФ Земной Федерации. Любой адмирал-землянин считал их авианосные подразделения непревзойденными.

«Змееносцы» с виду выглядели истощенными и хилыми. Гормы, напротив, казались физически очень крепкими. Ханна Аврам как раз подумала об этом, глядя на председателя их военно-космического флота Норака, приближавшегося чуть ли не вприпрыжку из-за непривычно слабой для него земной силы тяжести. Его лицо, не считая тройных век и слишком широкого носа, так напоминало человеческое, что даже становилось не по себе. Однако более пристальное рассмотрение приводило к выводу, что такое существо не могло появиться на прародине-Земле. Гормы с их серой толстой, как броня, кожей были потомками шестиногих гексаподов. Чаще всего они перемещались на задних конечностях, как это делал сейчас Норак, но средняя пара конечностей — универсальных «руконог» — могла при необходимости нестись во весь опор. В помещениях со слишком низкими для них потолками гормы тоже предпочитали использовать среднюю пару конечностей в качестве ног. Живые существа, обитавшие на планетах с большой силой тяжести, обычно были или очень маленькими, или очень большими. Гормы относились ко второй категории. Чуть ли не трехметровый Норак среди своих сородичей не считался верзилой.

В отличие от «змееносцев», гормы были скверными пилотами космических истребителей. Запихнуть такую необъятную тушу в кабину истребителя было само по себе трудно, шесть конечностей лишь усложняли дело. Кресла гормов напоминали гибрид седла с кушеткой, поддерживая их тела над лопатками средней пары конечностей. Такая поза мешала им переносить значительные ускорения. Поэтому гормы предпочитали полагаться на авианосные соединения орионцев, в одном государстве с которыми проживали.

Ханна Аврам успокоилась, увидев, что Норак вроде бы дышит нормально. Родившись на планете, сила тяжести и атмосферное давление которой превосходят земные почти втрое, но не желая возиться с неуклюжими шлемами, гормы обычно искусственно уравновешивали давление в своих организмах с давлением окружающей среды. Норак, вызвавшийся помочь гормским ученым, пользовался во время пребывания на Новой Терре экспериментальным имплантированным респиратором.

Взаимоотношения гормов и орионцев всегда ставили Ханну Аврам в тупик. Вроде бы гормы подчинялись орионцам, а вроде бы и нет. Они считались подданными Орионского Хана, будучи в то же время автономной единицей, пользовавшейся правами самоуправления. Тому было несколько причин. Во-первых, гормский ВКФ, значительно уступавший по численности орионскому, чуть не разбил его во время войны между Гормской Империей и Орионским Ханством 2227— 2229 годов, после чего «усатые-полосатые» стали относиться к гормам с уважением. Во-вторых, привычка гормов к большой силе тяжести позволила им распространиться по всему обширному Ханству и заселить планеты, в атмосфере которых «усатые-полосатые» не смогли бы дышать. Существа, способные превратить такие миры в приносящие прибыль колонии, были слишком ценными, чтобы не пользоваться особым статусом.

Особенностями характера гормы отличались от вспыльчивых «усатых-полосатых» так же сильно, как и внешностью. Может, им и не давалось искусство пилотирования космических истребителей, но они не уступали в здравом смысле «змееносцам» и были еще настойчивей землян. Мыслили гормы слишком прямолинейно, аналитическими способностями не блистали, великих научных открытий не совершали. Отсутствие четкой системы воинских званий порой вызывало серьезные затруднения у их орионских сограждан, да и не только у них. Норак был в чине «председателя военно-космического флота», то есть чем-то вроде начальника генерального штаба, но и это звание он носил временно. Чтобы облегчить сотрудничество с другими военно-космическими флотами, гормы присваивали членам экипажей своих кораблей те или иные звания, но понять, по какому принципу они назначают своих офицеров, было совершенно невозможно. Может, какую-то роль в этом играла «минсорчи», загадочная гормская телеэмпатическая способность… Как бы то ни было, горм, командующий на этой неделе сверхдредноутом, на следующей мог оказаться штурманом линейного крейсера. Эта, с точки зрения землян, неразбериха нисколько не мешала гормам успешно воевать. С тактической точки зрения военно-космический флот гормов действовал безукоризненно, а сверхвысокие скорости, которые могли развивать их корабли, сделали ВКФ Орионского Ханства обладателем самых быстроходных тяжелых кораблей в Галактике.

