Алексей налил в деревянные кружки пенного напитка. Мастер свою осушил залпом.

— Слыхал я, что с юга ожидается новая напасть, — произнес Краф, вытирая губы рукавом. — Снова будем много арбалетов и баллист клепать?

— И их тоже. Но перед этим мы попытаемся сделать более разрушительное оружие. Только прежде, чем мы приступим, я хочу взять с тебя клятву, что, когда всё закончится нашей победой, ты более никогда не сделаешь такого оружия.

— И какой в этом смысл? — в упор посмотрел Краф на Алексея.

— Смысл в том, что я не хочу, чтобы потом олавичи, бранны и монги повернули это оружие друг против друга. Пусть продолжают баловаться мечами.

— И что же это будет за оружие такое?

— Нам предстоит его создать. И только ты один будешь знать все тонкости его производства.

— Налей, что ли, — напомнил Мастер.

Теперь он не спеша, мелкими глотками выпил пиво из кружки.

— Я клянусь мощами пророка Авия, что выполню твою просьбу.

Алексей не стал уточнять, кто такой пророк Авий. Он и так поверил Мастеру.

— Ну что же, Мастер. Тогда приступаем. Будем делать оружие, которое назовем «пушка». Итак…

Два дня безвылазно просидели они в доме Домахи, наказав Явору следить за тем, чтобы их никто не беспокоил. Иногда они жевали вяленое мясо и пили пиво на заваленном чертежами столе. Да еще время от времени выбегали по нужде, поскольку пенный напиток брал свое.

Алексей рассказывал Мастеру всё, что знал о пушках, которые они теоретически могли изготовить. А Краф старался уловить, что же им предстоит соорудить.

Для Алексея самым сложным было даже не вспоминать описания и чертежи старинных пушек, крупица за крупицей вытаскивая из своей обширной памяти элементы конструкции орудий. Наиболее тяжело было объясняться с Крафом, который не знал элементарных понятий, таких, как «орудие», «ствол», «заряд», «выстрел». Алексею пришлось подключить всё свое воображение, чтобы на известных браннскому мастеру ассоциациях объяснить тому все эти понятия и термины.

Многих вещей Краф сначала не мог понять и засыпал Алексея вопросами, делая потом пометки на чертежах.

— Может, из меди будет лучше? Железо ведь хрупкое. Если внутри будет… взрыв? (накануне Алексей продемонстрировал Мастеру действие пороха).

— Наверное, лучше взять бронзу. — Алексей напряг память, вспоминая пропорции «артиллерийского металла». — Одиннадцать частей олова на сто частей меди.

— Так… А цилиндрический канал в теле пушки? Он будет сквозной?

— Нет. Открытая часть канала — это дуло. Противоположная сторона будет глухой. Только нужно будет высверлить с той стороны вблизи канала небольшое сквозное отверстие, чтобы при выстреле через него поджечь заряд.

На третий день Мастер устало махнул рукой.

— Хватит, хватит пока. Мне нужно теперь всё это своими руками пробовать. Тогда и появятся новые вопросы. Всё готово для начала?

— Должно быть, всё. Печи будут сооружены прямо в Тураче. Всё будет под рукой. Если что, Замята поможет. Приступай.

А вечером Алексей был вынужден давать очередной урок своему ученику. Ему нравилась настойчивость парня, который упорно занимался самостоятельно и в любую минуту передышки для Алексея не отставал от него, пока тот хоть полчаса не «работал» с ним. Поэтому он был вынужден, жертвуя своим временем для отдыха, показывать Явору новые тонкости владения собственным телом и управления противником.

— Всё тело работает одновременно. Руки встречают удар, вылетая навстречу, но очень мягко. И так же мягко сопровождают бьющую руку или предмет, но не до конца, а делают рикошет. Бросил таз в сторону, освободилась нога, которая тут же вылетает и бьет в колено или пах или же подбивает опорную ногу недруга. Одновременно руки уже или делают залом, или удар, или тычок, или захват, или защип. Уши, глаза, губы, горло противника — всё это уже принадлежит тебе, и ты делаешь с ним всё, что хочешь.

