На это Краузе заявил, что не стоит его отвлекать такими мелочами, а нужно просто наколотить новой тары. Настроение у него надо сказать после разговора с "Гиммлером" ощутимо испортилось и Гансу очень не повезло, что он этого сразу не понял. Ему бы извиниться, да перезвонить в другой раз, ан нет, дотошность, и педантичность немцев сыграла с ним в этот раз злую шутку. Недальновидный собеседник заявил на совет коменданта, что колотить ящики не из чего. Это окончательно вывело Краузе из себя.
      – Ганс, ты тупица! - Рявкнул в трубку комендант. - Обратись к Рауцу, он тебе выделит солдат и инструменты. Сходите к ближайшей русской деревне и разберёте её до основания. Этого тебе хватит не то что базу вывезти, а пол-Берлина заодно.
      Связь прервалась. Больше Краузе никто не беспокоил, да и он никому не звонил. Вполне вероятно, что он вообще куда-нибудь ушёл. Вот после этого я и подумал, что довольно подозрительно находиться втроём в одной комнате, тем более не штурмбанфюрера, то есть моей, а в комнате обычного водителя.
      – Пойду к себе. - Устало потёр я шею. - Хоть маленько посплю. Придут звать на ужин, не забудьте про меня.
      – Ужин - это хорошо! - Мечтательно протянул Трос, тоже вставая с пола и задвигая ногой прослушивающий аппарат под кровать. - Ужин - это правильно.
      – А тебе я советую особо губу не раскатывать. - Обломал я его. - Останешься с прослушкой. Вдруг кто ещё важный звонить будет. Да и вообще, в наше отсутствие могут и гости нагрянуть с неофициальным, так сказать, обыском. А так глядишь - постесняются.
      – Но почему я? - Капризно, словно маленький ребёнок воскликнул Сонькин брат.
      – Ну не я же. - Усмехнулся я, но, взявшись за дверную ручку, решил всё же немного утешить парня. - Не беспокойся, мы скажем, что ты приболел, и чтобы еду тебе принесли сюда.
      На этом я их оставил и ушёл к себе. Честно говоря, спать не хотелось. Устал - это да, но спать, ни в одном глазу. Хотелось просто побыть одному и подумать над тем, что мы делаем. Складные басни Второго пестрели белыми пятнами нестыковок. Сняв ботинки, я завалился на кровать и начал заново перебирать в памяти события и разговоры, имевшие место после нашей встречи с разумным артефактом. Ничего путного из этого не вышло. Мысли скатились к нашим с Сонькой отношениям, к судьбе сталкеров вообще и меня в частности, и…
      И разбудил меня стук в дверь. Вот как так получается, что иногда кажется, только закрой глаза, и уснёшь даже стоя, но, ложась в постель, долго ворочаешься с боку на бок и пялишься в потолок. А иногда, как сейчас, и спать не собирался, а вот, поди ж ты, словно кнопку какую-то нажали и выключили меня из реальности на пару часов.
      – Иду. - Крикнул я, одной рукой протирая заспанные глаза, а другой, пытаясь напялить на ноги неудобные боты.
      Наконец, справившись с обутками, я подошёл к двери и отпёр щеколду. За порогом стояла Сонька в сопровождении незнакомого мне солдата. Незнакомого в том смысле, что вчера его с нами не было. А так, конечно, они мне все здесь знакомцами не являлись.
      – Господин Краузе ждёт вас! - Вытянулся в струну немец.
      – Хорошо. - Кивнул я - Ждите.
      Вернувшись в комнату, быстро привёл себя в порядок, смыв с лица сонливое выражение. Надел китель и фуражку. Подошёл к зеркалу и критически осмотрел себя. Ну и видок у меня. Впрочем, форма сидит достаточно ровно. Поправив немного смотрящую вправо фуражку, я решительно открыл дверь и вышел на улицу.
      – Показывай дорогу. - Высокомерно бросил я и солдат, словно на плацу чеканя шаг, повёл нас к коменданту.
