– Что? – воскликнул Яначек. – По-вашему, из этой системы может получиться второй Грейсон? На кой нам нужна еще одна кучка неоварваров?

– Эдвард, я с пониманием отношусь к чувствам, которые вы испытываете в отношении Грейсона. Не скажу, чтобы я полностью их разделяла, но далека и от того, чтобы отвергать их с ходу.

Высокий Хребет знал, что она лукавит. Возможно, Декруа питала к грейсонцам не большую любовь, чем Яначек или сам Высокий Хребет, и, уж конечно, её не восхищала их высокомерная привычка всеми способами демонстрировать свою независимость, но она искренне считала вовлечение звезды Ельцина в военный союз против хевов одним из важнейших внешнеполитических достижений правительства Кромарти.

– Но, вне зависимости от реального значения союза с Грейсоном, – продолжила она, – пример того, чего добился Грейсон с нашей помощью, так же как и пример Сайдмора, не остался незамеченным ни одной слаборазвитой звездной системой, которая полагает, что может оказаться в нашей сфере влияния. Что уже неплохо. Как министр иностранных дел я считаю, что именно такое отношение мы и должны поощрять, и не только потому, что оно дает определенные преимущества в дипломатических связях с малыми системами, но и во имя наших собственных глобальных экономических интересов.

При упоминании Сайдмора лицо Яначека сделалось совсем мрачным, взгляд блеснул гневом. Высокий Хребет предпочел бы, чтобы Декруа нашла более подходящий момент и более подходящий способ для оглашения своей точки зрения, однако это не меняло того факта, что она была права.

– Что-то в этом, несомненно, есть, – допустил барон, пожав плечами, – Но мне, Элен, хотелось бы узнать, что вы конкретно предлагаете. Распространить на Рысь и остальную часть скопления Талботта тот же режим экономических отношений, какой существует у нас с Сайдмором?

– Нет, – сказала она, – я предлагаю пойти еще дальше.

– Дальше? – подозрительно переспросил Яначек.

– Именно. – Она пожала плечами. – Мы только что сошлись на том, что одно наше появление в регионе немедленно создаст проблемы во взаимоотношениях с солли. Поэтому я предлагаю не слишком озабочиваться их чрезмерной чувствительностью. Вдумайтесь, перед нами целое звездное скопление, многие системы которого предпочли бы оказаться под нашей опекой, а не превратиться, с помощью пресловутого УПБ, в протектораты Лиги. Между тем наше общество, с одной стороны, ошарашено известием о новых кораблях хевов и конфронтационной позиции Республики, а с другой – восторгается успехом экспедиции «Радости жатвы». Мы в данной ситуации могли бы развить успех, предложив системам скопления Талботта статус протектората – а то и вхождение в состав Звездного Королевства.

Яначек протестующе буркнул, но Декруа продолжала говорить как ни в чем не бывало, обращаясь непосредственно к Высокому Хребту:

– Принципиальное неприятие вашей партией экспансионизма как такового мне понятно, Мишель, но в данном случае сам Бог дает нам шанс вернуть себе ту часть общественной поддержки, которой мы, возможно, лишились в связи с событиями в республике. Более того, правильно разыграв эту карту, мы не только вернем себе утраченные позиции, но и добьемся гораздо большего!

* * *

Элоиза Причарт деловито подошла к стоящему во главе стола креслу, села и кивком приветствовала членов кабинета. Лишь люди, знавшие её очень хорошо, могли бы по выражению лица и характеру движений догадаться, как сильно она встревожена.

– Леди и джентльмены, благодарю вас за то, что вы пришли, – сказала она с обычной вежливостью. – Прошу прощения, что созвала вас, не известив заблаговременно, но последние донесения с Мантикоры таковы, что нам желательно обсудить их прежде, чем они попадут к прессе. Надеюсь, вы все прочли доклад директора Траяна?

