Третьему взводу, все еще сохранявшему относительно полный списочный состав, отдали левую половину стены, первый и второй делили правую. Бойцы спешно строили баррикады на месте разрушенных крепостных ворот; сержант Чжин размечал позиции бойцов взвода и зоны ответственности каждого. Сектора обстрела перекрывали все возможные подходы, а в наиболее вероятном направлении атаки крупных сил противника плотность огня была наибольшей: в узловых точках Чжин разместил гранатометчиков. В качестве ориентиров для пристрелки он определил им препятствия, которые враг, вероятно, использует как укрытия. Таких было, к сожалению, много. Раньше перед цитаделью был густонаселенный город, и остовы зданий все еще высились над очертаниями узких извивающихся улочек. Одного этого было бы достаточно, чтобы скрыть приближение атакующих, а руины к тому же густо поросли плющом, ползучими растениями, маленькими деревцами и папоротниками, создав своеобразные хорошо защищенные траншеи, ведущие к самому подножию крепостной стены. О траншеях предстояло позаботиться именно гранатометчикам, поскольку только их оружие позволяло вести навесной огонь поверх препятствий.

В распоряжении взвода были также две плазменные пушки. Бронескафандры отказали, но поскольку оборонять предстояло стационарную позицию, тяжелые пушки установили на штатных треногах. Чжин собирался использовать их только против очень больших скоплений врага – во-первых, потому что у морпехов развилось здоровое отвращение к возможным последствиям стрельбы из сложного оружия, а во-вторых, из-за необходимости сохранять драгоценные боеприпасы.

Ему придется обходиться без Джулиана и бронепехоты. Не пригодные для использования костюмы снова навьючили на флар-та, вместе с их несусветно матерящимися владельцами, застрявшими внутри, и вывезли в цитадель. Теперь отказавшие броники в виде груды запчастей валялись в углу двора. Поэртена трудился над ними в поте лица, а четверо морпехов в работоспособных скафандрах оказались единственным резервом для всего отряда. Так что решать новую задачу старшему сержанту, как он в некоторой оторопи обнаружил, предстояло, имея слишком мало бойцов, чтобы надежно прикрыть выделенный ему участок стены, без тяжелой пехоты и с учетом перспективы, какой бы отдаленной она ни была, потерять половину взвода при взрыве плазменной пушки.

– Я ваш новый командир взвода, – сказал Роджер.

– Прошу прощения?

Чжин быстро оглянулся. Капрал Кассе ловил отпавшую челюсть, но, кроме капрала (а еще очень злого и крайне утомленного шамана, маячившего за спиной принца), других свидетелей заявления Роджера не было.

– Это какая-то шутка, ваше высочество?

– Нет, старший сержант, не шутка, – аккуратно подбирая слова, сказал Роджер. – Капитан Панэ попросил меня занять новую должность. Он назначил меня вашим командиром взвода.

– Ой! – сказал Чжин. По какой-то неизвестной причине он так и не добавил: «Какая радость!» – но мгновение спустя опомнился и заговорил снова (только глаза слегка остекленели). – Очень хорошо, ваше высочество. Если вы будете столь любезны уделить мне немного времени, я проведу вас по укреплениям и сделаю разъяснения касательно диспозиции. После этого я бы хотел выслушать ваши комментарии и предложения.

– Хорошо, старший сержант. Кстати, я думаю, «сэр» будет достаточно. Или «лейтенант». В этой должности я как бы не совсем принц, если я правильно понимаю.

– Хорошо, ваше… сэр, – сказал сержант, качая головой.

– Капитан, мы расставили людей по местам и…

– Тш-ш-ш!

Энергичный жест капитана призвал лейтенанта Ясько к молчанию. Сам капитан при этом медленно поворачивал голову из стороны в сторону.

Лейтенант некоторое время честно пытался разобраться, на что смотрит начальство. Сам он. видел только придурка принца, разговаривающего с «дедом» Чжином.

– Извините, сэр? – не выдержал лейтенант.