Далее Алексей демонстрировал парню, как всё это выглядит на практике, давая ему возможность самому прочувствовать боль от захвата за ухо или от разрывания губ.

— Старайся не показывать свою готовность к бою. Если у тебя есть нож и ты его достал, то твои противники, если они, конечно, не убегут от одного вида оружия, уже будут нападать на тебя по-другому — выстрелят из лука или бросят камень. Поэтому ты никогда не выдаешь свои намерения и всегда должен действовать неожиданно и нестандартно для твоих врагов.

На опустевших заставах воев уже не было. Удерживать границу теперь не имело смысла, посему вои-пограничники были в общем лагере солдат Олавии.

— Ратибор, есть какие-то вести от Кудая?

— Не слышно пока степняков.

— Хм. Смотаюсь-ка я быстренько к Кудаю. Подгоню его. Еще нужно договориться, чтобы монги поставляли к Турачу шкуры и жир, у нас не хватит запасов. Явора отпустишь со мной?

— Хороший воин из него будет. Он уже сейчас получше некоторых воев будет. Пусть едет.

Присутствующий при разговоре парень засиял от гордости.

В эту пору Степь уже потеряла свою весеннюю нарядность. Цветы попадались редко, трава начала выгорать на всё припекающем солнце, теряя свой ярко-изумрудный цвет. Да, еще месяц, и всё вокруг уже будет в желтых тонах — летнее солнце свое возьмет. В степи наступало владычество колючек и бодяков, которые сухими постаментами будут возвышаться над равниной.

До теперешнего стойбища Кудая оставалось полтора дня пути. Алексей с Явором да двое воев — Елага и Сдемир — погоняли нескольких вьючных лошадей, когда им навстречу выехали с десяток монгов.

«Отлично. Теперь быстрее разыщем стоянку хана», — обрадовался Алексей появлению монгов. Он приветственно поднял руку и помахал приближающимся всадникам. Но ответом ему был зловещий посвист летящих стрел и двое его спутников тут же свалились наземь. А к нему полетели несколько арканов.

Это было так неожиданно, что Алексей едва успел соскользнуть с коня. Он искал взглядом Явора, но вокруг толкались перепуганные вьючные кони, пытаясь освободиться и сбежать. Меч он обнажил тогда, когда конники взяли его в кольцо. И снова петли ринулись к Алексею. Резкими движениями тела из стороны в сторону Алексей завел «маятник», уходя от арканов. Несколько веревок он успел разрубить на лету. «Почему монги на нас напали? — билось в голове. — Кудай, СУКА!!! Нарушил слово!»

Видя, что арканами верткого человека с мечом не взять, монги начали один за другам спешиваться, бросаясь на него с оголенными саблями.

Алексея же переполняла злость на предателя-хана, затуманивая все остальные эмоции, в том числе и страх. Он злобно заорал-зарычал, скрещивая меч с саблей первого из напавших, с кочевником в желтом халате. Он не старался погасить свою злобу, которая будет только мешать в схватке.

Вместо нее должна была остаться лишь холодная ярость, но Алексей не мог с собой совладать.

Отклонив немного в сторону первую саблю, он сильно ударил ее владельца ногой в пах, потом бросил нож в лицо следующему из нападавших монгов. Нож хоть и не вонзился, но пропахал на желтой физии глубокую борозду, зацепив глаз и заставив его владельца схватиться за лицо. Больше Алексей не успел воспользоваться ножами, поскольку его уже теснили со всех сторон.