Она обвела взглядом всех собравшихся, и министры поочередно кивнули.

– Хорошо. В таком случае мне хотелось бы услышать мнение государственного секретаря. Арнольд, прошу.

То, что тон её был любезным, а улыбка выглядела доброжелательной, когда она обратилась к госсекретарю, свидетельствовало о недюжинных актёрских способностях.

– На первый взгляд, – ответил после едва заметной паузы Джанкола, – всё вполне очевидно. Правительство манти еще не заняло определенной позиции на тот момент, когда люди Вильгельма отправили донесение через Звезду Тревора, однако совершенно ясно, к чему склоняется Высокий Хребет. Как бы они ни осторожничали в словах, система Рыси, также как и система терминала будет присоединена к Звездному Королевству.

– Полагаете, это дело решенное? – спросила министр финансов Анрио.

– Да. Конечный результат будет именно таков. Может быть, они организуют публичные слушания, но вряд ли Высокий Хребет и Декруа развернули бы такую кампанию по пропаганде потенциальных экономических выгод, не будь у них планов аннексии. Достаточно послушать, как распиналась Декруа насчет новых возможностей в области самоопределения и обеспечения прав человека, которые может открыть гражданам Талботта присоединение к Звездному Королевству. Ладно бы такими аргументами жонглировала графиня Нового Киева, но Декруа… – Он покачал головой.

– Кстати, о графине, – вмешался министр торговли Несбит. – Что вы думаете о её позиции, Арнольд?

– Думаю, происходящее её не радует, – без промедления ответил Джанкола. – Однако она глубоко увязла в махинациях Высокого Хребта и порвать с ним, во всяком случае на данном этапе, не решится.

– Понятно, – сказала, внимательно глядя на Джанколу, Причарт. – Но вы, если мне не изменяет память, назвали их намерения очевидными «на первый взгляд». Могу я попросить развить эту мысль?

– Разумеется. – Джанкола откинулся в кресле, оперся локтями о подлокотники и повернулся вполоборота к Причарт. – Я имел в виду, что, хотя на первый взгляд приведенные ими доводы выглядят достаточно веско, подлинные причины экспансии в скопление Талботта они предпочитают не освещать.

– Но то, о чем они заявили публично, уже представляет собой убедительное обоснование, – указал Томас Тейсман.

– На первый взгляд – да, – повторил Джанкола. – Кроме того, это согласуется с их общим курсом контроля над терминалами Сети, а эксплуатация нового терминала действительно сулит нешуточные экономические выгоды. – Он неожиданно издал смешок, к удивлению многих присутствующих прозвучавший искренне. – Если вспомнить мой собственный опыт работы в казначействе Комитета общественного спасения, то я мог бы разве что мечтать о столь блистательном подарке судьбы для нашей республики, как туннельный узел! Так что – да, Томас, вы правы: обоснования, предложенные ими, вполне объясняют их действия. Просто я не думаю, что они обнародовали все свои рассуждения.

– В каком смысле? – спросила Причарт.

– На самом деле, преподнести новый терминал как крупное экономическое достижение – это один из способов отвлечь внимание общественности от смены нашей позиции на переговорах и от изменения баланса военных сил.

– Вообще-то, я на их месте рассуждал бы так же, – слегка раздраженно заметил генеральный прокурор Ле Пик. Из всех министров кабинета он, пожалуй, хуже всех умел скрывать свои эмоции, и все знали о его глубокой антипатии и недоверии к Джанколе. – Ну используют они представившуюся возможность, но это вряд ли может сойти за макиавеллевскую хитрость.

– Если бы всё сводилось только к желанию отвлечь общественное внимание от переговоров с нами, я бы и сам не беспокоился, – невозмутимо ответил Джанкола. – Но боюсь, у них имеются и иные соображения.

– Какие именно? – спросила Причарт.

– Полагаю, они вознамерились заложить основы для полного пересмотра традиционного курса внешней политики Звездного Королевства.