– Тш-ш-ш! – повторил Панэ.

Чуть погодя он удовлетворенно хрюкнул: ему удалось сфокусировать направленный микрофон на разговаривающей парочке как раз в тот момент, когда Чжин осознал, какую свинью подложил ему командир отряда.

Лицо лейтенанта Ясько вытянулось. У него на глазах капитан Панэ проделал нечто такое, что прежде лейтенант счел бы решительно невозможным: он захихикал. В исполнении рослого широкоплечего офицера звук получился удивительно неуместный, и Панэ почти сразу же оборвал его. Он прослушал еще несколько фраз, затем выключил микрофон и с ангельской улыбкой повернулся к Ясько.

– Да, лейтенант? – спросил он, все еще давясь смехом. – Что вы говорили?

– Мы расставили всех по местам, сэр. Как вы думаете, когда нас собираются атаковать?

– Лейтенант, – Панэ посмотрел на небо, – у вас столько же информации, сколько и у меня. Но я думаю, они подождут до утра. Становится поздно, и они еще никогда не нападали на нас ночью. Я приду к вам на позицию несколько позже. Идите поговорите с вашим взводным сержантом, обсудите, как организовать кормежку.

Его нос уже уловил в воздухе знакомый запах – Мацути занялся стряпней.

Роджер принюхался и посмотрел в сторону каземата. Где-то там вовсю кашеварил Костас. Только что камердинер рисковал жизнью, спасая полузнакомого бойца, но, казалось, опасное приключение на нем вовсе не сказалось. Он просто вернулся к повседневной работе. Может быть, этому стоило поучиться.

Роджер повернулся и обвел взглядом бойцов, все еще работавших без передышки. Самое основное было сделано: они установили тяжелое оружие, определили сектора обстрела, уложили мешки с песком в те места на стене, откуда выпали камни. Теперь морпехи занялись обустройством индивидуальных укрытий. Несмотря на сильную жару, особенно мучительную здесь, посреди каменных стен, бойцы не прекращали работать. Они знали, что повышать шансы на выживание после того, как ударит кранолта, будет слишком поздно.

К принцу подошла Дэпро.

– Сержант, – приветствовал он ее кивком.

Она кивнула в ответ и бросила ему небольшой предмет, который держала в руке.

– Славные люди.

Роджер поймал предмет и побледнел. Это был очень маленький мардуканский череп, пробитый сбоку. Рога едва-едва наметились.

– В бастионе большая куча костей, – продолжала она. – Там я его и нашла. Похоже, защитники устроили там что-то вроде укрытия.

Роджер глянул за стену, на руины внизу. Теперь у него было достаточно опыта, чтобы представить ужасы, которые наблюдали защитники замка, когда город вокруг погибал в ревущем пламени и резне. И представить их отчаяние, когда ворота рухнули и варвары кранолта потекли внутрь…

– Не очень-то мне нравятся эти ребята, – сказал он, аккуратно ставя череп на парапет.

– Я видела и похуже, – холодно сказала Дэпро. – Я участвовала в десанте на Юрген. Извините меня, если я гуманоцентрична, но… там было хуже.

– Юрген? – Роджер не мог вспомнить название. Точеные черты лица Дэпро заострились, на щеках заходили желваки.

– Ничего не значащее место, ваше высочество. Просто мерзкая маленькая планетка. Кучка нищих колонистов и один-единственный город. Туда заскочил с визитом пиратский корабль. Очень неприятно. К тому времени, когда мы добрались до места, пиратов уже давно не было. А следы их пребывания остались.

– О! – сказал Роджер. Стычки на пограничных планетах были настолько привычными, что в метрополии ими почти не интересовались. – Я сожалею.

– Вам не о чем сожалеть, ваше высочество. Просто надо помнить: всегда есть плохие парни. Единственные люди, которые обычно с ними сталкиваются, – это флот и морпехи. Но когда дела оборачиваются плохо, исключения перестают быть редкостью. Варвары всегда у дверей.

