— Пусть говорит, — произнес старый шаман. — Лучше объясниться публично, чем где-то на задворках.

— Я спрашиваю, — возбужденно продолжал юный вождь, — не мало ли нас. И ответ очевиден: нас слишком мало. Чересчур большую цену заплатили мы за взятие Войтана. Восстановление идет со скрипом. Мы скорее успешно загниваем, чем процветаем. В годы моей юности у меня было много друзей, моему же собственному сыну уже не с кем играть. От вум-ди и кас-мем теперь осталось одно воспоминание, а ведь мы выставили против чужестранцев лучших из лучших… и атаковали их внезапно, без предупреждения.

Павин Иске с самого начала был против засады и даже спорил со своим отцом. Гонцы, принесшие известие о падении фирмы Н'Джиэя, поведали во всех красках о страшном оружии пришельцев. Услышав все это, юный предводитель, естественно, не захотел идти на бессмысленные жертвы, но его не послушали.

— Да, мы напали на них неожиданно, — продолжал он. — И что из того? Наши потери неисчислимы, а они недосчитались одного-двух бойцов.

Главные проблемы кранолты кроме всего прочего заключались в разобщенности мужского населения и в превышении смертности над рождаемостью. Огромные территории охотничьих угодий приводили к тому, что мужчины в поисках дичи разбредались кто куда, и этот процесс почти не поддавался контролю. Это же пагубно отражалось на женщинах, которым часто приходилось в одиночку растить малолетних детей. Дело в том, что брачный период на Мардуке случался лишь дважды в год, а отдельно взятый мардуканец мог оплодотворить только одну женщину, высиживавшую яйца. К тому же бесконечные войны, изматывающая осада Войтана совершенно истощили кранолту.

— Иноземцы обладают страшным оружием, — продолжал Иске, показав на свою руку, искалеченную плазменным огнем, — и мы можем потерять почти всех наших воинов и перестанем существовать как клан. Возможно, отдельные племена и выживут, но в это верится с трудом.

— Кто хочет что-нибудь добавить? — спросил Данал Фар. Конечно, ему и самому было что сказать, но ради сохранения объективности шаман пока молчал. В ответ на его предложение поднялся оглушительный рев протеста, и Данал Фар дал слово одному из ветеранов. Пусть поставит на место неопытного юнца.

— Гибель вум-ди наглядно показывает лишь то, что все они оказались жалкими трусами, — вскричал Гритис Хас. Старый вояка, весь исполосованный шрамами, ковыляя, выдвинулся вперед. Былые раны причиняли ему мучительную боль, но он только скрипел зубами. — Со времен взятия Войтана вум-ди просиживали свои задницы, в то время как дум-кей продолжали воевать с городскими наседками. Я уверен, что мы не настолько слабы и малодушны, чтобы смириться с вторжением иноземцев. Я считаю, что вум-ди запятнали себя позором, они не настоящие кранолта!

Слова Хаса произвели фурор среди собравшихся — раздался дружный рев одобрения. Павин Иске только печально качал головой.

— Я готов повторить то, что уже говорил, — продолжал Павин Иске. — Я предостерегал своего отца, Павина Ши, а он один из первых штурмовал стены Войтана. Кто еще мог бы похвастаться трофейными рогами с головы самого короля, которые он носил на ремне? Но отца уже нет. И я с болью в сердце смотрю на мое искалеченное войско. Лучше бы я ослеп!

Павин выпрямился и поглядел на соплеменников.

— Конец вум-ди предрешен. Его сожрут другие племена. Но если кранолта все же осмелится выйти против чужестранцев, то его ждет такой же конец. Вы заявляете о том, что вум-ди не истинные кранолта. Но ведь отцы этого доблестного племени были в первых рядах при взятии Войтана. Неужели вы забыли об этом?

