– То есть надо платить?
      – Увы. Время теперь такое… коммерческое.
      – Бога ради, Борис Викторович. Лишь бы вы гарантировали надежность.
      – Если б я не гарантировал, Глеб Михайлович, я не стал бы и предлагать. Четверых хватит? Двое у подъезда и двое на соседних этажах.
      – Пожалуй, – задумчиво согласился Глеб. – Каждому по три тысячи, пойдет? Долларов, разумеется.
      – С восьми вечера до восьми утра? – недоверчиво уточнил полковник и, получив подтверждение, хмыкнул. – На таких условиях я сам возглавлю охрану. Неофициально, само собой.
      – Отлично, Борис Викторович. Надеюсь, оружие у вас есть.
      Полковник издал смешок.
      – Да какое у нас оружие? Рогатка да камешек.
      Тут в учительскую вошла географичка.
      – Это ж убойная сила! – поддержал шутку Глеб. – Значит, как мы договариваемся?
      – Могу я вам перезвонить, Глеб Михайлович?
      – Зачем? У вас какие-то проблемы?
      Географичка деловито копалась в своей сумочке.
      – Никаких. Просто я должен переговорить с людьми, – пояснил полковник. – Назовите ваш телефон.
      Глеб покосился на географичку.
      – Лучше я сам вам перезвоню. Около пяти, годится?
      – Вполне. Буду на месте.
      Они оба положили трубки.
      Галина Даниловна с иронией прокомментировала:
      – Бурная деловая жизнь. На личную – времени уже не хватает. Или хватает, но не для меня.
      Глеб подошел к ней и взял за плечи.
      – Шпионка из тебя хреновая, притом ты уже засвечена. Потерпи, Галь, может тебя на кого-нибудь обменяют.
      Она вырвалась из его рук.
      – Ой, ой! Надо мне больно за тобой шпионить! С какой, интересно, целью?!
      Глеб пожал плечами:
      – Тебе виднее. Или не тебе.
      В дверях он столкнулся с физкультурником. Двухметровый Семен лихо крутанул мяч на пальце.
      – В кольцо покидать, конечно же, тебе недосуг? – спросил он риторически.
      Глеб кивнул на географичку.
      – Вон Галина Даниловна жаждет покидать в кольцо. Уважил бы девушку, – предложил он, выходя.
      Прикрыв за Глебом дверь, физкультурник спросил:
      – Правда, что ли?
      – Слушай его больше! – отмахнулась географичка.
      – А что, – подмигнул Семен, – может, покидаем?
      – Щас! Спешу и падаю!
      – Тогда лови. – Физкультурник бросил ей мяч.
      Галина с испугу поймала.
      – Совсем сдурел?! Чуть нос не своротил!
      – Ладно, ладно, – усмехнулся физкультурник. – Поиграй пока с директором. Завтра отдадите.
 
      Вася ждал в бордовом “вольво” ровно в четыре часа. При появлении Глеба он вышел и сверкнул на солнце золотыми зубами. Солнце настороженно выглядывало из-за школьной крыши, и Вася жмурился, приставив ко лбу ладонь. В воздухе наконец запахло весной.
      – Ну чё, – улыбнулся старший брат Медведева, – кого мочить будем?
      Глеб открыл дверцу “жигуленка”.
      – Присядем-ка поговорим.
      Они уселись на переднее сиденье. Вася глянул неодобрительно.
      – Сменил бы колымагу, Француз. А то смех просто.
      Глеб отмахнулся.
      – Меня устраивает. Можешь организовать охрану возле одного подъезда?
      Вопрос Васю не смутил.
      – Жилого дома? – уточнил он деловито. Глеб кивнул. – Объясни, чего надо.
      Глеб вкратце обрисовал ситуацию: семью, состоящую из бабушки и двух внучат, пытаются выпереть из двухкомнатной квартиры в коммуналку; наезжает на них какой-то муниципальный чиновник под бандитской “крышей”; сегодня в пять бабушке принесут на подпись соответствующие документы.
      – Когда они явятся, – подытожил Глеб, – я вытряхну из них дерьмо. А затем ты со своей “братвой” не подпустишь их “братву” к этой семье на пушечный выстрел. Вопросы есть?
