Поскольку найти хорошего оружейных дел мастера куда труднее, чем хорошего телохранителя, а работают они, редко попадаясь на глаза начальству, то оружейники Императорского особого в отличие от бойцов не подвергались излишне строгому отбору. Они должны были соответствовать только одному критерию: быть исключительно профессиональными. На эту роль редко шли добровольно, обычно «добровольцев» назначали. А как-то так сложилось, что с профессионалами высокой квалификации принц Роджер имел дело нечасто.

– И что теперь делать? – вопросил принц, уставившись на собственную руку, вмороженную в бронированную перчатку.

Система управления перчаткой здорово глючила, и на тот момент, когда прозвучало объявление, оружейник основательно расковырял ее и занимался отладкой.

– Нормуль, тво высоч, – буркнул коренастый морпех с фамилией «Поэртена» на значке, – ща мы тя, язви, отчпокаем, как консерву…

Роджер напрягся, переводя в понятные слова жуткий пинопский выговор сержанта. Пинопа была планетой бескрайних архипелагов и тропических морей. Заселили ее колонисты первой волны, сбежавшие на древних тихоходных кораблях от Драконьих войн, захлестнувших Юго-Восточную Азию. Официальным языком планеты был стандартный английский, но, судя по жуткому акценту, официальным он и остался, а дома пинопцы говорили на чем-то другом.

Тем не менее Роджер был практически уверен в том, что хотя бы слово «язви» понял правильно. Оставалось надеяться, что в слово «отчпокать» капрал вкладывает какой-то технический смысл.

– Может, сказать им по радио, что я занят?

Роджер абсолютно не представлял себе, как его собираются извлекать из неисправного скафандра в сколько-нибудь разумный промежуток времени. Обычно при повреждениях системы управления скафандр вскрывали по всем швам, но эта неполадка представлялась совершенно очевидной, и опытный оружейник попросту отключил питание скафандра, тем самым обездвижив перчатку, и вывел все контакты наружу. Не сделай он этого, пришлось бы считаться с неприятной возможностью схватить удар в пару сотен ампер или нокаут – от дернувшегося при неверном импульсе кулака. Но теперь все эти контакты следовало присоединить обратно – что займет немало времени.

– Ща, тво высоч! Я тя поемлю здеся за чуток. Бякни им чуток пождать, да вась-вась. Вона еще шесть, язви тя, гробнутых скафов, их курочить да курочить. – Он широким жестом обвел оружейную мастерскую, демонстрируя полдюжины скафандров, дожидающихся ремонта. – Лохи безрукие, муфлоны, язви их. Скафы ломают, что твоя чума.

Оружейник отошел к старому ящику для инструментов в дальнем углу комнаты и извлек оттуда метровый гаечный ключ. Тяжелый, металлический. Принц в своем мертвом скафандре был совершенно неподвижен. Капрал подтащил ключ поближе и посмотрел прямо в глаза высокородному клиенту.

– Не, тво высоч, – угрюмо усмехнулся низкорослый темнокожий морпех, – не ссы, не пораню.

Он размахнулся гигантским ключом, словно молотом, и со всей дури шарахнул по левому бицепсу скафандра.

Роджер поморщился, когда сообразил, что сейчас произойдет, но, кроме неприятной дрожи, удар привел лишь к тому, что локтевое сочленение разблокировалось, ниже плеча его рука повисла свободно. Сжавшиеся молекулы хромстеновой брони полностью погасили удар, зато Поэртена выронил «дубину» и затряс руками.

– Отсушило, язви тя!

Он удовлетворенно посмотрел на отключенную руку, подобрал гаечный ключ и зашел с другой стороны.

– Я ранып, язви им, брал кувалду… – Взмах, удар, грохот – отключилась вторая рука. – Но мой своячок, Рамоном звать, ботало жопорукое, возьми и бякни: а гаеч ключ? Ну, я взял. Так этот жопорукий был прав.

Он бросил инструмент и сунул руку в образовавшийся зазор в броне.

– Ща по рукавам отчирик – жоп сама отпадет, – пояснил он.

