Извини, парень

      У В.Н. начало сдавать сердце: оно билось через раз и все слабее и слабее.
      Наконец, - то Ирина заметила, как он побледнел и чуть не валится со стула.
      Она напоила его валокордином и уложила на тахту.
      И вдруг он сказал. - Ирочка, дорогая, вы совершенно правы, что пошли к этому... сыщику. Это же невероятно, что... - на глазах у него появились слезы, - разве могли мы думать, что из нашей идеи клуба выйдет такое чудовище?.. - Могли и должны были думать, - жестко, как Касьян, ответила Ирина. - С самого начала. С этой сомнительной идеи, о которой вы с Линой шептались. А я догадывалась, о чем. С прихода Стаса... Но я вовсе не отделяю себя от клуба! Вы не думайте так, Володечка! Я тоже отвечаю за все! - Дорогая моя Ирина, - сокрушенно опустил голову В.Н., - я доигрался.
      Ирине стало жаль его не меньше, чем лежащую в беспамятстве Лину. Ей легче - она ничего не знает, ни о чем не страдает и не сокрушается. Володечка, - сказала она, - вам надо встретиться с Касьяном! Это необыкновенный человек! Он ничего зря не делает. Он все понимает и не станет ковыряться в чем-либо ради выискивания обвинений, если он не уверен, что это пойдет на пользу дела... Я не сумею рассказать точно о таком человеке, как Касьян, но я его чувствую. Его не надо бояться, Володечка! Ему надо открыться.
      В.Н. смотрел на Ирину и думал: мы все сумасшедшие, каждый в своем роде. Вот, к примеру, Ирина, пообщавшись с этим Касьяном, готова их всех сдать ему, и сама, выражаясь образно, - а может, и не образно! - наденет на них и на себя! - наручники!
      Касьян мчался к Ирине.
      Все в нем колотилось и закручивалось в вихри - были идентифицировал отпечатки в квартире Лины с отпечатками на расческе Стаса!
      Отпечатки в квартире Лины, Стас, конечно, стирал... Но!
      Но, когда "работает" непрофессионал, это двойственно: хорошо и плохо. Хорошо, потому что вот так, как Стас, непрофессионал пошел, к примеру, в туалет и абсолютно запамятовал, что надо стирать "пальчики" везде - ВЕЗДЕ! И КАЖДУЮ МИНУТУ!
      Плохо - потому что непрофессионал загибает такие коленца, что понять ничего нельзя, особенно поначалу, ничто не подходит ни под какие правила игр профессионалов... Стасик раскрылся. И если бы он разгуливал поблизости, можно уже было бы насадить на его ручонки "бранзулетки". Пока гуляет Стасик, но только пока...
      У Ирины Касьяна ждал сюрприз: собственной персоной "Владетель БАЛАНТРЭ", то бишь, "БАМБИНО"!
      Они церемонно поздоровались, а Ирина, на всякий случай, представила их друг другу.
      Касьян решил брать нахрапом.
      Он вообще в этом деле шел ва-банк и вел себя настолько вольно, что, иногда приходя в себя, думал, что ему будет, если шеф узнает про все его кульбиты и скачки. - Ирина свет Андревна, - сказал он торжественно, пальчики сыграли!
      Ирина поняла, не точно, конечно, но все же, а В.Н. не уразумел ничего. И для него именно Касьян сказал: бывал здесь ваш Стас, именно в то время, когда должен был сидеть у постели больной матушки!
      Вмешалась Ирина. - Касьян, загляните в холодильник!
      Касьян нахмурился - прокол! Не осмотреть холодильник! Но он был так двинут этой кафельной дырой, что забыл обо всем. ... Не оправдывайся, оправдываться - грех и унижение. Прими ошибку как мужчина.
      Принял. Прошел к холодильнику, открыл дверцу... ... Молодец, Ирина (он и не заметил, как и многие до него, что стал называть эту уже немолодую женщину просто по имени, пока, правда, про себя...)!
      Осмотрел все в холодильнике: конечно, Стасу надо хорошо питаться, поддерживать силы, чтобы вершить разные-всякие дела.
