Раж Хумас наблюдал с той же террасы, стоя несколько ниже. Между ним и землянами было всего несколько стражников, но зато в задней части террасы, за спинами землян, их сгрудилось около полусотни, готовых по команде забросать заложников дротиками.

Король взглянул на Роджера и засмеялся.

– Вижу, что вы с Огет Саром нашли общий язык.

– Если ты имеешь в виду твоего нового начальника гвардии, то да, – серьезно сказал принц. – Он использует моих людей, а я приложу все усилия, чтобы его убить. Так что у нас с ним полное взаимопонимание.

– Как ты себе позволяешь разговаривать с хозяином? – гневно произнес король, с досады захлопав руками. – Тебе надо выучиться манерам, пока с тобой не случилось чего-нибудь плохого!

– Всегда одно и то же, – рассеянно сказал Роджер, наблюдая, как отряд растянулся вдоль берега реки. – Подозреваю, виной тому моя всегдашняя вспыльчивость.

– Всем внимание, – произнес Моисеев. – Мы уже почти на позиции.

Плазменная пушка в походном положении была около полутора метров в высоту, полметра в ширину и весила около семидесяти килограммов – что делало ее малопригодной для переноски одним бойцом. Правда, с обеих сторон ящика имелось по ручке, поэтому двое солдат без проблем могли перемещать ее, в случае надобности, на солидное расстояние. За исключением, конечно, каких-то уж совсем сволочных обстоятельств.

– Прекрасно, – сказал Мачек. – Толстуха добралась.

– Через пару минут ты с ней потрахаешься, – хмыкнул Гроннинген.

– Это само собой, – согласился Мачек. – Но, к сожалению, легче она от этого не станет.

– Так, – сказал Моисеев, разглядывая часовых на мосту. – Думаю, под таким углом будет в самый раз. Давайте ее сюда.

Два бойца опустили длинный тяжелый ящик на траву, и Гроннинген нажал на скрытую кнопочку. Дверца ящика тут же открылась. Щелкнув внутри переключателем, Гроннинген отошел назад, и М-109 начала разворачиваться, словно бабочка из куколки.

Вначале выдвинулась тренога, вернее ее конечная часть, позволившая орудию опереться на грунт. Затем телескопические ноги стали удлиняться, поднимая все сооружение вверх, пока не достигли нужной высоты. Наконец из ног вылезли острые наконечники, врезавшиеся в грунт. Затем развернулся отражательный щит. Надо сказать, этот щит был весьма важной частью модели. Когда пушка стреляла, возникала такая мощная тепловая волна, что без щита стрелок получал сильнейшие ожоги. Кроме того, щит служил надежной броней от встречного огня. Он распахивался двумя прямоугольниками по бокам, подобно воротнику песчаной ящерки или костяному гребню флар-та. Боковые крылья щита служили также для фокусировки выстрела.

Гроннинген проверил настройку орудия и сел позади него, скрестив ноги. Он смотрел на караульных на мосту. Казалось, никто из них не придавал особого значения суете чужестранцев на берегу.

– Мы готовы, – отрапортовал Гроннинген.

– Орудие к бою готово, – передал Моисеев по радио.

– Поняла вас, – ответила Косутич. – Мы на позиции. Заряжай.

– Почему они еще не спрыгнули? – не находил себе места Пла Кидард. Заметив, как распахнулись крылья зловещего орудия, пасулец нервно вцепился руками в каменные перила моста.

– Может быть, они не в курсе? – предположил его спутник.

Пасульских часовых специально отобрали только среди умеющих плавать и подробно проинструктировали еще до заступления на дежурство. Теперь они с беспокойством поглядывали на маршадских коллег на противоположной стороне моста, дожидаясь, пока те покинут пост. Если они не успеют укрыться, то погибнут или получат тяжелые ранения. Но что-то никто из них и не думал двигаться. Либо их не предупреждали, либо они затеяли с базиками какую-то странную игру. Однако, что бы там ни было, Пла Кидарду эти игры надоели.

– Сейчас я буду кричать и махать руками, – сказал он. – Затем мы спрыгнем.

– Давай. Только поторопись.