Она осторожно дотронулась до черепа, затем еще раз холодно кивнула ему и пошла назад, туда, где окапывалось ее отделение. Роджер продолжал смотреть на город, поглаживая череп большим пальцем, пока не подошел Панэ.

– Как дела, лейтенант?

– Отлично… сэр, – рассеянно сказал Роджер, все еще глядя на погубленный Войтан. – Капитан, можно я скажу кое-что как «его высочество», а не как «лейтенант»?

– Конечно, – с улыбкой сказал Панэ, – ваше высочество.

– Я думаю, что оставлять мощные вражеские силы в нашем тылу – не слишком хорошая идея, а вы?

– Вы говорите о кранолта? – Панэ взглянул на череп.

– Да, капитан. Как у нас с энергией для брони?

– Ну, – скривился Панэ, – поскольку у нас только четыре работающих – неплохо. Для четырех скафов энергии хватит на много дней. Но чтобы была хоть какая-то надежда захватить космопорт, нам понадобится больше четырех.

– Но мы можем позволить себе преследовать разгромленного противника?

– Конечно. – Панэ кивнул. – И вы правы, оставлять врагов в тылу не следует. Я не хочу путаться в засадах до следующего вольного города.

– Хорошо. – Роджер повернулся и посмотрел капитану в глаза. – Я не думаю, что цивилизации в этом мире пойдет на пользу, если хоть один кранолта останется жив, капитан. Я бы предпочел, чтобы после завтрашнего дня их на Мардуке не осталось.

Панэ пристально посмотрел на него, затем кивнул.

– Я бы тоже, ваше высочество. Я бы тоже. Думаю, завтра мы устроим гекатомбу. Во славу морской пехоты.

ГЛАВА 40

Когда первый хмурый свет зари прокрался через мертвый, изглоданный джунглями городской пейзаж, Роджер выглянул поверх стены цитадели.

Отряд был на ногах уже почти час. Морпехи готовили завтрак и готовились к этим первым мгновениям раннего утреннего света. Это время, предрассветные сумерки, в течение тысячелетий считалось самым опасным временем суток. Нет ничего предпочтительнее «атаки на рассвете», когда часовые с сонными глазами почти обессилели и нападающие могут проскользнуть периметр под покровом темноты, но атаковать при занявшемся свете.

Соответственно морпехи, зная это, проделали все то же самое, что на протяжении веков проделывала в их положении любая армия: проснулись задолго до рассвета и оставались начеку, дожидаясь, когда придет время «дать отпор». И естественно, как это было в течение веков, не обошлось без нытиков и жалобщиков.

Роджер к их числу не относился. Прошлой ночью он спал на несколько часов меньше подчиненных, анализируя свои действия за прошедший день и беспокоясь о дне завтрашнем. Несмотря на то что на всем протяжении перехода через континент он сражался с хищниками и участвовал в происходивших время от времени стычках и засадах, это будет его первая настоящая битва. Сегодня кранолта придут уничтожить отряд землян, и кто-то проиграет, а кто-то победит. Кто-то из них умрет, а кто-то будет жить. Хотя казалось, что людские потери должны быть незначительными, риск все равно был. Нельзя было исключить даже то, что люди проиграют, и тогда весть об измене на борту «Деглопера» никогда не достигнет Земли. Роджер посмеялся над собой, когда в размышлениях добрался до этого вывода. Забавно было почувствовать, что главным для него оказалось не то, что он погибнет, а то, что мать об этом так и не узнает.

К нему неслышно подошла сержант-майор Косутич и молча оперлась на край соседней амбразуры.

– Все еще тихо, – сказала она, взглянув на Корда, который молча стоял за спиной у Роджера.

Со вчерашнего дня старый шаман намертво «прилип» к «хозяину», и его редко можно было увидеть дальше чем в пяти метрах.

