История Византийской империи - Время до крестовых походов до 1081 г.

Центром же эллинизма сделалась египетская Александрия. Но, конечно, названные страны представляли собой крайние пределы, за которыми эллинизация уже совершенно исчезала. Наибольшему влиянию эллинизма подверглись прибрежные страны Средиземного моря, а именно: Малая Азия, Сирия и Египет. Из этих трех стран Малая Азия была наиболее эллинизированной страной; берега ее с давних пор были усеяны греческими колониями, и греческое влияние, мало-помалу, хотя и не без труда, проникло и во внутрь страны.
      Гораздо слабее была эллинизация Сирии, где эллинизм коснулся лишь высшего, образованного класса; масса же населения, не зная греческого языка, продолжала говорить на своих родных языках: сирийском или арабском. Один ученый писал, что, «если уже в таком мировом городе, как Антиохия, простой человек говорил по-арамейски (по-сирийски), то можно спокойно предположить, что внутри страны греческий язык был не языком образованного класса, а только тех, кто ему специально обучался». В виде прекрасного примера того, насколько местный сирийский язык крепко держался на Востоке, можно привести так называемый «Сирийско-римский законник V века». Древнейшая, дошедшая до нас сирийская рукопись законника написана в начале VI века, следовательно, еще до Юстиниана, и, по всей вероятности, в северовосточной Сирии. Но сирийский текст представляет собой перевод с греческого; неизвестный нам пока греческий оригинал законника, относящийся, по некоторым данным, к семидесятым годам V века, был тотчас же переведен на сирийский язык. Кроме сирийского текста законника, до нас дошли версии арабская и армянская. По всей вероятности, законник имеет церковное происхождение, будучи составлен в интересах церкви; в нем с особенной подробностью рассматриваются статьи по брачному и наследственному праву и смело выставляются преимущества духовенства. Для нас в данном месте не столько важно содержание законника, сколько факт его большого распространения и бытового приложения на Востоке, от Армении до Египта, на что указывают его различные версии и то обстоятельство, что заимствования из него встречаются в сирийских и арабских сочинениях XIII–XIV веков. Когда при Юстиниане законодательство стало официально обязательным для всего государства, то для восточных провинций оно оказалось слишком громоздким и неудобопонятным; на практике сирийский законник являлся там заменой кодекса. Когда в VII веке мусульмане завоевали восточные области, то тот же сирийский законник и под их владычеством получил широкое распространение. Таким образом, этот памятник, переведенный по-сирийски уже во второй половине V, века, может служить прекрасной иллюстрацией того положения, это масса населения, не понимавшая ни по-латыни, ни по-гречески, крепко держалась своего родного сирийского языка.
      В Египте, несмотря на такой мировой культурный центр, как Александрия, эллинизм также коснулся лишь правящего, высшего класса, светского и духовного; народная же масса продолжала говорить на своем родном египетском (коптском) языке.
      Трудность управления столь разнообразным племенным составом восточных провинций со стороны органов центрального правительства усугублялась еще тем обстоятельством, что громадное большинство населения Сирии и Египта и некоторая часть восточной Малой Азии крепко держалась арианства с его последующими разветвлениями. Таким образом, здесь и без того сложный племенной вопрос усложнился в V веке еще более благодаря разыгравшимся важным событиям в церковной жизни этих провинций.
      В западных провинциях Восточной империи, т. е. на Балканском полуострове, в столице и в западной части Малой Азии стоял на очереди вопрос германский, или готский, угрожавший, как было уже замечено выше, существованию империи. В середине V века, после решения готского вопроса в пользу правительства, некоторое время казалось, что дикие исавры займут в столице место, подобное готам. На востоке продолжалась борьба с персами, тогда как в северной части Балканского полуострова болгары, народ гуннского (тюркского) происхождения, и славяне начали свои опустошительные нападения.

