Модуль тем временем приготовили к старту. Сулим ощутил едва ощутимую вибрацию, а чуть ранее в кабине чуть заметно мигнуло освещение.

– Тигра! Стартуй! – скомандовал волк, задраивший люк. А, возможно, просто проверявший герметичность перепонки.

– Атас, смертнички! – пилот-женщина говорила весело и даже слегка развязно. – Выдохнули!

К легким перегрузкам Сулим тоже успел приспособиться. Главное удобно сесть, расслабиться и не шевелиться.

Модуль дрогнул, маневрируя. Потом перегрузки исчезли.

Сулим знал, что лететь им около часа. Чуть больше. Время для старта, разумеется, выбрали такое, когда волчий спутник висел над достаточно близким к Туркмении местом. Иначе пришлось бы облетать земной шар, а это даже при скоростях неземной техники занимает много времени.

Жаль, что в спускаемом модуле иллюминаторы отсутствовали как класс. На полет в околоземном пространстве Сулим с удовольствием полюбовался бы, потому что прекрасно понимал: вряд ли ему в ближайшем будущем предоставится подобная возможность.

«И все же, – подумал он с неясным чувством сродни сожалению или досаде, – я побывал в космосе. Кто еще из землян может этим похвалиться? Я, Варга, Родион, да этот угрюмый перевербованный нюф.»

О волках, которые побывали и вовсе не за самым порогом собственной родины, а в невообразимо далеких звездных системах, Сулим уже не думал как о землянах. Впрочем, почему «уже»? Он никогда о них так не думал.

Это волки. Другой вид… хоть и различий между ними и людьми очень и очень мало. Дело даже не в геноме. Волки иначе мыслят. Новый вид – это в первую очередь иное мышление. Неужели побывав среди звезд волки не научились мыслить иначе? Не может такого быть.

Сулим пытался смоделировать мышление, к примеру, Расмуса или его помощников. С одной стороны они рассуждают и поступают очень логично и здраво. С другой стороны в редких беседах иногда принимаются хохотать в самый неожиданный момент или внезапно делают из ничего не значащего слова просто убойный и непредсказуемый вывод. Это, конечно, может оказаться всего лишь следствием гораздо более высокого уровня знаний или данью прежнему окружению волков, данью их космической жизни. Но ведь ранее и у Сулима окружение по отношению к волкам было чужое, однако Сулим не мог избавиться от впечатления, будто волки видят его насквозь, будто им ведом каждый его шаг и каждый мотив всякого поступка. Попытка Варги скрыть их с Сулимом информированность относительно агента России представлялась Сулиму рискованной и авантюрной.

Но ведь жизнь шефа разведотдела такой организации как «Чирс» не может обойтись без риска, верно? Риск давно стал профессией Сулима. Поэтому даже осознавая возможные последствия, Сулим оставался спокойным и уравновешенным. Даже находясь в космосе – там, куда люди самостоятельно выйти пока еще не успели.

Большая часть перелета ничем не отличалась от путешествия в обычном земном лайнере любой из авиакомпаний. Только в кабине модуля было темнее, чем в салоне лайнера, и сидеть приходилось спиной к бортам. Ну и, конечно, никаких стюардесс.

Сулим украдкой наблюдал за нюфом, но тот, поболтав некоторое время с соседкой, вскоре задремал.

Ненадолго окунулся в чуткое беспамятство и Сулим; он очнулся когда модуль принялся плясать в воздушных потоках, будто бумажный кораблик на легкой волне. Впрочем, это напоминало скорее не авиаболтанку, столь обычную для малых летательных селектоидов, а упругую вибрацию на длинной и тугой нити, проходящей сквозь модуль.

Болтанка прекратилась столь же внезапно, как и началась. Сулим ощутил еще несколько поворотов, снижений и ускорений по горизонтали, потом мягкий сброс скорости, быстрое, с холодком в груди, снижение и ювелирное касание грунта.

Финиш.

– Финиш! – объявила пилот все так же весело. Похоже, ей нравилось управлять этой верткой и послушной штуковиной.