Ханна Аврам часто восхищалась тем, что гормы, будучи подданными Орионского Ханства, сумели (или добились возможности) сохранить свою самобытность, не носящую ни малейших следов культурной ассимиляции. Земляне, думала Ханна, не смогли бы повести себя так же разумно, окажись они на месте гормов.

Она отогнала невеселые мысли и ответила Ттаржану:

— Мы тоже очень рады тому, что союзники Федерации и Ханства, которых представляете вы и председатель Норак, прекрасно находите общий язык.

Все три инопланетянина — каждый по-своему — энергично выразили согласие.

Ханне ужасно не хотелось выступать в роли «главного начальника», но именно в таком положении она легко могла оказаться из-за того, что Земная Федерация имела неоспоримый статус самой могущественной державы в Галактике. Впрочем, она надеялась скоро со всем этим покончить.

— Сама я не буду работать в Объединенном комитете начальников штабов Великого союза.

— Вот как? — прозвучал удивленный глубокий бас Норака. В отличие от Ттаржана, который, щелкая клювом, причудливо удлинял начальные согласные слов, горм говорил на стандартном английском почти без акцента.

Ханна с облегчением подумала, что благодаря особенностям гормского речевого аппарата переводчиков во время заседаний будет несколько меньше.

— Мы по-прежнему ждем представителя Земной Федерации в наш Комитет, —продолжал Норак и взглянул на Ктаара. Все понимали, что назначение владетеля Тальфона орионским представителем в союзном военном командовании свидетельствует о серьезном намерении Хана выполнить свой союзнический долг. А если от орионцев в Объединенном комитете будет заседать Ктаар, Земную Федерацию там может представлять только один человек!

«Если, конечно, он согласится», — подумала Ханна. Вслух же она постаралась всех успокоить:

— Пока мы с вами разговариваем, связной офицер уже вылетел к нашему представителю, чтобы ввести его в курс дела и организовать его перелет на Новую Терру.

Раньше аэромобилями пользовались только военные и спасатели, но постоянное совершенствование маломощного варианта реакционно-инертного космического двигателя вскоре сделало их доступными и для частных лиц. Однако в сравнительно молодом и не очень богатом Дальнем Мире под названием Новая Родина эти бесшумно скользящие по воздуху летательные аппараты пока использовались только для правительственных нужд.

Капитан Мидори Зайцефф смотрела сквозь стекло кабины на оранжевое небо, сомневаясь, что когда-нибудь смогла бы к нему привыкнуть. Необычный цвет объяснялся наличием в атмосфере безвредных микроорганизмов, и все равно что-то в этом было не то. Мидори окинула взглядом простиравшиеся внизу равнины, облик которых свидетельствовал о низкой эффективности сельского хозяйства. К этому ей, выросшей в условиях рациональной культуры Эпсилона Эридана, было еще труднее привыкнуть, чем к необычному небу. Хотя местных жителей это, кажется, мало волновало. Их деды прибыли сюда, чтобы воссоздать здесь кусочек России или того, чем когда-то была или могла стать Россия, а Россия и эффективность сельского хозяйства плохо сочетались даже в самом идеализированном представлении об этой стране.

Мидори Зайцефф постаралась отогнать досужие мысли, отвлекавшие ее от миссии, которую нужно было выполнить в этом мире. Ей стало так не по себе, что она даже позавидовала своим предкам, жившим до эпохи освоения космоса. Им-то не приходилось трепетать перед встречей с человеком, вошедшим в историю, ведь в те далекие времена людям хватало такта умереть, прежде чем они становились живыми легендами.

Аэромобиль пронесся на бреющем полете над Керенским озером. В отличие от большинства землеподобных планет с обширными океанами и континентами, похожими на острова, Новая Родина была одним большим куском суши с небольшими внутренними морями. Пока Мидори Зайцефф пыталась собраться с мыслями, вдали уже замаячил холмистый берег, усыпанный точками загородных поместий. Он стремительно приближался. Аэромобиль нацелился на нужную дачу и приземлился на специальной площадке возле ворот в низкой стене.

