Владимир Васильев
      Зверь в каждом из нас (Волчья натура 2)
      Это - продолжение книги, которая, только-только выйдя, мгновенно обрела в нашей стране культовый статус. Это - сиквел "Волчьей натуры"...
      В каждом из нас живет зверь. В людях-псах. В людях-волках. В людях, что, по дикому капризу реальности, произошли не от обезьян, но от собак...
      Что делает человека человеком? Мы мыслим - значит мы существуем и являемся людьми, даже если на людей и не похожи? Или... мысль все-таки рано или поздно уступит, не выдержав борьбы с первородным инстинктом хищников? И тогда - а что случится ТОГДА? Когда зверь, тайно живший в каждом из нас, ВЫРВЕТСЯ НА волю?..
      - Я корреспондент журнала "Европа". Вы можете ответить на несколько вопросов, полковник?
      - Попробую. Но у вас в распоряжении всего несколько минут, поэтому задавайте дельные вопросы.
      - Спасибо. Скажите, волчья база под Алзамаем уничтожена полностью или там что-нибудь осталось?
      - Ничего не осталось. Воронка и пепел. Впрочем, несколько трофеев все же попало к нам в руки - кое-какое снаряжение и оружие, но это мы раздобыли не на базе. Еще до взрыва удалось подобрать несколько волчьих трупов. Все технические новшества изучаются специалистами стран альянса, включая, естественно, Европу.
      - Изучение волчьих артефактов будет иметь практическое значение?
      - Несомненно. Уровень техники у волков заметно превышает самые значительные земные достижения.
      - Остались ли волки в живых?
      - Сомнительно. Если на базе не уцелело ничего, то о живых людях или волках и говорить не приходится. Я убежден, что все до единого волки - кроме погибших в ходе операции по окружению - погибли вместе со своей базой. Земля может вздохнуть спокойно. Среди нас нет и не может быть убийц. Простите, мне уже нужно идти.
      - Спасибо, господин полковник!
      (Из экспресс-интервью руководителя операцией по окружению и разгрому волчьей базы полковника службы безопасности Сибири Константина Золотых журналу "Европа".)
      00: Зона игнорирования
      - Здравствуйте, господин президент!
      - Здравствуйте, полковник. Чем порадуете?
      - К сожалению, пока ничем. Мы снова были вынуждены идти на поводу у противника. База, правда, уничтожена, в этом нет ни малейших сомнений. Но волки ее уничтожили сами. Трупов мы не обнаружили - там такой взрыв произошел, что смешно думать о трупах. О захваченных технических трофеях я уже докладывал; в настоящий момент с ними работают эксперты.
      - Я слышал, что вам удалось захватить раненого волка...
      Золотых еле заметно улыбнулся.
      Ну конечно. Президент уже знает. Ему положено все знать, на то он и президент.
      - Так точно, господин президент. Как выяснилось, один из трупов оказался не совсем трупом. Но волк сильно пострадал при взрыве и сейчас пребывает в глубокой коме, и медики, увы, не гарантируют, что он выживет. В настоящий момент он находится в подвижном биомедцентре погранвойск. Я вызвал из Красноярска нескольких ведущих врачей - надеюсь, им удастся спасти этого волка. Изо всех сил надеюсь.
      - Об охране медцентра вы, понятно, позаботились?
      - Безусловно, господин президент. Но если волки ухитрились пересидеть взрыв и пожар и вздумают своего товарища освободить, сомневаюсь, что мои люди будут в состоянии остановить их. Хотя есть надежда, что инженеры на основе захваченных трофеев сумеют создать средство обнаружения волчьего камуфляжа. Если так - то шансы в принципе уравниваются. Если нет - сами понимаете... Воевать с невидимками не под силу даже асам из асов. А наш вариант с опрыскиванием не везде применим.
      - Что с официальным агентом?
