Но он был генерал, а не волшебник.

— Нам конец, Гор. — Он внимательно посмотрел на старого имперца, но Правитель даже не моргнул. — Мы просто брыкаемся и царапаемся по пути на эшафот. Я не представляю, как Василию удастся удерживать источник еще две недели.

— Так что, нам прекратить брыкаться и царапаться? — Вопрос прозвучал с тенью улыбки, и Хэтчер улыбнулся в ответ.

— Черт, нет. Мне просто необходимо было сказать это кому-нибудь до того, как я пойду брыкаться дальше. Даже если они уничтожат нас, мы можем быть уверены в том, что в следующем мире их количество будет значительно меньше.

— Ты читаешь мои мысли. — Гор почесал нос. — Думаешь, стоит сказать об этом гражданским?

— Лучше не надо, — вздохнул Хэтчер. — Я не боюсь паники, но не вижу оснований пугать их больше, чем они уже напуганы.

— Согласен.

Гор встал и медленно направился к стеклянной стене своего офиса. Ночь в Колорадо пронизывали яркие вспышки молний, атмосфера, казалось, возвращала ту ярость, которую вынуждена была поглотить. Раскаты грома сотрясали стекло. Молнии и снег, раскаты грома и зарницы. Слишком много морской воды испарилось, слишком много кубических километров пара. Альбедо[9] планеты значительно повысилось, больше солнечного света отражалось и температура на планете значительно понизилась. Неизвестно, как далеко зайдут все эти изменения… и слава Богу, что генерал Чан так фанатично делал огромные запасы продовольствия, потому что весь мировой урожай погиб. Хорошо еще, что на этот раз шел дождь. Пусть ледяной, холодный, но все-таки дождь.

«И мы пока еще живы, — добавил он про себя, когда Хэтчер молча встал, собираясь уходить. — Живы. Хотя и это тоже может измениться. Джеральд прав». Они проигрывали эту борьбу, и что-то глубоко внутри хотело встать и покончить со всем этим. Но он не мог так поступить.

— Джеральд, — его мягкий голос остановил Хэтчера у двери. Оторвавшись от созерцания бури, Гор поднял глаза на генерала, — на всякий случай, если у нас не будет больше возможности поговорить, спасибо тебе.

Копыто Тарниша двигалось в вакууме. Даже Аку’Ултан не могли двинуть такую массу одним щелчком пальцев, но ее скорость возрастала. Поначалу всего несколько дюжин тяо за сегмент, потом больше. И больше. Больше!

Сейчас «Виндикатор» держался на фланге могучего снаряда вместе со своими братьями, образовавшими плотную фалангу, чтобы охранять оружие.

Их скоро заметят, но защита Копыта сильна, и разрушители гнезд не смогут даже точно определить дистанцию, пока его прикрывают оставшиеся полдюжины великих дюжин разведчиков. Они будут защищать Копыто ценой собственных жизней и пробивать путь через то, что осталось от обороны врага, потому что они — Защитники.

— О, Боже.

Планшетисты генерала Фредерика Эймсбери были вне себя от ярости, пытаясь просчитать маневры ачуультани, потому что не могли дать им хоть какое-то вразумительное объяснение. Но что-то на уровне шепота пробилось сквозь шум, и генерал повернулся к майору Джоанне Осгуд, старшему вахты.

— Что там, майор? — Но ее смуглое лицо оставалось неподвижным, она не отвечала. Он тронул ее за плечо. — Джо?

Майор Осгуд встряхнулась.

— Я нашла ответ, сэр, — ответила она. — Япет.

Ровность и безразличие ее голоса с карибским акцентом напугали Эймсбери, потому что он знал, что могло породить такой тон. Шаг за грань страха, потому что когда не остается надежды, пропадает и страх.

— Объясните, майор, — попросил он.

— Мне наконец-то удалось забросить через гиперпространство сенсорный массив во внешнюю часть системы и взглянуть на Сатурн, сэр. — Она спокойно посмотрела прямо в глаза генералу. — Япета больше нет на своем месте.

