Звездный путь (№4) - Претендент на престол

– Больше, чем ты думаешь, – ответил Харрингтон, выпустив пару колец дыма. – Не забывай, что там использовалось не ядерное оружие. Это была война со средствами обычного типа, почти примитивными. Ни мы, ни клингоны не хотим разрушать мир, за который боремся.

– Как это разумно с нашей стороны, – снова пошутил Маккой.

– Дело в том, джентльмены, что Коалиция чуть было не погубила себя внутренними спорами.

Кирк печально кивнул:

– Они еще не победили, а уже пытаются делить добычу.

– Послушайте, капитан. Единственная надежда сохранить Коалицию – создать символ, которому все фракции лоялистов были бы преданы. Или же вернуть его.

– Королевская семья?

– Именно.

– Они еще живы, – Кирк сказал почти самому себе.

– Точнее, король и его дочь. Жена умерла несколько лет назад, вскоре после изгнания. Планета, на которую они отправились, не была веселенькой.

Кирк на мгновение закрыл глаза, вспомнив всегда улыбчивую леди Мею. Теперь дочь и король живут и надеются вернуться, а она нет.

– Наши агенты поддерживают связь с королем, – продолжал Харрингтон. – Король делает все возможное для своего возвращения. Он верит так же, как и мы, что присутствие королевской семьи будет держать лоялистов вместе и позволит им разбить Альянс модов раз и навсегда. В действительности это очень просто, господа. Защитив Шад, мы защитим квадрат. Если потеряем Шад – последствия вам известны.

– Адмирал, – обратился Спок, – «Энтерпрайз» приписан к другому сектору. По данным Звездного Флота, существуют три других корабля, патрулирующих по соседству. У них нет срочных назначений. Почему же на нас возложена эта миссия?

Кирк в душе улыбнулся – Спок считал, что адмирал руководствуется такими же соображениями, как и он сам. Харрингтон сомкнул руки за спиной и, пожевав мундштук своей трубки, произнес:

– Потому что король Стиввен доверяет только одному человеку во всем Звездном Флоте. Этот человек – капитан Кирк. Следовательно, джентльмены, полетите вы.

Глава 3

«Бортовой журнал USS „Энтерпрайз“.

Мы вышли на орбиту планеты Оранд. Трудно поверить, что скоро я увижу короля Стиввена после стольких лет разлуки. С одной стороны, чувствую себя студентом, который возвращается, чтобы навестить любимого учителя. Но с другой, – ощущаю свою вину. Словно тюремщик, который направляется освобождать заключенного. Знаю, что король остался бы на Шаде, если бы все зависело от него. И кто знает, возможно, стоило поступить именно так. Сейчас, когда прошло столько времени, трудно определить, кто прав. Восемнадцать лет прожиты, пролетели. Их уже не вернуть.

Мне очень хочется, чтобы эта миссия увенчалась успехом, хочется вернуть королю его законное место. Спок скажет, что это нелогично, и возможно, будет прав… Но я знаю, что потерянных лет не вернуть. А наша миссия, по крайней мере, дает мне возможность компенсировать то, что было отнято временем у моего старого друга. Будь прокляты политика и дипломатия. Я допускаю, что тогда был прав, но сейчас вижу – решение эмигрировать было продиктовано больше эмоциями, чем разумом.

– Он не собирается делать этого, Джим, – выражение лица доктора Маккоя красноречиво говорило о том же самом.

Кирк уставился в кафельный пол, блестящий и холодный. «В этом доме король Стиввен провел восемнадцать лет, ожидая лучшего. Наступит ли это лучшее? Маккой подтвердил опасения – король может умереть в любой момент. Он очень слаб.»

– Я поговорю с ним? – спросил Кирк.

– Сейчас он спит. Позже, – Маккой пожал плечами, чувствуя, что больше ничем помочь не может. – Хочешь прогуляться?

– Да, Боунз. Один.