Он по локоть засунул руку внутрь скафандра куда-то принцу за спину. Роджер чувствовал, как он там возится, и вдруг стало легче – спинной шов скафандра раскрылся. К несчастью, при этом бронированные плечи прогнулись вперед, и руку оружейника заклинило.

– Язви тя, – последовал сухой комментарий. После паузы:

– Слышь, принц, а ну-к со всей дури – плечи задрал! От так…

Через некоторое время мокрый, в одной майке, Роджер неожиданно оказался посреди кучи запчастей. Он посмотрел на себя и хихикнул:

– Скромненько и со вкусом.

В этот момент распахнулся внешний люк, и в мастерскую вошел сержант морской пехоты в «хамелеоне». Вошла. Женщина. Равнодушное лицо, высокие славянские скулы, длинные каштановые волосы уложены в узел на затылке. Фигуру не разглядеть – мешали цветовые переливы «хамелеона», но, судя по быстрым и гибким движениям, сложение прекрасное. И в сторону полуголого принца, замершего посреди деталей бронескафандра, она даже бровью не повела.

– Ваше высочество, капитан Панэ просит вашего присутствия на капитанском мостике.

– Вызовите капитана и скажите, что я задержался, освобождаясь от брони, – раздраженно сказал Роджер. – Буду через минуту.

– Да, ваше высочество, – невозмутимо ответила сержант и включила кнопку передатчика, висящего на поясе.

Роджер начал одеваться. Один за другим он перебрал несколько нарядов, припасенных специально для таких вот неприятных минут, задержался на военной форме, поколебался, но решил, что будет чувствовать себя некомфортно, и наконец остановился на ансамбле «сафари», сделанном из грубоватого материала, напоминающего хлопок. Не самый подходящий наряд для сражения, зато какая аура приключений! И куда приятнее, чем «хамелеон», который постоянно меняет расцветку.

Одеваясь, Роджер тайком посматривал на сержанта. Челюсти у нее почему-то все время двигались. Сначала ему показалось, что у нее после завтрака что-то прилипло к зубам, но потом он сообразил: морпех с кем-то беззвучно спорила. Ларингофон был почти незаметен на ее длинной загорелой шее, а приемник, конечно же, вмонтирован в черепную кость.

Наконец принц закончил с переодеванием: застегнул рубашку с бесчисленными кармашками и щелчком сбил с рукава несколько соринок.

– Готов.

Сержант открыла перед ним люк, принц ушел, сопровождаемый двумя телохранителями, дожидавшимися снаружи, а она осталась. Оружейник принялся напяливать скафандр на специальный манекен.

– Поэртена, – строго сказала сержант, – что ты делал с принцем этой хреновиной, похожей на кувалду?

– Ниче я не делал, какой кувалдой! – нервно ответил мастер. – Кувалду в рук-то не беру.

– Тогда какого дьявола делает на полу этот гаечный ключ?

– А, ну дык ить! Жежь кака кувалда – ключик, вась-вась…

– Поэртена! Если ты начал выкидывать с принцем свои штучки, Панэ зажарит твою задницу на завтрак!

– Да язви его, того Панэ! – огрызнулся мастер. – Во, гля! Вишь хлам? Эт мне на сбацать быстро шесть штук брони! Где Панэ мне помогат? Где ты мне помогать? Мне идти хрустеть с Панэ или мне бацать скафы?

– Если тебе нужна помощь, открой рот и скажи. – Голубые глаза сержанта яростно засверкали; скрестив руки, она сверлила оружейника взглядом. – Катера мы снарядили, у меня сейчас там два отделения пальцем в жопе ковыряют. Они могут быть здесь через секунду!

– Ща я дам твоим жопоруким ковырять в моих ска-Фэх! – взвился оружейник. – Всякого разу, как они тут попомогут, хлам один остается.

– Хорошо, – сказала сержант с мерзкой улыбочкой. – Я знаю, что делать. Пришлю тебе на помощь сержанта Джулиана.