Сулим вдруг подумал, что управление мертвыми механическими аппаратами целиком, от первой до последней секунды лежит на пилоте. Это ведь не созданный для полета селектоид, который не умеет ничего, только взлетать, лететь и садиться, но уж это умеет так, как никто, кроме, разве что, птиц. Пилот может задремать, отвлечься, заболеть в конце концов. Пилот только помогает селектоиду. А тут – все не так. Стоит пилоту на миг расслабиться, и привет.

От этой неожиданной, но вполне очевидной мысли Сулим вздрогнул и поежился, что случалось с ним очень и очень нечасто.

Люк отдраили.

– На выход! – скомандовал кто-то из волков; не Расмус и не его помощники. Кто-то из солдат. Видимо, охрана уже начала работать.

Сулим отстегнулся и встал на слегка затекшие ноги. В люк лился ослепительный после полумрака кабины дневной свет, а когда Сулим вышел наружу, сразу же дохнуло привычным туркменским жаром, сухим и упругим, как поток воздуха из-за приоткрытой печной заслонки.

Темные очки Сулим заранее положил в нагрудный карман легкой белой рубашки. Сейчас самое время нацепить их. Одновременно Сулим подумал – каково волкам в их плотных комбинезонах на этой больше чем сорокаградусной жаре? Впрочем, это совсем не его дело.

Вот и нюф вышел, и сразу же приоткрыл рот, разве что язык не свесил. Привыкай, кто бы ты ни был, простой сибиряк или россиянин с длиннолинейной аристократической фамилией де Шертарини…

Модуль сел прямо у подножия гряды, в месте, где пологое земляное взлобье проламывали вылущенные жарой и временем каменные глыбы. В самом начале ущелья, куда Сулим неоднократно наведывался, если возникало необъяснимое желание побродить. Гряду на «Чирс» почему-то называли сопками, и Сулим привычно думал о ней, как о сопках, хотя и знал, что это неправильно. Вторая гряда, гораздо выше первой и расположенная южнее, была уже не туркменской, а туранской. Она казалась совсем близкой, но Сулим не обольщался: гряды разделяла долина добрых тридцати, а местами и пятидесяти километров в ширину. Именно по этой долине и проходила туркмено-туранская граница.

Саймон Варга, тоже надевший солнцезащитные очки и сразу ставший похожим на богатого плантатора откуда-нибудь с Гаити, вытащил мобильник. Впервые за много дней.

* * *

Арчи уже приходилось бывать в жарких странах. Но туркменские температуры оказались сюрпризом даже для него. Здесь было горячим все, вплоть до ветра. Изнуряюще горячим. В Крыму, на побережье, можно было плюхнуться в воду или хотя бы выйти на бережок, в освежающие объятия прохладного бриза. Здесь же прятаться было некуда – жара доставала повсюду.

Переговорив по мобильнику, Варга сообщил Расмусу:

– Сейчас за нами приедут.

Арчи поглядел на север. Туда, где чуть ниже по пологому склону лежала опутанная периметром база.

«Чирс». База называлась «Чирс» – Арчи успел это подслушать. Логово Саймона Варги и его хмыря-безопасника по имени Сулим Ханмуратов. Вероятно, частная лаборатория. Вероятно, биоинженерная. Арчи не пришлось особо долго размышлять, чтобы понять устремления Варги и других главарей «Чирс», если существовали главари помимо Варги.

Пресловутый волчий ген. Все просто, настолько просто, что впору удивляться – почему никто ничего не заподозрил при таком обилии косвенных признаков? При таких щедрых россыпях казалось бы очевидных фактов?

Охота за генетическим материалом европейских самоубийц. Живейшее участие в алзамайской кровавой чехарде. Выход на волков и сделка с ними. Ловкий ход с прятками в плотине.

Арчи в общих чертах догадался о ближайших ходах Варги и волков. И о конечной их цели – создании идеальных убийц. Но вот какой была их следующая цель, когда и если на «Чирс» сумеют восстановить пресловутый ген хищника? Просто иметь в распоряжении готовых на все людей-волков? Или выше? Что затеял этот непроницаемый человек со льдистыми глазами? Банальный замах на мировое господство?