Спок и Маккой отпустили его, не сказав ни слова. Кирк вышел из каменного дома, окрашенного в белый цвет, и медленно побрел по каменистой дороге. Здесь, на Оранде, не было автомобилей, чтобы пользоваться грунтовыми дорогами, только повозки и лошади.

Оранд и его жители были словно пасынки природы. Пересохшая поверхность планеты не позволяла заниматься земледелием. Только с помощью хитроумных водопроводов и поливочных систем можно было добиться какого-то результата. Планета не обладала ни богатством, ни стратегически важным расположением. Но ее пятимиллионное население, расселившееся по всей планете, стойко переносило невзгоды, изыскивая средства к существованию.

В некотором смысле Кирк сочувствовал местным жителям. Их мир был обречен оставаться незначительной звездочкой на карте Галактики. Но именно это обстоятельство сделало Оранд подходящим местом для эмиграции короля и его семьи. К тому же, как Оранд никогда не будет богатой и могущественной планетой, так не будет он и местом сражений, каким стал Шад. Король находился здесь в безопасности, постепенно растворившись в серой жизни этой печальной и засыпанной песками планеты.

Сначала клингоны держали целую группу наблюдения на Оранде. Но поскольку война тянулась без конца, количество наблюдателей сократилось до трех агентов. Остался только один клингон и два наемных информатора с Оранда, которые следили за домом короля и передвижением его обитателей. Клингоны поверили, что Стиввен никогда не покинет эту планету, и ослабили свою деятельность.

«В конечном счете, они оказались правы, – подумал Кирк с горечью. – Принес ли он какую-нибудь помощь королю, уговорив его покинуть Шад? А может, наоборот, он лишил гордого правителя последней возможности.»

Кирк не мог знать заранее, как все обернется. Но подобное оправдание не помогало. Чувствовать себя лучше он не стал. Капитан вытер со лба капли пота. На Оранде стояла ужасная жара – вот что означало название планеты. Жарко, как в аду. Солнце спряталось за горизонт, и шаловливый ветерок подразнивал низкорослые деревья, беспорядочно расселившиеся на песчаных холмах; было по-прежнему душно, и Кирк решил вернуться в дом.

Жестокое солнце многому научило жителей Оранда. Этому дому было уже больше ста лет, но выглядел он так, словно его построили вчера: белые стены, расположенные высоко маленькие окна, полированные деревянные полы, находящиеся на несколько футов ниже уровня грунта, и фонтаны с бассейнами в каждой комнате с постоянно бегущей водой.

Маккой уселся на каменный край фонтана в библиотеке и опустил ладонь в бассейн. Вода была прохладной и приятной. Доктор плеснул пригоршню воды на бортик бассейна и спросил Спока:

– Кажется, строители – неплохие психологи? Ведь шум струящейся воды создает ощущение, что в комнате несколько прохладнее, чем на самом деле.

Спок сидел в мягком кресле, листая «Историю Шада». Послышался звук шагов, и в комнату вошел Кирк.

– Ну что, немного лучше? – спросил Маккой.

Кирк пожал плечами:

– Нет, просто жарко. И еще устал. Долгая прогулка пешком и разряженная атмосфера планеты дают о себе знать.

– Тебе не хватает домашней обстановки, Джеймс, – мягко сказал Спок. – Это место такое же неуютное, как и Вулкан.

– Я готов согласиться с этим, – подтвердил Маккой.

– Ну, еще бы, – он подвел Кирка к фонтану. – Опусти сюда руку. Сразу станет прохладнее, а значит, легче.

– Это действительно медицинский метод?

– Использованный лично доктором.

Кирк последовал рекомендации и побрызгал холодной водой на лицо. Потом тряхнул головой, чтобы мысли пришли в порядок, и взял стакан с охлажденным пуншем, который протянул ему Маккой.

– Как король?

