АКАДЕМИЯ ЗВЕЗДНОГО ФЛОТА

 
      Кадет Кэтрин Джэйнвэй крепко обняла свою закадычную подругу Анну Мэрс.
      – Все будет отлично – сказала она, пытаясь придать своему голосу нотки оптимизма. Это было весьма непросто, если учесть, что на данный момент она оптимизма совершенно не ощущала.
      – Конечно, все будет отлично – ответила Анна – я вообще-то о тебе беспокоюсь.
      – Ох, да не беспокойтесь вы за Кэтрин – Блейк Томас незаметно подставил Кэтрин свое плечо – да в «Парижские квадраты» она сделает любого курсанта общаги в мгновение ока.
      – Только потому, что сейчас никто не играет в классический теннис – язвительно заметила Кэтрин.
      Странно, ее голос звучал легко и счастливо, хотя она себя явно так не чувствовала. Она была знакома с Анной и Блейком достаточно давно.
      Анна подхватила свой вещмешок: «Вы, оба, расслабьтесь, и позвоните мне…»
      – Нет, ты мне позвони –парировал, усмехнувшись, Блейк.
      – После того как вы разберетесь, кто кому первый будет звонить, позвоните мне –заметила Кэтрин. Она видела, как Блейк пошел по одной тропинке, Анна пошла по другой, но никто не пошел по дорожке, которую выбрала Кэтрин.
      Все эти тропинки вели к общежитию Академии Звездного Флота. Кэтрин стояла спиной к огромному Административному Комплексу, где они зарегистрировались после прибытия час назад. Дорожка пролегала мимо ряда ухоженных белых зданий, где располагались аудитории, лекционные залы, лаборатории, тренировочные голодеки и иные комплексы которые делали эту Академию – Академией Звездного Флота.
      Несмотря на то, что академический городок был великолепно оформлен в части ландшафтного дизайна, с деревьями, садами и акрами ярко – зеленой сочной травы, Кэтрин, во время прогулки по окрестностям, не покидало ощущение, что все эти ухищрения были направлены на то, чтобы максимально отделить слушателей от влияния внешнего мира. Джэйнвэй направилась к большой поляне типа тех, которые она привыкла видеть в штате Индиана. Она родилась и выросла там, закончила институт и подготовительную школу Академии Звездного Флота, расположенную в Индиане вместе с Анной и Блейком.
      И с Чебом Паркером, но Кэтрин не хотела сейчас думать о Чебе. Он не захотел поступать в Академию вместе с ними, и она все еще злилась на него за то, что его ревность разрушила их отношения.
      Кэтрин злилась на всех, кто, как предполагалось, должен был сопровождать ее в этом путешествии помимо Анны и Блейка. На тех, кто должен был быть рядом с ней и разделить с ней это, возможно, самое значительное событие в ее жизни. Но, как обычно, их не было рядом. «Семейный бизнес, папочка, не правда ли?» – пробормотала Кэтрин, перекидывая тяжелую сумку с одного плеча на другое.
      Отцом Кэтрин был вице-адмирал Эдвард Джэйнвэй, который вот уже несколько лет с начала Большой Кардассианской операции большую часть времени находился вне Земли. В те дни Кэтрин много разговаривала с ним по субкосмической связи. Временами ей становилось интересно, помнит ли он о своей семье, не говоря уже о дочери, которая очень сильно любит его и скучает по нему. Она была готова простить ему все это ради того, чтобы он был сегодня здесь с ней. Они планировали эту поездку все лето. Вопрос считался уже решенным, но в последнюю минуту отца вызвали на срочную конференцию на Вулкан. Она получила по субкосмической связи послание от него: «Птенчик ты мой золотой, извини, экстренный вызов. Я приеду к тебе, как только смогу».
      Мать предложила Кэтрин, чтобы с ней поехал их старый друг семьи Хоббс Джонсон, но она возмущенно отказалась. «Я не нуждаюсь в том, чтобы меня держали за ручку – думала про себя Кэтрин, шагая по территории академического городка – раз это такая великая проблема для моего отца, сдержать собственное обещание, то я сделаю все сама».