– Эй, смотрите! – заорал Пла Кидард. – Землянская молниевая пушка!!! Немедленно прыгайте с моста!!!

И, не дожидаясь реакции, он первым последовал своему собственному совету и, перескочив невысокие перила, полетел в воду. Что последовало дальше, он разглядеть не успел.

Гроннинген уже держал палец на спусковом крючке. Выждав несколько мгновений, чтобы убедиться, все ли пасульские часовые спрыгнули с моста в воду, он выстрелил.

Плазменный заряд, вылетевший с невообразимой скоростью, буквально снес пасульскую караулку, мгновенно превратившуюся в клуб пламени. Маршадских часовых разметало, на лету они вспыхивали, словно комары в пламени свечи. Перед мостом и за ним пламенная стрела выжгла прямую глубокую борозду в прибрежной растительности – сажа и угли в центре, огонь и дым по краям.

Солдаты тут же бросились к мосту, с ружьями и гранатометами наперевес, за ними повалили из города мар-шадцы.

Гроннинген подошел к орудию и нажал на кнопку самосвертывания. Дождавшись, когда «толстушка» сложится, бойцы вопросительно взглянули на командира.

– Мутаби, – сказал Моисеев, повесив ружье на плечо и взявшись за одну из ручек, – пошли.

Звено Бета подхватило тяжелую ношу и двинулось вдогонку роте. Прямо сквозь огонь.

– Замечательно! Великолепно! – ликовал Раж Хумас, хлопая всеми своими четырьмя руками. – Мост захвачен! Жалко, правда, что часовых тоже снесло.

– Ты не предупредил собственную гвардию? – деревянным голосом спросил принц.

– А зачем? Если бы они раньше времени запаниковали, то сорвали бы все наше наступление. – Король посмотрел в сторону Пасула. – Смотрите, они еще даже не начали разворачиваться. Это для них полный сюрприз. Восхитительно!

– Да, – согласился Роджер, когда Панэ подошел к нему, чтобы получше разглядеть вдалеке очертания города. – Пока все идет хорошо.

Элеонора О'Кейси кивнула на стражников, сгрудившихся вокруг короля, и монарх сделал им знак отойти в сторону. Раж Хумасу было хорошо известно, что она была ученым, а не солдатом, и потому вряд ли представляла какую-то опасность.

– Что вы намерены с ними сделать, когда захватите город? – спросила короля Элеонора.

– Ну, торговля диандой меня пока вполне удовлетворяет, – сказал монарх, поглаживая рога. – Так что, вероятно, разрешу им выращивать ячмерис. Ну и пополню армию, чтобы завоевать оставшиеся города.

– И конечно, – вставила О'Кейси, – позволите нам двигаться дальше.

– Разумеется. Вы мне больше не понадобитесь. С объединенными маршадскими и пасульскими войсками я буду господствовать над всей долиной.

– Понятно, – сказала Элеонора, – замечательно.

Увидев, что ворота в Пасул наконец-то открылись, король что-то сердито забормотал. Разглядеть подробности с такого расстояния не представлялось возможным. Четко было видно только одно: пасульские войска устремились из городских ворот к долине – на защиту своих полей.

– Я надеялся, что они все-таки не так быстро сориентируются, – проворчал монарх.

– Ну, – улыбнулась О'Кейси, – как известно, никакой план не выдерживает непосредственного соприкосновения с врагом.

Перефразировав цитату Панэ на свой лад, Элеонора еле сдержалась, чтобы не засмеяться.

– Смотрите! – воскликнул король, наблюдая за расчетом плазменной пушки, карабкающимся на склон небольшого холма. – Ваша пушка уже почти на вершине!

Затем, поглядев еще раз вниз, он показал на небольшую группу маршадцев, отделившуюся от его собственного войска.

– Думаю, никто не станет возражать, что я послал им в поддержку моих воинов! – Он весело засмеялся, поглядев на Элеонору сверху вниз. – А то вдруг на ваших солдат нападут какие-нибудь дезертиры или бандиты. Вы же не предвидели такого, не так ли?

– О, конечно, – ответила О'Кейси, слегка нахмурившись. – Война – это страшное дело. Никогда не знаешь, чего ожидать в следующий момент.

