Чтобы не смущать её, он стал ненавязчиво развлекать.
      - Я вам обещал рассказать об истории этих стола и стульев... Не то, чтобы она уж так безумно интересна, но навевает что-то. В общем, так. Два года назад я в наш военный победный праздник оказался в Париже. Парад на Елисейских полях, представление у Триумфальной арки и прочее. Если захотите, покажу вам фильмик. Кстати, День Победы во Франции и в Европе - 8 мая, а не девятое, как у нас.
      Под вечер я поехал на речном параходике по Сене.
      И увидел эту картинку. Жаль, - невозможно было снять, темновато.
      В том месте высокая стена над набережной и потому набережная пустынна... Вдруг туда влетает машина, из неё выскакивает мужик в пальто, холодина была жуткая в те дни, даже обидно... Так вот, выскакивает мужик, темное пальто развевается, спешит он по-сумасшедшему. Из багажника достает две коробки, - такие вот, как у меня, - мгновенно расставляет стул и стол, расстилает белую скатерть. Из пакета достает бутылку, бокал, наливает в бокал вино... А ветер просто-таки хлещет и ещё дождь. Скатерть полощет на ветру, развеваются полы его пальто... Мужик садится за стол и медленно поднимает бокал, приветствуя как бы кого-то... И пьет. Я смотрел на него, пока он был виден. Он больше не спешил, сидел себе и попивал вино. Один. И я подумали что у нас, в России, такой картинки не увидишь. Компания, - да. Но без стола и без изысков типа белоснежной скатерти, да ещё в таком унылом месте, да в такую погоду! Он меня потряс. И мне захотелось, - идиотизм, конечно, - купить такой стол, такие стулья и скатерть, похожую на ту... Нашел и купил. Вот и все. Никому не рассказывал. Правда, никто с таким интересом и не смотрел на эти мебеля.
      Он как бы пытался свести все к шутке.
      Эля заметила, - может быть, вам главным образом хочется быть похожим на того парня, влезть в его шкуру, что ли?
      Стах усмехнулся, - вполне возможно... Но таким я никогда не буду, увы. Разве поехал бы я сегодня куда-нибудь на набережную Москвы или Яузы? Нет.
      - Слабо? - Рассмеялась Эля.
      - А вы поехали бы со мной? - Спросил Стах.
      Эля помедлила с ответом.
      - Пожалуй, нет, в такую погоду... Можно, но лучше здесь.
      Она покачала головой, задумалась и вдруг неожиданно для себя сказала. - Могла бы. Все есть: стол, стулья, вино и скатерть.
      - Элинор?! - Вскочил он со стула, - вы не шутите? Это правда?
      Он странно спрашивал.
      Будто решалось что-то гораздо более серьезное, чем поездка куда-то под дождем.
      ... Что происходит? думала она, что я, с ума сошла? Ехать куда-то, в такую погоду, и не только ехать, - если бы! Сидеть под дождем, за столом, с бутылкой вина? Чушь собачья, Элька! Просто чушь.
      Но отказаться уже не могла, не имела права, да и не хотела, если говорить честно.
      Стах складывал стол, стулья, в пакет положил бутылку водки и закуску. Она наблюдала за всем этим и в душе её вспыхивали огни восторга. ... А если бы они не встретились сегодня?
      Сидела бы сейчас с намазанным кремом лицом и уныло смотрела очередной боевик или сопливую мелодраму по телеку. А завтра с утра потащилась бы на дачу. Кстати, а не позвонить ли туда? Что там? Илья, Клим, Надюшка, ничего компания! Да пошли они все!
      Она надела плащ.
      - Я готова.
      Он обернулся и лицо его озарилось улыбкой.
      - Умница, вы - умница, Элинор. - Сказал он и спохватился, простите, я не нарочно, так как-то у меня сегодня складывается с самого начала... Элинор...
      Эля почему-о не разозлилась, а встречно сказала: я тоже решила называть вас - Юра. Мне отчего-то совсем разонравился ваш "Стах"... Как, могу я вас называть именем собственным?
      Он усмехнулся, - можете. Что ж делать, если мои родители так меня назвали!
      - А где они? - Спросила Эля с удивившим её самое интересом.
