После долгих препирательств с агрессивно настроенными охотниками и, как решающий аргумент, использовав угрозу привлечь гнев богов, если они сейчас убьют пойманного чепако, Алексею удалось заставить недовольных таким развитием событий басанту отойти подальше. Он не хотел сейчас объяснять свои действия. Кто знает, может, эти хитрые животные могут понимать человеческую речь? А трое следопытов обо всём были предупреждены заранее.

Осторожно Алексей приблизился к скулящему чепако. Зверь даже не делал попыток броситься на человека. Он только еще интенсивнее начал рваться в сторону леса, всё больше раздирая в кровь прищелкнутую дугами капкана голенастую лапу. У Алексея же любопытство боролось с осторожностью. У него была редчайшая возможность разглядеть осторожное ночное существо вблизи. Но надо было действовать.

Заранее подготовленной сетью помощники Алексея опутали чепако, чтобы он не сопротивлялся. Алексей же разжал капкан, освободив ногу зверя.

— Отпускайте! — скомандовал он.

Охотники вытряхнули чепако из сети, и он проворно приземлился на задние лапы. Но тут же покалеченная капканом лапа немного подогнулась и странного облика зверь еле удержался в вертикальном положении. Но, несмотря на это, упырь резво заковылял в сторону леса.

Сделав несколько шагов, чепако вдруг высоко подпрыгнул и, распрямив свои кожистые складки под передними лапами, как планер быстро перелетел несколько метров.

«Так вот зачем ему эти складки да перепонки на пальцах. Он же планирует, как белка-летяга, — поразился Алексей. — Хорошо еще, что раненая нога не позволяет ему подпрыгнуть на достаточную высоту. Так бы мы его никогда не догнали».

Чепако тем не менее достиг леса быстрее, чем они рассчитывали.

— Давайте, — послал Алексей следопытов за ним. Трое охотников скрылись в лесу вслед за зверем. Теперь оставалось только ждать.

Охотники обнаружили логово чепако в южной части долины, где было много гейзеров. Раненый кровосос скрылся в одной из больших пещер. Охотники не рискнули туда соваться вслед за ним, поспешив вернуться и сообщить всё Алексею.

Новость взбудоражила всё население Самудра. Вождь тут же начал готовить воинов и охотников к завтрашнему карательному походу в логово чепако.

Алексею же надо было поразмыслить. Если завтра басанту сунутся к упырям в лапы и потерпят поражение, то всю злость они выместят на мнимом посланнике. Да и кровожадный шаман-маразматик тогда своего не упустит; погибнут невинные дети.

Пфир радостно встретил Посланника.

— Молодец. Молодец. Мы их днем, пока спят, голыми руками возьмем. Мы надеемся, что ты бросишь молнии в чепако и они исчезнут.

Алексей постарался развеять оптимизм вождя.

— В пещерах наверняка темно. И чепако там как дома. Они вырежут твоих воинов, и вы ничего не добьетесь. — Напыщенный Пфир на глазах сникал и терял свой боевой запал. — Мне нужно еще пару дней, и я изведу чепако. Воинам не придется лезть в пещеры.

Наверное, Посланник в очередной раз убедил вождя в своей правоте, поскольку утром воины остались в Самудре. Сам же Алексей со следопытами отправился осмотреть логово чепако.

Всего в нескольких часах пути лежала маленькая долинка, почти без растительности. Она упиралась в старую, из рыжего ноздреватого камня массивную гору.

Вся местность была довольно странной. Алексей был поражен множеством гейзеров, занимающих большую часть долинки. Горячие струи, фыркая и урча, вырывались из недр земли буквально через каждые несколько метров, отчего долину окутывал густой туман. Здесь было очень душно.

Охотники-провожатые, привычно лавируя между гейзерами и лужами, пошли в направлении горы. Алексей же постоянно отставал, с удивлением и интересом рассматривая шумные струи горячей воды.

— Там, — прошептал Саар-охотник, показывая рукой на большой темнеющий зев пещеры. — Туда залез чепако, по следам которого мы шли.