– Полного пересмотра? – переспросил, прищурившись, Тейсман. – Прошу прощения, но мы, кажется, недавно сошлись на том, что они действуют в рамках давно сложившейся политики – той самой «традиционной» политики, о которой вы говорите, – максимальной эксплуатации Сети и обеспечения контроля над её терминалами.

– Да, это так. Но позвольте напомнить, что присоединить Василиск они решились только после долгих и весьма непростых дебатов, причем партии, составляющие ныне правительственную коалицию, тогда практически единодушно выступали против аннексии. Теперь вспомните, сколько времени заняло у них решение о присоединении Звезды Тревора. Да, это решение принимало правительство Кромарти, но противостояния этому решению практически не было, даже со стороны консерваторов и либералов. Другими словами, решение по Звезде Тревора они приняли намного быстрее, чем по Василиску… и приняли его гораздо более единодушно. А теперь речь идет о Рыси и целом скоплении в придачу, и те самые партии, которые наиболее активно выступали против аннексии Василиска, начали высказываться в пользу этой, гораздо более крупной аннексии. По существу, они начали кампанию меньше чем через две недели после того, как установили местонахождение терминала. – Он пожал плечами, – Как хотите, Томас, но это устойчивая тенденция. Звездное Королевство Мантикоры превращается в экспансионистскую державу.

Одни члены кабинета уставились на него с раздражением, другие задумались, и, осознав, как много оказалось последних, Причарт ощутила легкую тревогу.

– Честно говоря, Арнольд, – произнесла она после непродолжительного молчания, – должна сказать, что вы уже давно… м-м… предрасположены, если позволите это так назвать, к обвинениям Звездного Королевства в экспансионизме.

– И вы полагаете, что я высказываю тревогу по поводу нынешних событий по причине глубоко укоренившегося предубеждения, – уточнил Джанкола с любезной улыбкой.

Причарт заставила себя улыбнуться в ответ, хотя предпочла бы закатить ему оплеуху. Однако, как бы ей этого ни хотелось, она была вынуждена признать, что в соображениях Джанколы есть резон и просто так от них не отмахнуться, хотя и очень хочется. Кроме того, она была вынуждена признать, что он хорошо держится. Хорошо бы еще он держался где-нибудь подальше от этого собрания.

– Если честно, то да, – ответила она.

– Ну что ж, откровенность за откровенность, отчасти сказывается и предубеждение. С другой стороны, мое суждение по данному вопросу основано на объективных фактах. Я согласен, что аннексия системы, в которой открыт терминал, есть лишь продолжение традиционной политики Звездного Королевства. Но мы ведем речь не только об этой конкретной звездной системе. Мы говорим и о системе Рыси, и, вполне возможно, о других обитаемых звездных системах скопления Талботта. Обо всех семнадцати. Это огромная перемена по сравнению с аннексией единственной звездной системы с одной-единственной планетой, населенной примитивными племенами, как Василиск, или даже стратегически важной звездной системой, население которой обратилось с просьбой о присоединении, как Звезда Тревора.

Он покачал головой.

– Нет, госпожа президент. Сейчас мы видим проявление агрессивного, высокомерного экспансионизма. Думаю, убежденность манти в том, что они наголову разбили режим Пьера, разожгла в них империалистические устремления, всегда теплившиеся во внешней политике Звездного Королевства. Кстати, другим ярким примером высокомерия и империалистической политики манти может послужить рост напряженности в их отношениях с Андерманской Империей из-за Силезии. Совершенно очевидно, что они рассматривают Силезию как свой рыбный садок, куда никому, кроме них, не позволено забрасывать сети. Между желанием считать суверенную звездную державу экономически зависимой от своего государства и планированием неприкрытой аннексии звездных систем, не способных противостоять агрессии, – всего один шаг.