      Касьян заглянул и в бар, присвистнул: бар сверкал качеством и разнообразием спиртного. Лина очень хотела угодить своему любовнику, бедолага. - Все это значит, повторяю, Владимир Николаевич, что у Лины был молодой любовник, то есть Стас, и он какое-то время проживал здесь, а потом, разыскав, что ему было нужно, весь, как говорится, вышел. В неизвестном направлении. А теперь давайте усядемся, и вы расскажете мне в точности, что и как говорили Лина, Кика, Алексей и Стас. Припоминайте все, до мельчайшей подробности. Владимир Николаевич собрался и ринулся в раскрывание-раздевание: единственное, в чем он не признался Касьяну, была тайная работа мальчиков. Тут он как-то остановился.
      Он говорил и говорил, казалось, он всю жизнь ждал вот такого благодарного слушателя, каким был сыщик Касьян.
      В.Н., дойдя в своих откровениях до теткиного наследства, сказал и о своих сомнениях по поводу её денег...
      Касьян смотрел на него, слушал, а сам думал, что теперь можно садиться за стол и, в качественном состоянии Пуаро, - в одиночестве, - разложив свои бумажки, решить задачу окончательно.
      Если бы В.Н. говорил еще, вполне возможно, он дошел бы до состояния прострации, и выложил тайное тайных, но Касьян, поняв что пока ему этот Владимир Николаевич не нужен, осторожно свел их беседу на нет.
      Нужны ему теперь были квартиры семьи Гордеевых. И заодно Елена.
      Но "Володечку" не стоит выпускать отсюда, он ещё понадобится! Я уеду сейчас, - сообщил он, - а вы, Владимир Николаевич, подождите меня, возможно, возникнут вопросы. А этот номерок на всякий случай, - сказал он и черкнул номер телефона Елены.
      После того, как Касьян все обследовал в квартирах Кики и её мужа, он пошел к Елене. А вдруг да скажет ещё что-нибудь подходящее?..
      Елена долго не открывала ему, но за дверью кто-то явно стоял: доколе эти дурачки, имеющие в двери глазок, не будут понимать, что видно их! Малейшее движение - и глазок чуть затмевается...
      Касьян снова позвонил длинным звонком.
      Послышался шорох, дверь открылась.
      На пороге стояла Елена, но какая-то совсем другая: помолодевшая, с новой прической, макияжем, в красивом халате.
      Касьян хотел спросить, не ждет ли она кого, но вдруг решил не спрашивать, а в разговоре, коснуться её вида комплиментом.
      Встретились же они как старые друзья, но Елена не спешила пригласить его в комнаты, как в прошлый раз.
      Касьяну самому пришлось как бы настаивать: я к вам на беседу, дорогая Елена Михайловна (дамским угодником становится, все дамы у него однозначно - дорогие... ), можно пройти?
      На что Елена извинилась, сказав, что от неё только что уехали родственники (вот и объяснение всех причиндалов!), и если он не возражает, они посидят на кухне...
      Касьян не возражал, заметив, что и он любит в своей квартире исключительно кухню.
      На кухне, усадив Касьяна в старое уютное кожаное кресло, Елена спросила: кофе, чай? - Чего-нибудь покрепче и погорячее. - улыбнулся Касьян, он и сам не понял, почему вдруг захотел выпить у Елены.
      Елена открыла холодильник, и Касьян с любопытством заглянул в него, хотя и понимая, что это не говорит о нем, как о цивилизованном человеке. Холодильник был полон припасов, и стояли две бутылки виски. Одна наполовину заполненная, другая не распечатанная. ... Удивительные женщины встречаются мне, подумал Касьян. Едят и пьют, как пара здоровых мужиков...
      Но ничего не сказал, заметив, что хозяйка и так несколько в нервозном состоянии: что-то роняла, проливала - была напряжена.
      Она явно ждала, когда Касьян уберется.
      Он пока убираться не собирался, а начал неспешную беседу о том и сем, и вдруг спросил: - Елена Михайловна, а вы ведь в прошлый раз мне не все сказали, не так?
      Елена смотрела прямо на него, и во взгляде её было смешение чувств: и торжество, и колебание, и желание сказать что-то такое, от чего воображала-сыщик поникнет как цветок в вазоне.
      Касьян ждал.