      Кэтрин стремительно шла по дорожке, пока из-за крон величественных дубов не появилось общежитие. Несмотря на собственное настроение, она на мгновение замерла. Ее сердце забилось сильнее при виде высокого гладкого здания. Вероятно, это был самый сильный магнит, дающий кадетам дорогу в жизнь, к осуществлению их стремлений и желаний.
      – Вот он, Кэтрин, твой новый дом, родной дом –она уверенно поднялась по ступеням, ведущим к большой парадной двери, и зашла внутрь.
      Внутри общежитие напоминало вокзал в час пик. Суетились существа из разных миров Федерации, груды багажа были свалены на полу, и казалось, что каждый из проходивших нес вещмешок, коробку или сумку. Новоявленных кадетов, пока без униформы, было легко различить в толпе. У них одних на лицах было одинаковое выражение эмоционального возбуждения. Кэтрин старалась не заострять внимание на том, сколько родственников пришло провожать и напутствовать кадетов. Вместо этого она сосредоточилась и состроила такое выражение лица, что горе было тому, кто бы осмелился подойти и спросить, почему она сегодня одна.
      Пока Кэтрин проталкивалась через толпу, ее мысли потихоньку приходили в смятение. Столько всего свалилось сразу, множество новых людей, смесь земной и инопланетной речи, круговорот красок, звуков, запахов. Она чувствовала пряный аромат халанского парфюма, ощущала покалывание грубой ткани арбазанкского плаща, касавшегося ее кожи. Бесстрастный кадет с Вулкана жестом попросил ее посторониться, и она отодвинулась в сторону, дабы его вулканские родственники смогли беспрепятственно пройти.
      Кэтрин прошла через большой круглый Главный Зал, являющийся центральной точкой общежития. План общежития был включен в пакет регистрационных документов Кэтрин, и она, естественно, его выучила. Она заметила, что все части общежития соединялись с центральным залом лифтами или лестницами. Западное крыло находилось слева, залы общего назначения в центре, и восточное крыло, соответственно, справа. Общая столовая находилась на втором этаже. Кэтрин повернула направо. Ее комната была обозначена как ВК416 – восточное крыло, четвертый этаж, комната 416. Она поднялась в лифте до четвертого этажа и прошла по вычищенному ковру через коридор до комнаты 416.
      Дверь была открыта. Из комнаты доносились странные шуршащие звуки. «Хелло?» – она понятия не имела, кто будет ее соседом по комнате, однако, шуршащие звуки наводили на мысли о ком-то весьма и весьма крупном. «Пожалуйста, только не Хорта» – подумала Кэтрин и с любопытством заглянула за угол – «Здесь есть кто-нибудь? Я…» Посреди комнаты возвышалась груда ящиков, на ее вершине сидел некто, приблизительно одинакового с Кэтрин роста, и в этот момент это существо стало падать на еще кого-то, кто стоял рядом с пирамидой ящиков. Все ящики и оба гуманоида с грохотом рухнули на пол.
      Кэтрин бросила вещмешок и поспешила на помощь. «Вы в порядке?»
      Две одинаковые личности посмотрели на нее. Это были гуманоиды женского пола с перистыми гребнями среди золотистых волос, спускавшимися от макушки головы к спине. Их тела были покрыты великолепным золотистым мехом. Они также носили некое подобие туник из странной сияющей черной ткани, мерцающей при каждом их движении. Кэтрин немного смутилась, так как чувствовала, что, будто тонет в их огромных золотистых газах.
      Близнецы улыбнулись, продемонстрировав ряд совершенных маленьких белых зубов.
      – О, все отлично, отлично! – с энтузиазмом ответила одна из них.
      – Это человек – с волнением заметила другая.
      Они быстро разобрались в собственных конечностях и поднялись на ноги, поспешно отряхиваясь и приводя себя в порядок.
      – Мы ТрамПол – ответили они в унисон – А как тебя зовут?
      Кэтрин на мгновение аж дар речи потеряла. Инопланетяне двигались настолько быстро, что за их точными и в то же время текучими, мягкими движениями было сложно уследить.