– О, не-е-е-е!.. – заскулил оружейник, только теперь сообразивший, что загнал себя в ловушку. – Тока не Джулиан…

– Привет, ребята! – Джулиан вошел в оружейный отсек, твердым шагом направился к ближайшему бойцу, недавно переведенному из Шестого флота, потрепал по плечу и крепко пожал руку. – Рад, что вы справляетесь. – Он указал подбородком на плазмомет, который новенькая готовилась разобрать. – Не нужна ли помощь в овладении этой волшебной палочкой?

Плазмомет был разработан специально для Императорского особого полка на основе пехотного аналога. Весил он немного, шесть килограммов, но еще на два тянул каждый внешний источник питания, заряда которого хватало на три, шесть или двенадцать выстрелов – в зависимости от режима стрельбы. В штатное личное снаряжение первого номера расчета входило двенадцать таких батарей, еще тридцать штук тащил второй номер, а дополнительные тридцать распределяли между собой другие бойцы отделения. Если спросите, что больше всего ненавистно морскому пехотинцу, получите ответ: остаться без боеприпасов к плазмомету.

Сейчас в отсеке собралось отделение первого взвода. Им представилась последняя возможность привести в порядок оружие перед боем. Плазмомет была оружием сложным, многокомпонентным, и, на первый взгляд, предложение помощи от общительного сержанта из третьего взвода было совершенно естественным. Новенькая заулыбалась было, но тут вмешался командир отделения.

– Отвали, парень, – сказал капрал Андраш.

– Что? – Джулиан изобразил оскорбленный вид. – Почему же я не могу помочь вашему новобранцу?

Женщина, которую он назвал новобранцем, Нассина Босум, до того как перевелась к Бронзовым варварам, шесть месяцев оттрубила в боевых операциях на Хьюзе. Она уже собиралась возмутиться, но командир ее перебил:

– О, помогать ты умеешь.

– Семь секунд, – с милой улыбкой предложил Джулиан.

Взгляд капрала сделался пронзительным:

– Так не бывает.

Джулиан сунул руку в нагрудный карман и извлек чип-кредитку.

– Десять против одного, что справлюсь за семь секунд.

– Невозможно, – огрызнулась Босум, разом позабыв обиду.

Норматив на разборку плазмомета составлял больше минуты, и в него мало кто укладывался.

– Деньгами ваши слова подтвердите? – улыбнулся Джулиан и бросил чип на стол.

– Я участвую, – сказал сидящий на полу гранатометчик.

Его поддержал командир отделения. Приглядеть за ставками взялся сержант Коберда. Двое поставили на Джулиана, ставки против него образовали целую горку.

– А кто второй поставил на Джулиана?

– Я, – кисло признался Андраш. – Надоело, что он у меня каждый раз выигрывает.

– Ну что, готовы? – спросил Джулиан, задержав руки над плазмометом.

– Э, подожди! – спохватился один из стрелков. Он вытащил из-под кресла шлем, надел на голову, опустил лицевой щиток и включил защиту. – У меня все.

Сержант Коберда коснулся плеча плазмометчицы.

– Хорошо бы тебе отойти в сторонку, – сказал он, шмыгнув носом.

В голосе звучало едва различимое предупреждение. Сам он немедленно последовал своему совету, да еще и прикрыл голову руками. К удивлению новенькой, остальные поступили точно так же.

– А… – начала Босум, но в этот момент командир запустил таймер своего импланта и скомандовал:

– Пошел!

Удаление первого штифта, с которого начинался процесс разборки, оказалось очень длинной операцией, оно длилось не меньше трети секунды. Новенькая смотрела во все глаза, и тут ей в череп ударилось и отскочило кольцо индуктора. Она вдруг поняла, что запчасти плазмомета разлетаются по всему отсеку, и завизжала что-то вроде «остано…»

В этот миг через все помещение со свистом пролетела последняя деталь и грохнула в переборку.

– Готов! – выкрикнул Джулиан, вскинув руки.

– Шесть-точка-четыре-три-восемь минуты, – угрюмо объявил Коберда показания зуммера и пинком отбросил подвернувшийся конденсатор.