Сержант-майор прошлой ночью время от времени просыпалась. Не от беспокойства, просто у опытного воина многие действия отработаны до автоматизма. Она проверяла, что изменяется вокруг. И даже в конце концов она начала беспокоиться. Каждый раз при обходе часовые сообщали, что число костров увеличивается. Тактические компьютеры лезли вон из микросхем, пытаясь оценить силы противника, и каждый новый огонек в ночи загонял результаты предварительных оценок все выше и выше. Текущий баланс сил выглядел неутешительно.

– Жаль, что мы не могли установить проволочные заграждения из мономолекулярки, – сказала она.

– Вы думаете, они бы понадобились? – с удивлением спросил Роджер. – У них только копья; у нас плазменная пушка.

– Ваше высочество – то есть лейтенант, – сказала Косутич с улыбкой, – есть такая старая история – возможно, байка – о генерале и капитане. Сражаются они с какими-то туземцами, и тут подкатывает аэромобиль, у которого борт проткнут копьем. Капитан засмеялась и спрашивает: ну как можно проиграть людям, которые вооружены всего-навсего копьями? А генерал посмотрел на капитана и спросил: как, интересно, она собирается побеждать людей, готовых с жалкими копьями сражаться против аэромобилей?

– Какова же мораль? – вежливо спросил Роджер.

– Мораль, лейтенант, в том, что не существует такой вещи, как смертоносное оружие. Есть только смертоносные люди, а кранолта… – она махнула рукой на плиты разбитого города, – более чем смертоносны.

Роджер кивнул, огляделся вокруг, затем снова посмотрел сержант-майору в глаза.

– А мы? – тихо спросил он.

– Еще бы! – сказала Косутич. – Любой, кто прошел через «потрошилку», в бою не подведет. Но… этих тварей будет много, а нас очень мало. – Она слегка передернулась. Даже сюда доносился запаха горящего дерева от тысяч костров в джунглях. – Будет интересно. Черт меня побери, если не будет.

– Мы свое дело сделаем, сержант-майор, – уверенно сказал принц.

– Да. – Косутич посмотрела на рукоятку меча, выступавшую над его плечом. – Полагаю, что да.

Подошел капитан Панэ, проверявший позиции, и тоже посмотрел на дымки, кружившиеся над разрушенным городом.

– Прекрасное утро, ребята, – отметил он. Роджер фыркнул.

– Было бы еще прекраснее, если бы половина моего взвода была в броне, капитан. Как там с ней дела?

– Ну, – скривившись, ответил Панэ, – не очень, лейтенант. Поэртена нашел, в чем сбой: плесень жрет покрытие электрических контактов. Покрытие удалить нельзя – в контактах использованы разнородные металлы. Кажется, виновата недавняя модернизация модели.

– Чтоб их! – мрачно усмехнулась Косутич.

– Да, – кивнул Панэ с мрачной улыбкой. – Очередное улучшение. С костюмами, которые не прошли «доработку», все в порядке. Но их всего четыре.

– Что же делать? – Глаза Роджера расширились: Панэ неоднократно подчеркивал, что для захвата космопорта им понадобятся все бронескафандры до единого.

– В одном нам повезло: контакты легко снашиваются, поэтому у каждого броника в штатном ремонтном комплекте есть запасные. Те, что запаяны в упаковку, – в порядке, но…

– Но обычно на каждый скаф дают только два запасных набора контактов, – покачала головой Косутич. – Поэтому на все про все, кроме захвата космопорта, мы можем использовать только четыре бронескафандра.

– Верно, – кивнул капитан. – А еще мы можем распатронить на запчасти те скафы, чьи владельцы погибнут или заболеют чем-то таким, с чем мы не сможем справиться. И если все обернется совсем плохо, мы можем одеть в броню его высочество. Но до тех пор у нас есть только «четыре всадника».

– Я думаю, придется обходиться тем, что есть, – сказал Роджер, пожав плечами, и переменил тему. – Итак, какой на сегодня план, капитан?

– Ну, – ответил Панэ, пожав плечами в свою очередь, – подождем, пока они стянут поближе большую часть своих сил, затем откроем огонь из всех стволов. Не скажу, согласен я или не согласен с тем, что их следует стереть с лица земли как племя, но мы не можем позволить себе роскошь оставить в тылу крупные силы, которые будут преследовать нас до следующего города-государства. Так что, по крайней мере, их надо уничтожить просто как потенциальную угрозу.