      – Меня зовут Кэтрин Джэйвэй – наконец выдала Кэтрин. Близнецы подошли к ней и начали трясти за руки с таким энтузиазмом, что Джэйнвэй забеспокоилась о том, чтобы ее не сбили с ног.
      – Нам очень, очень приятно! Мы надеялись, что будем жить в одной комнате с человеком, мы выучили ваш язык и много тренировались в рукопожатии, видишь?
      – Ты предпочитаешь короткую форму обращения, Катай? Кат? Кати? Кэт?
      – Стоп! Минуточку! – Кэтрин сделала шаг назад и освободила руки. – Вы мои соседи по комнате?
      ТрамПол кивнули в унисон.
      – Да, а в чем проблема? Мы думали, Вы в курсе…
      – Нет – сказала Кэтрин, наконец, заметив в комнате три кровати, – не знала.
      В Академии это было обычной практикой – по прибытии кадетам предстояло встретиться с соседями по комнате, но Кэтрин ни разу не слышала о том, чтобы в комнате жило по три кадета. Впрочем, она промолчала об этом.
      – Неплохо для начала – отметила про себя Кэтрин Джэйнвэй. ТрамПол продолжили объяснения, попеременно заканчивая фразы друг за друга, и жестикулируя так, что у Кэтрин создавалось впечатление, что она беседует с одним человеком, которого внезапно раздвоило.
      Это были больше, чем близнецы, скорее даже точные дубликаты, идентичные человеческим близнецам. Но Трам и Пол были диасоманцами, и все на их родине – Диасомане II рождались близнецами, которые росли неразлучно. Как выразилась одна из них, описывая ситуацию: «Она ест, а я икаю».
      ТрамПол объяснили, что диасоманские близнецы со временем разъединяются и во взрослой жизни становятся полностью самостоятельными и независимыми друг от друга. Но процесс разъединения бывает дискомфортным и даже пугающим для близнецов типа Трам и Пол.
      – Мы только входим в стадию разделения – сказала одна из близняшек Кэтрин
      – Это будет очень тяжело для нас – потерять наши узы – закончила другая. Кэтрин решила, что эти двое имеют что-то вроде психической связи. – Неудивительно, что они заканчивают фразы друг за друга – подумала она.
      – Мы пока не готовы разделиться настолько, чтобы жить отдельно – призналась одна. Поэтому Академия позволила нам первый год жить вместе. На следующий год у нас будут уже отдельные комнаты и соседи. А пока Академия выбрала Вас в качестве соседки по комнате. Так как к тебе обращаться? Кэтрин, Катай, Кейт, Кэйт, Kaт, Катрина?
      – Пожалуйста, подождите секундочку – Кэтрин отвернулась, чтобы близнецы не заметили ее тревоги.
      Честно говоря, Кэтрин вообще не хотела иметь соседей по комнате. Учебный процесс обещал быть напряженным и трудным, и в данной ситуации Кэтрин предпочла бы жить одна, дабы иметь возможность построить обучение так, как она хочет. Теперь же она была заперта в ловушке с двумя соседями, вступающими к тому же в один из самых травмирующих жизненных периодов. Их безостановочная болтовня сведет ее с ума еще до начала занятий! Это помимо того, что Кэтрин не была в состоянии даже различить их.
      Близнецы услужливо указали друг на друга: «Она Трам, а она – Пол». Кэтрин внимательно изучила их лица, фигуры и одежду.
      – Извините, я не могу вас различить.
      – У нее больше глаза, чем у меня – сказала одна из них с таким видом, как будто это были очевидные вещи.
      – А у нее нос больше.
      – Нет, не больше!
      – Да, больше!!!
      – Хватит пререкаться – повысила голос Кэтрин – это не имеет значения, так или иначе.
      Она прошла к двери и забрала вещмешок. «Я не могу согласиться с этим, это безумие!» – подумала она и эта мысль вызвала обворожительную улыбку на ее лице, когда она повернулась. Близнецы указали на пустую кровать – мы оставили ее для вас – спать у окна для вас приемлимо?