      - В Москве, живут на Юго-Западе. Оба на пенсии, мама - учительница, отец - военный, полковник. А я - плохой сын. Звоню часто, а наезжаю в месяц раз.
      У неё висели на языке ещё вопросы, - был ли он женат, есть ли у него дети?..
      Она помаялась и все ж спросила, - а у вас есть или была жена? И дети?
      Он покачал головой, - не было и нет. Так и должно быть, чего она ожидала?
      Они вышли на улицу.
      Дождь перестал, но задул холодный сильный ветер.
      Стах-Юра сказал, - именно та погодка! Ну, вперед?.
      И как-то она опять прониклась к нему недоверием. Если он её клеит из шкурнических интересов, мог бы и не устраивать "пикник на обочине"! Это как-то принадлежит другим отношениям и другому уровню. И затосковала. Развлекается с чужим мужиком. Чуждым. А если больше не с кем!
      Он прервал её размышления.
      - Давайте решим, куда?
      - Не знаю, - коротко откликнулась она.
      - Давайте на Яузу, - вдруг решил он, - там есть одно место, но не внизу, а наверху. Недалеко от Андроньевского монастыря.
      Когда они приехали на место, снова заморосил дождь.
      Они вышли из машины и Эля почувствовала, как здесь, на юру, холодно и знобко.
      А Юра-Стах устанавливал стол, стулья. Придавил скатерть камнем... Прошу вас, мадам, - сказал он, отодвигая для неё стул.
      Она села, он - расположился напротив неё и они расхохотались.
      - Ну, как прогулка по-французски? После лучших ресторанов и моей обители? - Спросил он.
      В темноте чуть блестели его глаза и на светлый лоб упала и закурчавилась темная прядь мокрых волос.
      - Потрясающая, - сказал она, и вправду чувствуя себя опять замечательно.
      - Ну, наконец, мы выпьем. И обязательно с тостом. - Он засмеялся, меня что-то сегодня тянет на байки. Эта совсем короткая... У меня есть товарищ, хороший парень, но у него такая особенность: первые две рюмки он пьет мрачно и без единого слова. А после третьей Толян встает и фактически больше не садится. И произносит один всего лишь тост, четко рифмуя: Как здорово. Что все мы здесь. Сегодня собрались.
      Так вот, предлагаю этот тост, с небольшой поправкой: как здорово. Что мы с тобой. Сегодня собрались. Второй тост совмещаем с первым, - переходим на - ты... Мы это уже по-моему пытались, но не получилось.
      - А почему вы думаете, что сегодня получится? - Спросила Эля въедливо.
      - Не знаю. Обстановка... Интуиция... - Пожал плечами Стах, и смотрите как здесь тихо и красиво. И тепло, вам не кажется?
      - Кажется... - Ответила Эля и вздрогнула.
      От холода, или от волнения, которое внезапно охватило ее?..
      Внизу, по асфальту, проносились машины, дождь шуршал по зонту, а напротив неё сидел прекрасный мужчина... Принц?.. Если бы он мог быть с ней... Всегда! Подумала она вдруг честно. Но он не может. Он - другой. Просто он испытывает к ней симпатию, а не какие-то там шкурнические интересы. Нет, шкурник так бы не поступил... Тащиться из теплого дома куда-то в темь и холод?
      Она прослушала, что он сказал ей.
      - Что? - Переспросила она.
      - Вы меня не слушаете, Эля, - укорил он её, - я предложил не сильно оригинальную идею - брудершафт. Но без него, чувствую, мы на - ты - никогда не перейдем.
      - Да, конечно, - лихо ответила она.
      Они выпили и Стах подошел к ней.
      Взял её крепко за плечи, притянул к себе, она подняла к нему лицо и сразу же закрыла глаза, не думая уже ни о чем.
      Сердце у неё куда-то ухнуло, покатилось, затрепыхалось...
      И его влажные от дождя губы сначала легко прикоснулись к её губам... А потом...
      А потом они стояли под дождем, на вершине холма, - ветер опрокинул бутылку, сорвал скатерть... А они ничего не замечали.
      Они целовались.
      Как целуются только в ранней юности, - самозабвенно, безудержно, в полном забытьи...