– Но, согласно донесениям Вильгельма, изначально идея присоединения исходила как раз от Рыси, а не от Мантикоры, – возразила Анрио.

– А откуда мы знаем, что это было именно так? – вмешался министр внутренних дел Сандерсон.

Глаза Причарт сузились. До сего момента она числила Вальтера Сандерсона в своем «лагере», но теперь её уверенность поколебалась. А когда он продолжил, просто рухнула.

– Мантикора имела с Рысью только один контакт, состоявшийся при посещении системы исследовательским кораблем, – сказал он. – Мы не знаем, что на самом деле они сказали. Мы знаем только то, что сообщил экипаж мантикорского корабля. И опираемся на заявление мантикорского правительства.

– Вы утверждаете, что они лгут? – спросил Тейсман, бросив на Сандерсона тот самый взгляд, от которого с трудом, но все же сумела удержаться Причарт.

– Я утверждаю, что подобного варианта исключить нельзя, – парировал Сандерсон. – У меня нет доказательств ни того, что они солгали, ни того, что сказали правду, а если их политический курс и вправду таков, каким видится Арнольду, они должны испытывать сильное искушение представить свои действия в самом выгодном свете. «Просьба» Рыси – превосходный предлог.

– Да зачем им вообще какой-то предлог? – спросил Ле Пик.

– Мне на ум приходит по меньшей мере одна причина, – рассудительно произнес Джанкола и в ответ на вопросительный взгляд генерального прокурора пожал плечами. – Мы с вами можем быть полностью уверены, что Солнечная Лига отреагирует на поползновения манти негативно. Но солли, как известно, весьма привержены принципу «самоопределения».

– Разумеется! – фыркнул Тейсман. – Пока экспансию осуществляют именно они, а не кто-то другой!

– С этим я спорить не стану, да и никто, наверное, не станет, – согласился Джанкола. – Но если Звездное Королевство сумеет убедить общественное мнение Лиги в том, что инициатива присоединения исходит от Рыси, то при наличии общественной поддержки идеи самоопределения Лиге будет довольно трудно возражать против предпринимаемых мантикорцами шагов.

– По мне тут чересчур макиавеллизма, – сказал Ле Пик.

– Может быть и так, – легко согласился Джанкола, – но ведь Высокий Хребет и Декруа и есть последователи Макиавелли, не так ли? Или вы, Деннис, думаете, что они затягивают решение судьбы оккупированных систем исключительно по доброте душевной?

– Конечно нет, – буркнул Ле Пик.

– Если они используют переговоры для решения своих внутриполитических проблем, то они вполне могут рассматривать экспансию в скопление Талботта в том ключе, который я только что описал. Это было бы печально, но, должен сказать, если бы они интересовались только скоплением, я бы не переживал. В конце концов, Талботт вне нашей территории и нашей сферы интересов. Беда в том, что это явный признак усиливающейся тенденции к экспансии в целом. А если так, то территориальная близость Мантикоры начинает меня беспокоить. Особенно пока они оккупируют часть пространства Республики.

* * *

– Черт возьми, а он сообразительный сукин сын, – со вздохом сказал Тейсман несколько часов спустя, сидя вместе с Ле Пиком в кабинете Причарт.

За огромными окнами россыпью драгоценных камней сияли огни Нового Парижа, но присутствующие были не в том настроении, чтобы любоваться красотами.

– Да, он такой, – согласилась Причарт, откинувшись в своем гигантском кресле и устало прикрыв глаза. – И становится все сообразительнее и сообразительнее, – по-прежнему с закрытыми глазами добавила она, обращаясь к потолку.

– И без вас знаю, – рубанул Ле Пик. Тейсман вопросительно посмотрел на него.

– Меня от него колотит, – объяснил Генеральный прокурор, раздраженно пожав плечами. – Конечно, он умен, и его речи вполне разумны. Иногда мне кажется – слишком разумны, особенно когда я начинаю чересчур злиться на манти. Но слишком многое скрыто в глубине. Он напоминает мне Сен-Жюста.