      Он знал людей и знал, что если чувство торжества над противником возьмет верх, то человек расколется. ( именно это чувство превалировало в её взгляде. Нужно подождать. С этой женщиной надо ждать: мило, тихо, спокойно и вежливо. Не то, что с другими, - с другими, иной раз, надо нагло, как танк, - напролом) - Так, - наконец ответила она веско и бесстрашно (изменилась Елена, сильно изменилась, снова подумал он, интересно, какова причина?..). - Ну и почему же? - спросил Касьян вовсе не строго и не зло. - Я была в растерянности... Мне не хотелось ставить Юрия Федоровича в дурацкое положение. - У Кики был любовник... - Поинтересовался Касьян так, будто точно знает об этом. - Наверное, - ответила Елена, - она говорила о "мальчиках-красавчиках", которых имеет всех, так надо было её понять. Но она была пьяная. Так что за точность трудно отвечать, может, ей эти мальчики в пьяном сне пригрезились, - презрительно заметила Елена. - А откуда они и что, она не говорила? - продолжал допытываться Касьян. - Нет, - отрезала Елена и с интересом спросила: - А вы, кажется, стали похуже к нашей Кике относиться? ... Заметила, востроглазая, подумал Касьян, потому что, действительно, налет романтического увлечения потерпевшей улетучился, и остался только интерес к ней - сыщицкий и чисто человеческий, потому что он чуял, что столкнулся с личностью неординарной, хоть и со знаком минус, это он тоже понял.
      Касьян сделал вид, что не услышал её ехидного замечания.
      Он встал, сказав, что, по-видимому, все заканчивается, и он очень этому рад.
      Елена как-то опять - то ли удивилась, то ли порадовалась... И осторожно спросила. - Все известно?..
      И Касьян нарочито самодовольно ответил. - Дорогая Елена Михайловна, я же должен отрабатывать свою зарплату? Вот я и отрабатываю.
      Убедившись, что напугал Елену, Касьян удалился, а она медленно пошла в свою квартиру.
      Поехал Касьян не к себе, а к Ирине: там уже как-то сложился штаб операции.
      В.Н. спал, а Ирина просто вцепилась в него: рассказывайте!
      На что Касьян солидно заявил: подождите, Ирина, давайте усядемся за кофе и тогда поговорим.
      На это Ирина зашипела громким шепотом (не хотелось будить Володечку, он только-только задремал, измаявшись): вы что, Касьян, нарочно меня заводите? - Нет, - засмеялся Касьян, - я вас вовсе не завожу, я, когда говорю всякую необязательность, кое что ещё продумываю. - Ну так вот, Ирина Андревна, пальчики-мальчики сходятся. Здесь Стасика, там - Лешечки и... тоже Стасика!
      Ирина ахнула. - Прибрелись в нашу компанию дам и королей ещё двое... Сначала я не мог никак их пристегнуть, а потом стало складываться. Хотите послушать? А я заодно прокачаю версию, идет? Готов ваш кофе?
      Ирина кивнула, глядя на него с восторгом. Он это отметил и преисполнился благодушного довольства, - приятно, шут побери! - Так вот, дорогая моя, наша первая пара: Стас - Лина.
      Стас узнает, видимо, от Лины про какие-то ценности у её сестры в доме. Как она о них узнала, пока оставим. Но узнала недавно, так мне думается. Стас узнает и сразу строит себе алиби, правда, довольно хилое - я же говорю, когда действуют непрофессионалы - беда с ними, - засмеялся Касьян, - он уверен, что ему на все хватит времени... Пожалуй так, по моим расчетам...
      Лина тоже выдумывает сестру и жениха. У пары организовывается несколько дней, в которые их не станут разыскивать.
      Они берут эти ценности, вернее, берет Стас и, напоив Лину чайком или спиртным с клофелином, щедро сыпанутым, удаляется, увы, куда, пока неизвестно... Но надеюсь на добрый случай, который нам поможет. Лина, естественно, остается...