– Прекрасно, – заметил Гроннинген. – Нам послали нянек. – Великан-асгардец нахмурился. – Долби их конем.

– Вижу, – пробурчал Моисеев. – Действуем по плану.

– Их там штук двадцать, – заметил Мачек. В голосе его не было эмоций – чисто профессиональный интерес.

– Да вижу я, – огрызнулся Моисеев, но на этот раз его плохое настроение объяснялось скорее усталостью: тащить на холм кучу снаряжения да еще плазменную пушку – тут любой застонет. – А нас четверо, и у нас своя задача. Так, наверху не отдыхать – ставим игрушки. «Нас гонят туда, где дороги, но чаще – где нет дорог! – заорал он фальшиво. – И лезем, как мухи, на стену, нащупав ногой бугорок!»*^[7].

Заметив, что маршадские войска неожиданно остановились, король засмеялся. Правый и левый фланги составляли в основном самые обычные наемники, профессионалы, которые сражаются ровно до тех пор, пока чувствуют, что битва складывается в их пользу, и ни секунды дольше. Они умели добавить весу успешной атаке, но только дурак мог ожидать от них чего-то большего.

Основные силы были сосредоточены в центре. Земляне стояли впереди, «подпертые» расположившейся непосредственно за ними королевской гвардией, которой было дано указание немедленно расправляться с чужестранцами, если те попытаются убежать или задумают воспользоваться «просеками», выжигаемыми их мощными орудиями в рядах пасульцев.

Гвардия остановилась, чтобы подготовить фланги к атаке, и земляне получили возможность еще раз переговорить перед атакой.

– Сигнал, Джулиан, – приказал лейтенант Ясько.

– Есть, сэр. – Сержант извлек из мешка сигнальную ракету и выстрелил в небо. Сигнал видели все: и земляне, и пасульская армия, и мардуканцы по обе стороны моста…

– Что это было? – подозрительно спросил король, заметив летящий в воздухе маленький зеленый факел.

– Это у нас такой военный обычай, – постаралась как можно безразличнее ответить О'Кейси. – Знак, что войска изготовились к бою и что пора начинать.

– А-а. – Успокоенный монарх опять засмеялся. – Сигнал, что вы рветесь в бой.

– Конечно, ведь чем скорей мы начнем, тем скорее продолжим наш путь, – совершенно искренне заметила Элеонора.

– Сигнал, – прошептал Денат.

– Шептать не обязательно, – проворчала Сена. – Никто нас здесь не услышит.

Они снова сидели в сточной канаве, но Денат уже не реагировал на вонь. Оба разведчика напряженно следили за землянами, только что взобравшимися на невысокий холм на противоположной стороне реки.

– Что они там устанавливают? – спросила Сена. С такого расстояния трудно было что-либо разглядеть.

– Пушку с молниями, – небрежно бросил Денат. – Кстати, самая большая. Косит врагов, как траву.

– Надо же, – сказала женщина. – Хорошо. Кажется, они уже готовы.

– Мы готовы, босс.

– Вас понял. – Моисеев посмотрел, куда Мачек с Мутаби воткнули последний шест. Шесты располагались полукругом, в десяти метрах позади пушки. – Готово, Мутаби?

– Да. – Гранатометчик отряхнул руки. – Ограничительную линию обозначили.

– Хорошо, и за нее не заходить. – Командир звена поднял руку, завидев карабкающихся на холм мардуканцев. – Стоять! Что вам тут нужно?

Шедший впереди абориген резко хлопнул рукой.

– Нас послали присмотреть за вами, базики, – прохрюкал он. – Чтобы вы не удрали в кусты, как трусы.

– Ты видел, что эта штука сделала с мостом? – рявкнул Моисеев. – Честно говоря, нам насрать, какого черта вы сюда приперлись, но если вы не будете точно выполнять наши команды, то пойдете на поджаренный корм для крокодилов.

– Мы будем делать, что захотим, – раздраженно ответил мардуканец, но чувствовалось, что за его бравадой скрывается страх. Следовавшие за ним аборигены нервно переглядывались. – Мы постоим в стороне, но только так, чтоб вас видеть, – выдавил он из себя в итоге. Ясно было, что умереть ему хочется не больше, чем его солдатам.