      - Он исчез, господин президент. Мне грустно и неприятно это говорить, но, по-видимому, он погиб во время пожара. Далеко не все найденные трупы удалось опознать. Но я все же надеюсь, господин президент. Де Шертарини - агент высочайшей квалификации, и если у него имелся самый крошечный шанс выжить, он выжил. И если не дает о себе знать, следовательно, на то есть веские причины. Откровенно говоря, я не верю, господин президент, что волки погибли на собственной базе. Не верю, и все тут. Уж слишком все произошедшее смахивало на красивый спектакль. Волки хотят, чтобы у нас не осталось сомнений в их гибели, а сами они, отсидевшись в сторонке, преспокойно уберутся подальше отсюда, едва предоставится такая возможность. Покуда я не вижу способов, благодаря которым волки могли бы до нынешнего момента скрываться, но это вовсе не значит, что таких способов не существует.
      - Что вы намерены предпринять? - Президент выглядел совершенно спокойным, и голос его казался спокойным, но Золотых понимал, что спокойствие кажущееся. Собственно, в его, полковника Золотых, рукам была не только судьба Сибири, но и судьба всего сибирского президентского кабинета. И полковник не мог поручиться, чья судьба волнует больше сам кабинет.
      - Я намерен притвориться, будто поверил в уничтожение волков. Некоторое время мои люди будут прочесывать тайгу, некоторое время будут возиться на месте бывшей базы, а потом я начну потихоньку эвакуировать силы из зоны конфликта. Оставлю лишь хорошо замаскированных наблюдателей. Если волки все же сумели обмануть всех и отсидеться, мы их вычислим.
      - Понятно. Какой помощи вы ждете от меня лично и от правительства? В целом и в частности?
      - Господин президент, совершенно необходимо поддержать официальную версию о гибели волков вместе с базой. О том, что мы в это не верим, должны знать считанные люди, стоящие во главе стран-участниц альянса. Ну и мой штат, разумеется. Чем меньше людей будут знать правду, тем больше шансов, что мы выследим волков.
      - То есть можно начинать праздновать победу и купаться в лучах славы?
      Лицо президента выразило ровно столько иронии, сколько полагалось.
      - Именно так, господин президент. Именно так.
      Президент вздохнул. Совершенно по-домашнему, протяжно и сокрушенно.
      - Ох, полковник, вытряхнете вы меня из кресла, если что не так...
      Золотых промолчал. Да и что он мог ответить?
      - Действуйте, полковник. Признаться, в самом начале я не подозревал, что удастся продержаться так долго. Вы выдающийся организатор и стратег. Не знаю, чем это все закончится, но дырочку на мундире можете уже сверлить, какой же праздник без наград? И о штанах с генеральскими лампасами самое время подумать. Кетати, я жду от вас представления к наградам ваших людей. Праздновать так праздновать!
      - Непременно представлю, господин президент! Мои ребята последние дни с ног сбивались. До сих пор отсыпаются...
      - Удачи, полковник. Удачи всем нам.
      Президент величаво кивнул и покинул штабную палатку; свита, дожидавшаяся его снаружи, привычно взяла первую персону Сибири в живое охранное кольцо. Золотых задумчиво поглядел на шевелящийся полог и подумал: хорошо бы все послать к чертям и поехать на Ангару. Порыбачить.
      "А в самом деле? - подумал он вдруг. - Все равно мне ближайшие сутки предстоит лишь ждать. Ждать решения медиков, ждать донесений, ждать заключения экспертов... Какая разница, куда их будут доставлять - в эту осточертевшую палатку или на бережок у омута?"
      Окончательно сознание вернулось к Арчи день приблизительно на третий. Проблески были - даже той жуткой ночью. Арчи смутно помнил, как его нес на плече какой-то человек, коренастый и сильный. Одновременно казалось, будто Арчи находится внутри огромного мыльного пузыря: вокруг мерещились радужные разводы, а мир виделся как в большую линзу. Пропорции растянуты, линейная перспектива нарушена...
      Впрочем, все это могло Арчи просто пригрезиться.
      Еще он запомнил шум падающей воды - водопад? В темноте ничего было не разобрать, а когда человек встряхнул Арчи, поудобнее устраивая того на плече, сознание вновь померкло.