Аркадий (395–408)

      Аркадию было всего 17 лет, когда он вступил на престол. Не имея ни государственного опыта, ни твердой воли, он подчинялся временщикам, которые забрали всю власть в свои руки и, управляя государством, имели на первом плане свои личные выгоды и выгоды своей партии. Первым временщиком был Руфин, назначенный в качестве регента Аркадия еще при жизни Феодосия, а через два года, после насильственной смерти Руфина, исключительным влиянием у государя стал пользоваться евнух Евтропий, положивший начало своему возвышению устройством брака Аркадия с Евдоксией, дочерью франка, служившего военачальником в римской армии. Младший брат Аркадия, Гонорий, получивший в управление Запад, имел еще при жизни отца в качестве опекуна талантливого вождя Стилихона, представлявшего собой пример романизованного германского варвара, оказавшего большие услуги империи в борьбе с его соплеменниками.

Разрешение готского вопроса

      Центральным вопросом государства при Аркадии был вопрос германский.
      Поселенные на севере Балканского полуострова вестготы, во главе с их вождем Аларихом Балтой, двинулись в самом начале правления Аркадия в Мезию, Фракию и Македонию, угрожая столице. Благодаря дипломатическому вмешательству Руфина, Ала-рих отказался от плана идти на Константинополь и устремил свое внимание на Запад, а именно на Грецию. Пройдя Фессалию, он через Фермопилы вторгся в Среднюю Грецию.
      В то время в Греции жило еще вообще несмешанное греческое население, каким его знали Павсаний и Плутарх. Язык, религия, обычаи и законы предков, по словам Грегоровиуса, продолжали существовать в городах и селениях, и, если христианство было официально признано господствующей религией и осужденное правительством служение богам было обречено на исчезновение, все же древняя Греция носила еще духовный и монументальный (благодаря сохранившимся памятникам древности) отпечаток язычества.
      Беотия и Аттика были разграблены и опустошены Аларихом. Афинская гавань Пирей была захвачена готами, которые, однако, пощадили Афины. Языческий историк V века Зосим сообщает легенду о том, что Аларих, подойдя с войском к афинской стене, увидел в вооружении богиню Афину Промахос и стоявшего перед стеной троянского героя Ахилла; пораженный этим видением, Аларих отказался от нападения на Афины. Тяжела была участь Пелопоннеса, где вестготы разграбили Коринф, Аргос, Спарту и некоторые другие города. На освобождение Греции выступил Стилихон, высадившийся с войсками в Коринфском заливе на Истмийском перешейке и отрезавший таким образом Алариху обратный путь в Среднюю Грецию. С большим трудом пробился Аларих на север в Эпир, и император Аркадий не постыдился удостоить истребителя его провинций высоким военным саном магистра армии в Иллирике (magister militum per IIIyricum). После этого Аларих уже перестает угрожать восточной части империи и направляет главное внимание на Италию.
      Помимо готской опасности на Балканском полуострове и в Греции, готское преобладание чувствовалось со времени Феодосия Великого особенно сильно в столице, где наиболее ответственные места в армии и многие из высоких постов в администрации находились в германских руках. В момент вступления Аркадия на престол наибольшим влиянием пользовалась в столице германская партия, во главе которой находился один из главных начальников императорского войска гот Гайна; около него сплотились военные люди преимущественно готского происхождения и представители местного германофильства. Слабой стороной этой партии было религиозное разногласие, так как готы, как известно, большей частью были арианами. Второй партией в первые годы правления Аркадия можно назвать партию всесильного временщика евнуха Евтропия, окружившего себя различными приспешниками и честолюбцами, которые на первое место ставили устроение при помощи Евтропия своих личных дел и карьеры. Гайна и Евтропий, конечно, ужиться в мире не могли; тот и другой стремились к власти. Наконец, историки отмечают третью партию, враждебную как германцам, так и Евтропию; последнее течение, к которому примыкали сенаторы, служилые люди и большая часть духовенства, может быть охарактеризовано как оппозиция во имя национальной и религиозной идеи против разросшегося варварского и инославного влияния; грубая и корыстолюбивая личность временщика евнуха Евтропия также не могла находить сочувствия в представителях названного направления. Наиболее видным лицом в последней партии можно признать городского префекта Аврелиана.
      Многие люди того времени сознавали всю опасность германского преобладания; наконец, само правительство почувствовало германскую грозу.