— Это правда, Джер. — Обеспокоенное лицо Эймсбери смотрело на Хэтчера с экрана. — Просто нам потребовалось некоторое время, чтобы подобраться достаточно близко, чтобы пробиться сквозь их эмиссию и подтвердить догадку, но сейчас мы знаем наверняка. Он прямо в центре их строя: Япет, восьмой спутник Сатурна.

— Понятно. — Хэтчеру захотелось выругаться, упрекнув Бога в том, что Он допустил это, но в этом не было смысла, и его голос прозвучал почти спокойно. — Насколько это плохо?

— Нам конец, если мы не остановим этого монстра. Это не астероид, Джер, — это долбанная луна. В шесть раз массивнее Цереры.

— С какой скоростью он движется?

— Достаточно быстро, чтобы стереть нас с лица Вселенной, — угрюмо ответил Эймсбери. — Они могли сделать это, просто положившись на гравитацию Солнца и позволив ему «упасть» прямо на нас, но тогда у нас было бы слишком много времени. Они установили на него щиты, но если бы мы смогли провести сквозь них несколько гиперракет, то, может быть, смогли бы расколоть его до того, как он обрушится на нас. Вот поэтому они установили на нем двигатели: они не хотят давать нам времени больше минимально необходимого.

Их досветовые движители медленнее наших, но на них работает также и гравитация. Я не знаю, как они это сделали, — даже если бы они и не отстреливали наши сенсорные массивы, мы наблюдали за астероидами, а не за лунами внешней части системы, — но уверен, что начальное ускорение было очень небольшим. Вот только они двигаются от Сатурна, Джер. Я не знаю, когда они все это начали, но совсем недавно Земля была в оппозиции с Сатурном, что означает, что между нами расстояние более полутора миллиардов километров по прямой. Но они двигаются не по прямой… и ускоряются постоянно.

Они надвигаются на нас со скоростью пятьсот километров в секунду — в семь раз быстрее, чем «быстрые» метеориты. Я не стал считать, скольким триллионам мегатонн это будет соответствовать, потому что это не имеет значения. Япет пройдет сквозь наш щит, как горячий нож сквозь масло, и это произойдет уже через шесть дней. Вот все время, которым мы располагаем, чтобы остановить их.

— Мы не сможем, Фредерик, — вздохнул Хэтчер, — мы просто не можем сделать этого.

— Я, черт побери, знаю, что не сможем, — резко сказал Эймсбери, — но это не значит, что мы не должны хотя бы попытаться!

— Знаю, — Хэтчер расправил плечи. — Дай мне подумать, Фредерик. Мы постараемся найти выход.

— Конечно, — сказал Эймсбери гораздо мягче. — И… с Богом, Джер.

Когда новость распространялась среди защитников Земли, лица людей бледнели. Это был конец. Когда на нее рухнет гигантский молот, Земля расколется, как грецкий орех.

Некоторые отдали слишком много, истощив свои психические резервы, и не выдержали. Большинство просто отрешилось от реальности, но кое-кто впал в буйство, а их товарищи были им почти благодарны за то, что их усмирение отвлекало от собственных кошмаров.

Хотя сломались только немногие. Для большинства выживание, даже надежда перестали иметь значение, и они занимали свои посты без истерии, холодно и расчетливо… и без надежды.

Брашиил заметил изменение в энергетических показаниях. Итак, разрушители гнезд поняли, и теперь они будут пытаться оттолкнуть Копыто в сторону, уничтожить его. Орбитальные крепости уже пришли в движение, готовясь к встрече, но наготове было большое количество малых копыт, чтобы атаковать планетарный щит, оттеснить его назад, обнажая эти крепости для огня Защитников. Они расчистят путь для Копыта, и ничто не сможет их остановить. Разрушителям гнезд даже не удастся увидеть Копыто, чтобы нанести по нему удар, прежде чем они уничтожат «Виндикатора» и его братьев, а им никак не сделать этого своевременно.