      Потом над Арчи склонялись какие-то люди; особенно запомнилась девушка, похожая на ретривера. Или даже на невероятно стройную нюфку. Было больно: вероятно, с него снимали одежду и обрабатывали ожоги на спине и ногах. Отдельно - большая кружка с чуть теплым бульоном, которую Арчи жадно выхлебал в два приема. И блаженная истома от подействовавшего лекарства... Бульон, кажется, приносила та же девушка.
      Часов двенадцать Арчи проспал; короткое, будто фотовспышка, озарение, и вновь беспамятство; издерганный организм как мог защищал мозг. От боли и шока.
      Когда он вновь почувствовал себя человеком, а не комком обожженной плоти, достало сил даже на то, чтобы приподняться на локте и оглядеться.
      Арчи находился в низком, узком и длинном, как барак, помещении без единого окна. Несколько мономорфных светопанелей тлело под потолком, едва разгоняя сумрак. В помещении было полно людей: они сидели, лежали на постеленных прямо на пол спальниках, бродили по проходу, собирались группками, пили что-то из металлических кружек. В дальнем углу стояло три раскладных стола, за которыми расположилась самая большая группа.
      В углу, где пребывал Арчи, больше никого не было. Только он.
      "Где это я?" - подумал Арчи, озираясь.
      Стены не дали ему ровно никакой пищи для размышлений. Ороговевшая органика незнакомой структуры - это могло быть что угодно, от трюма корабля до подземного убежища.
      Шевеление его не прошло незамеченным - приблизилась та самая девушка-ретривер. Точно, ретривер.
      Если и есть морфема, более всего похожая на ньюфаундлендов и ландсиров, так это черные ретриверы.
      Девчонка щеголяла в пятнистом комбинезоне явно военного образца и высоких ботинках на шнуровке. У нее был цепкий и внимательный взгляд.
      - Привет. Меня зовут Ядвига. А тебя?
      - Арсений, - ответил Арчи. Язык слушался. Боль в обожженной спине еще не окончательно прошла, но стала вполне терпимой. Арчи перевернулся на бок, старательно отгоняя желание поморщиться.
      - Есть хочешь?
      - Не знаю. Кажется, да.
      - Кажется? Значит, не очень. Тогда лучше потерпи часок, горячего получишь. Ты из взвода Гурана?
      - Нет.
      - А откуда? - Девчонка сразу насторожилась и непроизвольно потянулась к кобуре, пристегнутой у локтевого сгиба.
      - Только не пали в меня с ходу. - Арчи все-таки не сдержался, поморщился, но теперь это можно было списать не на боль, а на досаду, скажем.
      - Веном! - громко позвала девчонка; люди за столами как по команде повернули головы в их сторону.
      Арчи собрался с силами, встал на четвереньки, а потом и сел, кутаясь в одеяло. Прикрыл на миг глаза, пытаясь остаться совершенно спокойным.
      Приблизились четверо. Все в одинаковых комбинезонах, только нашивки не у всех были одинаковыми.
      - Назовись, - потребовал тот, кого Ядвига назвала Веномом.
      - Арсений Пасечный, - тихо сказал Арчи. - Вы не будете столь любезны объяснить мне, где я нахожусь?
      - Попридержи вопросы, - посоветовал Веном без всякой угрозы, хотя от каждого его слова веяло несомненной силой. - А вот на ответы наляг. Итак, кто ты?
      - Пограничник. Пограничник Сибири, связист. Волки - а в том, что это волки, сомневаться не приходилось - переглянулись.
      - Складно, - заметил один из четверых. - Видик, опять же.
      - Почему на тебе была наша форма? - продолжал допрос Веном.
      Арчи пожал плечами:
      - Моя сгорела. Вот и надел.
      - С трупа снял?
      - Да.
      - Завидная находчивость. Если бы не это, быть бы тебе сейчас на пепелище. В качестве, полагаю, такого же трупа. Везунчик ты, Арсений Пасечный.
      Арчи промолчал. У него имелись смутные подозрения, что плен волков, возможно, и не самый лучший исход.