– Ну это, пожалуй, чересчур, – сказал, помолчав, Тейсман. – Он, конечно, не ангел во плоти, каким старается казаться, но сравнивать его с Сен-Жюстом? – Военный министр покачал головой. – Нет, на Сен-Жюста он не похож хотя бы потому, что не представляет опасности для общества.

– Но не из-за отсутствия амбиций, – фыркнул Ле Пик.

– Беспринципный – да, – вставила Причарт, открывая глаза и возвращая спинку кресла в вертикальное положение, – но, по большому счету, Том прав. Несомненно, в угоду своим амбициям Арнольд способен на многое, но я не могу себе представить его, взрывающего ядерный заряд в центре Нового Парижа.

– Остается надеяться, что вы оба правы, а я ошибаюсь, – сказал Ле Пик.

Его реакция Элоизу не обрадовала, особенно с учетом того, что именно Ле Пику подчинялись Вильгельм Траян и Кевин Ушер. Впрочем, следующая фраза Денниса обрадовала её еще меньше.

– Кстати, вы обратили внимание на Сандерсона?

– Ещё бы, – буркнул, скривившись, Тейсман. – Похоже, у нас намечается очередной перебежчик.

– Если только я вконец не заблуждаюсь, он также расширяет свое влияние на Конгресс, – заметила Причарт, скорчив гримасу. – Благодаря новой позиции на переговорах с Высоким Хребтом и Декруа нам удалось сохранить поддержку большинства, но дорогой Арнольд оказался куда более непотопляем, чем мне бы хотелось. Ему кажется, что, ужесточив нашу линию на переговорах, я украла его идею, и теперь он хочет взять реванш, пугая всех намерениями манти. И знаете, что во всем этом самое поганое?

Она посмотрела на обоих своих соратников, которые лишь покачали головами.

– Самое поганое, – тихо сказала она, – что он запугивает всех так убедительно, что порой я сама готова ему поверить.

* * *

– Спасибо за обед, господин госсекретарь. Угощение, как всегда, было на славу.

– А вам, господин посол, большое спасибо за приятную компанию, – любезно ответил Арнольд Джанкола.

Иньшен Райнсхаген, граф фон Кайзерфест, андерманский посол в Республике Хевен, улыбнулся гостеприимному хозяину. То был далеко не первый и, как рассчитывал граф, не последний его приватный обед с государственным секретарем Республики. Официально подразумевалось, что за обедом дипломаты обсуждают перспективы расширения взаимовыгодной торговли между обновленной Республикой и Империей. Кайзерфеста это прикрытие вполне устраивало. Опыт работы Джанколы в казначействе делал эту версию еще более достоверной… и объяснял отсутствие представителей министерств торговли и финансов. Таким образом, встречи проходили без лишних свидетелей, а чтобы они и впредь не привлекали особого внимания, Кайзерфест и в самом деле согласился предоставить республике ряд коммерческих льгот.

Джанкола прекрасно знал, о чем думает андерманец, поскольку приложил немало усилий, чтобы направить его мысли в нужное русло. Послу и в голову не приходило, что придуманная госсекретарем легенда скрывает истинную подоплеку их бесед не только от посторонних, но и от президента Причарт.

– Однако, – сказал Кайзерфест, – сколь бы великолепен ни был обед, боюсь, мне пора идти. Через два часа я должен быть в опере.