      Вася, что называется, почесал репу.
      – Ну, ты, Француз, блин, даешь… Проблемы ищешь на мою жопу.
      – Без понтов, – подтвердил Глеб.
      – Кончай свои примочки, – буркнул Вася. – Чьи хоть козлы? Таганские, люберецкие или…
      – Мне по барабану, – перебил Глеб, – я в них не разбираюсь. Ты выполнишь мою просьбу?
      – Перебазарить сперва надо. Звякну щас Папане…
      – Без Папани. С Папаней твоим я встречусь завтра и задам ему парочку важных вопросов. Эту встречу ты организуешь мне в полчетвертого здесь же. А пока работай самостоятельно, искупай грехи молодости.
      Вася нервно заёрзал.
      – Слышь, Француз, ты это… за глотку, б…, не бери, понял!
      – То есть ты мне отказываешь?
      Глаза Васи забегали.
      – Да не отказываю я, блин… Бабка твоя, она хоть расписки никакой не давала?
      Глеб посмотрел на него в упор.
      – Давала. Лично тебе. – Глеб протянул златозубому листок бумаги. – В этой расписке она обязуется оформить квартиру на твое имя в обмен на десять тысяч баксов, которые ты ей уже заплатил. Сечешь ход мысли?
      Вася читал расписку, и лицо его светлело.
      – А ты, Француз, не лох, гадом буду!
      – Ты мне льстишь. Покажешь эту расписку таганским, люберецким и любым другим канальям, а потом – тихонько ее порвешь. А если не порвешь, я сразу об этом узнаю…
      – Слышь, Глеб… Михайлович, – обиженно насупился Вася, – ты, б…, это… не держи меня за такую гниду, ладно? Я стариков и детей, б…, на улицу не вышвыриваю.
      Глеб внимательно на него посмотрел.
      – Ну, коли так, Сильвестр, тебе это зачтется. Так что насчет охраны?
      Вася извлек из кармана “сотовый” телефон.
      – Говори адрес.
      Глеб покачал головой.
      – Сделаем иначе. Во-первых, – он взял с заднего сиденья бумажный пакет и протянул златозубому, – здесь двадцать штук зеленых. Это братве твоей на пиво. Теперь ты, и только ты, “крыша” семьи Колесниковых. Понял?
      Заглянув в пакет, Вася просиял.
      – Что тут, на хер, непонятного?
      – Завязал бы материться, – поморщился Глеб, – глядишь, твой брат чего-нибудь путного бы от тебя набрался. Во-вторых, сейчас мы на твоей тачке доедем до интересующего нас дома. Я зайду, а ты подождешь у подъезда. Когда эти красавцы заявятся, я их слегка отделаю, и ты запомнишь их рожи. Потом вызовешь своих друзей-приятелей и… Сильвестр, если хоть один таракан проскочит к этой семье, ответишь мне лично.
      Вася выдержал взгляд Глеба.
      – Не дам никому их тронуть, Француз. Без понтов.
      Они пересели в бордовый “вольво” и вскоре оказались у дома Колесниковых.
      – Слышь, насчет завтра… – неуверенно проговорил златозубый. – Если Папаня не захочет с тобой встречаться, как быть? Я ж не приволоку его за яйца.
      – Этого не потребуется. – Глеб открыл дверцу и вышел. – Просто передай ему, что в полчетвертого я жду около школы. Он умный, он выкроит для меня немного времени.
      Захлопнув дверцу, Глеб вбежал в подъезд, поднялся на второй этаж и нажал кнопку звонка. Было без четверти пять.
      Варвара Львовна открыла дверь. На лице ее застыл испуг, и горб, казалось, увеличился.
      – Ой, Глеб, это вы! – с облегчением пролепетала она. Глеб вошел, взял старушку за плечи и заглянул в глаза.
      – Забудьте, как ночной кошмар.
      Старушка прижалась к его куртке, она едва доставала до его груди.
      – Дай-то Бог… дай-то Бог, – всхлипнула она.