«Странно, почему они просто не пристрелят меня?» — мелькнула излишняя сейчас мысль. Ведь монги запросто могли нашпиговать его стрелами, превратив человека в дикобраза. Мертвого. «Наверное, живым хотят взять. Попробуйте!» А дальше он престал думать вообще, полностью слившись с катаной в одно целое. Жалобно звенели сабли, налетая на вездесущий клинок меча, который встречал их со всех сторон. Но этот меч не только парировал удары, а в ответ безжалостно отрубал конечности, вспарывал животы, пронзал тела в грязных желтых халатах. Вот уже на земле корчился один кочевник, потом упал второй; прижимая обрубок руки с фонтаном бьющей крови, отвалил третий. «Вжик-вжик, уноси готовенького. Вжик-вжик, кто на новенького?» — пел кочевникам свою смертоносную песню самурайский меч.

Алексей не считал, скольких он убил или покалечил. Двоих, троих? Или, может быть, пять или шесть? И вот он в очередной раз вонзил меч в раскрывшееся тело, пробив легкий кожаный доспех монга. Кочевник начал оседать вниз, рефлекторно схватившись руками за лезвие катаны, и Алексей не смог быстро выдернуть меч назад. Удар саблей плашмя сзади по голове застал его врасплох. Последней картиной в меркнувшем сознании были стекленеющие глаза монга напротив, у которого катана застряла в груди…

…В себя он пришел от ночной прохлады. Но жутко не хотелось открывать глаза, а в голове трещало и шумело так, словно по ней изо всех сил лупили молотком. Хоть за последние полгода с ним довольно часто случалось подобное, Алексей никак не мог к этому привыкнуть. К тому же сейчас тело ломило так, будто его сложили и засунули в яму метр на метр. Эти болезненные ощущения были вызваны тем, что на горло давила удавка, которая через спину была привязана к согнутым в коленях ногам. И руки были скручены за спиной.

Рядом кто-то испустил стон. Алексей через силу заставил себя открыть глаза, сразу поморгав немного, чтобы восстановить зрение. В сумеречном свете луны и малых ночных светил он различил рядом человека, связанного таким же образом. Вглядевшись повнимательнее, Алексей узнал Сдемира.

Он попробовал перевернуться на спину. После нескольких мучительных попыток это ему удалось, но петля продолжала давить на горло, как только он немного напрягал ноги. Всё тело жутко ломило, и приходилось напрягать все силы, чтобы снова не отрубиться. Алексей осмотрелся вокруг и заметил костер неподалеку.

Возле костра сидели кружком пять силуэтов, явно принадлежащих монгам. Алексей попытался ослабить путы, но петля всё больше врезалась в горло. Положение было сложным (о том, что оно было безвыходным, думать не хотелось, ведь живой пока) и теперь только оставалось ждать развития событий.

Как ни странно, но страха не было. Была лишь досада. На самого себя, на свою беспечность. Расслабился, поверил, а гребаный Кудай-хан вот как поступил. Почему же его приспешники оставили Алексея в живых? Может, выкуп какой хочет? Или помучить, потерзать да поиздеваться…

«Да, а что же с Явором? Погиб парнишка, наверное. Жаль хлопца». — От бессилия Алексей заскрежетал зубами. Вот бы его доставили к тварюге Кудаю и развязали путы. Уж на один бросок к этому уроду у него хватило бы сил, и даже мощная жилистая шея не защитила бы горло предателя от пальцев Алексея. Он бы успел вырвать кадык подлому хану и забрать его с собой на тот свет. Наверное, Ориль уже ждет его. Или Мор? Глупцов, наверное, тоже забирает чернобородый властелин Мигии.

Будут ли его помнить среди олавичей? Вспомнит ли Брайанка, с которой даже не попрощался в последний раз? Может, за былые заслуги ему отдадут должное и вырежут из него идола для своего пантеона. Хм, размечтался. «Из камня его гимнастерка, из камня его сапоги. Стоит под горою Алеша, в Олавии русский солдат».

Так, прекратить панику… Ему нужно жить. Ведь сколько людей возлагают на него надежды. «Надежда, мой компас земной… Кто же это пел? Ленин? Вождь… Из какого же он племени?»

Из бредового полузабытья Алексея вывело ощущение, как его поднимают и взваливают поперек седла. Светало, когда отряд монгов двинулся в путь. Они быстро понеслись по степи, и эта тряска доставляла ужасные мучения Алексею. Он не мог видеть Сдемира, но надеялся, что тот всё еще без сознания.