– Разумеется, господин посол. – Джанкола поднял бокал бренди, смакуя, отпил глоток, поставил бокал на место и улыбнулся. – Я только хотел бы напоследок ещё раз заверить вас в том, что я лично и правительство Республики сознаем общность наших интересов. Разумеется, пока наши переговоры с Мантикорой не закончатся, мы не имеем возможности открыто выступить в поддержку усилий вашего правительства по разрешению ваших… осложнений с Мантикорой по силезскому вопросу. Боюсь, до тех пор пока мы не урегулировали собственные отношения со Звездным Королевством, официальная поддержка Республики скорее будет контрпродуктивной. Тем не менее – не сочтите это высказывание излишне драматическим – наше правительство высоко ценит справедливость древнего принципа: «Враг моего врага – мой друг». И Республика, и Империя заинтересованы в том, чтобы… ограничить желание манти вмешиваться во внутренние дела наших государств и обеспечение нашей безопасности, а потому будет весьма разумно скоординировать наши усилия в этом направлении. Разумеется, не афишируя этого.

– Разумеется, – с готовностью согласился Кайзерфест. Он тоже пригубил бренди, покатал во рту ароматную жгучую жидкость и кивнул. – Мы с вами понимаем друг друга, и наши позиции совпадают.

– Надеюсь, вы понимаете также, – серьезно сказал Джанкола, – что, хотя Республика и намерена оказать Империи всю возможную поддержку, официально заявленная позиция будет отличаться от действительной. Я ценю вашу дружбу, господин посол, однако со стороны любого из нас было бы наивно пытаться делать вид, будто определяющим является что-то большее, чем политика здравого смысла.

– Разумеется, – снова согласился граф.

– К сожалению, – заметил Джанкола, – наша звездная нация все еще охвачена революционными страстями. Подобный энтузиазм плохо сочетается с прагматическими требованиями эффективной межзвездной дипломатии. Эта причина может вынудить нас с президентом Причарт выступить с публичными заявлениями, которые наверняка будут интерпретированы как критика политики Империи в отношении Силезии. Надеюсь, и вы, и император с пониманием отнесетесь к необходимости маскировать наши истинные приоритеты некоторой дезинформацией.

– Подобная ситуация нам вполне знакома, – ответствовал Кайзерфест с едва заметной улыбкой. – Как вы сами заметили, наши… прагматические интересы – хотя бы на данный момент – делают нас естественными союзниками, вне зависимости от публичных заявлений, с которыми вы вынуждены будете выступить.

– Вы тонкий дипломат, господин посол.

– Я просто практичный человек, – поправил Кайзерфест. – Я, естественно, проинформирую его величество о содержании нашей беседы.

– Разумеется, – улыбнулся Джанкола. – Именно на это я и рассчитываю.

Глава 37

– Есть ещё какие-нибудь соображения, что они могли там найти? – спросил Алистер МакКеон. Кроме него и Хонор, в кабине лифта находились Альфредо Ю, Уорнер Кэслет, капитан Сэмпсон Грант, Нимиц, Мерседес Брайэм, Росли Орндорф, Баньши и, само собой, Эндрю Лафолле. По табло со схемой КЕВ «Оборотень» стремительно двигалась световая точка, обозначавшая лифт.

Все они направлялись на совещание, куда должна была прибыть и Элис Трумэн, занятая в настоящий момент передислокацией разведывательных платформ. Что было вызвано теми же событиями, из-за которых созвали сегодняшнее совещание.

– Ты о разведывательных платформах? – уточнила Хонор.

– Что?

МакКеон растерянно моргнул, а потом издал смешок.

– Прошу прощения. Теперь я понял, почему ты истолковала мой вопрос таким образом – при сложившихся обстоятельствах. Но вообще-то я имел в виду то, о чем мы говорили прошлым вечером.

Леди Харрингтон взглянула на него вопросительно, и он пожал плечами.

– Можешь считать, что это способ отвлечься.

– Совершенно бессмысленный.

– А такие лучше всего, – весело ответил МакКеон. – Если на вопрос можно найти окончательный ответ, он перестает работать как способ отвлечься, не так ли?

– Алистер, я когда-нибудь говорила тебе, что ты большой оригинал?

Орндорф, Грант и Брайэм переглянулись за спиной у начальников, а Ю с Кэслетом, занимавшие достаточно высокое положение, открыто рассмеялись. К ним присоединился и Нимиц.