– Хорошо. – Моисеев показал на заградительные шесты. – Позади пушки хватает места только для нас четверых, и у нас куча дел, так что нечего толкаться у нас за спиной. Перед пушкой вставать не рекомендую. Шесты обозначают границу, за которой вы будете в полной безопасности и достаточно близко от нас, так что, если мы попробуем сбежать или еще что, вы нас просто нашпигуете дротиками.

Старший мардуканец поразмыслил и похлопал руками в знак согласия.

– Очень хорошо. Но помните: мы будем за вами следить!

– Вы уже этим занимаетесь, – сказал Моисеев и отвернулся к пушке, чтобы идиот не заметил его хищной улыбки.

ГЛАВА 54

– Капитан, докладывает лейтенант Ясько, – сказала сержант-майор. – Мы соединились с маршадцами и вышли на позицию. Плазменная пушка установлена. Денат с задачей справился и вернулся. В общем, я хочу доложить, что мы готовы.

– Вас понял, – ответил Панэ. – Орудийный расчет! Вы вступаете первыми, сразу после того, как пасульцы пойдут в атаку.

– Вас понял, сэр, – ответил Моисеев. – Мы готовы.

– Панэ, конец связи.

Моисеев поглядел на гроннингеновскую схему ведения огня.

– Ждите моей команды, – сказал он.

– Ждем, ждем, – проворчал асгардец. – Как бы не пукнуть.

– Капрал, – прошептал Мачек, – есть движение.

– Ща будет рок-н-ролл, ребята, – сказала Косутич, когда вперед вышел командир пасульцев.

Две армии остановились друг перед другом на расстоянии броска копья. Пасулец поднял вверх меч и начал им размахивать, очевидно уговаривая свой малочисленный отряд идти в атаку. Его слов, может быть к счастью для землян, было не разобрать, но, так или иначе, агитация сработала, и наступление началось.

– Огонь, – прошептал Моисеев, и Гроннинген нажал на гашетку.

Плазменная пушка произвела три тщательно рассчитанных выстрела: два по флангам маршадцев, а третий – по задним линиям королевской стражи.

Панэ резко отпрыгнул в сторону, повернулся и трижды выстрелил. Три стражника, находившиеся между ним и королем, рухнули как подкошенные, и капитан рванулся вперед.

Позади прогремели ожидаемые взрывы, и вторая рота Бронзового батальона личного ее величества Императорского особого полка моментально перестроилась, развернулась и открыла огонь по стоящим за их спиной гвардейцам.

Элеонора О'Кейси бросилась на пол и закрыла голову руками.

Сержант Дэпро прижала ружье к бедру и, сверяясь с показаниями тактического экрана, повела прицельную стрельбу, а гранатометчики по бокам от нее открыли массированный огонь.

Капрал Моисеев нажал кнопку дистанционного взрывателя, что привело к одновременной детонации расположенных полукругом мин направленного действия, а также килограммового пакета «С-20» под мостом. Общий задействованный таким образом заряд составил половину от имеющегося у роты запаса, а мощность позволяла легко сровнять с землей трехэтажное здание.

Первый удар Панэ нанес Раж Хумасу в пах. И земляне тут же получили анекдотическое подтверждение тому факту, что мардуканцы по этой части уязвимы не меньше, чем люди, поскольку монарх Маршада согнулся пополам. Панэ нанес стремительный боковой удар наперерез несущейся к полу голове короля. В отличие от людей у мардуканцев височная кость очень толстая, тем не менее точный удар в висок отправил правителя в глубокий нокаут.

Грузный мардуканец рухнул на каменный пол террасы. Ухватившись за рог, Панэ резко приподнял его голову, наставил дуло пистолета прямо в лоб королю и оглянулся, собираясь объявить его заложником.

Но, подняв глаза, капитан обомлел: никаких стражников не осталось и в помине.

Сотни пуль и дюжина гранат превратили выстроенных вдоль задней стены охранников в кровавое месиво. Рядовой Стиклес лежал на полу с дротиком в боку, но он был жив – и это была единственная потеря у землян.