– Король стар, Джим. Он пока не в состоянии отправиться в длительное космическое путешествие. Я не знаю, когда он умрет, – сегодня или через неделю. Если бы Стиввен остался здесь, я смог бы гарантировать полгода жизни. Но не думаю, что он сможет перенести полет до Шада. И даже если с помощью какого-то чуда Стиввен не умрет, то все равно уже не будет способен произнести волнующую речь или руководить большим сражением.

– Ты ничего не можешь сделать?

Маккой беспомощно покачал головой:

– Я не могу повернуть годы вспять.

Кирк наклонился вперед. Поставив локти на колени, а голову положил на руки:

– К черту то место, где нужно проводить восемнадцать лет.

– Могло быть еще хуже, – заметил Маккой. – Это все-таки лучше, чем умереть на Шаде.

– Правда? – Кирк даже не посмотрел на него.

– Конечно, правда, Джим. У них была какая-то надежда, пока они находились здесь. Послушай, король прожил немало, чтобы понимать – все в мире тленно.

– Но идея такова, доктор, – сказал Спок, – королю нужно вернуться, чтобы помочь стабилизировать ситуацию и разбить вражеские силы. Чтобы помочь Коалиции. Твой медицинский отчет, который, как всегда, точен, абсолютно меняет обстоятельства. Задачи нашей миссии лично мне теперь не совсем понятны.

Маккой сверкнул глазами;

– Ну и бесчувственный же ты. Человек, о котором идет речь, – великий человек. И к тому же – друг Джима. Вместо того чтобы…

– Спок прав, – перебил доктора Кирк. Он тяжело вздохнул и добавил:

– Но я не знаю, что делать.

* * *

– Мы собираемся спасти Шад – вот чего мы хотим, Джеймс, – голос короля был хриплым и дрожащим.

Он сидел на кровати, опираясь на взбитые подушки; его тело, изнуренное годами, было похоже на тело ребенка под большим стеганым одеялом.

– Но ты не сможешь вернуться, – сказал Кирк мягко.

Стиввен сделал знак рукой – слабый, но нервный.

– Я все знаю. Доктор Маккой мне все объяснил, хотя я и так знал. Представляешь, уже два месяца я не выхожу из дома. Слуги предлагают выносить меня на улицу, но если я не в силах идти сам… – его голос ослабел, и он закрыл глаза.

Кирк бросил озабоченный взгляд на Маккоя, но король тут же открыл глаза. Как раз вовремя, чтобы увидеть выражение лица Кирка.

– Просто отдыхаю, Джеймс. Все в порядке.

– Почему вы не сообщили Звездному флоту о том, как себя чувствуете? Почему сказали, что готовы вернуться назад?

– Потому что я на самом деле готов. Вы все когда-нибудь постареете и тогда поймете, что если не можешь сделать чего-то; это не значит, что ты не захочешь попытаться сделать это. Хотя бы попытаться, – он опять на мгновение остановился. – А как бы они поступили, если бы я сказал, что уже не смогу воодушевить людей? Думаешь, они бы послали корабль только для того, чтобы он послужил королю в качестве катафалка?

Стиввен чуть-чуть пошевелился и нахмурился:

– Кровати существуют для того, чтобы на них спали, а не жили. А ответ был бы таким – никто не стал бы посылать разведывательный корабль. Даже слуги мои не знают, что будет с их хозяином, – старый король снова сделал паузу.

– Ваше Величество, я очень рад, что нам довелось снова увидеть друг друга. Я никогда не думал, что мы встретимся при таких обстоятельствах, но мы не выполним задание, если вернемся на Шад без вас.

– Важно не мое возвращение, Джеймс, а возвращение монарха. Мое здоровье не слишком хорошее, но есть план, в который я хочу тебя посвятить. Он должен храниться в секрете. Даже от Звездного флота. Только мы вчетвером и моя дочь Кейлин будем знать. Вы вернете ее на Шад, и она займет мое место.