Где-то к полудню тряска усилилась, монги погнали лошадей галопом. Сзади донеслись крики и улюлюканье. Алексей силился повернуть голову, чтобы посмотреть, что происходит, но тщетно.

В какой-то момент коня, на котором он лежал, резко осадили, и он со всего маху полетел на землю. Связанные конечности не давали возможности сгруппироваться и тело со всего маху врезалось в жесткую землю с чахлой травой. После этого Алексей опять вырубился.

Когда он снова разлепил глаза, то обнаружил, что лежит на мягком шерстяном одеяле. Пут на теле не было. А невдалеке… Ага! Невдалеке стоял Кудай и что-то втолковывал своему соплеменнику в отличительных знаках турчина, командующего туменом.

«Вот ты и попался, рыбий глаз…» Первым же движением, превозмогая боль в затекшем теле, Алексей попытался броситься к подлому предателю. Но деревянные ноги отказались слушаться, и он упал на колени и опять зарылся носом в землю. Его тут же подхватили и снова уложили на мягкое ложе.

Над Алексеем склонилась рожа Кудая с неожиданно трогательной улыбкой на свирепом лице.

— Досталось тебе. Еще чуть-чуть — и эти шакалы улизнули бы в болота. Зато теперь я полностью тебе верю. Вот твой меч. — Хан осторожно положил катану рядом с Алексеем.

За широченной спиной хана кто-то дико заорал.

— Ну, ты отлеживайся пока. В путь тронемся, когда немного оклемаешься. А у меня еще дела, — повел Кудай головой назад.

Алексей обессиленно лежал, не понимая, что происходит. И ничего не ответил хану. Да и в горле резало так, что сама мысль о том, что нужно что-нибудь произнести, вызывала приступы режущей боли в истерзанной гортани.

Он отвернулся на другую строну и некоторое время лежал так. До тех пор, пока по тени не почувствовал, что над ним снова кто-то наклонился. С мучительным стоном он вновь повернулся и увидел над собой веснушчатое лицо с оттопыренными ушами, распухшим носом и синяками под обоими заплывшими глазами. Явор с ободряющей улыбкой кивнул Алексею и оставил его отдыхать.

На ночь его напоили отваром какой-то травы, и Алексей до утра забылся тревожным сном, перемежеванным многообразными кошмарами.

А утром он хотя и с трудом, но смог подняться и даже прошелся немного по раскинутому вокруг походному лагерю монгов. Около сотни воинов, облаченных в халаты розового цвета, завтракали, сидя на корточках возле вчерашних кострищ.

— Ну что, раз ты уже ковыляешь, то и в седле удержишься. К вечеру выедем, — наблюдая за корявой походкой Алексея, произнес Кудай.

— Что произошло? — прохрипел Алексей.

— Твой воспитанник? — Хан повел головой в сторону стоящего неподалеку Явора. — Вот звереныш. Попытался увести лошадей у нашего дозора. Ранил при этом двоих воинов. К счастью для тебя, его не зарубили на месте. Сам не знаю, почему я его выслушал, а не приказал казнить. От него я и узнал, что на вас напали монги. Я еле втолковал ему, что мы с тобой — союзники. На месте схватки мы нашли одного олавича и шестерых монгов. Да, — уважительно произнес Кудай, — умеешь ты орудовать своим мечом. — Хан показал на катану. — Настигли мы их только невдалеке от болот. Двое оставшихся в живых не хотели разговаривать со мной. Пришлось прижечь им пятки головнями, чтобы были сговорчивее. Один помер, зато второй рассказал кое-что.

Лицо Кудая приобрело озабоченный вид.

— Не лгут ящеры. Правду сказали. Новый враг придет вскоре из-за этих бесовских болот. Враг могучий, хитрый и беспощадный.

Хан задумался на мгновение, покачав головой.