      Эля оторвалась первой.
      С ещё закрытыми глазами она с ужасом подумала, зачем? Снова впуталась в историю, которая добром не кончится. И влюбилась. Чего уж тут...
      ... Влюбилась ты, милая моя, давно, прогнусавил второй голос, не лги хотя бы себе. Что мне теперь делать? беспомощно спросила она. Никто ей не ответил.
      - Эля... - Услышала она тихий голос Стаха, - я...
      Она закрыла ему рот рукой.
      - Не надо, не надо, Юра... - Прошептала она.
      Он поцеловал её ладонь, отвел руку и усмехнулся своей прежней усмешкой, - не бойтесь, я ничего больше не скажу.
      Только что они были единым существом, счастливым и безумным...
      И вот уже стоят два далеких друг от друга человека и не поворачивается язык произнести - ты.
      За то время, что они не чувствовали погоды, - дождь перестал и становилось с каждой минутой все холоднее.
      ... Бал окончен, подумала Эля, разрушена декорации и безумная вспышка угасла. Все должно иметь свой конец.
      - Едемте, - произнесла она, - я замерзла.
      Они молча сели в машину.
      Выехали на набережную и Стах вдруг сказал, - Простите, Эля, я не знаю, как все получилось..,
      - Я тоже. - Эхом откликнулась она. - Забудем.
      Он посмотрел на неё пристально.
      - Для этого не стоило расставлять столы под дождем. И пить как мой незнакомец, за что-то важное.
      В его голосе звенел лед.
      ... Ах так?.. Ладно.
      - Вы все придумываете, Стах, - ответила она жестко, - абсолютно все. На самом же деле...
      - Что - "на самом деле"? Вы замужем?..
      ... Подлая тваренка Клим! Растрепал всем. Но она не станет оправдываться перед Стахом. Да, она замужем! А он спит со своим Леоном! И ей ли перед ним оправдываться?!
      - Да, я замужем и этим все сказано. - Почти отрезала она, Сожалею, что я так расслабилась. Подействовала ваша история и обстановка. Отвезите меня домой, если вас не затруднит.
      Ей было стыдно за все: и за то, что она как девчонка стала с ним целоваться! И что сейчас несет ерунду. И что предала их сегодняшний пикник. Пусть.
      Он довез Элю до дома.
      Поцеловал её холодную руку холодными губами и умчался в начинающийся серый дождливый рассвет. хх
      хх
      хх
      Эля сидела на кухне, курила и пила кофе.
      Поплакала, не без этого.
      Вчерашний вечер у Андроньевского монастыря казался фантасмагорией, которая произошла не с ней и была ли, - неизвестно.
      Она вспоминала Стаха, его обострившееся лицо, светящиеся светлые глаза и темную, мокрую от дождя, прядь волос на лбу...
      И тьма... И только ощущение безмерной любви, заполонившее её.
      Она влюблена в Стаха и самое заветное её желание, - увидеть его. Просто увидеть.
      ... Заткнись, дура, грубо прикрикнула она на себя, ты же знаешь, что ничего невозможно и должна сделать все, чтобы забыть и фантастический вечер и самого Стаха...
      А если побороться за него?.. Робко прорезался вопрос.
      И сразу же возник резкий ответ, - как можно бороться с тем, что тебе неподвластно? Это - другой человек, из параллельного мира, с которым нет пересечений, ты это пойми!.. Никакая борьба невозможна...
      Вот тут она и заплакала.
      ... Что же, не пускать его к себе? И не приглашать на новоселье?.. Для тебя лучше, - не приглашать.
      Да он и сам не придет, особенно после этого вечера, когда она вела себя в машине как безмозглая среднестатистическая дамочка! А кто ты есть? Интеллектуалка? Талант? Кладезь чудес?
      Но почему он так целовал меня?.. Ведь я же чувствовала его волнение!..
      Потому. Объяснить? Да, бывают такие неподконтрольные эмоциональные мгновения... И все. Ясно?
      Эля посмотрела на часы... Восемь.
      Надо срочно ехать на дачу и там отплакиваться, отмокать, обкуриваться, отпиваться... Рассказать все Анастасии, она - разумная женщина и опытная.