Алексей не стал приближаться ближе к логову. Вдруг чепако охраняют свое жилище? А стать их обедом никакого желания не было. Поэтому они рассматривали подступы к пещере на расстоянии.

— Саар, есть ли другие выходы из этой пещеры? — спросил Алексей.

— Не знаю, Посланник, — ответил охотник. — Это очень старая гора, так что скорее всего пещера не должна быть сквозной. Даже если и были другие выходы, их, наверное, уже давно завалило.

— Будем надеяться. Надеяться, что все чепако днюют в одной пещере. Что пещера не имеет других выходов. Что мы сможем их выкурить оттуда, — размышлял вслух Алексей. — Пошли обратно.

До конца дня Алексей бродил по окрестностям Самудра. Он думал. Но ничего путного в голову не лезло. Как уничтожить чепако в пещере, не входя в саму пещеру? Мысли вертелись вокруг идеи выкурить их. А если пещера большая? Пересидят где-то в закоулках. И всё сначала. Потом могут стать осторожнее.

Алексей со злости пнул камень. Боль в носке заставила скривиться, потом через силу улыбнуться, и он снова принялся перебирать варианты изведения упырей. Замуровать вход в пещеру? Но станут ли чепако ждать, пока люди будут заделывать вход? Да и могут они потом разобрать ограду. Рисковать не стоило.

«Слушай, что ты голову ломаешь? Потихоньку двигай обратно к олавичам, — полезли в голову предательские мысли. — Занимаешься тут черт-те чем. А неровен час, так божественному представителю и голову снести могут в случае неудачи миссии Посланника». В голове начала звучать мелодия «Мишн Импосибл»…

Следующим утром, отмахнувшись от брюзжания вождя по поводу очередного нападения упырей, Алексей снова медленно ходил невдалеке от Самудра, потупив взгляд. В какой-то момент его внимание привлекли кусочки красной руды у подножия гор. «Киноварь?» Похоже. Очень похоже. Он знал, что киноварь состоит из соединения ртути с серой, ее еще называют сернистой ртутью. Алексей подобрал несколько кусков руды.

По возвращении в поселок он раздобыл глиняный сосуд и взялся за обжиг киновари в плотно закупоренном сосуде. Через какое-то время он понял, что не ошибся: на землю закапал и маленькие серебристые шарики. Но брать их руками он не решился. И так уже кружилась голова и першило в горле — действовали ядовитые пары образовавшейся ртути.

Алексей послал одного из зевак, которые наблюдали за его опытами, позвать Пфира. Вождь появился через несколько минут.

— Пфир, через два дня мы убьем чепако в их логове. А сейчас мне нужны будут много рабочих рук. И мастеровые посмышленее. Первым же делом пошли людей собирать вот такие красные камни, — начал раздавать распоряжения Алексей.

Через двое суток непрерывной работы всё было готово. К логову чепако двинулись очень рано, чтобы в запасе было побольше светлого времени.

— Только потише, — руководил действиями басанту Алексей, когда к пещере волокли огромную толстую дверь, накануне сбитую прямо в лесу. — Та-ак, прислоняем потихоньку. Оставляем приоткрытой.

— Давай! Быстро-быстро! — скомандовал Алексей группе горцев с тонкостенными глиняными кувшинами, плотно закупоренными.

Один за другим басанту начали бросать в темную пасть пещеры свои сосуды. Из темноты донеслись звуки бьющейся обожженной глины, выпуская на свободу жидкий серебристый металл. Когда все «снаряды» с ртутью забросили вовнутрь, Алексей дал команду плотно закрыть дверь. Тяжеленный щит придвинули как можно плотнее и подперли длинными мощными кольями. И как раз вовремя — из-за толстых бревен начали доноситься урчащие звуки потревоженных чепако.

— Меха давай!

Повинуясь приказу, несколько басанту подтащили большие кожаные меха, вставив пустотелую деревянную трубку в круглое отверстие по центру заслона в пещеру. Теперь вход был более или менее плотно закупорен, и Алексей скомандовал:

— Качайте.