      До нас дошел замечательно интересный документ, ярко рисующий настроение некоторых общественных кругов в германском вопросе; это – записка Синезия «Об императорской власти» или, как ее иногда переводят, «Об обязанностях государя» (????. ?????????), поданная или, может быть, даже прочтенная Аркадию. Синезий, из северо-африканского города Кирены, образованный неоплатоник, принявший христианство, отправился в 399 году в Константинополь с ходатайством перед императором о некоторых податных облегчениях для своего родного города. Впоследствии, по возвращении на родину, он был избран епископом североафриканской Птолемаиды. За три года своего пребывания в Константинополе Синезий прекрасно дал себе отчет в германской опасности для империи и составил вышеназванную записку, которая, по словам одного историка, может быть названа антигерманским манифестом национальной партии Аврелиана. «Достаточно будет небольшого предлога, – писал Синезий, – чтобы вооруженные (варвары) сделались господами граждан; и тогда невооруженные будут сражаться с людьми, изощренными в военной борьбе. Прежде всего надо устранить (иноземцев) от начальственных должностей и лишить их сенаторских званий, так как то, что в древности у римлян казалось и было самым почетным, сделалось, благодаря иноземцам, позором. Как во многом другом, так особенно в этом отношении я удивляюсь нашему неразумию. В каждом доме, маломальски зажиточном, найдешь раба-скифа (т. е. гота); они служат поварами, виночерпиями; скифы же и те, что ходят с небольшими стульями на плечах и предлагают их тем, кто желает на улице отдохнуть. Но недостойно ли крайнего удивления то обстоятельство, что те же самые белокурые и причесанные по эвбейской моде варвары, которые в частной жизни исполняют роль прислуги, в политической являются нашими повелителями? Государю надо очистить войско, как кучу пшеницы, из которой мы отделяем мякину и все то, что, произрастая, вредит настоящему зерну. Отец твой, по своему крайнему милосердию, принял их (варваров) мягко и снисходительно, дал им звание союзников, наделил политическими правами и почестями и наградил земельными пожалованиями. Но варвары не так поняли и оценили благородное с ними обхождение; они увидели в этом нашу слабость, что внушило им дерзкую надменность и самохвальство. Увеличив наш набор и с набором укрепив наш дух и наши собственные войска, восполни в государстве то, чего ему недостает. Против этих людей нужна настойчивость. Или пусть варвары возделывают землю, как в древности мессенцы, бросив оружие, служили илотами (рабами) у лакедемонян, или пусть уходят тем же путем, что пришли, возвещая живущим по ту сторону реки (Дуная), что у римлян более уже нет мягкости и что над ними царствует благородный юноша! «
      Итак, главный смысл этого замечательного современного событиям документа заключался в том, что Синезий, понимая опасность, грозившую со стороны готов государству, советовал удалить их из войска, набрать свое, местное войско и после этого превратить варваров в земледельцев, а если бы они этого не пожелали, очистить них территорию римского государства, удалив их за Дунай, т. е. туда, откуда они пришли.
      Наиболее влиятельный начальник войска в империи, вышеупомянутый гот Гайна, не мог спокойно сносить исключительного влияния временщика Евтропия, и удобный случай действовать скоро представился. В это время готы, поселенные еще Феодосием Великим в малоазиатской области Фригии, подняли восстание под предводительством своего вождя Трибигильда и разоряли страну. Отправленный против бунтовщика Гайна оказался его тайным союзником. Подав друг другу руки и намеренно допустив поражение высланных против Трибигильда императорских отрядов, они сделались господами положения и заявили императору требование об удалении и выдаче им Евтропия. Против последнего была также очень раздражена супруга Аркадия Евдоксия и партия Аврелиана. Поставленный в безвыходное положение благодаря германским успехам, Аркадий должен был уступить: он отправил Евтропия в ссылку (399 г.). Но это не удовлетворило торжествовавших готов, которые принудили императора вернуть Евтропия в столицу, предать суду и казнить. После этого Гайна потребовал у императора уступки арианам-готам одного из столичных храмов для отправления в нем арианского богослужения. Но этому решительно воспротивился константинопольский епископ Иоанн Златоуст, и Гайна, зная, что на стороне последнего стояла не только вся столица, но и большая часть населения империи, более не настаивал на своем требовании.
