— Капитан М'Тана, — задумчиво произнес он. — Кажется, вы старший по званию среди военнопленных?

— Так точно! Я командовал флагманским кораблем адмирала Вальдека.

— Вот как? — Губы Ладислава невольно исказила брезгливая гримаса.

— Постой, Лад! — спокойно сказала Магда. — Ты ничего не знаешь. В момент казни Петра Сущевского капитан М'Тана по приказу Вальдека находился под строгим арестом.

— Ну да? — Ладислав с еще более задумчивым видом взглянул в глаза М'Тане. — С чего бы это?

— Я… выразил несогласие с его намерениями, господин Шорнинг.

— Понятно, — сказал Ладислав совсем другим тоном. Он указал жестом на два кресла, в которые опустились Магда и М'Тана. — Я достаточно хорошо помню, как сам служил в Военно-космическом флоте, капитан, и понимаю, что вы, видно, стали здорово разозлить адмирала. И все же, что привело вас ко мне?

— У капитана есть предложение, Ладислав! И по-моему, очень разумное, — сказала Магда. — Он обратился с ним в первую очередь ко мне, потому что я когда-то тоже служила в ВКФ и нам нетрудно найти общий язык.

— Вот как? — Ладислав вопросительно поднял густую бровь. — Ну и что же вы там с капитаном замышляете?

— Дело вот в чем: как и у руководителей Бофорта, у нас есть некоторое количество, скажем так, друзей в разных точках Внутренних Миров. Много лет мы создавали эту сеть осведомителей, и вот теперь, когда вспыхнула настоящая война, мы оказались полностью от нее отрезанными.

— Так есть! — кивнул Ладислав. — У нас на Бофорте те же проблемы.

— Ну и вот! Капитан М'Тана, кажется, знает, как восстановить хотя бы часть нашей агентурной сети.

— На самом деле? — Ладислав пристально посмотрел на М'Тану.

Капитан немного подался вперед в кресле, но спокойно выдержал взгляд Шорнинга.

— Так точно! Должен сказать вам, господин Шорнинг, что сам я родом из Внутренних, а точнее — из Коренных Миров, но когда мой народ заселял Кшозу, делал он это не совсем добровольно. Пожалуй, тогда мы знали об эксплуатации не понаслышке, но с тех пор многое позабыли. И совершенно напрасно! Поэтому мы, наверное, перед вами в долгу. Я не хочу, чтобы Федерация развалилась, и по крайней мере в этом никогда с вами не соглашусь. Но мои желания и неизбежные грядущие события — две совершенно разные вещи. Прошлое не вернуть. Слишком много пролито крови!

Конечно, я могу, как и остальные военнопленные, отказаться сотрудничать с вами, с надеждой ожидая репатриации и — при определенном везении — нового шанса открыть по вам огонь. С другой стороны, при желании я могу помочь тем, кто избрал вас своим руководителем. Я делаю это совсем не из любви к вашему мятежу. Поверьте, он мне совершенно не нравится! Просто чем скорее Федерация поймет, что ей вас не покорить, даже выиграв войну, тем лучше будет для всех нас.

— Понятно, — с усмешкой негромко проговорил Ладислав. — Капитан, мне кажется, вы стали мне понравиться, хотя, полагаю, вам на это совершенно наплевать… Но вы правы. Мы зашли слишком далеко, и примирение невозможно… Ну и чем же вы станете нам помочь?

— Предложение капитана, — вставила Магда, — соответствует нашим намерениям разрешить военнопленным переписываться с семьями. Мы дадим ему наши коды и адреса агентов на Кшозе, и его «письма домой» помогут нам восстановить с ними связь.

Ладислав пристально изучал лицо М'Таны, пытаясь увидеть в его глазах коварство или предательский блеск, но офицер смотрел на него прямо и спокойно.

— А вы не задумывались о том, — негромко сказал Шорнинг, — что станет сделать с вами Федерация, если когда-нибудь станет узнать о вашем поступке?