      Тут возникает фигура. Некто, возможно, из прошлого, которое не так уж и дальнее, знает про ценности и, к счастью, появляется у Лины, спасая её от неминуемой смерти. Спасает, привозит в больницу и исчезает. На время. Он ещё слабо надеется, что все, что он ищет, - не найдено. Надеется, что появится человек-убийца и порыскает в поисках чего-то еще, да и сам тоже собирается все проверить, а вдруг, невзначай, что-то и осталось? И тут вы... Человек этот все же не совсем бандит, иначе... Он ищет как бы свое. А ваш Стасик в бегах, - закончил первую часть Касьян. Ирина возмутилась: почему вы все время говорите - "ваш"! Он вовсе не наш, а, скорее, ваш!
      Касьян улыбнулся. - Теперь, вы правы, он наш, только пока не материализовался. Но за этим, даст Бог, дело не станет! И, конечно, мне бы очень хотелось ухватить этого ночного спасителя. Ухватим. Думаю, он нам порасскажет!
      Ирина сидела вялая и нахмуренная, ей хотелось кое-что спросить, но не знала как, и решила бахнуть, как получится. Вопрос, который она собиралась задавать, был не из простых и болезненный. - Касьян, - сказала она, скажите, только откровенно. Если нельзя откровенно, лучше не отвечайте ничего. Я пойму. Чтобы для меня это стало так же ясно, как и для вас. Лина - подозреваемая? Она - сообщница?
      Касьян ухватился за последние слова. - Вот именно, - сообщница и подозреваемая... Если это деньги её сестры, то да, она - сообщница, подозреваемая, но вместе с тем, - потерпевшая. Если это деньги ТЕ, то есть, возможно, украденные её мужем, о которых она только узнала и...
      Тогда она, вроде бы, и не при чем. Жертва обманов.
      Рассмотрим нашу вторую пару: Кика и Леша. Здесь не забудьте, что" пальчики" у Кики в доме и Лешины, и Стаса, это важно. Кика заявляет, что не появится долго, муж - де, злится. Это значит, что она заранее задумала что-то. Так? Так.
      Исчезает Кика. Исчезает и Леша, с которым она, надо думать, договорилась. Но он никому ничего не сообщает, - не умеет врать в глаза, может, и умеет, но Кика его в этом плане боится: ляпнет какую-нибудь несусветицу. Поэтому ему лучше тихо исчезнуть: алкан, уже такое бывало, а она в любимом клубе не появится.
      Но за дело эти двое все же берутся, либо в отсутстви полковника, либо, что вполне возможно и в присутствии. Ключи-то у Кики, - может и не открыть любимому мужу. Очищают полковничьи закрома, и тут что-то происходит... И Лехе приходится её забирать с собой, под видом пьяной, больной и прочего соответственного. Куда он её увез, и далеко ли?.. Думаю,скоро она найдется. В каком вот виде - неизвестно. Там ещё почему-то был и Стас... Наш пострел везде поспел. Или Леха его зазвал в помощь себе? Сама Кика? Пока не очень увязывается здесь милейший Стасик. Но то, что главная закоперщица, - даже если и жертва, - Кика, я почти уверен!
      Ирина робко вмешалась. - Но, если она главная, то, может быть, Леша...
      Касьян покачал головой: нет, Леша замешан. Пальчики-то его есть?
      Он хотел развить свой сюжет дальше, но тут зазвонил телефон,
      Ирина взяла трубку... И тут же передала ему: вас, Касьян.
      Звонила Елена ( он оставил ей телефон лининой квартиры).
      Уже на ходу он бросил: - Вот и предпоследний акт драмы.
      Ирина крикнула:
      - Касьян, я вас жду! - но он уже её не слышал.
      Касьян стоял перед Еленой в прихожей, и она, захлебываясь словами, говорила ему о том, что она очень волновалась, когда звонила, но это необходимо. И ещё какую-то чушь и ерунду, и он плохо понимал, чего от него хотят.
      Но ровно через секунду понял: из двери, ведущей в гостиную-столовую, вышел Юрий Федорович, полковник. Собственной персоной.
      Касьян был из крепких парней, и нервы у него, прямо скажем, были канатного типа, но тут он еле устоял на ногах, - вот уж примочка, так примочка!