Четверо мужчин начали сдавливать и растягивать меха, нагнетая воздух в пещеру. А шеренга воинов расположилась перед входом с копьями на изготовку.

По указанию Алексея у всех работающих в непосредственной близости от пещеры носы и рты были закрыты мокрыми повязками из тонкой ткани. Долго ему пришлось объяснять непонятливым басанту опасность «жидкого железа». Зато теперь они могли спокойно делать свое дело.

Уже около получаса в пещеру нагнетали воздух, чтобы разнести ядовитые пары по всем закоулкам. И тут деревянный заслон содрогнулся от первого удара. Воины, уже немного расслабившиеся, как один вздрогнули и приготовились к схватке. Удары с разной частотой начали раздаваться один за другим. И каждый раз шеренга воинов-басанту перед входом резко вздрагивала от напряжения.

— Еще подпорки! — решил Алексей усилить прочность «двери».

Рабочие с повязками на лицах стали упирать и вколачивать в землю еще несколько стволов-кольев.

А из пещеры доносились суетливые, почти человеческие крики и визжание. Удары в дверь то усиливались, то затихали и к середине дня почти прекратились.

Алексей дал команду другим воинам сменить стражу около входа. Качать воздух уже перестали. Обедали здесь же, наскоро перекусив прямо посреди извергающихся из-под земли горячих струй.

«Посланник» уже стал порядком изнывать от духоты и от напряжения. Одежда прилипла к заживающему телу, соленый пот начал раздражать полузасохшие раны. Он бы уже давно ушел, но приходилось за всем следить. Не стоит расслабляться раньше времени. Ведь и они понесли потери — несколько человек не послушали его и приспустили повязки с носа. И двое из тех, кто находился близко к входу, тут же поплатились. Алексей приказал их доставить в Самудр под oпеку Шамы, поскольку бедолаг начало обильно рвать, они прерывисто хватали ртами душный воздух долины гейзеров и не держались на ногах. Зато, глядя на них, остальные стали держаться от входа подальше и поплотнее натянули повязки.

Целые сутки воины под руководством Алексея сторожили вход в логово чепако. А там уже всё затихло, ни один звук не доносился из каменного мешка.

Утром следующего дня Алексей отдал команду завалить камнями вход в пещеру, ставшую братской могилой для кровососов. А сам отправился в басантскую столицу. Дело сделано, Посланник выполнил свою миссию. Теперь можно отоспаться да готовиться к подъему в горы.

Через три дня Алексей начал свое восхождение на самую высокую вершину в здешних горах — Сатру. Здесь мирным сном младенца спал могучий Крипья, один из пяти богов басанту. Но Алексей должен был сообщить божеству о том, что басанту просят прощения. Поэтому, экипированный должным образом, «посланник» нес свою весть прямо в уши всемогущего Крипьи.

Но его «священный долг» мало беспокоил Алексея. Он добился своего и теперь мог беспрепятственно подняться на вершину. Ради чего он, собственно говоря, и прибыл в Товард.

Подъем занял четыре напряженных дня, и вот Алексей выбрался на самую высокую точку покрытой снегом вершины. Он еле удержался на ногах под порывами мощного ветра, который начал ощущать уже несколько часов назад. Но на вершине холодный поток достигал неимоверной силы, заставляя маленькую человеческую фигуру, дерзнувшую потревожить извечный покой божества, сгибаться как можно ниже для удержания на каменной площадке. Хотя казалось, что можно протянуть руку и держаться за облака, проплывайте над самой головой.

То, что открылось Алексею с вершины, заставило его замереть с восхищением и разочарованием одновременно. Хотя кружилась голова от разреженного горного воздуха, он несколько часов разглядывал открывшийся вид.