— Задумывался, — без обиняков сказал М'Тана. — Но теперь я понимаю, как Законодательное собрание намеревалось расправиться с вашим народом. Я же присягал Земной Федерации, а не Законодательному собранию. Если я хоть чем-то могу помочь остановить войну и прекратить кровопролитие, я должен это сделать. Кроме того, — неловко оглядевшись по сторонам, добавил М'Тана, — мне не нравится убивать людей, даже если они своими действиями превращают себя в изменников.

— Понятно, — снова сказал Ладислав, а потом не торопясь добавил: — Что ж, давайте обсудим ваше предложение в деталях, капитан…

— Ну и что мы имеем, Цинг Чанг? — Коммодор Ли Хан откинулась на спинку кресла в оперативной рубке «Черной Стрелы» и смерила взглядом начальника штаба. Командир Роберт Томанага, старший офицер оперативного отдела боевой группы, которой она командовала, сидел рядом с Цинг Чангом, а возле них находились старший астронавигатор капитан-лейтенант Эстер Кейн и главный программист лейтенант Дэвид Резник.

— Мы с командиром Томанагой изучили план операции, поступивший из штаба флота, — ответил Цинг Чанг. — Все станет яснее, когда мы опробуем его на тактическом симуляторе, но пока он представляется вполне осуществимым.

— Вы тоже так думаете, командир? — Ли Хан посмотрела на Томанагу.

— Так точно! Конечно, хотелось бы, чтобы у нас было побольше тяжелых кораблей, но в конечном итоге воюют не числом, а умением.

Он широко улыбнулся Ли Хан, которая про себя отметила его чрезмерную удаль и нахмурилась. Неужели ее опасения оправданы?! Разумеется, у Томанаги прекрасная характеристика, как, впрочем, и у всех остальных офицеров ее штаба, но ни один из них не имеет практического опыта работы на своей новой должности… Но ведь и она сама впервые командует целой боевой группой! Что ж, придется отправиться в бой с неопытным штабом под начальством капитана, за одну ночь ставшего коммодором! Ли Хан мысленно содрогнулась, но спокойно кивнула головой.

— Опишите нам вкратце суть задания, командир, — попросила она.

— Есть!.. Сначала мне хотелось бы обрисовать, в каком контексте будет проходить наша операция. У нас полно организационных проблем, но, похоже, положение Земной Федерации еще хуже. К настоящему моменту на нашу сторону перешло или было захвачено около семидесяти процентов кораблей пограничной стражи и примерно двадцать процентов судов ударного флота. Однако наши силы разбросаны по всем Звездным Окраинам. Связь осуществляется только курьерскими ракетами, и для проведения крупной операции требуется много времени. Поэтому на данный момент адмирал Ашигара может немедленно воспользоваться только кораблями, находящимися на Новой Родине.

Ли Хан справилась с желанием сказать Томанаге, чтобы тот не тянул кота за хвост. Времени было в обрез, и надо было еще познакомить офицеров штаба с намерениями верховного командования.

— Разведка адмирала Ашигары считает, что флот, оставшийся верным Законодательному собранию, понес потери, о которых нам ничего не известно. Можно предположить, что у них некому управлять космическими истребителями, потому что пилотами были чаще всего выходцы со Звездных Окраин. Таким образом, у Земной Федерации наверняка недостаточно ударных сил, но у нее есть четкая командная структура, эффективная система связи, и, кроме того, внутреннее положение ее миров само по себе является преимуществом: перемещаться из одной точки в другую их кораблям гораздо легче, чем нашим, которым приходится носиться по всему периметру известной части Галактики.

Наша задача заключается в том, чтобы обеспечить безопасность своих границ до того, как Земная Федерация начнет приходить в себя. Командование флота планирует ряд ударов по ключевым точкам пространства. Операция против узловой точки пространства в Симмароне лишит Земную Федерацию возможности нанести нам удар по нескольким направлениям.

Томанага нажал кнопку на пульте, и каюта погрузилась в темноту. Над столом возникла голограмма. Когда он наклонился за указкой, в его зрачках на мгновение отразился блеск переплетенных линий искривленного пространства.

