— Я хочу знать, где я нахожусь, — чуть ли не закричал с порога Алексей.

— Ты присядь. Кричать не надо, — спокойно предложил жрец. — Расскажи мне о той стране, откуда ты прибыл.

Алексей сел на лавку напротив Будивоя. Жрец отложил свое чтиво, сложил руки и приготовился слушать гостя. А Алексей сбивчиво начал рассказывать о России, о том, что ему скоро нужно на работу, о своем отпуске, о том, как упал за борт и начал тонуть. Седовласый внимательно слушал Алексея, не перебивая и не задавая никаких вопросов.

— Будивой, я хочу вернуться домой. — Завершив рассказ, Алексей поднял голову и посмотрел в выцветшие глаза жреца.

— За сорок с небольшим лет своей жизни я никогда не слышал о такой дивной стране, о которой ты рассказываешь. В твоих словах и в образах, которые прячутся за словами, очень много непонятного мне. Говорят, что в мире полно странных мест, где происходят разные чудеса. Ты находишься в землях олавичей. В селении Турач. На юге и на западе отсюда кочуют племена монгов. На севере лежит страна браннов. В северных морях есть несколько островных государств Пертийского архипелага. Потворники живут на Тийрийском полуострове. Это те, которые населяют Самьнавскую равнину. Есть и другие народы в известной нам части мира. Откуда ты прибыл, я тебе сказать не могу, раз ты сам этого не знаешь. Отколь тебя занесло к нам? За степями монгов начинаются непроходимые Южные болота. Также бранны рассказывают, что далеко за северными морями тоже есть земли, но оттуда еще никто не возвращался. Живи пока у нас. Мне любопытно будет с тобой пообщаться. Знаешь ты что-то такое, что нам неведомо. Да и легко перенял от меня способность речь понимать, что далеко не всякому под силу.

Алексей молча выслушал рассказ жреца и так же молча покинул его жилище, даже забыв поблагодарить Будивоя. «Как же я устал», — обхватил он голову руками на улице. Он заставил себя ни о чем не думать, чтобы хоть немного разгрузить психику. Полчаса бесцельно побродив по ночному селению, освещаемому чуждыми светилами, Алексей вернулся в дом Снеши. Женщина сидела за столом и ждала его.

— Садись, будем ужинать, — указала она рукой на лавку.

Снеша поставила напротив Алексея глиняную миску с пшеничной кашей, вареную капусту и кусок черного ржаного хлеба. Глядя на пищу, Алексей только сейчас ощутил, как он проголодался. Ведь он не ел уже… сколько же времени прошло с тех пор, когда он в последний раз ужинал? Ну да ладно, придется отведать здешней пищи…

И теперь, копаясь на поле, Алексей подумал, что за прошедшую без малого неделю ему уже порядком надоела вегетарианская пища.

Днем он вместе с большинством жителей Турача работал в поле, вечером возвращался в дом Снеши, где ночевал на жесткой лавке. Он уже много узнал о нехитром быте этих олавичей, но Алексею его роль не очень нравилась. «Да, работа на плантациях — не самое приятное времяпрепровождение. Надо как-нибудь вырваться в лес вместе с охотниками, принести какой-либо добычи. Получится ли у меня добыть хоть какого-то зверя? Мяса уже хочется. Хорошо хоть завтра пойдем в лес по грибы». Два дня назад мать с ребенком, собиравших в лесу грибы, растерзал какой-то зверь. Теперь группу сборщиц грибов и ягод будут сопровождать мужчины. И завтра была его очередь.

Эти размышления Алексея прервал мальчишка, прибежавший из поселка.

— Чужак, тебя кличет Ратибор.

Ратибор? Это тот, кто командовал воинами, пленившими его. Насколько Алексей успел узнать, Ратибор был тутошним военачальником. Под его началом находились воины юго-западных застав олавичей. Его должность называли каким-то термином, который Алексей не запомнил, но понял, что это слово означает «держатель границы».

