– Ну не знаю. - Сонька с сомнением посмотрела в обе стороны забора, теряющегося в деревьях. - Впрочем, выбора у нас всё равно нет. Пойдём налево, а ориентиром я думаю, неплохо послужит вон та высокая раздвоенная берёза.
      Я постарался как можно лучше запомнить не сильно выделяющееся дерево на огороженной территории, и мы пошли вдоль забора. Датчик уровня радиации я убирать не стал и время от времени смотрел на постоянно меняющиеся цифры. Предельно допустимого значения они не достигали, и прибор многозначительно молчал. Вскоре мы заметили, что забор начал заметно уходить вправо и Сонька приободрилась. Ещё немного и мы уже шли вдоль ограды с колючей проволокой строго на запад, а вскоре и на северо-запад. В нескольких местах забор был покрыт серебряной паутиной, и мы благоразумно обошли эти места стороной.
      В той стороне, куда улетел вертолёт, раздались приглушенные расстоянием выстрелы и грохот взрывов.
      Вскоре забор вновь стал поворачивать. Заражённая зона оказалась несколько больше, чем я надеялся, но все же думаю, обозначенную ориентиром берёзу мы должны найти.
      – Ты ищи наш ориентир, а я буду высматривать тропу. - Я кинул очередной камень, и мы прошли проверенный участок земли.
      Теперь я смотрел только на траву под ногами, выискивая тропу и стараясь не пропустить аномалию. Сонька, не отвлекаясь, искала раздвоенную берёзу. И всё же тропку я обнаружил быстрее, чем она свою берёзу. С этой стороны заражённого радиацией участка тропа была видна сильнее, да и трава была невысокой, так что я легко её заметил и остановился. Сонька вопросительно посмотрела на меня, перевела взгляд на тропу и заозиралась в поисках берёзы.
      Дело оказалось в угле зрения. Раздвоенный ствол берёзы был повёрнут так, что сливался в один, поэтому она её и не заметила. Мы вновь углубились в желтеющий лес и успели пройти минут десять, когда давешний вертолёт пролетел обратно. Ещё через полчаса я решил сделать небольшой привал. Мы вскрыли пару купленных накануне банок консервов и с удовольствием поели. Я уже завязывал рюкзак, когда моей ноги что-то коснулось. Я вздрогнул и посмотрел вниз, там об мою ногу спокойно тёрся наш рыжий кот.
      – Привет, бродяга. - Удивлённо пробормотал я, будучи полностью уверенный, что в этот раз он нас точно не найдёт. Нашёл. Я достал из рюкзака палку сырокопчёной колбасы, отломил кусок, и, очистив от шкурки, положил перед котом.
      – Ешь быстрее. - И, заметив краем глаза ухмылку Соньки, повернулся к ней. - Что?
      – Ничего. - Продолжала улыбаться она. - Из тебя бы, наверное, получился хороший отец. Он догонит нас, пойдём, нам нельзя задерживаться.
      Я тупо пялился на неё. Ну и как прикажете понимать её фразу про отца? Как намёк?
      Наконец справившись с собой и отогнав фривольные мысли, я вновь начал завязывать рюкзак. Закинул его за спину, взял винторез и повернулся к ней. Сонька развернулась и зашагала по давно нехоженой тропе, так и не стерев с лица свою ехидную усмешку.
      Кот за время нашего недолгого разговора и моего столбняка успел всё съесть и теперь вновь спокойно бежал позади меня время от времени останавливаясь и обнюхивая облюбованный участок.
      Над нами вновь пролетел вертолет, и мы задумчиво проводили его взглядами. Видимо военные всё же не считали инцидент слишком серьёзным, потому что это была та же самая вертушка, что и в начале нашего пути. Второго вертолёта не было. На сей раз, он далеко не улетел, и мы, выйдя на большой участок без деревьев, даже видели его, носившегося в паре километров от нас и обстреливающего ракетами и пулемётом наземные цели. Я хмыкнул: "Не сладко, наверное, сейчас приходится "монолиту" Оказалось, я ошибся. С земли взлетела белая дымная полоска, и военный вертолёт вспух огненным шаром и грудой обломков упал вниз. До нас донёсся отголосок взрыва. Мы как зачарованные стояли и смотрели на уже опустевшее небо.