      Ужин у начальника секретной базы запомнился мне редкостной скукой. Краузе, убедившись, что мы не русские шпионы, пытался угодить и завести светскую беседу. Мы же, чтобы не проколоться на мелочах, отвечали сухо и охотно переключались на рассказы о собственных приключениях. А уж сочинять мы умели. Комендант и его заместитель с женой слушали нас раскрыв рот и очень расстраивались, когда мы прерывали очередной рассказ фразой, что дальше секретная информация.
      Ушли с ужина мы немного за полночь. Откормленные и немного пьяные, как и положено высоким чинам любой армии после затянувшегося празднества. От сопровождения мы отказались, поди не заблудимся в десяти домах. Поэтому уходили с Сонькой в гордом одиночестве, провожаемые лишь восхищёнными взглядами радушного хозяина и его друзей. Что ж, это хорошо, что мы сумели произвести положительное впечатление. Завтра меньше проблем будет, по крайней мере, на начальном этапе.
      – Поговорим? - Махнула Сонька на дверь Троса, когда мы подошли к дому. - Вдруг что интересное было.
      – Пусть спит. - Я взял Соньку за руку. - Видишь, свет из-под двери не выбивается, значит, он нас не ждёт, а, следовательно, ничего важного не случилось.
      – Ну ладно. - Согласилась Сонька и вздохнула. - Как жалко, что мы не можем ночевать в одной комнате.
      – Конспирация, мать её. - Крепче сжал я руку любимой. - Вон уже идут.
      Из-за угла послышались шаги, и я поспешно выпустил Сонькину руку.
      – Спокойной ночи, фрау Мария. - Кивнул я и, грозно посмотрев на косящийся в нашу сторону патруль, пошёл к своей двери.
      – Всего хорошего, господин штурмбанфюрер. - Вновь вздохнула мне в спину Сонька.
      Патруль под моим взглядом стушевался и, ускорив шаг, быстро скрылся за соседним домом. Ну вот, завтра пойдут разговоры об наших неуставных отношениях. Да и чёрт с ними! Не их собачье дело! Зло толкнув дверь я вошёл, скинул надоевшую фуражку на стол и принялся раздеваться. Хмель самую малость кружил голову, и казалось, что всё легко и просто. Было ощущение, что можно прямо сейчас пойти, забрать всё что нужно, и никто слова поперёк не скажет. Но на такие вещи я уже давно не обращал внимания. Разум прекрасная вещь и стоит к нему прислушаться, как понимаешь, что ни черта в данный момент не выгорит. Мимолётное чувство вседозволенности схлынуло, и для закрепления эффекта я поплескал себе на лицо водой из рукомойника. Ну вот, теперь можно и на боковую.
      А вот теперь сон действительно не шёл. Я лежал на спине, заложив руки за голову, и глядел в плохо побеленный потолок. Наконец, устав вот так вот просто и тупо лежать, я принялся перебирать в голове возможные развития событий завтрашнего дня. По хорошему конечно хотелось бы взять отколовшуюся часть Первого и по-тихому слинять, чтобы никто не заметил. Но по-тихому наверняка не получится. Во-первых, немцы не дураки и неизвестно ещё, сколько у них степеней защиты этого артефакта, а во-вторых, где-то ведь ещё бродят представители "Странников". Эти тёмные личности себя ещё никак не проявили и это, честно говоря, меня очень тревожит. Неизвестность всегда страшит, да и обидно будет, если они поломают наши планы в самый последний момент.
      Ещё оставался открытым вопрос о том, как добираться домой. Можно было, конечно, как и в первый раз, просто перенестись в произвольную часть Зоны, но предпочтительней всё же смотрелся план добраться до входа в лабиринт Минотавра, тем более что отсюда до него было рукой подать. Впрочем, пробираться по оккупированной немцами территории, когда у них наверняка будет объявлен какой-нибудь план "перехват" тоже занятие малоприятное. Чёрт, куда не кинь, всюду клин! И абсолютная неизвестность.
      Не в силах больше лежать я сел и обхватил голову руками. Виски начало ломить. Толи от напряжённых раздумий, не нашедших ответов, толи просто организм требовал продолжения банкета. Рука потянулась к карману, в котором обычно лежала пачка сигарет, но на полпути я вспомнил плачевную действительность и бессильно ударил кулаком по кровати. Во всём теле, вместо положенной этому часу сонливости, бушевала куча эмоций, и роились разношёрстные мысли. Попробуй тут, усни.