– Мы можем это сделать? – За ночь пыл Роджера поостыл, и он с беспокойством поглядывал на разрозненные огневые позиции своих бойцов.

– Если сравнивать с тем, что я оценил бы как максимальную угрозу, – да, – сказал Панэ. – Существует большая разница между варварскими воинами и кадровыми солдатами. Сегодня для кранолта настанет день открытий.

– Ваша оценка численности?

В джунглях горели сотни костров. Вообще-то – согласно данным тактического компьютера в шлеме Роджера – лишь чуточку меньше тысячи.

– Максимум пять тысяч воинов и какое-то количество обслуги и сопровождающих. Большее количество на такой местности просто невозможно снабжать.

– Пять тысяч? – поперхнулся воздухом Роджер. – Нас всего семьдесят!

– Не беспокойтесь, ваше высочество. – Косутич одарила его холодной улыбкой. – Одна только оборонительная позиция, подобная нашей, дает нам преимущество десять к одному. Плюс огневая мощь. Пять тысяч – это не невозможно. – Она замолчала и задумчиво нахмурилась. – Трудно? Да. Но не невозможно. Хотя трудно…

– Справимся, – мрачно сказал Панэ. – Вот единственное, что имеет значение.

– А что думает Корд об их числе? – спросил принц, оглянувшись через плечо на шамана.

Несмотря на заверения морпехов, для принца скользких тварей собралось чересчур много.

– Говорят, что кранолта многочисленны, как звезды на небе, – тихо сказал шаман. – Они покрывают землю, как деревья.

– Может, и покрывают, – сказал Панэ, – но это не очень точная цифра. А в таких условиях больше пяти тысяч не прокормишь. Я, например, не вижу и намека на обозьь

– А если их все-таки больше? – с сомнением спросил Роджер.

– Больше, чем звезд на небе? – криво улыбнулся Панэ. – Если их больше пяти тысяч, ну… тогда придется как-то выкручиваться. Важно выжить и нанести им достаточно серьезный урон, чтобы они поняли: связываться с имперской морской пехотой – самая короткая дорога в ад.

– О ч-черт! – прошептала капрал Кане.

Обустраивая оборонительные позиции, люди работали посменно всю ночь. Сейчас она стояла на только что сооруженной платформе внутри выжженного бастиона, наблюдая за показаниями удаленных датчиков, установленных на подходах к цитадели. Благодаря им она получила сомнительное удовольствие заранее оценить приближающуюся орду… Это действительно была орда! Кане еще раз посмотрела на цифры, побледнела и включила коммуникатор.

– Сержант Дэпро, не могли бы вы подняться к западному бастиону?

Командиры отряда собрались в караулке на вершине стены у ворот, наблюдая за подбирающейся ордой с помощью встроенных в шлемы тактических экранов. Максимальная цифра, названная капитаном Панэ, была бесспорно перекрыта.

– Как, черт возьми, им удалось собрать пятнадцать тысяч воинов? – гневно спросил Панэ. Казалось, он не мог решить, как нужно реагировать – не верить или обижаться – на то, что кранолта опровергли его профессиональную оценку.

– Если точнее, между пятнадцатью и восемнадцатью, сэр, – поправил лейтенант Гулия, прикинув показания датчиков, выводимые на дисплей шлема.

– Велеть Поэртене разогревать остальные скафы? – спросил «лейтенант» Макклинток.

– Нет, – сказал Панэ, лихорадочно размышляя.

– Мы могли бы открыть огонь с дальней дистанции, – предложил лейтенант Ясько. – Плазменная пушка достанет их отсюда. Тогда им придется прорываться через горящий подлесок. Дьявол, иначе, если уж на то пошло, они проломятся через стены, даже не вспотев.

– Нет, – снова сказал Панэ, мотая головой. Он вытащил пластинку жевательной резинки и сунул ее в рот без лишних церемоний.