      – Действительно, "монолит" подготовился не слабо. - Наконец пробормотал я, вспомнив фразу сталкеров из "свободы", и подтолкнул Соньку к тропе.
      Дела наши обстояли плохо. По всей видимости "монолит" повёл одновременно атаку по всему фронту, а может быть и вовсе кольцом от центра зоны, и мы, если будем продолжать двигаться в этом направлении, скоро с ними пересечёмся. Сворачивать было нельзя, и мы не сговариваясь, всё ускоряли шаг, пока, наконец, не перешли на бег.
      Вдруг Сонька резко остановилась, и я, замешкавшись, врезался в неё.
      – Что… - Начал, было, я возмущаться, но Сонька зашипела и поднесла палец к губам. Затем указала куда-то вниз впереди себя. Я осторожно выглянул, ожидая увидеть что-нибудь небольшое, но очень опасное. Но тропа оставалась пустой на всём протяжении, пока была видна. Я недоумённо посмотрел на Соньку. Та вновь кивнула вперёд и шепнула: "Следы". Я тихонько обогнул её, но, только нагнувшись, смог разглядеть пару небольших отпечатков, причём с разным протектором. Значит, прошли минимум двое, и как раз со стороны приближающегося "монолита". Я машинально повертел головой по сторонам, но ничего подозрительного не заметив, вернулся к созерцанию следов. Впрочем, ничего нового мне обнаружить не удалось, и я поднялся, отряхивая руки.
      – Ты думаешь о том же, о чём и я? - Посмотрел я на Соньку.
      – Смотря о чём ты думаешь. - Она продолжала настороженно осматривать окрестности.
      – "Монолит" - коротко бросил я, и она кивнула.
      – Какой-нибудь разведывательный отряд. - Она вновь двинулась по тропе. - Пошли, просто надо быть осторожнее.
      – Нам нельзя медлить. - Напомнил я и вытащил из-за спины пистолет.
      – У нас нет выбора. - Не согласилась Сонька. - Будем бежать, можем нарваться. Видишь, с другой стороны следов нет, значит, они тоже пошли по тропе.
      – Чёрт! - Ругнулся я. - Чёрт! Чёрт! Похоже, нас зажали.
      – Прорвёмся. - Буркнула Сонька и мы осторожно двинулись вперёд.
      Не сказать, что медленно, но всё же это не бег. Я постоянно косился на просветы между деревьев справа, в надежде заметить атакующих прежде, чем они заметят нас, а Сонька продолжала идти первой и кидать камни.
      – Не кидай ты их. - Заметил я через какое-то время. - Раз они здесь прошли, то аномалий точно нет.
      Она пожала плечами, но кидать камни не прекратила, увеличив лишь дальность их полёта. Я вздохнул, но спорить не стал. Хочет кидать, пусть кидает. Я почему-то не сомневался, что даже если бы мы побежали, успеть проскочить цепь атакующих не удастся. Эта мысль терзала меня долгое время, пока мы шли, и, наконец, когда стала совсем нестерпимой, я её озвучил.
      – Надо уходить на запад. - На ходу бросил я. - Мы не успеем их проскочить. Видела, как близко они уже вертолёт сбили? Ещё минут пятнадцать, ну максимум полчаса и мы выйдем прямо на них.
      Сонька видимо сама поняла безнадёжность нашего положения и, не споря, свернула, впрочем, постоянно забирая немного севернее. Но всё, чего мы в результате добились, это вышли к очередному забору из колючей проволоки. Нервы Соньки, наконец, не выдержали, и она в отчаянии топнула ногой.
      За колючкой виднелись какие-то одноэтажные бетонные постройки явно военного происхождения. Выбитые окна глядели на нас своими чёрными провалами и от этой мёртвой картины лично у меня побежали мурашки по спине. Идя вдоль забора мы вскоре вышли к покосившимся ржавым воротам с бурой звездой на обеих створках. По бокам от ворот стояли две наблюдательные вышки с прогнившими от старости лестницами, а у ворот лежала "ночная звезда", впрочем, никому из нас сейчас не нужная.