      Вид у Юрия Федоровича был неважнецкий: бледный, одутловатый, с мешками под глазами и небритой щетиной. Он сказал: - Не ожидали? Я и сам не ожидал, что позову все же вас. А все она, - и полковник кивнул на Елену, и в этом кивке, - Касьяну не почудилось, нет! - были нежность и доверительность. ... Кикуля мужика утеряла, подумал Касьян, оговорившись тут же, если жива... Честно? - спросил Касьян, чуточку придя в себя, - никак не ожидал. Пойдемте, - потухшим голосом пригласил полковник, махнув рукой в сторону гостиной, - выпьем по рюмочке, и я вам все расскажу. Устал я неимоверно. Они сели в гостиной. Елена, раскрасневшаяся и взволнованная, подала хорошую выпивку и закуску (вот для кого холодильник забит! Опять прокололся Касьян, но кто бы мог подумать?!) и вышла.
      Полковник её не задерживал, а Касьян, пожалуй, бы и оставил: реакция ее... то да се... И вместе с тем, при ней полковник, возможно, и не будет до края правдивым.
      Касьян молчал, ожидая исповеди полковника, а тот собирался с силами, выпивая рюмку за рюмкой. - Знаете, Касьян, - сказал он вдруг сразу, - мне ведь никто не звонил и выкупа не требовал, - и зорко посмотрел на Касьяна, на его реакцию, но сыщик сидел тихонький, как отличник на проверочном уроке. - Я все придумал, - по новой начал полковник, - чтобы мне ото всех скрыться. Я ведь деньги присвоил, - заявил он, будто даже с гордостью.
      (Русского если уж несет на раздрай, то он и в позапрошлогодней малой драчке признается и ещё прибавит, что он Ваську убил, а Васька рядом стоит и глазами от изумления лупает...) - Ограбил свою фирму, лучшего своего друга... - продолжал полковник, и Касьян вспомнил сухопарого мрачного мужика, президента фирмы, который о полковнике ничего почти не сказал, и Касьяну показалось, что президент ничего не знает о жизни Ю.Ф. и им не интересуется. А оказывается - старый друг! Повнимательнее надо быть, господин сыщик, потщательнее, как говорит Жванецкий! Прокол, Касьян, опять прокол! Нюх теряешь. - Но я а долг верну. Не найду денег, - себя продам... - сообщил полковник.
      Он говорил с паузами, во время которых, видимо, набирался духу и сил. ... Кому ты, старый перец, нужен! Продаст он себя! - подумал Касьян, но тут же решил, что произойдет ещё грабеж века: Елена, чтобы купить полковника с потрохами, ограбит банк. - А началось с моей супруги, Александры Константиновны. Я знал, что она скучает, что ей одиноко, и она как-то сказала, что хотела бы выезжать прямо в доме за город, на природу, и там жить, сколько хочешь... Дачу не хотела. Стал красть. Грабить. Своих же. Но я её в этом, именно в этом, не виню. Виноват я. И я отвечу. А что она меня ограбила, это гнусно. Хотя поделом вору и мука! Сказала б мне, сколько ей надо, я бы ей дал. Я же давал - за любовь ей платил, да какая там любовь! Просто, чтобы в постель пустила, хоть раз в две недели... - полковник замолчал и покрылся потом.
      Сколько же сил унесло у него это признание!
      Касьяну вчуже стало страшно.
      Он тоже молчал, понимая, что спрашивать ничего не надо. ... Догадался полковник, что Кика его ограбила! А знает ли, что не одна? - У меня в жизни никого не осталось... - продолжил полковник, хлебнув крепко водки из стакана, - она и Серый, Сергей Иванович, мой шеф и старый друг... Ни сестер, ни братьев, никого. И вот такая незадача: Серого я обманул, а Кика - меня. Я понимаю теперь, что она меня всегда ненавидела. Я себя обманывал всю жизнь, жил с закрытыми глазами. Мне их открывали! Да, знал я все! Прощал. Потому что любил и верил, что сумею своим отношением завоевать её. Но её завоевать невозможно. Никому.
      Всех обведет, обсмеет, раскрутит и бросит. - Он опять выпил водки.