      В общем, бороться с собой, а не неведомо с кем и чем, - за Стаха. Ее пронзила мысль о том, что на даче она покоя не поимеет, - там свора ненужных ей людей!
      Клим, Илья, Надюшка!
      О, Боже! Как она об этом забыла! Ну, ничего, - она разгонит их всех, как только ступит на порог. И Клима в первую голову!
      Это, в конце концов, невозможно! К ней таскается кто только захочет! Так же нельзя жить! Ей, между прочим, надо переводить книгу Сары Ли! Какого черта! Эля так разозлилась, что даже несколько забыла о невероятной любви, обрушившейся на нее.
      Надо уйти из дома, пройтись... Успокоиться.
      Эля нашла и цель прогулки: она поедет на Птичий рынок и купит щенка! Щенок ей поможет! Это почти как ребенок... А назовет она его Веничкой. Это будет воспоминанием о несбывшейся любви.
      На Птичьем рынке она растерялась.
      Со всех сторон её окружили мужики, старухи, подростки, - со щенками, котятами, птицами, ежами, даже - обезьянами и змеями.
      Все наперебой предлагали свой товар богато одетой красивой даме. Было видно, что она пришла не просто поглазеть, как делают многие посетители.
      Эля подошла к мужику, у которого в большой корзине ползали друг по другу бультерьерчики.
      Мужик стал расхваливать их стати и навязывать ей покупку.
      Но Эля поняла вдруг, что буля она не полюбит, слишком уж несимпатичные у них морды. Ходили слухи, что это не собаки, а афганские крысы... Конечно, брехаловка, но похожи были булята на крыс.
      Мужик продолжал её уговаривать, а она приметила мальчонку, стоящего скромно в стороне и только молча смотревшего на неё жалобными несчастными глазами.
      На руках у него повис от усталости крошечный щенок со смешной складчатой мордочкой и со шкуркой будто из велюра.
      Эля вырвалась от мужика и подошла к мальчонке.
      - Кто у тебя? - Спросила она, прикоснувшись к нежной головке щенка. Он пискнул. И похож был на Веничку! Или ей так хотелось?..
      - Шарпей, - ответил мальчонка и попросил тихо, - купите, тетя. Нас отец домой не пустит.
      - Почему? - Удивилась Эля.
      - Последний щенок остался. Мальчик. Отец не хочет. Сказал, если не продам, - усыпит... - По щекам мальчонки полились слезы. Эля сама чуть не заплакала и лихорадочно стала открывать сумку.
      - Я покупаю... - успокоила она мальчика, - сколько ты хочешь? У мальчонки высохли слезы и он спросил робко, - пятьсот, - много?
      Эля совершенно не знала, сколько могут стоить шарпеи, да и вообще только слышала о них, но как-то видеть не пришлось.
      Отсчитала мальчику деньги и забрала пищащего шарпея в пакет.
      Мальчик истово сказал: спасибо вам, тетя! Он - почти настоящий шарп.
      Такси Эля взяла у рынка и, не заезжая домой, поехала на Взлетную.
      В дороге она вытащила щенка из пакета и гладила его, орошая слезами. Так жалко ей стало их двоих, - её и Веничку, будто и нет у них больше никого на свете.
      - Веничка... - Шептала она щенку и ей казалось, он отзывается, смотрит на неё умными глазками, в которых уже зарождаются нежность и любовь. Глава 26
      А теперь стоит вернуться в минувший вечер, - столь фантастический и несчастный для Эли, - и посмотреть на милую компанию, расположившихся у неё на даче.
      Каждый из присутствующих там имел свой интерес, свой замысел.
      Клим, к примеру, возгорался желанием ухватить Надюшку. И ещё хотелось ему пошарить мало-мало по элькиным схронам и прихватить, что плохо лежит. А ей подскажет, кто бы это мог сделать, Илья или Игорь.
      Илья тихо радовался, что смог осесть на даче благодаря этому соседу и думал только о том, как он, - когда все, напившись, улягутся, - пройдет с фонариком по всем темным местам.
      Он и вообще-то был не сильно пьющий, а тут почти совсем не пил, но не отговаривался, а лил водку под стол.