      Мы уже прошли ворота, когда за ближайшими деревьями, отстоящими от забора бывшей военной базы на пару сотен метров, раздались автоматные очереди. Мы, не сговариваясь, юркнули за створки ворот и я, едва не упав на проломившейся ступеньке, вскарабкался по сгнившей лестнице на вышку. Сняв из-за спины винторез, я прильнул к оптике. Меж берёз и осин бежали трое сталкеров, постоянно оборачиваясь и стреляя по идущим следом цепью людям. Мне пришло в голову сравнение с виденным мной фильмом из прошлого века. Там фашисты так же цепью никого и ничего не боясь и не пригибаясь шли в атаку со "шмайсерами" наизготовку. Даже форма у них оказалась похожа - тёмно-синего, почти чёрного оттенка, она резкими пятнами мельтешила между начавших желтеть деревьев. Только в руках у атакующих были не древние "шмайсеры" а самые обыкновенные "калашниковы", и они коротко огрызались ими в убегающую троицу.
      Вот один из троих споткнулся на бегу, и нелепо взмахнув руками, завалился лицом вниз. Двое склонились над ним, но видимо упавший отмучился сразу, потому что двое оставшихся сразу же вновь побежали.
      Дальше смотреть я не стал, и так было ясно, что они бегут в нашем направлении. Моя мечта укрыться в одном из заброшенных армейских бараков и отсидеться помахала мне на прощанье и скрылась за оранжевыми от заходящего солнца облаками. Я выругался и полез вниз, сломав по пути ещё одну ступеньку и успев заметить в стороне от военной базы над лесом два массивных высоких металлических резервуара, похожих на нефтяные хранилища. Добраться бы туда, обороняться было бы проще, но видно не судьба.
      – Ну, что там? - Нетерпеливо спросила меня Сонька.
      – "Монолит" гонит трёх сталкеров… Уже двух. - Поправился я почти сразу. - Бежим, надо найти какой-нибудь неприметный угол, где пересидим эту атаку. Надеюсь, они не будут каждую казарму обыскивать.
      – Ты что? - Возмутилась Сонька. - Надо помочь им отбиться от "монолита".
      – Мы поляжем вместе с ними. - Спокойно сказал я и, не слушая больше её возражений, потащил за рукав вглубь военной базы, выискивая наиболее подходящее место, где можно спокойно отсидеться, пока всё не закончится.
      Завернув за первый барак, я остановился. Похоже, я нашёл то, что нам надо - перед нами стоял литой бетонный бункер с узкими бойницами для стрельбы. Такой даже из ракетницы не взять. Я сбежал вниз по ступенькам к массивной железной двери и с трудом потянул её на себя. Дверь со страшным скрипом подалась, и я замер - в меня метилось сразу два жерла автоматов.
      – Спокойно. - Я поднял руки, показывая, что в них ничего нет и надеясь, что Сонька не полезет на рожон.
      Она полезла.
      – Максим, что там?
      Я мысленно ругнулся, а одно дуло автомата жестом велело мне посторониться. Я шагнул в сторону, бешено размышляя, как теперь выкручиваться из создавшейся ситуации. Автоматы были в руках двух бандитского вида мужиков недельной небритости в потёртых камуфляжах, но новых добротных берцах. К моему удивлению один из них выругался и опустил ствол. Я осторожно обернулся и начал пятиться обратно.
      Оказалось, что Сонька специально обозначилась. Каким-то образом поняв, что у меня случилось, она залегла за бетонную плиту, и теперь в открытый проём двери целенаправленно смотрел ствол её СВУ.
      – Да вы что, мужики? - Заулыбался второй и тоже опустил автомат. - Ну, в смысле… - смутился он. - Ну, вы поняли. Мы же думали это "монолит" уже сюда добрался. Вот и…
      Я ни на грош не поверил такому объяснению. Ну не спутать мой камуфляж с черными куртками "монолитовцев", да и не могли они нас не видеть, когда мы пробирались сюда. Наверняка всё видели в амбразуры.