      Тяжкая это была картина: пожилой мужик плачет от того, что сам себе испоганил жизнь. - Я ведь ей код сейфа сказал. И сразу все это и случилось. Я поначалу не понял. Кровь-то Кики на вещах! Потом только, когда сел и плотно подумал. И Елена Михайловна мне кое-что рассказала... Тут я решил, что все вызнаю сам, но кишка тонка - запил. Спасибо Елене, она меня спасла. "Может, ещё придет что-то вроде счастья к этому мужику, подумал Касьян." Она же мне сказала, чтобы я вам открылся, говорит, он тебе поможет, ты сам ничего не сделаешь. Она права. Сам я на такое уже не способен. Продумать, решить - да, а вот в жизнь провести - нет. Тогда, у Серого, утром, я решил все вернуть. Приехать, вынуть из сейфа, как есть, - я ведь ни копейки не истратил - и отвезти в фирму. И Кике свободу дать,чтоб она меня не кляла, содержание ей назначить... Вот так я решил, а приехал, смотрю... полковник замолчал, и в глазах что-то проблескнуло, он повторил, приехал... и кукиш с маком,ничего исправить невозможно, и ЕЕ нет. Нет на свете. Как вы думаете, её, конечно, сообщник гробанул. Не поделили? Я вижу, вы удивились? Да,знаю я... Меня Елена просветила, я сам к ней за этим пришел. Она честно мне и ответила.
      Полковник пригорюнился и стал похож на старую тетку. - Я вам сказал все.
      Тут Касьян спросил. - Все? Это точно?
      Полковник пожал плечами. - Кажется, все, впрочем, конечно, я что-то мог упустить. Как вспомню что-либо важное, тут же вам позвоню... посмотрел Касьяну прямо в глаза и спросил, - вы меня заберете?..
      Касьян удивился. - За что?
      Полковник с трудом выговорил. - Но я же ворюга, грабитель... - А кто это знает? - Спросил Касьян. - Вы, я, ваш Сергей Иванович, который, кстати, И ДОЛЖЕН ВАС "ЗАСАДИТЬ", как вы говорите. Только он. Если захочет. Но, думаю, не захочет. Вот так я мыслю себе эту ситуацию.
      Юрий Федорович благодарно посмотрел на Касьяна. - Спасибо вам, сказал он, - вы меня из такой ямы вытащили. Тем, что слушали, поняли меня. Знаете, - вдруг возбудился полковник, - у меня состояние странное: то вверх, то вниз. Сначала я дико горевал по Саше, потом вдруг сказал себе, что это она, она меня ограбила, жива-здорова и живет припеваючи, но это я был уже несколько не в себе... А сейчас начинаю думать, что виновата моя бедняжка лишь в том, что не любила меня. Разве за это можно винить? Она хотела сбежать от меня, со своим любовником, ну что ж, тоже понятно: женщина молодая, красивая, умница - любой голову потеряет. Но тут, на её беду, он оказался подлецом... Найдите его, Касьян! Вы все можете, я в это поверил! - Вы все ещё любите Александру Константиновну, - никак не откликаясь на призывы полковника, меланхолически заметил Касьян.
      Полковник опустил голову. - Да. Я её люблю и,наверное, буду любить до конца дней... Вы её не знали! - он посмотрел на Касьяна. И тот увидел в глазах этого толстого неуклюжего человека истинную неизбывную тоску.
      Касьян решил чуток привести полковника в чувство. - А как же Елена Михайловна? Она готова, как мне кажется, за вас в огонь и в воду?..
      Полковник смутился и несколько притух. - Елена - прекрасная женщина, я глубоко ее... - Ясно, ясно, - Касьян поднял руки, - продолжение не обязательно. Если вспомните что-то, обязательно звоните. - Помолчал и тихо сказал, - я вам решительно рекомендую не обижать вашу славную соседку.
      В прихожей стояла Елена, и взгляд у неё был вопрошающий и несчастный.
      Касьяну было искренне жаль её, но он понимал, что не имеет права утешать, хотя и хотел бы это сделать.
      Он молча пожал ей руку и сделал непонятное движение головой, которое неизвестно что изображало: идите к нему, я ничего не понял, все путем, кто знает?.. - вот такой набор смыслов был у этого движения. ... Хм, мужественная. Мужественная - это да, но если полковник, как говорится, вдарит ей своей неземной привязанностью к Кике по темечку, то она все мужество свое вмиг потеряет, подумал Касьян.