      Кэтрин кинула вещмешок на указанную кровать. Это была простая кровать с комплектом белых простынь и подушкой. «Здорово, просто отлично! Спасибо Вам! Я обречена» – думала она, сохраняя улыбку на лице, но, тем не менее, готовая заскрежетать зубами от раздражения. – У меня нет на это времени, я хочу тишины и порядка! Я не хочу делить комнату с этими проклятыми корсиканскими сестрами!». Затем она вздохнула.
      – Кэтрин Джэйнвэй, остынь! Ты сердишься на отца и это не повод, переносить всю злость на ТрампПол. Они тебе не помогут перебороть эти чувства. Да, они эмоциональны, но они постараются сдерживаться.
      С усилием Кэтрин вернула обратно на лицо улыбку и повернулась к ТрамПол чтобы заметить, что диасоманцы смотрят на нее, как дети на нового щенка, ждущие от него каких-нибудь забавных проделок.
      – Ты нам нравишься – сказала одна из близнецов.
      – у тебя очень приятная кожа – ответила другая – такая гладкая.
      – Эээээ… – Кэтрин кашлянула – ладно, может быть, вы расскажете мне, зачем здесь эти коробки?
      ТрампПол виновато покосились друг на друга, и пошли разбирать коробочный завал. Одна из них объяснила: «Мы хотели подрегулировать уровень освещенности в комнате» – закончили они разом.
      – Наши глаза более чувствительные, нежели человеческие и ваш уровень освещения слишком ярок для нас – Одна из близнецов коснулась головы – «Голова болит. Оуууууу».
      – Мы заказали защитные линзы, – сказала другая, показывая на глаза, – но они еще не готовы.
      Кэтрин склонила голову.
      – Компьютер, уменьшить уровень яркости, пожалуйста – и тотчас свет в комнате уменьшился до тусклого матового свечения.
      ТрампПол посмотрели на Кэтрин, потом друг на друга и уставились в пол. Даже сквозь их мех Кэтрин могла разглядеть румянец смущения. «Я чувствую себя по-дурацки».
      Кэтрин расстегнула молнию на вещмешке размышляя, как эти двое вообще ухитрились пройти все изнурительные вступительные тесты в академию. «Не волнуйся об этом. Дай себе время привыкнуть к новым вещам. Я уверена, что Земля сильно отличается от Диасо два.
      Стоя спиной к близнецам, Кэтрин услышала шепот: «Видишь, прошептала одна – Люди очень понятливы!…»…
      – Черт! – шикнула другая.
      И тут, хлопок резко открываемой двери заставил всех подскочить на месте.
      Невысокий, тощий запыхавшийся кадет заглянул в комнату, махнул приветственно рукой и изверг словесный поток, который пронесся так быстро, что слушатели успели только квалифицировать речь, как сказанную на стандартном английском.
      «Привет-Я-Гар-ри-Б. – Ко-ган-жи-ву-ниже-эта-жом-пре-дупреждаю-что-наш-КГК-комман-дер-Маллет-собира-ется-устро-ить-проверку-чистоты-комнат!»
      Джэйнвэй и глазом моргнуть не успела, как он помчался дальше.
      – Подожди! – она рванула к двери, но Коган был уже около других комнат и со скоростью пулеметной очереди доводил свою информацию до других новобранцев. Через несколько секунд он исчез за углом, сопровождаемый хлопаньем дверей и возгласами: «Эй! Подожди!».
      Кэтрин вернулась к ТрамПол. Близняшки аж глаза прикрыли от напряжения, пытаясь расшифровать Когановскую скороговорку.
      – Мы ничего не поняли! – пожаловались они.
      – Неудивительно – заключила Кэтрин. – Он сказал, что командиром нашей кадетской группы является Маллет. Вероятно, он имел в виду коммандера Этьена Маллета. Она начала прибираться в комнате – Мы срочно должны навести здесь порядок!
      – Но… – в очередной раз начали было Трам и Пол.
      – За работу! – приказала Кэтрин. Ее тон не допускал иного толкования и ТрамПол, без лишних слов принялись перетаскивать коробки в туалет, а между тем Кэтрин привела свою кровать в такой идеальный вид, что простыни просто сияли.