      Обосновавшись в столице, готы стали полными распорядителями судеб государства. Аркадий и столичное население понимали весь ужас положения. Однако Гайна, несмотря на все успехи, не смог удержаться в Константинополе. Во время отсутствия его в столице там вспыхнуло восстание; многие готы были перебиты. Гайна не смог вернуться в столицу. Воспрянувший духом Аркадий отправил против него верного язычника-гота Фравитту, который разбил Гайну во время попытки последнего переправиться в Малую Азию. Гайна бежал во Фракию, где попал в плен к гуннскому вождю, который, отрубив ему голову, послал ее в виде подарка Аркадию. Таким образом, грозная германская опасность была устранена благодаря германцу же язычнику Фравитте, удостоенному за эту великую услугу консульского звания. Готский вопрос в начале V века был решен в пользу правительства. Позднейшие попытки готов возвратить утраченное влияние уже не имели большого значения.

Иоанн Златоуст

      На фоне германских осложнений выступает выдающаяся личность константинопольского патриарха Иоанна Златоуста. Будучи родом из Антиохии и учеником знаменитого ритора Либания, Иоанн, готовившийся к светской карьере, отказался от нее и, приняв крещение, отдался всей душой проповеднической деятельности в родной Антиохии, где он был пресвитером. Временщик Евтропий, после смерти патриарха Нектария, остановил свой выбор на знаменитом уже антиохийском проповеднике Иоанне, который и был тайно увезен в столицу из боязни, чтобы антиохийское население, очень любившее своего проповедника, не воспротивилось его отъезду. Несмотря на происки Феофила, епископа Александрийского, Иоанн был посвящен в епископы, и ему вверена была столичная кафедра (398 г.). Столица получила в его лице замечательного, бесстрашного оратора и одного из тех убежденных людей, у которых принципы не расходились с делом. Проповедник строгой нравственности и противник излишней роскоши, не отступавший от своего никейского мировоззрения, Иоанн встретил среди своей паствы немало врагов. Среди последних находилась императрица Евдоксия, любившая роскошь и удовольствия, которую он в своих публичных проповедях осыпал упреками, а в одной из них, подлинность которой некоторыми учеными, без больших оснований, оспаривается, сравнивал с Иезавелью и Иродиадой. Твердой политики он держался по отношению к арианам-готам, которые, как уже было сказано выше, в лице Гайны требовали уступки им для совершения арианского богослужения одной из столичных церквей. Иоанн отказал в просьбе, и готы примирились с этим и продолжали довольствоваться отведенной им церковью за городскими стенами. Но к меньшинству готов, которые были православными, Иоанн относился очень внимательно, он отвел им церковь в городе, часто бывал в ней и через переводчика вел с ними беседы.
      Твердая религиозность, нежелание делать уступки и суровое обличительное слово Иоанна создали ему много врагов. Аркадий подчинился этому течению и открыто высказался против патриарха, который удалился в Малую Азию. Происшедшее народное волнение в столице из-за удаления любимого пастыря заставило императора вернуть его обратно. Но мир между правительством и патриархом продолжался недолго. Освящение статуи императрицы дало повод к новому горячему выступлению Иоанна. Он был объявлен лишенным сана, и его последователи, иоанниты, подвергались преследованиям. Наконец, в 404 году Иоанн был отправлен в ссылку в каппадокийский город Кукуз, куда он прибыл после длинного, тяжелого путешествия. Это было, по словам Иоанна, «самое пустынное место всего государства». Через три года пришло распоряжение о новой ссылке Иоанна на далекое восточное побережье Черного моря, по пути куда он в 407 году и умер. Так закончил свою жизнь один из наиболее выдающихся представителей восточной церкви раннего средневековья. Заступничество папы и западного императора Гонория перед Аркадием за преследуемых Иоанна и иоаннитов не увенчалось успехом.