      Я хотел уже ступить в сторону от двери и увести Соньку подальше от этих опасных соседей, благо, военная база позволяла найти ещё не одно укромное место, где можно было пересидеть какое-то время, но от угла казармы, из-за которой мы и сами недавно вышли, раздался крик.
      – Бегите, прячьтесь, там "монолит" наступает.
      Я повернулся к двум бегущим сталкерам и в сердцах сплюнул. Этот крик загнанного человека слышали наверняка и преследователи. По скисшим лицам похожих на бандитов сталкеров было видно, что они подумали о том же, о чём и я. Теперь "монолит" точно перевернёт вверх ногами всю базу, но найдёт всех спрятавшихся здесь. Да и что нас искать, если мы вот они, все вместе. Теперь я во что бы то ни стало, хотел попасть внутрь бункера, потому что другого нормального места, где можно было держать оборону, просто нет. А с двумя бегущими к нам сталкерами появлялся шанс, что нас не пристрелят ради добычи, когда всё закончится, эти бандитские рожи. Сонька встала из-за укрытия, закинула за спину винтовку и достала пистолет.
      – У вас почему дверь открыта была? - Повернулся я к бандитам.
      – Тут запор сломан. - Пояснил один из них.
      – А ломик какой-нибудь, что не вставили? - Снова спросил я, заметив в двери массивные петли.
      – Не успели. - Криво усмехнулся он - Вы пожаловали.
      Я заозирался в поисках какого-нибудь металлического прута, а к нам, наконец, подбежали беглецы от "монолита".
      – Вы что тут? - Тяжело дыша, выдохнул сразу один из них. - Надо прятаться, они озверели, убивают всё, что движется.
      Я, наконец, отыскал глазами стальной прут, и выдернул его из кучи строительного мусора.
      – Ну, давайте прятаться.
      Мы ссыпались по ступенькам вниз, я затворил дверь, вставил в петли ржавый железный прут и попытался согнуть. Не тут-то было. Силёнок не хватило. Один из небритых мужиков хмыкнул и, отодвинув плечом меня в сторону, загнул железку в подкову.
      Я осмотрелся. Изнутри бункер представлял собой шестерёнку, каждый зуб которой был огневой точкой с узкой бойницей. Всего таких зубьев было восемь, а нас всего шестеро, значит, два гнезда будут пустовать, и какой-то угол обзора будет не очень хорош. Плохо.
      – Патроны к калашу у кого-нибудь есть? - Спросил один из беглецов. - А то мы пока убегали, почти все расстреляли, по рожку только и осталось.
      – Давайте проведём общую ревизию. - Предложил я. - Раз уж нам предстоит вместе воевать, хотелось бы знать, на что можно рассчитывать. А заодно и познакомимся.
      – Я Провод. У нас, как я уже сказал, только два калаша и по рожку к ним. - Поддержал мою идею беглец. - Да вот ещё граната. Не дали гады на расстояние броска сблизиться.
      – Шмель. - Представился второй беглец.
      – Я Максим, это Сонька. - Решил я не называть её полное имя, чтобы опять не нашлось любителя поспорить. Оказывается слава бежит далеко впереди неё. - У нас по снайперке и по пистолету. Патронов хватит. Есть одна слеповая граната.
      Я закончил и выжидательно уставился на небритую парочку. Как я и ожидал, эффект от произношения наших имён был налицо. Бандитского вида мужики переглянулись и криво заулыбались. Что ж, даже если кто-то из них владеет приёмами Вуду, пусть пробуют. Я не подал вида, что меня позабавила эта ситуация. Разъяснять смысл наших имён я тоже, разумеется, не собирался.
      А вот Провод со Шмелём сдержанностью бандитского вида мужиков не отличались.
      – Да вы что? - Заорали они в голос. - Нельзя свои настоящие имена называть!
      Я лишь пожал плечами, а Кулачёк, которой видимо, понравилось водить людей за нос, нагло заявила, что она сама шаман вуду и наложила на нас столько оберегов, что пусть только кто попробует… Что попробовать она не уточнила, но всем и так всё стало понятно и Шмель даже немного отодвинулся.
      Я вновь выжидательно посмотрел на так и не представившихся мужиков. Те переглянулись и, наконец, соизволили назваться.