– Это будет действительно интересно, босс, – сказала Косутич, еще раз высунувшись между зубцами крепостной стены.

– Снимайте плазменные пушки со стен, – отрывисто заговорил Панэ. – Установите их в бастионах, готовыми к перемещению. По одной на первом этаже, остальные – на уровень стены. Когда войдем в контакт – применять только бисерные ружья. Никаких гранат, никакой плазмы.

– Но… – сказал лейтенант Ясько. – Сэр, мы потеряем стены!

– Да, – согласился Панэ с мрачной улыбкой. – Лучше проверьте, хорошо ли укреплен вход в каземат. И скажите Джулиану, чтобы его люди оставались внутри и не двигались с места, пока я не прикажу. Да, и проследите, чтобы все эти чертовы вьючные животные были привязаны как следует!

Если хоть один слоноподобный флар-та в этих тесных помещениях освободится, он передавит всех, кто не защищен броней.

– Сейчас займусь, – сказал Ясько, направляясь к двери.

– Все плазменные пушки отводим в тыл, – продолжил Панэ, обращаясь к Гулии. – Не забудьте, в каждом бастионе одну пушку оставляем внизу. У нас их пять, поэтому в бастионе третьего взвода две пушки наверх, одну вниз. Две в восточный бастион, одну наверх, одну вниз.

– Выполняю, – уже на ходу ответил лейтенант.

Панэ снова повернулся к наступающим дикарям.

– Я до сих пор в это не верю. – Он покачал головой. – Где они берут еду?

– Прошло время с тех пор, как они получили весть о нашем приходе, – заметил Корд. – Без сомнения, до них дошли слухи из Ку'Нкока, воины вняли предупреждению. Несколько дней они ели, ели, а потом с мешками еды отправились к Войтану. Нам повезло, что мы обогнали их основные силы.

– Они, возможно, ждали нас у перехода через это чертово болото, – согласилась Косутич, кивая головой. – Хорошо, что мы не знали, где он, а то мы бы погибли в джунглях.

– Долго они оставаться вместе не могут, – признался Корд. – Только несколько дней, самое большее. Но им не надо долго – только пока они нас не убьют.

– А если мы их просто отбросим, – продолжил Роджер, – они будут налетать на нас в джунглях через каждые несколько километров.

– Вот почему нам надо не просто отогнать их, – подтвердил Панэ. – И мы это сделаем.

– Будем надеяться, – сказал Роджер. – Будем надеяться.

ГЛАВА 41

Утро тянулось очень долго, и все это время враг стягивался в гигантский рой внутри разрушенных внешних стен города. Аборигены трубили в свои ужасные трофейные рога и били в барабаны, насмехаясь над людьми, отсиживавшимися в цитадели. Наконец, когда все воины собрались, войско в правильном боевом порядке двинулось к цитадели.

Панэ наблюдал за их приближением из надвратной башенки. На тактический экран шлема непрерывно поступала информация от удаленных датчиков. Изучив строй атакующих, капитан покачал головой. Авангард тащил штурмовые лестницы, на некотором удалении от передового отряда группа дикарей волокла с помощью веревок большой таран. Хорошо подготовились, подытожил Панэ, да и неудивительно, ведь они уже брали этот город.

Вот только они никогда не пытались отбить город у Императорского особого, мрачно подумал капитан.

– Третий взвод, когда таран приблизится на сто пятьдесят метров от ворот, уничтожьте его плазменным огнем.

Роджер занимал позицию на стене. Здесь подготовили хорошо укрепленную огневую точку для плазменной пушки, так что получилось «безопасное» место, откуда удобно наблюдать за подходом врага. Ему казалось безумием ждать нападения кранолта, не пуская в ход тяжелого оружия, но он в точности следовал распоряжениям Панэ. Он нажал кнопку микрофона и передал приказ стрелку.

Капрал Кэткарт уже почти смирился с отказом своего бронескафандра, но решение командования оставить стены и не открывать огня вызвало в нем новую волну раздражения. Зато несколько слов, определившие ему таран в качестве цели, сделали его почти счастливым.