Мидори Зайцефф поблагодарила пилота, вылезла из аэромобиля и окунулась в теплые лучи солнца, разглаживая ладонями свою и так безупречно отутюженную черную форму с серебряными шевронами. Она огляделась по сторонам, изучая пейзаж, который, по слухам, больше всего напоминал Крымский полуостров. В воздухе носился аромат роз; человек, к которому она приехала, на пенсии посвятил себя разведению тех сортов, которые могли произрастать в этих широтах Новой Родины. Мидори подошла к воротам и подставила объективу лицо, говорившее, что в ее жилах течет не только японская и русская кровь, как можно было бы предположить по ее имени и фамилии.

— Назовите ваше имя! — наконец потребовали ворота.

Мидори откашлялась и заговорила четко и ясно, как рекомендуется при общении с роботами:

— Капитан Мидори Зайцефф. Я — к господину командующему.

Хотя хозяин этой дачи носил звание адмирала флота, он имел право требовать, чтобы к нему по-прежнему обращались «господин командующий», так как вышел на пенсию в должности командующего вооруженными силами Земной Федерации.

— Он уведомлен о моем прибытии.

Несколько мгновений царила полная тишина, и вдруг раздался густой бас, от которого Мидори Зайцефф чуть не подпрыгнула:

— Не называйте меня «командующим»! Терпеть этого не могу! Заходите! Вас встретит мой секретарь.

Ворота беззвучно распахнулись. За отсутствием дальнейших указаний Мидори Зайцефф пошла по усыпанной гравием дорожке, огибавшей дачу с левой стороны. Там ее ожидал довольно пожилой на вид человек. Пока он стоял неподвижно, нельзя было судить, продлевались ли его годы омолаживающей терапией. Каким-то необъяснимым образом он умудрялся держаться в совершенно обычном штатском костюме как в военной форме. Мидори Зайцефф вспомнила рассказы о старшине-ветеране, ушедшим в отставку за своим любимым адмиралом, и преследовавшее ее уже некоторое время ощущение участницы съемок исторического фильма только усилилось.

— Добрый день, господин капитан, — сказал секретарь на стандартном английском, в котором едва улавливался акцент. — Прошу вас следовать за мной.

Они обходили многочисленные пристройки, когда послышались тяжелые шаги и появился человек с белоснежной бородой. Старомодный пиджак обтягивал такие необъятные плечи, что их обладатель казался ниже ростом, чем был на самом деле. В огромных грязных ручищах он нес садовый инструмент. Мидори Зайцефф, ни секунды не раздумывая, вытянулась по стойке «смирно».

Иван Николаевич Антонов недовольно посмотрел на нее из-под кустистых седых бровей. Этот взгляд дал Мидори Зайцефф несколько секунд, чтобы получше рассмотреть Антонова. Для человека в возрасте ста сорока пяти земных лет он выглядел неплохо. Мидори вспомнила, что, будучи еще довольно молодым, Антонов дал подписку, выйдя в отставку, переселиться в Дальние Миры и получил доступ к омолаживающей терапии. Это было задолго до победы в Фиванской войне, после которой Законодательное собрание все равно издало бы особый закон о том, что он имеет право на эту терапию в качестве подарка от благодарного человечества. Земная Федерация давно стимулировала освоение новых миров, предлагая колонистам доступ к омолаживающей терапии, которой во Внутренних Мирах пользовались лишь обладатели выдающихся заслуг перед обществом. Внезапно Мидори Зайцефф подумала о том, что склонность Коренных Миров, не исключая ее родной Мир Тор, пассивно потворствовать издевательствам Индустриальных Миров над Дальними объясняется банальной завистью к долгожителям Звездных Окраин.

Бас Антонова пробудил ее от этих неприятных мыслей.

— Спасибо, Костя, — прорычал бывший командующий, пожалуй, самым дружелюбным тоном, на какой был только способен. — Пожалуйста, оставь нас.

— Разумеется, Иван Николаевич, — ответил секретарь.

Благодаря воспоминаниям о рассказах деда и предварительному инструктажу Мидори поняла, что Антонов использовал уменьшительно-ласкательную форму имени своего секретаря, а тот назвал его с почтением и уважением. Отчества давно были не в моде; ими никто не пользовался, и, уж конечно, они не являлись частью уставного обращения к старшему по званию. Впрочем, Костя тотчас удалился, и человек-легенда снова с недовольным видом повернулся к женщине:

— Ну что ж, я согласился с вами поговорить и, наверное, должен вести себя вежливо даже с «гастролером» из генерального штаба. Так что заходите, капитан Зайцева. Могу предложить вам что-нибудь выпить.