* * *

Маккой ходил взад и вперед вдоль фонтана в библиотеке.

– Джим, как ты можешь полностью изменить задачу нашей миссии, не сообщив об этом Звездному Флоту? Они отдадут тебя под трибунал так быстро, что ты не успеешь ничего сделать. Даже заменить его гражданским судом. А если это будет так – я тебе не завидую.

– Ладно, Боунз, хватит. Я тебя понял. А что думаешь ты, Спок? Не хочешь ли тоже добавить что-нибудь к списку помех и препятствий, которые нам любезно объяснил доктор Маккой?

Первый офицер улыбнулся и сомкнул руки за спиной:

– Я не согласен с доктором Маккоем.

– Это что-то новенькое, – сказал тот.

– Не все так просто. Я согласен, что теоретически ты, Джеймс, рискуешь получить суровое дисциплинарное взыскание, изменив точный приказ в таком важном деле. Однако на практике обвинения часто не предъявляются, если конечная цель достигнута.

Маккой пристально посмотрел на Спока:

– Вулканец дает совет – не повиноваться приказам?

– Капитан может и не повиноваться. Обстоятельства изменились с тех пор, как был отдан приказ. Причем изменились значительно. И теперь именно Кирк должен принять решение – следовать данному ранее приказу или же поступить как-то иначе. Но если он будет действовать согласно новому положению дел, то какова вероятность успеха?

– Хорошо, – сказал Маккой, – какова же вероятность успеха?

– От меня не требуется подсчитывать это, доктор. Я знаю только одно – наши планы значительно ухудшатся, если мы потратим время на обсуждение этого вопроса со Звездным Флотом и ожидание их ответа. Нужно действовать быстро.

Кирк внимательно слушал:

– Это твой совет, Спок?

– Не совсем. Но до того, как мы сможем принять заключительное решение, необходимо ознакомиться с планом короля в деталях и убедиться в том, что его дочь готова стать королевой.

* * *

Кирк нашел принцессу Кейлин в саду, где она ухаживала за цветами.

– Этот очень красив, – сказал он и дотронулся до красного колючего цветка. – Я не думал, что на этой планете можно выращивать такое.

– Это кактус, – ответила Кейлин, не глядя на капитана Кирка. – Выращивать их не так уж и сложно.

Джеймс заметил, что девушка не смотрит ему в глаза. Ей было гораздо легче глядеть на растения во время их разговора. Когда он ловил ее взгляд, Кейлин начинала запинаться.

– Ты сама придумала оросительную систему? – капитан оглядел сложное устройство, с помощью которого поливали сад.

– Нет. Мой только замысел. Слуги помогли вывести воду из дома и закончить работу.

– Сколько тебе тогда было лет?

– Двенадцать, капитан.

Последнее слово – капитан – просто сразило Джеймса наповал.

– Капитан? Почему так официально? Куда исчез дядя Джим?

Она опустила голову:

– Прошло столько времени. Я… Я никогда не думала, что мы увидим вас снова.

Он дотронулся до ее подбородка и посмотрел в лицо. Ее темные глаза казались бездонными.

– Я много о тебе думала, – сказала Кейлин. – Когда мы с отцом занимались, то часто останавливались и вспоминали о тебе. Мысленно представляли, где ты сейчас находишься, надеялись, что ты появишься, капитан «Энтерпрайза». – Она снова отвела взгляд.

– Я мечтала о том, что ты прилетишь и заберешь нас домой. Это все, что я действительно знаю. Мне было всего лишь пять лет, когда мы покинули Шад, – ее взгляд рассеянно скользил по кустам цветов, останавливаясь на растениях, которые нуждались в уходе. Для Кирка все это было свалкой листьев, но для Кейлин любая подробность: склонившаяся ветвь или посягнувший на чужую территорию сорняк – все заслуживало внимания и заботы.