Проектировщики изначальных укреплений Войтана сталкивались только с угрозой оружия, приводимого в действие мускулами. Руководствуясь этими представлениями, они и расчистили сектора обстрела. Примерно на сто пятьдесят метров в районе надвратной башни и на сотню метров от собственно стены все подходы к цитадели были выровнены и вымощены плитами. Городские здания строились за пределами расчищенного участка, и даже если бы капитан Панэ не принял решение подпустить дикарей поближе без выстрела, именно разрушенные, разваливающиеся, заросшие буйной растительностью остовы домов создавали немало мертвых зон для стрелков отряда и не позволяли полностью использовать превосходство в дальнобойности оружия. Зато руины были щедро усеяны сенсорами, и благодаря им Кэткарт мог во всех подробностях следить за приближением тарана.

Он перекатил свою плазменную пушку к самой удобной бойнице и мысленно облизнулся, аккуратно устанавливая ее на опорах. Пушка была спроектирована для использования в обеих модификациях – обычное орудие, обслуживаемое орудийным расчетом и встроенное в силовой бронескафандр. Для первой конфигурации были предусмотрены колеса, убирающиеся в станину, – очень полезная деталь в ситуациях, подобных этой. Кэткарт выровнял орудие и нажал выключатель, чтобы снять пушку с колес и плотно опустить станину на землю.

Всем отойти. Может полыхнуть в нашу сторону.

Направив ствол орудия наружу, капрал с помощью датчиков принялся искать свою цель. Оказалось, за это время таранная команда придвинулась еще на пятьдесят метров, а передовой отряд почти достиг стены. В сущности, с нынешней позиции он мог стрелять по ним прямой наводкой. Капрал ткнул пальцем в кнопку и довольно хрюкнул: на обзорном экране таран высветился красным. Компьютер опознал его как мишень и начал отслеживать все перемещения автоматически.

Конечно, Кэткарт мог управиться намного быстрее, но торопиться ему было некуда, а сделать работу хорошо – никогда не вредно. Сначала он обозначил как цель весь таран целиком, затем задал три точечных цели по всей его длине и напоследок внимательно изучил с помощью тактического экрана расположение товарищей. Сам он находился за противоударным щитом, но когда заряд плазмы выхлестнется сквозь бойницу, часть энергии может отразиться назад, и любому, кто подвернется под случайный язык плазмы, придется тяжко. Надо отдать морпехам должное, все надежно укрылись… видимо, вдохновленные, подумал он, воспоминанием о взорвавшемся плазмомете.

– Огонь!

Три плазменных заряда, как и положено, образовали три микроядерных взрыва. Они не раскололи таран – они его испарили, вместе со всеми носильщиками и всеми воинами в радиусе сорока метров. За пределами непосредственной зоны поражения многие мардуканцы выжили, но жестоко пострадали от теплового удара, уничтожившего кожную слизь и причинившего им сильные ожоги. Вся орда потрясенно взвыла, но, к сожалению, они были морально готовы к чему-то подобному: слухи о «демонстрации» Джулиана уже разошлись по всему племени.

Хуже всего для людей было то, что узкие извилистые улочки, эта кромешная мешанина ломаного камня и наползающих всепожирающих джунглей, разделили наступление кранолта на несколько потоков-щупалец – в точности как и боялись морпехи. Если бы орда была более организованным войском, ее атака была бы более мощной и опасной, но недостаток организации у варваров в данном случае, по сути дела, служил им на пользу. Беспорядочное наступление на цитадель не привело ни к каким осложнениям для дикарей еще и потому, что морпехи не могли использовать преимущества дальнобойного современного оружия.

Это была главная причина, по которой Панэ выбрал новый план развертывания. Если скользкие твари готовы идти на любые потери, они сумеют покончить с цитаделью, что бы ни делали его люди, поэтому он решил превратить слабость в козырную карту.

