Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Женитьба Стратонова, или Сентиментальное путешествие невесты к жениху

ModernLib.Net / Детективы / Вайнер Аркадий Александрович / Женитьба Стратонова, или Сентиментальное путешествие невесты к жениху - Чтение (Ознакомительный отрывок) (Весь текст)
Автор: Вайнер Аркадий Александрович
Жанр: Детективы

 

 


Георгий Вайнер, Аркадий Вайнер

Женитьба Стратонова, или Сентиментальное путешествие невесты к жениху

Вчера вечером в Москве было все сумрачно, серо, все никло под редким сеянным дождем, а здесь солнце дымилось влажной перламутровой голубизной. «Вы прибыли в столицу Латвии – Ригу, товарищи пассажиры, – сообщило любезно поездное радио. – Всего вам хорошего, до свидания».

– Спасибо, до свидания, – вежливо ответила я и сошла на перрон.

Как хорошо путешествовать без багажа! Все очень легко, необременительно, достижимо. Особенно, если у тебя с утра нет прошлого, а есть лишь сей миг. И лучезарное будущее, неуловимо прекрасное, как этот струящийся, переливающийся июньский воздух.

Дорожная сумка на ремне через плечо – прекрасный ансамбль с венгерской курткой за сто семнадцать рублей, замечательно элегантной курткой из искусственной коней, почти неотличимой от натуральной лайки. «А на мне – совсем неотличимой, – заверила я себя. – Вот возьмет меня Стратонов замуж, попрошу подарить на свадьбу настоящее кожаное пальто. Ему это почти ничего не стоит, он мужчина зажиточный, а я стану невыразимо прекрасной. И ему будет приятно, это он ведь только сейчас пишет, будто внешность для него не имеет значения. А на самом деле каждому мужику приятно иметь молодую, невыразимо прекрасную жену…»

Я дошла до конца перрона, вокруг меня пузыристо клубились радостью и вокзальным оживлением приехавшие и встречающие, они призывно махали руками и кричали носильщикам, как тонущие зовут лодочника, и, обливаясь потом, перли на себе чемоданы и баулы, дети суетились и прыгали под ногами, пугая родителей несуществующей опасностью свалиться с платформы. А цветы – торжественный атрибут свидания – уже превратились в «место», занимающее руки.

Жаль, что меня никто не встречает с цветами, у меня все равно свободные руки. Я бы подарила их Стратонову, а он их поставил бы в хрустальную вазу на столе, и они сразу бы придали нашим будущим отношениям особый эмоциональный колер.

Я спустилась по нескольким ступенькам в вокзальное кафе, длинное и уютное, как спальный вагон. Я знала, что здесь подают крепкий кофе с вкусными взбитыми сливками. И миллион всевозможных слоеных, песочных, сладких и соленых крекеров и пирожных. А у входа в маленьком закутке есть телефон-автомат. Лихой парень-бармен с прекрасными усами, как у французского покойного классика Ги де Мопассана, принял заказ и сноровисто задвигал никелированными рычагами электрической кофеварки. Машина его сипло зашипела, а он, насупив брови, сосредоточенно следил за спускными соплами кофейного агрегата, и очень мне нравился, потому что в этот момент походил не на бармена, а на капитана-подводника, выводящего свой страшный корабль в решающую торпедную атаку.

Я засмеялась, положила свою сумку на высокий табурет у стойки и сказала, что сейчас вернусь. Отлучусь на пару минут и приду. Бармен, не отрываясь от клокочущего реактора кофейницы, кивнул и негромко, доверительно сообщил:

– У входа – дверь налево…

Налево от входа было две двери – одна с мужским профилем в ковбойской шляпе, другая – с чудовищно растрепанным женским силуэтом. Я была растрогана предупредительностью бармена, но дверью с распатланной женской головой не стала пользоваться, а юркнула в закуток направо, где висел на стене телефон-автомат. Набрала номер, в трубке что-то металлически чавкнуло, и хороший сочный баритон принес мне весть:

– Зиедонис слушает…

Как прекрасно, когда тебя внимательно слушает мужчина с таким глубоким баритоном!

– Здравствуйте, это Истомина… – сказала я негромко.

– Очень рад. Вы где находитесь?

– Я на вокзале, товарищ Зиедонис…

– Я выхожу к вам? – спросил он. – Здесь пять-семь минут ходьбы…

– Нет. Сейчас в этом нет нужды. Было бы хорошо, если бы к вечеру нас разделяло такое расстояние…

Баритон медленно, основательно подумал, потом обрадовался своей сообразительности – сказал на полтона выше:

– Прекрасно, я вас понял… Там есть телефон… Вы мне позвоните по номеру 4-44-22, я буду вас ждать… Запомнили номер?