— Вот Симмарон. — Томанага прикоснулся указкой к небольшой светящейся точке, — Он находится всего в двух узлах пространства от Редвинга, но Редвинг защищен пограничными укреплениями. Эти космические форты сейчас отрезаны от Внутренних Миров, но наше командование считает, что их лучше взять измором, чем штурмовать в лоб.

Ли Хан не сомневалась, что с этой точкой зрения согласны все. Только сумасшедший мог очертя голову кидаться на такие неприступные крепости!

— Поэтому, — продолжал Томанага, — мы вылетим с Новой Родины в Донвальц, оттуда — к системе MXL-23, потом в Лассу, в Алькумар и только оттуда — в Симмарон. — Его указка прыгала от звезды к звезде в такт словам. — Конечно, этот маршрут длиннее, но зато все миры вплоть до Алькумара нас поддерживают. Ввиду длительности перелета, мы отправим туда только высокоскоростные суда — космические авианосцы, линейные крейсера и легкие эсминцы. Согласно Договору Тихо, в Алькумаре нет укреплений. О нашем приближении никто не будет знать, и удар по Симмарону будет для противника полной неожиданностью.

Томанага отложил указку и включил свет.

— Что касается мощи укреплений, которые предстоит штурмовать, мы можем высказывать только предположения, — признал он, обнаружив наконец крупицу сомнения. — Со стационарными укреплениями базы ВКФ справиться будет нетрудно, а вот станция космического слежения на Симмароне очень большая. Она включает в себя одиннадцать орбитальных фортов четвертого класса. Три из них прикрывают узел пространства, ведущий в Алькумар. До мятежа там базировались крупные силы космических истребителей, и, несмотря на мнение нашей разведки, не исключено, что для них нашли новых пилотов. Земная Федерация наверняка не хуже нас понимает стратегическое значение Симмарона и отправит туда подкрепление в первую очередь. — Томанага помолчал, чтобы присутствующие прониклись смыслом его слов. — У нас будет две эскадры линейных крейсеров и четыре — космических авианосцев, на борту которых находится около трехсот истребителей. Их будут эскортировать эсминцы. Преимущество в огневой мощи должно быть на нашей стороне, но не забывайте, что мы полетим без линкоров и мониторов! В их отсутствие линейным крейсерам придется принять на себя огонь космических фортов, пока авианосцы будут готовить к старту истребители.

Все прекрасно понимали, что это значит. Орбитальные форты четвертого класса были сильнее большинства сверхдредноутов, и некоторым линейным крейсерам не суждено будет дождаться помощи истребителей.

— Таков в общих чертах наш план, — через несколько секунд продолжил Томанага. — На борт наших кораблей погружено несколько сот истребителей, которые будут оборонять Симмарон, когда он окажется в наших руках, а половине наших авианосцев придется убыть для участия в операции в мире Бонапарт и в штурме базы Зефрейн, а остальные — двинутся дальше к Гастенхоу. Одновременно будут нанесены удары и по другим узловым точкам, но Симмарон и Зефрейн имеют для нас действительно решающее значение. Необходимо захватить как можно больше пространства вокруг Новой Родины, чтобы защитить ее от нападения, а наш Военно-космический флот хочет поскорее добраться до научно-исследовательского центра в Зефрейне.

— Благодарю вас, командир, — негромко сказала Ли Хан, когда Томанага закончил, и еще раз оглядела присутствующих, оценивая их реакцию.

Капитан Цинг Чанг казался просто задумчивым, но он вообще был невозмутимым здоровяком, практически никогда не проявлявшим эмоций. Зато положиться на флегматичного Цинг Чанга можно было всегда.

Томанага излучал уверенность. Впрочем, начальнику оперативного отдела штаба не положено мучиться сомнениями по должности, и, разумеется, никто не стал бы спорить с тем, что план тщательно разработан. Никто из тех, кто ставил победу выше собственной жизни! Судя по всему, Томанага был именно таким человеком, и Ли Хан рисковала в конечном итоге остаться без лихого начальника оперативного отдела. Поэтому она решила не спускать с него глаз.