      Иоанн оставил после себя богатое литературное наследство, которое рисует яркую картину общественной и религиозной жизни той эпохи, не убоявшийся открыто выступить против арианских притязаний всесильного Гайны, отстаивавший с убежденным упорством идеалы апостольской церкви. Иоанн Златоуст, по выражению одного писателя, останется всегда одним из прекраснейших нравственных примеров, какие только может созерцать человечество. «Он был безжалостен ко греху и исполнен милосердия к грешнику». Аркадий умер в 408 году, когда его жена Евдоксия уже скончалась, а его сыну и преемнику Феодосию было только семь лет.

Феодосии II Малый, или Младший (408–450)

      По свидетельству некоторых источников, Аркадий в своем завещании назначил своему малолетнему преемнику Феодосию в качестве опекуна персидского царя Йездигерда, из боязни, как бы константинопольские придворные не лишили Феодосия престола. Персидский царь свято соблюдал возложенную на него Аркадием обязанность и при помощи своего уполномоченного оберегал Феодосия от происков окружавших его лиц. Многие из ученых отвергают достоверность этого рассказа; но другие находят, что в нем нет ничего неправдоподобного.
      Гармоничные отношения между двумя империями объясняют непривычно благоприятный статус христианства в Персии во время царствования Йездигерда I. Персидская традиция, которая отражает умонастроение магов и знати, называет Йездигерда «отступником», «безнравственным» (the Wicked), другом Рима и христиан и преследователем магов. Христианские же источники восхваляют его за доброту, мягкость и иногда даже заявляют, что он был готов обратиться в христианство. На деле же, конечно, Йездигерд I, подобно Константину Великому, оценил, сколь велико значение христианского элемента в его империи для его собственных политических планов. В 409 г. он официально гарантировал христианам открыто отправлять культ и восстанавливать церкви. Некоторые историки называют этот декрет Миланским эдиктом для сирийской церкви.
      В 410 году собрался собор в Селевкии, на котором и была организована христианская церковь в Персии. Епископ Селевкии Ктесифона был избран главой церкви. Он получил титул «католикоса» и имел резиденцию в столице персидской империи. Члены совета сделали следующее заявление: «Мы все единодушно умоляем нашего Милостивого Бога, чтобы Он продлил дни победоносного и знаменитого царя Йездигерда, Царя Царей, и чтобы его годы были продолжены на поколения поколений и на годы годов «. Христиане не пользовались полной свободой долгое время. Преследования возобновились в последние годы царствования Йездигерда.
      Не обладая государственными талантами и мало интересуясь делами правления, Феодосии в течение своего долгого царствования стоял почти в стороне от них; он имел склонность к уединенной жизни, живя во дворце как в монастыре, и посвящал много времени каллиграфии, переписывая своим красивым почерком древние рукописи. Но Феодосия окружали талантливые и энергичные люди, которые немало способствовали тому, что время его правления ознаменовано важными событиями во внутренней жизни государства. Поэтому современная наука перестает смотреть на Феодосия, как на человека безвольного и бесталанного. Особенным влиянием пользовалась в течение всей жизни Феодосия его благочестивая и не лишенная государственного ума сестра Пульхерия. Благодаря последней Феодосии женился на дочери афинского философа Афинаиде, названной во святом крещении Евдокией. Получив в Афинах прекрасное образование и обладая литературным талантом, она написала несколько дошедших до нас сочинений, в которых, помимо религиозных сюжетов, нашли отражение и современные политические события.
      При Феодосии восточная половина империи во внешних отношениях не переживала тяжелых потрясений, подобных тем, которые пришлось переживать в ту эпоху западной половине в связи с германскими передвижениями. Вестготский вождь Аларих взял Рим, прежнюю столицу римского языческого государства, и это событие произвело на современников потрясающее впечатление. В Западной Европе и Северной Африке образовались на римской территории первые варварские государства. В восточной же части империи Феодосию пришлось столкнуться с дикими гуннами, нападавшими на византийские пределы и в своих опустошительных набегах доходившими до стен Константинополя. Император должен был уплатить им большую сумму денег и уступить землю на юг от Дуная. Установившиеся после этого мирные отношения с гуннами повели к отправлению к ним в Паннонию посольства во главе с Приском, который составил в высшей степени интересное описание как двора Аттилы, так и нравов и обычаев гуннов. Описание это получает совершенно исключительный для нас интерес, так как, по всей вероятности, гунны на среднем Дунае подчинили себе живших там славян; поэтому многие черты в описании Приска должны относиться к славянским племенам.