– Да, запомнила… Я позвоню вечером… Только желательно, чтобы мне не пришлось вас долго ждать… Вдруг мне окажется невтерпеж…

– Не беспокойтесь, вам не придется меня долго ждать… – Ну и прекрасно, будьте здоровы…

Я вернулась к стойке, выпила кофе и съела сливки, с удовольствием наблюдая за усатым барменом, бесстрашно и хладнокровно орудовавшим у рычагов управления своей паровой подлодки. А печенье есть расхотелось.

Вскинула на плечо сумку, помахала рукой бармену и пошла к выходу. Я раздумывала о том, как, наверное, интересно быть подругой этого красавца-пирата: возвратившись к ночи из рискованного и опасного рейда, он рассказывает ей, сколько удалось в этом трудном походе подбить целей бронебойными снарядиками разбавленного коньяка, скольких затопил недолитыми стаканчиками бальзама, как взяли на абордаж командировочного растяпу из Челябинска, а потом они вместе считают сумму контрибуции, полученной с разъехавшихся во всех направлениях противников. Нет, что ни говори, вокзал – хорошее место!

Конечно, жизнь Стратонова наверняка лишена этого ореола повседневного героизма и романтики, и если он захочет жениться на мне, то нам будет недоставать ежедневного ожидания и острого волнения встреч. Но разве семейное счастье только в этом?

В подземном переходе я купила билет на электричку до станции Асари и, послушно двигаясь за стрелкой указателя, вышла на платформу пригородных поездов. У электрички была зеленая округлая морда сома. А над левым глазом сома табличка – «Кемери». Маленький светлый городок, населенный приветливыми, но сдержанными людьми. Может быть, это их называют – киммерийцами?

Хорошо бы стать хоть на пару недель киммерийкой: беззаботной, беспамятной и праздной, как все древние люди. И машина времени – на три тысячи лет назад – не нужна, а стоит рядом взнузданный железнодорожным расписанием длинный стеклянно-зеленый сом, который увезет на пятьдесят километров вперед, в сладкий край необязанности ни перед кем, киммерийскую волю ярко-синего моря, белизну песка на пляже и позванивающую от сухости зелень соснового леса.

О, вечная печаль разрыва времени и пространства!

А может быть, и нет никакого моря в Кемери? И нет пляжа с мельчайшим белым песком? Может быть, стоит Кемери пыльный и задымленный, задвинутый грубо в глубину суши? Кто его знает – я ведь там не бывала…

Киммерия, химерия, мечты… Мне и не надо ни за чем в Кемери. Мне нужно сойти на полпути – в Асари Там, именно там живет мой жених Стратонов. Мой нареченный, если он согласится жениться на мне…

Я поднялась в головной вагон – так объяснял Стратонов. «Сядете в головной вагон, сойдете в Асари, пропустите поезд, потом перейдете на левую сторону от полотна – по пути следования из Риги, там увидите шоссейную дорожку, по ней надо идти до поворота метров двести…» – все подробно описал Стратонов. Нет, в обстоятельности и заботливости ему никак не откажешь.

В вагоне было просторно-пустовато, утренняя волна дачников и купальщиков на взморье уже схлынула. Я уселась со всеми удобствами у окна, по ходу поезда, достала из сумки газету и развернула ее с замиранием сердца. Удивительную, превосходнейшую газету – путеводитель по земле счастья.

Рекламное приложение вечерней газеты «Ригас балсс». Цена 5 коп.

Берешь в руки стопку листков форматом в половину газетной полосы, озаглавленных «Рекламас пиеликумс» – всего за пять копеек – и перед тобой открывается волшебный мир дожидающихся тебя и еще нереализованных возможностей.

Впечатляющие фотографии и волнующие рисунки среди текста на русском и латышском языках, будто волшебные крылья, поднимали над жизненной неповоротливостью и бытовой несообразительностью.

Я хоть латышского не знала, но все самое интересное и так было понятно. Ей-богу, не было проблем, которые было бы невозможно решить с помощью замечательного приложения.


«ЮВЕЛИРНЫЕ ИЗДЕЛИЯ

– окутанные легендой, одухотворенные руками человекас незапамятных времен считались самым изысканным украшением женского туалета. И не случайно. Драгоценностихудожественное дополнение, придающее костюму нарядность, тот последний штрих, который завершает ансамбль одежды. А вот подбор украшений зависит уже от вашего вкуса, внешности, возраста.