«И что ему нужно на сей раз?» Алексей воткнул лопату в землю и не спеша пошел в селение.

В Тураче его уже ждали.

— Чужеземец, сегодня отдыхай, — сразу же распорядился Ратибор. — Завтра мы едем в стольный город на праздник осеннего урожая. Там будут проводиться кулачные бои. Турач уже давно не выставлял достойного бойца. Мы видели, как ловко ты разбрасывал воев. Поедешь с нами. Будешь биться на празднике от имени общины Турача.

Биться? Алексею не хотелось ни с кем драться. Но ему не предлагали, его ставили в известность. Хотя, может, это не так уж и плохо. Поездка на эти бои давала возможность побольше узнать о той стране, где он находился. Да и сельскохозяйственные работы уже порядком надоели. Поэтому Алексей ничего не возразил. Он решил сегодня пораньше лечь, чтобы хорошенько выспаться. «А пока просто прогуляюсь по окрестностям. А то ежедневно поле — Турач, Турач — поле. Вот и все развлечения. Нигде толком не был и ничего не видел».

Выйдя из селения, Алексей прошелся по заросшему пожелтевшим камышом и рогозом берегу реки, которую олавичи называли Лотва. Склонился над водой, по-осеннему прозрачной, посмотрел на отражение своего лица, уже начавшее зарастать жесткой щетиной. «Вот и неделя прошла. А я так и не разобрался, что же произошло».

А произошло то, что он уже неделю живет непонятно где и непонятно с кем. Свет Луны на здешнем небе дополняется мерцанием меньших светил. Да и созвездия какие-то незнакомые. Стало быть, он не на Земле… чего в принципе быть не может. А в остальном здесь день, как день, и ночь, как ночь. Сутки такие же или почти такие же, как дома. И на плечи давит одно «жэ», те же земные 9,8 метра за секунду. Алексей подвигал плечами. Грубая одежда натирала тело во всех местах, и он всё никак не мог освоиться в этом рубище. Ноги тоже обуты отнюдь не в мягкие кроссовки — твердая лоза натирала ноги, обернутые кусками материи. Такой простой вещи, как носки, здесь не знали. Не говоря уже о нижнем белье…

А эти аборигены… олавичи? Словно вихрь времени забросил его во времена раннего Средневековья, где слыхом не слыхали о машинах и компьютерах. Какие-то варвары, дикари с мечами и луками… в то время когда космические корабли бороздят просторы Вселенной…

Самое странное, что он начал понимать их речь и сам типа говорить на их языке.

Хотя Алексей где-то и представлял, что сделал жрец с его сознанием, но совершенно не представлял, КАК он это сделал. Наверное, этот Будивой каким-то образом передал ему способность видеть стоящие за речью мыслительные образы. И так же трансформировать свои образы в понятную для аборигенов речь. Словно установил в его голове какой-то драйвер для понимания. Когда ему называли, к примеру, местную меру длины, он автоматически переводил ее для себя в сантиметры, метры и километры. И наоборот. Странно всё это. Хотя не более странно, чем вся та неимоверная ситуёвина, в которой он оказался. Интересно, что именно услышат для себя варвары, если он скажет «синхрофазотрон»? Или «микроволновка»…

— Ты не умеешь ездить верхом? — На усатом и бородатом лице Ратибора было написано искреннее удивление.

— Я не умею хорошо ездить верхом, — ответил Алексей. — Можно мне коня поспокойнее?

— Ратибор, а пусть он едет на кобыле. К примеру, на Малышке. Она как раз для такого вояки, как он, — посоветовал командиру один из воев, и все дружно заржали.

Ратибор тоже заулыбался.

— Ну что же. Поедешь на Малышке. У этой молодой кобылы двухмесячный жеребенок. Поэтому она спокойная, как раз по тебе. Оседлайте Малышку, — скомандовал держатель границы.

Привели невысокую коричневую конягу, вокруг которой игриво носился жеребенок.

— Вот твой скакун. Поехали. И так опаздываем, — бросил глава здешних воинов, запрыгивая на своего крупного серого коня.