      А Паша... Паша понял, что попал в яблочко, - забрел лис в курятник! Клим - как на ладони: пьянь и рвань. За бутылку - родную мать продаст, не то, что жену или бывшую жену. Вон денежки как смел себе в карман! И на Надюшку облизывается!
      Теперь надо с придурком Ильей разобраться. Чего он тут ловит?
      Но как к нему подъехать? Сидит, молчит как сыч и совсем не пьет. Штучка. Но интерес он здесь имеет, - не ходи к гадалке!
      Пашины глазки все чаще обращались на Илью, но пока ничего не приходило в голову их хозяина.
      За столом, несмотря на всехние заморочки, было шумно и весело.
      Клим заявил, что Элька не появится...
      Он позвонил два раза ей домой, но никто не подходит. Значит, попала к кому-то в гости. Клим считал, что они могут спокойно продолжать. "Игорь" на радостях сбегал за водкой, сообразив, что не стоит опустошать холодильник, - не нужно.
      Паша выдал целый блок анекдотов из бара, кстати же, пригласив туда на досуге Клима.
      Клим офигел от радости.
      - Только ты своей бабе не говори, - небрежно бросил Паша, - а то скажут, что я тебя спаиваю и с девчонками свожу...
      - Ты что, Игорек! Я перед ней не отчитываюсь! - Заверил Клим.
      - Она у тебя красавица, позавидовать можно. Не боишься, что уведут? Начал исподволь Паша подходец.
      - Мне её красота по фигу, - сказал захмелевший Клим, - холодная как лягуха, противно дотронуться!
      - Может кто другой дотрагивается? - Ухмыльнулся Паша. Клиент шел прямо в руки как глупая рыбешка.
      - Да кто тут? Нет, её песенка спета, капут, - заявил Клим и налил себе и Паше водки. - Я тебе точно говорю.
      - А у вас парень ошивается, я видел, - черный, здоровый, чего он тут ловит?
      - А-а, этот... - Протянул презрительно Клим, - так я его в постель с ней могу положить, - и ничего не будет!
      - Почему это? - Поразился и вправду Паша. - Импо, что ли?
      Клим смачно откусил огурчик, - может и импо, не знаю, но что он голубец, гей, как они говорят, это точно... - Сообщил он.
      - Врешь? - Не поверил Паша.
      ... Как же это? И зачем он тогда к Надюшке клеился? А эта дура и не разобрала ничего! К Эльке, значит, этот фраер - никак, значит, другой интерес. А Надька рассиропилась, - нашла, мол, подходящего для дела! Дура. Зла не хватает! Надо ей вломить. Значит, Клим. Номер первый. И ещё этот притырок Илья...
      - Чего это я вру? - Пробормотал осоловевший Клим, - я его с ней и познакомил. Для веселья.
      Клим захохотал.
      - А сам-то по себе он что надо. Богатый и не жадный. Знаешь, Игорех, пойду я баиньки, что-то затуманился я.
      - Иди, иди, - откликнулся Паша, думая о том, что придется Клима через пару часиков поднимать для разговора, который должен состояться именно сегодня.
      Скоро Илья ушел, сказал - прикорнуть, Надюшка уже спала.
      Один Паша был настороже. Он вполне предполагал такой момент, что Эля вдруг соберется и приедет среди ночи, испугавшись, что оставила дом на таких ненадежных сторожей, как Клим и Надюшка.
      Он лег на террасе, в зимнем саду, чтобы при худом раскладе тут же выскочить в сад и дать стрекача.
      Не разделся и спал вполглаза, поставив чашку с кофе рядом на стуле и заведя свой наручный будильник на просып через час.
      Паша зря думал, что Клима придется будить: навидавшись во сне всяких мерзостей, Клим проснулся. Пока он ещё не воспринял ничего из вчерашнего. Но сообразил: рядом с постелью нет ни бутылочки, ни даже стакана с водой. Кряхтя как старец ста лет, он спустил с постели свои тощие дрожащие ножонки, нащупал тапки и поплелся вниз, смутно припоминая гостей, с которыми пил.