      – Гвоздь.
      – Костыль.
      Я был на сто процентов уверен, что имена вымышленные, и начни мы когда-нибудь разыскивать этих людей, то либо вообще никого не найдём, либо найдём, но это будут вовсе не они. Вообще-то мне было плевать, как их звали, просто в бою может понадобиться кого-то окликнуть и не кричать же "Эй, ты, бородатый в самом потёртом камуфляже"? Главное было после боя, если выживем, конечно, не подставляя спины по быстренькому свалить отсюда, и я больше никогда и не вспомню этих людей.
      Обидно было только, что оба прибившихся к нам сталкера, на чью помощь я возлагал определённые надежды, оказались новичками в зоне, салагами, не понимающими, что перед ними сидят не просто четыре сталкера, а две успевшие повздорить между собой группировки и одна из этих группировок явно сталкеры, не гнушающиеся мародёрства.
      Надо бы как-то предупредить Шмеля и Провода, чтоб особо не подставляли им спины, но как это сделать?
      Пока я размышлял над этим вопросом, Гвоздь заявил, что у них "Калашниковы". Патронов хватает, что тут же и продемонстрировал, высыпав из одного рюкзака на пол бункера, наверное, две цинки патронов и несколько пустых рожков.
      Шмель с Проводом начали восторженно заряжать магазины, а я с горечью подумал, что не ошибся в людях - как минимум об одном пистолете Гвоздь утаил. Намётанный взгляд выявил небольшой перекос камуфляжа под левой рукой. Наверняка там у него "оперативка" со стволом. Надеюсь, Сонька тоже это заметила, хотя о ней я, наверное, зря переживаю, она понимает ситуацию не хуже меня, вон как быстро сориентировалась, когда меня на мушку взяли.
      Со стороны казармы раздалась автоматная очередь. Мы переглянулись. Получается, помимо нас тут ещё кто-то прятался? Пути господи неисповедимы. Казалось бы, такое захолустье, что сталкер тут проходит, может раз в полгода, а вот правила игры чуть изменились, и тут уже яблоку негде упасть.
      Шмель с Проводом, наконец, зарядили пустые магазины, и мы начали расходиться по огневым позициям. Гвоздь с Костылём заняли позиции по обе стороны от двери, и я очень понадеялся, что они не дадут никому всадить в нашу дверь гранату из "мухи". Дверь у нас конечно крепкая, но вот наша импровизированная запорка наверняка не выдержит.
      Я с Сонькой со снайперскими винтовками занял позиции, выходящие как раз на ту казарму, из-за которой мы пришли и в которой, по всей видимости, сейчас рыскали солдаты "монолита". Шмель и Провод через одного заняли огневые точки позади нас, и я очень надеюсь, что они никого нам со спины не пропустят. Они конечно новички, но стрелять вроде умеют, да и удача многое значит, а раз они не лежат сейчас лицом в опавшие листья вместе со своим товарищем, значит, удача у них есть, и будем надеяться, что она и дальше будет им сопутствовать.
      Из-за казармы появилось двое бойцов "монолита". Я мысленно вздохнул, очерчивая виртуальную черту. Теперь всё, что было раньше, не значило ровным счётом ничего. Сколько денег лежало у меня в кармане совершенно никого не интересовало. Сколько сталкерских душ загубили Гвоздь со своим компаньоном, не имело никакого значения. Сейчас на передний план выходят меткость, выдержка и количество патронов в наших рюкзаках.
      Я приладил свой "винторез" поудобнее и, крикнув Соньке "Беру левого" снял его, легко попав в голову. Бункер хоть и стоял на относительно свободной площадке, но всё равно расстояние до казармы не превышало ста пятидесяти метров, так что проблем с точностью у меня возникнуть не должно. Почти сразу грубо рявкнула Сонькина СВУ и второй человек в моём прицеле повалился на землю. Появившийся было из-за угла казармы третий боец, быстро юркнул обратно. Так, пыл им поубавили, что дальше? Мы сделали свой ход, теперь их очередь. Гадать, что они предпримут, долго не пришлось. Решив, что нас всего двое, они решили задавить количеством. Из-за угла казармы выбежало сразу семеро бойцов и мелкими перебежками кинулись к нашему бункеру, залегая и прячась за редкими обломками и кучами строительного хлама. Пока они спрятались за первыми укрытиями, потеряли двоих, правда мне на выбранную цель пришлось потратить целых три патрона, уж очень шустрой оказалась мишень, а Сонька как всегда оказалась на высоте, затратив один патрон на одну мишень. "Монолитовцы" залегли и я, воспользовавшись передышкой, вставил в магазин выстрелянные четыре патрона. Оставшиеся в живых пять человек вскочили и побежали до следующих укрытий, а из-за казармы выбежало ещё пять бойцов.