Самый хитрый элемент нового плана боя заключался в необходимости уничтожить достаточное количество противников, так чтобы варвары разозлились и не прекращали атак, но при этом понесли не настолько серьезный урон, чтобы додуматься до одной простой и умной вещи. А именно: отступить и подождать, пока обычный голод не выдавит морпехов с защищенных позиций и погонит прямиком в бесконечные засады в джунглях.

«Я бы не сказал, – размышлял Панэ, – что вот эту банду дикарей надо так уж долго злить».

Кранолта безостановочно рвались вперед, огибая огромную полурасплавленную проплешину, которую проделала в их рядах плазменная пушка.

Выстрел Кэткарта послужил сигналом к началу обстрела для остального отряда. Возвышенное положение цитадели играло защитникам на руку, но глубина простреливаемого сектора в лучшем случае составляла жалких сто пятьдесят метров от крепостной стены. Это была пустяковая дистанция для бисерного ружья… и это означало, что скользким тварям надо преодолеть по открытой местности всего-навсего полтора футбольных поля.

– Огонь! – рявкнул старший сержант Чжин своему взводу и сам подал пример.

Под первой волной ураганного огня авангард с лестницами лег как скошенный, но толпа аборигенов просто продолжила движение: подоспевшие воины подняли лестницы и полезли на стены.

Панэ кивнул. Враг действовал более-менее предсказуемо, хотя лестницы оказались сюрпризом. Но численность дикарей превысила даже оценки тактического компьютера, а потому следовало внести в план некоторые изменения. Кроме того, на западном фланге их сосредоточилось заметно больше, а там находился Роджер. Пожалуй, неплохо бы их немного разредить.

– Мне нужно два залпа гранат, – приказал он. – Цельтесь в середину толпы, дистанция примерно семьдесят пять метров. Я хочу проделать брешь в атаке.

– Понял, выполняю, – отозвался лейтенант Ясько. Он принял на себя командование правой стеной; лейтенант Гулия возглавил оборону донжона.

Гранатометчики высыпали из бастионов и разбежались по позициям, тем временем стрелки из бисерных ружей продолжали прицельно обстреливать с парапетов атакующих мардуканцев. Подготовившись к залпу, морпехи ожидали команды; Панэ отсчитывал время. Еще… немного…

Огонь!

Двенадцать гранатометчиков выстрелили, как один. Почти все они только сейчас увидели, с какой ордой им придется иметь дело, но на точности прицеливания это никак не сказалось. Двадцать четыре гранаты, пролетев по навесной траектории, упали в гущу мардуканцев, позади полуразрушенных стен, служивших укрытием от огня бисерных ружей, и взорвались. Двойная серия взрывов проделала в армии кранолта зияющие дыры, осколки хлестнули по плотным рядам атакующих, сотни четвероруких аборигенов попадали на землю, крича и корчась в агонии.

– Еще раз, – крикнул Панэ. – Дистанция минус пятьдесят метров.

И снова гранатометы с ленточной подачей выплюнули в атакующих плотно упакованную смерть, искромсав ряды врага. И опять аборигены сомкнулись над искалеченными телами товарищей и неумолимо двинулись дальше, трубя в рога и выкрикивая военные кличи.

– Хорошо, – с удовлетворением сказал Панэ. – Обратно в укрытие.

Он сложил губы и засвистел, проговаривая слова про себя: «Тот, кто ранен и брошен в мардуканских равнинах…»

Почти все гранатометчики один за другим вернулись в бастионы и закрыли за собой наспех сконструированные двери. Те, кто остался на стене, сменили гранатометы на бисерные ружья и открыли огонь. Враг вот-вот должен был начать штурм.

– Сэр, – сказал лейтенант Ясько со смешком, который был ясно слышен по интеркрму, – у меня тут больше лестниц, чем рук, которые могут сталкивать их вниз. Необходима помощь.

– Здесь то же самое, – сообщил Роджер, и Панэ услышал по каналу принца отчетливый звук, с которым сталь вонзается в плоть. – Мы вот-вот потеряем стену!