Кейлин сейчас было двадцать три года, но она казалась не по возрасту маленькой. Девушка держалась очень осторожно, словно лесная лань. Особенно поражали ее огромные, темно-карие, почти черные глаза. Неподвижные, словно лесные озера, в которых, если решишь купаться, обязательно утонешь. Сама Кейлин выглядела робкой, но глаза пытливо всматривались во все, с чем сталкивались. Все время печальные, они вызывали желание помочь этой девушке.

– Чему учил тебя отец?

– Всему, что касается Шада. Рассказывал о нашей истории, о том, как наша семья правила, о праздниках и обычаях, о Договоре с народом. О том, что династия должна продолжаться.

– Для этого есть ты.

– Я знаю.

– Тогда ты должна быть знакома с планом своего отца.

– Да, мне известно, чего хочет отец, – она взяла Кирка за руку.

Джеймс предложил присесть на скамейку.

Кейлин задумчиво села. Первые звезды уже мерцали в синих сумерках полуночного неба.

– О, дядя Джим, я люблю своего отца. Я… я почитаю его. Он заботился обо мне все эти годы, заменяя маму. Он подарил мне свою мечту, – она вздохнула и продолжала слабым голосом:

– Но я не уверена, что мне это под силу.

– Почему ты так решила?

– Даже сейчас, когда отец слаб, я чувствую, насколько он силен. Я знаю, папа умирает, но когда он зовет меня к себе, я чувствую, что отец вселяет в меня веру. Его сила помогает видеть будущее. Но… но когда я остаюсь одна и отправляюсь любоваться звездами, я уже не ощущаю этой надежды. Что будет, если он умрет? У меня не будет возможности прийти к нему сюда, где он поддержит меня, поможет мне.

– Я не знаю, Кейлин.

В ответ она посмотрела в глаза Кирку с такой уверенностью, что тому захотелось сказать ей – ТЫ СМОЖЕШЬ… Если бы ты могла заглянуть в себя. Сила здесь.

Но ей придется узнать это самой.

– Он преподавал мне историю, рассказывал о месте монарха в религии Шада и о многом другом. Я не знаю почему, но мне кажется, что этого недостаточно.

– Ты боишься быть королевой?

– Да, – она ответила быстро, с облегчением. Голос ее перешел на шепот:

– Более того, разве можно научиться быть спасителем?

* * *

– Если бы только эти сомнения, – сказал Маккой, сидя в библиотеке вместе с Кирком и Споком. – Есть другой источник проблем. У Кейлин неизлечимая болезнь.

– Что? Какая болезнь?

– Кориоцитоз.

– Эта гадость чуть не убила Спока, когда он болел. Если мы не выследим пиратов с Ориона и не вернем лекарство…

– У меня болезнь протекала в острой форме, – перебил Спок.

– Я думаю, что у Кейлин хроническое заболевание.

– Он прав. Его болезнь была вызвана вирусом, Джим. А у Кейлин – врожденная гормональная недостаточность. Случай довольно необычный, но он лечится ежедневными инъекциями.

Кирк вспомнил случай со Споком, который произошел несколько лет назад. Кориоцитоз – это ужасное заболевание. Вирус не пропускал кислород к кровяным клеткам. Маккой объяснил разницу между острой и хронической формами болезни. Кейлин унаследовала регрессивное генетическое состояние, которое препятствовало выработке гормона холулина. Это вещество есть в организме практически всех гуманоидов галактики, исключая землян. Если холулин в организме отсутствует, то только инъекции могут очистить кровь от скорлуповидных мембран, которые формируются в результате кориоцитоза.

– При условии, что ей будут делать инъекции, – продолжал Маккой, – она будет жить совершенно нормальной жизнью, хотя не исключены некоторые осложнения. Это немного похоже на диабет у людей.

– Если кориоцитоз не лечить, случится ли с ней то же самое, что и со Споком?

– Да. Сначала потеря сознания, затем кома, потом смерть.