Все восемь охранников, находившиеся в непосредственной близости от короля, были мертвы. Большинство из них оказались весьма неуклюжими и, засмотревшись с балкона на плазменную пушку, не успели среагировать на атаку капитана. Нашелся, правда, один, который даже попытался выхватить меч, но и он уже лежал рядом с остальными, с кровавой раной в животе. Все остальные были поражены в голову, шею или верхнюю часть груди.

Роджер убрал пистолет в кобуру и размял плечо.

– Когда мы вернемся, я обязательно найду того парня, который написал эту замечательную программу, и скажу ему такое спасибо…

Гроннинген обстреливал оба фланга. Палить по центру он не рискнул, поскольку боялся задеть своих, фланги же были его честной добычей. Каждый раз он невольно вздрагивал, когда замечал падающего морпеха, но поделать ровным счетом ничего не мог. Прикрывать огнем фланги роты, не позволяя наемникам охватить их…

Моисеев поднял алебарду, принадлежавшую одному из подорвавшихся гвардейцев. Конец древка, буквально несколько сантиметров, расщепил взрыв, но все остальное уцелело. Моисеев взвесил оружие на руке и стал ждать.

Денат добежал до кромки воды, увернулся от просвистевшего мимо дротика. Камни с разрушенного моста еще продолжали осыпаться, когда он поднял свое оружие и выстрелил поверх дерева на другом берегу. Потом он потянул за булинь, выбирая слабину. Канат дернулся вверх, натянулся, и Денат расплылся в мардуканской улыбке. Переправа готова. Рота на подходе.

Роджер присел, и мардуканец, которого он «разделил» с Киру, мокрой грудой лег перед дверью. Панэ и Суроно, прикрывая друг друга, выглянули в коридор и вернулись.

– Я слышал такие выражения, – сказал Роджер, – но никогда не думал, что буду их использовать.

– Больше забаррикадировать дверь нечем, ваше высочество? – хмурясь, спросил Панэ. – Ага. Это и есть война: делать то, что ты не любишь, людям, которых ты не любишь еще больше.

– Сержант-майор, – сказал Джулиан, перепрыгивая через небольшую кучу трупов. – Никогда не напоминайте мне об этом, даже в шутку.

– Что не напоминать? – спросила Косутич. Она умудрялась одновременно справляться с кучей дел: осматривать убитых мардуканцев, перебинтовывать рану на шее Пома и оглядываться, чтобы случайно не оставить кого-то позади.

– «Запишись в морскую пехоту…» – выдавил из себя Джулиан.

– «И ты полетишь к чудесным планетам…» – вставил Георгиадес, застрелив очередного солдата, попытавшегося метнуть дротик.

Маршадская армия, стремительно отступавшая к родному городу, вышла наконец к мосту. Стоило послушать, какие раздались вопли, когда мост рухнул прямо на их глазах. Идти обратно, естественно, было невозможно, и мардуканцы приняли решение двинуться южнее. Но даже после катастрофических потерь, понесенных их армией, они по-прежнему не уступали в численности пасульцам.

– «Встретишь экзотических туземцев…» – проорал Бернштайн, выпуская серию гранат в пространство между землянами и маршадцами.

– «И убьешь их всех», – мрачно подытожил Джулиан, взваливая на плечо «саркофаг» с останками лейтенанта Ясько. – Как-то все это уже не радует.

– И никогда особо не радовало, Джулиан. Закончив бинтовать, Косутич похлопала рядового по спине. Оглядев поле битвы, она указала намеченную точку.

– Движемся к пункту сбора! – крикнула она, взглянув на сержанта, еле поспевавшего за ней.

– Значит, я должен заткнуться и солдатить дальше?

– Не обязательно. Но лучше потерпеть, пока мы не завершим задание, – ответила старший сержант. – Хотя это будет не скоро. Или подожди с раскаянием до конца битвы. На тот случай, если ты не заметил, бой еще не кончился. Потом можешь утопить все горести в вине, а мы поможем… Я не хочу сказать, что ты должен брать пример с тех парней, что пьют из черепов убитых врагов, – добавила она, наблюдая, как стягивающийся отряд подсчитывает раненых и убитых. – Но у нас еще куча дел. Потом можешь скулить.