Магазин ювелирных изделий «Перле» предлагает в большом ассортименте золотые кольца и серьги с камнями. Лазурит, нефрит, изумруд, бриллиант, рубинболее сдержанные и строгие или чарующие своей благородной огранкой, сверкающие и торжественные».


Интересно знать, какой художественный штрих, окутанный легендой, одухотворенный руками человека, лучше завершит мой ансамбль одежды – более сдержанный и строгий или чарующий своей благородной огранкой, сверкающий и торжественный? Ведь это зависит только от моего юного возраста, яркой внешности и безупречного вкуса!

Правда, существует еще один штрих, абсолютно последний и в общем-то малохудожественный: сколько оно стоит, это дополнение, придающее костюму нарядность. Деньги – прозаический предмет, который мои знакомые, мои клиенты называют «бабки», «фанера», «ментаким», «воздух» и десятком других нелепых названий.

Как быть с этим пустяком?

Поезд мягко качнулся, плавно тронулся с места, побежали за окном акварельные картинки «Солнечный день в Прибалтике».

Поехали, с орехами, на встречу с женихом.

Если я понравлюсь Стратонову и он женится на мне, то к свадьбе он подарит мне что-нибудь овеянное легендами – в соответствии со своим вкусом, моей внешностью и нашим возрастом.

А если не понравлюсь и он не захочет жениться?

Как же мне самой набрать «воздуха» на что-нибудь одухотворенное руками человека? Не может бы, ть, чтобы замечательный мой путеводитель к счастью – рекламное приложение «Рекламас пиеликумс» – не подсказал верный и короткий путь!

Вот – пожалуйста!


«ГОРОДСКОЙ ЛОМБАРД

…если срочно нужны деньги, их можно получить в ломбарде, сдав под ссуду на срок до 4 месяцев ценные вещи или изделия из драгоценных металлов.

Если вы делаете ремонт или уезжаете в командировку, отпусксдавайте на хранение в ломбард изделия из золота, столовое серебро и ценные вещи (ковры, дубленки, кожаные пальто, меха, сервизы, хрусталь и др.)…»


Боже мой, какая я все-таки недотепа! Если бы в Москве, еще до выезда сюда, внимательнее прочла приложение! Во-первых, надо было бы вернее решить, считается ли поездка на встречу с женихом командировкой или отпуском. Или я делаю ремонт личной жизни? А после этого надо было, сдав на срок до 4 месяцев все мои изделия из золота, серебра, сервизы, хрусталь и ковры, все мои меха, дубленки и кожаные пальто, получить уйму денег и накупить в магазине «Перле» всякого добра, окутанного легендами и одухотворенного руками человека.

Поздно сетовать! Непоправимую ошибку запоздалыми сожалениями не исправить. А ведь я могла бы сдать и картины! Очень красивая гравюра, портрет Хемингуэя, эстамп, выигранный давным-давно на Новый год в беспроигрышной лотерее.

Я отложила газету, огляделась. Через проход, на соседней лавке крепкая румяная бабенка страстно рассказывала-советовалась-учила старенькую чету – чистенькую седую бабушку и коричнево-загорелого белобрысого деда. Старики слушали соседку, взявшись за руки. В наиболее патетических местах рассказа они от интереса и волнения синхронно вздрагивали.

– …Мой муж – бандит!.. – горестно делилась ядреная, и старики одновременно испуганно отшатывались. – Приходит вечером и выпивает из компота всю жижу, весь сок! А детям остается одна гуща! Вы о таком слышали? Я ему говорю…

Старики наверняка о таком бандитизме и не слышали никогда. Дед, во всяком случае, безусловно был неспособен на подобное злодейство. У него было честное грустное лицо мерина. Он успокаивал молча бабушку, поглаживая ее руку своей морщинистой ладонью, напоминавшей пересохшую землю.

Вдруг я почувствовала зависть к старушке. Господи, они ведь прожили, наверное, лет пятьдесят вместе. Тысячи, тысячи дней. Сколько нежности в этом заботливом поглаживании! Для них эти дни не вытянулись в долгую каменистую дорогу из пункта А в пункт Б, а замкнулись в кольцо, они с каждым днем возвращаются в свою юность, к молодости своих чувств.

Ох, Стратонов, Стратонов! Боюсь, что через полвека не будешь ты так нежно гладить мою руку…

Радиодинамик хрипло крикнул: «Станция Лиелупе».

Нестерпимая голубизна приближающейся большой воды, окаймленная зеленой рамкой леса, счастливые люди под белыми полотнищами парусов на яхтах. На парусах были написаны цифры и буквы, отсюда плохо различимые, размытые струящимся воздухом, туманные, как координаты Острова сокровищ.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.