– Кажется, ты чего-то не договариваешь, Боунз?

– При напряжении наступает удушенье. У Кейлин этого будет предостаточно. Организм может перестать вырабатывать холулин совсем, и поэтому осторожное лечение просто необходимо.

– Осознает ли Кейлин полностью свое состояние и то, что оно может за собой повлечь?

– Да, я объяснил, как обстоят дела, но по этой причине она считает себя ни на что не способной. Кейлин сказала мне, что боится инъекций. Хронический кориоцитоз может быть большим физиологическим барьером, вот что с ней происходит. Если она не сможет справиться сама со своей болезнью, то как сможет руководить планетой?

У Кирка не было ответа на этот вопрос. Ответ скрывался в самой Кейлин. Но найдет ли она его когда-нибудь?

Глава 4

… Так случилось, что второй Бог по имени Дал увидел стол из черного дерева, сделанный Кьюлейном, и спросил: «Был ли этот стол высечен одним ударом меча из сердцевины самого большого дерева на свете?»

Непокорный – ибо он не боялся Бога Дала, – Кьюлейн отвечал: «Да, и это сделал я своими руками. Поэтому позволь этому столу восстановить поля сражений. Позволь народу открыть свои сердца искренними словами, а не ударами мечей. Позволь этому столу, сделанному из сердца дерева, стать сердцем Шада, единого мира, объединенного навеки.»

И Дал ответил: «Я даю тебе власть над живой и неживой природой».

И Бог дал свое благословение, отдав меч Кьюлейну, который срубил дерево с одного удара, так как обладал силой властвующего над живыми и мертвыми. Кьюлейн прибавил ее к своей власти над Небесами, данной ему четвертым Богом, Кохом; над сушей, которую получил от третьего Бога, Адара. Оставалось добиться благословения первого Бога, Иона, Бога среди Богов.

Итак, Кьюлейн ждал, считая, что будет вознагражден, но Ион не явился к нему. Тогда Кьюлейн воскликнул: «Разве я не заслужил этого?». Вдруг послышались грозные раскаты грома, и ослепительная вспышка молнии разбила меч в руках Кьюлейна, который затрепетал, услышав голос Иона, Бога среди Богов: «Ты глупец, Кьюлейн. Ни один человек не может властвовать над людьми. Ты можешь только править ими. Больше у нас с тобой не будет разговора в этой жизни. Боги никогда не будут общаться с тобой, но мы дадим тебе Это.»

Рука Иона возложила корону Шада на голову Кьюлейна. Сделанная из серебра, украшенная кристаллами, она была мрачной. Казалось, что это сама Вселенная, – темная бесконечность камней затягивала в себя человека, смотревшего на них.

«Слышишь ли ты меня?» – спросил бог Кьюлейна. Тот ответил: «Да», – но в действительности он не мог внимать ему, потому что был напуган. Ион понял это и привел Кьюлейна в чувство: «Слушай меня».

И вот кристаллы на короне стали прозрачными и голубыми, словно небеса. И Кьюлейн почувствовал, что сердце его открыто недоступному. Он почувствовал отголоски прошлого и познал движение времени, он узнал, какие испытания выпадут на долю жителей Шада.

«Ты обладаешь властью над временем, – говорил ему Ион, – именно поэтому править будешь ты, а после тебя – твои дети. Но из всех рожденных тобою только избранные смогут властвовать. Кристаллы короны помогут им видеть и понимать время, и народ будет приветствовать и почитать их, как королей…».

– Я читал историю Шада, – сказал Маккой, положив книгу обратно на полку. – Но, честно говоря, не особенно доверяю мифам. Особенно этому. Он похож на легенду о короле Артуре.

– Наоборот, эта история напоминает притчи из Земной Библии, – заметил Спок. – Или вулканское учение Сурака и создание нашей новой философии и образа жизни. Почти все религии и культуры имеют одно сходство – тенденцию все мифологизировать, смешивая правдоподобные факты со сверхъестественными и необъяснимыми.