      Кэтрин знала коммандера Этьена Маллета. Вернее, она знала о нем. Он был главой научного отдела Академии. На французском его имя звучало как «Может быть» и он это имя прекрасно оправдывал. Изучая науки, Кэтрин знакомилась с его опубликованными заметками. Она знала личность человека, который через четыре года выведет ее к диплому (ужас, конечно) и блестящим энсинским пипам.
      Но теперь судьба зло подшутила над Кэтрин. Маллет не был ее куратором, Он был командиром ее кадетской группы! Согласно официальным записям Маллет несколько лет назад взял субботние дежурства по Академии. Ей повезло – это было его субботнее дежурство.
      В регистрационном пакете документов, который был выдан Кэтрин, содержалась исчерпывающая информация о функциях КГК – командира кадетской группы. Теоретически это выглядело следующим образом: помимо академической и физической подготовки, кадетам следовало привить привычку исполнять приказы, научить быстро и точно действовать в экстренных ситуациях, усердно тренировать их и вообще, подготовить их к любым неожиданностям. Именно для этого общежитие считалось своего рода «звездолетом». Как на любом звездолете команда делилась на «Экипаж» под командованием приглашенных «ветеранов» звездного флота. Ветераны – КГК – жили в одном общежитии со своим экипажем на протяжении одного семестра, занимаясь при этом инспектированием комнат кадетов на предмет чистоты, консультируя их, надзирая за ними и тренируя их. О пропусках занятий, домашних заданиях, физической и психологической тренировках кадеты обязаны были отчитываться перед командиром.
      – Без сомнения это весьма требовательный командир – думала Кэтрин, оглядываясь вокруг с мыслью, куда бы пристроить весьма специфический контейнер, который она вытащила из вещмешка.
      – Что это? – спросила одна из близнецов, показывая мохнатым пальцем на контейнер.
      – Это кофейные зерна – ответила Кэтрин. Она не хотела оставлять кофе на виду. Это был Таркалианский кофе – стопроцентно чистый и жутко дорогой, подарок дядюшки Хоббса, близкого друга семьи.
      – А что такое кофе? – хором спросили близнецы.
      – Это напиток, который… Кэтрин замолчала, услышав шаги в коридоре… Маллет!!! Кэтрин хотела произвести первое благоприятное впечатление на этого человека. Она спрятала кофе под подушку, запихнула свой недораспакованный вещмешок в туалет и попыталась пригладить непослушные волосы.
      – Я позже расскажу – пообещала она близнецам и подскочила на месте от голоса, прозвучавшего как ружейный выстрел: «Внимание, кадеты!». На пороге возник коммандер Этьен Маллет.
      Несмотря на свой относительно невысокий рост, коммандер Этьен Маллет выглядел весьма грозно, властно и был очень похож на отца Кэтрин. Это была та черта, которую Кэтрин называла «командирской жилой». «Он примерно того же возраста и той же закалки что и отец» – думала Кэтрин, пока коммандер Маллет переступал порог комнаты. Она затаила дыхание, то же самое сделали и ТрамПол.
      Помощником Маллета был дежурный офицер, старшина Хотт, молодой болианец с ярко-синей кожей и проникновенными темными глазами. Как у всех болианцев, лицо Хота было разделено горизонтальной кожной складкой, делая его похожим на слепленным из двух отдельных частей на старой фабрике.
      – Комната четыре-один-шесть. Кадеты ТрамПол и Джэйнвэй – сообщил он Маллету, считывая данные с наладонника.
      – ТрамПол –хрипло повторил Маллет – замечательно. Кто из Вас кто?
      – Она Пол, сэр – ответила Трам
      – а она – Трам, сэр – ответила Пол.
      Маллет некоторое время пристально всматривался в них, затем произнес: «Я напоминаю Вам, ТрамПол, что все кадеты в этой Академии должны выделить себя, чтобы доказать свою полезность Звездному Флоту. Я думаю, вы двое начнете с того, что сделаете так, чтобы вас можно было отличить друг от друга». Близнецы с энтузиазмом закивали головами: «мы обязательно сделаем это, сэр!».
      Маллет повернулся к Кэтрин.
      – И кадет Кэтрин Джэйнвэй, научный отдел, насколько я помню.