— Ко мне примкнули еще не все племена Степи. Эти, — хан кивнул куда-то влево, — эти из остатков центральной орды. Несколько дней назад к их стойбищу невдалеке от болот явились двое солнцеподобных людей. От этих златовласых исходит страх и сила. С ними также были несколько неведомых страшилищ. Эти люди назвали себя «обрии». Они пообещали найрам жизнь, женщин и скот, если они будут для них шпионить в степях. И еще златовласые приказали найрам послать отряд в указанное ими место степи, чтобы перехватить и привезти им живым одного человека. Как ты думаешь, кто этот человек? — Хан многозначительно щелкнул языком. — Теперь мы тут оставим дозоры — наблюдать за болотами. Так что скоро будем воевать. Вместе. А ты поправляйся побыстрее. Вот передам тебя под опеку Атай… Она и мертвого на ноги подымет, не то что легкораненого. — Массивные челюсти монга оскалились в ухмылку.

Алексей же в это время уже был занят своими мыслями.

«Выходит, Кудай не предатель. Хоть это радует. А что же всё-таки произошло? Зачем я понадобился этим… обриям? Как они могли узнать, где и в какое время мы будем проезжать? Есть всё-таки среди нас предатель или предатели…»

Невдалеке от земель олавичей их пути разошлись. Как ни зазывал Кудай Алексея к себе, тот отказался, сославшись на неотложные дела. На самом же деле он не хотел предаваться соблазну снова попасть в объятия Атай. Ничего, кроме телесных радостей, эта встреча бы не дала, только проблем прибавится. А самое главное — во время последней встречи с русоволосой девушкой из Степа он увидел в ее глазах живой огонек. И был уверен, что это он зажег этот свет в серых очах. Поэтому Алексей простился с ханом.

— Я приведу к тебе не меньше пятнадцати тысяч сабель. Пятнадцать туменов будут воевать вместе с вами, — пообещал хан. — И шкуры да жир начнут доставлять вам в ближайшее время.

— Спасибо за помощь. Теперь и тебе я обязан жизнью. — Алексей помассировал пальцами горло. — О'кей. Подтягивай постепенно свои тумены к границе. Будем учиться воевать вместе с олавичами.

Каждое слово давалось ему с большим трудом.

— Да поможет нам Джалаин! — бросил хан напоследок.

Назад Алексей возвращался на подаренном Кудаем жеребце золотистого окраса с белыми гривой и хвостом, быстром и выносливом, как и все кони монгов. Как его назвать, он еще не определился окончательно, но уже раздумывал над именем Соловушка.

«Хреновый из меня герой получается, — по пути вел Алексей беззвучный диалог сам с собой. — У настоящего героя должен быть один верный конь. А я вот уже свою вторую лошадь потерял. Малышка погибла, Черныш пропал в этой суматохе неизвестно где».

Поскольку Сдемир был серьезно ранен монгской стрелой, его оставили пока в дозорном лагере у болот. Алексей назад ехал с Явором.

— Ну что, Явор? Выходит, тебе я обязан своим спасением, — начал Алексей, когда они вдвоем с парнем подъезжали к лагерю воев у границы.

Явор засмущался и опустил голову.

— Я успел отклониться от стрелы. Но свалился с коня и сильно забился… плохо у меня еще получается правильно падать. Хорошо, что упал в кусты и монги меня не заметили либо посчитали мертвым. Всё было так быстро, что я не успел тебе на помощь. Тебя и Сдемира увезли. Я бежал по следу. Вечером подкрался к лагерю других монгов и попытался забрать коня. Но меня связали и привезли к этому большому хану.

— Я могу тобой гордиться. Ты поступил разумно. И товарищей выручил.

— Мне еще многому научиться предстоит, — скромно ответил на похвалу Явор.

«Да, с момента нашей встречи парнишка очень сильно повзрослел», — про себя отметил Алексей.

— Вот закончится война — невесту тебе подыщем. Живет у мастера Крафа девчонка одна. Урма ее зовут. Подрастете еще немного и, глядишь, придетесь друг другу по нраву? — подмигнул Алексей пареньку.