      - Ладно. - Веном взглянул на Ядвигу. - Ты спрашивала о Гуране?
      - Да.
      - И что?
      - Сказал, что он не из его людей.
      - Значит, врать не пытался, - констатировал Веном. - Умен.
      - Или глуп, - заметил кто-то. - Впрочем, какая разница?
      Некоторое время волки молчали. Арчи тосковал под их изучающими взглядами.
      - Ну, - спросила Ядвига с явным интересом, - и что теперь с ним делать?
      Веном несколько раз покачнулся, поочередно перенося вес тела с носков на пятки.
      - Что с ним делать? Пусть отлеживается. Все равно ждем. А там видно будет. - И уже обращаясь к Арчи: - Отдыхай покуда. Но учти: что-нибудь вытворишь, цацкаться не будем. Нам ершистый балласт ни к чему.
      Веном четко, по-военному развернулся и зашагал прочь. К столам. Остальные - тоже, только Ядвига осталась на месте.
      Когда все удалились достаточно далеко, чтобы не слышать ее слов, Ядвига произнесла, глядя прямо в глаза Арчи:
      - Ты молодец, что не стал ничего сочинять. Иначе тебя сразу же пристрелили бы, наверное.
      - Я так думаю, никакого взводного по имени Гуран среди вас нет? предположил Арчи.
      - Правильно. Нет. Мы просто хотели тебя проверить. Ты догадливый малый. Я за тебя рада.
      - Рада? - Арчи испытывающе глядел на эту милитаризированную девицу. - А почему, собственно? Ядвига опустилась на колени рядом с ним.
      - Почему? А черт его знает - почему. Ты мне напомнил одного... парня. Наверное, поэтому.
      "Этого еще только не хватало, - озабоченно подумал Арчи. - Валькирия с сентиментальной душой и пушкой в руках..."
      Ядвига встала с колен и отошла, присоединившись к одной из групп у стены, состоящей преимущественно из женщин. Там сразу заозирались, глядя на Арчи. Но постепенно вернулись к какому-то своему разговору, и Арчи оказался предоставленным самому себе, а значит, появилось время поразмыслить, оценить ситуацию и выработать разумную линию поведения.
      Итак, он угодил в плен к волкам, которые и не думали взрываться вместе со своей базой. Ясно, они скрылись в загодя подготовленное убежище, базу подорвали и теперь выжидают, когда окружающий мир окончательно поверит в их гибель.
      Увидев полуживого человека в своей форме, волки его подобрали и унесли в убежище. Это значит, что волков достаточно много и не все знают друг друга в лицо. А может, впопыхах да в сумерках никто и не стал рассматривать, на всякий случай дотащили до убежища, а там уж убедились, что это чужак.
      Но сразу не убили и не вышвырнули наружу, значит, какой-то интерес в нем у волков есть. И, вероятно, есть шанс выжить, осмотреться... а там - поглядим, решил Арчи.
      Он не любил заглядывать слишком далеко в настолько неопределенных ситуациях. А ситуация сложилась вопиюще неопределенная: он не знает ни где находится, ни что творится снаружи, ни что с ним намереваются делать волки, ни сколько их, ни что им нужно... Остается только набираться сил и наблюдать, наблюдать, наблюдать... Впитывать все, что достойно внимания. И действовать сообразно моменту.
      "А спину они мне здорово залечили, - подумал Арчи, прислушиваясь к себе. Почти и не чувствую... Интересно, сколько времени прошло? Суток двое-трое, не больше. И, кстати, где тут у них сортир?"
      У Саймона Варги, шефа организации "Чирс", и Сулима Ханмуратова, начальника службы безопасности и разведки этой же организации, не много было времени, дабы перекинуться словом. Узкая, похожая на коридор полость внутри Чадобецкой плотины буквально кишела волками. Спали вповалку, вдоль стен, оставляя лишь неширокий проход между сплошным ковром походных спальников. К некоторому удивлению Варги, главари волков не стали изобретать себе какие-нибудь особые условия. Спали как все, ели вместе со всеми. Только поставили в углу несколько раскладных столов да развернули портативный прибор-компьютер, похожий на книгу. Небольшая вогнутая чаша стратосферной антенны целилась пестиком в светильник-мономорф на потолке. Чаще у прибора дежурили женщины-волки; иногда кто-нибудь из главарей - Расмус, Веном или Лоренцо - подсаживался к компьютеру и принимался шелестеть клавиатурой или елозить пальцем по датчику интерфейсного манипулятора.