Горы продолжались и уходили в бесконечность в сторону юга. На западе они обрывались, переходя в зелено-бурую равнину. «Это же болота, о которых рассказывал Будивой», — вспомнил Алексей. Вдали на востоке виднелся лес. А на севере, откуда он пришел, можно было разглядеть два потока, выкрывающихся из гор и в степи сливающихся в одну реку. Полноводный Удол, протекающий по землям олавичей. Моря видно не было, слишком уж большое было расстояние.

Обратно он спускался дней пять. «Ну ничего, отсутствие результата — тоже результат, — занимался Алексей самоутешением. — А что, собственно, ты хотел увидеть? Места знакомые? Хм. Зато теперь ты узнал еще больше о краях, куда тебя занесло».

Внизу Алексея встречали настороженные, но радостные басанту. Чепако не появлялись, и теперь люди ждали вестей от Посланника Спящих Богов. Что сказали ему боги? Прощены ли басанту?

И вот Посланник вернулся из обители богов. Усталый измазанный, со сбитыми ногами, Алексей сошел с отрогов под вечер и обнаружил, что его уже поджидают.

В этот раз его встречали как очень важную персону. Как и подобает встречать Посланника богов. Старый шаман был смещен с должности и позавчера помер во время эпилептического припадка. Теперь же главным служителем Спящих Богов стал молодой Суар, один из младших шаманов. И новоиспеченный главный шаман ревностно принялся исполнять свои обязанности.

Алексею постелили цветастые плетеные дорожки при входе в Самудр. По бокам стояли басанту и осыпали его по ходу цветами, золотым песком и самоцветами. Впереди него кружились в танце плясуньи в полупрозрачных платьях, играли музыканты на дудках и барабанах. Алексей невольно залюбовался ловкими смуглыми танцовщицами, у которых во вьющихся волосах на голове были укреплены целые корзинки с цветами. А в целом вся шумиха вокруг его скромной персоны довольно напрягала. Ему стало даже очень неловко принимать такие почести, поэтому «посланник» старался побыстрее прошмыгнуть в город.

У самого входа в столицу его встречали лично вождь Пфир и шаман Суар. Завидев Алексея, они подобострастно поклонились и остались стоять со склоненными головами. А далее последовала немая сцена: первые лица басанту ждали слов и указаний Алексея, а тот ждал первых слов от них. Наконец Алексей решил прервать затянувшееся молчание и важно произнес:

— Я вернулся. Вам привет от богов, особенно от… — он лихорадочно принялся вспоминать имя хоть одного из спящих богов, — от… в общем, от самого высокого.

Толпа радостно зашумела.

— Спящие Боги простили басанту? — решился подать голос вождь.

— Простили, простили, — успокоил его Алексей.

— Спасибо тебе, о великий Посланник, — не упустил случая вставить свое слово и новоиспеченный верховный шаман. — Пусть вечно будет в достатке пища у твоих коз, пусть путь твой будет усыпан самоцветами, пусть женщины… — начал восхвалительную тираду победителю чепако шаман и группа младших служителей спящих богов вторила ему в такт.

— Да ладно вам. Попуститесь, — прервал хвалебную речь засмущавшийся Алексей. — Давайте лучше поужинаем.

Для праздничного ужина уже всё было готово. Особо важные из горцев вместе с Посланником поднялись в самую большую пещеру, которая служила для торжеств. Для простых же басанту столы были установлены под открытым небом прямо у подножия пещерного города.

На пиршество наготовили множество яств и напитков, столы ломились от праздничной снеди. Еще бы — раньше басанту не имели чести принимать живого Посланника Спящих Богов. Пользуясь случаем, «посланник» объедался поднесенными ему кушаньями, особенно разнообразными сочными плодами. Что поразило Алексея во время пира, так это отсутствие спиртных напитков. Оказалось, что хмельное басанту заменяют мелкие красные ягоды, употребление которых вызывает эйфорию и неукротимое веселье. Сам Посланник отказался от соблазна попробовать «прущие» ягодки, решив сохранить ясность рассудка. Зато горцы отрывались по полной программе и от души веселились.