      Плюнув на субординацию и конспирацию, я вышел на улицу и тихонько подкрался к Сонькиной двери. Интересно, она уже спит? Света из-под двери видно не было, но это ведь ещё не показатель. Тихонько постучав, я прислушался к звукам из комнаты. Тишина. Пришлось стучать громче и в ночном безмолвии, нарушаемом лишь зудением сверчков, мой стук показался раскатами грома. Оглянувшись, я обвёл спящую деревню пристальным взглядом, но никто в отличие не шатался лунатиком по улицам. Вдали конечно виднелась вышка караульного, но не думаю, что он смотрит в мою сторону. Ему периметр охранять надо. А вот патруль, обходящий территорию, может появиться в любую минуту.
      Наконец в комнате послышался шорох, и дверь слегка приоткрылась, явив мне удивлённое лицо Соньки.
      – Ты чего? - Быстро втянула она меня внутрь.
      – Не спится. - Признался я, не решаясь так сходу назвать основную причину, приведшую меня сюда.
      – Ты чем думал? - Зашипела Сонька.
      – Да понятно, чем. - Ухмыльнулся я и попытался её обнять. - Хочу тебя.
      – Дурак! - Оттолкнула она меня. - Весь план провалишь.
      – Да что ему будет, плану этому? - Понуро развернулся я к двери. - Ладно, спокойной ночи. Пойду.
      – Ну и вдвойне дурак! - Огорошила меня Сонька, и я удивлённо развернулся.
      Развернулся и сразу вынужден был удерживать равновесие, отставив одну ногу назад. Сонька прыгнула на меня, обхватила руками шею и прильнула к губам. Спустя мгновение я уже поддерживал её снизу и нёс к кровати.
      Мы честно пытались сдерживаться, помня, что за стеной спит (или уже нет?) Трос, а снаружи дома бродят любопытные немцы, но получалось слабо. Всё же слишком долго мы скрывали тягу друг к другу, идя на поводу у различных мешающих факторов. Слишком долго мы были далеко друг от друга, хоть и находились рядом. Силы обдумать произошедшее появились лишь утром, когда нас разбудили откуда-то взявшиеся здесь петухи. А тогда, ночью, мы просто отвалились друг от друга, как насосавшиеся крови клещи - сытые и довольные. И неимоверно усталые. Поэтому уснули сразу, не думая ни о последствиях, ни о том, что дверь так и осталась открыта.
      Проснулся я сразу. Едва петух закончил голосить свою первую песнь, как я уже вспомнил, где я и чем закончился вчерашний день. Оторвав голову от подушки, я посмотрел на Соньку и наткнулся на её смеющийся взгляд. Мы улыбнулись друг другу, словно заговорщики и она натянула кончик одеяла до носа, пряча довольный смешок. Убрав мешающее одеяло, я поцеловал её, подержав немного в объятьях, и резко соскочил на пол. Быстро, по-армейски надел форму и зашнуровал ботинки. Не хватало только кителя и фуражки, оставленных вчера в комнате. Ещё раз поцеловав Соньку быстро вышел на утренний, свежий от росы воздух. Не прокрался, осторожно выглянув для начала, а именно вышел. Быстро и резко. Вдохнул полной грудью и с шумом выпустил воздух. Благодать!
      Чинно, никуда не торопясь, я прошествовал к сортиру. По пути кивнул спешащему куда-то и чуть ли не на ходу отсалютовавшему мне солдату. У соседнего домика, шумно отфыркиваясь, умывался раздетый до пояса Рауц, а поливающий на него воду солдат морщился от летевших в него капель. Меня заметили. Кивнул и Рауцу. База просыпалась, словно муравейник - деловито и споро. Просыпалась в предвкушении тяжёлого рабочего дня, обусловленного присутствием высокого начальства в нашем лице. Я улыбнулся и запер деревянную дверку.