      У бабушкиных ног возникла вдруг Танька и произнесла кокетливо:
      – Пливет!
      – Здравствуйте, – негромко проговорил Саша. Мальчик стоял на пороге комнаты и смотрел исподлобья.
      – Привет всем, – сказал Глеб. – Варвара Львовна, вы позволите мне от вас позвонить?
      – Конечно. – Старушка провела его к телефону.
      Глеб набрал номер Лубянки. Полковник Рюмин сразу снял трубку и уверенно спросил:
      – Глеб Михайлович? – и, получив подтверждение, сказал: – Все в порядке. Без четверти восемь я и трое моих людей прибудем на объект. О нашем прибытии я сообщу телефонным звонком. Кто снимет трубку?
      – Лично я, – ответил Глеб. – Записывайте Дашин адрес и телефон.
      Полковник вздохнул:
      – Обижаете. Адрес и телефон Дарьи Николаевны мне известны. Так же, впрочем, как ваши, Глеб Михайлович.
      – Восхищен вашей оперативностью.
      – Ирония ваша мне понятна. После звонка я поднимусь в квартиру и, убедившись, что объект жив-здоров, приступлю к охране.
      – И заодно я с вами расплачусь.
      – Это уж само собой. А утром мы повторяем ту же процедуру: без пятнадцати восемь я звоню по телефону, затем поднимаюсь в квартиру и, так сказать, сдаю дежурство. Согласны?
      – Конечно. Если не будет сюрпризов.
      – Разумеется. До вечера, Глеб Михайлович.
      Положив трубку, Глеб обернулся к застывшей в напряжении старушке.
      – Варвара Львовна, не волнуйтесь, ради Бога. Как только они придут, я с ними пообщаюсь, и вы никогда их больше не увидите. Еда у вас еще осталась?
      – Ой, Глеб, там еще столько…
      – Ладно-ладно, на днях еще завезу. Как дела, Тань? – Глеб присел на корточки перед девочкой. – Твой брат все такой же вредный?
      – Ой, вле-едный! – охотно подтвердила Танька.
      И тут в дверь позвонили. Варвара Львовна вздрогнула. Глеб резко поднялся с корточек.
      – Ну всё, девочки-мальчики, – сказал он, – мне пора. Не скучайте.
      Открыв дверь, он вышел из квартиры и толкнул господина в каракулевом полушубке, жмущего на кнопку звонка. Господин этот изумленно отлетел в сторону и мог бы рухнуть с лестницы, если б его не подхватил детина в распахнутой кожаной куртке, с массивным золотым крестом на груди. Другой детина, в такой же точно кожанке, но без креста, тупо вылупился на Глеба.
      – Этот еще откуда? Что за поц?
      Глеб захлопнул за собой дверь.
      – Не узнал, что ли? – усмехнулся он. – Обидно до соплей.
      Не успел детина должным образом отреагировать, как получил легкий удар по шее, после чего прилег отдохнуть головой на ступеньки. Его дружок с крестом на груди поставил на ноги господина в каракуле, матюгнулся и развернул пудовый кулак. Это все, что он успел сделать. После аналогичного удара по шее он растянулся вдоль перил.
      – Главное, – сказал Глеб, – чтоб всем было поровну.
      Господин в каракуле, опомнившись, рванул было вниз по ступенькам, но Глеб сгреб его за воротник.
      – Куда? Рабочий день не закончился.
      – Послушайте, у меня предписание! – заверещал сей чиновник префектуры, барахтаясь в собственном полушубке. – Всё на абсолютно законном основании! Если не верите, можете…
      Двумя пальцами Глеб сдавил его кадык.
      – Тихо, сволочь. У меня нет ни времени, ни желания тебя слушать. Назови лишь свое имя.
      Ощутив горло свободным, господин в каракуле попытался хорохориться.
      – Думаешь, ты кручёный, да?! – заверещал он выше на октаву. – Тебе ж завтра паяльник в зад засунут…
      Глеб вновь сжал его кадык.
      – Вот это уже разговор. А то предписание какое-то, да на законном основании… Произнесешь хоть слово, кроме своего имени, я сию минуту вырву тебе горло. Последняя попытка.