Зачем ему оно? В мире правят вовсе не те, кого показывают по телевизору и чьи портреты украшают приемные государственных мужей. Правят незаметные, вроде Варги, люди. Те, в чьих руках сконцентрированы нити растянутой на весь мир паутины. Те, кто за эти нити дергает, и тем самым изменяет мир. Или не изменяет. Именно их закадровая воля распоряжается судьбами миллионов.

Арчибальд Рене де Шертарини, агент внешней разведки Российской Федерации и официальный агент альянса евразиатских стран, отчетливо осознал: вот она истинная задача его миссии. Даже не волки, нет.

Невысокий человек со льдистыми глазами, пребывавший в безвестности, но первый, кто сумел найти общий язык с главарем волков.

Арчи, он же Шериф, обязан узнать об этом человеке все. Узнать, и найти способ переправить эту информацию во внешний мир. Может быть тогда планы Саймона Варги окажутся сорванными.

А в том, что планы эти угрожающи и опасны у Арчи не возникло ни малейших сомнений.

С территории базы жучками выползло несколько открытых, без верха, джипов. Вздымая пыльные шлейфы, они припустили под гору, постепенно увеличиваясь в размерах.

– Наши селектоиды, конечно, не так совершенны, как ваша техника, уважаемый Расмус. Но надеюсь, вы не будете в претензии.

Голос Варги звучал ровно и подчеркнуто корректно.

Волк только слабо кивнул в ответ.

Чтобы приблизиться к ущелью джипам понадобится всего несколько минут. Хорошие на «Чирс» были джипы. Мощные и сытые, судя по здоровому цвету внешней роговицы и лоснящимся сочленениям. Джипам явно приходилось много гонять по окрестной пустыне и по предгорьям, и если они сохраняли такой цветущий вид, значит их отменно кормили. Да и вообще – всячески пеклись о них и окружали неустанной заботой.

Арчи уселся на заднее сидение между Ядвигой и волком-боевиком по имени (а скорее – по прозвищу) Архипа. Вперед сел Расмус; водитель тронул пестики и джип помчался под уклон к далеким воротам базы. Пыльный шлейф от идущего впереди селектоида медленно сносило ветром на запад, поэтому джипы построились не гуськом, а со смещением: каждый последующий забирал все дальше к востоку от предыдущего, так что пятый джип даже вынужден был слегка «промазать» и упереться в колючее ограждение базы, а потом проехать вдоль него на запад добрых сто метров.

Мазнув взглядом по ажурной пирамидальной вышке, по торчащей вбок рыжей трубе и по струйке воды, что текла из трубы в овальный, утопленный в грунт резервуар, Арчи перенес внимание на ворота базы.

При караулке прибывших встречало целое войско – все как на подбор смуглые, лобастые, практически без ушей. Среднеазиатские овчары. С пулевыми короткоствольными автоматами системы Демченко. В городской тропической форме – легкая рубашка выгоревше-рыжего цвета, шорты, панамы и сандалии. Войско приветствовало шефа коротким первобытным взлаиванием.

Варга просто вскинул руку, и вслед за этим вереница селектоидов-пустынников стала стремительно втягиваться в приподнятые ворота.

У ближайшего корпуса, похожего на перевернутую пиалу, джипы замерли. Хозяева и гости ступили на перегретый и оттого податливый асфальт. Казалось, на нем должны оставаться следы, как в свежезалитом и еще незастывшем бетоне. Ан нет, асфальт плыл под ногами, но и оплывал после того, как человек убирал ногу. Снова становился ровным, разглаживал округлую вмятину, оставленную человеческой обувью.

Закон зноя…

Слугу своего, по-прежнему не расстающегося с хозяйским чемоданом, Варга сразу же куда-то отослал. Тот охотно и с большой радостью отловил местного солдатика, навьючил поклажу на него и направился к виднеющемуся невдалеке трехэтажному домику, увитому виноградной лозой по самую корону. Только пятнышки окон да балконы выступали из-под сплошного зеленого покрывала.