      Пришли за нами около девяти. Я уже к этому моменту извёлся весь. Странно, встают так рано, а работать начинают в девять? Впрочем, тут могли быть разные причины. Это и простое желание дать нам выспаться, чтобы мы добрее стали, и какие-нибудь планёрки, проводимые каждое утро. Так или иначе, не спали мы уже давно и моё настроение, такое прекрасное и великодушное с утра, начало понемногу портиться. Вспомнились "странники". Именно сегодня я планировал забрать артефакт и не тешил себя иллюзией по поводу их неучастия в этом деле. Наверняка проявят себя.
      – Посторонних на базе замечено не было? - Первым делом спросил я стоявшего перед моей дверью Краузе, чем сильно огорошил его, открывшего уже рот для приветственного крика.
      – Нет. - Неуверенно протянул Краузе и обернулся к заму, стоящему чуть поодаль. - Вильгельм?
      – Никак нет! - Отрапортовал тот. - Всё спокойно.
      – Хорошо. - Я ненадолго задумался. Где же, чёрт побери, "странники"? Как же мне не нравится эта неизвестность! - Какие у нас планы? Вы выработали стратегию на сегодня?
      – Конечно. - Краузе и Рауц переглянулись. - Сейчас по графику завтрак. Да простит нас господин штурмбанфюрер, но завтракать придётся в общей столовой. День не располагает к долгим трапезам.
      – Ничего. - Милостиво согласился я. - В горах Тибета мне приходилось есть в таких условиях и такие блюда, что морщились даже далай-ламы. Впрочем, извините меня, я отвлёкся. Что дальше?
      – Дальше объедем посты, усиленные вчера согласно вашему приказу.
      – Отставить. - Махнул я рукой. - Какие проверки, господин комендант. Особенно после вчерашнего прекрасного красного вина. - Я заговорщицки подмигнул довольному немцу. - Верю, что все выполнено в лучшем виде.
      – Рад, что вы оценили. - Улыбнулся Краузе и мечтательно закатил глаза. - Это Шпэтбургундер урожая тридцать девятого года. Великолепный год был для винограда.
      – Итак. - Подвёл я черту. - Проверку пропускаем. Что дальше?
      – Дальше мы хотели бы провести небольшую экскурсию по секторам базы, чтобы вы наметили наиболее проблемные участки и смогли выработать наилучший план эвакуации. - Краузе выжидательно уставился на меня, гадая, как я изменю этот пункт. Но я его разочаровал.
      – Великолепно. Отличный план.
      – Но у меня есть одна просьба. - Вышедшая из своей комнаты Сонька незамедлительно подключилась к разговору. - Давайте начнём с главного. Меня в первую очередь интересуют пришельцы и их артефакт.
      Инопланетяне наверняка говорили, что артефакт не их, а найден уже здесь, на Земле, но врят ли немцы поверили. Мы, разумеется, их переубеждать тоже не собирались.
      – Но это совершенно в противоположных секторах. - Не сдержался от удивления Рауц. - Мы выработали прекрасный последовательный маршрут…
      – В этом вопросе она профессионал. - Кивнул я на Соньку. - И я ей доверяю. Если она говорит, что нужно сперва осмотреть инопланетян и их артефакт, то так и нужно сделать.
      Краузе выразительно посмотрел на помощника и тот потупился:
      – Прошу прощения.
      – Как чувствует себя ваш водитель? - Чтобы сменить тему спросил Краузе. - Может, прислать к нему доктора?
      – Спасибо, ему уже лучше. - Отказался я. - Ну, показывайте, где у вас столовая?
      Завтрак много времени не занял. Разогретая тушёнка и гречневая каша. Много хлеба и компота. Вкус тушёнки я оценил. Едва добавки не попросил, настолько она мне понравилась. Это не та смесь жил и сои, которой мы питаемся в Зоне. Хоть с собой рюкзак набивай. Вышли из столовой с лёгким чувством голода. Не мудрено, что немецкие офицеры почти все подтянутые до худобы - обжорства они себе не позволяют. Ну и мы потерпим.
      – С чего начнём? - Сощурился от яркого солнца Рауц.
      Как же меня подмывало сказать с артефакта. Я уже открыл, было, рот, но Сонька меня опередила:
      – С пришельцев.