– Ты прав, я вспомнил эти библейские истории, – сказал Кирк.

– Означает ли это, что ты веришь во все сказки о короне и кристаллах, которые меняют цвет? – спросил Маккой. Кирк не успел ответить, а доктор уже продолжал:

– Для меня совершенно без разницы, чем занимался Моисей, кто разделил Красное море, каким образом Иисус накормил страждущих или почему Сурак повернул назад Армию Десяти Тысяч.

Кирк покачал головой:

– Но ведь всему было дано научное и вполне разумное объяснение.

– То же самое и с короной Шада. До того, как король Стиввен был вынужден бежать, были проведены некоторые научные исследования. Власть времен известна как явление, подобное ЕР, которое вызывает мозговые импульсы определенной силы и частоты. Личность, обладающая такой властью, испускает определенные импульсы, чтобы сделать прозрачными электромагнетически чувствительные кристаллы. Это продублировано компьютерной системой.

Маккой усмехнулся в ответ на доводы Кирка:

– Но это вовсе не объясняет остальное, мистическая способность слышать голоса богов – это шестое чувство гадалки.

– Если бы ты внимательно читал «Книгу Шада», то знал, что власть не дает силы непосредственно предсказывать будущие события. Благодаря ей можно только почувствовать, ощутить приближение будущего. Это ненамного конкретнее, чем простая догадка. Но я с трудом верю, что ты сможешь понять все, о чем мы сейчас говорили, – заключил Спок.

Кирк решил, что дискуссия зашла слишком далеко:

– Не имеет значения, близка нам религия Шада или нет, но народ относится к ней серьезно, следовательно, это серьезная и значительная вещь для него. Король Шада – это больше, чем политический лидер. Кто бы ни сидел на троне, он является лидером, и религиозные жители Шада не будут воспринимать всерьез того, кто не носит корону.

Одним словом, дело обстояло таким образом: начиная с Кьюлейна, каждый правитель Шада носил эту таинственную корону и ни один из них не правил без нее. Но проблема состояла в том, что у короля Стиввена не было короны. Этому атрибуту священной власти ни в коем случае нельзя было позволить попасть в руки клингонов или Альянсу модов. Поэтому, когда король покинул Шад во время неразберихи, вызванной гражданской войной, он втайне от всех захватил корону и спрятал ее на планете, расположенной дальше других, в стороне от звездных трасс, в месте, известном только ему. Это место мог узнать только его преемник. В случае смерти его или Кейлин тайна должна была уйти вместе с королем в могилу.

Чтобы надлежащим образом признать Кейлин королевой, следовало найти корону и вернуть ее в сохранности на Шад. Конечно, вместе с Кейлин. То есть предстояло множество проблем, связанных как с самим перелетом, так и поисками короны. Проблема самостоятельного выбора решения давила на Кирка. Что скажет командование Звездного Флота, когда узнает обо всем?

Кроме всего прочего, Кирка мучила неизвестность – стоит ли игра свеча? Действительно, ответ был в самой Кейлин. Обладает ли эта молодая женщина способностями, необходимыми для управления Шадом? Силой воли, чтобы завершить то, что начал ее отец? И главное – обладает ли она властью времен?

Этого они не знали и не могли знать до тех пор, пока корона не будет найдена и возложена на голову Кейлин, которая сейчас переполнена сомнениями. Вот что могло погубить все планы короля и их тоже. Сомнения, мучившие ее.

Она была последней в роду, последним отпрыском королевской семьи. И если Кейлин не сумеет преодолеть сомнения, то не будет никакой власти, никакого возобновления союза, никакой победы на Шаде и никакой миссии. На хрупких плечах испуганной девушки лежало будущее ее планеты и всего квадрата 1221.