      Он не поехал к Ирине и этому маленькому испуганному человечку, Владимиру Николаевичу.
      Хватит с него безумных исповедей, с горящим челом и выпученными от честности глазами. Хватит! Ему надо побыть одному и подумать, а может даже и соснуть. Его тоже ноги не очень-то держат. Он, конечно, сыщик, но, кроме этого, - человек все же.
      Дома он закипятил и налил крепчайшего чая, уселся в любимый уголок на диване и расслабился.
      Перед ним лежал фотографический портрет Кики.
      Еще совсем недавно эта женщина притягивала его своей непредсказуемостью, жестокой судьбой и таинственной прелестью. Казалось, она, побыв совсем немного в этом мире, унесла с собой удивительную ауру нежности и детской живости, любви и острого ироничного ума...
      Теперь сквозь этот камуфляж, который он же и нацепил на Кику, проглядывало совсем другое: черные вороньи перья, змеиный холод взгляда и... пустота.
      Ему вдруг невыносимо захотелось увидеть Олика. Именно увидеть.
      Посмотреть в её синие добрые бесхитростные глазки. Позвонить!..
      Но позвонили ему.
      Он чуть не со стоном взял трубку: так ему не хотелось сегодня уже ничего!
      Это был дежурный. Он сообщил, что у деревни Зубово, на краю Московской области, нашли избитого парня, он выполз из лесу и валялся у дороги.
      Потерял много крови и отключился. - Ну и что? - спросил Касьян довольно резко, хотя сам же просил сообщать ему обо всех несчастных случаях, как-то подоходящих к его делу.
      Дежурный ответил, что так велели сверху, сообщить следователю Лужневу, Касьяну Гордиановичу.
      Не раз уже ездил Касьян на "случаи", но никого из "знакомых" не находилось.
      Касьян спросил: где этот парень?
      Дежурный ответил, что какая-то иномарка подобрала его и отвезла в Склиф.
      Придется тащиться в Склиф...
      Уже закрывая дверь, он услышал телефонный звонок, но возвращаться не стал. Надо бы взять с собой Ирину... И вдруг резко повернул к её дому. Затягивается время, но он почему-то решил, что надо.
      В Склифе, пока их вели к парню, сказали, что времени у них немного. Ситуация серьезная: весь он перебит, в чем душа...
      Так что пусть следователи исходят из этого.
      Парень выглядел жутко: синее вздутое лицо-маска, глаз не видно, засохшие от крови волосы, перебитый нос.
      Ирина задрожала и невольные слезы потекли из глаз. Мальчик был избит зверски и кого-то узнать в нем - она пока не могла. Не Стас - это, пожалуй, точно, рост не тот и волосы потемнее... Она заставила себя вглядываться в это синюшное уже как бы потустороннее лицо... Нет, не наш подумала она с облегчением и себя за это укорила: а кто-то ведь его ждет! ... Как он смог куда-то доползти?.. подумал Касьян и ещё подумал, что ничего он от этого, еле теплящегося, существа не узнает. Но попробовать надо.
      И тихонько спросил медсестру: а он слышит?.. Понимает?..
      Она кивнула.
      Касьян наклонился к парню - на него пахнуло то ли застоявшимся болотом, то ли просто грязью и кровью - и спросил, ясно, но негромко выговаривая слова: как те-бя зо-вут. И-мя.
      Сначала парень никак не отреагировал, только странно сипел, будто с трудом выталкивая из себя воздух.
      Касьян повторил. Ждал. Ждала и Ирина, почему-то вдруг занервничавшись ужасно.
      Медсестра с неодобрением смотрела на Касьяна, он и сам был не рад! Но имя парня было необходимо! Может, он Иван или Кирилл!
      Тогда Касьян пожелает ему остаться в живых и забудет о нем.
      Касьян опять повторил свой вопрос, и парень вдруг забулькал что-то. Касьян ближе наклонился к нему и услышал: Ле-ха...