Алексей подошел к лошади. «Так, никогда не подходите сзади, может ударить копытом», — вспомнились слова ининструктора верховой езды, когда Алексей участвовал в конной прогулке по Крыму. Двухчасовая поездка, после которой несколько дней болели задница и бедра, была его единственным опытом верховой езды. Единственное, что вселяло оптимизм, — так это наличие вполне сносного седла и стремени. Он осторожно вставил ногу в стремя, умостился в седло и щелкнул поводьями:

— Но-о!

Кобыла продолжала спокойно стоять как ни в чем не бывало. После нескольких неудачных попыток Алексея заставить животное двигаться, что вызвало откровенное веселье у его спутников, подскакал Ратибор и, ударив кнутом, вскрикнул:

— Пошла, Малышка!

Лошадь наконец-таки тронулась, и вскоре кавалькада из семи человек покинула Турач. Они двинулись на север вдоль берега реки. Алексей постоянно отставал — лошадь всё еще не хотела его слушаться. Ратибор, придерживая своего скакуна, ехал рядом с ним, время от времени понукая Малышку.

— Чувствует чужого на себе, потому и не слушается. Ты должен ее подчинить своей воле. Не жалей, если идет медленно — ударь посильнее пятками по бокам, — поучал он Алексея.

«Не хочется бить животное. Ведь она ни в чем не виновата». Алексей попробовал наладить отношения с Малышкой иным способом. Он мысленно представил, как его сознание переносится в тело лошади, как они становятся единым целым.

«Я управляю движением лошади», — повторял он. Стараясь не отвлекаться на едкие замечания спутников, Алексей около получаса старался ощутить контроль над движениями Малышки.

То ли это возымело свое действие, то ли он просто уже наловчился управляться с поводьями и немножко надавливать пятками на ребра лошади, но вскоре у него начало получаться значительно лучше и он уже почти не отставал.

Вои торопились, поскольку хотели успеть к началу праздника, поэтому быстро скакали по проторенной дороге, идущей между полями, лугами, селениями. От резвой скачки Алексею приходилось всему сосредоточиться на том, чтобы не выпасть с непривычки из седла. Вследствие этого у него не было возможности как следует осматривать окрестности.

Повернув в сторону от реки, они миновали несколько небольших поселений, окруженных убранными уже полями. Дорога к стольному граду теперь запетляла мимо небольших рощ и вскоре нырнула в начинающий желтеть лес.

С непривычки Алексей испытывал дискомфорт от многочасовой скачки, поэтому ему было не до окружающих пейзажей. После полудня олавичи остановились немного отдохнуть и перекусить. Алексей с удовольствием сполз с лошади и растянулся на траве, еще немного сохраняющей тепло осеннего солнца. Через полчаса они двинулись дальше. Следующие несколько часов прошли для Алексея в титанических попытках поудобнее примоститься в седле, чтобы ничего не болело.

Ближе к вечеру всадники проскакали через широкую долину, с двух сторон которой высились невысокие горные гряды.

Ночевали вои в Средне, селении размером с известный Алексею Турач. А спозаранку продолжили путь в Идеж, столицу олавичей.

Через пару часов должно было стемнеть, когда вдали на холмах показался город.

— Идеж, — показал вперед Ратибор.

На холмах левого берега большой и величественной реки, гораздо более широкой, чем Лотва, расположились дома, такие же, как в Тураче. А чуть далее за посадом начинались деревянные срубы крепостной стены с высокими башнями. За стеной высились крыши строений города — государственные здания и храмы, жилые дома и хозяйственные постройки.

А под стенами Идежа уже собралось много народу. Как рассказал Ратибор в ответ на вопрос Алексея, к столице съехались делегации почти со всех городов Олавии. Осеннее празднество урожая — это веселое и важное событие, которое растянется на несколько дней. Во время праздника нужно поблагодарить богов за хороший урожай и попросить их быть благосклонными в следующем году.