Явор покраснел и тихонько пробормотал себе под нос что-то насчет того, мол, из девчонок плохие друзья и соратники в бою. Алексей только улыбнулся.

Ему приходилось время от времени судорожно сглатывать; постоянно напоминало о себе пострадавшее горло. И пока они скакали по степи, Алексей, разрабатывая глотку, тихонько напевал:

Шалашей в лагере становилось всё больше и больше. Ратибор знал свое дело и кругом царил порядок — одни упражнялись в стрельбе из арбалетов, другие фехтовали, некоторые отдыхали после ночных маневров.

В стане воев как раз находился князь. Алексей вкратце рассказал Родаку о последних событиях.

— Князь, мы будем делать новое оружие. Но есть одно условие. После нашей победы мы его уничтожим.

Родак удивленно поднял брови.

— Зачем? Ведь мы тогда могли бы…

На лице главы Олавии сразу же отразились все мысли и было видно, что бы он мог.

— Князь, это не обсуждается, — покачал головой Алексей. — Оружие будет изготовляться только на таких условиях. Ты человек разумный, и я верю, что ты меня поймешь. И послушаешь.

Недовольство зажглось в глазах Родака. Он что-то взвесил про себя, а потом выдавил:

— Возможно.

— «Возможно» не подходит. Однозначно. Ты же помнишь, что оружие, созданное с моей помощью, помогло остановить вторжение ящеров. Новое оружие будет гораздо более разрушительным. Но я не буду его делать до тех пор, пока не удостоверюсь, что оно будет уничтожено после этой войны. Пойми, князь, сколько от тебя сейчас зависит. Ни много ни мало, а будущее всей Самьнавии.

Князь кивнул:

— Ну хорошо.

— Это подходит.

А про себя Алексей мимоходом подумал, что в случае успешного отражения кровожадных полчищ златовласых людей князь Родак, если решит, что это необходимо для блага Олавии, вполне может нарушить данное слово. И он вряд ли чем сможет помешать князю. Но эта возможная проблема будущего была очень мизерной по сравнению с насущными проблемами. Еще неизвестно, создадут ли они боеспособные пушки и выстоят ли против захватчиков.

— Значит, пока всё идет по плану. Князь, ты поднажми там на браннов. Как тут этот Торн?

Вместо князя ответил Ратибор:

— Был у ящеров. Разговаривал с царицей. Смотрит на подготовку нашей армии. Обещает содействовать.

— Хорошо, хоть обещает. Ратибор, скоро прибудут тумены Кудая. Начинаем учиться взаимодействовать с их конницей.

— Сейчас мы отрабатываем стрельбу арбалетчиков из-за спин копейщиков. Конница пойдет на флангах.

— А что ящеры?

— У них всё тихо.

— А почему тихо? Ты пробуй их фалангу разместить в ударный кулак по центру. Арбалетчики же могут укрыться за их щитами. К тому же кхады уже воевали с теми тварями и нам нужно использовать их опыт. Я пока буду в Тураче. Мы с Мастером готовим новое оружие.

— То, которое будет греметь? — спросил Ратибор, вспомнив грохот взрыва в горах.

— Да. Надеюсь, что скоро загремит и здесь.

В Тураче под руководством Мастера уже завершали сооружать печи для плавки железа и бронзы. Сам Краф да несколько его помощников поспевали повсюду, подгоняя рабочих.

Видя, что всё под контролем и Мастеру сейчас лучше не мешать, Алексей начал разбирать свои записи, которые сделал со слов Кх-х-ха. Просматривая свои заметки, он подумал, что пушки могут здорово помочь, но… Но как быть с летающими тварями? Нельзя повторять ошибки прошлого. Сколько воинов погибло в сражении с кхадами из-за того, что они не предусмотрели появления вивернов на поле битвы. Нужно учиться на ошибках, тем более на таких кровавых. Поразмыслив над этим вопросом до конца дня, он нашел Замяту и попросил его собрать в селении нескольких мастеровых, спецов по дереву и коже. На это ушел еще один день.