      Они явно выжидали чего-то, волки. Что-то должно было произойти там, за пределами атмосферы Земли. И пока это не произойдет, они не сдвинутся с места, так и будут безвылазно сидеть в этом душном продолговатом склепе, совсем не рассчитанном на такую прорву народа.
      Варга не мог даже толком оценить ресурсы волков. Скорее всего у них стало неважно с энергией. Во всяком случае, все четыре машины Расмус распорядился оставить на площадке, которая отделялась от низовьев реки только эфемерной завесой падающей с плотины воды. Сунься охранники-гидроинженеры на плотину - и все, машины заметят, поднимут тревогу... Но дело было даже не в месте - в конце концов, где еще можно было оставить четыре полноценных грузовика? Дело было в том, что Расмус распорядился снять камуфляж. В камуфляже машины не рассмотрел бы ни один охранник, даже если подошел бы вплотную; к тому же над плотиной постоянно висит белесая волглая взвесь, внешне неотличимая от тумана. Впрочем, волки выставили дозор, и если охрана плотины и впрямь вздумала бы лезть куда не следует, камуфляж тут же включили бы. Что касается пищевых припасов, то в этом вопросе Варга снова терялся. Единственной пачки волчьего концентрата хватало, чтобы накормить двадцать здоровенных мужиков. А пачка эта размером была не больше детского кубика с буковками и утятами. И непохоже, чтобы это какая-нибудь синтетическая дрянь, Варга пробовал - напоминает смесь мясного паштета с каким-то растительным субстратом, вроде молотого зерна. И вдобавок все это неожиданно вкусно.
      С водой точно проблем ни малейших - Ангара в двух шагах.
      Но как долго волки намереваются здесь сидеть? Неделю? Две? Поди угадай...
      Несмотря на тесноту, Сулим все же улучил момент и шепнул Варге на ухо:
      - Шеф! Вы видели раненого во-он там, в дальнем углу?
      - Ну?
      - Он очнулся. И он ньюфаундленд. Назвался пограничником, но мы-то знаем, что на внешнюю разведку России работает некто Арчибальд Рене де Шертарини, как раз ньюфаундленд...
      - Тот, с которым сталкивались Шарадниковы?
      - Именно он.
      - Ты знаешь его в лицо?
      - Увы, шеф. Я - нет. Шарадниковы знали.
      "А из Шарадниковых сейчас много не вытянешь", - подумал Варга.
      Несколько дней назад арестованных братьев Шарадниковых, низовых агентов "Чирс", прямо в здании управления службы безопасности Сибири города Алзамая устранил другой агент "Чирс" по прозвищу Гном.
      - Думаешь, это де Шертарини? - с сомнением прошептал Варга, невольно косясь в сторону дальнего тупика.
      - Думаю, да.
      Варга ненадолго умолк, слегка шевеля бровями.
      - Вопрос: сообщать ли об этом волкам? А, Сулим? Сулим, в свою очередь, выдержал короткую паузу и осторожно предположил:
      - Я полагаю, шеф, волкам мы всегда успеем сообщить. Куда спешить? Торчим здесь, как медведи в берлоге в разгар зимы...
      - Пожалуй, - согласился Варга. - Надо бы все это взвесить и обмозговать. Куда он из этой полости денется в конце-то концов?
      - Не скажите, шеф. Это же нюф. А вокруг - Ангара. Варга с сомнением воззрился на Сулима:
      - Думаешь, он настолько оклемался, что способен удрать?
      - Он высококлассный агент, шеф.