– Благодарю вас, леди и джентльмены. – Джулиан раскланялся и разделил горку чипов на две равные кучки.

Одну пододвинул Андрашу, сгреб вторую, извлек длиннющую связку чипов – хватило бы взнуздать целого единорога – и добавил к ней свой выигрыш.

– Всегда рад доставить удовольствие, – сообщил он и направился в следующий отсек.

Капрал Босум оглядела отсек, соображая, как разлетались детали плазмомета.

– И часто он такое вытворяет? – тоскливо спросила она.

– Каждый раз, когда мы попадаемся на удочку, – ответил Андраш, подобрал с полу конденсаторное кольцо и бросил ей. – Но рано или поздно он погорит.

– Сержанта Джулиана вызывают в оружейную мастерскую, – заквакал коммуникатор. – Сержанта Джулиана вызывают в оружейную мастерскую.

– Слушайте, люди! – вскинулся Коберда. – Это же Дэпро говорит. Вы подумайте, Дэпро, Джулиан и Поэртена – в одном и том же отсеке. Хотел бы я быть сейчас на мостике!

Прежде чем отдать телохранителям приказ открыть люк, Роджер одернул рубашку, поправил курточку-сафари, сдул воображаемую пылинку… Охранник терпеливо ждал окончания представления. Дождался, нажал квадратную зеленую кнопку и первым шагнул в люк, автоматически проверяя окружающее пространство на наличие угрозы. Из угрожающих факторов наблюдалось лишь заметно возросшее нервное напряжение.

Роджер переступил прихваченную второпях липкой лентой контрольную панель и направился к посту артиллеристов. Неторопливо выбрал удобное место, расставил ноги на ширину плеч, заложил руки за спину, холодно кивнул обоим капитанам и равнодушно окинул взглядом подрагивающее изображение на тактическом мониторе. В тот же миг холодность слетела, как не было, а рука по собственной воле ткнула в красную сигнатурку на голограмме:

– Смотрите! Там…

– Мы знаем, ваше высочество, – с каменной рожей произнес Панэ. – Еще один крейсер.

– Раньше он лежал неподвижно, – со вздохом добавил Красницкий. – Вероятно, он начал прогревать узлы, потому что мы не сбросили ускорение. – Он потер подбородок и снова вздохнул. – У старпома был сеанс связи с первым крейсером. Они потребовали, чтобы мы затормозили и приняли на борт их людей. Утверждают, что являются имперским крейсером, КЕВ*^[2] «Свобода». Врут. Во-первых, «Свобода» не крейсер, а авианосец. А во-вторых, капитан у этих самозванцев разговаривает с каравазанским акцентом.

– Пречистые. – Во рту у Роджера внезапно пересохло.

– Да, ваше высочество, – сказал Панэ. Он никак не комментировал очевидность такого вывода. – Весьма возможно, – поправился он. – Кто бы они ни были, худший вариант для нас – именно пречистые. Из этого варианта мы и исходим.

– Скажите, капитан, – сказал принц, обращаясь к Красницкому, – может ваш корабль устоять против двух крейсеров?

Красницкий окинул мостик быстрым взглядом. Никто даже не шевельнулся, но капитан прекрасно понимал, что подобные обсуждения на публике не ведут.

– Пожалуй, нам стоит перейти в комнату для совещаний, – предложил он.

Едва закрыв за собой люк, он резко повернулся к принцу:

– Нет, ваше высочество. В сражении с двумя крейсерами одновременно у нас нет ни малейшего шанса. Мы не полноценный боевой корабль, мы просто хорошо вооруженный и хорошо бронированный транспорт. Если бы не повреждения, мы могли бы рискнуть. А так – никаких шансов.

– И что нам теперь делать? – Роджер смотрел то на Панэ, то на Красницкого. – Мы должны сдаться, правильно?

Вздыхать настала очередь Панэ.

– Не совсем, ваше высочество.