Напротив полусферического корпуса помещался прямоугольный пруд, явно рукотворный. Чуть дальше тянулись к выцветшему от жары небу узловатыми ветвями многочисленные кусты антенн зенитного излучения вперемешку с желто-высохшей местной колючкой, в которой легко мог укрыться даже самый долговязый дог или мастиф. Даже не пригибаясь. Слева от пруда изнывала под солнцем туевая роща – Арчи никогда прежде не видел таких громадных туй. В Крыму это просто пушистые, часто стриженные под шарик или кубик деревца. А здесь – ни дать, ни взять, сибирские сосны. Голый ствол, уходящий высоко вверх, и только под самым небом скудная крона, тесно переплетенная с соседскими. Между прудом и рощей – небольшой, мощеный квадратными бетонными плитами плац.

Больше Арчи рассмотреть ничего не успел – прибывшие вошли в здание, и Арчи пришлось следовать за всеми. В небольшой конференц-зал, как и здание – округлых форм.

– Господа! – обратился к волкам Саймон Варга, едва гости расселись в первом ряду. – Времени у нас не так много. Поэтому я тотчас же займусь переговорами в Ашгабате; вас же перепоручаю своему помощнику. Позвольте представить, Нилаш Спойде, мой зам по хозяйственным вопросам.

Лохматый пули поднялся со своего места, вышел к подиуму и, встав рядом с Варгой, сдержанно поклонился. Варга положил руку ему на плечо.

– Уверяю вас, – продолжал Варга, – это человек недюжинных талантов и я считаю его одним из самых ценных своих работников. Касательно городка на Хендываре он решит все проблемы – с палатками, с оборудованием, со снабжением и так далее. Коллега Расмус, все вопросы адресуйте ему. Я же, с вашего позволения, откланиваюсь.

– Когда вы планируете вернуться из Ашгабата? – спросил волк-главарь.

– К вечеру.

– Вернетесь – известите меня.

– Разумеется, коллега. Разумеется.

От Расмуса не укрылся тот факт, что в стенах родной организации Саймон Варга стал чувствовать себя гораздо увереннее. И вести себя немного иначе. Он явно стремился выйти из подчиненного положения. Хотя, возможно причина крылась и в другом: Варга пытался в глазах своих людей выглядеть партнером. Полноправным партнером, а не тем, кому диктуются условия.

Расмус решил не возражать. В конце концов, от Варги сейчас многое зависело – от его расторопности, от его связей в этой чересчур жаркой и сухой стране, от его отношений с правительством, от компетентности его людей. А приструнить Варгу вместе с его когортой всегда успеется.

Расмус жестом дал понять, что вопросов больше не имеет, и Варга, также отвесив легкий поклон, удалился. С волками остались двое: Сулим Ханмуратов и Нилаш Спойде.

Венгр обратился к гостям «Чирс»:

– Господа! С чего бы вы предпочли начать – с осмотра места под городок или с размещения на «Чирс»? Поселить на базе всех мы, естественно, не сумеем, база просто не рассчитана на такое количество дополнительного народу. Но человек десять-двадцать мы вполне в состоянии принять.

– Сначала – место под городок, – ни секунды не колеблясь сказал Расмус. – А потом уж все остальное.

– Тогда прошу за мной. Поедем на тех же джипах.

Арчи поднялся вместе со всеми, но почти сразу натолкнулся на осязаемо-жесткий взгляд Расмуса.

– Останешься здесь.

Арчи сдержанно кивнул – здесь, так здесь. В конце концов, городок рядовых волков его не очень и интересовал.

Спустя пять минут джипы выползли за ворота и по извилистой асфальтовой дороге укатили прочь, а еще через некоторое время откуда-то из-за ближнего корпуса стремительно вырвался длинный иссиня-черный лимузин с трепещущими флажками на капоте. Варга отправился на аудиенцию к местным правителям, которых, судя по всему, давно подкармливал. Арчи, стоя на краю плаца, проводил взглядом сначала джипы, потом лимузин.

Ядвига, конечно же, осталась рядом с Арчи. И Архипа остался, волк-спецназовец. Сейчас Архипа сидел, развалясь, в курилке, что была обустроена в туевой роще, и лениво грыз пластиковую зубочистку. Чувствовалось, что ему невероятно в кайф вот так вот сидеть в теньке, вдыхать аромат хвои и слушать, как горячий ветер упруго колышет кроны.