Они успели как раз к началу торжеств. На площади, занимающей несколько гектар, суетились люди в праздничных одеяниях, тут же забивали скот и готовили мясо на кострах. Уже заканчивали печь огромные пироги. Повсюду стоял гомон, мычание, блеяние, ржание. Временами доносились звуки музыки. Над полем витал приятный аромат готовящихся яств, вызывающий слюнки у изголодавшихся путников. Но вот шум почти затих.

— Сейчас начнется, — сказал Ратибор. — Пробираемся поближе.

Они оставили лошадей под присмотром мальчишек из Идежа и стали продираться сквозь толпу. Ратибор шел спереди. А Алексей плелся последним, поскольку после двух дней скачки его походка напоминала утиную ходьбу. И ему приходилось напрячь все силы, чтобы не потеряться.

— Продираемся к знакомым княжеским дружинникам. Там будет меньше народу и лучше видно, — передал Алексею идущий перед ним Желан, десятник южной заставы.

Вои-пограничники уверенно прокладывали себе путь ближе к центру всего сборища. Они протиснулись на относительно свободное место, где расположились их коллеги, вои из Идежа. Их начальник поприветствовал Ратибора и предложил присоединиться к ним.

Отсюда открывался вид на свободную площадь в центре поля. Алексей привстал на цыпочки, чтобы было видно из-за широких спин воинов.

Над толпой уже воцарилась тишина. В центре возвышалась большая деревянная статуя Сеянца — бога плодородия и земледелия. Вокруг него ходили несколько жрецов и что-то пели протяжными голосами. На большом деревянном помосте рядом были сложены туши животных, фрукты, овощи, пироги, стояли кувшины. Жрецы постепенно начинали двигаться всё быстрее, вот они уже закружились в ритмичном диком танце вокруг Сеянца. Вот один из них отделился от круга танцующих, поднял с помоста кувшин и неспешно наполнил из него большой рог, который божество держало в деревянных руках.

Вокруг стало совсем тихо. Алексей с любопытством разглядывал происходящее действо.

— Благодатный Сеянец! — зычным голосом обратился жрец к идолу. — Мы благодарим тебя за щедрый урожай, твоей милостью посланный нам. Прими дары, предназначенные тебе. Услышь наши слова и выпей с нами. А мы сегодня пьем за тебя.

Жрецы тоже наполнили свои сосуды. Один из воев протянул Алексею простой рог дикого быка, наполненный какой-то жидкостью.

— Братья! — повернулся главный жрец к собравшемуся народу. — Мы славно потрудились благодаря покровительству Сеянца. В этом году он очень благоволил к нам. Так выпьем же, братья, во славу его!

«Да-а-а-а!» — пронеслось над толпой. А дальше все дружно стали осушать свои сосуды.

Алексей сначала с опаской отхлебнул из своего рога. Напиток был сладковато-горьким и по вкусу напоминал медовое пиво. Как только он опустошил рог, ему сразу же наполнили снова. Да, княжеские дружинники сегодня гуляли и упускать своего не собирались. В их распоряжении было множество больших кувшинов с медовухой, горшков с мясом и овощами, сладостей. Начался праздник живота и всеобщего веселья.

После третьего рога Алексей почувствовал, как хмель начал ударять в голову. К тому времени вокруг вовсю царил праздник. Рекой лилась медовуха, целыми возами разметалась пища. Участники гулянья оживленно болтали с набитыми ртами.

Постепенно стемнело. Повсюду запылали большие костры, осветив место гулянья. Молодые участники праздника начали водить хороводы вокруг огня. В перерывах между едой и питьем многие танцевали под музыку струнных и ударных инструментов.

После пятого рога Алексей потерял компанию Ратибора и теперь бродил среди веселящихся людей, пытаясь найти своих спутников. По ходу он осушил еще парочку рогов хмельного напитка, который с готовностью наливали повсюду. Алексея уже везде радушно принимали. Никто не косился недоброжелательно на светловолосого чужака. Взявшись за руки, он кружился в хороводе с девушками и ребятами, потом пытался плясать под музыку, чем вызвал бурю смеха у окружающих. Ведь Алексей старался танцевать самбу, и движения этого танца в его исполнении откровенно веселили олавичей.