– Вы что, собираетесь меня здесь оставить, что ли? Гроннинген снова выстрелил по удалявшимся маршадцам. Их войско насчитывало около тысячи воинов, но до них было добрых три километра. Эффективная дальность стрельбы пушки составляла около четырех километров в атмосфере, стрелять так далеко вроде бы не имело особого смысла, однако это помогало держать противника на расстоянии, не позволяя им приближаться к оставшимся в живых землянам, неуклонно отступавшим сюда, к вершине холма. Разумеется, «толстушка» тут же превратилась бы в грозного монстра, рискни какой-нибудь глупый маршадец подойти поближе…

– Суки, суки, суки… – бормотал Моисеев, нервно пританцовывая.

Десятки мардуканских воинов скапливались у городских ворот, прибывая откуда-то с задней стороны холма. Если основная группа не подоспеет вовремя, то переправа, устроенная Денатом, может накрыться…

– Несчастные ублюдки стремятся в свои казармы…

По радио сообщили, что первое нападение на гостевые апартаменты удалось отбить, но группе ходячих раненых, с которыми остались погонщики и Корд с племянниками, приходится туго.

– Я буду думать о них, когда досыта надумаюсь о себе, – сказал Мутаби, глядя на натянутый над рекой трос и уже понимая, что ему сейчас предстоит. – Я ненавижу высоту.

– Надо уходить, ребята! – скомандовала Косутич, добравшись до подножия холма.

В этот момент пушка начала стрелять по Маршаду. Взглянув на бойцов с носилками, еле державшихся на ногах, сержант-майор покачала головой.

– Капрал Ана!

– Да, сержант-майор, – ответила капрал, которую после Войтана произвели в командиры звена, на место погибшего Билали.

– Вы с лежачими остаетесь здесь! – Помимо лежащих на носилках было еще четверо раненых, способных передвигаться самостоятельно, один был из звена капрала Аны. – С вами Сент-Джон-Эм, Крафт и Уиллис, – добавила она и уже бегом помчалась вперед.

Уворачиваясь от очередной порции дротиков, Мачек спрятался за дерево. В сточной канаве было всего несколько десятков маршадцев, но они здорово наседали на тот кусочек речной отмели, где закрепилось звено Моисеева.

– Ну и гнусь!!! – проорал Мачек.

– Ну, я не знаю, – сказал Мутаби. – Могло быть хуже.

– Что? – заворчал в ответ Мачек. – Мы тут торчим, как вошь на тарелке, наши где-то задерживаются, а этих недоносков все больше и больше. Куда еще хуже?

– Ну, например, – произнес гранатометчик, вытаскивая последнюю ленту гранат, – у нас уже могли кончиться боеприпасы.

– Я не могу под таким углом стрелять по канаве, сержант-майор, – ответил взбешенный Гроннинген.

Вбежав на самую вершину холма, где стояла пушка, Косутич с трудом переводила дыхание.

– Гранатометчики! – заорала она. – Всыпьте этим недоноскам! Где Лэй?

– Здесь, сержант-майор!

– Ваша группа идет первой – вперед! Остальные прикрывают огнем!

Лэй вытащила из кармана рюкзака веревочную петлю, продела в нее руку и прицепила карабин к денатовскому навесному мосту. Закинув за спину ружье, она улыбнулась.

– А я все понять не могла, зачем мы это на тренировках отрабатывали.

Засмеявшись, она оттолкнулась ногой и заскользила вниз.

Пехотинцы принялись усиленно обстреливать гвардейцев, засевших в сточной канаве. Развив приличную скорость, Лэй уже почти подлетала к противоположному берегу реки, когда почувствовала по сотрясению троса, что кто-то устремился вслед за ней. Спрыгнув в нескольких метрах от берега, она расплылась в улыбке:

– Оп-ля!

– Старушка, – повернулся к ней Мачек. – Ты – бальзам для моих глаз…

Он обеими руками удерживал пропитанный кровью бандаж на шее Мутаби. С другой стороны шеи торчал наконечник дротика. Гранатометчик был без сознания.