Павин повернулся и зашагал прочь, всей кожей ощущая злые и негодующие взгляды, бросаемые ему вслед. Никто не попытался его остановить…

— Есть еще возражения? — вступил опять Данал Фар. — Если нет, то я призываю атаковать пришельцев, и чем быстрее, тем лучше. Завтра они, вероятно, уже двинутся на Войтан, и нужно постараться пересечься с ними раньше, чем они туда доберутся. Я думаю, это будет несложно, поскольку перемещаются они по джунглям довольно медленно. К тому же не забывайте, что они всего лишь слабые наседки.

— Вперед!

Джулиан оттолкнул бойца в сторону, перенастроил свой мультиинструмент так, что теперь он напоминал мачете со 130-сантиметровым лезвием, и со всей силы рубанул по толстой лиане, преградившей путь. Ветка хрустнула и качнулась, с размаху ударив его в грудь. Заслышав треск приближавшейся сзади рогожабы, Джулиан громко вскрикнул и отскочил вбок, освободив ей дорогу.

Караван двигался очень быстро. Сохранять такой темп было трудно, но бойцы отряда крепились. Дорога постепенно шла вверх, к холмам. Где-то вдали, на небольшой горушке, должны были, согласно описаниям, находиться развалины Войтана. И очень скоро то ли среди руин, то ли в лесу их встретит враг. Конечно, лучше было бы поскорей добраться до развалин, где под защитой стен обороняться гораздо удобнее, чем в коварных джунглях.

Перепрыгнув через ствол небольшого упавшего дерева, Роджер протянул руку сержанту, помогая ему встать на ноги.

— Чего развалился, Джулиан? Работать надо, — проговорил принц, не убавляя шага. Корд едва поспевал за Роджером.

Джулиан не понял, пошутил принц или нет, поскольку тон Роджера был очень серьезным.

Пожав плечами, сержант свернул свой мультиинструмент и убрал его в мешок.

Внезапно чип Панера подал сигнал тревоги.

— Второй взвод, по коням! Первый взвод!

В основном пехотинцы двигались быстрее флер-та, особенно на открытых пространствах. В джунглях же случалось всякое. Форсирование бесконечных буреломов сильно замедляло движение отряда. К тому же несколько бойцов получили растяжения и вывихи.

Приходилось периодически залезать на спины рогожаб, чтобы хоть немного прийти в себя. Естественно, животным приходилось несладко, и Панеру уже надоело выслушивать постоянные жалобы погонщиков, в один голос заверявших его, что по прибытии в Войтан флер-та нуждаются в длительном отдыхе. Но бойцы должны быть в приличной форме перед боем, и командир прекрасно сознавал это.

Заметив, что принц взобрался на свою Пэт, Панер кивнул головой.

— Капитан! — воскликнула Ганни Лэй. — Впереди какое-то движение!

До Кутана Мета донесся глухой звук шагов приближавшегося каравана, и он сделал воинам знак остановиться. Это был головной отряд племени мив-квист. Мардуканцы испытывали гордость от сознания, что именно им выпала честь первыми вступить в бой с оккупантами.

— Огонь, — скомандовал Панер. Как всегда, он не слишком полагался на показания шлемофонных датчиков. Опыт и чутье подсказывали ему куда лучше. Но в данном случае он не стал дожидаться. Что бы там ни было впереди — пробежавшая чертова тварь или враги, — настало время расчистить дорогу.

— Есть, — ответила Лэй.

Имперский М-46 представлял собой сорокамиллиметровый газовый гранатомет с ленточной подачей. Граната новейшего образца обладала разрушительной мощью, сравнимой с двадцатикилограммовой бомбой. Правда, за мощь приходилось платить ужасающей отдачей пускателя. Стрельба из гранатомета в автоматическом режиме, которую продемонстрировал принц несколько дней назад, была по силам лишь человеку, прекрасно владеющему оружием и достаточно сильному, чтобы справиться с мощнейшей отдачей.

Капрал Пентцикис идиоткой себя не считала, особой физической силой также не обладала. Так что, когда поступил приказ “мочить” врага, опытная амазонка взгромоздила тяжелый гранатомет на плечо, убедилась, что лента с гранатами свисает свободно, без перегибов, и изготовилась к неторопливому прицельному огню.