Безудержная гулянка продолжалась до тех пор, пока Алексею не надоели хвалебные речи и стали раздражать песни в его честь. Он отправился спать, поскольку очень измотался во время восхождения и спуска с горы.

Утром он долго не вставал с мягкой постели. Он размышлял, что же ему делать дальше. Для басанту он стал практически полубогом и теперь мог очень неплохо обустроиться здесь. Используя свое положение, он бы стал фактическим правителем горцев. А вождь и шаман были бы больше исполнителями его мудрых решений.

Ему не нужно будет работать и думать о хлебе насущном, у него будет всё — лучшая еда, золото, слуги. Женщины… Ух, он видел нескольких очень даже красивых девушек-басанту. Те же плясуньи, что развлекали его танцами. И они скорее всего сочтут за большую честь коротать ночи с Посланником богов.

Алексей довольно сощурился, когда воображение нарисовало открывавшиеся перспективы, и сладко потянулся. Ведь он вполне может осуществить мечту каждого мужчины и завести себе целый гарем из местных красавиц.

Да еще плюс ко всему красивая природа и чистый, целебный горный воздух. Можно заняться изучением местной фауны. Рыбалка тоже обещала быть богатой, особенно в горных реках и озерах. И главное — абсолютно никаких забот. Не об этом ли он мечтал всегда? Алексей в уме уже вкушал прелести такой жизни.

«Ну и кем ты станешь через несколько лет такого жития? — вдруг отозвался мерзкий внутренний голос, который Алексей сейчас был готов спрятать подальше, чтобы он не разрушал райскую иллюзию. — Ты станешь человеком, которому все поклоняются. Человеком, у которого будет всё. Кроме друзей. Кроме любви». Ведь его будут воспринимать как высшее существо и отдаваться ему будут по той же причине. Не более. Нужно ли ему такое?

«Трудно быть богом», — писали братья Стругацкие. Алексей не считал, что ему будет тяжело в этой роли. Наоборот, трудно будет остаться Человеком. Нелегко будет удержаться от соблазна, что за тебя всё будут выполнять другие, твои подданные. И постепенно превратиться в жирного, ленивого, тупого и самодовольного ублюдка… А восточная мудрость гласит, что чем больше псы и свиньи жиреют, тем ближе они к погибели.

К обеду Алексей принял решение. Он возвращается к олавичам. Пусть там его и не ожидает такая сладкая и, э-эх, многообещающая жизнь, зато… Зато там он будет чувствовать себя человеком. И там есть русоволосая девушка с серьезным взглядом больших выразительных глаз. Отчего это она вдруг вспомнилась сейчас?

Вождь был очень раздосадован тем, что Посланник собирается покинуть басанту. Он старался изо всех сил загладить свoe непочтительное обращение с Посланником в период охоты на чепако и надеялся теперь заручиться поддержкой богов через Алексея. Но Посланник собрался уходить. Он объяснил шаману и вождю, что его уход никоим образом не означает, что боги не будут благоволить басанту. Просто Посланнику нужно идти и исполнять волю богов в другие места.

— Как мы можем отблагодарить тебя за избавление от чепако? — спросил Пфир.

Алексей хотел сначала ответить, что ему ничего не нужно, что таков его священный долг… Но передумал. Он решил взять то, от чего басанту не обеднеют, а ему пригодится. И сказал, что не откажется от самоцветов и золотого песка. Он видел, что басанту добывают и используют для украшений драгоценные камни. Алексей не особо разбирался в них, но ему показалось, что он узнал коньячного цвета алмазы, фиолетовые оттенки рубинов, синий отлив сапфиров.

— Они помогут мне выполнять поручения Спящих.

— Посланник, мы дадим тебе столько золота и самоцветов, сколько потребуется, — пафосно заявил Пфир.

— Мне хватит мешочка самоцветов и мешочка золота.

— Почему так мало? — удивился шаман.

— Я Посланник богов, а не фраер. Не хочу, чтобы меня жадность погубила, — с улыбкой ответил Алексей.