      – Да, сэр – подтвердила Кэтрин.
      Маллет глубоко вздохнул, разглядывая Кэтрин. Она подумала, что таким взглядом можно весьма успешно просверлить дырку в борту звездолета… прямо как ее отец… Ей показалось, что его взгляд проникает в ее мозг, стремясь прочитать ее мысли и сформировать на их основе мнение о ней.
      – Я ожидаю от вас многого – сказал он, и это был приказ, а не простое утверждение. Кэтрин состроила соответствующее моменту выражение лица: – Я оправдаю Ваше доверие, сэр!
      Маллет прогуливался по комнате.
      – Теперь, кадеты, вы, вероятно, предполагаете, что это и есть неожиданная инспекция – Он разгладил морщинку на покрывале кровати ТрамПол – С этого момента вы будете обязаны содержать комнату в порядке все время. Это подразумевает отсутствие складок на простынях. – Он жестом указал помощнику, тот наклонился и подобрал с пола золотую серьгу, которую робко забрала одна из близнецов. – И никакого мусора на полу.
      – Никак нет, сэр! –хором откликнулись близнецы.
      Маллет покосился на подозрительную выпуклость на подушке Кэтрин. – И – он поднял подушку, взял контейнер и прочел этикетку – никакого таркалианского кофе под вашими подушками. – Маллет обернулся к Кэтрин. – Я вижу, вы любите кофе, кадет Джэйнвэй?
      – да, конечно, сэр – осторожно ответила Джэйнвэй.
      – Я тоже иногда пропускаю чашечку другую – ответил Маллет – но я не держу кофе в постели.
      – эээ… да, сэр, этого больше не повторится, сэр.
      – Вы правы, больше не повторится.
      Маллет продолжил инспекцию. С удовольствием хирурга-садиста он исследовал комнату, сантиметр за сантиметром, сдвигая каждую вещицу на полках, доставая все из ящиков, проверяя под матрасами, и, к ужасу Кэтрин, открыл дверь туалета, где была спрятана ее сумка. Правда, он ничего не сказал, просто закрыл дверь туалета. К его сожалению ни один из пунктов его требований к идеальной комнате не был исполнен. Одежда была сложена неправильно, украшения не были сложены отдельно, носители с данными разбросаны, на полках пыль, пол грязный, на стенах отпечатки пальцев, в углах паутина (хотя Кэтрин была уверена, что таковой там не было) – все было неправильно. В процессе проверки Маллет бросал короткие комментарии, которые старшина Хотт заносил в свой наладонник. Ни один мускул не дрогнул на лице Кэтрин во время этой проверки. ТрамПол также стояли по стойке смирно. В конце концов, учинив в комнате полнейший беспорядок, Маллет направился к дверям.
      – Данная комната будет подвергаться осмотру каждый день в течение двух недель – заметил он.
      – Так точно, сэр – ответили Кэтрин и ТрамПол. Их голоса прозвучали подобно греческому хору. Маллет подернул уголком губ и вышел, сопровождаемый Хоттом.
      – Оооххх, – минуту спустя простонала Трам.
      – Мы обречены!
      – Посмотри на наши вещи – заскулила Пол – какое право он имеет устраивать подобное? И что, но будет делать это при каждой проверке?
      Кэтрин не ответила, она сама собрала всю свою волю в кулак, чтобы не заорать от расстройства. «Забудь о первом хорошем впечатлении, Джэйнвэй!!! Маллет запомнил тебя как соплячку с кофе, спрятанным под подушкой». Уверенная, что она держит свой гнев под контролем, Кэтрин выволокла из туалета свою сумку и продолжила распаковываться.
      – Вы двое, должно быть, никогда не слышали о тренировочных лагерях – сказала она сдавленным голосом – Мой отец рассказывал мне о вооруженных силах Земли двухсотлетней давности. Тогда солдаты даже моргнуть без разрешения не смели. Похоже, Маллет несколько старомоден в своих привычках. Она посмотрела на дверь, припоминая все эти истории, вспоминая отца и его отсутствие здесь в настоящий момент. Если бы он был здесь, то получал бы отчеты о ее успехах. И неважно как усердно она занимается, что делает для того, чтобы произвести впечатление на Маллета, все эти отчеты давали бы повод отцу гордиться своей дочерью. «Если коммандер Маллет ожидает от меня больших успехов, но получит их – пробормотала Кэтрин, распаковывая сумку – я ему покажу ему даже больший прогресс, нежели он ожидает от меня».