Он посмотрел на свои чудо-инструменты, когда повелитель Чирдан приказал изменить строй, расположив более толстую стену кораблей между Копытом и миром разрушителей гнезд. «Виндикатор» находился на краю этой стены.

Лейтенант Эндрю Самсон чувствовал странное спокойствие. Правитель Гор передвинул оставшиеся укрепления, чтобы оказать поддержку «Железной Стерве», но ачуультани ожидали этого. Кинетические снаряды оттеснили планетарный щит назад, отдаляя его от ОЦО. Рейдовые эскадры атаковали, платя высокую цену, но все же подбивая ОЦО. Из шести, которые изначально прикрывали полюс, осталась только поврежденная «Железная Стерва», истратившая слишком много боеприпасов на самооборону. Без поддержки орбитальной промышленности сводить концы с концами было трудновато… не говоря уж о риске, которому подвергались транспортные корабли, сновавшие между щитом и ОЦО, чтобы поставлять им все необходимое.

Эндрю Самсон давным-давно оставил всякую надежду на то, чтобы пережить Осаду Земли, но он продолжал надеяться, что его мир выживет. Сейчас он понял, что надежды на это нет, и эта мысль вырвала из него последний страх и оставила только странное, горькое сожаление.

Последние корабли вскоре сделают свою попытку. Их приберегали для этого случая, выждав, пока ачуультани подойдут практически в упор. Их шансы на выживание в течение следующих нескольких часов были даже меньше, чем его собственные, но ОЦО сделают все возможное, чтобы прикрыть их. Он еще раз проверил запас оставшихся гиперракет. Тридцать семь, и меньше четырехсот в целом на «Железной Стерве». Этого не хватит.

Коммодор Адриана Роббинс проверила свое формирование. Все пятнадцать оставшихся линкоров Земли — немногим больше единственной эскадры — группировались вокруг ее пострадавшего «Нергала». Половина пусковых «Нергала» была уничтожена близким промахом, который пробил его щит и убил восемьдесят человек из трехсот, находящихся на борту, но у него еще оставался двигатель… и энергетическое оружие. Жалкие остатки крейсеров и эсминцев — семьдесят четыре единицы — изображали эскорт оставшейся горстки линкоров. Восемьдесят девять военных кораблей; первое и последнее оперативное соединение, которым ей доведется командовать.

— Оперативное соединение готово выступать, Правитель, — сказала она по своему каналу связи.

— Выступайте, — тихо произнес Гор. — Да поможет вам Господь, коммодор.

— И вам, сэр, — ответила она и переключилась на канал оперативной группы, голос ее был ровным и спокойным. — Оперативному соединению приступить к движению, — сказала она.

Брашиил с невольным восхищением наблюдал за тем, как выдвигаются разрушители гнезд. Их было совсем немного, едва дюжина больших. Экипажи наверняка знали, что будут просто искоркой в Пекле, но тем не менее они шли, и что-то в душе Брашиила приветствовало их мужество. В этот момент они не были разрушителями гнезд; они были Защитниками, такими же, как и он сам.

Но эти мысли не могли остановить его. Гнезду удавалось выживать на протяжении несчетных высших дюжин лет только благодаря тому, что оно безжалостно уничтожало своих врагов пока они еще слабы. Это был урок, который Аку’Ултан получили давным-давно от Великих Разрушителей Гнезд, которые вытеснили их из собственного Гнездовья.

Вновь этого не случится.

Джеральду Хэтчеру стало не по себе, когда коммодор Роббинс повела свои корабли на верную смерть. Но его орбитальные и наземные укрепления не могли даже увидеть Япет, пока не будет проделано хоть какое-то отверстие в его прикрытии, и эти корабли были его единственной надеждой.

— Слежение, если будет контакт, держите его крепко, — резко сказал он.

— Принято, — ответил сэр Фредерик Эймсбери.

— Прошу разрешения вступить в бой, — произнес Тама Хидеоши со своего экрана, и Хэтчер обратил внимание на летный костюм генерала. Сейчас у них было больше истребителей, чем экипажей, но даже в этом случае Хидеоши не должен был бы лететь. Однако «завтра» для них уже не было, и он решил не возражать.