Вождь отдал распоряжение выполнить просьбу Посланника. Алексей же стал собираться в дорогу. Тут уж всё просто — одежда, харчи в дорогу.

Басанту соорудили для Алексея лодку из деревянного каркаса, обтянутого кожей. С одним простым веслом. По горной реке он спустится в степи и по степной части Удола доплывет до земель олавичей.

Он уже почти собрался в дорогу, когда прибежал один из охотников и сказал, что с ним хочет попрощаться Шама.

Ах да, его спасительница. А он совсем забыл о ней.

На морщинистом лице Шамы играла лукавая улыбка.

— Здравствуй, Посланник. Не забыл старую Шаму?

— Помню. Жизнью тебе обязан, — глухо произнес Алексей, чувствуя за собой вину. — Как я могу тебя отблагодарить?

— А ты уже отблагодарил. Когда избавил наш народ от чепако. Не думала я, что ты сможешь сделать то, что не сделал бы никакой придуманный тобой посланник. А я считала, что ты выдумал его, чтобы спасти свою жизнь. — Шама с хитрым прищуром посмотрела на Алексея. — К счастью, я ошиблась. И теперь ты уходишь. Именно тогда, когда ты стал действительно посланником богов и можешь править басанту по своей прихоти. Я ошиблась в тебе дважды. Поэтому я хочу сделать тебе подарок. — Старуха начала рыться в своей сумке.

Покопавшись немного, она извлекла небольшой и с виду легкий сверток. Своими ловкими пальцами Шама развернула его и встряхнула на руках. Это было похоже на тоненькую нейлоновую футболку светло-серого цвета.

— Это — кольчуга. Ты не смотри так недоверчиво. Она сплетена из паутины редчайшего паука фраха. Раньше они изредка встречались в южных предгорьях. Последние десятилетия они никому не попадались, потому сейчас таких доспехов ни у кого нет. Кольчугу, сплетенную из паутины фраха, невозможно ни пробить стрелой, ни разрубить мечом. Надевай только под нее рубаху потолще, чтобы кости внутри не поломало, и за тело можешь не беспокоиться. Я надеюсь, что она однажды спасет тебе жизнь и ты вспомнишь старую Шаму. Береги себя.

Алексею ничего не оставалось, как поблагодарить старуху и тепло с ней попрощаться.

— И всё-таки жаль, что ты не остался. Басанту процветали бы с таким правителем, — напоследок прошептала Шама.

«Ну что же, в путь. Так, вроде бы ничего не забыл. Меч, одежда для зимы, запас еды — недели на две хватит. Самоцветы и золото взял. Ах, чуть не забыл». — Алексей сбегал в свою бывшую пещеру и забрал оттуда плотно закупоренный и завернутый в материю небольшой сосуд с ртутью. Вдруг пригодится когда?

На берегу горного потока собрались почти тысяча басанту. Все хотели попрощаться с Посланником богов. Под пристальными взорами Алексей погрузил в лодку все свои вещи и заскочил сам.

Потом он повернулся в сторону берега и поднялся во весь рост. И встретился с полными сожаления взглядами провожавших. «Наверное, нужно сказать какую-то напутственную речь». Но, как на зло, ничего не приходило в голову. Вертелось, правда, что-то вроде «Плодитесь и размножайтесь!».

— Друзья, — наконец произнес он, — на богов надейтесь, но сами при этом не плошайте. В своих величественных снах боги не всегда видят мелкие дела махоньких людишек. Но о несправедливости они узнают всегда, рано или поздно. Живите мирно, трудитесь — и боги будут вам помогать. Спасибо вам за гостеприимство. Теперь у вас всё будет хорошо. До встречи!

Отчаливал Алексей под многочисленные приветственные голоса.

Сильных порогов по пути не попадалось, поэтому река его вынесла через два дня из гор. В степи снега было мало, и погода стояла сравнительно теплая, хотя Алексею довелось вновь облачиться в зимнюю одежду. «Какие же странные места, однако, — думал Алексей. — Всего в двух днях пути отсюда царит вечная весна. Наверно, горы вокруг создают такой микроклимат в долине басанту».