      Через 2 дня утром Кэтрин проснулась от легкого покалывания сигнального браслета на ее запястье. Она отключила браслет и сняла его с руки.
      Трам и Пол спали в своих кроватях, свернувшись подобно кошкам. Трам спала на кровати слева, а Пол – справа. Кэтрин усмехнулась – теперь она могла различать своих соседей.
      Решение оказалось простым до безобразия, Кэтрин просто предложила одной из близнецов перекрасить свой гребень в другой цвет. К удивлению Кэтрин, ответы диасоманцев свидетельствовали о уже начавшемся процессе индивидуализации близнецов, по крайней мере, в части личных предпочтений. Трам оказалась более консервативной и отказалась перекрашиваться. В свою очередь Пол, не только согласилась перекраситься, но и перекрасилась в кричащий фиолетовый цвет. Теперь ни у кого не возникало проблем с идентификацией близнецов, включая и КГК Маллета.
      Кэтрин оделась и занялась приготовлением кофе, используя портативную бесшумную кофемолку, предназначенную для работы в полной тишине. Она не хотела будить близнецов, по крайней мере, не сегодня – в первый день занятий. Кэтрин хотела начать свою карьеру спокойно, мирно, с чашечкой кофе и карамельными пирожными, которые ее мама положила ей в сумку перед отъездом. Кэтрин думала о том, чтобы позвонить Блэйку и Анне и поздравить их с первым учебным днем, но она не видела их с момента прибытия в Академию. Теперь Кэтрин и ее друзья детства должны были жить самостоятельно. Впрочем, этого следовало ожидать, хотя Кэтрин была в этом не совсем уверена. У нее было чувство, что она оставляет прошлую жизнь и устремляется в неизведанное будущее. Кэтрин ненавидела чувство неопределенности.
      – Добро пожаловать в новую жизнь, Кэтрин – поздравила себя Джэйнвэй. Но, до чего же страшно! Это действительно то, что она хочет? Она не хотела просто так ходить в школу – она хотела быть лучшей.
      Если я буду усердно учиться, я смогу стать лидером класса, а также буду иметь возможность дополнительно заниматься, чтобы повысить уровень своих знаний. Она уже рассчитала, что на сон ей понадобится шесть часов, а не восемь, если она приноровится к графику. Высвободившиеся два часа она могла использовать для практических тренировок, и она вообще сделает все для того, чтобы ее имя возглавляло список отличников. Если ей повезет, то она сможет еще заняться спортом. Это сможет продемонстрировать ее работоспособность и физические кондиции. «Этот Академический городок запомнит Кэтрин Джэйнвэй – подумала она, Отец будет гордиться мной!».
      Мысли Кэтрин прервала Трам, севшая в кровати и активно принюхивающаяся.
      – Что это? – спросила она.
      – Кофе – ответила Кэтрин, раздосадованная из-за того, что ее прервали на самом приятном моменте приготовления – хочешь попробовать?
      – а он приятный? – спросила Трам, протирая глаза и зевая.
      Кэтрин фыркнула – девочки, это рай в чашечке – она взяла три чашки налила в каждую из них немного кофе и сделала первый глоток, когда как близнецы осторожно пробовали напиток.
      – Оууууммммммммм! – Трам облизнулась. Кэтрин решила, что диасонанское «уммммм» обозначает что-то вроде «вкусно». Она также решила, что «Ау» обозначает удивление, типа земного «оу», «Тшт» – вроде нашего «Черт побери».
      Пол посмотрела на сестру – ну что, тебе понравился кофе, Трам?
      Трам уклончиво кивнула: «В принципе, да».
      Пол завизжала в восхищении, глядя на улыбающуюся Кэтрин – Ура! Это началось! Мне нравится что-то, что не по вкусу Трам! Мы начинаем разъединяться!