      Я не знаю, по каким критериям она сделала свой выбор, но в серьёзных вопросах уже привык не оспаривать её решения. Раз решила, значит, знает, что делает. Тем более устраивать спор на глазах у немцев - это последнее дело. Не по рангу, так сказать.
      Путешествие до лаборатории с пришельцами началось всё с того же безбожно скрипящего лифта, опускаемого вглубь земли. На сей раз, нам по полной программе пришлось выслушать его скрип. Минут пять опускалась его кабина. Вчера вроде бы поднималась столько же. Интересно, а ещё ниже у них что-нибудь есть? Впрочем, моё любопытство останется неудовлетворённым, так как озвучивать свой вопрос я не собирался.
      Потянулись длинные бетонные коридоры, перемежаемые редкими дверями. Здесь они были исключительно металлическими. Многие имели небольшие оконца, забранные толстыми железными прутьями. И ни одного звука вокруг. Абсолютная тишина, нарушаемая лишь нашими шагами. Словно за дверями не узники или действующая лаборатория, а комнаты морга.
      Наконец Краузе остановился перед одной из дверей с жёлтой кодовой надписью "F5". Ну "F" - это надо полагать кодировка сектора, а вот почему "пять" я не понял. Дверей мы прошли намного больше пяти. Размышлять стало некогда - комендант открыл дверь и сделал приглашающий жест.
      Не знаю, кто как, а лично я живых инопланетян не видел. Впрочем, как и мёртвых. Поэтому заходил в комнату с каким-то щемящим и трепетным чувством. Думаю, и Сонька переживала нечто подобное, хоть и делала вид, что общается с пришельцами едва ли не каждый день. Я зашёл первым и недоумённо замер. Что за фигня? Мы так не договаривались! Инопланетянами здесь и не пахло. Зато едва уловимо пахло жженой серой.
      Впрочем, комната оказалась не тупиковая. Из неё выходило три двери, одна из которых почти сразу открылась, и из неё выкатился лысоватый низенький толстячок в белом халате. Оставшиеся жиденькие волосы толстяка были смешно взлохмачены и всем своим видом выскочивший из двери напоминал доктора Айболита из детской сказки. Если бы не его халат, перепачканный от воротника до самого низа тёмными кровавыми сгустками.
      Заметив меня, толстячок недоумённо замер, но, увидев вошедшего следом коменданта, расплылся в радостной улыбке.
      – Господин комендант! - Айболит вытер окровавленные руки о грязный халат, но чище они от этого не стали. - А я как раз собирался Вам звонить. Тут такое…
      – Что случилось? - Не выказал Краузе особого интереса.
      – Пришельцы взбунтовались.
      – Как? - Вскричали, казалось, в голос все вошедшие, включая и меня. Но Сонька была на ноту быстрее остальных, словно искренне переживала, что не смогла предвидеть этот бунт. Словно знала о пришельцах всё-всё на свете и не ожидала от них такой свиньи.
      – Как-как… - Буркнул толстячок и вернулся к двери, из которой выскочил. - Пойдёмте, покажу.
      Мы переглянулись и последовали за "Айболитом", уже открывшим дверь.
      Лучше бы я туда не заходил. Впрочем, выбора у меня всё равно не было. Посреди большой ярко освещённой комнаты, выкрашенной в серый цвет, стоял металлический стол, на котором валялась туша мяса. Именно такое впечатление сложилось при первом взгляде на стол. Туша мяса. Ничем иным это быть и не могло, но вот только чья туша? Лишь спустя несколько секунд, когда глаза перестали выхватывать лишние детали вроде залитого кровью пола в мелкую холодную плитку, развешанных под потолком прожекторов и таких же заляпанных кровью помощников "Айболита", я сумел внимательнее присмотреться к тому, что лежало на столе. Серо-зелёная, цвета "хаки" кожа, местами проглядывавшая на свободных от крови участках, не могла принадлежать никому, кроме как инопланетянину. Альтернатив не было.