– Не припоминаю, – отозвался МакКеон. – Но, как бы меня ни обзывали, вопрос остается в силе. Как по-твоему, что они, скорее всего, найдут?

– Не имею ни малейшего представления, – откровенно призналась Хонор. – Думаю только, что бы там ни было, они это уже нашли. Но пока новость доберется до нас, пройдет немало времени.

– Да, мы тут на задворках в самой глуши, – с мрачным видом согласился МакКеон.

Хонор мысленно признала его правоту. Своим вопросом, вольно или невольно, МакКеон слишком ярко воскресил в памяти то, о чем думать не хотелось. Всего два дня назад они получили, известие о том, что «Радость жатвы» получила приказ совершить испытательный переход через недавно открытый терминал, но само это сообщение добиралось до них более трех стандартных месяцев. С таким же опозданием к ним должно было прийти и известие о том, что обнаружила «Радость» на том конце туннеля… как, впрочем, и любые другие сведения, какие Адмиралтейство или правительство Высокого Хребта сочли бы необходимым отправить на Сайдмор.

Правда, до сих пор эти высокие инстанции не выказывали к столь непримечательному объекту, как станция «Сайдмор», ни малейшего интереса.

– Совсем не представляю, что могли обнаружить Захари с доктором Каром, – повторила Хонор, – но надеюсь, что их открытие не заставит правительство и вовсе забыть про нас.

– Я понимаю, на что ты намекаешь, – нахмурился МакКеон, – но, честно говоря, мне это что в лоб, что по лбу. Никакой помощи мы один черт не получаем, но тут нам, по крайней мере, и под руку не лезут.

Ю хотел было что-то добавить, но передумал. Зато другие излишним чувством такта не страдали.

– Возможно, ваша милость, адмирал МакКеон прав, – нерешительно сказала Мерседес Брайэм, а когда Хонор обернулась к ней, пожала плечами. – Они взвалили на вас ответственность за формирование политики, а также за её осуществление. Это нечестно. Но при той политике, которую с таким восторгом проводят они сами, для Звездного Королевства будет лучше, если их что-нибудь отвлечет, да подольше.

– Я вас понимаю – и тебя, и Алистера, – ответила, поразмыслив, Хонор. – Но мне кажется, это не стоит обсуждать даже со своими.

Она достаточно хорошо знала Ю и Кэслета, чтобы без стеснения затронуть эту тему в их присутствии, а Грант, начальник штаба Ю, был грейсонцем старой школы – даже представить себе было невозможно, чтобы он опустится до сплетен при посторонних. Кроме того, все трое были своими – как члены семьи или, по крайней мере, приемные дети. Улыбнувшись им, Хонор продолжила.

– Нет смысла притворяться, что ни одного из нас отсутствие новых указаний абсолютно не волнует. Избежать дискуссий о том, почему мы их не получаем, всё равно не получится, но я хотела бы свести к минимуму разговоры об идиотизме тех приказов, которые уже получены. Я не рассчитываю, что вы заставите себя не задумываться на этот счет, но, честно говоря, у нас и без того хватает поводов для недоверия и обид, чтобы ещё подливать масла в этот огонь.

Она взглянула в глаза Брайэм, а потом, переведя взгляд на Орндорф и МакКеона, дождалась кивка от каждого.

МакКеон вроде бы собрался что-то сказать, но тут лифт прибыл на место назначения. Дверь с шипением отворилась, и он, дернув плечом и досадливо поморщившись – договорить все-таки не удалось, – посторонился, чтобы пропустить Хонор вперед и последовать за ней.