— Отставить. Располагайтесь за щитом до тех пор, пока в бой не вступят корабли.

— Слушаюсь. — Голос Тамы казался несчастным, но Хидеоши все понимал. Они подождут, пока ачуультани будут слишком заняты метанием ракет в корабли Роббинс, чтобы стирать с лица вселенной их хрупкие кораблики.

— Оперативное соединение открыло огонь, — произнес кто-то, и тут же на канале прозвучал другой голос, тихий и умоляющий, его хозяин даже не осознавал, что произносит это вслух.

— Давай, детка. Давай! — шептал он.

Адриана Роббинс предварительно обсудила свой план с Гором, хотя там и не пришлось много «планировать». Была только одна возможная тактика: идти прямо вперед выпуская перед собой каждую ракету, которая у них была. Возможно — только возможно, — им удастся пробиться до дистанции применения энергетического оружия. Никто не выживет в столь близком бою, но есть вероятность, что удастся проделать хотя бы небольшое отверстие до того, как они умрут.

Итак, корабли Земли метали снаряды в своих убийц, используя и досветовые, и гиперракеты. Их пусковые вели беглый огонь, выплевывая самонаводящиеся досветовые ракеты даже не утруждаясь указать им цель. Ракеты образовали смертельное облако, и первые гиперракеты с Земли вторили им.

Голова Повелителя Чирдана страдальчески дернулась при виде гибели его братьев по гнезду. Он знал, что разрушители гнезд пойдут вперед со всем оружием, что у них есть, но даже Военный Компьютер не предвидел такого напора!

Ураган ракет был настоящим смерчем; он просто пробуравливал центр стены, защищающей Копыто. Аннигиляционные и гравитонные боеголовки поражали корабли, и его внутренние веки прищурились. Они пытаются пробить дыру и ринуться туда со своим дьявольским энергетическим оружием! Они погибнут, но, погибая, откроют Копыто своим товарищам на планете.

Он не мог допустить этого, и отдал приказ. Края его стены кораблей истончились, стягиваясь к центру, чтобы отразить атаку. В ход пошли их собственные ракеты с меньшей дальностью.

Время не имело значения. Была только бесконечность гибнущих кораблей и свет, который озарял ночное небо Земли, подобно двум сотням солнц. Адриана Роббинс видела, что он вот-вот доберется до ее кораблей, видела, что ее крейсера и эсминцы горят, как угли в горне, и слегка подправила курс.

Ее немногочисленное формирование нацелилось прямо в центр этого смертельного вихря, но погреба их были почти пусты.

— Вперед! — выкрикнул Тама Хидеоши, и последние истребители Земли взметнулись в небо. Он управлял своим истребителем, его оператор сидел рядом. Тама улыбался. Ему было пятьдесят девять лет, и только биотехника позволила ему занять это место. Три года назад он знал, что никогда больше не примет участия в воздушном бою. Сейчас он делал это, и даже если его миру суждено погибнуть, по крайней мере он напоследок получил в подарок возможность умереть, защищая его, как и положено самураю.

Повелитель Гнезда! Их маленькие корабли тоже атаковали! Брашиил и не думал, что их осталось так много, но они яростно бросились в бой, вслед за большими, гибнущими братьями, прикрывшими их собой.

В некоторых из пусковых «Железной Стервы» еще были гиперракеты, но у Эндрю Самсона осталось только досветовое оружие. Расстояние было велико, у ублюдков было слишком много времени на то, чтобы подбить их, но каждая из ракет, на которую им придется отвлечься, будет еще одной соломинкой, нагружавшей возможности их защиты. Он посылал ракеты каждые четыре секунды.

Повелитель Чирдан выругался. Разрушители гнезд гибли дюжинами, но им удалось врезаться достаточно глубоко в формирование. Шесть дюжин его кораблей уже погибли, а их ужасное лучевое оружие только начинало свою жатву.