      Много чего довелось повидать мне за время скитаний по Зоне, но такого откровенного цинизма и равнодушия по отношению к живому существу, пусть и неземного происхождения, я не видел. Да - убиваешь, да - зачастую не предаёшь земле убитых, но чтобы вот так вот…
      К горлу подступил комок, и мне стоило огромных усилий, чтобы побороть себя. А главное, чтобы при этом окружающие ничего не заметили. Оказалось, я зря беспокоился - окружающим было не до меня. Они сами не отрываясь смотрели на разделанного инопланетянина, бесформенной кучей лежащего посреди стола.
      – Что вы здесь устроили? - Взял, наконец, себя в руки Краузе. - Кто вам разрешал умерщвлять подопытного?
      В его голосе было столько металла, что я сразу понял, что занимает он свой пост отнюдь не случайно. Оказавшись в своей стихии, Краузе вмиг позабыл о присутствии рядом высоких чинов комиссии и принялся распекать нерадивых подчинённых. Но "Айболит" и сам оказался не робкого десятка. Если он и смутился, то не надолго. Уже через несколько секунд он отчаянно жестикулировал, доказывая, что иного выхода просто не было. "Да он же итальянец!" - запоздало догадался я, хотя присутствующий в речи акцент заметил сразу. Характерная черта жителей "средиземного сапожка" поставило всё на свои места.
      Для напоминающего внешностью доброго "Айболита" итальянец обладал твёрдым характером и большой смелостью. Уже спустя две минуты Краузе внимательно слушал рассказчика и рассматривал внутренности пришельца. Нам с Сонькой и заместителем коменданта ничего не оставалось, как тоже приблизиться к разложенной на столе туше.
      – Посмотрите на эти парные элементы мышечной ткани, тянущиеся от поперечных мышц живота к гортани. - Втолковывал "Айболит" внимательно слушавшему коменданту. - Разве могли мы предположить, что они являются их оружием? Помните, как мы удивлялись, не найдя на их летательном аппарате ничего, что могло бы хоть немного напоминать оружие? Так вот оказывается оно им и не нужно. Их оружие уже заложено природой их планеты в них самих.
      – Поподробней! - Затребовал Краузе.
      – Эти парные мышцы, "стволы", как мы их прозвали, имеют способность очень сильно сжиматься. - Полез в физиологию инопланетян "Айболит". - С помощью носовых пазух они создавали внутри вакуум и сжимали "стволы", словно пружины, а затем реско отпускали свой механизм.
      – И что? - Не понял Рауц.
      Я уже начал понимать, куда клонит "Айболит", но поверить было трудно.
      – Как что? - Взвился патологоанатом. - Они стреляют ртом! Вот что!
      – И чем же они стреляли? Едой? - Усмехнулся я, представляя, как изо рта пришельца вылетают отварные макароны. - И почему тогда они намного раньше не использовали эту возможность?
      "Айболит" посмотрел на меня, словно на умалишённого, но, разглядев знаки различия, сдержал готовую сорваться с языка колкость и снизошёл до пояснений.
      – Я не буду рассказывать Вам меню пришельцев, скажу только, что там не было ни макарон, ни мяса, ни картошки. А выстрелил он обыкновенным болтом, случайно открутившимся от какого-то прибора на кухне. Дитрих уже проводит расследование на кухне. - "Айболит" повернулся к коменданту. - Когда закончит, отправить его к вам с докладом?
      – Почему Дитрих? - Удивился Краузе. - Что за разгильдяйство? Почему начальник сектора не взял дело под свой личный контроль?
      – Начальник сектора мёртв. - Указал толстяк глазами в угол комнаты, где я только теперь заметил какой-то продолговатый свёрток. Раньше глаза как-то скользили мимо - ну лежит что-то и пусть лежит, тем более что тут и на столе было, за что зацепиться взглядом.
      – Как мёртв? - Вскричал Краузе, но тут же осёкся. - Ах, да. Болт попал в него?
      – Прямо в сердце. - Кивнул "Айболит". - Уж они-то нашу анатомию знают очень хорошо.
      – Свиньи! - Рявкнул комендант и со всей силы ударил по залитому тёмной кровью металлическому столу.
      Чавкнуло и во все стороны полетели брызги. Рауц достал платок и брезгливо вытер кровавый сгусток, угодивший на штанину. Затем передал платок коменданту. Краузе, уже взявший себя в руки, молча вытер кулак и кинул испачканную тряпку на пол.