Он был уже изрядно пьян, когда случайно столкнулся со здоровым мужиком и разлил его медовуху. Инстинктивно, на автопилоте, Алексей уклонился от увесистой оплеухи и, ударив ногой по колену, а потом двумя руками в «замке» по согнутой широкой спине, оставил дядьку отдыхать на траве. По случаю победы он выпил еще с какими-то парнями, попутно рассказывая им, что «Спартак» непременно будет в этом году чемпионом. А они поддакивали и хохотали. Потом его приятели нашли себе девушек и парами разошлись в разных направлениях.

Оставшись один, Алексей залпом выпил из чьего-то рога, так как свой потерял. Последнее, что он помнил, — он пытается удержать за руку недоуменно смотрящую девушку, объясняя ей, что сейчас поймает такси и они поедут к нему домой.

В голове всё еще звучала музыка, когда что-то невыносимо холодное и мерзкое привело его в чувство. Алексей разлепил глаза — над ним стоял Желан и лил на него воду из ушата.

— Вставай, вояка, — буркнул Желан, иронически хмыкнув. — Еле разыскал тебя.

Алексей с трудом поднялся и сел. Кружилась голова. Он вылез медленно из повозки, в которой спал. Как он сюда попал — хоть убей, не помнил. Судя по солнцу, уже скоро полдень.

— Через два часа после полудня начнутся бои. Готовься, — обронил Желан, повернулся и ушел.

Участники вчерашнего гулянья теперь собирались небольшими группами. Кое-где еще танцевали, где-то доедали наготовленные яства, некоторые просто разговаривали. Алексей мотнул головой, отчего внутри словно зазвенел колокол. «Это ж надо было так нажраться. Да еще сейчас предстоят соревнования, то есть, как там… кулачные бои».

Мучимый жаждой, Алексей жадно выпил остатки воды из брошенного Желаном ушата. Потом, превозмогая головную боль, начал делать зарядку. Когда-то давно, еще до армии, он участвовал в соревнованиях по карате. И даже показывал неплохие результаты. Но в последнее время у него такой практики не было. Система Кадочникова была сугубо прикладной и исключала возможность проведения соревнований. Да и желания у него такого не возникало. Сейчас же ему необходимо было приспосабливаться здесь и, если он не хотел всё время проводить на сельхозработах, нужно было участвовать в этих боях.

«Смогу ли я противостоять этим здоровякам, которые могут мне запросто свернуть шею?» — начали бегать мысли в протрезвевшей голове. А зачем он занимался СК? Для самозащиты? Так ведь за всё время тренировок он дрался только один раз. Да и драки как таковой почти не было. Зашел он тогда в гости к одной девчонке в общагу, где попал на отмечание чьего-то дня рождения. Пьянка была массовая, и там, в разгар веселья, на него «наехал» парень-боксер, превосходивший Алексея по габаритам так же, как эти олавичи. Уж он и не помнит, из-за чего они тогда зацепились, но здоровяк хамоватого поведения, потянув пару рюмок, пошел вразнос и уже успел запугать всех на той вечеринке. Боксер вытолкал Алексея для разборки в коридор, красноречиво описывая, как он сейчас будет чистить репу нарвавшемуся лоху.

Алексей не собирался никому ничего доказывать или демонстрировать. И тем более не собирался сойтись с противником в «честном» боксерском бою, где для него итогом стала бы синяя морда лица. Посему, оказавшись в коридоре, Алексей внезапно плюнул в лицо здоровилы, тот инстинктивно дернулся, отворачивая лицо и прикрываясь ладонями. За это время Алексей вплотную сблизился с противником, успев на разрыве дистанции ткнуть недруга острым носком туфли по голени, заставив долговязую фигуру слегка согнуться. Он помог боксеру сгибаться, ухватив за волосы и двинув по голове коленом, потом приложился локтем по спине и толкнул здоровяка об стену, возле которой тот успокоенно и присел. То было фактически и всё практическое применение навыков СК по части рукопашки. А что его ожидает сегодня?