«Как же они жили там, среди звезд? – подумал Арчи отстраненно. – И как, должно быть, соскучились по Земле…»

Арчи надеялся, что никогда так не соскучится.

Никогда.

* * *

Гном пробирался в Туркмению долгими окольными путями, через Японокитай, Индию и Туран. Из Алзамая ему посчастливилось улизнуть еще до снятия пограничного кордона – Гном проделал это виртуозно и незаметно. Выехал в багажнике личного экипажа майора-пограничника и оказался в Тайшете. Оттуда на товарняке доехал аж до Читы, хотя пришлось даже слегка поголодать. Но это были мелочи.

В Чите поднял старые каналы; как результат – глубокой безлунной ночью перешел японокитайскую границу, вместе с китайцами-контрабандистами, и уже через день был в Хайларе, а еще через день надел личину официального представителя «Балхаш анталы», что вкупе с деньгами на резервном счету помогло совершить два абсолютно легальных воздушных перелета первым классом: Харбин-Бомбей и Бомбей-Герат. Ну, а через туркменскую границу – снова с контрабандистами, на этот раз вместе с афганскими мелокооптовыми пушерами-таджиками. Выйдя в более-менее людные места уже в Туркмении, Гном на попутках добрался до Маров, а затем и до Ашгабата. В Ашгабате, истратив последние деньги, купил на базаре древний, выращенный еще в начале века велосипед, и кое-как преодолел оставшиеся два десятка километров до «Чирс».

Охрана его опять не опознала, но кодовое слово, слава богу, сработало. «Посидишь в изоляторе пока, – предупредил охранник, вызывая конвой. – Уж извини. Если ты наш, порядки должен знать.»

«Посижу, – со вздохом согласился Гном. – Только пусть пожрать принесут. Замаялся я по горам со всяким ворьем шататься.»

«Пожрать принесут,» – заверил охранник.

Когда Гнома вели в изолятор, из курилки в рощице на него взглянули трое.

Крепкий овчароподобный парень, нюф и девушка-ретривер.

Та самая волчица, что навещала Гнома в его Алзамайской лежке.

Кажется, она Гнома тоже узнала, потому что долго провожала пристальным изучающим взглядом.

«Дела-а, – подумал Гном. – Нюф какой-то… Неужели тоже волк? Не верится что-то…»

Пожрать действительно принесли. Даже бутылку теплого пива к обеду присовокупили.

Он просидел в изоляторе около четырех часов, а потом дверь с сухим хрустом отворилась, шелестя уплотнителями по роговице пола, и в проеме возник шеф, Саймон Варга, в строгом деловом костюме, несмотря на вечернюю жару.

– Гном! – осклабился он. – Ты, как всегда, вовремя! Сегодня ночью для тебя найдется уйма работы!

– Здравствуйте, шеф. Я готов. Вы ведь знаете, я всегда готов…

– Знаю, – заверил Варга. И повернулся к охранникам: – Сопроводить в мое крыло!

Гном сразу понял, что шеф затеял очередную силовую операцию. Причем состоится она ближайшей же ночью.

«Ну, что же, – подумал Гном философски. – Раньше начнем, моложе освободимся…»

В холодильнике шефских апартаментов пиво было, конечно же, чуть ли не ледяным.

* * *

Вечером, когда настырная жара немного спала, Арчи сделал то, что давно намеревался сделать: предложил волкам искупаться в пруду. И дело было не только в том, что нюфы не могут без воды.