— Ну что, летать хотите? — с ходу огорошил он мастеровых вопросом.

Не услышав ответа от недоуменно переглядывающихся умельцев, Алексей продолжил:

— Не буду напоминать, что у нас скоро снова будут незваные гости и нам надо готовиться оказать им достойный прием. У наших новых врагов есть летающие твари, и хорошо, что мы об этом знаем заранее. А что есть у нас? У нас — только пара-тройка сотен кхадских вивернов. Этого мало, чтобы прикрыть головы наших воинов от атак с воздуха. Так что, товарищи мастаки, нам нужно сделать… такие штуки… назовем их «воздушные шары». Они должны летать и поднимать в воздух наших воинов.

По глазах олавичей-ремесленников Алексей видел, что он несет, с их точки зрения, полный бред, и такого просто не может быть. «Может. И будет! Мы это сделаем», — для себя уже решил Алексей. Теперь предстояло убедить в этом олавичей. На деле.

На деле же всё оказалось не так просто и первые опыты оказались неудачными. Легкое полотно из ткани, которую Алексей выбрал для изготовления оболочки шара, довольно быстро пропускало нагретый воздух. Сообща поразмыслив, эту проблему они решили, пропитав ткань «лаком», смолянистой жидкостью. Потом оказалось, что нагретый воздух быстро остывает и рабочие модели летательных аппаратов не держатся в воздухе более двух часов. Алексей полдня просидел в раздумьях, тихонько чертыхаясь про себя, потом попросил доставить ему железные заготовки и деревянные бочки.

Еще целый день полностью ушел на добывание серной кислоты, благо сера была в наличии. Некоторые трудности возникли с улавливанием газа, образующегося при сжигании серы. Но и это Алексей смог уладить.

И вот, в конце концов, из бочек, в которых разбавленная кислота реагировала с железом, шар был наполнен водородом. Все старания не пропали даром, и аппарат, удерживаемый канатом, надолго завис в небе. И он продержался четырнадцать часов! Это уже был успех.

После стычки в степи Явор задавал много вопросов Алексею по поводу произошедшего.

— А мы могли бы вчетвером победить тех монгов, которые напали на нас в степи? Если бы мы были готовы к бою?

— Правильный вопрос. Прошляпили мы. Надо учиться на этом уроке. А вообще, если нападают неожиданно… ты должен быть готов всегда. Это не значит, что следует ходить напряженным и шарахаться от тени. — Алексей задумался. — Как бы тебе показать? Найди мне спящую кошку, и я продемонстрирую тебе, как нужно мгновенно собираться.

Несколько дней они пытались застать дремлющее животное, но у них ничего не получалось. Коты их чуяли заранее и не позволяли застигнуть себя врасплох.

И только в один из жарких дней Явор обнаружил мирно почивающую полосатую кошку, которая безмятежно дрыхла в тенечке ограды Турача, наверняка слопав перед этим птицу или мышь. Парень позвал Алексея, оторвав того от работы над проектировкой корзины летательного аппарата.

Они тихонечко подобрались к ничего не подозревающему мышелову. Когда до кошки осталось несколько метров, Алексей легонько ткнул в серый полосатый бок заранее прихваченной жердью. Словно на пружине подскочила кошка, собравшись в один упругий комок, одновременно сердито фыркнув и расправляя сжатое тело, скоро осмотрелась по сторонам и бросилась наутек. И всё это буквально за одну секунду.

— Вот тебе наглядный пример для подражания. Ты точно так же всегда должен быть расслаблен, но в случае опасности мгновенно собираться в комок и быть готовым распрямиться и действовать по ситуации: бежать, сражаться, разговаривать или снова расслабиться. Подумай над этим самостоятельно. Больше не отвлекай меня сегодня.