      В памяти возникла Надюшка кто-то из мужиков, кажется, Илья, и ещё кто-то... Может, Стах?..
      Решать дальше Клим не стал, а проперся на кухню, где и увидел заветную бутылочку. Шампанского. И полбутылки водки Абсолют.
      Настроение улучшилось, когда он отведал и того, и другого.
      В голове прояснилось, глаза просветлели и он просек прикорнувшую на диване в гостиной Надюшку, и, захватив шампанское, подгреб к надюшкиному ложу.
      Она сладко спала, но тут же проснулась, ощутив объятие.
      И сквозь уходящие волны сна ей прибредилось, что это Паша...
      Она так и сказала: Паша, это ты...
      И услышала смех вовсе не пашин ( кстати, Клим совершенно забыл о соседе - "Игорьке". Тот просто выпал из его сознания и больше туда не впал) и игривые слова: Надюш, это я, Клим... Какой, на хрен, Паша!
      Надюшка раскрыла глаза и увидела ухмыляющегося Клима, сидевшего рядом с ней на диване, с бутылкой шампанского в руке.
      Сначала она была только недовольна: среди ночи будит!
      Но совсем скоро она испугалась. Паша рядом, на террасе, и если и спал, то чутко, - как спит он всегда.
      - Не хочу я пить! Отстань. - Шепотом запричитала она.
      Но Клим дело знал туго...
      Чуткий Паша проснулся.
      Прислушавшись, он понял, что судьба-индейка просто-таки к нему неравнодушна и, помедлив сколько надо, вышел в гостиную.
      - Развлекаетесь! Меня в компанию возьмете? - Пошутил Паша.
      Клим уставился на вошедшего и не сразу понял, что это Игорек.
      Он светски рассмеялся (делать этого ему не хотелось. но Игорек элькин сосед...) и пересел в кресло.
      Надюшка обмерла.
      Паша как бы вполне доброжелательно подсел к их теплому сообществу, отхлебнул шампанского и начал разглагольствовать.
      О том, как он сладостно спал, как проснулся и испугался возни, и как послушал и понял, что это такое...
      И прочую никчемушную мутотень.
      Но со смыслом. Запугать окончательно Надюшку, и расслабить Клима, чтоб тот пока воспринимал ситуацию как юморную.
      Острее воспримет дальнейшее!
      - А теперь, братишка, поговорим начистоту.
      У Клима по спине противно забегали живчики-колючки, что всегда означало сильный прокол в делах и очередную жизненную гадость. Пиковый марьяж, - дама, король, валет.
      - Думаешь, тебе за так сойдет, что ты девку, врагиню элькину, тут в элькином доме, прихватил? Хозяйка за ворота, а ты - в её доме бардак устроил. Не хило, муж! Мы, соседи, так этого дела не оставим. Это что же, наших баб поселковых обсирать будешь? Не позволим. Пусть только Элеонора приедет, - мы с тобой по-свойски, по-нашенски, разберемся. Ты что думал? Попил я у тебя, погулял, и на все остальное - длинной слюной? Нет, братан, не пойдет. Попили, - хорошо, а подставлять хозяйку не позволю, понял?
      Клим трясся. Ужас окатил его с ног до головы. Не видать ему сладкой жизни! Хотелось как лучше, а получилось как всегда... У него. Выкинет его Элька сегодня же. А этот Игорек! Ну, блин, и сучок! А что Климуша-то сам? На фига ему эта Надюшка!
      Эльке, конечно, плевать на климовых баб, но тут особая статья. Во-первых, Элька предложила ему жениться, - пусть фиктивно, - никто же знать об этом не будет. Муж и жена. Эля и Клим. Во-вторых, Надюшка врагиня не врагиня, но что-то есть...
      Игорек усмехнулся хитровански, видя, как Клим позеленел.
      - Ладно, не боись. Это я для того, чтоб ты свое место знал. Если что, я тебя голым в Африку пущу, ясненько? - Сказал весело "Игорек". - А вот хотел бы ты, чтоб это все добро, - твое было?
      Отвечать Клим боялся.
      Странным показался вдруг ему этот сосед-Игорек! Прямо как бес или пиковая дама из черного марьяжа. То одно, то - совсем другое!