Алексей начал бегать вокруг повозки, приговаривая: «Надо меньше пить, надо меньше пить», потом немножко попрыгал и поотжимался. За его зарядкой с любопытством наблюдали олавичи. Когда с потом из тела немного вышли продукты распада алкоголя, Алексей почувствовал себя чуточку лучше. Он присоединился к воям-пограничникам, которые как раз обедали. Баранье мясо щедро запивалось медовухой. Ратибор предложил Алексею поесть, протягивая горшок с дымящимся мясом. При виде пищи Алексею снова чуть не стало совсем плохо, поэтому он отказался.

— И этот слабак будет сегодня выступать от Турача? — осведомился у Ратибора один из дружинников князя. — Да его даже подросток заломает. А уж наш Жила так и вовсе одним щелчком убьет. Ратибор, что, в Тураче и на западных заставах перевелись бойцы?

— Посмотрим, — хмуро ответил Ратибор, видно, и сам уже сомневаясь в своем решении выставить на бои этого невесть откуда взявшегося чужака.

Пообедав, вои направились туда, где уже толпился народ. Теперь участники праздника окружили утоптанную площадку между холмами. Зрители расположились на холмах снизу доверху, заполнив этот естественный амфитеатр. Бесцеремонно растолкав зрителей, вои вышли в первый ряд. К тому времени первые два бойца уже вовсю тузили друг друга. Через минуту одни из них упал, а победитель вскинул кулак к небу.

— Какие правила? — поинтересовался Алексей у Ратибора.

— Никаких, — ответил воевода.

«Ну что же, это хорошо», — решил Алексей. А на середину площадки уже вышел следующий участник боев и крикнул:

— Я — Рдест из Тадени.

Из толпы выбрался желающий помериться силой с Рдестом.

— Я — Ходота из Дола.

Соперники начали сближаться. Боец из Тадени с широкого замаха послал кулачище в голову Ходоты. Долинец увернулся и, в свою очередь, ударил и попал в голову Рдесту. Рдест покачнулся, но устоял и вцепился в шею противника. Ходота врезал ему под дых, а тот хоть и немного согнулся, но хват не ослабил, а только плотнее прижался к телу Ходоты, лишая его возможности нанести сильный удар. Какое-то время Ходота беспорядочно молотил Рдеста, но вскоре перестал сопротивляться и, когда противник разжал хватку, полузадушенный упал на землю «арены».

Прошло еще несколько схваток. Одного бойца после мощного удара в грудь унесли — он умер прямо на арене, «Ни фига себе! — воскликнул про себя Алексей. — Может, отказаться, пока не поздно?»

— Я — Бором из Езира! — провозгласил очередной боец.

Подошла его очередь, и Алексей решительно вышел навстречу. Его решительность в значительной мере была подогрета мощным толчком в спину и словами Ратибора: «Давай!»

«Ну что же, рано или поздно надо начинать», — смирился Алексей.

И он начал. Когда его противник приблизился к нему, он неожиданно и резко ударил олавича ногой в пах. Бором согнулся от боли и упал сначала на колени, а потом скорчился на земле. А зрители недовольно и возмущенно загудели. Алексей же вовсе не собирался играть роль благородного воина. Главное — результат. А вот зрелищ он никому не обещал. «На пятках попрыгай», — беззлобно бросил он лежащему езирцу и пошел на свое место.

Толпа продолжала возмущенно роптать, когда Алексей возвращался в ряд воев. «Правил же никаких нет, — думал он. — И чего возмущаться?» Его приятели из Турача нейтрально молчали.

В следующем бою Алексей заработал пару синяков. Его длиннорукий противник ловко орудовал кулаками, оставляя отметины на лице бойца из Турача. И не подпускал его близко к себе. Он быстро перемещался вокруг Алексея и успел два раза ударом кулака свалить того наземь. Правда, так и не смог добить упавшего противника, поскольку Алексей успевал вывернуться и встать на ноги.