– Где Моисеев и Денат? – спросила Лэй. Почти сразу за ней приземлилась Пенжикис. Следом за Пенжикис уже летел Сент-Джон-Эс. За ним тянулся еще один трос, вспарывая воду.

– Они побежали куда-то туда. – Мачек показал подбородком на юг. – Почему-то не отвечают.

– Отлично… – Лэй огляделась, дожидаясь, пока переправится оставшаяся часть ее отделения. – Доккум, Кайлети, Гравдаль, отыщите Моисеева и Дената. – Она показала рукой на юг. – Остальные – за мной!

Перерубив мечом копье, Роджер вторым мощным ударом пронзил гвардейцу грудь.

Раненый мардуканец, скользя в крови, залившей почти весь пол, полз к груде тел, забаррикадировавших дверь. Он попытался встать, но не успел – капитан Панэ резким ударом короткого меча снес ему голову.

Роджер выпрямился, перевел дыхание и посмотрел вниз, на город. Звуки сражения уже долетали до террасы.

– Черт, надо было предусмотреть канатную переправу. Отсюда – и прямо в лагерь…

– Невозможно, – сказала Нимаш, с трудом вытаскивая меч из-под ребра убитого ею мардуканца. – Они не спускали с нас глаз. – Сержант поглядела на оставшихся в резерве бойцов: – Ну, как вы?

– Все нормально, сержант, – ответил Киру. Он кивнул на связанного короля. – Его величество, правда, немного расстроен, а мы в порядке.

– Ладно, – сказал Панэ. – Боеприпасов мало, но огнестрельное оружие применять в первую очередь, ясно? – Он махнул рукой резерву: – Ваша очередь держать дверь.

Роджер вытирал лицо рукавом, пытаясь убрать кровь, но рукав оказался еще мокрее.

– Ни у кого нет «вытиралки»? – спросил он. – Ну, нет так нет.

– Капитан, – закричал вдруг Дамден. – Слышу движение!

– Не стрелять! – донесся с лестничной площадки голос Косутич. Выглянув из-за угла и увидев капрала, она устало ввалилась в комнату. – Не стрелять, Дамден. Кавалерия подоспела.

– Прекрасно, – расцвел принц, разглядывая старшего сержанта. Косутич была по уши в крови, как и он. – Что ж вы так долго?

ГЛАВА 55

Приближаясь к трону, Роджер заметил на полу свежие пятна крови. Похоже, в Маршаде есть вещи, которые никогда не изменятся, подумал он, если не подтолкнуть…

– Лудильщик! – улыбнулся принц, завидев восседавшего на троне старого знакомца. – Такое впечатление, что ты на этой табуретке родился.

Хедер Бижан, казалось, не собирался реагировать на шутку.

– Ты должен поклониться новому правителю, принц Роджер, – сказал он. – Я настаиваю на этом.

– Хм. – Роджер оглянулся на выстроившийся за его спиной полный взвод морской пехоты. – Я понимаю, что Раж Хумас нас недооценил. Но ты-то? Ты же не думаешь, что можешь безнаказанно измываться над нами? Хотя если ты на самом деле тупой, то ясно, почему мы до сих пор не получили обещанное. Еще три дня назад нам должны были поставить ячмерис, ткань и щиты. Где же все это?

– Вы, люди, слишком самоуверенны, – заметил новый монарх. – Вы думаете, мы тупые провинциалы. Разве в колчане только один дротик? Дураки. Дураки вы все.

– Допустим, – произнес Роджер с нехорошей улыбкой. – Однако мы вот-вот превратимся в разъяренных дураков, Бижан. Где наш заказ?

– Ты не получишь ни щепки. И никуда не уйдешь, – фыркнул правитель. – Из-за вас я потерял лучшую часть своего войска.

Роджер кивнул головой и довольно ухмыльнулся.

– Ладно, шпик, и какой же финт ты теперь решил выкинуть?

– Ты должен, обращаясь ко мне, говорить «ваше величество», землянин! Или я не дам вам противоядие от отравы, которую вы съели в первую же ночь по прибытии сюда!

– Должен тебя разочаровать, мы не принимали никакого яда, – сказал Роджер. – Я в этом абсолютно уверен. В любом случае мы до сих пор живы.