      Чиновник префектуры прохрипел:
      – Зимин Сергей Васильевич.
      – Документы, – потребовал Глеб, но, видя, как Зимин лезет в карман пиджака, остановил его: – Ладно, потом. В живых я тебя оставляю условно и не уверен, что правильно делаю. Но чтоб ни тебя, ни твоих орлов никто здесь больше не встречал. Если у них, – Глеб кивнул на дверь Колесниковых, – возникнул проблемы… хоть гриппом заболеют, хоть коленку ушибут – я тебя, сволочь, из-под земли достану. Понял?
      Чиновник зыркнул на него злобным взглядом.
      – Угу, я понятливый.
      Глеб насмешливо прищурился.
      – А ведь ты не веришь мне, Сергей Васильевич. Думаешь, на понт беру, – проговорил он с укором. Фиолетовые глаза его странно блеснули, и в тот же миг чиновник префектуры сам собой взмыл к потолку. Галстук чиновника змеей выполз из полушубка, обвился вокруг его шеи и принялся душить. Лицо бедолаги побурело, рот раскрылся, и в расширенных зрачках заметался ужас. Господин в каракулевом полушубке, точно удавленник, висел под потолком и судорожно дергал ногами. – Теперь, похоже, ты поверил, – заметил Глеб. – Но если кому растреплешь, попадешь в психушку.
      Галстук чиновника Зимина размотался с его шеи да заполз обратно под пиджак. Плавно опустившись на пол, чиновник тут же отключился от остроты ощущений и распластался меж своих братьев по бизнесу аккурат посередке. Трое претендентов на квартиру Колесниковых лежали у ее дверей. Пора было очистить территорию.
      Взвалив на каждое плечо по детине в кожанке, Глеб без каких-либо усилий вынес их из подъезда и уложил на тающий сугроб, как на худую перину. Богатырь с крестом на груди раскинул руки, словно отдыхая после битвы. Однако второй бандит некстати зашевелился, поскольку на лоб ему с ветки тополя капала сосулька. Бормоча невнятные ругательства, он попробовал встать.
      – Креста на тебе нет, – проворчал Глеб, отправляя его в нокаут.
      Вася вылез из “вольво”, приблизился и полюбопытствовал:
      – Эти, что ли?
      – Догадался Штирлиц, – прокомментировал Глеб. – Сейчас еще одного представлю.
      Когда на сугроб рядом с “братками” он выложил чиновника префектуры, Вася уверенно заявил:
      – Никого тут не знаю.
      Проходивший мимо народ подозрительно косился в их сторону, вопросов, однако, не задавая. Время нынче неспокойное: мало ли кто там на снегу – пьяные, больные или вообще трупы.
      – Скоро они оклемаются, – пообещал Глеб и указал на чиновника: – У этого отбери документы. Пусть он их у тебя потом выкупит.
      Вася кивнул.
      – Разберусь. Вон уже наши подруливают.
      Из-за угла дома выехали два “опеля”. Глеб протянул Васе листок из блокнота.
      – Мой телефон. Позвони вечером: что здесь да как.
      – Без проблем. – Вася спрятал листок в карман. – А ты мой мобильный запиши.
      – Говори, я запомню.
      Сказав свой номер, Вася вдруг всполошился:
      – Слышь, Француз, колымага-то твоя у школы осталась! Может, тебя отвезти?
      – Спасибо, мне тут недалеко, – ответил Глеб и зашагал к дому Даши.
      – Охота ж тебе подметки протирать, – буркнул ему вслед Вася.
      Из двух “опелей” тем временем вылезли шесть мордоворотов. Резвой гурьбой приблизились они к Василию и принялись с интересом глазеть на лежащую под ногами троицу.
      – Ну чё? – нетерпеливо спросил Вася.
      – Хрен в борще! – дружелюбно отозвался один из шестерки. – Где там наши мани-мани? – Он тоже был в кожанке, тоже с золотым крестом и от лежащего на снегу отличался разве что длиной волос, да и то надо было хорошо приглядеться.