Корабли разрушителей гнезд погружались внутрь их собственного строя, лишая целей экипажи кораблей внешних рядов, и они перенацелили пусковые на орбитальные укрепления.

Лицо Джеральда Хэтчера окаменело, когда погиб первый ОЦО. Ракеты сыпались также и на планетарный щит, но он практически радовался этому. Даже если некоторые прорвутся, убьют миллионы мирных граждан, он будет рад, потому что каждая ракета, направленная против Земли, не будет использована против его орбитальных укреплений.

Он откинулся в кресле, чувствуя себя абсолютно бесполезным. Резервов не было. Он использовал все, что у него было. Сейчас ему нечего было делать, кроме как наблюдать за гибелью своих людей.

Разрывы ракет окружали щит «Железной Стервы» ослепительным ореолом, но она все еще отвечала огнем на огонь.

Эндрю Самсон стал похож на машину, на часть своего пульта. Его погреба опустели до десяти процентов, но он даже не думал замедлить темп стрельбы. В этом не было смысла, и он обстреливал своих врагов, а все его мысли занимало только уничтожение ачуультани.

Он даже не увидел гиперракету, которая в конце концов прошла сквозь щиты «Железной Стервы». Он умер с мыслью об уничтожении врага.

Истребители Тамы Хидеоши ворвались в ряды ачуультани, и их ракеты начали стартовать. Сотни вражеских кораблей погибали, но строй врага продолжал движение. Корабли командора Роббинс почти скрылись в шторме боя, а истребители гибли слишком быстро, чтобы следовать за ними.

Исчерпав запасы ракет, они перешли на энергетическое оружие.

Адриана Роббинс наполовину прошла строй ачуультани, но ее крейсера и эсминцы погибли. Она не могла забыть эсминец «Лондон», капитан которого направил его прямо на одного из монстров ачуультани, ведя непрерывный огонь из энергетического оружия и пробив его ослабленный щит, унеся врага вместе с собой. Но этого было недостаточно. Линкоры Адрианы оставались единственными, кто еще мог выдерживать ярость сражения, и даже они гибли очень быстро. «Нергалу» вторично достался близкий промах, он двигался в пространстве, оставляя за собой шлейф воздуха, словно кровавый след.

Еще один корабль ачуультани погиб под ударами ее энергетического оружия, но за ним был другой, и еще один. Им не удастся пробиться.

Адриана Роббинс вела вперед свой избитый корабль и вместе с ней шли еще восемь братьев «Нергала».

Сканеры Цзяня Тао-линя сообщили ему, что коммодор Роббинс проигрывает. Хотя… есть шанс. Он закрыл глаза, сконцентрировавшись на нейроинтерфейсе, его ум был ясным и холодным, расчет не оставлял места панике. Да. Роббинс стянула большинство защитников на свои корабли, уплотняя центр формирования, но разрежая края. Возможно…

Град ракет с ПЦО остановился, когда его нейроинтерфейс передал приказ. Он чувствовал шок Хэтчера через перекрестную связь с Шеппардским Центром, но времени на объяснения не было.

Затем орудия изменили цель и вновь выплюнули ракеты, сконцентрировавшись на сфере диаметром едва триста километров. Две тысячи гравитонных боеголовок сработали как одна.

Корабль в двадцать километров длиной швырнуло и закрутило, когда по нему прошла волна разрушения. Служитель Громов Брашиил вцепился в свое кресло, из его ноздрей хлестала кровь, когда вокруг него взорвалась вселенная, а ярость, направленная Цзянем Тао-линем, отшвырнула «Виндикатор», как песчинку.

— Есть контакт! — заорал сэр Фредерик Эймсбери, его британская сдержанность наконец дала сбой. Цзянь пробил небольшую дыру во фланге ачуультани, и компьютеры Эймсбери уцепились за Япет. Данные поступили на ПЦО и на уцелевшие ОЦО, и пусковые изменили свою цель еще раз.

Повелитель Чирдан выругался и ударил кулаком по переборке. Нет! Не может быть, чтобы они сделали это! Пока Копыто еще далеко!