      "Сосед" смотрел совиными глазами прямо в душу.
      - Ну, чего молчишь? Все пугаешься? Зря. Ты что имеешь? Дырку от сыра, вот что. И в этом все твои беды и победы. Думаешь, я не заметил, как ты мои стольники в карман прибрал? Так только самые бессовестные нищие делают. Благородный человек с голоду помрет, а так побираться не станет. Да и не голодуешь ты... Эх, Климок! А ещё интеллигентом себя считаешь! Бомж ты, а не интеллигент. Элька тебя из милости при кухне содержит, понял?
      Клим был унижен и растоптан.
      Но разозлился он почему-то на Зльку.
      ... Богачка сукина! Кривится на все, рожу корежит... Надо бы ей показать, где раки зимуют!
      - Ага, вижу, надумал, - ухмыльнулся Паша, - вот так оно все и есть. Одним - рябчики в сметане, другим - за счастье стольник с общего стола фигануть. Тебе бы эта дача нужнее, чем Эльке, что, не так? У неё и хата в Москве, и работа... А у тебя ничего ( тут Паша говорил наобум, но чувствовал зависимость и жалкость Клима, хоть тот и держался фон-бароном. С голой задницей!). Ладно уж, - сказал Паша добродушно, как объевшийся змей, - давай выпьем да я поеду в Москву. На ещё тебе... - Он вытащил из кармана пухлый бумажник, - мало-мало гумпомощь... - И отсчитав две сотки, протянул Климу.
      Клим как запустил в бумажник глаза, так и не мог оторваться от толстенной пачки денег: и зеленые там были, и деревяшки...
      Не успел ни о чем подумать, - рука сама потянулась к деньгам и схватила вожделенные бумажки.
      Паша увидел этот жадный взгляд и предупредил, - я тебе не за красивые глаза, что в мотне висят, деньги дал. И ещё дам. Задание от меня получишь, понял? Жди весточки.
      После этого Паша так накачал Клима коньяком, что тот свалился и заснул. Как умер.
      Паша решил проведать перед уходом Надюшку, которая от стыда убежала наверх. Чтобы она отсюда ни в коем разе не уезжала.
      Нога, мол, как нанятая болит...
      Что ей делать? Следить за всем и звонить ему, Паше.
      Паше - главному штабисту в операции: ДОМ.
      Взойдя наверх, Паша сразу услышал надюшкино хныканье из-за первой двери. Озверел и решил не идти к ней, пусть поревет, а поглядит пока, что здесь к чему.
      Если сейчас войдет к ней, - не удержится, - даст в репу и обязательно фингал. Как она Эльке представится?
      Злясь и взбухая как кипящий чайник, Паша заглянул во вторую, - по ходу, - комнату. Там была спальня. С красивой мебелью, широкой кроватью и настенным зеркалом.
      Кровать была разобрана, но пуста. Здесь что ли Илья отдыхал, подумал Паша и удивился, что того нет.
      Увидел впереди ещё дверь и решил заглянуть туда.
      Это был огромный чердак и в конце его, в темном углу, кто-то копошился, с фонариком-карандашом.
      Паша тихо вошел и стал наблюдать.
      Постепенно освоившись в темноте, он разглядел Илью, который, положив фонарик на ящик, под лучом, рылся в углу, отставляя ломаные стулья и прочую рухлядь.
      ... Ничего себе примочки, подумал Паша, это что же он тут такое ищет? Сокровища?.. Есть такое понятие! Гаркнуть или повременить?
      Решил повременить, - больно шустро Илья копался! Будто знал, что ищет.
      Неловко переступил с ноги на ногу, тихо хлопнула доска, Илья мгновенно потушил фонарь и затаился. Надо было Паше открываться.
      - Это что ж ты по чужим чердакам как вор лазишь? - Громово крикнул Паша, - а ну выходи на свет Божий!
      Илья молчал и не дышал.
      Вот она, невезуха! Он нашел бюро! Рассмотрел в углу! Только сдвинуть допотопный шкаф и... вот оно! Правду рассказал отчим и верно определил, что бюро - на месте. Никуда не делось! Знал видно хорошо адъютант своего генерала и Ираиду!