Гранатомет затарахтел, как бурильный молоток, и уже несколько мгновений спустя земля задрожала от грохота взрывов и падения скошенных деревьев.

Мету приходилось орать, чтобы перекричать ужасающий гром от разрывов. Осколки гранат вперемешку с землей и щепками летели мардуканцам в лицо.

— Вперед! — заревел вождь. — Это наша земля!

Айма Хукер чувствовала, что ею овладевает ярость. Было ли это свойством ее натуры или чем-то другим — она не знала, да и не особенно задумывалась. Единственное, что она четко помнила, — имперские воины вытащили ее на свободу, наполнив жизнь смыслом. И она старалась отблагодарить их за это.

Как и сейчас.

Лишь только пенистые стали высовываться из-за густой листвы, она приложила ружье к плечу, установила трехпульный режим стрельбы и прицелилась в голову вождя. Ею владело лишь одно чувство: слепая ярость мщения.

Взглянув на экран, Панер наконец принял решение.

— Они пытаются приблизиться вплотную к дороге, — разносился на командной волне капитанский голос. — Первый взвод, оставайтесь на месте и прикрывайте фланги. Когда мы пойдем, будете замыкать нас с тыла. Всем, кроме снайперов, приказываю слезть с флер-та. Третий взвод, выдвигайтесь вперед. Не сбавлять темпа, ребята. Пошли!

Слезая со своей Пэт, Роджер вдруг почувствовал, как сержант Хазер похлопал его по ноге.

— Не слезайте, ваше высочество! Вы ведь, по-моему, относитесь к числу снайперов.

Роджер засмеялся и кивнул.

— Спасибо! — прокричал принц сержанту, спрыгнувшему с рогожабы и рысью помчавшемуся вперед. — Я не забываю хороших парней!

Произведя очередной залп в сторону зарослей, капрал Хукер выругалась — мардуканцы куда-то попрятались.

— Эй, вы! Ну, выползайте же сюда, гаденыши! Ну, давайте же! — приговаривала она, освещая укрытие целеуказателем.

— Эй!—Пентцикис только что приладила последнюю ленту и осторожно оглядывалась, высматривая очередную цель. — У меня кончаются гранаты.

— Понял вас, — промолвил Эдвин Билали. Сержант только что выстрелил в какое-то серое пятно и, по-видимому, попал, так как раздался пронзительный вопль. — Гелерт! Сходи к рогожабам и притащи еще три ленты гранат!

— Уже иду, начальник! — Новобранец выстрелил в заросли перед собой и побежал к ближайшей флер-та.

Айма Хукер только что вынула первый использованный патронник и уже принялась прилаживать другой, как вдруг из-за ствола выглянуло искаженное яростью лицо, пенистый со всей силы метнул в нее дротик.

— Ну держись! — вскрикнула девушка, прицеливаясь.

Вращающаяся граната разорвалась прямо над мардуканцем, в метре от его головы, превратив врага в кровавое желе. Разметав в клочья укрытие, взрыв расширил поле зрения и помог увидеть еще две цели. Ярость разрасталась в душе словно снежный ком, и каждый новый убитый еще больше распалял ненависть Аймы. Уже не сдерживая себя, она переключила ружье в режим “полного автомата” и принялась косить мардуканцев направо и налево.

— Ну подходите же, ублюдки! — в неистовстве кричала она, вращая дулом и выискивая очередную жертву.

Сержант Билали подбежал к Гелерту, понимая, что опоздал. Рядовой корчился, лежа на взрыхленной глинистой почве, захлебываясь кровью. Отстегнув его шлемофон, Билали попытался перевернуть Гелерта на спину, но не смог: дротик крепко пригвоздил раненого к земле.

— Ах ты, бог мой, — сержант в отчаянии глядел на зияющие раны.

— Отодвинься! — к раненому подскочил Добреску. Опытный врач знал, как действовать, — не в первый раз. Он понимал, что шансов выжить у несчастного не более одного к двадцати, но не побороться за жизнь было преступно.