На лице капитан-лейтенанта Кейн отражалась напряженная работа мысли. Она поджала губы и накручивала на палец прядку своих коротких каштановых волос. Ли Хан заметила, что Кейн записывала слова Томанаги. Теперь она что-то подчеркивала и зачеркивала в своем блокноте. Ли Хан мысленно поставила большой вопросительный знак рядом с ее фамилией, но в общем и целом Эстер Кейн ей нравилась.

Наконец она повернулась к младшему лейтенанту Дэвиду Резнику, самому молодому и, возможно, самому талантливому офицеру своего штаба. Тот был мрачнее тучи.

— Что-то не так, лейтенант?

— Что, что? — Резник поднял глаза на Ли Хан, смущенно заморгал и залился краской. — Не могли бы вы повторить свой вопрос, командир?

Ли Хан спрятала улыбку. Было очень трудно не испытывать материнские чувства к этому юноше.

— Мне показалось, что вы размышляете над какой-то проблемой.

— План хороший, но меня не покидают сомнения по части электроники.

— Вот как? — Ли Хан смерила лейтенанта вопросительным взглядом.

— Так точно… «Черную Стрелу» не проектировали как флагманский корабль. Нам удалось запихнуть на ее на борт все необходимое оборудование, пожертвовав двумя ракетными установками, но система для создания коммуникационной сети собрана на скорую руку. Она держится, извиняюсь за выражение, на соплях, в ней полно узлов от гражданских приборов, да и велика она слишком для электронного отсека. Если нам придется задраивать переборки, за ними останется множество внешних устройств.

— Но ведь система работает!

— Так точно! Сейчас она прекрасно работает, но если корабль получит повреждение, вся эта лавочка накроется к чертовой ма… Прошу прощения, командир! Система может выйти из строя.

На этот раз Ли Хан не удалось достаточно быстро спрятать улыбку. Резник покраснел до ушей, но к нему на помощь пришло чувство юмора. Он улыбнулся Ли Хан, и ее последние волнения улетучились, когда она услышала раздавшиеся вокруг стола смешки. Слава Богу, все они прекрасно понимают друг друга!

— Очень хорошо, Дэвид! — сказала она, взяв в руки блокнот. — Изложите мне наихудший вариант развития событий, и мы постараемся что-нибудь придумать.

— Есть! — Резник открыл толстую папку и начал лихорадочно перебирать лежавшие в ней листы бумаги. — Прежде всего…

— Послушай, Лад! Мы приняли предложенную тобой конституцию! Мы собираемся одобрить написанную тобой декларацию! — укоризненно сказал Ли Кай Лун. — Неужели ты не можешь утвердить флаг, который сам попросил разработать?!

Ладислав уныло посмотрел на гибкое кроваво-красное существо, извивающееся вокруг золотой звезды на черном полотнище флага. Не считая звезды с ее яркими лучами и крыльев, присобаченных к туловищу нарвала-убийцы, все это удивительно напоминало знамя Бофорта.

— По-моему, этот флаг не очень понравится остальным Дальним Мирам, — хрипло пробормотал он.

— Вас, бледнолицых дьяволов, невозможно удовлетворить! — начал дразнить Шорнинга Ли Кай Лун. — Ты просто как малый ребенок! Познай свою карму и обрети покой!

— Вряд ли меня спасет «карма», когда остальные делегаты увидят этот флаг, полоумный ты китаец!

— Не надо преувеличивать! — начал возражать Ли Кай Лун. — Совершенно естественно, что наше знамя должна украсить эмблема Бофорта. С этим не стал спорить ни один из членов комитета. А для тех, кто страдает любовью к символам, мы прибавили звезду и крылья, олицетворяющие порыв нашей новой звездной нации к своей мечте. Теперь понятно?

— Слушай, а тебе не приходилось торговать подержанными пылесосами? — подозрительно спросил Ладислав своего низкорослого соратника.

— Никогда.

— Откуда же такое красноречие?!. — Шорнинг на мгновение задумался, а потом расплылся в улыбке: — Впрочем, я чертовски рад снова видеть старого доброго нарвала!