      – Шшшшшш – прошипела Кэтрин – вы разбудите все общежитие.
      Впрочем, Кэтрин могла об этом не беспокоиться. Внезапно мощная сирена сотрясла стены общежития и голос по громкоговорителю закричал: «Красная тревога, Красная тревога! Всем занять места по боевому расписанию!»
      Три кадета застыли на месте. Тренировка, в первый учебный день?! Поверить не могу…
      – Но мы же не одеты – завопила Трам.
      – Я думаю это было рассчитано на эффект неожиданности –Пол пихнула сестру локтем.
      Кадеты заметались по комнате, превратив ее в круговорот несущихся тел и летящей в разные стороны одежды. Кэтрин в рекордно короткие сроки запрыгнула в свою униформу, зашнуровала ботинки, прикрепила коммуникатор и повернулась, чтобы заметить, как Трамп скачет по кругу на левой ноге, отчаянно пытаясь надеть ботинок на правую ногу. В конце концов, она его натянула.
      – Уй, без носков… Форма одежды звездного флота предусматривает…
      – Забудь правила, это красная тревога, просто надень ботинки – сказала Пол, протискивая свои пушистые плечи в форменный комбинезон. Трам снова запрыгала, а Кэтрин побежала к двери.
      – Я пошла, эй, вы, двое, поторопитесь!
      – Уже идем – Пол взяла свои ботинки и нахмурилась. Затем посмотрела на сестру.
      – Черт возьми – ты взяла мои носки!
      – Но ты же говорила, что они не нужны, это же красная тревога.
      Кэтрин убежала, оставив близнецов ругаться на диасонанском языке, который, по выражению кадета Теда Марра, живущего этажом ниже, был похож шипящего, как беззубый кот, немца под водой. Кэтрин поразилась, насколько точно это выражение описывало ситуацию. Холл был забит кадетами, бегущими по своим постам, на которые их назначил Маллет днем раньше. Как и на настоящем корабле, во время тревоги Кэтрин и ее коллеги должны были занять посты по аварийному расписанию и находиться там вне зависимости от того, чем они занимались до тревоги и не покидать их несмотря ни на что. Тревоги в общежитии устраивались таким образом, чтобы застать кадетов врасплох в самое неподходящее время, и тем самым, давая им такие навыки, которые не мог дать ни один голодек и симулятор.
      – Ну хорошо, меня застали врасплох – думала Кэтрин, пересекая главный зал – мне следовало догадаться, что Маллет устроит нечто подобное в первый же день занятий. Маллет оценивал действия кадетов во время таких тренировок, подсчитывая, насколько хорошо группа справляется с заданиями. Кэтрин Джэйнвэй, не дай еще раз поймать себя в такую ловушку!
      Кэтрин стояла в лифте прямо перед дверями. Как только начался спуск, она заметила, что рядом стоит Холи Коган. Он как прыщ выделялся в толпе кадетов, набившихся в лифт. И если кадеты выглядели как люди, пережившие, по меньшей мере, хороший ураган, то униформа Когана была свежей и чистой, а прическа аккуратной. Более того, его ботинки блестели. Все это выглядело так, как будто бы он знал о тревоге.
      – Эй, Ког, ты вообще ложился спать этой ночью? – спросил высокий светловолосый кадет с совершенно немыслимой прической. Кэтрин попыталась пригладить свои собственные волосы. Это было совершенно безнадежным делом. Без расчески уложить ее волосы было довольно сложно. Эх, она не догадалась взять хотя бы заколку.
      Коган держался высокомерно. «Видимо я проворнее Вас, новичков» – заметил он.
      – Эй, кто ты такой, чтобы называть… –начала было Джэйнвэй, но в этот момент открылись двери и кадеты стали выходить из лифта.
      – Ок, второй этаж, станция тринадцать – сказала себе Кэтрин, поворачивая направо.
      – Эй, это и мой пост тоже – сказал взъерошенный блондин – пошли. Сирена продолжала сотрясать стены, пока они бежали по коридору, стараясь не столкнуться с другими кадетами, бегущими к своим постам. Они быстро нашли станцию 13, имитирующую пост сенсорного контроля.