Еще днем, прогуливаясь по территории, Арчи прикинул: а какая здесь система водоснабжения? Когда только подъезжали к воротам «Чирс» после высадки, он безошибочно определил в ажурной вышке рядом с пыльной накатанной дорогой надстройку артезианской скважины. Прохладная водяная пыль оседала на лицо, а прохладной в этих широтах может быть только глубинная вода. С высоты нескольких метров скромный водопадик низвергался в бетонный бассейн. Но не растекался окрест мутным мелким ручейком, вовсе нет. Значит, из бассейна вода отводилась. Ниже по склону как раз располагалась база – значит, вода течет именно туда. Не вверх же ей течь, в самом деле? Пруд и небольшой пожарный водоем за ближайшим к воротам корпусом укрепили подозрения Арчи: к водоему, безусловно, вела мономорфная труба местной, пустынной разновидности. Такая же труба отходила от водоема и скрывалась под слоем явно привозного чернозема. Вероятно, труба огибала туевую рощу, после чего разветвлялась: один рукав уводил дальше, на антенное поле, второй отклонялся к пруду. Обойдя пруд по периметру, Арчи убедился, что оттока воды нигде нет. Напрашивался единственно возможный вывод: где-то под поверхностью прячется следующая отводная труба. И если она уводит за территорию базы – есть шанс подать о себе весточку. Шанс как всегда мизерный, но в общем ненулевой. Еще в конференцзале Арчи умудрился стянуть ручку-самописку, а в столовой – флакончик из-под соуса и пару салфеток. В уме он почти весь день составлял текст записки; улучив время отмыл флакончик и высушил под струей воздуха в туалете. Это было единственное место, куда Арчи не сопровождала Ядвига – все остальное время она находилась рядом.

Наносить текст на салфетку Арчи не спешил: его могли в любое время обыскать. Да и нужно было сначала убедиться, что отводная труба не забрана, например, решеткой или каким-нибудь органическим ситом. Вполне возможно – Арчи видел чем обнесена база. Знал он эти штучки. Мономорфный колючий кустарник, причем колючки ядовиты. А органический яд – это вам не химия. Чирикнуть не успеешь, если оцарапаешься. Кроме того, Арчи увидел систему тоненьких проволочек, тихо-тихо и очень однозначно гудящих. Ток, высокое напряжение, слепому ясно. Озоном вблизи пахнет… Впрочем, обычный человек вряд ли унюхал бы запах озона. Но Арчи был разведчиком, и обоняние имел соответствующее. Разбуженное.

Ядвига идею искупаться горячо поддержала. Архипа напротив, отнесся вполне равнодушно, но в воду все же плюхнулся; и только потом позволил окунуться Арчи. Когда оделся и завладел кобурой.

Не доверял.

И правильно – Арчи на его месте тоже не доверял бы. Именно поэтому сегодня Арчи решил только исследовать пруд, а действовать позже. Не во второй, и даже не в третий раз. Судя по вытоптанному пляжику, купание для персонала «Чирс» было делом привычным, только время для этого местные избрали странное – послеобеденное, самый зной.

Возможно, в этом и присутствовал некий неочевидный смысл, но Арчи и в Крыму купался только вечером. Ну, иногда еще рано утром, пока жара не раскачалась. Впрочем, здешняя жара – дело совсем иное. Это по мнению Арчи днем надлежит сидеть в помещениях под слегка одурелыми, сочащимися лимфой кондиционерами. А местные могли и привыкнуть. Что им полдень?

Арчи не обманулся в ожиданиях. Затеял с Ядвигой ныряние на дальность, и уже на пятой минуте обнаружил отточную трубу в дальнем углу прямоугольного пруда. Труба действительно была забрана сеткой, но крупноячеистой, и флакончик пропихнуть, скорее всего, удалось бы без особого труда.

«Отлично, – подумал Арчи удовлетворенно. – Рискну. Дня через три-четыре, когда пооботрусь, а волки привыкнут к нюфу-паиньке.»

Потом он долго лежал на горячем, горячее вечернего воздуха, бережку и жмурился на закат. Солнце валилось за гряду далеко на западе, и косые багровые лучи простреливали базу насквозь; за полусферическими куполами строений сгущались чернильные тени. Как оглашенные стрекотали цикады, а где-то в горах отчетливо хныкал шакал. Далекий дикий родич любого из людей. Он и хныкал совсем как ребенок – жалобно, с подвыванием.

Вода освежила Арчи, придала ему уверенности и спокойствия.

«Все мы из воды вышли, – философски подумал Арчи. – Не оттого ли нас туда так тянет?»