      – Как он умер? - Указал он на пришельца и обошёл стол вокруг, рассматривая его со всех ракурсов.
      – Охрана сразу открыла огонь, как только Шварц повалился замертво. - Пожал плечами "Айболит"
      – С остальными что? - Уточнил я.
      – Они сидят в разных камерах, поэтому по ним не стреляли. - Просветил меня патологоанатом. - Правда, одного задело рикошетом, но рана не серьёзная.
      – Может, наконец, пройдём к подопытным? - Использовал я определение Краузе и отвернулся я от неприятного вида залитого кровью стола с мёртвым пришельцем по центру.
      – Это безопасно? - Добавил Рауц.
      – Вполне. - Кивнул "Айболит" и направился к двери, через которую мы сюда заходили.
      Вновь вышли в холл. Я думал, вновь придётся куда-то долго идти, но "Айболит" открыл дверь, расположенную напротив той, из которой мы вышли. Пропускать нас вперёд, как это совсем недавно сделал Краузе, он не стал. Зашёл первым и, крикнув "Смирно!", потопал дальше. Поэтому за порогом нас встречали вытянувшиеся в струну караульные. Интересно, это те же, которые застрелили пришельца, или уже другие? Каково это, убить представителя иной цивилизации, существо, пролетевшее сюда миллионы и миллионы километров? Да и зачем? Шварца ведь всё равно уже не вернуть. Испуг? Врятли, вон какие каменные и безучастные лица. Как механизмы какие-то, и где они таких берут, спокойных и жестоких?
      Поморщившись, я зашагал за "Айболитом", но оказалось, что идти дальше некуда. Чуть в стороне от входа клетки с инопланетянами и стояли. "Как в зоопарке" - Пришла в голову ассоциация. Такие же коробки из прутьев с грязным полом. В одной стороне деревянная скамья, в другой - ведро. И всё! Ни тебе одеяла с подушкой, ни умывальника. Всего клеток было четыре. Одна из них в данный момент пустовала, и на полу ещё можно было различить мокрые разводы. А вот остальные три были обитаемы. На каждой лавке находилось по серо-зелёному существу. Двое лежали, и непонятно было, толи они спят, толи нет, а один сидел и смотрел на нас.
      Мои первые восторженные чувства, которые я готов был получить от встречи с представителями иной формы жизни едва войдя в холл, были быстро подавлены увиденным за первой дверью. Поэтому сейчас я стоял и спокойно рассматривал пришельца. Кожа цвета хаки была неравномерного окраса - снизу, у ступней, она была очень тёмной, а голова наоборот, была высветлена. Антрацитовые фасеточные глаза казалось, абсолютно ничего не выражали, но думаю, это было ошибочное мнение. Перед нами сидел в первую очередь пленник, откуда бы он ни был. Пленник, перед глазами которого совсем недавно убили собрата. Пленник, который уже наверняка потерял все надежды хоть когда-то вернуться домой. Поэтому думаю, как минимум ненависть в его глазах была. Может, Краузе и научился уже читать пришельцев как людей, но для меня их взгляд казался абсолютно лишенным какого бы ни было выражения.
      Одежда на них была ещё явно своя. Не думаю, что кто-то на земле в этот временной отрезок мог сшить нечто подобное. Да и зачем кому-то изготавливать некую приталенную куртку, собранную из множества узких ленточек в замысловатый узор. Ветхость ленточных курток только подтверждала моё предположение, что одежда инопланетного происхождения. Интересно, почему её не забрали для исследований? Впрочем, у них война на первом плане, что им какая-то одежда, пусть и инопланетная.
      – Послушайте. - Вспомнил я вдруг рассказ Второго. - Они же выдвигали ультиматум, что при смерти хотя бы одного из них они взорвут свой корабль.
      – Может и взорвали. - Равнодушно пожал плечами Краузе. - Но он уже далеко и вне моей компетенции, поэтому пусть хоть десять раз взрывается. Уж извините мне мою прямоту, господин штурмбанфюрер. - Смутился он своих последних слов и постарался завуалировать откровенностью.