– Яд вам подложили на банкете, – усмехнулся шпион. – Его можно было увидеть – такие маленькие листочки, совершенно безвкусные. Доза была вполне достаточной. Только глупец мог не заметить яда, а вы его съели. С тех пор мы постоянно даем вам противоядие, и только поэтому вы до сих пор живы. Если мы перестанем его вам давать, вы все умрете, глупый базик!

– Постой, – стал вспоминать Роджер. – Такие небольшие зеленые листочки? По вкусу напоминающие гнилой укроп?

– Они безвкусны, – повторил Бижан. – Но ты прав, они ярко-зеленого цвета.

– Ой-ёй, – сказал Роджер, стараясь сдержать улыбку. – И – дай-ка я сам догадаюсь – противоядие добавлялось во все продукты, которыми вы нас с тех пор кормили. Верно?

– Да, – презрительно улыбался Бижан. – И если вы его не получите, то умрете. Яд начнет действовать на следующий же день, но умрете не сразу – будете мучиться еще несколько дней перед смертью. Так что лучше не злите меня. А теперь хватит болтать. Нам нужно спланировать следующее завоевание и…

– А я так не думаю, – перебил принц со смешком. – Оказывается, тебе не обо всем доносят, Бижан.

– Что ты имеешь в виду? – подозрительно спросил лудильщик. – Я занимался важными делами… – по инерции продолжил он.

– Ты же не проверял, у кого я столовался последние несколько дней. – Роджер уже не скрывал насмешки.

Бижан уставился на принца, затем сделал знак одному из стражников, стоявших у трона. Недолго пошептавшись о чем-то с монархом, стражник удалился.

– Сир, – прошептал Джулиан, придвигаясь к Роджеру, – это хорошая мысль?

– Угу, – сказал принц, не спуская глаз с Хедер Бижана. – Я думаю, надо кого-то послать к Т'Лин Сулу. По-моему, это весьма влиятельная семья. Да, и нужно еще сообщить Панэ, что обстоятельства могут сложиться таким образом, что мы застрянем здесь дольше, чем планировали.

Роджер замолчал, поскольку гвардеец вернулся. Подойдя к монарху, стражник сказал ему несколько слов. Прилично освоившись с основами маршадского диалекта, принц не отказал себе в удовольствии пробормотать: Бижан – жалкий трясущийся слизняк.

Повернувшись к принцу, новый король положил верхние руки на подлокотники трона.

– Ну…

– Мы не мардуканцы, Бижан. – Роджер попытался скопировать ленивый мардуканский смех. – Это не тайна, лудильщик. Мы с другой планеты. Мы совсем другие – совершенно не похожи на вас. Поэтому мы оказались невосприимчивы к вашему яду. И уж тем более мы не базики, запомни это.

– Но, принц Роджер, это кажется… – начал было монарх.

– Бижан! – прервал его Роджер, заметив входившего Панэ.

– Да?

– Скажи мне «прощай».

По прикидкам землян, в Маршаде помимо представителей из Войтана и других соседних городов должно было оказаться около двух-трех сотен дипломатов. Точного числа, естественно, никто не знал, и все же их собралось достаточно, чтобы процедура прощания затянулась на несколько часов. Принц улыбался и тряс руки, улыбался и кивал головой, улыбался и кланялся.

– Неплохо выглядит, – шепотом заметил Панэ. – Но, надеюсь, ему это не слишком нравится.

– Ну, он же не Юлий Цезарь, капитан, – заметила Элеонора. – К тому же его любимый Корд постоянно бормочет: «Ты тоже смертен, ты тоже смертен».

– Я, конечно, согласен с вами, – засмеялся капитан. – Но знаете что? Я начинаю думать, что это, в общем, не так уж важно.

Он разглядывал солдат, окружавших принца. Определить человека, который должен служить в Императорском особом, легко – даже без всякой «потрошилки». Такие люди всегда начеку. Даже когда они шутят и смеются – они готовы к отражению атаки, и не важно, с кем они разговаривают. Каждый был маленькой армией, сосредоточенной в одном человеке. Каждый был этакой ракетой-перехватчиком, готовой поразить любого возможного убийцу…