– Как это? – не понял Роджер. Он дернулся к угрюмому офицеру флота. – Вас же всех поубивают, если вы не сдадитесь!

Панэ прикусил язык, чтобы удержаться от ответной колкости, но Красницкий просто кивнул:

– Совершенно верно, ваше высочество, так оно и будет.

– Но почему? – Глаза Роджера расширились от удивления. – Я все понимаю, сдаваться – нехорошо, но если вы не можете сбежать и не можете победить, что еще остается?

– Он не вправе рисковать, ваше высочество. Вы не должны попасть в плен, – выдавил из себя Панэ.

– Но… – Роджер задумался было, затем бросил это бездарное занятие. В расстройстве он стал дергать свой шикарный «хвост». – Не понимаю. Что они могут со мной сделать? Со мной! Бога ради, увольте. Если бы здесь была мать. Или Джон. Даже Алике! Но кого и когда, во имя дьявола, заботил крошка Родж! – закончил он с горечью. – Я не знаю никаких тайн, я не являюсь прямым – и даже вторым – наследником престола. Почему бы вам меня просто не выдать, и все?

Лицо принца стало сосредоточенным: он принял решение.

– Капитан, я настаиваю на сдаче. Фактически я вам приказываю. Честь – это достойно, это прекрасно, но существует разница между честью и глупостью. – Он вздернул подбородок и фыркнул. – Я сдамся им лично, с честью. Я им покажу, что значит кровь Макклинтоков.

Сказано было замечательно, но легкая предательская дрожь в голосе несколько испортила впечатление.

– К счастью, ваше высочество, вы для меня не начальник, – сказал Красницкий, изобразив кривую усмешку. – Майор Панэ, я пошел перекраивать нашу тактическую схему. Не сочтите за труд, попробуйте разъяснить ему ситуацию.

Он коротко кивнул принцу и вышел.

– Что?! – Принц, поглядев на захлопнувшийся люк, подавился воздухом. – Эй! Я отдал вам прямой приказ!

– Как он уже сказал, ваше высочество, вы не входите в число тех, кто может отдавать ему приказы, – сказал Панэ, покачав головой. – И самое меньшее, что вы могли бы сделать, это поблагодарить его за предстоящее самоубийство, а не набрасываться с бранью.

– Но им же ничего не мешает сдаться! – упрямо повторил Роджер. – Это же форменный идиотизм!

Панэ вскинул голову и мрачно посмотрел принцу в глаза.

– Что произойдет, если вы попадете в руки к пречистым, ваше высочество?

– Ну-у. – Роджер напряг мозги. – Когда об этом станет известно в Империи, начнется война. Или меня выдадут обратно. Вероятно, вытребовав взамен какие-то уступки. В любом случае война им ни к чему.

– А если в ближайшее время они ничего никому не сообщат? А, ваше высочество?

– М-м…

– Взломать ваш зуммер они не смогут – уж тут их технологии бессильны. А как насчет психотропных средств? – Панэ склонил голову набок и округлил брови. – Что тогда?

– Откуда я знаю! Наверно, начну нести всякую чушь и гавкать по-собачьи, – издевательски рассмеялся принц.

Пока не вошло в силу полное запрещение, наркотики одно время были очень популярны в развлекательных клубах для людей, начисто лишенных чувства юмора.

– Нет, ваше высочество. Я полагаю – это только догадка, здесь я не вполне компетентен, но, насколько я понимаю, их «свободные и независимые новостные службы» вытрясут из вас все государственные тайны, какие вы когда-либо знали.

– Но в этом-то и фокус, капитан Панэ, – со смешком возразил Роджер. – Никаких государственных секретов я не знаю.

– Знаете, ваше высочество. Вам известны имперские планы вторжения в Разбой-Зиму.

– Капитан, – с опаской сказал принц, – что вы говорите? У нас с Разбой-Зимой мирный договор, и даже если бы его и не было, начинать войну – безумие. У них почти такой же сильный флот, как и у нас.

– В таком случае, ваше высочество, – Панэ заулыбался шире, – вы расскажете о тайных планах императрицы поработить все отличные от человечества виды разумных существ и терраформировать все планеты, ранее законсервированные ради сохранения их уникальной флоры и фауны.