Богословские споры и третий Вселенский собор

      Первые два вселенских собора окончательно решили вопрос о том, что Иисус Христос есть Бог и вместе с тем человек. Но последнее решение далеко не удовлетворило пытливые богословские умы, которые стали заниматься вопросом о способе соединения в Иисусе Христе двух природ и о взаимном их отношении. Из Антиохии еще в конце IV века вышло учение о том, что полного слияния обеих природ в Иисусе Христе не было; в своем дальнейшем развитии это учение доказывало полную самостоятельность человеческой природы в Иисусе Христе, как до соединения, так и после соединения ее с природой Божественной. Пока это учение не выходило за пределы ограниченного круга лиц, оно не вызывало в церкви больших смут. Но со времени появления на константинопольской патриаршей кафедре убежденного сторонника этого учения, антиохийского пресвитера Нестория, обстоятельства изменились: последний сделал антиохийское учение общецерковным. Новый патриарх, знаменитый своим красноречием, сразу же после посвящения обратился с такими словами к императору: «Дай мне, государь, очищенную от еретиков землю, и я за это дам тебе небо; помоги истребить мне еретиков, и я помогу тебе истребить персов». Под еретиками Несторий разумел всех тех, кто не разделял его взглядов на самостоятельность человеческой природы в Иисусе Христе. Деву Марию Несторий называл не Богородицей, а Христородицей.
      Открыв суровые преследования против своих противников, Несторий вызвал в церкви большую смуту. Особенно сильно восстал против учения Нестория патриарх александрийский Кирилл и папа Целестин, осудивший на римском соборе еретическое учение. Император Феодосии, желая положить конец церковным распрям, созвал в Эфесе третий Вселенский собор, который осудил несторианство (431 г.). Сам Несторий был отправлен в ссылку в Египет, где и умер.
      Несмотря на осуждение несторианства, несториане оставались в довольно большом количестве в Сирии и Месопотамии; против них гражданские власти, по приказанию императора, неоднократно прибегали к строгим мерам. Главным центром несторианства была Эдесса, где находилась знаменитая школа, распространявшая антиохийские идеи. В 489 году, при императоре Зеноне, школа была уничтожена, а профессора и ученики изгнаны. Последние направились в Персию, где основали школу в городе Нисибин. Персидский царь охотно принимал несториан и оказывал им покровительство, так как видел в них врагов империи, которыми при случае он мог воспользоваться. Персидская церковь несториан, или сиро-халдейских христиан, имела во главе епископа, который назывался католикосом. Из Персии христианство в форме несторианства переходило в другие страны, например в Индию.
      В самой византийской церкви, особенно в Александрии, после Эфесского собора появилось новое течение, возникшее и развившееся в противоположность несторианству. Приверженцы Кирилла Александрийского, давая перевес в Иисусе Христе его Божественной природе над человеческой, пришли к заключению, что последняя была совершенно поглощена первой, т. е. что в Иисусе Христе была лишь одна Божественная природа. Учение это стало называться монофизитством, а его последователи – монофизитами (от греческих слов ????? - один и ????? - природа). Монофизитство делало большие успехи при александрийском епископе Диоскоре и константинопольском архимандрите Евтихии, убежденных монофизитах. Император склонился на сторону Диоскора, так как видел в нем проводника идей Кирилла Александрийского. Против нового учения восстали константинопольский патриарх и папа Лев I Великий. По настоянию Диоскора император собрал в 449 году собор в Эфесе, получивший в истории название Разбойничьего собора. На нем александрийская партия монофизитов во главе с Диоскором, председателем собора, путем насильственных мер по отношению к несогласным с ними участникам собора, признала учение Евтихия, т. е. монофизитство, правоверным и осудила противников этого учения. Император утвердил постановления собора и признал его Вселенским. Конечно, это решение не дало церкви мира. В момент сильных церковных смут Феодосии умер, оставив решение столь важного в последующей истории Византии вопроса о монофизитстве своему преемнику.