Наконец Алексею удалось ребром стопы достать голень соперника, замедлив его движение. Вскоре он бросил этого «боксера» на землю и заломил ему руку так, что тот был вынужден сдаться.

Когда Алексей вышел на очередную схватку, под глазами у него расплывались два синяка. И кровоточил нос.

Но в этот раз бой сложился полегче. Приняв прямой удар кулаком на предплечье и проворачивая кисть, Алексей заставил противника «провалиться» вперед. Зашагивая за спину и правой рукой прихватывая противника за горло, костяшками левой он уперся в позвоночник олавича и, слегка приседая, легко повалил того на землю. Снова захватив руку и удерживая пальцы в болевом приеме, Алексей наступил ногой на лицо лежащего. Соперник пытался вырываться, но у него ничего не вышло.

И следующий бой также дался легко. Алексей понимал, что он значительно проигрывает всем своим соперникам в cилe, мощи и практике подобных состязаний. Поэтому ему приходилось надеяться на быстроту, ловкость, давний опыт занятий карате и практическое знание биомеханики рукопашного боя. Он уже пришел к выводу, что искусство боя без оружия здесь не очень развито, поскольку главное внимание всё же уделялось вырабатыванию навыков владения оружием.

Его противник ударил ногой. Алексей отскочил. А тот снова ударил ногой. На этот раз Алексей поймал ногу скрещенными руками, захватил и, слегка потянув на себя, сильно ударил стопой по опорной ноге бойца из Тивера. Противник упал и какое то время безуспешно пытался подняться, держась за ногу.

После этого бойцов осталось четверо. На площадке становилось темно, наступил вечер. По окружности бойцовской площадки зажгли большие факелы.

Вдруг толпа зашумела очень сильно, послышались приветственные выкрики:

— Жила! Жила!

А на середину уверенной и расслабленной поступью вышел победитель соревнований прошлого года.

— Я — Жила из Идежа, — спокойно произнес он, вскидывая кулаки над головой.

Его слова потонули в буре оваций и реве зрителей.

— Я Алексей. Из Турача, — ответил ему Алексей. Толпа встретила Алексея улюлюканьем и свистом. А он старался не обращать внимания на окружающих. Он сконцентрировался на бое. И на своем сопернике.

В отличие от других олавичей Жила был коротко стрижен. На макушке его головы не хватало клока волос, и здесь виднелся белесый шрам. Ростом он был чуть повыше Алексея и почти такой же в плечах. Но даже через рубаху было видно развитое тело и упругие мышцы. Алексей сразу же отметил расслабленность и скрытую мощь идежца.

Противники замерли друг напротив друга.

Жила не спешил нападать, поскольку тоже оценил своего соперника по достоинству, наблюдая за его боями.

Бойцы начали осторожно кружить друг против друга. Наконец Алексей имитировал удар рукой в голову и нанес боковой удар ногой в корпус. Жила ловко увернулся в сторону, захватил ногу и резко вывернул, бросая Алексея на вытоптанную десятками ног землю. При этом он успел ударом пятерни разбить губы Алексею. Навалившись сверху, Жила удерживал ногу, надавливая на нее массой всего тела.

Боль в ноге, которую противник силился сломать, заставила Алексея инстинктивно дернуть свободной ногой. Удар пришелся в лицо идежца, который ослабил хватку, давая Алексею возможность кувырком уйти от его объятий.

Противники вскочили на ноги. Но теперь Алексей с трудом опирался на правую ногу. Они снова начали осторожно сближаться.

Жила ударил кулаком в голову. Алексей отклонил удар олавича. Но рука того была расслаблена, и идежец успел захватить ворот рубахи Алексея. Его вторая рука тут же захватила руку светловолосого противника, и Жила резким броском через себя кинул Алексея спиной наземь. Полуоглушенный, Алексей рассматривал звездочки перед глазами и не сопротивлялся, когда Жила ударом локтя в живот сбил ему дыхание. И сразу же идежец перевернул противника на живот и, обвив шею лежащего рукой, принялся душить Алексея.