      Вот тут для меня и стало приятной неожиданностью, что угол обзора бойницы Гвоздя захватывает наш с Сонькой сектор. К нашим одиночным щелчкам примешался дробный грохот "Калашникова" и пятеро бойцов из первой волны полегли, так и не добежав до очередного укрытия. Вторая волна "монолита" без потерь добежала до укрытий, за которыми прятались первые, и теперь видимо обдумывали своё положение. Для них, похоже, включение в игру "Калашникова" тоже стало сюрпризом, но в отличие от меня неприятным.
      Заработал автомат у меня за спиной. Похоже, Шмель или Провод кого-то заметил. Оно и понятно, не удалось в лоб взять, решили обойти. Пока тактика противника оригинальностью не отличалась. Хотя, может, просто проверяют, сколько у нас бойцов и какое оружие. Что ж, посмотрим, что они дальше придумают. Автомат позади стих, но по голосу переговаривающихся Шмеля и Провода было видно, что никто не убит и не ранен, просто атака с тыла тоже захлебнулась. Один из залегших в нашем секторе обзора на секунду выглянул из-за укрытия, но этого оказалось достаточно Соньке, чтобы отправить его в свой "монолитовский" рай. Я восхищённо поцокал языком, ещё раз убедившись в её мастерстве, сам я только начал вести ствол в сторону высунувшегося стрелка. Нападавшие тоже убедились в её мастерстве, и больше никто из них не высовывался.
      Наступило десятиминутное затишье, и я гадал, что они могут нам противопоставить. Ну, танков и вертолётов у них нет, остается, в общем-то, не очень богатый выбор. Первое - они могли ждать, когда подтянутся остальные бойцы "монолита" и просто задавить нас числом; второе - попытаться нас выкурить ракетницей; третье - ждут, когда подойдёт свой снайпер. На каждый вариант нужна была своя тактика.
      Я озвучил свои размышления, на что получил от Гвоздя что-то типа "Без сопливых…". Шмель с Проводом промолчали, им моё размышление, похоже, мало чем помогло. Они могли только стрелять. Что ж, надеюсь, делают это они метко и успеют снять выскочившего ракетчика. А вот если у них появится снайпер, со Шмелём и Проводом можно прощаться.
      – Соня, у тебя вся казарма видна? - решил уточнить я её сектор обзора.
      – Соня? - раздался из-за переборки её удивлённый голос, и она ехидно захихикала. - Что за нежности?
      Со стороны бородатых мужиков раздалось ржание.
      – Ты можешь просто сказать "да" или "нет" - разозлился я, даже уж не знаю на себя больше или на неё.
      – Нет.
      – Тогда давай меняться местами, а то, не дай бог, приведут своего снайпера, так он меня как котёнка завалит.
      Сказал и сразу вспомнил о коте. Интересно, отстал он ещё при подходе к военной базе и никто из здесь присутствующих его не видел. Где он сейчас? Мне очень захотелось, чтобы он не выскочил случайно на этих боевиков, чтобы потом, когда всё закончится, вновь услышать его мурлыканье и погладить рыжую шёрстку.
      Мы быстро поменялись местами, при чём Сонька не преминула шутливо заметить, что теперь если кого и снимет снайпер, то не меня, а её. Я пропустил замечание мимо ушей, в любом случае у неё больше шансов опередить вражеского снайпера, чем у меня.
      Оставшаяся за укрытиями четвёрка "монолитовцев" продолжала спокойно лежать и не дёргалась, очередной атаки так и не было и я уже начал волноваться, строя самые невероятные и неприятные для нас варианты развития событий.