Еще через пару дней пришло время и человеку подняться в воздух. Сделать это должен был Алексей, чтобы продемонстрировать олавичам, что его слово «летать» не было придумкой или бредом юродивого. С некоторым колебанием смотрел он на корзину первого большого шара, уже рассчитанного так, чтобы аппарат мог поднять в воздух человека.

Наполненный летучим газом шар настойчиво рвался ввысь. Алексей, перекрестившись на всякий случай, ухватился за канаты, на которых к обтягивающей шар сетке крепилась плетенная из толстой лозы корзина, и, подтянувшись на руках, перевалился через борт.

«Всё ли мы продумали? Не дай Боже, если шар начнет падать, то мне хана. Парашюта у меня нет. А ведь если я разобьюсь, кто будет готовить пушки и прочее? Может, всё-таки послать кого-нибудь из олавичей?» — сразу же начали роиться такие мысли. Но Алексей понимал, что добровольно ни один из олавичей не захочет «летать». И сейчас — это только его удел. Он должен быть первым и подать пример остальным. Явор, правда, хоть и с бледным от волнения лицом, всеми правдами и неправдами умолял взять его в первый полет. Но ему было отказано. Ведь если они чего-то не учли… зачем гибнуть двоим?

— Отпускайте.

Подручные Алексея начали отвязывать канаты, удерживающие воздушный аппарат у земли. Кроме одного, центрального, который был намотан на здоровенную деревянную катушку. Несколько человек постепенно начали отпускать канат с катушки.

Корзина вздрогнула и медленно поплыла вверх.

Держась за канаты, Алексей следил, как внизу отдаляется земля. Беспокойство по поводу надежности аппарата он подавил и теперь наблюдал, как уменьшаются фигурки людей с запрокинутыми головами, как стоящие вокруг повозки становятся всё меньше и меньше. Мало-помалу шар набирал высоту и внизу открывался обзор окружающей местности.

Из-за холмов стал виден близлежащий Турач, панорама которого вскоре во всей красе раскинулась на берегу Лотвы. Серебристая змея петляющей реки теперь была видна почти на несколько километров. И лес отсюда уже не вставал сплошной стеной, а стелился внизу пушистым зеленым покрывалом. Вскоре Алексей смог разглядеть даже лагерь воев неподалеку от заставы.

Достигнув заданной высоты в триста метров, шар прекратил подниматься; канат внизу заклинили. Алексей еще несколько минут разглядывал пейзаж, раскинувшийся перед глазами, потом начал раскачивать корзину туда-сюда, оценивая ее балансировку, подергал за канаты. Сетка плотно облегала тугую оболочку шара, утечек нигде не было. Удостоверившись, что аппарат достаточно надежен, Алексей открыл примитивный клапан для выпуска водорода. Ох, сколько же он да его мастеровые помучились над этой штуковиной. А Мастера Крафа отвлекать от пушек не хотелось. Так же медленно, как и поднялся, аэростат опустился на землю.

Алексей спрыгнул на землю, разминая затекшие от долгого стояния ноги. Разогнувшись, он обнаружил, что все окружающие смотрят на него с нескрываемым восхищением.

— Учитесь, пока я жив. Ну, кто теперь хочет попробовать?

Следующими забрались в корзину вездесущий Явор и Семавит, ремесленник из Бадоги. Нужно было видеть их лица, когда они после подъема сошли на землю. Семавит не мог выговорить ни слова, а Явор потом еще несколько дней подряд всем рассказывал о своих ощущениях.

— Ты смотри! Вот что ты учудил на этот раз. Человек делает то, что под силу только богам. Кто же ты на самом деле? — наблюдая, как очередные двое «испытателей» покоряют небо, спросил подошедший Краф.

— «Кто же ты на самом деле — айсберг или человек?» А еще я на машинке умею, и крестиком тоже… Ну что там с пушками?

— Нужно уточнить детали.

Алексей раздал указания по сооружению нескольких сотен летательных аппаратов и пошел с Мастером. И снова они всю ночь напролет просидели при свете лучины над чертежами, уточная конструкцию орудий.