      А тут этот придурок Игорек. Может, уйдет?..
      Но "придурок" не собирался уходить, наоборот двинулся к нему.
      Илья чуть не обмочился от страха. Он был в тряске безумия. Наклонился, поднял доску с гвоздем и тут же услышал, - ты не очень-то, земеля, у меня ствол! Выходи. Выйдешь, - жив останешься!
      Он купил газовый ствол, который выглядел настоящим и сделан был по типу итальянской "Беретты", купил для понтяры, никогда его не пользовал, но любил в определенной компании небрежно сказать о нем и даже показать. Теперь, - раз и навсегда понял, что это за чудодейственное средство! В секунду лечит!
      Илья на ватных ногах выполз из угла.
      ... Попал! Ментом оказался этот сосед-Игорек!
      Паша понимал, что надо бы вместе с этим чудачком пройти в угол, чтоб тот ему показал, чего он там нарыскал...
      Но Паша элементарно боялся. Вовсе не такой крутой он был, каким представлялся.
      Жаден, - да. Охоч до чужого, - да. Даже извести кого надо, мог. Но тихо, чтоб ни одна мышь не пискнула. А вот так, как говорится, в лобовую атаку...
      Поэтому Паша грозно приказал Илье, - а ну, выходи!
      И сам прежде вышел с чердака.
      Илья понуро прошел мимо него.
      ... Куда его теперь?.. Лихорадочно соображал Паша.
      Время подходило к нормальному утру и Эля вполне могла рвануть сюда с первой электричкой, а то и на такси...
      Но Паше не хотелось отпускать за так этого раздолбая. Что-то он отрывал на чердаке. И Паша должен узнать, что. Он вспомнил, что Надюшка лепила про этого Илью. Что старый, мол, элькин друг, откуда-то чуть не с хребтов китайских, блин. Зачем здесь появился? Ответа не находилось.
      Паша провел Илью на террасу. Здесь видно калитку.
      Он усадил своего подследственного спиной к окнам.
      - Ты сейчас скажешь мне, чего там лазил, и я тебя отпущу. Начал внушать Паша, - будешь запираться, - сядешь года на три.
      Паша чувствовал себя сыскарем и его распирала гордость.
      Илья молчал, похолодев от ужаса, - точно, мент!
      - Я что тебе сказал? - Привстал Паша, - или приемов наших захотел? Ну! - И он угрожающе двинул рукой с пистолетом, - враз без глаза останешься. Ничего, купишь стеклянный, красивый, какой хочешь, хоть синий, хоть красный.
      Паша заржал, довольный и своей шуткой, и устрашением.
      Чуткий его напряженный слух уловил шуршание шин за забором.
      Паша вздрогнул. Смываться! Но его будто заморозило. От Ильи не ускользнул пашин страх. Он понял, что "мент" боится Эльки.
      Надо использовать шанс.
      Метнулся глазом на Игорька, - тот как-то осел и будто задумался, махом распахнул едва прикрытое окно, выскочил в сад и рванул. Паша не ловил его, а тоже сиганул в сад и спрятался за сарайчиком, который совсем похилился, но Ираида почему-то жалела его снести.
      Илья не сразу открыл калитку трясущимися руками, но когда вылетел за нее, то увидел подъезжающее такси, совсем недалеко.
      Он спрятался в кустах и прополз вдоль заборов за угол.
      Там открывался простор прямиком до автобуса.
      Илья нырнул в автобус и присел под окном.
      За эти минуты, Илье казалось, что он ощутил, как седеют у него волосы...
      Эля вошла в дом с пищащим Венечкой на руках и удивилась, что никто её не встречает.
      В гостиной она увидела спящего на диване Клима, в халате, из распаха которого виднелось голым-голимое тело.
      Он не услышал ни её шагов, ни громкого поскуливания Веничка.
      Клим был тяжко пьян и сивушное амбре заполняло атмосферу.
      Несколько заветрившийся натюрморт на столе говорил о многом.
      ... А где же Илья, удивилась Эля, и Надюшка?
      Ей пришло в голову, что они в таком же дезабилье, - наверху.
      Она положила Веничку в кресло и, взбухая праведным негодованием, пошла наверх.