– Капитан Панэ, да что вы такое несете! – требовательно воскликнул принц. – Никогда в жизни не слыхал подобной чуши. Такое только в пропаганде пречистых отцов можно ветре… – Он замолк. – Ага…

– А вспомним еще, что ваша мать ест на завтрак человеческие зародыши, или поговорим…

– Я уже понял, – выдохнул принц. – Вы намекаете, что если я попаду к ним в лапы, я стану рупором для всего дерьма, которое им вздумается вывалить в прессу.

– Хотите вы того или нет, ваше высочество, – подхватил Панэ. – И я даже думать не хочу, какое шоу они смогут из этого устроить. Кстати, не говоря о том, что жизнь всей вашей семьи повиснет на волоске. Если эти мерзавцы сумеют убить остальных членов семьи, вы станете наследником.

– Меня парламент не утвердит, – горько хихикнул Роджер. – Дьявол все побери, парламент не утвердит меня, даже если я и звука не произнесу с голоса пречистых отцов. Доверить власть Роджеру – да вы с ума сошли!

– Для импичмента требуется две трети голосов, ваше высочество, – угрюмо напомнил Панэ.

– И вы полагаете, что пречистые имеют влияние на треть парламента?

Роджеру начало казаться, что он случайно прошел сквозь зеркало и угодил в параллельную фантастическую вселенную. Разумеется, он всегда был окружен телохранителями, но никто и никогда всерьез не думал, что он может хоть как-то повлиять на расклад сил в Империи. Сам он был твердо уверен, что охрану к нему приставили главным образом для показухи, ну и еще для того, чтобы удерживать от случайных связей со всякими вертихвостками. Сейчас он вдруг понял, для чего они нужны на самом деле… – и почему сидел на нем тот морпех, ожидая, что в любую секунду может исчезнуть воздух.

– Как же это?.. – спросил он тихо, гадая, что заставляет этих людей служить и защищать постороннего человека ценой своей жизни. Пусть даже такого человека, который не похож на то, что он ежедневно видит в зеркале.

– Ну, – начал отвечать Панэ, не догадавшись об истинной подоплеке вырвавшегося вопроса, – пречистые хотят гарантий, что человечество прекратит дальнейшее распространение во Вселенной и захват незаселенных миров. Такая у них религия. – Он сделал паузу, поскольку не был уверен, стоит ли продолжать. – В общем, я полагаю, что вы более или менее информированы, ваше высочество.

И в самом деле, это было общеизвестно. Церковь Райбэка имела несколько приходов в столице, все они щедро финансировались, и каждый из них вел регулярные телепередачи на коммерческих каналах. Кстати, основные положения их религии были частым предметом для дискуссий на уроках обществоведения и истории – правда, Панэ не знал, что именно изучал принц. Задаваться вопросами о целях пречистых отцов было бессмысленно, и уж хотя бы этому О'Кейси, главный наставник принца, должна была научить своего воспитанника за столько-то лет; она, между прочим, имела четыре докторских степени, в том числе и по истории.

– Нет-нет… я не об этом хотел спросить. Я… Роджер вгляделся в суровое лицо морпеха и понял, что сейчас взволновавший его вопрос неуместен. Даже если он задаст его, Панэ – почти все окружающие реагировали на вопросы Роджера именно так – отделается ничего не значащей банальностью, и все в голове только еще больше запутается.

– Я хотел сказать: «что». Что мы будем делать?

– Мы собираемся совершить длинный прыжок, ваше высочество, – ответил Панэ, удовлетворенно кивнув: этот вопрос был вполне осмысленным. Он заподозрил, что Роджер подразумевал нечто иное, но не собирался отвлекаться на всякие пустяки. Перед ним стояла сложная задача, выполнение которой, похоже, потребует очень много времени. – Мы собираемся перезагрузить катера. На носу корабля имеется штурмовой шлюз. Мы осуществим посадку на поверхность планеты и отправимся к космопорту своим ходом. Нельзя, чтобы кто-то узнал, где мы находимся – иначе нас перебьют, – поэтому придется спускаться по баллистической траектории и приземляться на противоположной от порта стороне планеты. Мардук вошел в состав Империи совсем недавно, он еще не освоен, и спутниковой сети здесь нет. Пока мы остаемся вне зоны прямой видимости, космопорт нас засечь не сможет. А когда мы доберемся туда, мы захватим корабль и отправимся домой.