Но он взял себя в руки, видя как вражеские ракеты обрушились на Копыто, в то время, как его разбросанные братья по гнезду торопливо восстанавливали строй. Щиты горели и сверкали, и один квадрант пал. В образовавшуюся дыру проскочила ракета, ее аннигиляционная боеголовка поразила генераторы другого квадранта, но было уже слишком поздно.

Разведчики успели перекрыть обзор, прикрыв поврежденные квадранты, а без прямой видимости даже эти отродья демонов не могли уничтожить Копыто до того, как оно нанесет удар.

Чирдан оскалил зубы в улыбке и вернулся к пяти уцелевшим кораблям разрушителей гнезд. Он отправит их в Пекло, и смерть их раздует Пламя, которое поглотит весь их проклятый мир.

Минутный восторг Хэтчера угас. Это была восхитительная попытка, но она не удалась, и он расслабился с чувством спокойного сожаления о гибели своей планеты и глубокой гордости за своих людей.

Он практически спокойно наблюдал за приближением тающего экрана кораблей ачуультани. Их было всего около трехсот, максимум четыреста, но этого было достаточно.

— Генерал Хэтчер!

Он вздрогнул от внезапного крика. Что-то странное было в этом голосе. Что-то, что он не сразу распознал. Но потом он понял. Надежда. В голосе была надежда!

«Нергал» остался один, последний из земной эскадры.

Адриана Роббинс не понимала, почему ее корабль до сих пор жив, но у нее не было времени задуматься. Ее мозг раскалился сильнее боеголовок, бьющих в ее щит, и все же она двигалась вперед. В этом не было здравого смысла. Одному линкору, исчерпавшему запасы ракет, не остановить Япет. Но в данном случае здравый смысл был лишь помехой. «Нергал» шел, чтобы атаковать бывший спутник Сатурна, и он его атакует.

Стена становилась все более тонкой, Адриана уже чувствовала Япет через свои сканеры. Она немного изменила курс, целясь в своих врагов…

…как вдруг они исчезли в шквале гравитонного разрушения, от которого «Нергал» заплясал, как поплавок.

Повелитель Чирдан смотрел на происходящее, ничего не понимая. Три дюжины военных кораблей… четыре… пять! Невообразимых, превосходящих размерами само Копыто!

Они появились из ниоткуда и начали убивать.

Ракеты, которые не промахивались. Лучи, которые жгли корабли, как солому. Щиты, отражавшие даже самые могучие громы. Они были самым ужасным кошмаром Аку’Ултан, воплощенным в силовых полях и броне.

Флагманский корабль повелителя Чирдана исчез в кипящем огненном вихре, и вместе с ним гибли разведчики. Даже Защитники не могли предусмотреть появление этих демонов ночи. Часть попыталась спастись бегством, но они находились слишком глубоко в поле тяготения Солнца, чтобы уйти в гиперпространство. Они погибли все, один за другим.

И за мгновение до смерти последний Защитник увидел гигантский военный корабль, надвигающийся на Копыто. Тот дал залп ракетами — досветовыми ракетами, тщательно нацеленными на приближающийся спутник. Шквал гравитонной ярости, обрушенный ими, был столь мощен, что его отзвук сотряс Землю до самого ядра, спровоцировав землетрясения и разбудив вулканы.

Но то было только эхо их силы. Шестнадцать гравитонных боеголовок, каждая из которых в сотни раз превосходила мощностью любое оружие, которым могла похвастаться Земля, спустили с цепи разрушительную силу… и унесли в небытие с собой Япет.

Джеральд Хэтчер не мог поверить в реальность происходящего, он был слишком потрясен даже для того, чтобы испытать радость, и абсолютная тишина на командном посту свидетельствовала о том, что его коллеги находятся в том же состоянии.

Затем дисплей его коммуникатора засветился, и на нем появилось хорошо знакомое лицо.

— Извините, что мы так задержались, — мягко сказал Колин МакИнтайр.

А потом — потом — весь командный пост взорвался воплями восторга.