      И еще. Ки-ка под-ста-вила... Ска-жи ей... Значит и со Стасом она... Он меня... Ирина не смогла этого всего выдержать, покачнулась и упала бы, если бы не медсестра, которая вывела её в коридор и дала воды. Ирина зарыдала. Теперь она узнала бедного Леху! Его ВСЕ обанули,Все предали. И они с Володей - тоже. Слова давались Лехе неимоверными усилиями, но настолько ему хотелось сказать, - рассказать! о предательстве любимой женщины, что он все же произнес эти несколько слов... И отключился.
      Его увезли в операционную, а Касьян пошел узнать, где его одежда, чтобы внимательно её осмотреть.
      Документов у парня не было. Касьян взял грязную рваную майку парня и умчался со своей добычей в контору - сверить "пальчики". Ирину он отправил на такси домой и чуть разозлился на нее: слабачка все же.
      Сверили "пальчики".
      Да, в Склифе, на операционном столе лежал Адриан-Леха. ... Вот вам, Касьяша, Юраша, хренаша, ваша несчастная, загубленная, угробленная проходимцем-любовником Кика, Александра Константиновна, или, как нежно называл её обожающий муж: Сашенька... Нежно так льющееся, как чистый ручеек... ... Са-а-аше-е-ень-ка-а-а...
      Так-то, дорогие "бамбинари", - сказал Касьян Ирине и совершенно убитому, не похожему на себя Владимиру Николаевичу. Они все опять были в квартире Лининой сестры.
      В.Н., и так бледный, позеленел, а Ирина, плача, крикнула Касьяну:
      - Я знала, что это не Леша! Я говорила!
      Она будто обрадовалась, что Леху нашли в таком состоянии! Ну что ж, честное имя дороже жизни, так нас учили.
      Неизведанная русская, а скорее, всечеловеческая душа!
      В.Н. был совершенно пришиблен.
      Ему казалось, что то, что происходит, - нереально, и все участники разыгравшейся драмы враз проснутся, и окажется, что это был лишь дурной сон, на самом деле и в душах и в мире - лад и покой. О, как бы он стал счастлив! Он надрывно вздохнул. ... А-а, дорогуша, вздыхаешь теперь? Давай, давай, думал Касьян, залез по собственной инициативе в несъедобное, кушай, что сварилось!
      Касьян решил сейчас порассуждать, прислушиваясь к эмоциям и замечаниям слушателей и как-то отвлечь их. - Ирина, помните, у нас был пасьянс? Две дамы, два короля и два приспешника: то ли валета, то ли шестерки?..
      Ирина кивнула. - У нас более-менее прояснилась пара: Стас - Лина. Скажу уж вам, коль скоро все говорю, чего мелочиться. Я узнал, что ныне выпущен из тюрьмы некто Доброхотов, которого осудили за сокрытие, проще, воровство парткассы. А выпущен потому, что так и не смогли ничего доказать.
      Посадить же кого-то было надо, - истинные виновники от наказания ушли, - один убит, третий неизвестен, по крайней мере, следствию.
      Сотоварищ Доброхотова во время следствия умер.
      "Неизвестный вор" стал каким-то образом известен этому Доброхотову, который работал вместе с Лининым мужем... Так вот. Доброхотов побывал у Лины, чтобы все поставить на свои места. Но пришел поздно и нашел только бездыханную Лину, которую раньше знавал и которую спас, будучи, видимо, человеком не самым плохим.. Как я понимаю. А Стасик умылся с ценностями.
      Вот такой расклад в этой паре. Надо трясти маман, хотя сынок ничего и никогда им не рассказывал и не появится у родителей никогда. Но узнать у них о друзьях Стаса, знакомых и, особенно, о заграничных друзьях... - Вы думаете?.. - спросила Ирина. - Думаю, - откликнулся Касьян и продолжил уже о другом, - у нас ещё на очереди трио - Кика, Леха и Стас, не забывайте его! Кика, думаю, жива и, слава Богу, пусть живет и дождется своего.
      В.Н. подал голос. - Вы думаете, что она виновата в чем-то? А вам не кажется, что скоро найдется ещё один... - В.Н. не хотел даже произносить это жуткое слово "труп", поэтому просто продолжил, - Кикин?.. - Все может быть, все может быть, - словно бы пропел Касьян, только я почему-то не думаю, что так произойдет. Мне видится следующее...