Джипы вернулись еще перед ужином; хозяйский лимузин – когда Арчи окончательно обсох и принялся одеваться.

Вовремя Арчи это затеял: волк-гонец явился за ними в момент зашнуровывания второго ботинка.

Разговор (впрочем, если выражаться точнее – не разговор вовсе, а перепалка) Варги с Расмусом состоялась в уютном кабинете, видимо, в рабочих пенатах первого человека «Чирс». Присутствовали Варга, Сулим Ханмуратов, еще двое из местных и волки – Расмус, Веном и Лоренцо. Когда Арчи постучался и вошел, Расмус отрывистым кивком головы указал на стул рядом с собой. Арчи послушно сел. Ядвига устроилась чуть в стороне, ближе ко входной двери.

В кабинете было прохладно, кондиционеры работали на совесть. Сам Варга сидел за столом, самой заметной деталью на котором был ворох весьма разнообразных газет – взгляд Арчи зацепился за оборванный титул «Парагон Беоба…» и за окончание другого титула – «…керз Комплит Евент Ревю». Рядом со своим шефом расположились остальные служащие «Чирс» – Сулим, рыхлый пули с венгерской фамилией и подтянутый немецкий овчар, которого Арчи раньше не видел, и как зовут его не знал. Разговор шел на повышенных тонах и оборотах:

– Это авантюра! – рычал Расмус. – Затевать такое не посоветовавшись с нами! Черт возьми, Варга, вы казались мне умным человеком!

Варга, напротив, хранил видимость спокойствия.

– Господа! Я бы попросил вас воздерживаться от поспешных выводов. Принятое мною решение – единственно возможный вариант из тех, что устроят и «Чирс», и вас, Расмус. Вас и ваших э-э-э… людей.

– Устроят? – стул под могучим телом предводителя волков жалобно всхлипнул. – Если я хоть на столько, – Расмус продемонстрировал присутствующим мизинец, – понимаю ситуацию, ответом будет немедленное объявление войны всеми сопредельными государствами! Сибирью, Россией и Тураном. Европа тоже вряд ли в стороне останется. Да и окрестные азиатики тоже не преминут под шумок выдрать свой кус… Эй, консультант! – Расмус внезапно всем корпусом обернулся к Арчи, и стул под волком снова душераздирающе всхлипнул. – Ну-ка, давай, консультируй!

Арчи с готовностью привстал:

– К сожалению, я слегка опоздал и не слышал что затеял наш коллега, – негромко сказал Арчи. – Кто потрудится ввести меня в курс дела?

Волки внешне никак не отреагировали на его слова, но Арчи показалось, что им очень понравилось это «наш коллега». Арчи походя продемонстрировал по какую сторону черты находится. Ненавязчиво подчеркнул, что играет в волчьей команде.

– Охотно, – отозвался Варга с не меньшей готовностью. – Я и введу. После сегодняшней беседы с президентом Туркменистана и членами его кабинета я окончательно уверился в необходимости государственного переворота. Если уж все равно перехватывать вожжи в свои руки, так зачем мне кормить эту несметную банду бездельников и тунеядцев?

– Переворота? – опешил Арчи. – То есть, вы собираетесь силой взять власть в стране?

– Да, – спокойно, чересчур спокойно, до ненатуральности спокойно подтвердил Варга. – План этого… мероприятия разработан давным-давно. Нужные люди уже оповещены. Сегодня ночью нынешнее правительство Туркмении будет низложено. Селектоид оживает, и я уверяю всех присутствующих: его не остановить.

Варга взглянул на часы.

– Если быть безукоризненно точным, первая фаза уже завершена. Запущена вторая. Собственно, силу применять и не придется. Полиция, пограничники и национальная гвардия давно куплены. Они уже много лет делают то, что велю им я, а не президент и министры. Президент и министры – всего лишь удобная ширма.

– Если так, то какой смысл их устранять с политического горизонта? – поинтересовался Арчи. – Зачем менять вывеску, если суть заведения остается прежней?