Один раз на берегу расширяющейся реки он увидел скопление глиняных хижин, скорее всего зимнюю стоянку монгов. Но, к счастью, уже стемнело и одинокую лодку, плывущую посередине широкого русла, никто не заметил.

Перед началом лесостепи, где начинались земли олавичей, Удел теперь был скован льдами. Алексею пришлось перегрузить всю свою нехитрую поклажу на собственный горб и дальше топать пешком по неглубокому снегу вдоль реки. Потом он вообще пошел по льду, поскольку с него посдувало снег и так было легче идти — не проваливались ноги.

Удача улыбнулась Алексею, и ему не довелось ночевать на снегу. Одиноко бредущую фигуру заметили вои-пограничники, и он был силой доставлен на одну из западных застав. Начальник заставы, который присутствовал на осеннем празднике возле Идежа, опознал в Алексее финалиста кулачных боев.

— А почему ты пришел со стороны Степи? — задал резонный вопрос начальник.

— Охотился. Коня моего загнали волки, сам еле спасся. Могу я купить у вас коня? Мне нужно ехать в Турач. Обешал вступить воем на заставы Ратибора, — с ходу начал врать Алексей.

В последнее время он неплохо научился этому. «А что делать? Жизнь героя обязывает быть изворотливым», — саркастически подумал он.

Начальник восточной заставы в конце концов поверил Алексею и за меру золотого песка, за которую вои смогут обновить десяток коней, дал будущему «вою» чалую кобылу — клячу во сто крат хуже Малышки. На ней через неделю с лишним, почти без приключений Алексей и вернулся в Турач, который оставил почти два месяца назад.

В заснеженном Тураче на улице людей практически не было. Вот и слегка подкошенный дом Снеши, в котором он жил до того, как уехал в путешествие. Возле сарая какой-то незнакомый мужик колол дрова. Алексей спешился. Приземистый, крепко сбитый мужчина вогнал топор в колоду и вопросительно посмотрел на визитера.

— Чего надобно? — не очень дружелюбно спросил он.

— А где Снеша? — в свою очередь спросил Алексей.

— Нету ее. Иди отседова. — Мужик начал грозно надвигаться на хлипкого чужака.

У Алексея не было никакого желания конфликтовать с этим парнем и он, молча развернувшись, пошел прочь, ведя конягу за узду. И столкнулся со Снешей. Их взгляды встретились, и какое-то время они молча смотрели друг на друга. «Вернулся…» — одними губами прошептала женщина.

Алексей почувствовал, что она сейчас выронит из рук корзину с рыбой, поэтому заставил себя улыбнуться, игриво подмигнул и побрел прочь. А за спиной слышал, как мужик расспрашивает Снешу, кто это был.

«Всё правильно, — думал он, уныло шагая по пустынной улице. — Никто ничего никому не должен. Та-ак, с жильем пролетаю. Надо наведаться к Будивою, может, он подсобит. A не то и вправду придется делать карьеру военного на заставе под началом Ратибора. Если тот еще не забыл о своем предложении».

За раздумьями он не почувствовал, как кто-то тихонько подкрался сзади и навалился на спину. Алексей одним движением перебросил напавшего через бедро и уже собирался ударить кулаком, когда разглядел перепуганное лицо Явора. Его «ученик».

— Ты чего? — поднял он мальчишку за грудки и, отряхнув снег, поставил на ноги.

— Напугать хотел, — просопел парень. — А я каждый день тренировался, — начал хвастаться он. — А у меня уже получаются кувырки и удары. Я с другими ребятами тренировался. И с мечом тоже. — Потирая ушибленную руку, парнишка сиял как пять копеек. Было видно, что он от души радуется возвращению Алексея.

Алексей тоже был приятно обрадован, что хоть кто-то порадовался тому, что он возвратился. Они стояли посреди улицы и разговаривали, словно были одного возраста и из одного мира. Явор рассказывал последние новости, Алексей расспрашивал, что произошло за его отсутствие.