Мидори Зайцефф знала, что архаичное жаргонное слово «гастролер» было отнюдь не лестным. Что же касается ее фамилии, она вспомнила, что перед самым отлетом разговаривала об этом с Ханной Аврам, которая посоветовала ей, как вести себя в этой ситуации. Мидори Зайцефф постаралась, чтобы ее голос не дрожал, а глаза — не бегали.

— Прошу прощения, но моя фамилия Зайцефф. Мои русские предки — а я только на одну восьмую русская — переселились в Эпсилон Эридана в начале двадцать второго века. Вот уже много поколений мои родные не пользуются русским языком и русскими именами личными. Это касается и склонения женских фамилий.

Антонов насупился так, что его брови превратились в почти сплошную мохнатую черту, и Мидори пришел в голову образ способного к ядерному распаду материала, масса которого приближается к критической. И все же она не опустила глаз. Внезапно бывший командующий вооруженными силами Земной Федерации хрипло рассмеялся, как вулкан, решивший для разнообразия выпустить свои смертоносные газы без жертв и разрушений. Дальнейшие раскаты хохота Антонова тоже напоминали остаточные сейсмические явления.

— Да, последний раз я сел в такую лужу во время Фиванской войны с Анджеликой Тимошенко, назвав ее Тимошенковой… — Антонов покачал головой и снова усмехнулся. — Вижу, вы неробкого десятка, капитан. Ну что ж, может, я напрасно считал вас банальным гастролером. Давайте что-нибудь выпьем.

Мидори Зайцефф не пила по утрам, но вспомнила древнюю поговорку про устав чужого монастыря и сказала:

— С удовольствием, господин командующий.

— Я же просил вас так меня не называть! — Антонов снова нахмурился и прошел на защищенную от ветра стеклами террасу с видом на озеро. — Называйте меня Иван Николаевич! — Он протопал к бару. — Водки?

Страшная отрава, но в такой ситуации!…

— С удовольствием, господин ко… Иван Николаевич!

— Вот так-то лучше, — буркнул Антонов, подойдя с полными стопками, и указал Мидори на кожаное кресло.

Сам он уселся напротив в такое же, сказал: «За ваше здоровье!» — и выпил водку залпом так, что Мидори Зайцефф стало плохо от одного этого зрелища.

— Итак, — через несколько мгновений сказал Антонов, — вас прислала Ханна Аврам. Как у нее дела?

— Она прекрасно себя чувствует, но вы же понимаете, какая сейчас ситуация…

— Да, да. Я в курсе. — Он взял бутылку, наполнил стопку и хмуро взглянул на Мидори Зайцефф, потягивающую водку малюсенькими глоточками.

— Не тяни кота за хвост! — буркнул Антонов по-русски, потом, казалось, опомнился, и на его широком волевом лице появилось нетипичное для него смущенное выражение. — Это традиционный русский тост, — объяснил он. — После него сразу же пьют по второй. — Он еще больше нахмурился. — Что ж, Ханне придется самой постараться выиграть эту войну… И зачем она только согласилась занять должность командующего, которую выдумали для меня после Фиванской войны?! Теперь-то она наконец поняла, что в этой должности приходится постоянно якшаться со слизняками из Законодательного собрания. Что ж, сама виновата! Я теперь в отставке. Меня никаким калачом не заманишь обратно в эту выгребную яму! Если вы хотите призвать меня на действительную службу, передайте тем, кто это выдумал, что они могут взять мой чин и засунуть его себе в задницу! И поглубже!

— Боюсь, что никто не собирается призывать вас «обратно на действительную службу».

Антонов замолчал и уставился на Мидори Зайцефф с видом человека, не привыкшего, чтобы его перебивали.

— Никто не предлагает вам должность командующего вооруженными силами Земной Федерации, — поспешно объяснила Мидори. — Вы же знаете, что она занята. Вас, в чине адмирала флота, хотят назначить представителем Земной Федерации в Объединенном комитете начальников штабов Великого союза.

Несколько мгновений казалось, что Антонов медленно распухает, словно собираясь лопнуть от возмущения.

— Иными словами, — спокойно сказал он тоном, не предвещающим ничего хорошего, — я должен буду подчиняться Ханне Аврам?

— Все не так просто. Ведь вы не будете входить в состав ВКФ в обычном смысле этого слова. Вы будете работать в Объединенном комитете начальников штабов, где…