      На улице со стороны Шмеля и Провода раздался громкий хлопок, а следом наш бункер содрогнулся от страшного удара. Содрогнулся, но устоял. У меня заложило уши. Сквозь ватную пелену я смутно различал истошный крик одного из сталкеров - новичков, грязную ругань бандитов и смешанную в многоголосую трескотню нескольких стволов автоматов, перемежаемую одиночными хлопками снайперской винтовки.
      Я помотал головой и прильнул к окуляру. Солдаты "монолита", выпустив по бункеру ракету, пошли в атаку всем своим личным составом, и хорошо, что мы этот состав предварительно немного проредили. Я начал стрелять почти не метясь, благо они лезли почти не пригибаясь, и успел снять троих, когда меня грубо вытолкнула из бойницы чья-то рука и занявший моё место Костыль высунув в щель ствол автомата нажал на курок, активно водя стволом по сторонам. Атака, не выдержав шквального огня двух "Калашниковых" и бьющей без промаха СВУ, захлебнулась, и нападающие солдаты снова начали прятаться за бетонные блоки.
      Я подскочил к бойнице, откуда доносился стон, и вблизи которой видимо и попала ракета. Провод сидел на пятой точке и зажимал лицо ладонями, из-под которых капала кровь. Но был жив, и это главное. Отобьём атаку, посмотрим, что там у него. Я протиснулся между ним и бойницей и открыл огонь. Здесь натиск был не такой сильный, но один автомат всё равно не справлялся и нападающие были уже в опасной близости от бункера. Как раз в этот момент патроны в магазине Шмеля кончились, и я остался один на один с бегущей толпой, ругая про себя этого новичка за такое неэкономное расходование патронов. Я начал расстреливать наиболее близко подбежавших бойцов, но на седьмом выстреле раздался лишь сухой щелчок. Я со злостью отбросил пустой "винторез", как будто он был в чём-то виноват, и, выхватив из-за спины пистолет начал вести прицельный, на сколько это было возможно, огонь по боевикам "монолита".
      "Да что он копается" - зло подумал я о перезаряжавшимся Шмеле и заорал:
      – Быстрее.
      Он справился с волнением и, передёрнув затвор, открыл огонь, когда я уже выпускал последние три патрона. Присев я быстро выщелкнул пустые обоймы и, вставив новые, вновь выставил "винторез" в бойницу. Оказалось вовремя. Пока мы отбивали атаку, один из бойцов подобрался к убитому ракетчику и перезаряжал гранатомёт. Я как в замедленной съёмке увидел, как он медленно поднимает гранатомёт на уровень глаз и… Я, почти не метясь, выстрелил. Солдат упал на бок и заорал, зажимая раненную ногу. Впрочем, с болью он справился быстро и вновь потянулся к гранатомёту. Вот тут я уже, спокойно прицелившись, навсегда отбил у него охоту стрелять по нам гранатами.
      Больше желающих не нашлось пострелять из тяжелого вооружения, и площадка между нами снова опустела. Очередная передышка? Я склонился над стонущим Проводом и силой оторвал его руки от лица. Зрелище оказалось не из приятных. Всё лицо оказалось в рытвинах от каменной крошки. Один глаз бурой массой смешался с кровью и на меня в ужасе глядел только один оставшийся.
      – Я умру? - Тихо спросил он.
      На голос друга высунулся, было, Шмель, но я рыкнул на него, и он вернулся к своей бойнице. Может, не прозевает очередную атаку. Я тем временем вытащил из своего рюкзака аптечку, смочил бинт антисептиком и аккуратно протёр лицо. Прижёг ранки йодом, а на пустую глазницу наложил повязку всё с тем же антисептиком. Напоследок вколол ему обезболивающего и отправил к своей бойнице, а сам занял его место.
      Всё это время я краем глаза видел сосредоточенно наблюдающего за моими действиями Гвоздя, но стоило мне поднять голову, он тут же отвернулся. Теперь он наверняка не считает меня новичком Зоны, а значит, знает, что меня на мякине не проведёшь. А это плохо. Наверняка и Соньку перевёл в разряд опытных. Теперь нам его на этом не подловить.