      Самому Варге задача незаметно улизнуть из полости, где толкутся две сотни волков, казалась невыполнимой. Да и двое вооруженных охранников у единственного выхода постоянно дежурят. Но если де Шертарини все же обманет всех и ускользнет, операция по эвакуации волков в Туркмению окажется под угрозой срыва. А Сулим предпочитал не полагаться даже на с виду стопроцентные вероятности. И правильно делал - те частенько в итоге нарушались.
      - Знаешь, Сулим... Мне кажется, что волки знают толк в охране. Поэтому спешить не станем.
      - Понял, шеф. Не станем.
      Сулим не имел вредной привычки перечить шефу.
      - Если возникнут идеи, сообщай. Что-то у меня мозги не варят совершенно, пожаловался Варга.
      Но Сулим последним словам шефа не поверил. Он ведь прекрасно знал: руководитель "Чирс" - человек выдающихся способностей и уже много лет не позволяет себе расслабиться ни на секунду.
      Сулим привалился к стене и закрыл глаза. Снаружи доносился мерный шум падающей воды, но он уже успел стать привычным за двое с лишним суток.
      Полезное умение - погружаться в неизбежное ожидание полностью спокойным.
      * * *
      - Шабанеева будем ждать? - спросил Баграт.
      Майор вэ-эр Российской Федерации Вениамин Коршунович отрицательно качнул головой. Спецкомпьютерщик в данный момент был ему не нужен.
      - Начнем, что ли? Виталий, давай, - велел Коршунович.
      Виталий Лутченко, крепкий рослый мужчина морфемы русский овчар, на миг склонил кудлатую голову к записям, но тут же снова выпрямился.
      - Прошлой ночью истекли седьмые сутки с начала сибирской операции. Как и прогнозировали эксперты, видеополиморф Шерифа окончательно перестал откликаться на запросы пульта. Практически все это время он не перемещался и пребывал где-то на самом севере оцепленной зоны, в районе Чадобецкой плотины. Сибиряки, прочесывавшие тайгу в этом районе, подобрали четыре десятка трупов, но Шерифа среди них точно не было. Вениамин Палыч, сегодня сибиряки сворачивают оцепление и в ближайшие дни покидают район катастрофы. По моим данным, в тайге продолжат работать пожарники и экологи. Думаю, примерно половина из них будет настоящими, остальные - безопасниками Сибири.
      - Ты думаешь или эксперты говорят? - сварливо уточнил Коршунович.
      - Эксперты, Вениамин Палыч. Впрочем, я тоже так думаю.
      Коршунович фыркнул. Дело в том, что он давно и хорошо знал полковника Золотых, сибирского безопасника, руководителя недавней операции "Карусель". И поэтому вполне был согласен с недавно высказанным предположением, кто бы это предположение ни высказал - эксперты или Виталий Лутченко.
      Видик Шерифа успел странслировать около сорока минут записи, но ничего архиважного запись не поведала. Потом установленная Шерифом селектура не то погибла в огне, не то просто отказала. Спецвыезд пограничников-связистов изрядно пострадал, погибло даже несколько биомобилей-рабочих станций. Но сам видик, который Шериф оставил при себе, продолжал исполнять побочную функцию маячка, сигнализируя, что с Шерифом если и не все в норме, то по крайней мере при взрыве он не погиб. А поскольку маячок перемещался, можно было предположить, что с Шерифом все более или менее в порядке.
      Но двигался маячок от силы час, причем к границе оцепленной зоны, предположительно - на север или северо-восток. И, не достигнув границы, замер. На целую неделю.
      Сигнал постепенно слабел - видик проголодался, но Шериф его не подкармливал, хотя обязан был позаботиться о корме. Значит, не мог. И вот это было очень плохо.
      Теоретически без подкормки видику-полиморфу полагалось вскоре впасть в спячку. Но это знание никоим образом не объясняло, что произошло с Шерифом и вообще жив ли он.
      - От сибиряков сводка поступила. - Лутченко перетасовал листы с записями и распечатками. - От Золотых. Лично вам.
      Коршунович выпрямился.
      - Давно?
      - Минут десять. Вы уже ушли из кабинета, поэтому распечатку передали мне.