План выглядел на редкость простым. Ну что ж…

– Значит, мы приземлимся на той стороне планеты, потом возьмем катера и полетим назад… я забыл, как это называется, ну очень низко над землей, чтобы нас не заметили.

– На бреющем полете, – угрюмо подсказал Панэ. – Не совсем так, ваше высочество. К несчастью, нам предстоит преодолеть почти пять световых минут. Мы заберем с корабля три взвода и кое-кого из обслуживающего персонала. Разместимся на четырех катерах: там достаточно места для усиленного отряда. Кроме этого, мы берем дополнительный груз топлива для торможения. И если после приземления у нас останется топлива еще хотя бы на пару километров, то нам о-очень повезет.

– И как же мы доберемся до порта? – спросил Роджер, заранее содрогаясь.

– Поочередно передвигая ноги, ваше высочество, – мрачно улыбаясь, ответил капитан.

ГЛАВА 7

– Здесь сказано, что сила тяжести на Мардуке чуть больше земной. Погода на планете меняется незначительно, – сообщил сержант Джулиан, просматривая файл на планшете.

До того как сигнал общего сбора сорвал всех с места, он в четыре руки с Поэртеной умудрился наладить целых два скафандра. Сейчас морпехи заново загружали и снаряжали катера. Прежний груз вытряхивали на палубу. Джулиан, пристроившись на серебряном крыле десантного катера, наблюдал за тем, как его отделение отсортировывает уже не нужные предметы. Десантный катер «космос-земля» был оборудован крыльями с изменяемой геометрией (что позволяло развивать в атмосфере скорость от ста километров в час до трех Махов*^[3]) и водородными двигателями для маневров в безвоздушном пространстве. Они не несли тяжелого вооружения – только четырехствольную бисерную пушку на турели, – благодаря чему высвобождалось дополнительное пространство для размещения десантников и снаряжения.

– …Среднесуточная температура – тридцать три градуса, влажность – девяносто семь процентов.

В штатной базе данных не нашлось и намека на Мардук, но у капрала из второго взвода завалялся Фодоровский путеводитель по сектору Бальдура. К сожалению, и там информации было кот наплакал, а то, что было, могло вогнать в депрессию даже морпехов.

– Иисусе Христе, ну и жара!

– Вот жопа, а! – прокомментировал ситуацию младший капрал Моисеев, стаскивая на палубу ящик бронебойных патронов. – До перевода в Стальной мне оставалось три недели!

– Местная культура остановилась в развитии на уровне низких технологий и огнестрельного оружия. Политическая система… О! Тут есть картинка.

Мардуканский абориген, четверорукий представитель эволюционной линии разумных существ, снабженных шестью конечностями, был изображен рядом с человеком – для сравнения. Исходя из масштаба, мардуканцы были ростом с медведя гризли. Длинные кривые ноги опирались на огромные ступни. Кисти верхних и нижних рук примерно одинаковых размеров, зато нижние плечи заметно уже, чем верхние. Еще уже – бедра. На верхних руках по четыре пальца: три длинных, довольно изящных, и отчетливо обособленный большой. Нижние руки короче, грубее и мускулистей, с толстой широкой ладонью и двумя противопоставленными пальцами разной формы. Лицо, по сравнению с человеческим, более круглое и плоское, с широким носом и маленькими глубоко посаженными глазами. На голове торчали массивные изогнутые рога. Внутренняя кромка рогов была заточена до бритвенной остроты – похоже, ими вовсю пользовались как оружием. Грубоватая шкура имела пятнисто-зеленую окраску и, в довершение ко всему, неестественно поблескивала.