Глава 5

Бортовой журнал

Звездная дата 7816.1

Первую часть плана короля Сиввена мы уже выполнили – он, сам., его дочь и четверо слуг покинули планету Оранд на борту «Энтерпрайза». Вполне возможно, что за кораблем ведут наблюдение шпионы клингонов. В конце концов, король Шада – фигура, достойная во всех отношениях. Поэтому мы предполагаем, что «Энтерпрайз» не останется без внимания. Клингоны знают, что корона должна быть возвращена, и надеются, что мы приведем их к месту, где она спрятана. Однако они совершенно напрасно надеются. Пока «Энтерпрайз» будет водить их окольными путями, мистер Спок и доктор Маккой на специально оборудованном корабле отправятся вместе с дочерью короля за короной на планету Сигма 1212, в этот ледяной мир, где восемнадцать лет назад король Стиввен спрятал священный атрибут власти. Если все будет гладко, то команда заберет корону, встретится с «Энтерпрайзом» в условленном месте, и мы все вместе направимся на Шад. Я надеюсь, что король Стиввен доживет до успешного завершения операции, которая проводится в соответствии с его планом.

На борту «Энтерпрайза» не было королевской свиты, и по настоянию Маккоя король находился в лазарете корабля. Это давало возможность постоянно контролировать медицинскую информацию, которая требовалась доктору. Маккой знал, что Стиввен не выполнял его предписаний, однако собирался бороться с пренебрежением короля к медицине.

В конце концов, кто кого должен слушаться – больной доктора или наоборот! Даже, если больной – король.

Стиввен читал, когда Кирк вошел в палату. Он улыбнулся капитану. Джеймс мельком глянул на экран компьютера.

– «Дон Кихот»?

– Один из самых лучших подарков, которые ты мне когда-либо делал. Я столько раз перечитывал эту книгу за последние восемнадцать лет… Честно говоря, мне бы хотелось встретиться с Сервантесом. Тот, кто мог создать такого мечтателя, как Дон Кихот, должен быть особенным человеком.

– Я тоже очень люблю эту книгу, – согласился Кирк и задумался. – Интересно, смог бы я с таким же мужеством защитить мечты, которые все прочие пытаются осмеять и разрушить?

Стиввен положил свою руку на плечо Кирка:

– У тебя есть это мужество.

– Ты так уверен во всем, что нельзя не верить тебе.

Старик хитро усмехнулся, и в его глазах появилась веселое и одновременно серьезное выражение:

– Нет, моя уверенность подтверждается не всегда. Если бы я был моложе, то наверняка сомневался бы, как и ты. Потому что у меня был бы выбор. А сейчас у меня нет времени для сомнений. Возможно, в этом причина силы Дон Кихота. Молодые не хотят бороться с мельницами потому, что у них вся жизнь впереди. А пожилым людям не из чего выбирать. Впереди только конец жизни. Вот он – рядышком. Вопрос только один – умереть раньше времени или же наоборот.

Кирк нахмурился:

– Чем ближе к смерти, тем меньше ее боишься?

– Должно быть, так. Когда мне было столько, сколько сейчас тебе, я бы никогда не поверил в это. Но когда начинаешь терять зрение, голос слабеет, когда ты не можешь сделать больше четырех шагов без отдыха, руки не могут держать даже ребенка и твой разум перестает подчиняться тебе – после этого терять уже нечего. И тогда страх уходит, если ты удачлив. – Голос короля задрожал:

– Я был удачлив, Джеймс. А счастливыми могут быть только мудрые.

Король закрыл глаза, и Кирк поднялся, чтобы уйти. Но Стиввен удержал его крепким пожатием руки. Джеймс улыбнулся, видя, что король думает не только о смерти. Общение с другими людьми было для него важнее мыслей о неизбежном для каждого человека.

– Останься, – попросил Стиввен, и Кирк сел рядом. – Дела идут нормально?

– Пока да.

Старый король уловил нотку беспокойства в голосе Кирка.

– Ты все еще не уверен в Кейлин?