      Солнце уже скрылось за деревьями, и начало по-осеннему быстро смеркаться. В бункере стало совсем темно, и я снял тёмные очки, чтобы совсем подозрительным не казаться. "Монолит" всё тянул с очередной атакой, и я уже начал опасаться, что они дождутся ночи и под покровом темноты подберутся. Вот для них будет очередной неприятный сюрприз, когда я их буду снимать как днём. Я усмехнулся, но тут же сник. Во-первых, это буду делать только я и только в одном секторе, а во-вторых, как я свою зрячесть здесь присутствующим объясню?
      "Монолит" темноты ждать не стал. Толи понадеялись, что у нас боеприпасов осталось мало, толи подтянули, наконец, все свои силы, находящиеся поблизости, но из-за казармы стреляя на ходу, повалила такая масса народу в чёрных камуфляжах, что мне стало по настоящему страшно. Я быстро расстрелял магазин и, вставив новый, вновь открыл стрельбу. Мой "винторез" и автомат Шмеля вносили страшные потери в рядах атакующих, я видел, как они один за другим валятся под ноги бегущим, но казалось, что от них и не убыло.
      Услышав за спиной сдавленный стон, я быстро оглянулся. Бойница Гвоздя была пуста, а он лежал на полу и не шевелился. Мёртв? Интересно шальная пуля, или включился в работу снайпер? Но отвлекаться на расспросы и даже мысли времени не было. Я вновь повернулся к винтовке и открыл огонь. В голове появился шум и я сперва подумал, что это вновь результат небольшой контузии, вернувшейся от немыслимого грохота стреляющего оружия, но шум нарастал, и вскоре я начал различать звук пропеллеров вертолёта.
      Вертушки долетели до нас как раз тогда, когда ни одного заряженного магазина к "винторезу" у меня не осталось и я, отбросив его в сторону, стрелял из пистолета.
      От близких разрывов вновь затрясся наш бункер. Я сел на пол спиной к амбразуре и закрыл голову руками. Не хотелось после столь удачного избавления от практически неминуемой смерти погибнуть от случайных осколков. Снаружи по-прежнему раздавался грохот взрывов, пулемётные очереди вперемешку со всё реже раздававшимися автоматными и крики раненых и умирающих. А я сидел посреди этого грохота, смотрел на сидевшую, напротив, в такой же позе Соньку и улыбался, как блаженный. Она, почувствовав мой взгляд, подняла голову, увидела мою улыбку и тоже улыбнулась.
      Мы пережили этот страшный день.
 

Дальше

 
      Вертушки улетели минут через десять, опустошив весь свой боезапас и разнеся бывшую военную базу по камушку. Воцарилась звенящая тишина, постепенно привыкая к которой, я всё же начал различать различные звуки. Вот слух вычленил, как за бетонными стенами бункера что-то горит и потрескивает, как там же кто-то стонет, иногда переходя на крик. Затем я уловил какое-то шуршание внутри бункера и перевёл взгляд на звук. Костыль сидел около тела Гвоздя и обшаривал его.
      Нет, я в этом месте оставаться решительно не собирался.
      – Сонька, уходим. - Категорично заявил я и полез в рюкзак за патронами. Когда я достал коробку пистолетных и коробку патронов для "винтореза" и поднял голову, ко мне тихонько шёл Костыль и в руке у него был пистолет Гвоздя.
      Я чуть не засмеялся такой наивности мародёра. Он думает, что я его не вижу. Затем моя весёлость пошла на убыль, когда я вспомнил, что у него в руке пистолет, а моё оружие до сих пор не заряжено, и зарядить я его не успею при всём желании.
      С противоположной стороны бункера раздался характерный щелчок затвора и резкий окрик Соньки.
      – Без глупостей.
      Костыль осторожно обернулся, убедился, что это относится к нему, и так же осторожно положил пистолет на пол. Я быстро перезарядил оба оружия, засунул пистолет обратно за спину, закинул на плечё рюкзак и далеко обходя стоявшего столбом Костыля подошёл к двери и через силу разогнув железный прут, отворил массивную дверь.