— Ну вот и отлично! — Кай Лун встал и направился к двери, но на мгновение задержался и обернулся с улыбкой к Ладиславу.

— На самом деле, — сказал он, показав рукой на знамя, — оно принесет нам удачу.

— Что-что? Нарвалы-убийцы уничтожают все живое или приносят неплохие деньги, а вот насчет удачи!..

— Да ведь с крыльями это совсем не нарвал-убийца!

— А кто же? — У Шорнинга с новой силой вспыхнули подозрения.

— Любой карапуз на Шанхае знает, кто это, Лад! — улыбнулся Ли Кай Лун. — Это же дракон!

Коммодор Петрова в своем новом мундире казалась очень спокойной, хотя и знала, что сейчас ее видят на экранах мониторов экипажи всех кораблей молодого Республиканского военно-космического флота. Доброжелательные нотки в ее голосе были исполнены ощущения важности исторического момента.

— Дамы и господа! Экипажи кораблей нашего флота! Представляю вам президента Республики Свободных Землян Ладислава Шорнинга!

Магда исчезла, и ее место на экране занял Шорнинг. Лицо его было спокойным, но суровые голубые глаза, казалось, излучали свет. Он сидел за скромным письменным столом, стену за спиной украшали перекрещенные флаги новорожденной Республики Свободных Землян.

— Дамы и господа! — начал он размеренным голосом без малейших признаков знаменитого бофортского акцента. — Четырнадцать лет назад я тоже служил офицером Военно-космического флота Земной Федерации. Как человек, когда-то носивший такую же форму, я понимаю, чего вам стоило оказаться там, где вы сейчас находитесь, и я всем сердцем вам сопереживаю. Вместе с тем я, как и вы, ощущаю решимость и возмущение. Нам было нелегко, но мы сделали свой выбор и не повернем вспять!

Он замолчал, представляя себе офицеров и рядовых, созерцающих его изображение на экранах, вслушивающихся в звуки его голоса, и на мгновение у него появилось чувство, словно он находится бок о бок с каждым из них. Раньше он и представить себе не мог такого острого чувства единения с другими людьми, и это чувство зазвучало в его голосе, когда он снова заговорил:

— Дамы и господа, вам придется сражаться за нашу новую нацию. Многие из вас погибнут, защищая ее. Мне больше не нужно об этом распространяться, потому что, наряду со всем остальным, что будет записано о вас в анналы истории, там будет сказано, что вы правильно поняли свой долг и выполнили его до конца. Однако ввиду того, что на ваши плечи ложится бремя вооруженной борьбы, будет правильно разъяснить вам, во имя чего мы сражаемся. Именно поэтому я и попросил адмирала Ашигару предоставить мне сегодня вечером возможность выступить перед экипажами всех боевых кораблей.

Я собираюсь записать наше первое официальное послание Законодательному собранию Земной Федерации и хочу, чтобы вы все при этом присутствовали. Полагаю, — тут Шорнинг позволил себе едва заметно улыбнуться, — мы присутствуем при историческом событии. Но я решил оказаться сейчас вместе с вами совсем не поэтому. Я обращаюсь к вам с экранов мониторов, потому что прекрасно знаю, кто вы такие и что вам предстоит совершить в ближайшем будущем.

Мы — выходцы из множества миров, на которых ведут самый разный образ жизни. Наша общая прародина — планета Земля, но все мы очень разные. У нас нет даже единого представления о божественной сущности и о конечной цели существования человеческого рода. Наше единство в том, что все мы оказались жертвами неслыханной несправедливости. Мы больше не желаем терпеть систематический грабеж и жестокую эксплуатацию нашей экономики, не говоря уже об унижениях со стороны обитателей других миров. Нет такого правительства, которое имело бы право издеваться над своими гражданами так, как это делало с нами правительство Земной Федерации! Если наши мнения в этом сходятся, этого уже достаточно. Как доказывает ваше присутствие на борту наших кораблей и знаки различия на вашей форме, этого более чем достаточно! Возможно, у нас разные представления о Боге, но перед лицом Господа, каким бы Он ни был, я с гордостью говорю о вас и считаю для себя большой честью руководить вами и вашими родными мирами!