      Но как ему было всё равно до взрыва космического корабля, так мне было всё равно до его извинений. Меня здесь вообще уже мало что интересовало, да и вообще надоело это фашистское логово. Я мечтал поскорее добраться до артефакта, забрать его и по возможности быстро свалить в своё время. Надо как-то закругляться и переходить в другой сектор, где и хранится отколовшаяся часть Первого.
      – Думаю, если с их кораблём что-то случится, нас поставят в известность. - Продолжил тем временем Краузе, чтобы поскорее уйти от неосмотрительно брошенной фразы.
      Да, наверное, я должен был вынести ему какое-нибудь взыскание за равнодушие к общему делу третьего рейха. Но я решил не усложнять и сделал вид, что всё в порядке вещей, да и Сонька подоспела.
      – Не думаю, что они собственноручно уничтожат свою последнюю надежду попасть домой. - С задумчивым видом прошлась она вдоль камер. - Это называется блеф, господин комендант. Вот если вы будете уничтожать последнего из них, тогда вполне вероятно.
      Что "вполне вероятно" она договаривать не стала, но все и так поняли.
      – Вы что-то конкретное хотели здесь посмотреть? - Уточнил Краузе и кивнул на пришельцев. - Или быть может лично допросить их?
      – Мы хотели бы их забрать. - Спокойно выдохнула Сонька и я, наконец, понял, зачем она нас сюда тащила. Она их хочет спасти из плена! Вот сердобольная. Я мысленно выматерился. Тут бы свои шкуры без лишних дырок сохранить, а она о пришельцах заботится. А немцы ведь особо не церемонятся, вон, как быстро гуманоида разделали.
      – Зачем? Куда? - Одновременно выкрикнули разные вопросы Краузе и Рауц.
      – Я хочу отвести их к артефакту. - Ничуть не смутившись, заявила Сонька и вернулась от клеток к нашей небольшой компании, стоявшей чуть поодаль. - Отвести и снять блокировку на взрыв их корабля, пока они действительно его не уничтожили.
      Сидящий на лавке пришелец немного шевельнулся, словно заинтересовавшись разговором. Наверняка ведь понимает. Представляю, какую ахинею с его точки зрения сейчас несёт Сонька.
      – Они понимают нашу речь. - Запоздало напомнил комендант.
      – Это ничего не меняет. - Сонька вновь повернулась к клетке и в упор посмотрела на пришельца. - Ничего!
      – А нельзя наоборот, артефакт принести сюда? - Рауц нервно сглотнул, представив, что придётся выпускать из безопасных клеток эти создания. Особенно в свете последних событий. - А то вдруг они снова…
      – Нельзя! - Отрезала Сонька. - А чтобы они снова не начали стрелять, свяжите им руки за спиной и не суйте ничего в рот.
      – И всё же, фрау Отте, почему нельзя артефакт принести сюда? - Вступился за своего подчинённого Краузе. - Ведь это намного проще.
      – Это вам так проще. - Сонька ещё раз прошлась вдоль клеток и, остановившись у дальней, тыкнула пальцем в лежащего на лавке гуманоида. - Он должен идти первым!
      – А что это меняет? - Ника не мог успокоиться Краузе.
      – Послушайте, господин комендант. - Устало произнесла Сонька и, поводив пальцем по прутьям решетки, вернулась к нам. - Я же не лезу к Вам с управлением базой и лабораториями. Зачем Вы лезете в тонкую материю? Вы в ней что-то понимаете?
      – Нет, но хотелось бы знать…
      – Довольно. - Тихонько произнесла Сонька, но Краузе мгновенно поперхнулся словами и замолчал, словно забыв, что хотел сказать. - Вызывайте конвой и отправляемся. Время!
      Ожидание конвоя много времени не заняло. Рауц быстренько сбегал в соседнюю комнату, где оказался телефон, и вызвал автоматчиков. Уже буквально через пять минут в небольшой по своим размерам холл, куда мы вышли, чтобы не играть в гляделки с пришельцами, набилось десять человек с оружием наперевес. Мне даже стало как-то неуютно в их компании. Если что, тут сортировать никого не будут, всех свинцом нашпигуют, а потом уже разбираться начнут.