Вдвоем они и подошли к жилищу жреца.

Будивой почти не удивился, когда на пороге его дома возник уехавший в начале зимы пришелец. Алексею показалось, что жрец даже рад этому факту. Ведь они почти сдружились. И уж во всяком случае, им было о чем побеседовать, несмотря на то что они родились в разных мирах.

Жрец даже как-то засуетился, приглашая Алексея войти.

— Заходи-заходи. Рад тебя видеть. Думаю, тебе есть о чем мне рассказать.

Алексей зашел, а его маленький приятель остался топтаться у порога.

— И я рад тебя видеть в добром здравии, Будивой. Можно, Явор тоже зайдет? Я хочу, чтобы и он услышал то, о чем я буду рассказывать.

— Заходи, малец, — разрешил Будивой.

Явор, стараясь скрывать страх, переступил порог жилища жреца. Ну ничего, зато потом будет чем похвастать перед сверстниками. Еще бы, его пустили туда, куда мальчишкам вход был воспрещен.

— Ну, и что ты нашел в горах? — спросил жрец, когда они уселись вокруг стола с кружками травяного чая, который Будивой быстро приготовил для гостя.

— Много чего. Посмотрел, где, что, как и почем. Это вот нашел. — Алексей достал из-за пазухи мешочек с кристаллами и показал их седовласому жрецу.

Будивой покрутил в руках кусочек алмаза и положил его обратно в мешочек.

— Слезы богов. Они ценятся больше, чем золото. Ну, рассказывай.

Алексей не спеша начал повествовать о своем походе. Он рассказал о том, как в далекой горной долине умирает зима. О вечнозеленом лесе. О гибели Малышки. О чепако и о народе басанту. О сыгранной им роли посланника богов. О восхождении на вершину. Поведал о дороге назад.

Будивой, как обычно, не перебивал его и внимательно слушал. Не менее внимательно слушал Алексея и Явор. Он только расширял свои глаза время от времени, и казалось, что в его широко открытый от удивления рот можно засунуть целый кулак.

— Да, много еще в этом мире такого, чего нам неведомо, — прокомментировал Будивой рассказ Алексея.

Когда же Алексей окончательно умолк, завершив сказание о своих приключениях, Будивой задал ему вопрос, на который недавний «посланник богов» и сам себе толком ответить не мог.

— Олеша… — так его имя на свой манер называли олавичи. Хотя в Тураче Алексея в основном называли «Пришлый». — Олеша, почему ты вернулся к олавичам?

Алексей наморщил лоб.

— Не знаю я, Будивой. Не знаю. Может, потому, что я не хочу быть богом. Или его посланником. Я хочу быть человеком среди людей. Я не хочу, чтобы мне поклонялись. Я хочу, чтобы меня любили. Я не хочу, чтобы у меня были подданные. Я хочу, чтобы у меня были друзья и, возможно, враги. Я хочу жить, а не играть роль высшего существа. — Алексей замолк на минуту. — В общем, они и сами не знають, чего они хочуть, — добавил он вполголоса.

— Что дальше делать думаешь? — Алексей невесело вздохнул.

— Для начала мне бы поселиться где-нибудь. Перезимую а там видно будет. Можешь подсобить мне с жилищем?

— Знаю, знаю. Снеша приняла к себе заезжего долинца. Так, надо подумать, куда же тебя пристроить?

— К нам, к нам, — вдруг закричал до этого молчавший Явор. И сразу же поник — не пристало мальцу перебивать жреца.

Но Будивой не рассердился. Даже наоборот, поддержал идею Явора.

— А что? Поселяйся у Домахи. Дом у них добротный. Да и внук ее, я вижу, по пятам за тобой ходит.

Так Алексей стал жить с Явором и его бабкой, Домахой.

В хозяйке его нового дома, старой Домахе, удивительным образом уживались два главных качества — добродушие и стервозность. Сперва она не очень обрадовалась неожиданному постояльцу.