– Это что за дрянь? – спросил Моисеев, имея в виду блеск.

– А хрен его… – Джулиан провел курсором по картинке и включил увеличение. – Шкура мардуканцев покрыта полиса… полиса… в общем, это такая штука типа пленки, которая защищает от мелких случайных травм и ядовитой плесени, встречающейся в их родных джунглях, – разобрался он наконец, немножко подумал и добавил: – Уй-й-й-ё.

– Они покрыты слизью, – заржал Моисеев. – Слизняки!

– Склизкие твари! – рявкнула из люка сержант-майор Косутич и спрыгнула на палубу. – По-моему, вам приказали выгрузить из катера все лишнее. Так, Джулиан?

– По ходу выполнения задания мы получили новые данные, сержант-майор! – Джулиан, сама предупредительность, вытянулся в струнку. – Я проводил инструктаж на тему «наши враги и обстановка на планете».

– Наши враги – это долбаные пречистые, или пираты, или черт их знает, кто они такие – те, кто захватил космопорт. – Косутич подошла к сержанту так близко, что он ощутил мятный привкус в ее дыхании. – Обстановка на планете – это скользкие твари, с которыми нам придется драться, пробиваясь к цели. Ваша задача на данный момент – разгрузить катер, а не отсиживать задницы, изображая умственную деятельность. Все ясно?

– Так точно, сержант-майор.

– Тогда заставьте ваших ослов пахать. Времени у нас в обрез.

– Моисеев, – приказал Джулиан, поспешно поворачиваясь к подчиненным. – Вы и ваши люди займетесь разгрузкой боеприпасов. И не валандайтесь. Гжальский, уберете лишние аккумуляторы…

– Отставить, – вмешалась Косутич. – Батарейки не трогать. Мы их еще и в запас возьмем. И благодарение Владу*^[4], что нам не придали взвод огневой поддержки.

Бойцы лихорадочно принялись за работу. Джулиан задержался, чтобы спросить:

– Сержант-майор, вы назвали мардуканцев скользкими тварями. Вы о них что-нибудь знаете?

– Знала одного, которому повезло здесь побывать. – Косутич потянула себя за сережку. – Звучал он, как самая несчастная жопа.

– И нам в самом деле придется тащиться через всю эту чертову планету? – ошеломленно спросил Джулиан.

– У нас нет выбора, – отрубила Косутич. – Продолжайте работать.

– Приказ понял, сержант-майор. – Джулиан снова поглядел на изображение «склизкой твари». Выглядел абориген здоровенным уродом… но, с другой стороны, ровно теми же словами можно охарактеризовать и личный состав Императорского особого полка. – Разрешите выполнять?

Впрочем, выбора у него, по существу, не было…

– Так, ребята, строго по существу, – сказал Панэ, обводя взглядом участников совещания. – Во-первых, давайте сформулируем: какую именно задачу нам предстоит решить? флотских в комнате не было – только принц и его приближенные: Панэ, О'Кейси и три лейтенанта. О'Кей-си, уткнувшись в планшет, изучала скудную информацию о Мардуке. Сказывались устаревшие академические привычки – она предпочитала просматривать текст глазами. Роджер же, напротив, целиком полагался на зуммер, используя все его возможности одновременно (и у него уже, если честно, глаза на лоб лезли).

– Захватить космопорт, избежав обнаружения, – сформулировала лейтенант Савато. Она очертила предполагаемый маршрут на голограмме, висящей над столом. Мелкомасштабную карту извлекли из Фодоровского путеводителя: никаких подробностей, кроме окрестностей космопорта. – Приземлимся на северо-восточном побережье вот этого большого континента, переплывем океан, он здесь относительно неширок, и двинемся в глубь суши на штурм.

– В общем, раз плюнуть, – фыркнул Гулия и собрался развить эту тему, но Панэ поднял руку.

– Вы забыли упомянуть одну вещь, лейтенант, – мягко сказал он. – Обеспечение безопасности его высочества принца Роджера.