Ладислав взглянул вниз на скрытый экран, встроенный в письменный стол. Впрочем, в нем не было необходимости, ведь слова, которые произносил Шорнинг, были записаны не только в память компьютера, но и запечатлены в его собственном сердце.

— Одни из вас догадаются, откуда слова, которые я буду произносить, — сказал Шорнинг, снова глядя в объектив, — другие нет. Но, по-моему, лучше об этом еще никто не писал, и эти слова могут помочь гражданам Земной Федерации понять мотивы наших действий, несмотря на то что сейчас эти мотивы всячески пытается исказить в своих целях правительство, которое ими управляет.

Ладислав посмотрел прямо в объектив камеры и постарался расположиться в кресле в более непринужденной позе. Когда он снова заговорил, лицо его казалось совершенно спокойным. Лишь те, кто хорошо знал Лада, могли понять, какую скорбь он при этом испытывает.

— Законодательному собранию Земной Федерации, — проговорил он мерным голосом, — от Ладислава Шорнинга, президента Республики Свободных Землян, по поручению конгресса Республики Свободных Землян1 .

( Далее, с небольшими изменениями, вызванными логикой повествования, следуют отрывки из «Декларации независимости» Соединенных Штатов Америки. — Перевод О. А. Жидкова. (Прим. переводчика.))

«Когда ход событий приводит к тому, что один из народов вынужден расторгнуть политические узы, связывающие его с другим народом, и занять самостоятельное и равное место среди держав Галактики, на которое он имеет право по законам природы и справедливости, уважительное отношение к мнению всех известных рас требует от него разъяснения причин, побудивших его к такому отделению.

Мы исходим из той самоочевидной истины, что все разумные существа созданы равными и наделены определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью…»

Те, кому посчастливилось выжить в грядущих сражениях, впоследствии много раз смотрели эту запись, но в тот единственный и неповторимый момент они видели и слышали, как она создается. Они мысленно слились с Ладиславом Шорнингом, переживая важность происходящего и утратив представление о времени и пространстве. Никогда еще так много людей не были столь солидарны друг с другом в готовности защищать свои идеалы, о которых говорил президент. Люди слушали об учиненных над ними несправедливостях не ушами, а сердцем, с горечью понимая, что разрыв с Земной Федерацией отныне неизбежен. И в этот миг переживания невыносимой утраты и рождения нового государства из самого горнила истории вышел Военно-космический флот Республики Свободных Землян.

— …Поэтому, — продолжал Ладислав в заключение своего обращения, — мы вынуждены признать неотвратимость нашего разделения и рассматривать вас, как мы рассматриваем и все разумные расы Галактики, в качестве врагов во время войны и в качестве друзей в мирное время.

Поэтому мы, представители Республики Свободных Землян, собравшись на общий конгресс, призывая Всевышнего Судию подтвердить честность наших намерений, от имени и по уполномочию доброго народа этих миров торжественно записываем и заявляем, что эти объединенные миры являются и по праву должны быть свободной и независимой нацией, что они освобождаются от всякой зависимости от Законодательного собрания Земной Федерации и что все политические связи между ними и Земной Федерацией должны быть полностью разорваны, что в качестве свободного и независимого государства они полномочны объявлять войну, заключать мирные договоры, вступать в союзы, вести торговлю, совершать любые другие действия и все то, на что имеет право независимое государство.

Лицо Шорнинга на экранах мониторов казалось изваянным из камня. В этот момент перед его мысленным взором в луже крови лежало скорчившееся тело Фионы Мак-Таггарт, чье зверское убийство стало непростительным злодеянием, переполнившим чашу терпения Дальних Миров. К горлу подступил комок, и Лад с трудом выговорил хриплым голосом последние слова, прогремевшие как первый раскат надвигающейся грозы:

— И с твердой уверенностью в покровительстве божественного Провидения мы клянемся друг другу поддерживать настоящую Декларацию своей жизнью, своим состоянием и своей незапятнанной честью.