* * *

Когда Эндрю Лафолле заглянул в конференц-зал, производя обычный беглый осмотр помещения, там кроме Андреа Ярувальской и Джорджа Рейнольдса уже находились рослый, светловолосый капитан первого ранга Королевского Флота и необычно юная для своего звания сайдморский лейтенант-коммандер. Задержавшись на них взглядом на долю секунды, словно записывая изображения к себе в память, телохранитель вынырнул в коридор и пригласил внутрь Хонор и сопровождавших её офицеров.

Андреа и Джордж почтительно поднялись, но Харрингтон, направляясь к стоявшему во главе стола креслу, жестом велела им сесть. Справа от неё уселся МакКеон, за ним Орндорф. По левую руку расположились Ю и Кэслет, а Брайэм оказалась между Ярувальской и Рейнольдсом. Хонор дождалась, пока два древесных кота устроятся на спинках кресел своих людей, и обратилась к Ярувальской:

– Андреа, вы с Джорджем готовы?

– Так точно, ваша милость.

– Тогда начинайте.

– Да, ваша милость, – ответила Ярувальская и кивнула Рейнольдсу. – Джордж, начните вы.

– Конечно, мэм, – сказал разведчик штаба более официально, чем обычно, из-за присутствия посторонних. Потом откашлялся и начал: – Прежде всего, позвольте мне представить вам капитана Акенхайла.

– Капитана «Ла Фруа», я полагаю? – уточнила Харрингтон.

– Так точно, ваша светлость, – ответил Акенхайл.

– С «Пилигримом» – это была отличная работа, – похвалила она. – Мне жаль, что тезка одного из моих кораблей оказался работорговцем, но освобождение почти двух сотен невольников – вполне достаточная компенсация за огорчение. Вы и ваш экипаж провели операцию безупречно, я отметила это в своем докладе командованию.

– Спасибо, ваша милость. Позволю себе заметить, что мы ничего не добились бы без разведывательной информации, предоставленной нам коммандером Рейнольдсом.

Капитана явно разбирало любопытство откуда взялась эта информация, но леди Харрингтон не сочла нужным просветить его на этот счет. Недовольства он не выразил, поскольку на самом деле и не ожидал узнать ответа… а она уж точно не собиралась рассказывать о том, что сведения, способствовавшие осуществлению операции «Уилберфорс», поступили от объявленной вне закона террористической группировки через охранную фирму, обслуживающую недавно избранного члена парламента.

– Успешная операция – всегда результат того, что много людей слаженно тянут в одном направлении, – сказала она, оставив скользкую тему в стороне, – но в данном случае вам и вашему кораблю выпала самая ответственная роль.

«Не говоря уже о том, что именно ваша карьера была бы спущена в унитаз, окажись наши сведения неверными», – подумала она, но вслух сказала совсем другое:

– К тому же, захватив «Пилигрима», вы, в свою очередь, снабдили нашу разведку ценными сведениями, касающимися работорговли в пространстве Конфедерации. Эти сведения могут оказаться таким подспорьем, какого мы и не ожидали получить. Учитывая обстоятельства, вы и ваши люди заслуживаете благодарности за великолепно исполненную работу.

– Спасибо, ваша милость, – повторил Акенхайл и указал на молодую женщину рядом с ним. – Позвольте представить лейтенант-коммандера Зан, моего тактика.

– Коммандер, – сказала Хонор, кивнув, – если мне не изменяет память, вы замужем за гражданским аналитиком, работающим сейчас на сайдморский Флот.

– Так точно, ваша милость, – ответила Зан, явно подивившись подобной осведомленности, и Хонор спрятала легкую улыбку.

– Ну что ж, капитан, – сказала она, вновь обращаясь к Акенхайлу, – как я понимаю, коммандер Рейнольдс приволок вас обоих на флагман, чтобы вы поведали нам о замыслах анди.

– На самом деле, – подал голос Рейнольдс, – это была инициатива капитана Акенхайла. Когда я понял, о чем он хочет рассказать, то решил, что вы захотите услышать его доклад из первых уст, не дожидаясь, пока он попадет к вам по обычным каналам.