– Видите ли, молодой человек, – терпеливо сказал Варга. – Длительное безделье на подобных постах развращает даже самого преданного человека. Эти наглецы вообразили, что могут игнорировать мои требования. Все, мне надоело. Пора показать, кто хозяин на этой земле.

Арчи кивнул, давая знать, что услышал достаточно, и повернулся к Расмусу:

– Ответом на переворот станут немедленные меры ведущих евразийских государств. Блокада границ, возможно, после алзамайских событий, ввод вооруженных формирований. Новое правительство, скорее всего, не признает никто: ни государства, ни ООН. Наш коллега, по всей вероятности, затеял развязать войну.

– Именно, – подтвердил Варга. – Именно войну. Только у меня ведь есть лучшие солдаты на этой планете, не так ли?

– Нет у вас никаких солдат, – заявил вдруг Расмус.

Он на глазах мрачнел.

– Я, помнится, говорил, что мы свое отвоевали. И класть жизни за вас, господин Варга, мы не намерены. Наш уговор был совсем другим, если вы забыли. Да и, потом, даже будь мы согласны – двести солдат не устоят перед всем миром, даже если это мир слюнтяев. Вы воюете паршиво, но не безнадежно. Вам не удержаться у власти даже с нашей помощью. Осознаете вы эту очевидную истину или нет?

Варга, казалось, ничуть не смущался.

– Господа! – сказал он, лениво расчищая место на столе; расчистив, он водрузил на столешницу локти и подался вперед. – Я прекрасно понимаю все, что тут было высказано. Позвольте теперь высказаться мне.

Переворот я затеял не от зуда в известном месте и не из тщеславия, как могло кое-кому показаться. Наша – подчеркиваю: наша с вами задача выиграть минимум три недели времени. Лучше – месяц. И у нас в распоряжении появятся несколько тысяч отменно подготовленных солдат. И не, как вы изволили выразиться, слюнтяев, а людей, которым убивать ничего, ровным счетом ничего не стоит, потому что у них будут ваши гены. Волчьи. «Чирс» – биолаборатория. Особи-матрицы уже выращиваются, два десятка. Потом мы их клонируем. И все. Этот месяц нам нужно удержать границы; можно даже не всей Туркмении, хотя бы Ашгабата и окрестностей. При старом правительстве эта задача неожиданно стала трудновыполнимой. Если во главе нового правительства встану я – все будет в порядке. Неделя, а то и все две, уйдет на переговоры, ноты, коммюнике и прочие объяснения. Ну а потом… Будем обороняться. Вы тем временем построите свой портал или что там вы собрались строить. Как только первые клоны покинут лаборатории можно будет считать наш договор исчерпанным. Отправляйтесь куда угодно. В Пасифиду, в Латинскую Америку, в Австралию – весь мир ваш. Внимание будет приковано к нам, к Туркменистану. Вам ведь именно это и нужно, не так ли? Чтобы на вас перестали обращать внимание. Уверяю, я об этом позабочусь. Но пока растут матрицы и не началось клонирование, я крайне, крайне нуждаюсь в ваших услугах. В конце концов, если тут будут свистеть иглометы да черкать небо европейские штурмовики или российские тяжелые махолеты, вы тоже много не настроите…

– Погодите, Варга, – прервал излияния шефа «Чирс» Расмус. Видно было, что он взял себя в руки и успокоился. Во всяком случае, перестал орать. – Неужели нельзя было просто пересидеть этот месяц, без всяких дурацких переворотов?

– Нельзя, – отрезал Варга. – Меня сегодня отследили агенты Сибири и России. Если ничего не предпринимать уже завтра тут будет черно от разведчиков и спецназовцев. Нынешнее правительство Туркменистана наотрез отказалось закрыть границы и заявило, что не в состоянии отказать в содействии Европе, Сибири и России. А это значит, что тут готовится второй Алзамай. В таких условиях ни нам, ни вам спокойно поработать не дадут. Единственный выход – смешать всем карты. Шокировать. А потом тянуть время. Подскажите мне иной выход, и я с удовольствием им воспользуюсь, если только это будет возможно. И учтите: в распоряжении у нас всего одна ночь. Ближайшая. Утром будет поздно что-либо предпринимать.