      - Прочел?
      - Прочел.
      - Длинная?
      - Конечно, поскольку официальная.
      - Тогда сформулируй в двух словах.
      - Сибирь подтверждает участие в альянсе; Золотых остается у руля. Кстати, он теперь не полковник, а генерал.
      Коршунович покачал головой:
      - Растет, шельма... Теперь, поди, козырять ему придется...
      Несмотря на активное участие в международной операции "Карусель", Вениамин Коршунович по-прежнему оставался всего лишь майором; внезапное исчезновение главного агента России ставило жирный крест на поощрении всех задействованных вээровцев.
      К тому же операция еще далеко не закончилась.
      - В Сибири откровенный праздник, - продолжал рассказывать Лутченко. Победу над волками отметили с большой помпой, там у них сплошные фейерверки и народные гулянья. Ну и раздача слонов, то бишь званий и наград, понятно. Думаю, это все нарочитая туфта.
      Коршунович едва заметно скривился:
      - Не скажи, Виталий... Туфта туфтой, но политики на этом однозначно наварятся.
      - Сибирские - да, - согласился Лутченко. - А наши?
      - А наши - выжидают. И пока не определится судьба Шерифа, хрен нам награды и хрен нам покой.
      - Вениамин Палыч, - подал голос Баграт. - Надо проситься к Золотых. В экологи. Или в пожарники. Много мы отсюда, из кабинетов, не разнюхаем. Неделя прошла, пора бы...
      - Спасибо, - буркнул Коршунович. - А то я не знаю.
      Баграт ничуть не обиделся. Такие уж отношения сложились в отделе майора Коршуновича, которого сотрудники за глаза иногда величали "Батей". Все знали, что Батя иной раз может и наорать, и разнести так, что мало не покажется, но только среди своих. При начальстве и посторонних Коршунович стоял за подчиненных ребят стеной. И попасть к нему в отдел было невероятно трудно; да и приживались далеко не все.
      - Значит, так. Лутченко: готовь запрос вэ-эр Сибири и штабу альянса на представительство в зоне "Карусели". Баграт: садись на шею аналитикам и умри, но выдави из них несколько моделей произошедшего. Три-пять. Меня они все завтраками кормят, а тебя, надеюсь, не посмеют.
      Баграт довольно ухмыльнулся. Выдавливать он умел. Особенно из аналитиков Шабанеева и его группы.
      - Свирский: ты, как всегда, завхозом. Опять что-нибудь упустишь или забудешь - шкуру спущу. Сурнин: отбери четверку полевиков. И врачей, тоже полевых. Да, и Шпаковский со своей группой чтобы были готовы по полной.
      Коршунович ненадолго прервался,
      - Кто с европейцами работал? И с Балтией?
      - Да Шабанеев и работал, - подсказал Лутченко. - А также с туранцами, Халифатом и Японокитаем.
      - Надо же, - удивился Коршунович. - И когда успевал все?
      - Ваня у нас реактивный, - объяснил Баграт. - Дашь ему пинка, он мигом все, что полагается, исполнит и по инерции - еще чего-нибудь в придачу.
      - Вот и пинай его. Заодно узнаешь, Балтия решилась-таки рассекретить свою программу или нет.
      - Вряд ли, Вениамин Палыч. Прибалты - известные конспираторы. И сами не расколют, и другим не дадут.
      - Посмотрим. Мозги у них, надеюсь, все же в наличии. К тому же они уже дали сибирякам один ценный совет.
      - Какой? - спросил Баграт, но оживились все присутствующие.
      - Сканировать зону операции не только средствами биолокации, но и радиолокации тоже.
      - Ух ты! - восхитился Сурнин. - Так это же практически снимает вопрос волчьего камуфляжа!
      - Кто знает... Если камуфляж их построен на работе со светом, радиоволны он отражать тоже не будет. Радиоволна - тот же свет, только другой длины.
      Коршунович помолчал, потом поднял на Лутченко тяжкий руководящий взгляд:
      - И вот еще что, Виталий: устрой-ка мне прямую линию с Шольцем. Прямо сейчас. Он, надеюсь, еще не полковник?