Достав острый как бритва резак, Добреску вспорол им скафандр Гелерта, без всяких усилий перепилив древко дротика. Врач постарался проделать все с крайней осторожностью, но даже прикосновения причиняли Гелерту невыносимую боль, и он застонал.

— Вот, а теперь самое главное, — заметил Добреску. — Гелерт, — твердым голосом, стиснув зубы, вымолвил врач, прикладывая раненому самозаживляющий пластырь. — Слушай сюда. У меня есть только один способ попытаться сохранить тебе жизнь, но действовать нужно быстро. Сейчас мы попробуем перевернуть тебя на спину. Тебе будет очень больно, но постарайся не кричать.

Приговаривая, врач аккуратно дезинфицировал рану и в мгновение ока приставил дренажную трубку для отвода крови: если она попадет в легкие, несчастный может захлебнуться.

Гелерт подергивался всем телом, буквально истекая кровью на виду у проходившего мимо каравана. Останавливаться отряд не имел права — это было бы смерти подобно. Не желая оказаться в хвосте процессии, Добреску торопился.

— Билали, срочно нужны носилки.

— Да кто же их сейчас понесет-то? — едва успел вымолвить сержант, как впереди сквозь грохот выстрелов раздался еще один вопль: “Врача!”

— Найдите кого-нибудь, что еще за разговоры! — прорычал Добреску. Врач даже оторопел, представив, что ему придется привязать Гелерта к рогожабе: тряска погубит беднягу в мгновение ока. С другой стороны, если самозаживление пройдет успешно и кровотечение удастся приостановить… ведь самозаживляющие бинты порой творят чудеса. Черт бы все побрал! — А пока вы будете искать помощников, обеспечьте нам безопасность.

— Ладно, — ответила Косутик. — А, черт!—Она оглянулась через плечо. — Капитан!

— Что? — Панер неотрывно глядел на экран. Второй взвод выдвинулся далеко вперед и передавал, что на горизонте уже показались очертания каких-то строений и скал. Сзади, где-то совсем рядом, командир слышал рев, казалось, сотен горнов — создавалось ощущение, будто он попал в ад.

— Добреску пытается спасти Гелерта, — донесся чей-то голос. — Он вышел из третьей зоны слышимости!

Это уже было слишком — капитан даже оторвал взгляд от щитка.

— Добреску! — заревел Панер в микрофон. — Немедленно сматывайтесь оттуда. Вы меня слышите?

— Капитан, я занимаюсь Гелертом. Мне кажется, я могу его спасти.

— Добреску, это приказ. Немедленно уходите! — Капитан сверился с информацией на щитке и обнаружил, что из группы огневой поддержки еще никто не появлялся. — Билали!

— Сэр, мы выйдем немедленно, как только оборудуем носилки, — ответил сержант.

— Сержант! — еще яростнее проревел Панер. Очень-очень давно, еще в школе подготовки сержантского состава, кто-то сказал фразу, которая глубоко запала ему в душу. Никогда не отдавай приказ, если точно знаешь, что он не будет выполнен. Он всегда старался придерживаться этого правила, не хотел нарушить его и сейчас.

— Хорошо, мы подождем вас в Войтане, сержант. Он понимал, что в крайнем случае жертвует лишь врачом, который, правда, был еще незаменимым пилотом, но это все же лучше, чем рисковать всем отрядом.

Караван флер-та поднялся по небольшому склону и прошел сквозь полуразрушенные ворота, сразу за которыми открывалась довольно широкая, примерно сорок метров в диаметре, площадь, окруженная внушительной каменной стеной и, наверное, специально предназначенная для митингов и других сборищ.

— Подоприте ворота с другой стороны, — распорядился капитан по командной волне. — Третий взвод охраняет ворота, первый и второй — в поддержку. Я хочу сделать перекличку.

Панер поднялся на высившиеся в центре площади подмостки и огляделся. Беглый осмотр убедил, что все животные уже здесь, почти на каждом сидит стрелок с ружьем либо гранатометом. Он еще раз внимательно осмотрелся.

— А где?.. — Голос капитана стал убийственно холодным. — Где принц Роджер?