      – Фингал, заглохни, – огрызнулся Вася. – Бабки у меня. Кого-нибудь из этих знаешь?
      Фингал кивнул на детину без креста:
      – Этот из люберов. Стрелу забивать придется. А этот, – он слегка пнул господина в каракуле, – Зимин из префектуры. Двести штук Федоту должен, на счетчике сидит.
      Троица на снегу начала шевелиться, приходя в себя. Почесав за ухом, Вася скомандовал:
      – Грузи их в тачку. По раскладу они попали штук на пятьдесят. Без понтов.
 
      Дашину дверь открыл Стас, и вид у него был столь мрачный, что у Глеба в груди похолодело. Переступив порог, Глеб наткнулся на Такэру, будто в воду опущенного. Глеб ощутил… над этим можно смеяться, но он готов был хлопнуться в обморок. Но тут в прихожей появилась Даша. Держа руки в карманах джинсов, она попыталась улыбнуться:
      – Пойдем, накормлю.
      Лицо ее было заплакано. Однако жива-здорова, Господи… Глеба чуть отпустило.
      – Что произошло? – спросил он, снимая куртку. Стас мрачно усмехнулся.
      – Кое-какие мелочи.
      – О которых легко забыть, – подхватила Даша, и глаза ее наполнились слезами.
      – Глеб-сан, – печально проговорил Такэру, – мы оказались бессильны: сражаться было не с кем.
      Глеб швырнул куртку на стул.
      – Спасибо за толковое объяснение. Но не сочтите за труд повторить еще раз. Для тупицы.
      – Стас, расскажи, – попросила Даша.
      Стас начал кое-как излагать, но его постоянно перебивали, уточняя и дополняя. И все же, несмотря на общую сумятицу, картина прояснилась.
      Около девяти утра позвонил Алексей Кашин, бывший супруг, и заявил, будто знает, кто заказал Ольгу Самарскую, и надо срочно встретиться. Причем голос Алексея звучал так, словно он чего-то смертельно боится и едва сдерживается, чтоб не закричать. Особого значения этому Даша не придала, учитывая постоянные запои Кашина и его тяжелые похмельные синдромы. Ладно, согласилась она, приезжай и поведай, что знаешь. Еду, сказал Алексей, и повесил трубку. Затем прошло около двух часов. В дверь позвонили. Стас посмотрел в глазок – никого. Тогда они с Такэру, страхуя друг друга, вышли на лестничную площадку и… В открытом лифте на полу, в луже крови, сидел мужик с перерезанным горлом. Выбежавшая из квартиры Даша узнала в убитом своего бывшего мужа. Они вызвали милицию. Вот, пожалуй, и все. Правда, прибывшие на место преступления оперативники норовили вывернуть всех наизнанку. Особенно крепко они вцепились почему-то в Стаса. Но вскоре все утряслось: Такэру исхитрился позвонить в свое посольство, и оттуда последовал звонок куда-то “наверх”. К тому же опрос жильцов дома показал, что несколько человек видели белый “шевроле”, из которого двое качков выволокли “пьяного или больного” и затащили в подъезд. Кто-то запомнил даже номер машины. Так что все вопросы к Даше в итоге свелись к рутине: “Известны ли вам враги бывшего мужа?.. Не мог ли кто-то из общих знакомых отомстить таким образом лично вам?” Когда и подобные вопросы иссякли, розыскники с достоинством удалились.
      – Такие вот пироги, – заключил Стас, глядя на свои часы. – Могу забросить самурая в посольство, если поторопимся.
      – Да уж, пироги… – Глеб задумчиво потер переносицу. – А как насчет завтра?
      Надевая пальто, Стас кивнул.
      – Само собой. Опять к восьми?
      Глеб кивнул.
      – Да, но я просил бы вас задержаться завтра чуть подольше. Мне надо кое-что вам объяснить.
      – О'кей, – кивнул рыжий. Его могучая фигура нависла над Такэру, надевающим обувь. – Ниндзя, ты как?
      – Нет проблем, – улыбнулся Такэру.
      И Стас предложил Глебу:
      – Утром я сам его заберу из посольства. Поехали, якудза.