Жуткая боль, паника и страх мешали Алексею сопротивляться, перед глазами уже начали разбегаться цветные круги. И только какие-то рефлексы еще работали. Поэтому он из последних сил напряг шею, пытаясь ослабить захват. Ему удалось только немного повернуть голову в сторону, и он уперся в плечо Жилы. И тогда он сделал то единственное, что еще мог сделать. Алексей отчаянно впился зубами в тело олавича.

Вскрикнув от неожиданной боли, Жила немного ослабил хватку. Алексей резко перевернулся на спину и ударил пальцами в глаза сидящего на нем Жилы. Тот схватился руками за глаза, а Алексей перевернул его тело, оказавшись сверху, и несколько раз увалил кулаком по прикрытом руками лицу. Олавич перестал сопротивляться и затих.

Зрители вокруг молчали. Над ареной повисла тишина.

Алексей устало сполз с неподвижного тела Жилы и лег рядом. Он с трудом дышал, горло словно перетянули тугим жгутом. С арены его под руки вывели два Ратиборовых воя.

На финальный бой Алексей вышел на ватных ногах, заметно приволакивая правую. Но сам. Своего противника он видел смутно, кружилась голова. Он только различил, что это здоровенный мужик, гораздо больше его самого.

И он уже совсем смутно соображал, когда огромный кулачище, словно в замедленном кино, неторопливо двинулся в его голову. Так же медленно Алексей поднырнул под этот кулак, ударил ладонью в пах, а другой рукой по горлу. И так же неторопливо упал. Но не сверху на начавшего оседать бугая, а в другую сторону.

Нет, он не потерял сознание. Но тело отказалось слушать, и глаза различали только отдельные кадры. Вот рев зрителей. Вот над ним склонились какие-то люди. Вот его куда-то несут за руки и за ноги.

«И почему опять так холодно и мокро? Наверно, он снова тонет… дышать нечем». Разлепленные запухшие глаза увидели падающую сверху холодную струю, выливавшуюся из ушата в руках Ратибора.

Ходить, правда, припадая на одну ногу, Алексей начал только через два дня. Праздник еще не закончился, все вокруг продолжали веселиться. И пока остальные продолжали есть, пить и танцевать, Алексей изучал столицу олавичей. Предыдущего опыта употребления местных вариаций це-два-аш-пять-о-аш ему хватило с головой, вместо этого он часами бродил по немощеным улицам, рассматривая крепостную стену, срубленную из огромных бревен, угловые башни, дома с резными ставнями.

Итогом соревнований для него стало распухшее лицо, кровоточащие губы и нос. Постоянно напоминал о себе ком в горле. И тяжело было опираться на правую ногу. Плюс к этому корова, десяток овец и два барана. Да пять относительно ровно отлитых кусочков золота с отпечатанным изображением жаворонка, врученных лично главой государства, местным князем.

Высокий, с гордой осанкой и начинающей седеть бородой, князь Родак лично от себя назначил Алексею такое же вознаграждение, как и победителю — здоровяге Хурсу из Подоги. Когда в финальном бою Алексей упал следом за Хурсом, боец из Подоги с трудом поднялся, а Алексей — нет. Хурса признали победителем этого года. И все восхваляли победителя, прославившего своими деяниями Подогу. Но князь, вручавший положенное вознаграждение победителю, понимал: в том, что Алексей упал, была заслуга Жилы, ратника из Идежа. Поэтому он от себя лично вручил бойцу из Турача пятнадцать голов скота и пять золотых стир. Так сказать, за мужество и волю к победе, как потом для себя определил Алексей.

Ратибор, держатель границы, его покровитель, был откровенно рад успешному выступлению Алексея, хоть он и не стал победителем. Ведь он победил самого Жилу! Поэтому, когда Алексей немного оклемался, все вои-пограничники юго-восточных окраин подняли свои кубки в его честь.