      Помимо событий бурной и чреватой своими последствиями церковной жизни эпоха Феодосия II интересна также и другими важными явлениями во внутренней жизни империи.
      Высшая школа в Константинополе. Для культурного процветания Византии из эпохи Феодосия Младшего имеют крупное значение основание высшей школы в Константинополе и издание Феодосиева кодекса.
      До V века одним из главных центров преподавания языческих наук в Римской империи были Афины, где находилась знаменитая философская школа. Туда отовсюду собирались софисты, т. е. греческие учителя риторики и философии, из которых одни желали блеснуть своими знаниями и ораторским искусством, другие надеялись хорошо устроиться в качестве профессоров-учителей. Последние частью получали жалованье из императорской казны, частью из сумм того или другого города. Частные уроки и лекции также оплачивались в Афинах лучше, чем в других городах. Торжество христианства в конце IV века нанесло сильный удар значению афинской школы. Кроме того, умственная жизнь в Афинах была нарушена в самом конце того же IV века тем, что Греция подверглась опустошению от вторгнувшихся туда под предводительством Алариха вестготов. После их удаления афинская школа опустела; философов стало мало. Еще более сильный удар афинской языческой школе был нанесен основанием при Феодосии II высшей христианской школы, или университета, в Константинополе.
      Когда Константинополь стал столицей империи, многие риторы и философы прибыли в новую столицу, так что даже и до Феодосии II какой-то вид высшей школы мог там существовать. Преподаватели и ученые приглашались в Константинополь из Африки, Сирии и других мест. Св. Иероним заметил в своей хронике: «Еванфий, наиболее ученый грамматик, умер в Константинополе и на его место пригласили из Афин Харисия». Вот почему современный исследователь высших школ в Константинополе в Средние века говорит, что при Феодосии II высшая школа была не основана, а реорганизована.
      В 425 году Феодосии II издал указ об основании высшей школы. Профессоров было 31; они преподавали грамматику, риторику, законоведение и философию. Преподавание велось частью на латинском языке, частью на греческом.
      Указ говорил о трех риторах (oratores) и десяти грамматиках, знатоках латинского языка, и о пяти риторах, или софистах, (sofistae) и десяти грамматиках, знатоках греческого языка; кроме того, указ предусматривал одного специалиста-философа и двух юристов. Хотя государственным языком оставался все еще язык латинский, тем не менее учреждение кафедр с греческим языком указывает на то, что сам император начинал признавать в новой столице права и за этим языком, который в восточной половине империи был, конечно, более понятен, чем латинский. Нелишне отметить, что риторов с греческим языком было в высшей школе пять, а риторов с латинским языком всего три. Для новой высшей школы, которую ученые иногда называют университетом, было отведено особое здание с обширными залами для аудиторий, где читали лекции. Профессора не имели права обучать кого-либо у себя на дому, но все свое внимание и время должны были посвящать преподаванию в здании высшей школы. Профессора пользовались определенным содержанием из государственных средств и могли дослужиться до очень высоких чинов. Новый христианский центр просвещения в Константинополе явился опасным соперником для Афинской языческой школы, которая приходила во все больший упадок. В последующей истории Византии высшая школа Феодосия II явится тем очагом, около которого будут объединяться лучшие умственные силы империи.
       Codex Theodosianus.Ко времени Феодосия II относится также древнейший дошедший до нас сборник указов римских императоров. Уже давно чувствовалась настоятельная необходимость в подобном сборнике, так как многочисленные указы, не собранные воедино, забывались и терялись, что вносило большую путаницу в дела и затрудняло юристов. До Феодосия II известны два сборника указов. Codex Gregorianus и Codex Hermogenianus, названные так, вероятно, по именам своих неизвестных нам составителей, Григория и Гермогена. Первый сборник относился к эпохе Диоклетиана и содержал указы, вероятно, со времени Адриана до Диоклетиана. Второй сборник был составлен при его преемниках в IV веке и содержал указы от конца III до шестидесятых годов IV века. Оба эти сборника до нас не дошли и известны лишь по незначительным сохранившимся отрывкам.