      – От якудзы слышу, – парировал Такэру, и все рассмеялись.
      Японец и Стас ушли. Закрывая за ними дверь, Даша спросила:
      – Как там у Колесниковых?
      – Порядок, – ответил Глеб, заходя в комнату. – Надо будет лишь проверить посты.
      На письменном столе, возле компьютера, лежала шахматная доска с незаконченной партией. Глеб заинтересованно склонился над позицией. Даша оперлась о его плечо.
      – Черными играла я, – похвалилась она.
      – Умненькая девочка, – улыбнулся Глеб. – Но я бы выиграл и за белых.
      На кухне, пока Глеб ел, Даша разглядывала колечко-вьюнок у себя на пальце.
      – Спасибо, кстати, за подарок, – сказала она.
      – Носи на здоровье.
      – Похоже, у меня нет выбора. Когда я сняла кольцо, чтобы вымыть посуду, через миг оно само наделось мне на палец.
      – Что ты говоришь! – округлил глаза Глеб.
      – Тогда я провела эксперимент, – продолжила Даша. – Я заперла колечко в шкатулке и оставила в ванной, а сама ушла на кухню.
      – Так ему и надо.
      – Уйти-то я ушла, но… Каким-то образом оно вновь оказалось у меня на пальце.
      – Вот же напасть! – посетовал Глеб. Даша улыбнулась.
      – Иди к чёрту.
      Глеб встал и поцеловал ее в щеку.
      – Вот все, что я могу тебе ответить.
      – А продолжение будет?
      В этот момент зазвонил телефон.
      – Я подойду: это ФСБ. – Опередив Дашу, Глеб снял трубку.
      – Глеб Михайлович? – раздался голос полковника Рюмина. – Могу я к вам подняться?
      – Да, Борис Викторович. Я открою.
      Когда он положил трубку, Даша осведомилась:
      – Что, чёрт возьми, здесь происходит?
      – Охраняем тебя всей мощью государства, – ответил Глеб, направляясь к двери.
      – Послушай, я серьезно!
      – А я, думаешь, шучу?
      В дверь позвонили. Глеб впустил полковника Рюмина. Полковник, как обычно, был прям как трость и вопреки обычаю трезв как стеклышко.
      – Здравствуйте, Дарья Николаевна, – галантно поклонился он.
      Даша кое-как изобразила улыбку.
      – Добрый вечер.
      Полковник деловито спросил:
      – Надеюсь, теперь у вас все благополучно? О том, что здесь случилось, я в курсе.
      – Браво. – Глеб протянул ему конверт с долларами. – Здесь вся сумма.
      – Не сомневаюсь. – Сунув конверт в карман, полковник приоткрыл дверь. – Всего хорошего, Дарья Николаевна, до завтра. Глеб Михайлович, может, вы спуститесь со мной ненадолго? Я бы хотел обсудить с вами… м-м… кое-какие мои соображения по поводу… э-э… сегодняшнего инцидента в лифте.
      – Да, Борис Викторович. Минут через десять.
      Полковник вышел, и Глеб закрыл за ним дверь.
      – Итак, – сказала Даша, – я жду ответа.
      – Как соловей лета, – буркнул Глеб, надевая куртку. Даша подошла к нему вплотную и заглянула в глаза.
      – Зачем здесь ФСБ?
      – Смеху ради.
      – Не переборщить бы с юмором!
      – Не переборщат. Можешь на них положиться. – Глеб обнял ее и поцеловал в макушку.
      Даша отстранилась.
      – Куда ты намылился?
      – Да так… прошвырнуться по Бродвею. – Глеб хмуро приоткрыл дверь.
      – Почему мне нельзя с тобой?
      – Ты не закончила партию в шахматы.
      Даша топнула ногой.
      – Как ты смеешь отгораживаться от меня словами!
      – Как ты смеешь не читать мои мысли! – огрызнулся Глеб, захлопывая за собой дверь.
      Эта реплика повергла Дашу в растерянность. Однако она подумала и с опозданием возразила:
      – Неправда, я их читаю. Но пока еще с запинками.
 
 
 
 

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
СЫЩИК