      - Вроде нет, Вениамин Палыч. Шольц всегда с начальством на ножах был. Только за профессионализм его и держат. Прям, как вас...
      - Но-но, - одернул шеф Виталия Лутченко. - Нечего мне на начальство бочку катить, каким бы оно ни было. Субординация, и все такое.
      - Есть не катить, шеф! - бодро отозвался Лутченко и взялся за мобильник.
      Связисты ответили почти сразу.
      - Гордеев? Закрытый канал с вэ-эр Европы, с майором Шольцем! Коршунович заказывает. В малый зал... Ага.
      - По коням, хлопцы, - скомандовал Коршунович, вставая. - Если все получится, завтра снова будем в Сибири.
      Кресло его тоненько и жалобно пискнуло.
      - Черт! - сказал Коршунович с досадой. - Велите Валентине, чтоб всю мебель покормила! А то я вечно забываю...
      Когда Рихард Вапшис вошел в номер, Юрий Цицаркин валялся на кровати и тупо глядел на телеэкран. Разумеется, он и не подумал снимать кроссовки и сейчас являл любому гостю две рифленые замысловатым узором подошвы. На возвращение напарника он отреагировал еле заметным поворотом головы и вялым: "Ну, что?"
      Рихард опустился в кресло и состроил неопределенную гримасу.
      - А шут его разберет! Выложил все, что знал. Меня выслушали и велели убираться.
      - Погонят нас, вот увидишь. Десять дней мурыжат, а сдвигов никаких, мрачно предположил Цицаркин.
      - Было б за что, - вздохнул Рихард.
      - Эти изобретут. Мы ж, считай, в плен сдались. Потенциальному сопернику.
      - По приказу сверху, между прочим!
      - Ну и что? Думаешь, наших кабинетных крысят это остановит?
      Рихард вздохнул:
      - Думаю, нет.
      - Вот в том-то и дело.
      Некоторое время слышно было только бормотание телевизора. Шел репортаж из Сибири, как раз о разгроме волчьей базы.
      - А Сибирь празднует, - фыркнул Цицаркин, - словно и вправду волков извели.
      - Ну, это для отвода глаз, - убежденно сказал Рихард. - Ты ж видел, сколько народу там толклось. Вряд ли всех из тайги вывели.
      - Видел. Черт, спина чешется, сил нет.
      После событий в сибирской тайге оба агента Балтии отделались лишь легкими ожогами, которые им поспешили заживить. На совесть. А после искусственной регенерации новая кожа всегда нестерпимо чешется.
      - А ты об косячок, - посоветовал Рихард с легкой ухмылкой. - Как корова.
      - Вставать лениво... - пробормотал Цицаркин. - Слушай, Рихард, а чем ты займешься, если выпихнут на пенсию?
      Тот пожал узкими, как у всех догов, плечами:
      - Не знаю. Думаешь, выпихнут?
      - Ну, если по совести разобраться, операцию мы не провалили... Да и сколько материалу привезли. Не за что нас шпынять, просто не за что. Если честно, будет светить досрочная пенсия - уйду. Открою биомастерскую в Хельсинки. Или хотя бы в Риге... Экипажи лечить стану... Ну их, эти разборки на высшем уровне.
      - А меня тренер все зовет... - грустно сообщил Рихард. - Говорит, что во мне пропадает выдающийся баскетболист.
      - Так уж и выдающийся! - усомнился Цицаркин.
      - Это ж не я говорю, - вздохнул Рихард. - Это тренер. А я скромен и застенчив.
      И после короткой паузы оба балтийца хором, чуть нараспев, протянули:
      - Как береза!
      И довольно заржали.
      Смех их прервался громким стуком в дверь.
      - Sisaeaen! - сказал Цицаркин официальным тоном.
      Вошли сразу двое. Посол и шеф местной резидентуры.
      Рихард и Цицаркин мгновенно вскочили.
      - Господа! - объявил посол по-балтийски. - Родина снова нуждается в ваших услугах.